Текст книги "Байки старого психиатра"

В ожидании триумфа

Вячеслав, 18 лет, студент первого курса медицинского колледжа, будущий фельдшер. Живет с родителями в маленьком провинциальном городке.

Эх и жарища, блин! Дышать нечем, воздуха не хватает. Такое чувство, будто тебя в духовку засунули. Да, Вячеслав очень плохо переносил жару. А эти ужасные ощущения усугублялись еще и тем, что над ним нависла угроза отчисления. Реальная угроза. Не сдал он математику и анатомию с физиологией. Ну на кой черт, спрашивается, математика медикам? Мы что, будем какие-то сложные вычисления проводить? А в билете по анатомии с физиологией, как по закону подлости, попалось то, что вообще не учил. Обмен веществ и строение почки. Пытался, конечно, что-то наболтать. Ну а чего тут наболтаешь-то? Это ведь не философия, словесные финты не помогут. Пессимизм Вячеслава был небеспочвенным. Учился он с грехом пополам, перебиваясь с «двойки» на «тройку». В колледже на тонкой ниточке держался. Нет, не был он разгильдяем. Готовился всегда добросовестно. Вот только память была, как решето. Все, что заучивал, тут же утекало и оставались лишь жалкие капли знаний. Единственный предмет, который Вячеслав поначалу воспринял с интересом, были основы философии. Надеялся он докопаться до смысла человеческого бытия. А потом оказалось, что преподаватель и сама-то не обладает глубокими познаниями. Не может и на шаг отступить от программы. В общем, разочаровался Вячеслав в некогда любимом предмете.

Блин, ну что ж такое-то, а? Как теперь родителям сказать? Ведь они же целую трагедию устроят. Опять орать начнут, бестолочью и пустышкой обзывать. Но родители ладно, плевать на них. Ведь главное-то, теперь дамокловым мечом над ним нависла армия! А между армией и смертью Вячеслав уверенно ставил знак равенства. Он заранее был уверен, что выжить там не получится. Пусть даже и без дедовщины, но брутальный мужской коллектив и жесткая воинская дисциплина были для него абсолютно непереносимы.

Хотя, по правде сказать, то и в обычном-то коллективе он чувствовал себя некомфортно. Что-то темное, нехорошее, угрожающее таилось в окружающих. Почему же тогда Вячеслав медицину избрал? Да ничего он не избирал. Это родители за него решили. Мол, медицинская профессия была, есть и будет несмотря ни на что. А потому, без работы точно не останешься. И ведь никто его даже не пытался спросить, а хочет ли он вообще работать? Нет, на что тогда жить, это дело десятое. Не заморачивался Вячеслав такими мыслями. Просто он не мог представить самого себя работающим.

И все же нельзя сказать, чтобы Вячеслав пассивно плыл по течению, не интересуясь, куда же в конечном итоге приплывет. За последние дни сложилось у него убеждение в своем особом предназначении. На чем основано это убеждение, он и сам не знал. Но уверен был на сто процентов, что в жизни ему уготована особая миссия. Решил он пока не форсировать события лишними размышлениями на этот счет. Когда будет нужно, все само прояснится.

Вот с такими невеселыми мыслями, ехал Вячеслав домой. Нет, не в свой родной городок, а на съемную квартиру. В одиночку он там жил, а значит родителям приходилось больше платить. Но Вячеслав даже и слышать не хотел, чтоб брать себе каких-нибудь компаньонов.

Вдруг, с необъяснимой радостью он почувствовал, что вот-вот все должно перемениться в лучшую сторону. Нужно всего лишь совсем немного подождать. И тут от пассажиров автобуса он услышал ясные, однозначные подтверждения. Они все делали вид, будто разговаривали не с ним, но в действительности, подразумевали именно его. «Да-да, все будет нормально, не переживай!» – сказал мужчина, притворяясь, что разговаривает по телефону. «Он молодчина, все у него получится!» – сказала одна женщина другой.

«А до улицы Победителей я доеду?» – спросила какая-то бабуля.

«Да, конечно!» – ответили ей сразу несколько человек.

«Так ведь я же живу на этой улице! – осенило Вячеслава. – А это значит, что я – победитель, ну или же обязательно им буду!». И это «Да, конечно!», сказанное людьми, окончательно подтвердило предстоящий триумф. Оставалась лишь немного подождать.

Дома на месте не сиделось. Беспокойно стал ходить по квартире. «Ну скорей бы, скорей бы все прояснилось! – мучаясь от нетерпения, думал он. – Не, надо поиграть!». Включил ноутбук, чтобы погрузиться в волшебный мир «Готики», но, этой задумке не суждено было осуществиться. В ушах раздался треск и писк, будто радиопомехи. И вдруг послышался голос: «Прием! Как слышно меня? Прием! Я – куратор! Я – твой куратор!». Нет, этот голос Вячеслава не только не испугал, но был воспринят им, как желанный и долгожданный.

– Слышно, слышно отлично! – вслух закричал Вячеслав.

– Твой дедушка со шрамом на голове, проклял тебя на сто лет! – внятно и громко ответил Куратор.

– А какой именно? Ведь у меня их два! – обескураженно спросил Вячеслав.

– Выясняй сам! Но проклятие нужно снять! – категорично сказал куратор и отключился.

«Хм, надо подумать… Деда Леша отпадает: он налысо бреется и уж если бы у него был шрам, то я бы его сразу заметил. А вот деда Толя волосатый, так что шрам у него вполне может быть. Нет, тут думать бесполезно, надо ему просто позвонить и спросить».

– Ало, дед Толь, привет!

– О, здорова, Славик! Ты уж приехал, что ли?

– Нет-нет, я еще не приехал, у меня пока сессия.

– У тебя чего случилось, что ли?

– Да нет, ничего не случилось, все нормально! Слушай, скажи, пожалуйста, у тебя есть шрам на голове?

– …Хм… А к чему этот вопрос?

– Деда, да ни к чему, я тебе потом все скажу. Просто ответь, у тебя шрам есть?

– Ну это… Есть. В девяносто шестом мне на голову бревно упало, аккурат на макушке рана была. Ну а теперь под волосами ничего не видно. Нет, Славик, ты все-таки скажи, зачем ты меня об этом спрашиваешь? Что у тебя за интерес?

– Нет, все, мне сейчас некогда, – сухо и спешно завершил разговор Вячеслав.

«Да, вот теперь все с тобой понятно, – с холодной ненавистью подумал он. – А ведь все это время добрым дедушкой прикидывался, сволочь! Сволота, я тебя ненавижу!». Теперь Вячеслав с нетерпением ждал возвращения Куратора, чтоб получить от него указания. И тот не заставил себя ждать:

– Быстро иди в «Семерочку»! – приказал он.

– Зачем? Мне там ничего не надо, у меня все продукты есть!

– Положишь в рюкзак что угодно и вынесешь не оплачивая.

– То есть, я украсть должен, что ли?!

– Ты должен пройти испытания! Если не выдержишь, то просто сдохнешь!

И Вячеслав, собравшись с силами, решил идти до конца. Он ясно чувствовал, что дело того стоило и нужно было немного потерпеть.

Днем в «Семерочке» было малолюдно. Но отсутствие свидетелей, совершение кражи не облегчало. Ведь в магазине повсюду были камеры наблюдения, про которые не знают лишь совсем уж конченные идиоты. Как бы то ни было, а Вячеслав решился твердо. Ведь те, кто его испытывают, явно незаинтересованы в провале. И раз уж они дали такое поручение, то наверняка предусмотрели и защиту. Просто им нужно проверить, как он поведет себя в ситуациях с высоким риском.

Накидал в рюкзак всякой всячины, без разбора, но только некрупного, недорогого и немного. Но, чтоб как-то уменьшить риск, взял баночку энергетика и сухарики и пошел в кассу. А вот там ждал его позорный провал в лице двух дородных и весьма воинственных работниц магазина.

– Так, молодой человек, теперь давай-ка, по-хорошему, выкладывай все из рюкзака! – властно скомандовала одна из них.

Нет, ни о каком сопротивлении даже и речи быть не могло. Эти две тетки просто прихлопнули бы его, как таракана. И, как назло, Куратор куда-то пропал, а ведь мог бы и посоветовать, как ему быть.

– Все, теперь пошел вон отсюда! – сказала тетка. – И не дай бог ты здесь опять нарисуешься!

Да уж и так понятно! Он же не дурак, чтобы опять повторять такое!

Как только вышел из магазина, вновь появился голос куратора:

– Ты провалил испытание, позорник!

– Не, а че сразу позорник-то? – воскликнул Вячеслав так громко, что прохожие в страхе отпрянули от него. – Что я должен был делать? Драться с ними, что ли?

– А ну, хватит визжать! – властно осадил его Куратор. – Ты должен убить своего дедушку!

– Не-не-не, вы чего? – опешил Вячеслав. – Я на такое не пойду!

– Тогда ты просто сдохнешь! Мы тебя живого на куски будем резать! Ты должен от него избавиться! Проклятие можно смыть только кровью! И после этого ты заживешь другой жизнью!

Их с куратором диалог, прервал мамин звонок.

– Слава, объясни мне, что случилось? – безо всяких предисловий спросила она. – Ты зачем дедушку спрашивал про какой-то шрам?

– Так было надо. Я тебе потом все объясню, а сейчас я занят.

– Чем же ты таким занят? Нет, Слава, объясни мне сейчас же, что происходит?

– Да не буду я ничего объяснять, отвяжись от меня! – в сердцах ответил Вячеслав и решительно отключил телефон.

Куратор был тут как тут.

– Ты должен отобрать у кого-нибудь телефон! Прямо сейчас!

– Да вы че, совсем, что ли? Меня же посадят!

– Не посадят, менты в курсе, не переживай! Это будет всего лишь спектакль.

– Да блин, ну зачем так-то? Что, по-другому вообще нельзя, что ли? – с мольбой в голосе спросил Вячеслав.

– Ты сдохнуть хочешь, да? Иди и отбирай!

Легко сказать, «отбирай»! Вон идет крепкий спортивный парень. Да если на такого дернуться, он же сразу по асфальту размажет и даже пискнуть не даст! Нет, надо кого послабее выбирать, и кто в погоню не кинется. Ага, а вот и девчоночка, маленькая, тощенькая, со смартфоном в руке. Нет, такой шанс упускать нельзя. Вячеслав был решителен и молниеносен. Выхватил смартфон и что есть мочи, помчался во дворы. Бежать, бежать, как можно дальше! Но внезапно, асфальт очень больно ударил Вячеслава по лицу и навалилась неимоверная тяжесть. «Лежать, урод!» – скомандовал мужчина и весьма чувствительно ударил его промеж лопаток.

«Не бойся, это инсценировка. Везде наши люди. Все будет нормально!» – сказал Куратор.

– Все-все, отпустите меня, я все понял! – попросил Вячеслав мужчину.

– Раньше надо было понимать! Лежи и не дергайся, сейчас полиция приедет! – бескомпромиссно ответил он.

«Ни фига себе, инсценировка! Прям целый боевик разыграли!» – подумал Вячеслав, успокаиваясь.

Вот, наконец-то, полицейские приехали. Досмотрели его рюкзак и смартфон, который он выхватил, забрали. Надели наручники и усадили в узенький отсек для перевозки задержанных.

Когда приехали в райотдел, по поведению полицейских Вячеслав сразу понял, что они играют заранее заученные роли в грандиозном спектакле. А это лишний раз подтверждало, что предстоящие миссия и триумф, будут ошеломительными.

Еще раз тщательно досмотрев, Вячеслава заперли в клетку, обитую оргстеклом.

– Ты должен порезать вены! – приказал куратор.

– Не, вы чего? – опешил Вячеслав. – Зачем это нужно? Я не хочу умирать!

– Не умрешь. Ты должен порезать так, чтобы кровь появилась. Нужно кровью смыть все плохое!

– Да чем я порежу-то? У меня вообще все отобрали!

– Зубами грызи! Давай быстро!

Ну что за…?! Ну неужели без этого вообще никак?! И все же Вячеслав подчинился. Нет, крупные сосуды он не прокусил, но кровь немного выступила.

– Молодец! – похвалил голос. – Ты только что себя спас! Теперь ты неуязвимый и ничего не бойся!

– А что мне дальше делать?

– Жди, сейчас будет продолжение спектакля. Делай вид, что всему веришь.

Заняться было решительно нечем. Даже просто походить было нельзя в столь ограниченном пространстве.

Но вот, клетку открыл молодой, подтянутый, коротко стриженный мужчина в гражданском.

– Пойдем! – коротко скомандовал он и привел Вячеслава в тесноватый кабинет на четвертом этаже.

– Я – оперуполномоченный уголовного розыска Ермилов Андрей Николаевич. А теперь рассказывай, кто ты, что ты. Зачем телефон отобрал?

И тут вновь появился голос:

– На самом деле это не Ермилов. Это твоя преподавательница философии Вера Аркадьевна.

Услышав это, Вячеслав зашелся таким смехом, что аж слезы выступили. Вот уж не думал, что толстоватая бабуля может в молодого мужика превратиться! Ведь кому скажи, не поверят!

– Ты над чем угораешь-то, придурок? – зло спросил опер. – Ты ща отсюда в ИВС поедешь, а оттуда – СИЗО! Ну а потом в зону сядешь, весельчак, блин!

– Все-все, Вера Аркадьевна, я сделаю вид, что вас не узнал! – сказал Вячеслав, едва сдерживая смех.

– Какая Вера Аркадьевна, клоун?! Ты чего употребил-то, рассказывай!

– Кокаин, героин, анашу и водку! – ответил Вячеслав, которого все сильней забавляло это разыгранное для него представление.

– Ты хоть понимаешь, где ты сейчас находишься, чучело? – опер стал заметно злиться. – Ты под дурака что ли, косишь, а?

– Ну вам же можно косить под полицейского, а мне нельзя, что ли? – парировал Вячеслав. – Ну все уже, хватит, вы меня испытали. Можно я домой пойду?

– А ну, покажи руки! – велел опер. – Так, а почему у тебя там кровь? Ты порезался, что ли?

– Нет, мне велели вену прокусить, чтобы кровь появилась.

– Кто тебе это велел?

– Ну это вам лучше знать, вы же все вместе работаете. А мне он не представлялся.

– Ты на учете у психиатра не состоишь?

– Ой, да нигде я не состою! Ну хватит уже, ну честно, мне это уже надоело!

– Так, ладно, зачем ты телефон отобрал? Тебе деньги нужны?

– Ну все уже, Вера Аркадьевна, хватит прикалываться! Вы же сами все прекрасно знаете!

– Так, все, пойдем.

Вопреки ожиданиям, Вера Аркадьевна не пожелала выходить из образа полицейского и привела его обратно в ту же клетку.

– Сиди и жди! – велел голос.

И тут вдруг он услышал откуда-то из шеи голос Веры Аркадьевны. Нет, не выступавшей в роли опера Ермилова, а той, настоящей:

– Славик, засранец, я те глаз на …опу натяну…! – припечатала она его смачным нецензурным ругательством.

– Вееера Аркадьевна, вы чего так материтесь-то?! – аж растерялся он от услышанного.

– Молчи…! Ну-ка, давай песню споем! Ну, давай, пой! Огней так много золотыыых…

– …На улицах Сарааатова, – следом за ней затянул Вячеслав. – Парней так много холостых, а я люблю женааатого!

Эта песня была ему хорошо знакома. Ее бабушка любит петь на семейных застольях.

– Так, уважаемый, давай-ка посиди тихо, без песней! – потребовал полицейский в форме.

– А я-то здесь при чем? – удивился Вячеслав. – Вы это Вере Аркадьевне скажите!

– Ладно, все понятно, – махнул рукой полицейский и отступился от него.

– …Ох рано он завел семью! Печальная истооория! Я от себя любовь таю, а от него тем болееее!

Продолжения он не помнил, а Вера Аркадьевна и не настаивала.

Появился голос Куратора, который был, как всегда, серьезен:

– Ты должен по*сать! Прямо здесь! – велел он.

– Ну на фига? – попробовал не согласиться Вячеслав.

– Давай быстро, пока тебе башку не оторвали!

Ну что ж, ничего не поделаешь. И он решительно сотворил «мокрое дело». В дежурной части послышались громкие разговоры и топот. Вскоре засов отодвинулся, дверь открылась и в клетку к Вячеславу хотели было завести какого-то высокого худощавого мужчину. И только тот хотел шагнуть, как тут же отпрянул назад со словами:

– Не, да ты чего, командир?! Смотри, тут все обо*сано! Не, я сюда не пойду, на фиг мне с этим чертом сидеть?!

Полицейский, заглянув в клетку, с сожалением удостоверился, что там был, мягко говоря, непорядок.

– Э, ты чего тут наделал-то, придурок?! – угрожающе спросил он.

– Не, а я-то тут причем? Мне кто-то из ваших велел!

– Кто тебе велел? Ты че, опух, что ли, совсем, а?! Ты ща языком все это слижешь!

– Дим, не надо, не трогай его! – сказал майор. – Я ему уже скорую вызвал, он больной на всю голову! Если не «косит», конечно…

«Вот это номер! – с изумлением подумал Вячеслав. – Это значит меня в «дурку» повезут?!».

– Не бойся, так надо! – сказал Куратор.

Вдруг он услышал дедушку Толю, который с ненавистью сказал:

– Да что ты трепыхаешься…?! Все равно я тебя грохну! – жестко, с ненавистью, сказал он.

Вячеславу стало по-настоящему страшно. Вот и показал свое настоящее лицо этот якобы добрый дедуля.

– Не слушай его, он врет! – уверенно сказал Куратор.

И тут дедушка с Куратором устроили между собой жесткую ругань. Они орали так громко, что голова была готова лопнуть. А если они сейчас раздерутся? Тогда голове точно кирдык придет! Вячеслав пробовал зажать уши, но это было совершенно бесполезно. Зажимай-не зажимай, но если они внутри головы сидят, то как ты их заглушишь?

– Все, все, хватит, достали вы уже! – закричал Вячеслав, что есть мочи. – Пошли вы на фиг оба!

– Я победил дедушку. Больше он тебя никогда не тронет, – сказал Куратор.

– О, какое счастье! Спасибо вам большое! – с неимоверным облегчением сказал Вячеслав. Еще бы, ведь его только что освободили от тяжкой необходимости убийства! Уфф, хорошо, а все остальное можно перетерпеть!

Дверь клетки снова открылись и пред ним предстали трое высоких, крепких мужчин в синей скоропомощной форме.

– Пойдемте в допросную, там сейчас свободно, – сказал им майор.

Вячеслава усадили на стул, и доктор начал беседу.

– Ну что, Слава, рассказывай, что случилось?

– Ой, ну слушайте, может, хватит, а? – поморщился Вячеслав. – Мне уже надоели ваши приколы!

– Какие приколы? Ты сейчас о чем, Слав?

– Ну, эти ваши испытания! Зачем вы весь этот цирк-то устроили? Хотя, вы же за это деньги получаете, вот и стараетесь.

– То есть, все происходящее ты считаешь инсценировкой? Игрой? Правильно?

– Да, правильно. Вы и сами это прекрасно знаете.

– Славик, не спорь! – сказал Куратор. – Подчиняйся им!

– Слава, а к чему ты прислушиваешься? – спросил врач.

– Со мной Куратор разговаривает.

– Какой куратор? Кто это?

– Ну уж вам-то лучше знать, вы же все – одна команда.

– Слава, а ты у психиатра не наблюдаешься?

– Ни у кого я не наблюдаюсь! – в сердцах ответил он. – Давайте уже, везите меня куда хотите!

– Ну как скажешь. Поедем в больницу.

И тут, как снег на голову, нарисовалась Вера Аркадьевна, точнее, ее голос.

– Славик, а ну, давай спляшем! – задорно крикнула она и запела на мотив «цыганочки», хлопая в ладоши: тара-рара-райра, тара-рара-райра!

Хоть настроение Вячеслава было отнюдь невеселым, но он послушно пустился в пляс.

– Так, Слава, это что за танцы? – удивился доктор. – Ты чему-то радуешься? А если так, то почему у тебя лицо грустное?

– Да ничему я не радуюсь, это Вера Аркадьевна меня заставила!

– А кто она такая?

– Она у нас в колледже философию вела. Вы что, ее не знаете, что ли? Ведь вы же все вместе работаете!

– Ну все, ладно, поехали.

Когда сели в скорую, вновь появилась неугомонная Вера Аркадьевна.

– Славик, давай споем! Ой цветет калииина…

– …В поле у ручья! – разухабисто подхватил Вячеслав. – Парня маладооова палюбила я!

Оба медика, сидевшие по обеим сторонам от него, удивленно посмотрели.

– Так, любитель молодых парней, давай-ка держи себя в руках! Потом споешь!

Но Вера Аркадьевна была неумолима:

– Я те щас устрою «потом»! Ну-ка, продолжай сейчас же!

– Он живет не знааает ничего о том, что адна дивчина думает о нем!

Медики больше не делали ему замечаний. Зачем? Он же не ругается и не матерится, песню поет приличную.

Дорога была долгой. Уже стало казаться, что будут они ехать вечно и бесконечно. Но вот все же прибыли и пришли в приемное отделение.

– Не вздумай им рассказать про меня! – предупредил Куратор.

– А они разве не с вами? – удивился Вячеслав.

– Не твое собачье дело! – грубо осадил его Куратор.

– Кто не с нами? – не поняла медсестра.

– Да не, это я не вам!

– А кому?

– Да никому, я просто так сказал.

Ну а дальше, по требованию Куратора, он стал отрицать всякие голоса. Объяснил свои странности тем, что просто прикалывался. И тем не менее Вячеслава госпитализировали. В наблюдательной палате было тесно и душно, но окна закрыты наглухо. Выходить можно только в туалет. А для курильщиков вообще беда: принять дозу никотина разрешалось только через два с половиной часа. «Как хорошо, что я не курю!» – подумал он.

Заняться было решительно нечем. Можно, конечно, походить, но по проходу между кроватями уже курсируют, как заведенные, двое больных. И тут Куратор сообщил важную информацию:

– Дедушка ожил! Будь осторожен! Тот, который лежит слева от тебя, убийца. Его дедушка нанял. Ночью он тебя задушит. Ты должен его опередить. Задуши его прямо сейчас!

Вячеславу было очень страшно: ведь раньше ему никогда не приходилось не то что убивать, но даже просто кого-то бить. Но, ничего не поделаешь, тут уж выбирать не приходилось: или он, или я. Без вариантов.

Он резко подошел к мирно спавшему больному и что есть силы, сдавил его шею руками.

– Эй, ты чего это?! Ты чего творишь-то? – подскочила к нему санитарка.

Откуда ни возьмись, подбежали четверо больных, повалили его на кровать, а медсестра с санитаркой прификсировали вязками. Вячеславу стало по-настоящему страшно. Ведь теперь же он совершенно беззащитен и беспомощен! Но вот ему сделали укол, страх хоть и не исчез полностью, а все же стал не таким изматывающим. А вскоре и сон пришел.

Лечение шло достаточно продуктивно. Через несколько дней, приказания голосов уже не воспринимались столь серьезно. Дальше они становились все более глухими и неразборчивыми. Наконец, превратились в какое-то глухое жужжание и вообще исчезли. Затем осознал Вячеслав, что все, происходившее с ним, было лишь проявлением болезни.

После выписки, Вячеслав без сожаления отчислился из колледжа. Живет с родителями. Ни об учебе, ни о работе, даже и слышать не желает. И несмотря на осознание болезни, нет-нет, да и возникнет яркая вспышка: «А вдруг?». Вдруг действительно ждет его впереди великая миссия с последующим блестящим триумфом?

Все фамилии, имена, отчества изменены.