Текст книги "Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник)"

– Ну конечно! Но что я могу?

– Поддерживать меня морально, не вставая с постели. Дайте мне почувствовать, что я не одна. Потом присоединится Дэвид, а дальше помощь будет расти как снежный ком. Но только не на голодный желудок. Что бы вы хотели на ужин? Он, кстати, в восемь. Спагетти с помидорами?

Охваченная энтузиазмом, Лидия выпорхнула из комнаты. Открыв дневник, Джесси дописала:

«…остальных. И все же не такая мерзкая, как мистер Хопкинс. Но и не такая хорошая, как Лидия Кэррингтон. Надеюсь, она скоро придет. Когда ее нет, в этой комнате становится как-то не по себе».

Глава IX
Уроки этики

Когда Молтби ушел исследовать мансарду, Дэвид закурил и стал размышлять. Возвращение Смита не повергло его в панику – он должен сохранять хладнокровие. За себя Дэвид не боялся, даже если допустить, что предполагаемый убийца смывает сейчас на кухне следы крови. Смит, возможно, и душегуб, но на сумасшедшего не похож и вряд ли выскочит из кухни, чтобы всадить в спину Дэвида хлебный нож. Но у других в случае чего нервы могут не выдержать, поэтому призывы мистера Молтби не дразнить зверя и не вызывать у него подозрений были не лишены здравого смысла.

Его тревожило и другое, что также требовало успокоительного воздействия табачного дыма. Дэвид всегда с уважением относился к частной собственности: бесцеремонное вторжение в чужой дом беспокоило его как с этической, так и с юридической точки зрения. Он представлял себя на месте неожиданно вернувшегося хозяина, обнаружившего в доме незваных гостей.

«– Как вы очутились в моем доме? – возмущенно спросил бы он.

– Дверь была не заперта, вот мы и вошли.

– Но почему именно сюда?

– Другого жилища нам просто не удалось найти. Мы заблудились, промерзли до костей, а одна из нас подвернула ногу.

– Вы считаете, что это достаточная причина, чтобы пить мой чай?

– Нам он был жизненно необходим, и мы не сомневались, что хозяин, будь он дома, сам предложил бы нам его.

– Ладно, бог с ним, с чаем. Но вы заняли спальни наверху!

– Да, но только две.

– А если они понадобятся для меня или моих гостей?

– Вы вольны распоряжаться ими как вам угодно, но вы же не выгоните девушку с покалеченной ногой и парня с высокой температурой? Посягнуть на ваши спальни нас вынудила крайняя необходимость. Так же, как и на ваши полотенца. Мы же промокли, а это грозило пневмонией!

– Вы ошиблись в подсчетах. Там заняты не две, а три комнаты.

– О третьей мне ничего не известно.

– Ну ладно, оставим это. А если бы я вообще не вернулся?

– Мы вас и не ждали.

– Почему же?

– По той же самой причине, по которой мы здесь, – погода.

– Но вы же видели, что здесь кто-то был. Ведь кем-то зажжен камин, накрыт стол для чая и поставлен на плиту чайник.

– Мы терялись в догадках.

– А вы не старались выяснить, в чем дело?

– Пытались.

– Каким же образом?

– Мы обыскали весь дом.

– А вокруг дома смотрели?

– Но это же невозможно.

– Вы уверены?

– Послушайте!..»

Прервав воображаемый разговор, Дэвид вскочил и побежал к входной двери. Распахнув ее, он показал воображаемому хозяину заваленное снегом крыльцо. И сам был поражен больше его: перед ним возвышалась сверкающая белая стена.

– Вряд ли мы сможем выбраться отсюда, даже если попытаемся, – произнес Дэвид. – А скажите-ка мне, старина, как вам удалось войти?

Закрыв дверь, Дэвид почувствовал облегчение. Еще один аргумент в его пользу. Они не смогут выйти, а значит, и хозяин дома не сможет вернуться, значит, воображаемый допрос не состоится. Впервые в жизни Дэвид понял истинное значение слов «снежный занос».

«Вопрос заключается в том, готовы ли мы умереть от голода и холода, когда у нас под рукой все средства спасения, – продолжал рассуждать Дэвид, возвращаясь к огню. – Какой в этом смысл? Разве должны жертвы кораблекрушения, выброшенные на необитаемый остров, получать официальное разрешение, чтобы есть кокосы?»

Внезапно юридический аспект дела предстал перед ним совершенно в другом ракурсе.

«Какое наказание предусмотрено за укрывательство убийцы?»

Дэвид повернулся в сторону кухни. Оттуда доносился какой-то неясный шум. Потом до него долетел еще один звук со стороны лестницы.

Лидия спускалась вниз, чтобы расспросить брата, хотя это оказалось тщетным, на что она позже пожаловалась Джесси.

– Какие новости? – поинтересовалась она, сойдя с последней ступеньки.

– А у тебя? – уклонился от ответа Дэвид.

– Я первая спросила, дорогой братец! Не будь таким вредным.

– Новость у меня одна – вернулся наш друг Смит…

– Что?! Этот мерзкий тип…

– Тише ты! Он на кухне, – прошептал Дэвид.

– Спасибо, что предупредил, – уже тоном ниже произнесла Лидия. – А что он там делает?

– Умывается. Так что иди наверх, пока Смит тебя не увидел.

Лидия возмутилась:

– Он что, съест меня, если увидит? Думай, что говоришь, Дэвид! Или я не все знаю? Конечно, это подозрительный тип, но…

– Так почему бы не держаться от него подальше, раз он подозрительный? Давай, уходи!

– А где мистер Молтби?

– Наверху.

– Тоже слег в постель?

– Нет, конечно!

– Тогда что он там делает?

– Не знаю.

– Неужели?

– Откуда мне известно?

– Не знаю откуда, но ты точно в курсе. И не пытайся врать, раз не умеешь! Что мистер Молтби делает наверху или я слишком молода, чтобы быть в курсе дела?

Дэвид тяжело вздохнул.

– Просто мистер Молтби очень любознателен. Ты забыла, что он ученый?

– Но я не видела его на втором этаже.

– Значит, он в мансарде.

– Это на самом верху?

– Лидия, ну какая разница?

– Никакой, дорогой. Я просто пытаюсь разозлить тебя точно так же, как ты злишь меня. Но, видно, это непосильная задача. Мир? Больше ничего не хочешь мне сказать?

– Изволь, есть кое-что еще. Входную дверь завалило снегом и продолжает заметать.

– Тонкое наблюдение – чем больше падает сверху, тем выше сугробы. Ладно, не обращай внимания, милый. Мы все устали и раздражены. Привет мистеру Смиту.

Когда Лидия исчезла наверху, Дэвид повернулся в сторону кухни. В тот же самый момент ее дверь распахнулась, и в проеме возник человек, назвавшийся Смитом.

– Ну, как дела? – поинтересовался Дэвид.

– Да вот умылся.

– Чистота – лучшая красота. Самочувствие улучшилось?

Мужчина кивнул. Дэвид посмотрел на его ручищи.

– А где остальные-то? – спросил Смит после паузы.

– Сейчас спустятся. Сигарету?

– Не откажусь. Они все наверху, говорите?

Дэвид протянул ему портсигар и чиркнул спичкой. Зажав сигарету в толстых губах, Смит решительно направился к лестнице. Дэвид последовал за ним.

– А вы-то чего? – усмехнулся Смит.

– Это вы о чем? – с невинным видом спросил Дэвид.

– Ни о чем!

Сев на нижнюю ступеньку, он молча затянулся. Дэвид незаметно изучал его лицо сквозь дым от сигареты. Бледная одутловатая физиономия, которая вопреки заявлению Смита казалась какой-то немытой. Из-под толстых черных бровей угрюмо смотрели близко посаженные глаза, нос был перебит, как у боксера. Судя по всему, он и сам бы не задумался наградить противника подобной отметиной.

– Могло быть и хуже, верно? – заявил Смит, внезапно меняя тон.

– О погоде этого не скажешь.

– Нет, я о доме.

– Тут я с вами согласен.

– Тепло и огонь горит.

– Да, прямо поджаривает.

– Чего?

– Я просто поддержал вашу мысль. Какие еще у нас радости?

Мужчина нахмурился, потом расплылся в улыбке.

– Да кое-что есть. Полная кладовка еды, черт побери.

– Вы, как мне кажется, успели в этом убедиться.

– Да, видать, я не первый туда заглянул!

– Верно.

– Вот и ладно! А то скажут, что я первый начал. Нет уж, дудки! Когда хозяин вернется и увидит, что в кладовке поубавилось, не вздумайте все валить на меня!

Дэвид задумался. Присутствие Смита в этом доме приобретало новые оттенки.

– Никто не собирается вас винить, мистер Смит. Продукты ведь портятся, а мы спасаем их от гибели.

– Чего? От смерти, что ли? – дернулся Смит.

Дэвид решил провести небольшой тест с искусно замаскированным предостережением.

– Пока вы отмывали… то есть умывались, я тут немного поразмышлял. – Он кивнул в сторону кухни. – Мне тоже все это не слишком нравится…

– Чего?

– Я хочу сказать, что не меньше вас беспокоюсь по поводу продуктов, которые мы съели и еще съедим…

– Съедим?

– Если останемся здесь на ночь, поневоле придется…

– На всю ночь?

– Сами видите, какая погода.

– Полное дерьмо.

– Так что мы вполне можем застрять здесь до утра.

– Точно.

– И тогда утром мы проснемся голодные как волки, понимаете?

– Чего уж тут не понять.

– Значит…

– Не тяни волынку.

– Что?

– А если завтра тоже будет снег валить, тогда что?

– Тогда у нас будет настоящее зимнее Рождество, которое мы не вправе себе испортить.

– Эй, мистер! – нетерпеливо воскликнул Смит. – Не морочьте мне голову! Говорите все как есть, и покончим с этим!

– Я так и хочу, а вы меня постоянно перебиваете! Вернемся к нашим баранам – скоропортящиеся продукты…

– Это баранина, что ли?

– Так и хочется вас стукнуть!

– Только попробуй, парень!

– Да не хочу я пробовать, но вы меня просто вынуждаете. Скоропортящиеся продукты надо как можно скорее использовать. Если нам придется здесь завтракать, а потом обедать, пить чай и ужинать, мы в первую очередь съедим то, что может испортиться. Понятно, что мы все возместим. То есть совершим кражу, чтобы выжить. И заплатим за то, что мы взяли.

– Тогда годится…

– Вполне. Другое дело, если бы мне приглянулась какая-нибудь книжка и я унес ее с собой. В этом случае мне нет прощения, и все меня осудят. Вы поняли, к чему я клоню?

– Сопрете, значит, книжку, – усмехнулся Смит.

– Я просто для примера. Уверен, вы не сделаете ничего подобного.

– Ясно, не сделаю!

– Ну вот, наконец-то поняли.

– Если уж прикарманивать, так фамильные драгоценности.

Дэвид улыбнулся.

– Значит, нам повезло, что здесь их нет. Эй, куда вы?

Поднявшись со ступеньки, Смит отбросил окурок.

– Пойду разомнусь.

– Только не наверх.

– Почему это?

– Вы слышали, что сказал мистер Молтби?

– Тот старый хрыч?

– Да.

– Он мой папаша?

– Для него это будет полной неожиданностью.

– А теперь слушай сюда! Мы тут все без спроса и все на равных, так что нечего командовать. Понял?

Круто развернувшись, Смит стал подниматься по ступенькам. Но на полпути остановился. Сверху спускался мистер Хопкинс, который при виде Смита застыл на месте.

– Привет! Вы кто такой? – воскликнул он.

– А ты сам-то кто? – парировал Смит.

– Ну зачем же так грубо! Мое имя Хопкинс, сэр! Полагаю, вы тоже с поезда?

– Вот уж нет. Ни с какого я не с поезда.

Пожав плечами, мистер Хопкинс вгляделся в Смита.

– Да бросьте вы! Конечно, с поезда! Я же вас там видел!

Глава X
Женская инициатива

Щеки кокни побагровели, в отличие от щек мистера Хопкинса, с которых сбежала вся краска, когда он увидел кулак, поднесенный к его носу.

– Я что, вру? – крикнул Смит.

– Ну зачем же так волноваться, – пробормотал мистер Хопкинс.

– Волноваться, говоришь? Таким, как ты, видать, начхать, когда их врунами обзывают. Ну-ка глянь еще раз!

На лбу у мистера Хопкинса выступила испарина.

– Да, теперь мне ясно, что ошибся, – промямлил он. – Я вас раньше никогда не видел и, надеюсь, больше не увижу!

– Да на черта ты мне сдался? Не застрянь я тут из-за проклятущего снега, век бы не видал твоей рожи. Ну, что стоишь, как столб? Может, дашь мне пройти?

Судорожно сглотнув, мистер Хопкинс отступил в сторону. Кокни протопал мимо, намеренно толкнув своего обидчика, так что тот влетел в стену. Мистер Хопкинс безропотно стерпел оскорбление.

«А Хопкинс-то, оказывается, трус, несмотря на всю свою похвальбу!» – подумал Дэвид.

Однако продвижение Смита наверх было вновь заблокировано, когда на его пути возник мистер Молтби. Готовый к схватке, кокни свирепо уставился на старика, но тот лишь улыбнулся в ответ.

– Хотите прогуляться по дому? – любезно спросил он.

– А вы запретите мне, что ли?

– С какой стати? – вежливо произнес Молтби, посторонившись. – Желаю вам приятной прогулки. Только не входите в спальни, не постучав. В одной находятся дамы, в другой лежит больной.

– Спасибо, что сказали.

– Не стоит благодарности. Я защищал их интересы, а не ваши. А вот вам лучше бы не входить в одну из комнат.

– А кто там?

Чуть замявшись, мистер Молтби ответил:

– Не могу вам сказать. Некто неизвестный.

– Это как?

Дэвид с Хопкинсом переглянулись.

– Видите ли, мистер Смит, я всегда говорю по существу, и вы в этом скоро убедитесь. Это позволяет экономить время. Я хочу сказать, что в той комнате кто-то есть, но не знаю, кто это.

– Ага, ясно! Стало быть, вы там чего-то услышали, но побоялись войти?

– Нет, я туда вошел.

– Что-то я не врубаюсь.

– Меня это не удивляет.

– И что он сказал, когда вы вошли?

– Ничего.

– Вот оно как. Тогда что вы ему сказали?

– Тоже ничего.

– Так вот просто смотрели друг на дружку и рта не раскрывали?

– Видите ли, даже если бы я заговорил, мне вряд ли бы ответили.

Снизу послышался загробный голос мистера Хопкинса:

– Вы хотите сказать, что там был мертвец?

– Несомненно, только без тела.

Смит несколько поостыл в своем желании прорваться наверх. Мрачно взглянув туда, он неожиданно воскликнул:

– Шутки шутите, да?

– Нет, тут уж не до них. Да и вам будет не до смеха, мистер Смит, когда вы попадете в эту комнату. Насколько я помню, мы с вами подошли к этому дому одновременно, но потом вы какое-то время отсутствовали, так что у меня было больше времени ознакомиться с домом. Не самое приятное место. Что же вы остановились? Я ведь вас не держу.

Мистер Хопкинс решил взять реванш.

– Так вы пойдете наверх или испугались? – с ехидной улыбкой поинтересовался он.

– Замолчи! – огрызнулся Смит и, чуть помолчав, спросил: – И где эта чертова комната?

– Чертова – вот это верно, – задумчиво произнес мистер Молтби. – Очень подходящее слово. Но я вам не скажу, где это проклятое место. Догадайтесь сами.

Старик стал спускаться вниз, а Смит двинулся наверх, коротко бросив:

– На чердаке, что ли?

– Почему вы решили, что именно там? – поинтересовался Молтби.

– А что такого?

– Нет, все же почему?

– Да идите вы все… – пробурчал Смит и стал подниматься.

Какое-то время все молчали. Дэвиду не терпелось засыпать старика вопросами, но он решил воздержаться. Мистер Хопкинс, вернувший себе уверенность после выкуренной сигареты, был более настойчив.

– Это правда? – придушенным голосом спросил он. – Насчет этой комнаты?

– Спросите вот этого джентльмена, – посоветовал Молтби, бросив ироничный взгляд на портрет, висящий над камином. – Возможно, он знает ответ.

– Похоже, все тут с приветом, – пробормотал мистер Хопкинс.

– Возможно, дальше будет еще хуже, – сухо заметил Молтби и повернулся к Дэвиду. – Я успел заглянуть к нашему больному.

– К Томсону?

– Мне что-то не понравилось, как он выглядит.

– Прискорбно это слышать. Вы думаете, парень серьезно болен?

– Мне кажется, что температура у него под тридцать девять.

– Фью!

– И продолжает расти.

– А я вот видел человека, у которого температура была сорок один и пять, – сообщил мистер Хопкинс.

– Вероятно, в Индии? – вкрадчиво предположил Дэвид.

– Да, именно в Индии, хотя я не совсем понимаю вашу иронию. В Бомбее. Держалась три дня. Но парень выжил.

– Тогда есть надежда, что мистер Томсон тоже выживет. А вот и наш невежливый друг в сопровождении моей сестрицы.

Смит был угрюм и озабочен, а на лице Лидии же сверкала улыбка. Казалось, она сгоняет Смита вниз. Остановившись на середине лестницы, девушка провозгласила:

– Внимание, сейчас я произнесу речь!

Хотя они с Дэвидом немного повздорили, он был рад появлению сестры: ее жизнерадостность разрядила гнетущую обстановку.

– Правильно! Правильно! – поддержал ее он.

– Не будь ослом! Сначала выслушай, а потом уже кричи: «Правильно!»

– С твоими выступлениями это не пройдет, – заметил Дэвид. – После них такой возглас как-то неуместен.

– Не обращайте внимания на этого парня, – усмехнулась Лидия. – Все братья одинаковы. Короче, вот что я хочу сказать, независимо от ваших одобрительных криков. Пора наконец принять решение, а то мы лишь бестолково бродим и мечемся, как стадо заблудших овец!

– Да что вы? – прищурился мистер Хопкинс.

– Я так и думала, что кое-кто примет это на свой счет. Вот вы же заблудились и забрели в чужую комнату.

Увидев, как вспыхнул Хопкинс, Лидия втайне порадовалась.

– И мистер Смит тоже не знал, куда деваться, – продолжила она. – Привожу вам наш диалог, когда мы столкнулись наверху. Сначала мы обменялись приветствиями, потом я спросила: «Куда это вы?» «Не знаю», – ответил он. «Тогда какой смысл куда-то идти?» – поинтересовалась я. Мистер Смит пришел в замешательство, я правду говорю, сэр? После этого мы стали спускаться вниз, и инцидент был исчерпан.

– Так это вы вернули заблудшую овцу в стадо, мисс Кэррингтон? – улыбнулся мистер Молтби.

А Дэвид подумал: «Что это с моей сестрицей? Просто блистает остроумием».

– Вам тут виднее, о чем она толкует, – пробормотал кокни.

– Мне пока не совсем ясно, но мысль здравая, – провозгласил Дэвид. – Какое же решение мы должны принять, Лидия?

– Из стада овец превратиться в нормальное человеческое сообщество, пока обстановка не деморализовала нас окончательно.

Лидия сделала паузу, ожидая одобрения или отпора. Мистер Молтби идею одобрил.

– Звучит вполне разумно, – кивнул он. – При условии, что такая идея осуществима.

– Вот вы нам и подскажите, каким образом этого добиться, – предложила Лидия.

Мистер Молтби покачал головой.

– Не самый лучший вариант. В настоящий момент я выполняю роль наблюдателя и намереваюсь этим ограничиться.

– Он прав, – поддержал старика Дэвид. – Это твое детище, Лидия.

– Отлично. Пожелаем ему счастья. Если оно умрет в младенчестве, это не моя вина. Прежде всего мы должны объявить вотум доверия нашему поведению.

– Имейте в виду, что моя сестра скорее красива, чем умна, – пробурчал себе под нос Дэвид.

– А брат у меня лишен и того и другого! – огрызнулась Лидия. – Моя речь вполне разумна. Наше несчастье в том, что мы чувствуем за собой вину.

– Кто это «мы»? – перебил ее Смит.

– Можете исключить себя из наших рядов, мистер Смит. Возможно, у вас совесть посговорчивей. Но лично я чувствую себя виноватой и все время говорю себе: «Какой позор, что мы вторглись в этот дом и ведем себя здесь как хозяева», а потом стараюсь найти оправдания…

– Полностью разделяю, – заявил Дэвид.

– А как насчет вас, мистер Хопкинс? – продолжала Лидия. – Вы заняли одну из спален, нисколько не смущаясь?

Мистер Хопкинс насупился. Он уже ни в чем не был уверен.

– Мне же надо было обсушиться, как и всем прочим, верно?

– Значит, совесть вас не мучает?

– Ну, знаете ли, мы попали в несколько необычную ситуацию.

– И вы ни о чем не тревожитесь?

– В той же степени, что и вы, мисс Кэррингтон.

– Значит, тревожитесь. А вы, мистер Смит?

– Я тут ни при чем.

– Остались вы, мистер Молтби. Вы не чувствуете угрызений совести?

– Если меня что и беспокоит, то отнюдь не совесть. И все же я вас понимаю, мисс Кэррингтон. С точки зрения психологии ваша позиция абсолютно верна, поскольку чувство вины не дает нам действовать адекватно. Поэтому любой генерал, к примеру Наполеон, не говоря уже о современных деятелях, должен свято верить в свою непогрешимость, даже если его действия далеки от идеала. Это обычная практика всех политиков, которые втягивают народы в войны, чтобы замаскировать свою недееспособность. Если они не убедят самих себя в том, что ими движут высокие идеалы, то никогда не заставят поверить в это миллионы людей, приносимых ими в жертву, и проиграют войну.

– Лекция закончена, – тихо произнес Дэвид.

– Вы считаете, что я обманываю себя? – спросила Лидия.

– Нет, к вам это не относится. Лекция предназначалась не для вас. Возможно, мне просто хотелось убедить себя. Если перейти от великих войн к местным конфликтам, то я не вижу причины, почему мы должны мучиться чувством вины, если у нас нет возможности покинуть этот дом.

– Спасибо на добром слове, – благодарно улыбнулась Лидия. – Вы меня очень поддержали, и завтра я поцелую вас под омелой! А теперь проведем вотум доверия! Поднимите руку те, кто одобряет наше поведение!

В воздух взметнулось пять рук. Смит был последним, словно он вдруг испугался, что останется в одиночестве. Лидия рассмеялась.

– Принято единогласно!

– Не совсем, – заметил Дэвид, имея в виду, что наверху остались еще двое потенциальных участников голосования.

– За них проголосую я, – ответила Лидия, поднимая руки. – Правая за мисс Нойес, чьим согласием я заручилась заранее, левая – за мистера Томсона. Уверена, что бедняга поддержал бы меня в любом случае. Переходим к следующему этапу… кстати, что там дальше? Будьте добры, помогите, мистер Молтби. Я не такая опытная, как выгляжу.

– Мне кажется, что следующим шагом должно быть подтверждение нашего хорошего мнения о себе.

– Верно! Два поцелуя под омелой. Даже три, если вы подскажете мне, как именно его оправдывать.

– Сначала не мешает подсчитать нанесенный хозяевам ущерб.

– Мистер Молтби, вы гений! Не знаю, что бы мы без вас делали. Да, мы должны назначить государственного казначея. Кого выберем? Мне кажется, на этот пост вполне может претендовать Дэвид.

– А что входит в обязанности казначея? – осторожно поинтересовался Дэвид.

– Записывать с указанием стоимости все, что мы похитим или разобьем: расход чая, продукты для ужина на столько-то персон, количество разбитых чашек. Их, вероятно, будет немало. А потом, когда мы будем уходить…

– Если будем, – хмыкнул Дэвид.

– …мы все суммируем, добавим плату за пользование спальнями, ванной, полотенцами, салфетками, скатертями…

– Но мы же не заберем с собой полотенца и скатерти…

– А стирка?

– Ну, тогда стоит оценить износ ковров, не говоря уже о мебели и прочих удобствах.

– Не мелочись, дорогой. Так на чем я остановилась? Мы суммируем ущерб, добавляем плату за удобства плюс хорошие рождественские чаевые и оставляем деньги на камине под присмотром этого лохматого старого джентльмена, который так пристально следит за нашим поведением. Ну что, Дэвид, принимаешь пост?

– О’кей, принимаю.

– Отлично. И не забывай, что должность у тебя почетная и работаешь не за деньги, а за славу! Переходим к следующему пункту. Что там у нас? Домашние обязанности. Кто умеет готовить? Я немного могу, но ненавижу это занятие.

Мистер Хопкинс прочистил горло. Чтобы спасти подмоченную репутацию, он решил внести весомую лепту в общее дело.

– Мне приходилось готовить на костре. Ну, вы понимаете. Не бог весть что, конечно. Не знаю, подойдет ли это вам…

– Видимо, готовить придется мне, – вздохнула Лидия. – Это означает, что есть вы будете разогретые консервы.

– Но я тоже хочу помочь, – запротестовал мистер Хопкинс.

– Обязательно. Вы с мистером Смитом будете накрывать на стол.

– Хорошо, я буду дворецким! – с неожиданным энтузиазмом воскликнул мистер Хопкинс. – Отличная идея. Буду носить подносы с едой нашим больным…

– Только мистеру Томсону, – отрезала Лидия. – А вам, мистер Молтби, остается роль Санта-Клауса!

– Боюсь, Санта-Клаус из меня никудышный, мисс Кэррингтон. Давайте обойдемся на этот раз без него.

– Нет, какое же Рождество без Санта-Клауса, – возразила Лидия. – Мы, конечно, не настаиваем, чтобы им были вы. Но я все же собираюсь вывесить носок и буду очень расстроена, если он окажется пустым. Возьми это на заметку, Дэвид. И предупреждаю заранее, что лично я намерена преподнести всем подарки!

Она произнесла это с добродушным вызовом, который, как показалось мудрому мистеру Молтби, был брошен всему, что могло бы подорвать их силу духа.

«Интересно, сумеет ли она сохранить силу духа, если дело приобретет какой-нибудь неприятный оборот?» – подумал он. Но пока ее поведение заслуживало самых высоких похвал.

Дэвид же, напротив, был несколько обеспокоен энтузиазмом сестры.

– Я целиком за то, чтобы повеселиться, сестричка. Главное, не перегнуть палку.

– Почему бы и нет? Вокруг и так все идет вразнос. Я борюсь с абсурдными обстоятельствами их же собственным оружием. И собираюсь их переиграть. Помнишь песню Ноэля Коварда «Надо что-то делать с весной», где трава слишком зеленая, а овечки напоминают сельских священников? А нам «надо что-то делать с Рождеством». Завтра у нас будет настоящий праздник, так что стоит подумать о рождественской программе. Не будем же мы весь день сидеть на пятых точках, ожидая, когда прекратится снег. Устроим вечеринку с танцами. Но все в свое время. Кто хочет есть? Дворецкие, вперед! Не заставляйте наше семейство ждать ужина. При всех своих недостатках я очень пунктуальна.

Переглянувшись, Смит с Хопкинсом покорно последовали за Лидией на кухню.