Текст книги "Тринадцать гостей. Смерть белее снега (сборник)"

Глава XVIII
Вот и полиция!

Инспектор уголовного розыска Кендалл не делал тайны из того, что никогда не останавливался на полпути. Он ничего не оставлял на волю случая – во всяком случае, хвастался об этом! Его методы, вмешательство в которые он не терпел ни от кого, были совершенными чуть ли не до вульгарности. «Родись я с заскоком в башке, – говорил инспектор, – быть бы мне одним из величайших преступников, но, к счастью для закона и порядка, мозги у меня в порядке, поэтому я их ловлю». Неудивительно, что если полиции требовалось усиление, на подмогу отправляли Кендалла. Судьба забросила его в Черли в тот облачный октябрьский вечер, когда в участок позвонил взволнованный сельский врач.

Он прервал едва начатые наставления и взял телефонную трубку. Несколько секунд слушал, не меняя выражения лица, потом сказал «подождите», пододвинул карандаш и блокнот и потребовал все начать сначала. Взволнованный врач на том конце провода проглотил свое возмущение и повиновался. Кендалл умел производить впечатление, даже заочно. Врач рассказывал, детектив записывал, иногда прерывая его вопросами, причем уместными. Когда разговор завершился, перед ним лежали застенографированными все до единой подробности дела. Так он на практике продемонстрировал свою профессиональную компетентность, заменявшую ему религию.

– Полдюжины человек, вы сами и машина. Едем во Флэншем! – крикнул инспектор сержанту.

– Обыск в «Черном олене»? – уточнил тот.

– Нет, визит в Брэгли-Корт, к лорду Эйвлингу. Выше голову! Подробности по дороге. Вам порицание: позволили полицейскому врачу захворать, когда он нужен позарез!

Сержант и так держал голову выше некуда: таким был его ответ на процедуру усиления. Но, узнав подробности, он, не смея ослушаться и выполняя приказ «гоните под шестьдесят!», все же недоумевал, зачем такая спешка, и решил, что этот зазнайка перегибает палку.

– Я думал, пожар, гражданская война или еще что! – заметил сержант.

– Нет, всего-то пара убийств, – усмехнулся Кендалл.

– Предполагаемых, – уточнил сержант. – Последнее предполагаемое убийство, которое я расследовал, оказалось несчастным случаем.

– Наверное, вы проковырялись там целый месяц! – язвительно бросил Кендалл. – У нас наоборот: несчастные случаи оборачиваются убийствами. Посмотрим, сумеем ли мы разобраться с этим не за тридцать дней, а за тридцать часов.

– Почему не минут? – пробормотал сержант.

Кендалл улыбнулся:

– Может, и минут – кто знает? Вот только нам уже приготовлено одно препятствие, которое нельзя недооценивать. Это и вас касается! – бросил он через плечо.

– Что за препятствие? – поинтересовался сержант.

– Журналист.

– Ясно.

– И не просто журналист, а Балтин собственной персоной! Высадился и крепко стоит на обеих ногах, готовясь к отпору.

– Вот почему вы везете туда целую армию?

– Каково ваше мнение о журналистах, Прайс? – спросил Кендалл.

– Журналист журналисту рознь, – последовал уклончивый ответ. – От некоторых бывает толк.

– Этот поможет, когда мы захотим. Другие тоже. Зарубите это себе на носу, все! Мы едем в дом, набитый гостями, и каждый из них, наверное, считает себя лучшим на свете сыщиком-любителем. При этом один-другой из них могут отправиться с нами в обратный путь в гораздо менее привлекательных ролях! Никакой любительщины, понятно? Не поощряйте их, не позволяйте ничего выпытывать у вас. На этой кухне повар один – я. Я стряпаю и подаю. Все остаются там, пока не разрешу разъехаться. Чья-либо попытка отъезда – повод для усиленного подозрения.

– Для начала подозреваем всех?

– Примерно так. Начиная с самого лорда Эйвлинга и вниз по всему списку. Теперь вы понимаете, зачем мне вся эта армия, Прайс.

Сержант глядел невесело.

– Слышал я от одного – детектива-инспектора, как и вы, сэр… – начал он. – Дайте вспомнить… – Он уставился на лучи фар, взрезавшие темноту. – Вспомнил! «Никогда не объявляй войну, – говорил он, – просто воюй. Объявление оставь юристам».

– Это вы сцапали в июле Тима Три Пенса или кто-то другой? – насмешливо осведомился Кендалл. – Я готов мотать на ус, сержант, не хуже любого другого.

«Держи карман шире!» – подумал сержант.

– Ровно год назад, – продолжил Кендалл, – я был еще сосунком из-под коровы. Воевал без объявления войны и переводил дух, только застегнув на противнике наручники. Но иногда полезно побыть быком в посудной лавке: носишь бороду – не прикидывайся козликом. Мы имеем испорченную картину – видимо из мести, зарезанную собаку, двоих убитых – задушенного и отравленного. Глупо после этого, явившись в Брэгли-Корт, вежливо осведомляться о погоде.

– Все четыре происшествия еще не вышли из сферы предположений, – позволил себе напомнить сержант.

– То же самое относится к вашим мозгам! – грубо заявил Кендалл. – Но неофициально я считаю доказанным, что они варят. Кто такой Падроу? Надежный человек?

– Обычно мы удовлетворены его работой, хотя обращаться к нему приходится нечасто.

– Давно он в этом округе?

– Пять-шесть лет.

– А именно?

– То есть?

– Пять или шесть?

– А что?

– Хочу проверить точность вашей информации.

– Пять лет, восемь месяцев, три недели и пять дней.

Кендалл хохотнул:

– Полагаю, мы с вами сработаемся, Прайс! Даже уверен! Но в Брэгли-Корт держите свой юмор при себе. За стаканчиком – сколько угодно, а там – ни-ни!

Оба замолчали. Машина мчалась в темноте. Они миновали место, где несколько часов назад пал и не был оплакан красавец-олень. Потом другое – где встретило смерть менее достойное существо, создав своей гибелью гораздо больше проблем. Там Кендалл велел затормозить и вышел. За ним, светя фонарем, последовал сержант. Оба канули во тьму, но через несколько минут появились опять, сопровождаемые бесформенным сиянием, с каждым мгновением тускневшим и быстро угасшим.

– Лучше побываем здесь завтра, – произнес Кендалл.

Сержант выключил фонарь. После этого автомобиль уже не останавливался, пока свет фар не уперся в ворота Брэгли-Корт. У ворот кто-то курил. Он провел в ожидании четверть часа, крутя на пальце ключи.

– Я лорд Эйвлинг, – произнес он. – Как вы быстро!

– Мы старались, милорд. – Кендалл назвал себя и представил сержанта Прайса. – Ну и история!

– Вы не избалованы приятными историями, инспектор, – заметил лорд Эйвлинг, считая выходящих из машины констеблей. – Я решил встретить вас тут, чтобы поговорить вне дома. Мои гости очень расстроены.

– Естественно, сэр.

– Полагаю, я могу рассчитывать на ваше содействие?

– Содействие?

– В определенном смысле, инспектор. Оценю участие, какое вы проявите при разговоре с моими гостями. Я чувствую тяжелейшую ответственность за то, что втянул их во все это.

– Понимаю, сэр. Сделаю все от меня зависящее. Уверен, вы не меньше нас стремитесь добраться до сути. Чем скорее это произойдет, тем быстрее избавитесь от нас. Вы разрешаете мне, так сказать, на время взять управление событиями на себя? Нам больше не нужны… инциденты.

Вежливый, но твердый тон инспектора не предполагал возражений.

– Без всякого сомнения, – ответил Эйвлинг, надеясь, что его секундное колебание останется незамеченным. – Лично я предоставляю вам полную свободу действий и решений.

– Благодарю, милорд. Это упростит дело. – Инспектор обратился к сержанту Прайсу: – Ведите людей в дом, расставьте их и ступайте в мастерскую. Я буду там. Хотя нет, подождите. Оставьте одного сотрудника здесь, у ворот.

– Зачем? – хмуро осведомился Эйвлинг.

– Ловлю вас на слове, сэр. Мой первый приказ: никто не покидает дом без моего разрешения.

– Без вашего разрешения?

– Если не возражаете.

– Вы вряд ли обратите внимание на мои возражения. Что ж, никто не уйдет.

– Надеюсь. – Голос Кендалла прозвучал строго, и лорд Эйвлинг вздохнул. – И не забудьте про телефон, Прайс. Его тоже надо охранять.

Сержант кивнул.

– Вы основательно беретесь за дело, – заметил Эйвлинг.

– За ними должен приглядывать равный им, – объяснил инспектор. – Мне ни к чему, чтобы обо мне задавали вопросы в палате лордов!

«Умен! – подумал Эйвлинг. Его покоробил натиск Кендалла. – Не удивлюсь, если он проявит излишнюю сноровку!»

– Все гости находятся в доме? – спросил Кендалл.

– Полагаю, все, за исключением одного.

– Кто он?

– Журналист Лаойнел Балтин.

– Так я и думал! Вам известно, где он?

– Отлучился и пока не возвращался. Во всяком случае, я его не видел.

– Вы знаете, куда он отправился?

– На станцию.

– Зачем?

– Установить личность первого найденного нами убитого, мужчины из оврага.

– Каким образом?

Эйвлинг вдруг сообразил, что эти вопросы вплотную подбираются к Зене Уайлдинг, и решил вести себя осторожно. Инспектор не спускал с него глаз.

– Журналисты предпочитают говорить сами за себя, – улыбнулся он. – Уж я точно не стану! Вы, вероятно, обнаружите, Кендалл, что Балтин уже накопал немало улик, однако вам лучше заниматься вашими собственными. Насколько я понимаю, доктор Падроу посвятил вас в суть проблем?

– Разумеется, но я буду признателен за рассказ и вам, – заметил Кендалл. – Не откажетесь просветить меня по пути?

– Буду рад.

– Доктор по-прежнему здесь?

– Ждет в доме. Когда я позвонил ему, он уже ехал сюда. Доктор ежедневно навещает мою тещу, миссис Моррис. Она очень больна.

– Мне жаль, сэр.

– Это еще одна причина, по которой я забочусь о тишине. Разумеется, мы ничего ей не сообщили.

– Она находится в своей комнате?

– Уже два года не выходит оттуда.

– Прайс! – позвал Кендалл сержанта, собиравшегося вести своих пятерых подчиненных в дом. – Вы слышали?

– Так точно, сэр!

– Разберитесь, где комната миссис Моррис, и постарайтесь не тревожить ее. Составьте полный список гостей и всех остальных в доме. Сообщите доктору Падроу, что мы с лордом Эйвлингом будем в мастерской. Полагаю, леди Эйвлинг поможет сержанту со списком? – обратился инспектор к лорду Эйвлингу.

– Конечно, – кивнул тот. – Сошлитесь на мою просьбу, сержант.

По пути в мастерскую хозяин повторил факты, уже известные Кендаллу от врача. Инспектор слушал молча, формулируя свои вопросы. Врач ждал их у двери мастерской. Пока Эйвлинг отпирал замок, он объяснил причину спешки.

– Сержант застал меня в холле, поэтому я уже тут. Мистер Пратт хотел сопровождать меня, но сержант его не пустил.

– Согласно моему приказанию, – подтвердил инспектор.

– Так я и подумал. Мистеру Пратту это не очень понравилось.

Лорд Эйвлинг толкнул дверь и включил свет. «Когда все закончится, – размышлял он, стараясь унять дрожь, – велю снести эту проклятую хибару!»

Комната встретила их сумраком. Все в ней было пропитано унынием. Сама картина, перечеркнутая красным, смотрелась шрамом, а тут еще разбитое окно. Но взоры вошедших сразу же оказались прикованы к лежавшим на полу двум мертвым телам. Их положили не рядом, а на некотором удалении одно от другого. Сделавшие это позаботились о приличиях. Минули всего сутки с тех пор, как один предложил другому закурить.

Инспектор шагнул к неопознанному трупу и уставился на него.

– Жаль, что пришлось перенести его, – раздался у него за спиной голос врача.

– Да.

– Темнело, у нас не было выхода, – объяснил врач виноватым тоном. – К тому же мы надеялись опознать его. Другого варианта не было.

– Был, – возразил Кендалл.

– Какой?

– Не трогать труп.

Он повернулся ко второму телу. Сначала смотрел невнимательно, будто его мысли еще были заняты первым. Потом прищурился, сделал быстрый шаг и склонился над трупом.

– Паршивый цвет! – произнес врач.

Но инспектор уголовного розыска Кендалл думал не о цвете трупа.

– Вы хорошо знали мистера Чейтера, милорд? – спросил он, продолжая вглядываться в мертвое лицо.

– Вчера я увидел его впервые в жизни, – ответил Эйвлинг.

– Так он не был вашим личным другом?

– Нет.

– Он дружил с кем-либо из ваших близких родственников?

– Никто из нас не был с ним знаком.

– Тем не менее он являлся вашим гостем!

– Да.

– Тогда позвольте поинтересоваться, каким образом он получил приглашение?

– Он был другом одного из моих гостей, – объяснил лорд Эйвлинг.

– Понятно. Которого из гостей?

– Сэра Джеймса Эрншоу.

– Благодарю вас, сэр.

Кендалл еще некоторое время изучал лицо покойного друга сэра Джеймса Эрншоу. Затем проявил интерес к его одежде и к лежавшей рядом шляпе.

– Из его карманов что-нибудь вытаскивали?

– Насколько мне известно, нет, – ответил лорд Эйвлинг.

Кендалл проверил карманы трупа.

– Пусто, – сообщил он. – Странно? Или нормально? – Он посмотрел на задний карман брюк. – Здесь что-то лежало.

– Но больше не лежит, – добавил сержант.

– Вы меня удивляете, – усмехнулся инспектор.

Он выпрямился, медленно обошел мастерскую и остановился сначала у разбитого окна, потом у огромной картины с оленем и, наконец, у зачеркнутого портрета Энн.

– С этим тоже предстоит разобраться, – пробормотал он. – Малиновая краска! – Наблюдавший за инспектором сержант заметил, что тот хотел что-то добавить, но промолчал. – А теперь в дом! – распорядился Кендалл. – Сюда я скоро вернусь. Пока хочу познакомиться с миссис Чейтер.

Они вышли из мастерской. Когда лорд Эйвлинг запер дверь, инспектор попросил у него ключ и спрятал в карман.

– Есть второй? – спросил он.

– Только этот.

Пересекая темную лужайку, Кендалл изучал окна, смотревшие вниз, как желтые глаза. Остановившись в центре лужайки, он замер.

– Что здесь за комната? – спросил он, указывая на окно первого этажа.

– Холл, – объяснил Эйвлинг.

Инспектор прошел вдоль стены до места, где она поворачивала под прямым углом на лужайку. Там находилась дверь.

– Сюда можно войти?

– Да.

– Это служебный вход?

– Нет, мы пользуемся им сами, чтобы выходить сюда, на задний двор.

– Им может воспользоваться любой? Вы не запираете дверь?

– Только на ночь.

Они вошли в дом через заднюю дверь и двинулись по узкому коридору в большой холл. Кендалл посмотрел вправо и увидел полицейского, сторожившего дверь в холл.

– У задней двери тоже надо кого-то поставить, Прайс, – распорядился Кендалл.

«Неужели это необходимо? – подумал Прайс. – Скорее так, для виду».

Лорд Эйвлинг повел инспектора вверх по лестнице. Преодолев два пролета, постучал в одну из дверей. Ответа не было. Он постучал снова. Тишина.

– Миссис Чейтер! – позвал лорд Эйвлинг.

– Никого?

Он повернул дверную ручку. Дверь была заперта.

– Миссис Чейтер!

Кендалл, недовольно поморщившись, припал к замочной скважине.

– В замке нет ключа, – сказал он. – Найдите запасной, и побыстрее, не то придется ломать дверь.

Лорд посмотрел на другую дверь. Рядом с ней, у стены, стоял секретер с откинутой крышкой.

– В чем дело? – резко спросил Кендалл.

– Там комната миссис Моррис, – взволнованно прошептал Эйвлинг. – Можно обойтись без шума?

– Шум ей противопоказан! – подхватил врач. – Она очень больна, инспектор.

– Постараемся не шуметь, – тихо промолвил Кендалл. – Но за этой дверью тоже может находиться кто-то очень больной.

Минута – и было собрано несколько дверных ключей. Четыре оказались бесполезными, пятый подошел. Кендалл распахнул дверь спальни Чейтеров. Комната была пуста.

Глава XIX
Короткая интерлюдия

– Никак не найду деталь, которая должна здесь стоять, Энн, – произнесла старая миссис Моррис. – С прямой стороной, бурая.

Она лежала в кровати, подпертая подушками. Ее худые морщинистые руки покоились на доске с головоломкой, взгляд выражал бесконечное терпение. Энн наблюдала это выражение в ее усталых глазах уже более двух лет, сначала угадывая за ним железную волю, потом – геройскую привычку. То и другое вселяло в нее презрение к суетливому миру за дверью спальни, где существовали лишь боль и отдых от боли. А главное, это заставляло ее презирать себя. Она подскочила к кровати и принялась искать деталь с прямой стороной. Сейчас в целом мире не было ничего важнее кусочка прессованной фанеры.

– Только непременно бурая, милая, – напомнила миссис Моррис. – Я складываю белочку.

– Обязательно найдем!

– Бурая!

Кусочек фанеры нашелся. На секунду он завис между твердой, сильной рукой внучки и белой, хрупкой бабушкиной ладонью. От этого безжалостного контраста у Энн защемило сердце, и она поспешно отдернула руку, ненавидя свою молодость, красоту, наманикюренные ногти.

– Нет, не то, – огорчилась миссис Моррис.

– То, что надо, – возразила Энн громче, чем собиралась, хотя кричать в ее планы не входило. – Сама посмотри! Нет, не то!

– С прямой стороной!

– Ты, как всегда, права, – кивнула Энн. – Как тебе вот это?

Так она безуспешно перебрала несколько вариантов. Потом, спохватившись, что возится в одиночку, подняла голову. Миссис Моррис дремала. Энн продолжила поиск. Что еще ей оставалось?

– Жаль, что графин разбился, – проговорила миссис Моррис с закрытыми глазами. – Он мне нравился.

Энн замерла.

– Это был чей-то подарок на прошлое Рождество. От твоего дяди Гарри?

Дядя Гарри десять лет назад умер.

Кто-то тихо прошел мимо двери – почти беззвучно, без остановки, но Энн все равно насторожилась. Шаги совпали с ритмом ее сердцебиения.

– Они добыли оленя?

– Добыли, бабушка, – ответила она.

– Хорошо, теперь все позади.

Энн знала о ее зависти к оленю. Миссис Моррис не почувствовала прикосновения дрожащих губ к тому месту, где ее колено натянуло стеганое одеяло.

– Да вот же она! – И ее тонкие пальцы ухватили желанную деталь головоломки.

Глава XX
Хронометраж Балтина

Присутствие в Брэгли-Корт миссис Чейтер делало атмосферу мрачнее, но от ее отсутствия, помноженного на прочие тревожные обстоятельства, всем становилось еще неуютнее.

– Не кажется ли вам, – спросила драматическим шепотом Эдит Фермой-Джонс, – что теперь беда заползла прямо в дом?

– Зато отсюда выползла миссис Чейтер, – ответил Роу.

– Сейчас не до шуток! – упрекнула мужа миссис Роу, косясь на Рут, словно боясь, что на ту повлияет дурной отцовский пример. Впрочем, Рут еще ни разу в жизни не пошутила.

– Какие шутки? – гневно вскричал Роу. – Я подметил очевидное. Что со всеми происходит?

На самом деле он из последних сил боролся с нарастающим раздражением. Страха он не испытывал – о нет! В конце концов, они находились в Англии, да еще в доме, где много полицейских, а значит, неприятностей можно не опасаться. Для всего найдутся простые объяснения, и окажется, что никто никого не убивал! Поспешные умозаключения будут заклеймены как отъявленная глупость. И все же пара, нет, три, четыре, даже пять событий, начиная с гибели проклятого пса, имели место, и невозможно было понять, когда им придет конец!

– Я говорю о том, – не унималась Эдит Фермой-Джонс, не собиравшаяся отступать перед семейными перепалками, – что раньше все происходило снаружи. А это случилось внутри! Пока мы сидели здесь, в гостиной, миссис Чейтер куда-то подевалась!

– Никто не видел, как она ушла, – добавила миссис Роу.

– И никто не знает куда, – кивнула мисс Фермой-Джонс.

Она закрыла глаза и задумалась. Размышляя в компании, она всегда закрывала глаза, чтобы присутствующие не сомневалась в ее мыслительном процессе. Иногда жульничала и открывала глаза, так и не начав думать.

Но на сей раз обошлось без обмана. Мисс Фермой-Джонс размышляла о том, где, использовав похожую ситуацию в собственном романе – а у нее крепло такое намерение, – она позволила бы персонажам найти пропавшую. Выбор пал на колодец.

– Я слышала, что детектив собирается подвергнуть нас перекрестному допросу, – произнесла миссис Роу.

– Боже, какой ужас! – ахнула Рут.

– Нам-то нечего бояться! – возразил ее папаша.

– А кому-то есть чего! – заявила мисс Фермой-Джонс. – Интересно кому?

Она резко встала. Не будь она так грузна, подпрыгнула бы. Ей пришла в голову блестящая идея.

– Что такое? – испугалась миссис Роу.

– Кажется, я… Да, я знаю! – воскликнула мисс Фермой-Джонс.

– Что? Вы хотите сказать… кто?

Но писательница покачала головой и поджала губы.

– Нет, это было бы неправильно. Я должна сообщить это инспектору. Никто не знает, где он?

– Я думаю, он начнет с вас, – заметила миссис Роу. – Вы же сами сочиняете детективы.

Писательница была того же мнения. Впрочем, полиция относилась к авторам детективов так же пренебрежительно, как те – к ней. Если инспектор уголовного розыска Кендалл читал ее последний роман, то наверняка захочет с ней поквитаться.

– Нет уж, я, пожалуй, подожду, – промолвила она и снова села.

Лучше было не рисковать. Попытка навязать себя инспектору непременно закончилась бы унизительным изгнанием.

В этот момент перед домом затормозил автомобиль, и Кендалл поспешил наружу. Из салона вышел Балтин. Еще чуть-чуть – и он оказался бы у Кендалла в объятиях.

– Мистер Балтин?

– Лайонел Балтин.

– Насколько я понимаю, вы решили подменить нас?

– Журналисты не привыкли ждать.

– Полиция тоже, когда к ней обращаются. Мне хотелось бы с вами побеседовать.

– Я к вашим услугам, – сказал Балтин. – Здесь? Или в моей комнате?

– Лучше у вас, – ответил Кендалл. – Но позвольте сразу один вопрос. Вы ни с кем не столкнулись, не считая полицейских?

– В поместье? – Кендалл кивнул, Балтин повернулся к водителю. – Вы никого не видели?

– Нет, сэр.

– И я никого.

– А где-нибудь подальше? – настаивал Кендалл. – Вы не встретили никого из гостей?

– Ни души.

– В таком случае, миссис Чейтер ошиблась. Только что она сообщила мне об уходе одного из гостей, хотя дом никому нельзя покидать.

– Я думал, сама миссис Чейтер куда-то подевалась, – произнес Балтин.

– С чего вы взяли?

– Со слов вашего сержанта. Он остановил меня у ворот и сообщил, что ищет ее. Я не похищал миссис Чейтер, инспектор. Даже не думал! Хотя из этого получился бы неплохой сюжет!

Кендалл вздохнул.

– Не стану перед вами извиняться, – улыбнулся он. – Невзирая ни на какие сюжеты, я не подозревал вас в ее похищении, просто проверяю все версии. Что ж, пойдемте.

– Сначала позвольте мне ответить добром на ваше зло. Ищите не только миссис Чейтер. Еще вас должны заинтересовать черная сумка и старый велосипед «Геркулес» с погнутым передним крылом и отсутствующим болтом на фабричном знаке сзади. Хватило бы старого дамского «Геркулеса» с погнутым передним крылом, но отсутствующий болт порадует публику и сгодится для заголовка.

– Звучит интересно, – согласился Кендалл. – У вас есть какие-то соображения?

– Одна: что вы все это ищете.

Кендалл нахмурился и поманил рукой констебля.

– Не знаю, будет ли мне от вас польза, мистер Балтин, – проговорил он при приближении констебля.

– Только если вы сами будете мне полезны.

Кендалл отдал распоряжения констеблю, после чего проследовал за Балтином в его комнату на третьем этаже. При их появлении Лестер Пратт оторвался от книги, которую увлеченно читал.

– Говорите сколько хотите, но учтите: я никуда не уйду, – предостерег он.

– Мне ваш уход не нужен, сэр, – заметил Кендалл. – Напротив, я рассчитываю на ваше участие в разговоре. Мне требуются рассказы от вас обоих – для книги, которую сам пишу. – Он достал из кармана блокнот и сел. – Вы первый, мистер Балтин. Только забудьте, что вы журналист, и станьте помощником редактора, чья обязанность – беспощадно сокращать. Этим вы мне поможете.

– Хорошо, что вы грубите, – усмехнулся Балтин. – Этим вы и мне развязываете руки.

Пратт улыбнулся. Обычно его другу не требовались оправдания для грубости. Он уже заметил в манере Балтина неуверенность и был этим заинтригован.

– Грубите сколько хотите, главное – не тянуть, – сказал инспектор. – Начнем с сумки и велосипеда.

Балтин покосился на комод, и Пратт припомнил, что он смотрел туда и раньше. «Любопытно, что там? – подумал он. – Неужели скелет?»

– Мы работаем вместе? – уточнил Балтин, отводя взгляд от комода.

– Я не заключаю сделок! – отрезал Кендалл. – Надеюсь, вы слышали о двух трупах?

– Один даже помог найти, – напомнил Балтин.

– А о том, что жена того, кого вы не находили, выступает с конкретными обвинениями, слышали?

– Против кого?

Инспектор с усмешкой подался вперед:

– Мне недостает вашего бескрайнего такта, мистер Балтин, но я не дурак. Вижу, об обвинениях миссис Чейтер вам ничего не известно. Неважно, кого она обвиняет, просто имейте в виду, что я обладаю этой информацией и ее дверь заперта, а комната пуста. Теперь мы можем продолжить? Кстати, вы не возражаете, если перед уходом отсюда я загляну в комод?

Выражение лица Балтина не изменилось. Он научился изображать собачье послушание. Просто он вдруг кое-что вспомнил: как много лет назад ему часто указывали на его место. Вспомнилась и некая ситуация, да так явственно, словно это случилось вчера. «Нет, дело не в вас, – мысленно сказал он Кендаллу. – Но одну глупую оплошность я уже допустил, и второй не будет».

– Можете заглянуть хоть сейчас, там не заперто, – произнес Балтин. – Но, полагаю, сначала вам захочется услышать про сумку и велосипед.

– Разумеется.

– Как вам известно, тело номер один нашли мы с Праттом. А что, неплохо: «тело номер один»! Пратт вернулся в дом, а я остался ждать…

– И при этом не остались на месте.

– Я не работал бы журналистом, если бы не был любопытен. Человеком – и то не был бы… Да, я попытался понять, кто передо мной, и проверил его карманы.

– Неужели?

– Почему нет? Тогда никто не думал о преступлении. Человек свалился в овраг, только и всего. Ответы на вопросы логично было поискать у него в карманах. Лорд Эйвлинг еще не возвращался с охоты…

– А я считал, что он вернулся…

– Так и было, но я этого не знал.

– Вы что-нибудь нашли?

– Установил время его смерти: девятнадцать минут второго.

– Разбитые часы?

– Открывайте счет моих благодеяний!

– Можете отправить разбитые часы туда же, где валяется отсутствующий болт, мистер Балтин. На бумаге это выглядит неплохо, но для полиции – азбука.

– Вероятно, однако я прочитал азбуку раньше уважаемого доктора. К тому же нашел еще кое-что, помимо времени смерти бедняги. Ключ.

Он вынул ключ из кармана и вручил инспектору.

«Балтин, конечно, дьявол, – подумал Пратт, – но даже дьявол устает».

– Наверное, этот ключ подойдет к замку черной сумки, – продолжил Балтин.

– Что дальше? – спросил Кендалл, пряча ключ в карман.

– Появился лорд Эйвлинг, за ним врач. Когда зашла речь о личности мертвеца, я поведал им о сценке на станции. Слышали? – Кендалл кивнул. – Поэтому, когда мисс Уайлдинг и миссис Чейтер стали отрицать, что были знакомы с телом номер один, и даже отказались полюбоваться им в мастерской, а мисс Эйвлинг сообщила отцу по телефону про второе тело, я попросил у лорда Эйвлинга машину и поехал с его ведома на станцию. Миссис Чейтер, разумеется, к этому времени еще не покидала дома. Последнее, что я о ней слышал, – она вернулась в свою комнату и отказалась кого-либо видеть.

– Кое-кого все-таки видела, узнав о смерти мужа, – вмешался Пратт. – Врача!

– Он сообщил ей трагическую весть, – подтвердил Кендалл. – Последовала неприятная сцена.

Пратт уставился на стену, за которой находилась комната Чейтеров.

– Мало сказать – неприятная. Я слышал крик миссис Чейтер, что кто-то обязательно попадет на виселицу, но не понял, кто именно. Наверное, доктор дал ей успокоительное. Но лучше пусть он сам расскажет вам.

– Вы слышали, как он уходил?

– Да, я вышел одновременно с ним. Он сказал, что позвонит в полицию.

– Потом вы вернулись в комнату?

– Не сразу, – ответил Пратт.

– Вы проводили доктора к телефонному аппарату?

– Он никому не позволил идти с ним.

– Правильно сделал. А как поступили вы?

– Я? Разве это важно?

– Иначе я бы не спрашивал.

– Все забываю, что вы умны. Это влияние моего друга Балтина! Вспомнил! Я пошел в ванную и вымыл руки. Они были чистые, сам не знаю, зачем я это сделал. Наверное, чтобы успокоиться. Из ванной я хотел вернуться к себе, но передумал – опять беспокойство! – и спустился в холл.

– Не оттуда ли звонил доктор?

– Он уже позвонил. Я долго мыл руки. Мыло «Винолия», знаете ли… – Пратт понюхал свою ладонь. – Доказательство еще не улетучилось. Я спустился с целью узнать, не вернулся ли Балтин. Его не было. Тогда я поднялся сюда и попытался утопить реальность в воображении Эдит Фермой-Джонс. – Пратт похлопал по книге у себя на коленях. – Боюсь, я угодил из огня да в полымя.

Кендалл опять повернулся к Балтину:

– Итак?

– Я думал, вы про меня забыли.

– Я ничего не забываю. В том числе про комод. Что произошло на станции?

Балтин стал зачитывать из собственного блокнота:

– «Тело номер один. Прибыл во Флэншем в пятницу поездом в 12.10 дня, один, третьим классом из Лондона. Не знал, куда себя деть. Смотрел, как расходятся остальные пассажиры. Провел на платформе несколько минут. Спросил носильщика, когда будет следующий поезд из Лондона. Узнав, что в 15.28, покинул станцию. Через двадцать минут его видели в гостинице «Черный олень» рядом со станцией. Он заказал ланч. Положил сумку на стул и сел у окна, выходящего на платформу. Сумка черная, кожаная, размер примерно четырнадцать дюймов. «С виду полная» – слова хозяйки гостиницы миссис Блор. Она сама толстушка. Обед подали в 12.50: холодная говядина и соленья. Ел мало». Какая еда, когда постоянно куришь? «Часто смотрел на наручные часы. Тогда выглядел нормально. Ушел примерно в 13.25, забрав с собой сумку. Мальчишка с фермы видел его у калитки по пути на ферму в 13.40, потом в 14.15, оба раза он двигался в одну и ту же сторону – на ферму Брук Боба Смита, четверть мили от станции. Похоже, ушел недалеко. Описывал круги? В 15 часов вернулся в гостиницу. Сел у того же окна, что раньше. Сумку положил на тот же стул. Так внимательно смотрел на платформу, что не видел, как появилась миссис Блор, взглянула на него и вышла. Сидел у окна, когда прибыл поезд в 15.28. Не двигался (предположительно), пока поезд снова не тронулся…»

– Минуточку! – воскликнул Кендалл и открыл собственный блокнот на последней странице. Туда был вложен листок. – Поездом в 15.28 приехали миссис Леверидж и мистер Фосс.

– Правильно, – кивнул Балтин. – Вы их уже допросили?

– Пока нет, – сказал Кендалл, добавляя что-то к списку гостей. – Продолжайте.

– «Ушел примерно в 15.40. По пути столкнулся с миссис Блор и спросил ее про следующий лондонский поезд. Услышал про поезд в 17.56, вернулся за сумкой, уточнил время прибытия следующего поезда и ушел. Темнело. Его никто не видел. Только войдя с лампой, мисс Блор застала его уже у окна. Сумка, как раньше, лежала на стуле. Он не спускал с нее глаз. Что находилось внутри? Трижды спрашивал, когда придет следующий поезд, постоянно курил и смотрел на часы. Совсем рехнулся, по словам миссис Блор. В 17.10 пил чай, ел хлеб с маслом и пирог, совсем мало, потом приблизился к окну. На вопрос, заночует ли, ответил, что не знает. Когда хозяйка предложила отнести сумку к нему в номер, крикнул: «Не трогайте!» «Как будто ему на ногу наступили!» (миссис Блор). У хозяйки одышка, дыхание как дребезжание телефона. Вскоре миссис Блор услышала его смех и даже испугалась. Ушел, забрав сумку, в 17.35. До 17.56 расхаживал перед станцией. Продолжение в следующем блокноте». – Балтин поднял голову. – Читать дальше?