Текст книги "Однажды в феврале"

Глава 22

Мелисса Уэсли

Ни одна встреча во Вселенной не случайна.

Дин разукрасил всеми красками мою жизнь до неузнаваемости, вознесся на вершину мира. Армстронг тот, кто пришёл в мою жизнь с целью остаться в ней навсегда, даже не спросив разрешения, да и к чему оно? Если я сама ответила взаимностью в ту февральскую ночь, когда мы остались наедине, а утром проснулись вместе.

Он тот, кто глубоко понимал меня даже без слов и принимал такой, какая я есть. Он говорил, что всегда будет любить, какие бы жизненные препятствия не возникли у нас на пути.

Сто четыре дня были для меня сказкой, пока в один майский день мне не пришло уведомление. Это сообщение было как гром среди ясного неба. Но как бы я не хотела, эта проблема должна была решиться раз и навсегда.

– Мел, ты там собираешься? Я напялил смокинг за три секунды, что вам, женщинам, такое время на сборы совершенно не свойственно. Вы же с утра до вечера выбираете только одну помаду, я уже молчу про платья и аксессуары… – витало мужское эхо по квартире, а я сидела на диване в гостиной, как парализованная.

Дин остановился в арочном проёме и облокотился на него. Держа в руках рокс с виски, Армстронг заметил, что со мной что-то не так.

– Эй, детка, что с тобой? Ты бледная, как стена, тебе плохо? – с волнением спросил он и присел рядом со мной, поставив рокс на стол.

Я пыталась зачем-то спрятать телефон, но он вывалился из моих дрожащих рук и с грохотом упал на пол. Дин медленно поднял девайс, недоверчиво взглянув на меня.

– В чем дело, Мел? – подозрительно спросил, держа в руках смартфон, и стал сверлить меня взглядом, тем самым загоняя в угол.

– Там ничего нет…

– Вот только врать мне не надо, Мел…

– Отдай, пожалуйста, мне телефон… – тихо ответила я, пытаясь сохранять спокойствие и трезво анализировать ситуацию.

Дин, видя, что я засуетилась ещё больше, облокотился на спинку дивана и скривил губы в ироничной ухмылке, по-прежнему сжимая в руках мой телефон.

Он повторил свой вопрос, но уже ощутимо в грубой форме:

– Мел, я спрашиваю ещё раз, что случилось?

– Дин, пожалуйста, я сама во всем разберусь, – тихо ответила, глотая слёзы.

– В чём?! – я вздрогнула от его голоса, но также прекрасно понимала суть его агрессии. – Ты сидишь бледная, как смерть, и плачешь, через каждое слово требуя отдать тебе телефон! Что бы там ни было, говори, но только правду, я не люблю, когда меня как придурка водят за нос!

Напряженная атмосфера возрастала между нами всё больше.

Дин протянул мне телефон, и я дрожащими руками открыла ему сообщение.

А.М. 12:50

Брендон:

«Дорогая, я не смог до тебя дозвониться, поэтому не знаю, дойдет ли до тебя это сообщение. Милая, я в пути, нахожусь в аэропорту Шарль Де Голль, вылетаю прямым рейсом, Реймс уже позади! Я очень соскучился и уже жду не дождусь увидеть тебя. А ещё я взял отпуск, и мы наконец-то сможем заняться нашей подготовкой к свадьбе. Люблю тебя!»

Взяв телефон снова в руки, он, нахмурив брови, пробежался глазами по тексту, бормоча себе под нос:

– Дорогая… Я ужасно соскучился… – до конца прочитав текст, Дин развернулся ко мне, закинув руку на спинку дивана. – Ну, так в чём проблема, я не пойму? Пиши в ответ: «Дорогой Брендон, ты напрасно торопишься ко мне, потому что я уже как три месяца люблю другого человека. Так что прости, адвокат, но свадьбы не будет». Я, кстати, не удивлюсь, если в ответ он пришлёт тебе смайлик с каменным лицом.

– Дин, прошу, какое здесь, к чёрту, сообщение, это будет глупо по отношению к Брендону расстаться с ним по переписке! – на услышанное брюнет развязал галстук и, стянув его с шеи, швырнул на стол, после чего шумно вобрал носом воздух.

– А раньше, значит, было не глупо, когда ты строчила ему сообщение, но оно каким-то образом до него не дошло?!

– Да, я знаю, но сказать напрямую всё же будет куда честнее…

– Я что-то сейчас не пойму, а ты когда, собственно, собиралась пойти к нему на откровенный разговор? – он в бешенстве кинул смартфон на диван и, взяв в руки стакан с виски, сделал жадный глоток. – Судя по тому, как ты только что прятала от меня телефон? А?

– Дин, прошу…

– Я и так терпел его сраные звонки время от времени, терпел твоё: «Дин, милый, прошу тебя, только тихо! Мне нужно ответить!» В то время, как тебе ничего не мешало взять и сказать ему: Брендон, между нами всё кончено! А теперь, знаешь, что-то мне подсказывает, что ты тихонько хотела свалить обратно к Бренди, а меня просто вычеркнуть, словно и не было! Это же очевидно, три месяца и три года. Да?! Что ты молчишь, Мелисса?

По состоянию Дина было видно, что сейчас он был готов с лёгкостью снести даже бетонную стену.

– Дин, успокойся! Ты же знаешь, как я люблю тебя, но как бы там ни было, мне нужно увидеться и объясниться с Брендоном один на один. Прошу, не делай из меня свою собственность.

– Да я уже на хрен и забыл, кто такой этот ёбаный Брендон! Я просто живу и довольствуюсь тем, что ты моя и только моя любимая женщина, твою мать! – Армстронг с грохотом поставил опустошённый стакан на стол, что тот, как по льду, скользнул вдоль поверхности, едва успев затормозить у края.

Дин поднялся с дивана и, засунув руки в карманы строгих чёрных брюк, медленно подошёл к окну, из которого открывался масштабный вид на залив Дронсвудд, после продолжил:

– Значит так, ты звонишь ему здесь и сейчас, давай, Мелисса. Сама ты никуда не пойдешь. Прости, но других вариантов нет.

– Дин, пожалуйста! Просто дай мне на время уйти и объясниться, прошу тебя, так просто будет честно по отношению к нему! Я прошу тебя, милый, – умоляла я, вытирая слёзы. Дин, видя моё подавленное состояние, всё же сбавил свой агрессивный настрой.

– Просто мне кажется, если ты сейчас уйдёшь, то больше уже не вернёшься… – томным голосом сказал он, устремив взгляд в угол гостиной, как будто там был кто-то невидимый.

– Не говори ерунды.

– Ерунды… – снова томно протянул он. – И какую же ты, интересно, подготовила речь для адвоката? – его агрессия как затихла, так и вспыхнула снова.

– Это тебя уже не касается! Господи, Дин, прошу, это уже моё дело, что я там подготовила!

Если бы взглядом можно было убить, то сейчас я бы лежала замертво.

– Ты что, совсем обалдела? Как это меня не касается? Я тебя люблю, Мелисса, как ты можешь так говорить!

Дин схватил пустой стакан и, не выдержав, швырнул его в стену. Удар. Шум разбитого стекла. И мелкие осколки на полу.

– Чёрт бы тебя побрал! Успокойся! Я же вернусь! Сегодня! Слышишь? Посмотри на меня! Что ты завёлся как ненормальный? – выкрикнула я и подскочила с дивана.

– Ненормальный, говоришь? Блядь! Да тут у любого снесёт башню, зная, что его любимая девушка собралась идти к мужику, который ждёт её совсем не с той целью, с которой она идёт к нему! А если между вами случится то, о чём я даже думать не хочу?

– Так, всё! Я вернусь вечером, и мы поедем в Карнегги-холл. А теперь перестань бредить, пожалуйста.

– Что? Да на хрен всё, у нас и без того здесь драма в полном антураже!

– Дин, ну не будь таким жестоким. У тебя паранойя уже!

Я уставилась на брюнета, ожидая, когда же он возьмёт над собой контроль.

– Мел… – он шумно вздохнул и, подойдя ко мне, нежно взял за руки. – Послушай… Если бы ты только знала, как я дорожу тобой. Мне умереть так не страшно, как тебя потерять… Я боюсь этого больше всего на свете. Просто пообещай мне, что ты вернёшься…

– Обещаю. Клянусь, тебе не за что переживать, но сейчас, правда, мне нужно, чтобы ты меня ненадолго отпустил. Как я могу не вернуться, когда так люблю тебя? – поднявшись на цыпочках, я обхватила руками его шею. В ответ он, крепко сомкнув мою талию, нежно поцеловал в губы.

– Я буду ждать, Мел. – Дин освободил меня из своих объятий. – Иди…

Убежав в нашу спальню, я облачилась в первое, что попалось под руку: футболка с авангардным принтом на груди и джинсы. Закрыв гардероб, я вышла из спальни и, направляясь к входной двери, замерла оттого, как Дин неподвижно сидел в гостиной уже с бутылкой виски в руках. Он хмуро уставился в одну точку и нервно елозил пальцами по дивану.

– Дин… – тихо окликнула его. – Я скоро вернусь, не налегай на виски, нам ещё ехать в Карнеги-холл. И собери, пожалуйста, осколки.

Он поднял на меня злой и в то же время грустный взгляд, передавая им весь свой внутренний взрыв и мрачное настроение.

Вытащив из своего портмоне несколько долларовых купюр на такси и прихватив ключи от дома Брендона, что всегда лежали в моей сумке, я накинула чёрное пальто и вышла из квартиры, захлопнув дверь.

Длинный зигзагообразный коридор до лифта в этот момент казался бесконечным, а тишина от моих поспешных шагов разрывалась, отдавая болезненное эхо позади.

Ноги не слушались, пальцы рук и тело дрожали крупной дрожью, заставляя вздрагивать. Меня пугала даже собственная тень.

Неслучайно тишина напоминала затишье перед бурей, как в эту же секунду Нью-Йорк окутал внезапный ливень. Непрерывный косой поток дождя штриховал пространство. Ничего не возможно было разобрать вокруг. Я съёжилась и ускорила бег до такси, едва не врезаясь по пути в таких же, как и я, до нитки вымокших прохожих.

Сев в ближайшую машину, я сказала водителю адрес. Опрятный мужчина за рулем кивнул и сдвинулся с места, всю дорогу обеспокоенно поглядывая на меня в зеркале заднего вида.

***

Я протянула водителю деньги.

– Мисс, Вы в порядке?

– Да, сэр… Спасибо… – ответила я, ощущая озноб в теле. Захлопнув дверь, направилась к дому, в котором не зажигался свет уже несколько месяцев.

В окне двухэтажного дома, фасад которого был покрыт мраморной крошкой, как будто шевельнулась голубая занавеска. Но когда я вошла внутрь, слышалось, как ливень отбивал ритм по железному карнизу – и больше ничего.

Я достала из кармана телефон, чтобы набрать Дину, но не успела – девайс в руках потух из-за разряженной батареи. С громким криком швырнув его в сторону, я сбросила пальто на пол и, усевшись на диван, поджала под себя ноги.

Мои длинные мокрые волосы небрежно спадали на плечи, а тело так сильно дрожало под тонкой футболкой, что казалось, будто я вот-вот отключусь, поэтому поднялась на второй этаж.

Макияж, который я наводила утром, полетел к чертям. Я смыла его тёплой водой, после чего натянула на себя сухую одежду, взятую в «нашей спальне» с Брендоном, чтобы наконец согреться.

В седьмом часу вечера замочной скважины коснулся ключ, и я подскочила с места.

Как бы я хотела, чтобы это был сон, но нет, это была кошмарная реальность и реальнее кошмара для меня сейчас быть не могло.

Глава 23

Мелисса Уэсли

– Мел, дорогая! Что с твоим телефоном? Ты заставила меня волноваться! – Брендон с порога напал на меня волнующими его вопросами и, заключив в объятия, принялся покрывать поцелуями моё лицо. – Милая, я так соскучился.

– Здравствуй, Мелисса… – внезапно раздался женский голос позади Брендона.

Его мать на данный момент я никак не ожидала здесь увидеть. Эта женщина напрочь перебила всё, к чему я так морально готовилась.

– Миссис Вуд, а что Вы… А… – растерянно произнесла я, находясь в полном ступоре.

– Встретились с Брендоном у нас в аэропорту, – её голос прозвучал холодно, особенно когда она бросила взгляд на моё пальто, лежащее комком на полу, про которое я напрочь забыла.

– Простите, свалилось с дивана… – я подняла мокрое с пола пальто, и Брендон устало обратился к матери:

– Мам, хоть на день оставь свою педантичность. Всего-то пальто упало.

– А что оно, вообще, делает на диване? Для верхней одежды в доме отведено специальное место! Ну да ладно. Видимо, я просто устала с дороги, – сбавила она тон и требовательно обратилась ко мне: – Мелисса, у меня для тебя кое-что есть. Полагаю, тебе будет очень интересно на это взглянуть.

– На что? – внутри меня зародился лёгкий страх.

– Сейчас увидишь. Дорогой! – Кэролин Вуд перевела взгляд на Брендона, поправляя свои светлые без единой седины волосы, уложенные в аристократичную причёску. – Ты не оставишь нас со своей невестой наедине?

– Ну конечно, мам, – ответил он, улыбаясь.

– Не волнуйся, наш разговор не займёт много времени. Всего лишь обговорим пару свадебных деталей невесты, идём, Мелисса, – обратилась ко мне миссис Вуд, находясь, как всегда, в своем неустойчивом настроении.

Взяв под руку, Кэролин повела меня в гостиную, держа в другой руке свой небольшой белый саквояж.

Я с неохотой поплелась за статной женщиной, периодически оборачиваясь в сторону Брендона, ощущая, как бешено колотилось моё сердце. Я примерно подозревала, о чём хотела поговорить его мать.

Миссис Вуд владела информационным агентством «DearJulius» и была довольно сложной женщиной по характеру. Один щелчок пальцем – каждый работающий на неё журналист напишет любую статью и распространит её в средствах массовой информации.

Она всегда была в курсе всех событий и ничего не упускала. Не терпела, когда ей в чём-то перечили, не считалась с мнением других и умело манипулировала людьми. Я и сама того не понимала, как с лёгкостью во всем с ней соглашалась.

Находясь рядом с ней, я всегда испытывала эмоциональное напряжение, из-за чего всячески старалась избегать с ней контакта. Она милая, но её улыбка равносильна улыбке беса в обличии невинного ангела.

– Для встречи будущего мужа ты выглядишь, как растрёпанная девка с улицы, где твой прежний облик, Мелисса? – подозрительно окинула меня с ног до головы мать Брендона, и я встала перед ней, как вкопанная, боясь сделать какое-либо движение.

– Я как раз возвращалась с салона и попала под дождь… – ответила я, ощущая, как волнение внутри меня раз за разом набирало бешеные обороты, а сердце то и делало, что едва не выскакивало из груди. Пока эта женщина не уйдет, напряжение внутри меня не спадет.

– Что ж… Ладно, в следующий раз бери с собой зонтик, – протянула она, сев на диван.

– Да, но сегодня ливень оказался внезапным…

– Как и моё сегодняшнее появление, ты хотела добавить… – рассмеялась она от сказанных слов, тем самым вогнав меня в тупик ещё больше.

– Что Вы, миссис Вуд, зачем Вы так говорите… – тихо ответила ей, пожимая руками, и Вуд махнула рукой, чтобы я присела рядом с ней.

– Мелисса, послушай, я желаю вам с Брендоном только счастья, ведь он мой единственный сын, так что перестань уже смотреть на меня, словно я твой самый худший враг на свете. У вас скоро свадьба. Пока мы добирались с Брендоном до дома, он то и делал, что без умолку говорил о том, как сильно любит тебя. Но он очень переживает. Ведь однажды его свадьба сорвалась прям накануне, и я очень волновалась, что Брендон больше никому не сможет доверять. Боялась, что он погрязнет в депрессии и вся его карьера адвоката полетит коту под хвост, а тут ты чудесным образом смогла вернуть моего сына к прежней жизни.

– Брендон мне никогда не рассказывал о несостоявшемся браке… – удивлённо выдала я, делая вид, что данный разговор мне интересен.

– Потому что стыдится, что бывшая невеста изменила ему, – мои ладони от услышанного покрылись влагой. – Но сейчас он искренне любит тебя, я полностью поддерживаю ваш будущий брак, а значит, мы – семья. Но есть некоторые нюансы… – Вуд гордо приподняла подбородок. – Пока я жива, моё мнение в чём-либо ни в коем случае не остаётся в стороне. И по-другому здесь быть не может.

Её просьба мне не нова и заезжена, как старая пластинка. Напряжение нарастало с каждым разом. Я предполагала, к чему она клонит, но не понимала, как такое снова могло совпасть с реальностью. Мне стало настолько не по себе, что её подозрения вызывали во мне уже дикую лихорадку.

– Да… Так о чём же Вы хотели со мной поговорить? – робко спросила я.

– Ну, конечно, о вашей свадьбе. Её подготовке, а главное, смотри, что я с собой привезла из Франции. Пока была там, быстренько пробежалась по свадебным бутикам, как говорится, провела время с пользой… А ещё я нашла отличного флориста.

Женщина раскрыла свой небольшой чемодан и достала оттуда каталог свадебных платьев.

– Вот, смотри, Мелисса, это последняя коллекция Хейли Пейдж. А вот это платье, что на обложке, так вообще бесподобное, правда? – спросила она, как будто её интересовало мое мнение.

Платье, что виднелось на обложке, у меня вызвало отвращение, как и её устрашающая уродливая брошь на поясе жёлтого цвета, который я так ненавидела.

«Вообще-то я люблю „Инес ди Санто“ … Но вам до этого нет никакого дела…»

– Да, весьма, но этот огромный старческий камень и его убогий цвет… Мне не нравится. Я думаю, что… Нам, мне… Миссис Вуд, в общем, я… – ощутив накатывающие слёзы и панический страх, представляя, что меня ждёт впереди, я невольно всхлипнула и прикрыла рот ладонью.

– Не переживай так, осталось совсем немного, и потом, я, зная твои мерки, уже заказала платье, которое в скором времени будет готово. Мы можем потом поехать и примерить его. А если уж так не нравится эта брошь, то мы её уберём… – недовольно закатив глаза, миссис Вуд перекинула ногу на ногу и продолжила листать свадебный каталог.

– Вы даже не посоветовались со мной и мне вовсе не нравится этот дизайнер со своими накрахмаленными платьями, в которых дышать невозможно. И мне даже не нужно щупать ткань, я могу сказать это, просто глядя на картинку.

– Ты глубоко ошибаешься. Эта красота плотно прилегает к телу. Твоя и без того идеальная фигура в этом платье будет смотреться изумительно. Ещё есть вопросы? – слышалось недовольство в женском голосе.

На её вопрос я не стала отвечать, а просто опустила глаза, на что миссис Вуд шумно вздохнула.

– Мелисса, я стараюсь ради вашего же блага. Кто об этом позаботится, если не я? Твоя мама? Которая с утра до ночи проводит время только в своём престижном издательстве, в которое, кстати, устроилась она не без моей помощи.

«Спасибо, но упоминать не стоило».

– Или твой отец, который не желает общаться с дочерью? Вместо того, чтобы попросту сейчас капризничать, ты бы лучше спасибо мне сказала. Я стараюсь ради вас, так что, прошу, не расстраивай меня.

– Я и не пыталась, просто высказала своё мнение… – ответила я, скрестив руки.

Мать Брендона недовольно поднялась с дивана и, поправляя причёску, подошла к зеркалу с суровым выражением лица.

– Да, кстати, моя подруга как-то видела тебя с каким-то высоким брюнетом, ты садилась к нему в машину. С кем ты была? – подозрительно спросила она, прищурив серые, цвета холодного льда, глаза.

Заданный вопрос заставил меня онеметь. Ощутив неслабую ноющую боль с покалыванием в сердце, я едва не потеряла сознание.

– Явно не с любовником, миссис Вуд. Куда я могу ещё сесть, кроме такси…

– Смотри мне, Мелисса… – снова прищурив глаза, злобная гримаса исказила женское лицо. – Узнаю, что крутишь роман на стороне, позоря моего единственного сына, я просто не знаю, что сделаю с тобой. Брендон тебя очень любит, несмотря на твои все женские проблемы. Кстати, неужели действительно всё настолько серьезно, что ты и впрямь можешь оставить нас без потомства? – проговорила она холодным тоном. Хотелось послать её к чёрту, но я, не имея чёткого стержня и решительности, сделать этого не могла, а лишь молча глотала её слова, давясь ими страшнее битых стёкол.

– Я не хочу поднимать эту тему, она слишком болезненна для меня, и Вы это знаете.

– Да… Любой другой мужчина как бы не любил, рано или поздно упрекнёт этим, но только не мой сын. И не дай бог ты ранишь его чувства… – по её глазам и интонации было заметно, что она, как акула, кружит около добычи, готовясь к нападению.

Передо мной было всё то же неулыбчивое, без единого изъяна лицо, казавшееся уже ликом Сатаны. В тусклом освещении чётко выделялись женские высокие скулы, губы с твёрдым очерченным контуром, благородный лоб и прямой нос.

– Вы что, сейчас мне угрожаете? – затаив дыхание, спросила я в то время, как её глаза продолжали сверлить меня насквозь.

– Предупреждаю. Одна грязная статейка от моего журналиста – и твоя мать тут же завершит работу в издательстве в два счёта. Я награжу её самой дурной репутацией, какой только можно, и она больше никуда не сможет устроиться с таким клеймом. А если твоя мать не будет работать, то в скором времени вам нечем будет платить за такую дорогую квартиру, не говоря уже о том, чтобы что-то купить. А то, чем занимаешься ты – вовсе не работа. Твоя сфера деятельности, я бы сказала, больше походит на хобби.

– Как Вы можете так говорить?

– Ещё как могу. Я даже по твоим глазам сейчас вижу, как ты нервничаешь, будто тебе всё же есть, что скрывать… Повторяю ещё раз, не дай бог я узнаю, что ты опорочила моего сына, пока его здесь не было такой долгий период, Мелисса, и тебе это безнаказанным не останется. Интересно было бы послушать вообще, чем ты занималась тут за время отсутствия моего сына в городе…

Мои ноги едва не подкосились. Вуд своими угрозами мне словно язык отрезала. И исходя из всей её сущности, теперь я не меньше переживала за Дина. Ведь узнай Вуд правду, то скорее всего, и его военная репутация полетела бы ко всем чертям, вплоть до отстранения от службы в «Саратоге Спрингс», что для Дина являлось едва не второй жизнью. Я не могла так рисковать. Моё молчание сейчас многое значило, ведь за ним стояло будущее двух дорогих мне людей.

Господи боже. И подумать ранее не могла, насколько омерзительна эта женщина.

– Мне нечего скрывать, – старалась я держать голос как можно твёрже, понимая, насколько ситуация не из лучших.

– Ну, раз тебе нечего скрывать, тогда объясни мне, какого чёрта этот парень открывает тебе дверь авто и вовсе не такси? – Вуд показывает мне фото в своём телефоне, на котором запечатлён именно такой кадр, как она описала, и меня едва не разорвало на части. – Сама расскажешь, кто это, или мне просить своих подчинённых пробить по номеру машины?

Хоть страх и сковал тело, я всё же взглянула на это фото так, словно меня поймали в кадр при выборе плюшевого медведя в магазине, тем самым давая Вуд понять, что её подруга просчиталась с компроматом.

– Вы то и делаете, что подозреваете меня во лжи, даже не предполагая того факта, что у меня, как у и любого другого человека, могут быть хорошие друзья и знакомые. Я просто попросила его отвезти меня к Джейн. Вот и всё. А открыть дверь авто или же просто подать руку девушке говорит лишь о мужской галантности. И Вы, миссис Вуд, прекрасно знаете об этом. Ведь Вы же тоже прививали Брендону когда-то хорошие манеры…

– Хорошо. Надеюсь, что это так… – прищурила она глаза и удалила фото с телефона, тем самым заставив меня мысленно глубоко вдохнуть. – А не то, Мелисса…

– Мам, ну что так долго? – раздался внезапно голос Брендона. Он, видимо, заметил, что я напряжена: – У вас всё нормально?

– Конечно, милый, мы обсуждали свадебное платье, которое я выбрала для твоей будущей жены, но тебе мы его не покажем, таковы правила традиции, уж прости, дорогой.

Брендон, улыбаясь, подошел к матери, и та поцеловала его.

– Я уже ухожу. Проводишь до двери?

– Ну конечно, мам. Хочешь, могу отвезти тебя домой?

– Нет, не нужно, я возьму такси. Мелисса, рада была тебя видеть. Хорошего вечера, моя дорогая… – отчеканила она напоследок, а я, прибывая в ступоре, проводила высокую женщину взглядом сквозь пелену застывших слёз.

– Всего доброго… Миссис Вуд…

Не выдержав на душе груз зашкаливающих эмоций, я закрыла лицо руками. Когда Брендон вернулся в гостиную, видя, в каком я состоянии, он тут же направился ко мне.

– Мелисса?

При попытке начать говорить о главной на данный момент теме было просто невозможно, комок отчаяния встал поперёк горла, не давая возможности и пискнуть, а тело как будто вовсе парализовало, но нужно было пересилить себя.

– Брендон… – голос всё же перешёл на плач, слёзы текли ручьями, от которых я едва уже не стала задыхаться.

– Мел, дорогая? Да в чём дело? – без умолку заваливал он вопросами, явно не понимая, почему я плачу.

– Господи, твоя мать несколько минут назад попросту вытерла об меня ноги, как об придворный коврик! – я заплакала ещё больше оттого, что не могу сказать Брендону главную причину касательно нас.

Слова его матери беспощадно тупой бритвой резали меня, заставляя молча терпеть боль.

– Мелисса, моя мать желает нам только добра, у неё нет причин тебя ненавидеть, я это знаю, поверь. И я люблю тебя, ты бы только знала как… Расскажи, что тебе не понравилось? Платье?

– Мне всё не понравилось… Брендон… Прошу, давай повременим со свадьбой, пожалуйста. Мне просто нужно немного время. Только не пойми меня неправильно…

– В каком смысле повременим?

«Не дай бог я узнаю, что ты опорочила моего сына, пока его здесь не было такой долгий период, Мелисса, и тебе это безнаказанным не останется…»

Я подскочила с места, слыша, как до сих пор били по ушам слова его матери.

– Мел, да что с тобой такое?

– Пожалуйста, Брендон, мне нужно побыть одной, – поспешным шагом я вышла из дома и упёрлась руками в террасное ограждение из дерева, даже не зная, что теперь мне дальше делать.

– Мелисса, может, ты объяснишь мне, наконец, что происходит? – слышался сзади мужской голос, а после на мои плечи приятно лёг шерстяной плед.

– Брендон… – выдала я, пытаясь подавить в себе внутреннюю дрожь.

– Да, моя дорогая?.. – спросил он, аккуратно разворачивая меня к себе.

– Что бы ты делал, если бы потерял меня навсегда? – адвокат мгновенно изменился в лице до неузнаваемости, а голубые глаза потускнели.

– Я бы потерял себя, Мелисса… Давай отдохнём, я толком не спал все эти дни из-за кучи бумаг, отчего очень устал… Вы ещё тут с матерью устроили не понять что.

– Мне просто не понравилось платье. Вот и всё.

– Тогда, увы, тут я бессилен… Порой с ней проще согласиться, нежели переубедить, и ты это знаешь. Кстати, она хочет продать здесь свою квартиру и взять дом в Маунтин-Лейкс, так что потерпи эту мою вторую любимую капризную женщину.

– Хотеть – ещё не значит приобрести…

– Мел, прекрати уже. Всё, я сказал. Давай не будем превращать этот вечер в трагедию только из-за того, что моя мать выбрала тебе не то платье. Идём в дом.

* * *

Дин Армстронг

«После её ухода я знал, что оглядываться, перебирая толпу, бессмысленно, но всё равно глаза постоянно сами искали ту, которую мне никогда не забыть…»

Когда она ушла, я сидел на этом чёртовом диване, пил и курил одну за одной. Потом в порыве злости швырял всё, что только попадалось под руку, затем приходил в себя и снова ждал.

С каждой секундой казалось, что Мелисса больше не придёт, и вместе с тем моя жизнь начинала медленно и мучительно обрываться, замедляя пульс.

Когда она ушла, я словно остался один в этом никчёмном мире, что за долю секунды стал для меня уже чёрно-белым. Клянусь, такой боли я ещё не испытывал никогда. Постоянно смотрел на часы, но они будто стояли на месте. С самого утра складывалось странное ощущение, будто сегодня я потеряю её навсегда. Сумерки сгущались за окном и шёл проклятый дождь… Шёл проклятый дождь…

Напился к чёрту, но разум оставался трезвым. Как шоковое состояние – ты ранен, но не чувствуешь боли. Без четверти десять. Ещё час, два, три – и тут я понял, что ждать уже бессмысленно. Она не вернётся. И одна только мысль об этом снова разожгла во мне ярость. Очередной рокс полетел в стену, а в следующее мгновение крупные осколки уже от бутылки виски дополнили пол стёклами. После чего я схватил эти чёртовы билеты в Карнеги-холл, разорвал их в клочья и, кинув в пепельницу, поджёг.

В гостиной царил полный хаос. Мне не хватало воздуха. Я открыл окно, сел на подоконник и закурил в надежде, что хотя бы никотин на время притупит мою боль, хоть и понимал, что всё это абсурд. Меня ничто не успокоит, пока я не увижу Мел.

Только её всё не было и не было… Сидя на подоконнике, воспоминания вмиг окутали меня. Она так любила наблюдать, как солнце медленно садилось за горизонт, а я подходил к ней сзади и нежно обнимал, покрывал шею поцелуями, вдыхая неземной аромат её кожи, и шептал о любви.

Вспоминая об этом, хотелось сжечь тут всё дотла вместе с собой. Каждый предмет напоминал о ней. Всё, чего она касалась здесь, без неё стало выцветшим и блёклым… Как чёрно-белое кино на старой плёнке, как старинная сепия на изжившем фото… Словно снимку более сотни лет…

Через час я всё же пытался дозвониться до неё, но по ту сторону линии телефон был отключен…

«Я вернусь… Обещаю… Клянусь… Я люблю тебя, Дин…» – били плетью её лживые слова по коже, оставляя раны.

Эта ночь мне казалась бесконечной, а телефон Мел по-прежнему находился вне зоны доступа.

Утром, когда я набрал её снова, то вместо родного голоса слышал уже только автоответчик.

Телефон молчал, но я свято верил, что она позвонит, но та мне так и не позвонила ни через день, ни через два. В этот момент понял, что потерял её навсегда.

Прошёл месяц, я постоянно узнавал через Джейн, как у неё дела, ведь её подруга была единственным источником к Мелиссе. Но Джейн толком ничего не знала. Оказывается, по возвращению адвоката встречи подруг сократились до мизерного и Мел вовсе бросила работу.

Я ненавидел её и в то же время бредил ею.

Мне снились кошмары. Я просыпался в холодном поту, а потом меня вовсе одолела бессонница, тогда я «подсел» на седативные средства, отчего беспроигрышно вырубало.

Но как известно, во всём есть другая сторона медали. После злоупотребления препаратов я заметил, что моё поведение изменилось до неузнаваемости. Недолго думая, я сгрёб всё это медикаментозное, химическое дерьмо и выбросил к чертям. Единственное, что меня ещё держало в этом мире – «Саратога Спрингс» … Но я не жил, а существовал, и даже полюбил одиночество, но не переставал думать о Мелиссе…

Надеялся, что меня отпустит это чувство, но нет… Слишком её любил…

Прошло несколько месяцев. За это время я её так ни разу не видел и не слышал. Позже отправил ей электронное письмо в надежде, что она его когда-нибудь прочтёт. И пусть даже без ответа. Я заходил в каждое место, где мы с ней проводили время, в надежде, что её встречу. Но, увы, её нигде не было, и от этого я напивался ещё больше и даже не помнил, как оказывался дома…

В моём шкафу осталось её несколько футболок. Сначала я хотел их сжечь, но потом был очень рад этому, ведь это всё, что осталось после неё. Иногда я брал их в руки, чтобы почувствовать вновь её запах, чтобы представить хоть на малейшую долю секунды, что она здесь, что она со мной. Однажды я видел её фантом в своём зеркальном отражении, мне казалось, что я начинал сходить с ума.

Случилось то, чего так боялся. Я распахнул перед ней душу, открыл сердце, а в ответ она расплавила мои чувства на металл.

Любовь Мелиссы, как оказалось, ко мне ничего не стоила. Всё это время я был для неё не больше, чем любовник. Отношения оказались смешаны с грязью и потеряны временем, но признаюсь, лучшим временем в моей жизни.

Никогда бы не подумал, что способен полюбить так сильно после Андж кого-то ещё, а теперь, когда Мел больше рядом нет, я чувствовал себя потерянным. Постоянно казалось, что какая-то часть моей души ушла безвозвратно.