Текст книги "Однажды в феврале"

– Поверить тебе однажды было моей самой огромной ошибкой. В целом – быть с тобой было ошибкой.

– Это говоришь ты, но не твоё сердце!

– Как раз-таки наоборот. Потому что моё сердце с твоим больше в унисон не бьётся. Адвокату привет.

Я заплакала. Лицо от слёз уже горело, как после ожога, неприятно стягивало. Приложив руки к пульсирующим вискам, я направилась к выходу, не оборачиваясь. Шаг, ещё шаг и следующий высоковольтным напряжением моментально обуглил мою жизнь в бренный прах, и я вылетела за пределы реальности, когда Дин ответил на телефонный звонок:

– Да, милая?.. – повисла недолгая пауза, после чего он продолжил: – Хорошо, сегодня ночью, как обычно… Я тоже соскучился. Да, давай, детка, скоро приеду за тобой. Да, и я тебя целую.

На этом окончательно внутри всё оборвалось. Услышанное с его слов окутало едкой чернотой, отравляя во мне всё живое.

– Ты с кем-то встречаешься? – прохрипела я и от собственного же вопроса ощутила острую боль в груди, а свет задрожал в моих слезах.

– А ты думала, что после твоего ухода я теперь до конца своих дней буду прожигать время в одиночестве, ожидая только тебя? Наивная… – грубая ухмылка появилась на его лице.

– С кем?.. – мой голос дрогнул, а затем сорвался на крик: – Я же постоянно думаю о нас!

– А я, трахая другую, поверь, ни о тебе, ни о нас совсем не вспоминаю, – даже не моргнув, чётко проговорил он, глядя мне в глаза. – Всё! Вали на хрен отсюда к своему будущему муженьку и оставь меня в покое! – Дин, не выдерживая моего присутствия, обхватил меня руками за талию и понёс к выходу. – Совет да любовь! – выставив за порог, он громко захлопнул дверь перед моим заплаканным лицом.

Я шла по улице, едва передвигая ноги, ни на что не обращая внимания, словно в шоковом состоянии. В голову не просачивалось ничего, кроме его колких слов. И пусть я заслужила, но всё же Дин не должен был быть со мной таким жестоким хотя бы ради всего того, что между нами было, даже несмотря на то что у него теперь кто-то есть…

«Я всё забыл… Я не люблю тебя… Не твоё дело с кем я… Уходи…»

***

Дин Армстронг

Она ушла. Мигом хлынул океан слёз вперемешку с надоевшим до головной боли «люблю тебя!». Но в этот раз я решил быть твёрдым, потому что устал от лжи. Это замкнутый круг. Как только я признавался в своих чувствах, так безжалостно их рвали и, втаптывая в грязь поглубже, засыпали тоннами сырой земли.

– Прости меня, Мел, но я так больше не могу, — тихо прошептал я, облокотившись на входную дверь.

Если бы она только знала, как я сдерживал себя, чтобы не побежать за ней вслед. Я так хотел её крепко обнять, прижать к себе и согреть. Ощутить в своих объятиях, почувствовать родной запах, раствориться в ней полностью, но какой в этом уже смысл, если она не моя?

Сегодня с её слов я узнал, что свадьба состоится… На тот момент это было равносильно тому, если бы узнал, что я неизлечимо болен, что, в целом, и являлось одним и тем же для меня…

«Ты сделала свой выбор…» – безостановочно летало в голове, и я закурил следующую, не зная, какую уже по счёту, сигарету.

Моё притворное равнодушие и этот безжалостный без конца льющийся дождь за окном разбивал вдребезги весь наш разговор, заводя в тупик каждую банальную до абсурда фразу Мелиссы этим поздним вечером, но я ничего не мог поделать.

Как раньше у нас уже не будет.

Глава 26

Мелисса Уэсли

Держа в руке третью выпитую за вечер бутылку «Dry Riesling», я пыталась открыть дверь своим ключом. В глазах всё плыло, дрожь в теле не унималась, и даже алкоголь не смог притупить мою боль. Отчаяние и безысходность убивали.

«Поверить тебе однажды было моей самой большой ошибкой. В целом, быть с тобой было ошибкой…» – прожигали его слова мой разум.

Сделав с горла очередной бледно-соломенный с золотистым блеском глоток вина, я закричала и швырнула ключи на пол, а вслед за ними полетела недопитая бутылка и разбилась вдребезги. Я громко ударила ладонью дверь, после чего увидела на пороге свою мать с перепуганным лицом.

– Мел? Милая… – мама прижала меня к себе так крепко, что, ощутив её тепло и заботу, в чём так нуждалась на данный момент, я расплакалась навзрыд.

* * *

Устремив взгляд на кружку с горячим чаем, я, одетая в тёплый халат, не переставала чувствовать озноб.

– Мелисса, может, ты уже расскажешь, что произошло? Почему ты явилась домой в полуживом состоянии посреди ночи?

– Мам, ты как будто не догадываешься…

– Нет, не догадываюсь, поэтому потрудись объяснить, что, вообще, с тобой происходит? Почему ты бросила Дина, когда говорила мне, что он любовь всей твоей жизни? Это же неприемлемо играть чувствами других. Почему, Мелисса? Почему ты вернулась к Брендону?

– Мама, я осталась с ним ради твоей карьеры.

– Что?! – мама резко замолкла и подскочила с места, явно не довольствуясь моим поступком. – Господи Иисусе, Мелисса! Почему ты мне ничего не рассказала?

– Потому что Вуд выгнала бы тебя на улицу из издательства с позором и кричала бы вдогонку, что твоя дочь шлюха!

– Во-первых, не шлюха, а девушка, которая искренне полюбила другого человека, такое бывает даже у людей, проживших в браке по десять и более лет! А во-вторых, Мелисса, я была бы согласна работать даже посудомойкой в самом грязном заведении, лишь бы моя дочь была по-настоящему счастлива!

– Мама, уже слишком поздно. Дин сегодня мне всё правильно сказал…

– Ты с ним встречалась?

– Да… В ресторане во время ужина мне стало плохо, когда я узнала, что мать Брендона не собирается покупать дом в Лейкс, а собирается жить с нами! У меня случился срыв, мама… Я выбежала в уборную, а после сказала, что хотела бы поехать домой. Видела бы ты лицо миссис Вуд, когда она спросила, не забеременела ли я…

– Да уж… Вуд, конечно, в чём-то сложная женщина, а в чём-то она очень даже понимающая… И что сказал Дин, когда ты приехала к нему?

– Лучше бы он меня ударил, чем добил морально…

– Милая, что он сказал? – заволновалась мама.

– Он сказал, что больше ничего не чувствует ко мне и что я была самая большая ошибка в его жизни. Дин мои объяснения не воспринял. Они показались ему глупыми, конечно, ведь столько времени прошло. Наверное, любой бы на его месте посмеялся мне в лицо… Я не знаю, мам. Он выплеснул на меня свой гнев и выгнал… – мои глаза снова застелили слёзы, когда я вспомнила его телефонный звонок.

– Мел… Милая, успокойся. Ведь он подумал, что ты была с ним на время, пока Брендон не вернётся. Дин наговорил тебе гадостей и высмеял лишь потому, что хотел задеть за живое, таким образом пытаясь сделать тебе больно в ответ, это же очевидно. Каким бы брутальным Дин не был, он тоже чувствует боль и обиду. Тебе нужно поговорить с Брендоном и как-то уже решить свою ситуацию.

– Нет, он дал понять, что я не нужна ему. И ко всему, у него теперь кто-то есть. Видела бы ты, с какой ненавистью он смотрел на меня сегодня.

– А что ты хотела, Мел? Ты поступила нехорошо по отношению к нему! Нет, я ни в коем случае тебя сейчас не осуждаю, просто говорю. Ты думаешь, мне не больно видеть тебя в таком состоянии? Ты же то и делаешь, что постоянно молчишь, а на все мои вопросы отвечаешь: «всё в порядке, мама…»

– Знаю. Когда-нибудь всё это пройдёт…

– Да уж… Мелисса, тебе нужно отдохнуть.

– Да, мам, знаю, что в последнее время выгляжу очень бледной и уставшей.

Приняв горячий душ перед сном, я вошла в свою спальню и легла на постель, закрыв глаза. Казалось, здесь до сих пор витало наше страстное хриплое дыхание. Как будто вчера наши тела здесь горели, соприкасаясь друг с другом. Как будто вчера мы признавались здесь о любви…

Чего бы Армстронг мне сегодня не наговорил, он никогда не станет для меня призраком из прошлого.

«Как забыть его, когда весь мир сжался до размеров желанного человека? Где найти этот поразительный препарат, что стирает определённые моменты из памяти?» – думала я, сжимая в руке банку с маминым снотворным, и тут же резко спрятала его под одеяло, когда мать вошла в спальню.

– Мел, я принесла тебе на ночь стакан воды с лимоном. Ты, кстати, не видела моё снотворное? – спросила она, ставя на тумбу стакан с водой.

– Нет, может, завалилось куда… – мать кинула на меня недоверчивый взгляд и отдёрнула одеяло. Пластмассовая баночка со снотворным вывалилась из моих рук, тогда мать едва не влепила мне пощёчину.

– Мел, ты что, совсем сдурела?!

– Мам, ну ты же не думаешь, что я собиралась проглотить все эти таблетки!

– А что мне ещё остаётся думать, когда ты являешься домой в пьяном состоянии, рассказываешь мне такие вещи, которые в моей голове просто не укладываются! А потом из ванны непонятным образом пропадает моё снотворное?

– Прости…

– Мелисса, я всё понимаю, но если подобное повторится, я буду вынуждена пригласить домой психолога. Ты поняла меня?! Ещё раз хоть один намёк на суицид, я сама прикончу тебя.

– Буду признательна.

– Мелисса!

– Спокойной ночи, мама.

Я отвернулась и накрыла себя одеялом с головой. Мать вышла из моей спальни, погасив свет.

Как только я закрыла глаза, мой телефон зазвонил. И тут же вспомнила, что Брендону я так и не позвонила.

«Чёрт… Лучше бы мне Армстронг позвонил и снова сказал, как ненавидит меня…»

– Да?.. – ответила я «сонным голосом» и сделала глоток воды, ощущая страшную жажду внутри после выпитого количества вина.

– Мел, я тебя разбудил? – слышалась тревога в его голосе.

– Да, прости, что я не позвонила тебе, как обещала, я… – Брендон перебил меня:

– Мел, моя мать в больнице с сердечным приступом, – выдал он на одном дыхании.

– О боже мой, какой ужас… – ответила я, едва не поперхнувшись глотком воды.

– Да, я останусь у неё в больнице до утра и, как только состояние матери стабилизируется, приеду к тебе.

– Конечно. Я могу сейчас тебе чем-нибудь помочь?

– Не надо, Мелисса, отдыхай. Увидимся завтра.

– Всё будет хорошо, не волнуйся…

– Да… До завтра, Мел…

Как бы я ненавидела его мать, в этот момент Брендона мне было искренне жаль…

Глава 27

Мелисса Уэсли

– Мел, милая, просыпайся… – нежно коснулись руки моего лица.

Услышав тихий мужской голос, я попыталась пробудиться ото сна. Из-за того, что голова была до сих пор чугунной, мне с трудом удалось разлепить глаза.

– Ди… – протянула я, а когда остатки сна развеялись вовсе, резко распахнула глаза и увидела перед собой совсем не того, кто снился этой ночью. – Брендон? Который час? Эм… В смысле, как твоя мама? – подскочила я на постели и запустила руки в растрепанные волосы.

– Более-менее, а время… – он прищурил глаз и пытался сфокусировать усталый взгляд на циферблате своих винтажных часов «Fossil». – Девять утра. Твоя мама там приготовила завтрак и ждёт нас. Хотя мне, если честно, кусок в горло не лезет.

– Ложись, отдохни немного, ты же наверняка всю ночь не спал.

– Да, пожалуй, я вздремну немного. Разбуди меня, как будешь готова.

***

На кухне мама, как всегда, уже занималась своими делами.

– Доброе утро…

– Доброе утро, детка, ну, как ты себя чувствуешь?

– Отвратительно, не могу на себя даже в зеркале смотреть… Ещё Брендон притащился так рано.

– Перестань. Ты уже наверняка в курсе новостей?

– Да, знаю, что у его матери случился приступ, что для этой женщины неудивительно.

– Мелисса, не будь такой чёрствой, это всё-таки мать Брендона. А если у меня случится приступ, тебе тоже будет всё равно?

– Мам, не сравнивай себя с исчадием ада.

– Мелисса!

– Ладно, прости, я просто до сих пор ощущаю, как молоточками стучат слова Дина, которые он наговорил.

– Дин? Кто это? – внезапно прозвучал мужской голос за моей спиной.

«Думай, Мелисса… Думай быстрее…»

– Что? – обернувшись, спросила я и нахмурила брови.

– Кто такой Дин? – повторил он свой вопрос и стал кидать напряжённый взгляд то на меня, то на маму.

– О, господи, Брендон… Дин – это курьер, с которым Мел должна будет встретиться сегодня вечером, так как я не успеваю по времени забрать один из моих заказов на Уолл-стрит, – лихо выдала мама, и в её слова поверила даже я.

– Миссис Уэсли, простите, мне и вправду нужно поспать.

– Не извиняйся, я понимаю, что ты не спал всю ночь… Сейчас я сделаю тебе крепкий кофе, и он взбодрит тебя.

Мать с сочувствием отнеслась к Брендону, в отличие от меня этим утром. И глядя на это, я даже не знала, как вести себя в данной ситуации.

Дин Армстронг

Придя ранним утром домой после суматошных суток, проведенных в «Саратоге Спрингс», я буквально валился с ног.

В последнее время мой эмоциональный фон был ни к чёрту, особенно когда состав моих подчинённых делал всё с точностью да наоборот. И связано это было с тем, что любовь и ненависть к одному человеку глубоко засели во мне.

«Мел… Как бы не хотел, но я не забыл…»

Морщась от разрывающего мои уши звонка, я нащупал смартфон на постели и взглянул на экран сонными глазами.

– Эй! У нас паровой котёл рвануло из-за перенапряжения стенок! – так быстро проговорил Джеймс на одном дыхании, что я, как ошпаренный, подскочил с постели, будто вовсе не спал. – Ладно, я наврал.

– Джеймс, ты совсем охренел?! Ещё раз выкинешь подобное, и взорвутся стенки твоей задницы! Ты понял? – проорал я и рухнул обратно на постель, находясь в напряжении.

Мне в последнее время было совсем не до шуток.

– Воу! А ещё совсем недавно мне помнится, как по телефону ты почти назвал меня цыпочкой…

– Заткнись, придурок, я же объяснил тебе, для чего это нужно было!

– Угомонись, злыдень, просто в тот момент жаль, ты не видел моё лицо, я аж чуть было не…

– Джеймс!

– Ладно, чувак, выдохни, я просто рад предстоящим выходным. А теперь слушай и запоминай: у тебя есть время выспаться до шести часов вечера.

– Иди в задницу, я никуда не поеду.

– Да погоди ты, дай досказать.

– Ну… – промычал я, включив громкую связь, швырнул телефон на соседнюю подушку и закрыл глаза.

– Я арендовал дом на пару дней в Роуэйтон, это в сорока милях от города. Безо всякого дресс-кода я устраиваю там вечеринку, так что приезжай хоть в трусах.

– Ты захотел устроить тусовку в богатой прибрежной деревушке? Оригинально…

– Эй, ты меня бесишь. Давай, не упрямься, отдохнем от этой городской суеты и от службы. Глядишь, познакомишься с какой-нибудь цыпочкой, которых я, кстати, уже пригласил. Тебе давно пора выпустить пар, приятель.

– Не хочу, Джеймс, мне не до веселья и тем более не до знакомств, – без интереса выдал я.

– А я говорю, что тебе надо развеяться! Блин, я хоть раз облажался, закатывая вечеринку?

– Мне припомнить, как в прошлом году на День независимости ты спалил крышу соседнего дома, запустив фейерверк?

– Ай, я не виноват, что Алекс притащил бракованную партию петард. Этот жмот вечно покупает уценённые товары по акции.

– Ну да… У тебя всё вокруг бракованное и уценённое после выжранной бутылки виски, особенно твои глаза и руки.

– Ну бывает. Давай, бро, соглашайся, я потратил на это дерьмо херову кучу бабок! Хватит уже торчать в четырёх стенах и страдать по этой эгоистичной стерве!

– Эй, попридержи язык! – проорал я на всю спальню так, что только одно её имя уже перебило весь мой сон.

Мелисса… Она по сей день неуязвимым вирусом сидит в моей голове. И с очередной попыткой забыть её он ожесточённо поражает каждую мою грёбаную клетку мозга, каждый дюйм моего тела, вызывая привязанность ещё больше. Днем и ночью меня не отпускает ни на секунду, я срываюсь эмоционально, не знаю, как ещё держусь, отчаянно дрожа над осколками прошлого.

– Да нужна она мне.

– Вот и не лезь не в своё дело. Сказал же, что не поеду, всё, Джеймс, отвали.

– Если не понравится, уедешь этим же вечером, всего-то час езды на тачке.

– Ладно, грёбаный суетолог. Пришлёшь точный адрес.

– Другое дело, а то я уж хотел тебя вырубить и привезти туда в багажнике.

Услышав его «угрозу», я чуть было не заржал в трубку, представляя, как Джеймс, стоя на пороге, машет своими дохлыми ручонками, пуская в ход боевые действия Кунг-фу панды, а через секунду валяется на полу от моего чиха.

– Не утруждайся. Всё, до встречи, Джеймс, а теперь дай мне поспать.

– Давай, засранец, отсыпайся. Жду на вечеринке.

Мелисса Уэсли

Осеннее солнце пробивалось на кухню сквозь прозрачные занавески, бросая свои вечерние лучи на моё абсолютно безмятежное выражение лица. С тех пор как я явилась с объяснениями к Армстронгу, прошло две недели, и его ненавистный безразличный взгляд до сих пор выжигал мои глаза.

Нарезая овощи, я время от времени наблюдала, как остатки осенней листвы, плохо убранные вчерашним садовником, хаотично летали по двору, и вспоминала каждый теплый момент, проведённый с Дином. Прервать мысли и готовку ужина заставил телефонный звонок:

– Да, Джейн, привет… – прижав девайс к уху плечом, я продолжила соломкой нарезать картофель.

– Привет, Мел! Чем занята? – её голос звучал довольно оживленно. – Погоди, дай угадаю…

– Нечего тут угадывать.

– Ещё бы, потому что ты, как старая дева, торчишь дома со старым Брендоном и ничего не делаешь.

– Можно и так сказать, только прибавь сюда ещё приготовление ужина, чем, собственно, сейчас я и занимаюсь, а Брендон торчит у себя в кабинете.

– Безудержное веселье. Джеймс снял дом в Роуэйтоне, мне продолжать? – интригующая интонация прозвучала в голосе подруги.

– Меня туда никто не звал, и потом, с ребятами Дина я не общаюсь с тех пор, как… Ну ты поняла меня… Так что, Джейн, мне там делать нечего, и потом, я не хочу, чтобы на меня все ребята смотрели, как на изгоя, особенно Джеймс.

– Всё будет нормально, поверь.

– Но что я скажу Брендону? Он всегда настороженно относится к подобным вещам, а если я скажу, что поеду на вечеринку куда-то там в Роуэйтон, он же поедет со мной. И что это будет? – тихо прошипела я.

– Боже мой, Мелисса, он что, такой же деспот, как и его маман? Адвокат на вечеринке – это, конечно, хорошо, но только если он не Брендон.

– Джейн…

– Я всего лишь говорю то, что думаю. Скажи ему, что я пригласила тебя к себе в гости опробовать новые тонизирующие маски и прочие процедуры по уходу за лицом. Не думаю, что он захочет наблюдать в женской компании, как мы кладем огурцы на глаза.

– Джейн… Ты ведь тащишь меня туда только потому, что там будет Дин? – шёпотом произнесла я и оттянула воротник на футболке так, будто мне не хватало воздуха при произношении его имени.

– Этого я не знаю, но возможно, тому быть. Мне Джеймс ничего про него не говорил. Ну, так что? Ты едешь?

– Дай мне, пожалуйста, закончить ужин, я сама тебе перезвоню.

– Ладно, Мел, я буду ждать.

– Да, давай… – завершив звонок, я продолжила впопыхах готовить ужин, прокручивая в голове идею Джейн.

Меня волновал единственный вопрос: с кем встречается Армстронг? И раз вечеринку устраивал Джеймс, то и Дин наверняка там мог быть… Со своей пассией… На которую мне просто хотелось взглянуть…

– Дорогая, кто звонил? – от мужского голоса я едва не поранила палец ножом.

– Привет, милый… Джейн решила устроить у себя дома что-то вроде спа-процедур за бутылкой лёгкого вина… Хочет забрать меня, как только я освобожусь, ты не против?

– Ну, в общем-то, нет, – легонько провел он пальцами по моей щеке. – И насколько затянутся ваши эти женские штучки по омоложению за лёгким распитием вина?

«Вот бы я знала…»

– Наверное, не раньше полуночи. Не знаю, Брендон, смотря сколько у неё коллагеновых масочек…

– Ты и так у меня прекрасна. К чему, вообще, эта косметическая шелуха? Ладно, Мел, но при одном условии – ты дашь мне знать, во сколько забрать тебя домой.

– Хм, Брендон, в этом нет необходимости. В последнее время, как закончился твой отпуск, ты почти не выходишь из своего кабинета, сидишь над документами, зачем мне тебя отвлекать, когда я могу просто взять такси?

– Мел, даже несмотря на то что у меня много работы, я не могу вот так взять и позволить своей будущей жене рассекать ночью по опасному городу, даже на такси.

– Ну раньше же я как-то справлялась без тебя и, как видишь, со мной всё хорошо.

– Раз на раз не приходится. Будет поздно и я за тебя волнуюсь. Домой ты отправишься только на моей машине и это даже не обсуждается! Ты звонишь мне – я приезжаю. Ещё есть какие-нибудь вопросы?

– Это уже походит на дискриминацию. Хоть что-нибудь я могу делать так, как я хочу?

– Я сказал. Ещё слово и вообще останешься дома. Разговор закончен!

Я вздрогнула и даже прижалась к стене, тогда Брендон подошёл ко мне.

– Извини, милая. Просто есть вещи, о которых я знаю куда больше. Я адвокат и, поверь, на своём опыте уже многое повидал.

– Что ж… Ужин скоро будет готов.

– Хорошо, дорогая, я пойду ещё поработаю. Загляни ко мне, как будешь готова. – Брендон поцеловал меня в щёку и вышел из кухни.

«Прекрасно. Ну и что теперь ты будешь делать, Мелисса?» – прокрутилось два раза в голове, и я бросила во фритюрницу картофель.

***

Создать неброский и в то же время сексуальный образ на вечер особого труда не составило, когда я его уже мысленно спроектировала, доделывая ужин. Я облачилась в чёрный облегающий топ и светлые джинсы, открывающие щиколотки. Накинув сверху короткую кожаную куртку, я завершила образ высоко собранным хвостом на затылке и набрала подруге.

– Ну наконец-то, Мелисса! Я уж думала, ты по своей неосторожности на себя пролила кипяток.

– Всё в порядке, Джейн, я готова, и мы можем ехать.

– Отлично. Пожалуйста, держи телефон при себе, я наберу, как только мы с Алексом подъедем к твоему адскому поместью.

– Ты хотела сказать адвокатскому…

– Не вижу разницы. Жду звонка.

Ещё раз окинув себя с ног до головы, я закрыла дверь спальни и направилась в кабинет Брендона. Его нервный тон заставил меня напрячься, когда услышала, как он в грубой форме выражал свои недовольства кому-то по телефону. Никогда его не слышала таким.

– Тим, послушай, экспертиза установила, что девушка была изнасилована, а затем утоплена! Два месяца прошло с тех пор, как твоего бестолкового сына арестовали, причем ранее судимого за другие преступления.

Брендон чем-то нервно хлопнул по столу. Звук был схож на удар стопкой бумаг.

– Ты сам сказал, что он чистосердечно сознался, а также признался тебе лично, что изнасиловал и убил девушку ножом, а затем сбросил в пруд! Я понимаю, что он твой сын, только это его никак не оправдывает!

Я приоткрыла дверь, наблюдая, как Брендон нервно расхаживал по кабинету, явно не желая браться за криминальное дело. Тим – судмедэксперт. Он же близкий приятель Брендона, но только в плане работы. Его сын, Люк, уже неоднократно был судим.

– А теперь он вдруг хочет нанять частного адвоката. Послушай, я не буду браться за это дело. Даже не проси. Всё что угодно, но защищать насильника в суде я не буду. Подыщи ему другого адвоката. – Брендон замолчал на какое-то время, слушая ответ Тима, а затем сжал губы в тонкую линию, уставившись в окно. – Идет… Но не думай, что это так. Только ради нашей дружбы я возьмусь за это дело. – Брендон тяжело вздохнул. – И, надеюсь, ты, наконец, возьмёшься за воспитание своего криминального сыночка и будь готов к тому, что, возможно, суд признает его невменяемым.

Не решалась войти. Его лицо было напряжено, а руки в карманах брюк сжимались в кулаки. Лёгкий сквозняк коснулся двери. Та, приоткрывшись, заставила Брендона повернуть голову на скрип.

– Я очень устал, Мел, и хочу расслабиться, – он обернулся и скользнул по мне взглядом.

– Налить тебе виски? – обернулась я в сторону мини-бара и напряжённо соединила пальцы в замок.

– Ты не поняла меня. Я. Хочу. Расслабиться. Мел, подойди ко мне.

– Брендон, я не могу, скоро приедет Джейн, мне надо будет идти.

– Никуда твоя подружка и спа-процедуры за бутылкой вина не денутся. Подойди, – его тон показался мне даже угрожающим.

Понимая, чего он хочет, я медленными шагами направилась к Брендону, а когда оказалась возле него, то он развернул меня к себе спиной. От его тяжёлого дыхания внутри меня неясным образом образовалась паника.

Брендон коснулся моих плеч, а затем плотно сжал их, уткнувшись носом в мою шею. Некий страх скользнул по телу.

– Брендон, что ты делаешь… – почти дрогнул мой голос.

Атмосфера в кабинете застыла в напряжённой обстановке.

– Ничего, милая. Просто я настолько всегда переживаю за тебя, что готов уже закрыть дома на все замки, – снова вобрал он носом мой аромат. – Не дай бог тебя хоть один ублюдок тронет пальцем…, и он навсегда забудет о свободе… – продолжая гладить мои руки, он нежно скользнул от плеч до самых кончиков пальцев.

– Брендон, ты, кажется, слишком переработал. Что хотел Тим? У него снова неприятности с сыном? – попыталась перевести тему, сделав вид, что интересуюсь его рабочими делами.

– О боги… – вдохнул он. – То, что ты слышала по телефону, всего лишь некого рода обычная помощь своему приятелю. Да, я не хочу браться за это дело. Так как, по моему мнению, насильники не заслуживают оправдания. Но таких, как Тим, нужно держать близко, поэтому я не стал отказывать.

– А что если его сына подставили?

– Нет. Там уйма доказательств. И потом, Люк лично признался отцу.

– А Тим здесь мог как-то… – понимая, о чём я, Брендон перебил:

– Тим не имел права вскрывать труп погибшей девушки, ведь его сына подозревали в убийстве. Только из-за того, что я хорошо знаком с ним, постараюсь помочь. Хотя на деле сам бы посадил его в камеру на пожизненное, – закончив свои нудные адвокатские теории, Брендон прижался ко мне ближе, и я ощутила, как его внезапно затвердевший член упёрся мне в бедро.

– Я хочу снять напряжение. Иначе скоро сойду с ума с этой работой, – глубоко вдохнул он запах моих волос. – Мне кажется, что я уже вечность тебя не касался… – его руки ловко расстегнули замок на моём топе. Швырнув его на диван, Брендон обхватил ладонями мою грудь, слегка сжимая и массируя её, пока соски не встали колом. – Моя девочка… – продолжил он ласкать меня.

Хотелось сбежать. Я зажмурила глаза, в очередной раз пытаясь представить, что руки Армстронга касались меня, но всё не то. Брендон наклонил меня над столом, и я упёрлась ладонями в широкую плоскость.

Дернув молнию и пуговицу на джинсах, он стянул их с меня вместе с трусиками, а после коснулся пальцами моей совсем не возбуждённой плоти. Хотелось перед ним закрыть руками своё нагое тело.

– Так не пойдёт. Сядь на стол, дорогая.

Я сделала, как Брендон просил, и тогда он принялся медленно теребить мой сосок языком, одновременно лаская пальцами клитор. Монотонно. Безо всякой страсти. Слишком приторно, слишком примитивно.

Но то, что заложено природой – вскоре дало о себе знать. Низ живота стал пульсировать, и я невольно стала возбуждаться. Не отрывая губы и язык от соска, Брендон стал осторожно проникать в меня пальцем, ощущая выделяющуюся сказку.

– Так-то лучше, – он поцеловал меня в губы, а затем оторвался, пристально глядя в глаза: – Уверен, ты родишь. И когда это произойдёт, я буду носить тебя на руках. И если будет сын, без сомнений станет адвокатом. Я люблю тебя, – он стащил меня со стола и, развернув к себе задом, стал протискивать в меня член.

Туго. Брендон нагнул меня ещё ниже, и я легла обнажённой грудью на стол.

Лёгкий холод пробежался по возбуждённым соскам, заставив их и без того ещё больше затвердеть. Раздвинув мою промежность, его орган стал медленно входить в меня, не принося никаких ощущений.

В этот, как и в другие моменты, после Дина я чувствовала себя жалким куском дерьма. Вспоминая не так давно счастливое прошлое, на глазах навернулись слёзы. Пыталась отвлечься. Но как только перед глазами мелькал Армстронг, хотелось кричать во весь голос до хрипоты.

Я стиснула зубы.

Мужские глухие стоны один за одним вырывались из груди, когда Брендон, обхватив мои бёдра, медленными толчками продолжал двигаться во мне.

Никаких ощущений. Моё тело его не чувствует. Всё не то. Это ад – и если я не выберусь отсюда, то «погибну».

– Жду не дождусь услышать твое «да» на нашей свадьбе, милая, – хрипло выдал он, небрежно водя пальцами по моему клитору. И даже эти действия дали мёртвые ощущения. – Ты ведь, как и я, ждёшь этого момента?

– Да… – тихо промямлила я, зажмуривая глаза.

– Не слышу…

«Слуховой аппарат себе воткни, чёртов придурок.»

– Да!

– Безумно люблю тебя.

Я всхлипнула, когда его руки сжали мои ягодицы до боли. И спустя пару тройку секунд он выдал что-то неразборчивое, обильно наполняя меня спермой, содрогаясь. Я заплакала.

– За наши три года с тобой я так и не знаю, что такое оргазм… – всхлипом вырвалось из меня, а тело задрожало, когда Брендон вынул свой член.

– И почему я узнаю об этом только сейчас? – откровенным недоумением прозвучала каждая буква. Его взгляд удивлённо прошёлся по мне, а брови сошлись на переносице в одну тёмную груду. – За три года что, ни разу? – продолжил он непонимающе смотреть на меня.

– Ни разу.

– Я делаю всё, чтобы тебе было хорошо. В остальном только твоя проблема, Мел. И её объяснение заключается лишь в том, что ты слишком зациклена на своём женском бесплодии, отсюда и не можешь спокойно расслабиться и получить удовольствие. Ничего, дорогая. Я найму тебе лучшего сексолога.

– Не нужны мне никакие врачи! – громко выкрикнула я и швырнула со стола папку с бумагами, что первой попалась под руку.

– Прекрати истерику. Все твои проблемы касательно женского здоровья сидят только в твоей голове, – он выразительно постучал пальцем по своему виску. – Несколько сеансов специалиста никакого вреда тебе не принесут. И потом, мы всегда можем прибегнуть к ЭКО.

– Не с моими медицинскими показаниями! И ты это знаешь! За что ты меня так любишь, Брендон?

– По-твоему, любовь должна крыться в какой-либо причине?

– Ответь мне…

– Я тебя люблю всем сердцем, Мел, всю, не по частям и не за что-то. А тебе пора бы избавиться уже от своих комплексов, пока ты не сошла с ума от них, а не то я добавлю в список психолога. Всё, я в душ. – Брендон стащил свой чёрный халат со спинки стула и, поцеловав меня в губы, направился к выходу из кабинета, а затем снова развернулся в мою сторону: – Наберёшь мне, во сколько приехать за тобой.

– Несомненно, – выдала я в пустоту, стоя к Брендону обнажённой спиной, на которой пыталась застегнуть замок топа, но руки будто онемели.

– И да, – подошёл он ко мне и одним движением помог разобраться с замком. – Через пару часов я планирую закончить работу с документами и заехать к своей матери, решить кое-какие дела с её дальнейшим жильём. А потом мне будет ближе добраться до твоей Джейн. – Брендон поправил лямки на моём атласном топе и поцеловал меня в плечо. – Хорошего вечера, милая, только не переусердствуйте со слизью улиток, она может вызвать аллергию.

– Я и так это знаю.

– А вот я узнал однажды от одной клиентки, что судилась с одним из дорогих косметологических салонов. Всё, я в душ, люблю тебя, дорогая. И насчёт специалиста я нисколько не шутил. Мы ещё вернёмся к этой теме. Я хочу, чтобы моя жена была счастлива и не молчала, когда её что-то беспокоит.