Текст книги "Однажды в феврале"

– Отчасти.

– А ты не боишься, что ночью я могу не отдавать отчёт своим действиям?

– Типа храпеть? – сорвалось смехом с моих губ, но этот смех больше выражал защитную реакцию.

– Нет. Типа толкнуть тебя на постель и делать с тобой всё, что захочу…

Ноги и всё тело на какое-то время будто залило свинцом от того, с каким соблазном Дин произнёс каждое слово. И даже не заметила, как его рука нежно обхватила мою челюсть, а большой палец так лилейно скользил по моей нижней губе.

– Знаешь что?.. – снова истеричный смешок вырвался наружу, и я убрала мужскую руку. – Видишь вон того взлохмаченного голубя, который ближе к тебе? – указала я пальцем на стаю птиц, разгуливающих по заснеженному парку.

– Ну.

– Так вот, эта птица пугает меня куда больше, нежели твои грязные мысли, к которым я, кстати, уже привыкла. Но не обольщайся, ничего этой ночью у нас не будет.

– Ну, значит, следующей, – обхватив руками, Дин забросил меня на своё плечо и понёс вдоль парка. Я вскрикнула от неожиданности, заливаясь смехом, стала брыкаться и хлопать брюнета по спине.

– Сейчас же поставь меня на землю! – продолжала я молотить парня.

– Клянусь, с такими бойцовскими замашками ты бы уже с лёгкостью могла стать авторитетом какой-нибудь Нью-Йоркской банды Гарлема…

Сегодня я уже видела, в каком гневе мог пребывать Дин. И иногда казалось, что он за долю секунды мог превратиться в психопата. Понятное дело, что любому гневу должна послужить веская причина. Да и мне не следовало провоцировать его лишний раз.

***

– Проходи, – пропустив его вперед, я захлопнула входную дверь квартиры.

– Довольно эстетично. Как будто зашёл в гости к Майклу Блумбергу.

– Не преувеличивай. Майкл Блумберг не самый богатый человек Нью-Йорка по версии «Форбс», если ты об этом. Иди сюда, – я отправилась в гостиную, и Дин последовал за мной, с интересом осматриваясь.

– Тебя не смущает, если сюда внезапно заявится Брендон? Сразу говорю – в шкаф я не полезу и под кровать тоже.

– А мы и не любовники, чтобы прятаться по шкафам. И потом, у него нет ключей и здесь мы с ним не живём.

Он расположился на моём любимом кожаном диване, закинув руки за голову.

– Хочешь вина или виски? Можем заказать что-нибудь из ресторана, а то из готовой еды у меня дома ничего нет.

– Можем что-нибудь придумать вместе. Я, кстати, отлично готовлю, особенно мясо.

– Тогда идём, я достану стэйки, – мило улыбаясь, я кивнула в сторону кухни.

***

– Что прикажете делать своему ассистенту, шеф? – поинтересовалась я, пока Дин похлопывал стейки рукой, чтобы кристаллы соли и перца щедро проникли в мясо.

– Можешь срезать пока вон те толстые стебли у спаржи и нарезать немного овощей, – я принялась выполнять его просьбу, время от времени наблюдая за его ловкими действиями.

Мужчина на кухне – это слишком сексуально.

Пока он обжаривал стэйки до образования корочки, я, орудуя ножом, снова отвлеклась и в эту же секунду случайно порезала палец. Или же вовсе не случайно.

– Чёрт! – завопила я, зажимая раненое место, из которого кровь текла без остановки. Дин, на время отложив процесс готовки, ринулся ко мне и отвёл к раковине, включив холодную воду.

– Давай… – обжёг край моего уха томный шёпот, и я задышала в такт своему искусителю, что стоял позади меня едва не вплотную.

– Господи, как щиплет… – простонала я, когда проточная вода коснулась раненого места.

– Потерпи. Где аптечка? – твёрдо спросил он.

– В ванной… – ответила я, и Дин отправился за коробочкой медикаментов.

Даже такая банальная забота вызвала во мне душевный трепет.

Нежными и плавными движениями обматывая мне палец пластырем, мои руки ощутимо задрожали, а сердце заметалось в груди. Едва слышно я вздохнула, когда Дин после манипуляций своей ладонью чувственно и так бережно окутал мою руку.

– Ничего… Жить будешь, – прошептал он, и я сглотнула, когда наши взгляды встретились, а затем его взор медленно опустился на мои губы. Синхронное дыхание. Казалось, всё вокруг замолкло.

– Спасибо за помощь… – еле слышно пролепетала я, хоть как-то разбавив пикантную ситуацию, и посмотрела на свой травмированный палец. И тут лёгкий запах гари ударил мне по ноздрям. И не только мне.

– Блядь! Мясо! – спохватился Дин и тут же отпрянул от меня к плите.

***

– Очень сочно и вкусно… – просмаковала я, с аппетитом жуя кусочек отрезанного стэйка, наблюдая, как Дин, сидя напротив меня, немного не довольствовался своими творениями.

– Правда, малость подгорело, – скривился он, выковыривая угольки.

– Ну прости, что мой палец всё испортил, – ответила я и сделала глоток вина. – Может, расскажешь что-нибудь о себе? – добавила вопрос, отставляя бокал.

– Смотря, что ты хочешь узнать.

– Что посчитаешь нужным.

– Ладно… Прилетел я сюда, как ты уже знаешь, из Лос-Анджелеса. Арендую квартиру на Девятнадцатой авеню недалеко от «Саратоги Спрингс», где служу. А Джеймс и Алекс единственные у меня в этом городе друзья.

– А твои родные, они все не здесь?

– Да, – подтвердил он, разрезая ножом следующий стэйк.

– Извини, если кажусь назойливой, но ты говорил, что твой отец погиб… – осторожно сказала я и добавила: – Но можешь не рассказывать, если это болезненно…

– Всё нормально. Я своё уже отплакал, – вздохнул он, бросив взгляд в сторону, а затем посмотрел на меня, будто пытался подобрать слова для своей истории, и взял бокал в руки. Словно собирался развеять печаль. И он сделал глоток.

– Когда мне было девятнадцать, отец был одним из ведущих предпринимателей Лос-Анджелеса, но в период кризиса, не справившись с дефолтом, потерпел крах при заключении крупного контракта с одним предпринимателем. У него была фирма по производству наручных часов. Но это не всё…

– Ох… – невольно вырвалось, представляя, каков конец у его истории.

– Да… Не выдержав давления со стороны долбанных кредиторов, отец хотел свести счёты с жизнью, но мать не дала этому случиться. И вместо того, чтобы хоть как-то решить ситуацию, он просто стал много пить. Но даже несмотря на его пристрастие к алкоголю и депрессию, мать всё равно была рядом с ним, только отец списывал всё на жалость.

– Боже мой…

– И когда снова стали поступать очередные звонки от банка, то отец решил сбежать в неизвестном направлении. И тогда я видел его в последний раз. С тех пор прошло семь лет.

– Неужели нельзя было что-то предпринять?

– Может, и можно было. Только отец решил на всё наплевать и просто скрыться как последний трус, в то время как я всегда считал отца сильной личностью, хоть мы и не очень-то ладили между собой, потому что он никак не поощрял моих военных интересов. Но тем не менее, он – мой отец. А теперь нет ни его, ни кампании.

– А… Что, в итоге, случилось с отцом, когда он сбежал?.. – потирая ключицу, спросила я.

– Его всё же нашли и посадили за долги. А потом выяснилось, что он повесился в камере…

Я ахнула и прикрыла рот ладонью.

– Даже не могу представить, что чувствовала твоя мать в тот момент.

– Разумеется, она места себе не находила, но спустя какое-то время мать познакомилась с Адамом Уолтером, и, к моему удивлению, он оказался вице-адмиралом. И мне есть, за что ему сказать спасибо.

– Он воткнул тебя в «USN»?

– Не совсем так… Когда я закончил военно-морскую академию и улетел в Нью-Йорк, то во время медицинского обследования немного не прошёл по зрению. Хотя я был уверен, что у меня с ним всё в порядке. В общем, Адам Уолтер помог мне, благодаря чему я остался служить здесь по контракту. Но будь иначе, не знаю, как было бы.

Дин, погружаясь в прошлое, рассказывал мне некоторые моменты из своей жизни с улыбкой, но как только упоминания шли о его отце, в янтарных глазах тут же виднелись глубокое отчаяние и скорбь.

И даже казалось, что Армстронг не всё мне рассказал, словно у него была какая-то особая волнующая его «заноза», о чём Дин даже под дулом пистолета не стал бы говорить.

– Как-то так, Мел.

– Мне очень жаль, что так случилось с твоим отцом. Он явно не думал о таких последствиях.

– Да, но это бизнес. Отец должен был быть готовым к любым роковым ударам, только вместо того, чтобы бороться, он просто сдался.

– Как звали того бизнесмена, с кем заключил сделку твой отец?

– Этого я уже не помню. Всё, не хочу больше упоминаний об отце. Если хочешь, то спроси меня о чём-нибудь другом.

– Ладно… За плечами только военно-морская академия?

– Да. Выбрал сразу то, что по душе. А ты?

– Визажист… – довольным тоном озвучила и сложила столовые приборы на пустой тарелке.

– Наверное, аж в третьем поколении, судя по обилию косметических кейсов на полках в гостиной?

– Прекрати. Просто в каждом кейсе отдельный вид косметических средств и брендов. Я очень люблю сферу бьюти-индустрии, ради чего забросила даже Колумбийский университет. Считаю, что работа должна приносить только удовольствие.

– Да уж. А кто-то нашёл своё удовольствие в другом… – откровенно намекнул Дин на свою бывшую и замолчал.

– Хочешь правду? – он кивнул. – Стань она всё же порно актрисой, и уже меньше, чем через месяц, её силиконовые сиськи лопнут от рук какого-нибудь извращенца прямо в кадре во время съемок.

Дин лениво улыбнулся.

– Кстати, должна признаться, что ты очень милый, когда отводишь свою военную дисциплину на задний план.

– Вернуть? – хитро прищурил он глаза.

– Отдохни уже, солдафон… – улыбчиво произнесла я, ощутив, как алкоголь немного затуманил голову, и погрязла в своих мыслях о том, чем же закончится сегодняшняя ночь.

Опасно. Особенно сейчас, когда мы один на один. А все мои наигранные безразличия к нему уже начинали лететь к чертям. Хотелось ему подчиняться, хотелось безграничной власти надо мной, чтобы он целовал кожу сладкими касаниями губ, не унимая страсти.

– Играешь? Мел, приём, я уже второй раз спрашиваю, вернись на Землю, – отвлёк меня его голос от горячих мыслей, и я увидела, что Дин задержал взгляд на белом фортепиано, а затем перевёл взгляд на меня.

– Ой, извини, немного задумалась. Да… Играя на фортепьяно, звуки клавишных словно уносят меня во Вселенную, помогая на время отгородиться от суровой реальности и раствориться в личных мирах.

Я подошла к фортепиано и, сев за него, сыграла свою любимую композицию Ludovico Einaudi – «Night».

– Весьма похвально…

– Спасибо. Наверное, если бы я не была так без ума от произведений этого великого композитора, то, возможно, никогда и не освоила бы клавишные.

Я медленно подошла к Дину, перекинув через него ногу, нагло уселась лицом к нему и запустила пальцы в мужские волосы. Вино в крови набирало обороты, а голова пульсировала различными мыслями, что толкали уже на немыслимые действия, глядя на парня. Он напряжённо вздохнул, когда я немного качнула бёдрами вперёд, а его глаза, глядя в мои, горели так, что можно было с лёгкостью воспламенить всё что угодно. Напряжение между нами возрастало до небес.

– Брендон наверняка в восторге от твоих увлечений?

– В какой-то степени да… Только мне порой кажется, что кроме своей работы, он больше ничего вокруг себя не замечает… Но он такой… Какой есть…

– Тогда я вообще не могу понять, какую он роль играет в твоей жизни. – Дин помотал головой и отвёл глаза, а затем снова уловил мой взгляд.

– Главную…

– Да… Особенно в то время как ты сидишь на мне…

Его тёплые ладони медленно скользнули вверх по моим бёдрам и остановились на талии. Напряженный вздох теперь вырвался из моей груди.

– Ох… Кажется… Я немного пьяна… – заметно растерялась я.

– Не бойся, я не буду пользоваться твоей слабостью.

– Вообще-то, я замужем… – растопырила пальцы, мелькая перед его глазами кольцом, но Дин лишь смотрел мне в глаза.

– Ещё нет, а значит, в каком-то смысле ты свободна…

– Пойду, расстелю тебе постель. Ляжешь в моей спальне. Скоро вернусь.

Ничего я не ответила на его слова касательно замужества и свободы и вышла из гостиной.

Дин Армстронг

И если буду первым там,

I’ll make a brand new start of it in old New York.

То буду первым я везде.

And if I can make it there, I’m gonna make it anywhere.

Я встречи жду с тобой, Нью-Йорк, It’s up to you, New York, New York, Нью-Йорк, не обмани меня,

New York. New York… [6]

Когда Мелисса покинула гостиную, я приподнялся с дивана и подошёл к окну, скрестив руки. Нью-Йорк. Нью-Йорк.

Суматошная яркая ночь. Спящие здания, витрины магазинов, сотни мерцающих рекламных баннеров и улицы пробуждались ото сна, заливая мегаполис разноцветными огнями. Их величие и монументальность манили своей таинственной красотой, заставляя дух и сердце замирать.

Ночь всегда загадочна и непредсказуема. С её приходом мир словно выворачивался наизнанку, размывая границы между реальностью и иллюзией, она хранила в себе множество тайн, присущих только ей…

В своих мыслях я развернулся и случайно задел рукой книгу, что лежала на подоконнике. Моё внимание привлекла фотография, которая вылетела из книги. Уверен, что раньше ей было место в рамке, а теперь она служила лишь закладкой для страниц.

Казалось бы, ничего необычного, просто счастливое семейное трио. Встряхнув головой и внимательно взглянув на фото ещё раз, я опешил. Такого я никак не ожидал. Предприниматель, с которым мой отец в прошлом заключил сделку, оказался отцом Мелиссы – и тут я даже вспомнил, как его зовут.

«Джордж Уэсли…»

«Твою мать, за что судьба меня так ненавидит?..»

Я узнал его. Как-то раз со своими кредиторами и стопкой документов он заявился к нам домой, чтобы обсудить, как отец дальше планирует расплачиваться с долгами. Они повздорили, и Джордж сказал ему напоследок:

«В таком случае, дорогой Харрис Армстронг, готовься к пожизненному заключению в камере!»

Тогда-то всё и началось: депрессия, алкоголь, эмоциональный срыв и его уход из дома. Отец Мелиссы оказался ещё тем мудаком, и за то, что случилось, я бы с лёгкостью мог отомстить Мелиссе, но не стану этого делать. Никогда. Мои чувства к ней слишком искренние. С первой встречи я не мог перестать думать о ней. Она – моё всё. С того самого первого дня – преданные чувства и безграничная привязанность навсегда поселились в моей душе. И пусть даже, если это безответно.

Я не тот человек, который вымещает зло на людях, заставляя расплатиться за ошибки их родителей. Я не ублюдок, чего нельзя сказать о моём брате, Кристофере, который лечится от наркозависимости в клинике Лос-Анджелеса и который так одержим поисками Джорджа Уэсли.

Мы не виноваты в том, что семь лет назад наши отцы столкнулись лбами друг с другом. Просто один из них оказался слаб, а другой силён.

Мелисса никогда не должна об этом узнать, иначе испугается и может подумать, что я провожу с ней время исключительно в своих личных, а главное, мстительных целях. И мне нужно забыть этот фрагмент. Засунув фото обратно в книгу, я положил её на подоконник и поплёлся в сторону спальни Мел…

[7] Song: Frank Sinatra – New York, New York.

Глава 14

Мелисса Уэсли

«Грех сотворён человеком, но вкус у него божественный…»

М. Уэст

В своей спальне я расстелила Дину постель, а после надела короткую пижаму, сшитую на заказ итальянским модельером из ткани чёрного шёлка и вставками нежного кружева. Повертевшись у зеркала, я двинулась в гостиную, чтобы сказать Дину, что его постель готова, так как время было уже достаточно поздним. Двигаясь по коридору, я столкнулась с Дином в полумраке, едва не упав, но он ловко удержал меня в руках.

Сумасшедшее дыхание. Он замер, и я тоже. Эта авария, состоящая из столкновения двух тел, вынудила слететь мой шёлковый халат с плеч и соблазнительно повиснуть на предплечьях.

– Чёрт, Мелисса, ты так внезапно выскочила. Ты не ушиблась? – тихо спросил он, растерянно сканируя мои обнажённые плечи.

– Нет… – прошептала я.

Его глаза, как омут. От пронизывающего и такого глубокого взгляда невозможно оторваться. Мои пальцы – они, как клещи, впились в мускулистую спину мёртвой хваткой. Его руки – они крепко держали меня за талию, в то время как я стояла на носочках, прижимаясь к Дину. Наши лица почти друг напротив друга. И он не отпускал меня. Его зрачки играли в полумраке, а терпкий запах дурманил мне голову. Мои губы приоткрылись, словно желали что-то сказать, и Дин заострил на них внимание, прежде хищно взглянув на меня.

– Поцелуй меня, – сорвалось сбивчивым шёпотом.

– Если я сейчас тебя поцелую, то остановиться уже не смогу… – его взгляд был предупреждающим и вызывал меня подумать.

– Молю, поцелуй меня…

– Мел… – сглотнул он, медленно опуская взгляд сначала на шею, ключицы, а затем на грудь.

– Поцелуй меня! – почти закричала я. В это же мгновение он выдохнул мне в губы и накрыл их, обжигая страстью.

Где-то витала здравая мысль: взять себя в руки и оттолкнуть его, но всё, что я сделала – выдала предательский стон.

В эту безмолвную ночь застыло время, когда его руки скользнули вдоль изгиба моей талии, а после заключили тело полностью. Истязая мои губы страстными поцелуями, я и не заметила, как мы плавно переместились в комнату, где только блики яркой луны в эту ночь едва освещали бежевую спальню.

Армстронг на время прервал наш поцелуй, стащил с себя чёрную футболку и, швырнув её в сторону, снова прижал меня к себе, сомкнув наши губы. Его бешеная энергетика поглотила меня полностью и это было уже выше страсти. Дин подхватил меня на руки, и мы упали на огромную постель, отчего вылетел глухой стон из моей груди.

На каждый его поцелуй и ласку я была готова отдать себя без остатка. Лишь бы только он был со мной. Здесь, сейчас и всегда. Не могла остановить его действий.

Это безумие и оно – идеальное. Ласки губ и языка такие желанные, заставили меня захлебнуться в эмоциях, и я была готова сделать всё, о чем Дин меня попросит. Но он не просил, он давал.

Армстронг страстно целовал мою шею, выпирающие ключицы, прижимая к своим совершенно идеальным и таким твёрдым мышцам груди. Покусывал мочки ушей, напористо избавляя меня от ненужной одежды, едва не разрывая шелковую ткань пижамы. Он невероятно владел страстью и нежностью. Эти два термина свойственны ему, словно сами Бог и Дьявол наделили этими дарами. Под его безупречным сильным телом я горела ярче солнца, ярче миллионов огней.

– Ты уверена, что хочешь этого? – хрипло и тяжело дыша, спросил он, поглаживая мои припухшие от поцелуев губы.

В ответ я лишь игриво поманила его пальцем. Потому что осознанно желала продолжения.

– Я без сопротивлений лежу под тобой обнажённая, а ты спрашиваешь, хочу ли я этого… – прошептала ему, не прерывая взгляда.

– Ты знаешь, почему я спросил, и то, что мы сейчас делаем, не есть хорошо, но, чёрт возьми, Мел, ты настолько сводишь меня с ума, что… – не дав договорить, я закрыла его рот рукой.

– Просто согрей меня… – на удивление, раскрепостилась я, ощутив, как всё тело изнывало от желания, и закрыла глаза.

Я прекрасно понимала, о чём он говорил, но думать об этом совершенно не хотела. Мне было всё равно. Только он и я.

– И как ты хочешь, чтобы я тебя согрел? – с хитрой ухмылкой спросил он, напористо покрывая мою шею поцелуями, и лёгкий страх кольнул тело.

Глаза распахнулись. Поскольку Брендон каждый раз делал безыскусные вещи. Всё мягко и монотонно. Кроме того, он единственный, кто был в моей жизни. Опыта ноль. Я вжалась в постель, как девственница, даже не зная, что ответить Дину.

– Эй… Расслабься, – обожгло его дыхание уголки моих губ. – Я могу быть нежен, если попросишь… – он сделал резкий вдох и, наклонившись ко мне, поцеловал в подбородок, скользнув губами вдоль линии моей челюсти.

– А если не попрошу?

– Значит, буду делать так, как я хочу… – ухмыльнувшись, он захватил одной рукой мои запястья, завел мои руки за голову и, придавливая раскалённым торсом, начал искушать страстными поцелуями.

– Дин… – захныкала я и снова закрыла глаза, вжимаясь в постель.

– Тебе страшно, потому что ты не знаешь, каким я могу быть? – тихо спросил он, ощутив мою скованность.

– Нет, – дрожь в моём голосе выдала ложь.

– Перестань. Если бы я хотел сделать тебе больно, сделал бы. Но я никогда не причиню тебе этого. Слышишь?

– Да…

– Тогда расслабься и просто следуй своим желаниям… – ответил он, и я услышала шелест упаковки от контрацептива, когда Армстронг подтащил рукой свои джинсы, лежавшие на краю постели.

– Ты мне доверяешь? – кончик его носа коснулся моего.

– Доверяю.

Оторвав зубами уголок от упаковки, он не переставал смотреть на меня влюблёнными глазами. Казалось, Дин был готов сейчас сделать всё, чего я бы не попросила.

Мои губы снова оказались во власти страстного поцелуя. Мужские руки двигались вдоль изгиба моей талии, скользили по плечам, груди, животу, неистово сжимали бёдра, в то время как наши губы не могли насытиться поцелуями.

Полностью отдаваясь наслаждению, я с замиранием сердца ждала его каждое новое действие, тая под взглядом сверкающих страстным огнём янтарных глаз.

Целуя и лаская меня, он спускался всё ниже, оставляя следы на моей коже. Его длинные, ловкие пальцы поглаживали, блуждали между моих ног, то снова едва касались моей кожи. Целуя внутреннюю сторону бедра, его губы подкрадывались к моему влажному лоно. И я интенсивно задышала, когда его язык горячо коснулся входа и скользнул вверх до клитора, задержавшись на нём. Низ живота завязывался в тугой узел. Сильные руки то нежно, то настойчиво сжимали мои бёдра, а безумные ощущения от его двух пальцев внутри меня и языка на пульсирующем клиторе заставляли стонать и кусать губы.

– Боже… – издала я протяжный стон в полумрак спальни, невольно двигая бёдрами в такт на мужские ласки, и запрокинула голову.

А когда он заполнил собой пространство между моих ног, я довольно прижала его стальное тело к себе, ожидая желанного проникновения. Напористые ласки приводили меня в восторг, но Дин не спешил переходить к главному. Он продолжал нежно скользить двумя пальцами по клитору, то проникать ими внутрь, заставляя меня стягивать простынь в комок от наслаждения и выгибаться в пояснице.

– Дин, пожалуйста… – простонала я несвязно и, тяжело дыша, стала ерошить его густые волосы, тщетно убирая падающие пряди со лба.

– Тише… Нам некуда спешить, – слышался его дразнящий шёпот и возбуждённое дыхание.

– Пожалуйста, не издевайся надо мной! – взмолилась я, уже не выдерживая всего этого.

– Не терпится, чтобы я вошёл в тебя? – его сладкий поцелуй обжёг мою шею.

– Да, прошу тебя! – сорвался мой голос, когда его длинные пальцы скользнули внутрь до упора, и я дёрнулась, ещё больше руками стягивая простынь.

Его плоть коснулась моей и неглубоко проникла внутрь. И тотчас я вскрикнула, когда головка его члена скользнула уже глубже. Я прикусила губу, вспоминая, как однажды съязвила Армстронгу про его достоинство. Теперь мне хотелось просить прощение за эти глупые слова, испытав немного болезненные ощущения во время проникновения, что вскоре уже отступили и перенесли в блаженный рай, заставляя выпускать наружу лишь сладкие стоны.

– Твою мать, какая ты влажная и узкая… – хрипло простонал он, постепенно набирая темп. – Мел, я точно не лишил тебя девственности? – от возбуждённого дыхания мужская грудь заметно вздымалась.

– Нет, но сейчас я бы всё отдала за это… – сладко простонала я, глядя в его поблёскивающие глаза.

– А я бы отдал всё, лишь бы быть с тобой… Всегда… – он жадно накрыл мой рот поцелуем, и наши языки начали страстно переплетаться между собой.

Касаясь его тела, до безумия ощущалось всё то тепло, что есть в нём. Его запах, наполненный терпкостью, сладко проникал в меня и, как при введении дозы адреналина, будоражил слабые удары сердца. В венах закипала кровь. Медленные глубокие движения сменялись быстрыми и жёсткими, едва я оказывалась на грани, как он снова замедлялся, заставляя меня вернуться практически в самое начало. Я наслаждалась каждым его прикосновением, получая ответный импульс своего тела. Мне нравилось всё, что он делал со мной.

Смутные тени от наших тел скользили на потолке. А я не могла отвести глаз от Дина, разглядывая его такие строгие и выразительные черты лица, освещённые тусклым светом, что сочился в спальню.

Это не Брендон, как бы он не старался, если нет той химии. И это даже не моя тайная мастурбация в спальне по ночам или в душевой по утрам.

Упиваясь каждым его движением, мне уже бесстыдно хотелось агрессии, страсти, грубого подчинения и беспрекословного повиновения. Это то, когда с первых секунд близости каждой клеточкой чувствуешь человека и понимаешь – твоё. И словно почувствовав меня, Дин хитро ухмыльнулся. Но эта ухмылка не выражала язвительность или же некого высокомерия за то, что, доминируя, тот в очередной раз убедился, насколько он хорош собой, а выражала теплоту.

Страсть, грубость, нежность – он во всём отдавал себя без остатка.

– Боже, Дин… – простонала я, ощутив подкрадывающуюся волну красочного оргазма, и вонзилась в напряженную спину Дина, хаотично царапая её ногтями.

– Я чувствую, что ты хочешь кончить, но я тебе ещё не дам… – томно произнес он.

– Пожалуйста, умоляю, – мой голос почти срывался на плач.

– Нет, Мел, я буду наслаждаться твоим телом всю ночь, – игриво шепнул он на ухо, а его дерзкая усмешка и ритмичные движения начинали доводить меня до исступления.

– Всё что угодно. Только сейчас дай мне кончить! – уже не узнавала я собственный голос, так как впервые ощущала наступление оргазма от мужчины, а вместе с ним и лёгкий полёт души, сопровождающий чувством свободы.

– По твоей мольбе можно подумать, что ты впервые испытываешь оргазм… – его дразнящие движения сменились многообещающими толчками.

«Да, но мне слишком стыдно признаться тебе в этом…»

– Думай, что хочешь, только умоляю, не останавливайся! – находясь в сладком бреду, просила я. – Пожалуйста… Боже! Да! – закричала я, когда чрезвычайно приятное ощущение начало распространяться на всю область низа живота, а тепло и покалывание заполняли всё моё тело сладкой дрожью. – Да!

– Чёрт, Мел… – напряженно прохрипел он в губы, глубоко и сильно проникая в меня.

Синхронно кончая, я извивалась и путалась в своем сознании, терялась между реальностью и иллюзией этой сказочной ночью. Его имя чувственно сорвалось с моих губ, и я выдохнула, содрогаясь под напряжённым сильным телом.

Его член пульсировал, находясь глубоко во мне, ощущая, как плотно обхватывают его мои сокращающиеся мышцы. Прижатая влажным мужским телом, я удовлетворенно ощущала остатки оргазма, в то время как Дин покрывал нежными поцелуями моё лицо. Я слышала каждый удар своего и его сердца.

Дин Армстронг

«Она была верна своему идеалу до тех пор, пока не встретилась со мной…»

Находясь сегодня у Джеймса, Мелисса видела и слышала, каким я мог быть грубым, агрессивным и вспыльчивым, но для этого нужно сильно вывести меня из себя. Сегодня виной тому стала – Андж. Я видел страх в глазах Мелиссы, но не хотел, чтобы она меня боялась.

И когда в ответ на её слова в близости я начал грубые действия, то могу поклясться, Мелисса уже окрестила себя тем, что настал её час расплаты за отвратительное поведение. Но все её скверные выходки в мой адрес – защитная реакция. И я знаю это. Когда Мелисса в близости полностью доверилась мне, я тут же почувствовал, как она раскрепостилась, а все её страхи растворились. Она открылась мне и под влиянием окутанной страсти Мелисса следовала лишь своим желаниям, доверившись мне.

Что бы не произошло в дальнейшем между нами, я всегда буду защищать и оберегать это нежное хрупкое создание…

Когда мы столкнулись в проходе, я удержал её в руках и не стал отпускать – ждал её отталкивающих действий. Ведь она могла с лёгкостью оттолкнуть меня, но не стала этого делать. Знаю, Мел ко мне неравнодушна. И сегодня свою симпатию она ко мне не прятала.

То, что между нами произошло этой ночью, уверен, Мелисса пошла на это осознано. Люби она Брендона искренне, то между нами ничего бы не случилось. Как и первого поцелуя, не говоря уже о встречах. Противостоять искушению можно только в том случае если есть тот, кто делает тебя счастливым.

Мелисса Уэсли

– Дин, мне очень жарко… – тяжело дыша, вымолвила я.

– Ещё бы. Потерпишь, принцесса… – промурлыкал он мне в ухо и обхватил ещё сильнее.

– Почти четыре утра, – протянула я, взглянув на цифровые светодиодные часы, что стояли на прикроватной тумбе.

– Охренеть, поставь, пожалуйста, будильник. Мне осталось спать меньше трёх часов…

– Конечно…

Запустив одну руку под подушку, Дин начал погружаться в сон, прижимая меня к себе другой рукой. Но когда его хватка немного ослабла, а дыхание стало размеренным, я нащупала край одеяла и, потянув его, накрыла наши тела. Дин от моей суеты пошевелился.

– Спи давай… – глубоко вздохнув, он снова нежно обнял меня и за долю секунды вновь провалился в сон. Мне бы так сейчас заснуть.

Лунный свет всё так же сочился в мою спальню. Нежась в объятиях, я коснулась идеальных губ брюнета своими, а после закрыла глаза.

«Никогда не говори – «никогда…», – вспомнились его слова, и я прижалась к Дину ещё ближе, уткнувшись головой в мужскую грудь.