Текст книги "Однажды в феврале"

– А ты быстро схватываешь налету.

– Ага… Вон туда пошли… Ну? – я кивнул ему головой в тёмный угол крыши тюремного здания, где была сбита камера видеонаблюдения. – А то прогулка скоро закончится, меня отведут обратно в изолятор, и ты останешься без сладкого…

– Смотри, не поцарапай моего дружка своими зубками. Он этого не любит.

Из-за большого количества заключённых во дворе охранники даже не обратили на нас внимания. Пока мы с ним шли до угла, я чувствовал, как превышал уже норму точки кипения.

Когда свернули за угол, я расстегнул его ширинку, и тот, находясь в стадии предвкушения чего-то горячего, неожиданно получил резкий удар в нос. Затем, схватив парня, я раз за разом стал вбивать его мордой в железное ограждение. Тот в один момент лихо увернулся от меня и прохрипел, плюясь кровью:

– Твою мать, тебе же конец, сучёныш!

Он оказался стойким бойцом, наши силы были на равных. Железное ограждение рухнуло. Я не должен был забывать, где нахожусь, стоило помнить о том, что у каждого здесь может иметься любое мелкое орудие, где я, собственно, и просчитался.

В момент, когда я успел поставить блок, парень словно из ниоткуда достал заточку и глубоко воткнул мне её меж рёбер, а затем резко вытащил и швырнул в сторону.

Ощутив острую боль в левом боку, согнувшись пополам, я зашипел. Через пару секунд одновременно пришло чувство слабости и понимание того, что ранен, отчего свалился на асфальт.

Заключённый выбежал прочь, а вслед за ним тут же побежала армия полицейских. Я не знал, насколько сильно пострадал, пока не попытался пошевелить рукой. Попытался заорать, но ничего не вышло. Всё, что видел, это как чернокожего повалили на пол, в то время как я обильно истекал кровью.

Один коп, быстро двигаясь в мою сторону, передал по рации, что у них на секторе крыши находится раненый заключённый. Я зажимал рану как мог. Каждая попытка пошевелиться отдавалась резкой болью в боку.

В глазах всё плыло, дыхания почти уже не было. Я ещё находился в сознании, но был не в состоянии говорить и владеть своим телом, до последнего отрицал, что умираю.

Копы тут же подбежали ко мне. Один страж порядка стал прощупывать мой пульс, а затем он подскочил на ноги, выкрикивая:

– Твою мать!

Глава 61

Мелисса

 
Некоторое время назад
 

В момент выписки я позвонила Джейн, чтобы она приехала за мной.

– Ну как ты, Мел?.. – осторожно спросила она, наблюдая за моей реакцией, и протянула свои вещи, которые привезла мне.

– Нормально… – тихо ответила я, натягивая на себя её кофту.

Тело заметно истощало. Её кашемировая кофта, что должна была облегать, легла на мне как бесформенная роба, точно так же, как и джинсы.

Джейн, переминаясь с ноги на ногу, стала сминать пальцы, наблюдая за мной.

– Мел? – голос её полон напряжения. Я обернулась, сканируя Джейн пустым взглядом. – Дин пропал куда-то с того дня, как он был у тебя в госпитале… Дозвониться не могу уже несколько дней подряд… – я молча поджала губы, не желая ничего отвечать.

– Джейн, поехали, пожалуйста, отсюда, я очень хочу домой…

Она кивнула с грустью в глазах, понимая, что разговор со мной о нём будет полной бессмыслицей. Я должна всё забыть.

Солнечный свет на улице ослепил меня и заставил на какое-то время даже крепко зажмурить глаза и остановиться, словно я вышла на свет из преисподней, что, в целом, таковым и являлось.

Мы приближались к Парк авеню 432, я смотрела на высотку и казалось, будто не видела свой дом уже несколько лет. Полиция вернула мне ключи и вещи, уверяя, что им больше ничего не понадобится, так как дело закрыли.

Открывая дверь квартиры, я ощутила, как по ту сторону до сих пор чувствовался терпкий запах Дина, словно он там, словно ничего не произошло и он просто ждал меня дома. Воспоминания как тысячи иголок вонзались в моё тело – в каждую клеточку рук и ног, ломило спину, боль отдавалась в груди при каждом вдохе и выдохе. Я чувствовала, как вот-вот снова окутает волна истерики, и тут же деликатно попросила Джейн оставить меня одну. Мне было это необходимо. Хотелось кричать, разрывая голосовые связки до сипоты. Необходимо выпустить наружу застывшую камнем боль во мне.

– Мелисса, ты уверена, что хочешь сейчас остаться одна?

– Уверена, – глядя вдаль пустой квартиры, выдохнула я. – Пожалуйста, Джейн.

– Как скажешь, Мел. Если что, звони…

Когда Джейн крепко обняла меня, я чувствовала, как уже не могла сдержать своё состояние под натиском просящихся наружу слёз. Облокотившись на стену, я скатилась по ней вниз, усевшись на пол, чувствуя, как его терпкий запах до сих пор витал по всей квартире и обволакивал здесь всё живое и неживое, забирая мой воздух в лёгких.

Пустота. Я не жила, а существовала.

Медленно входя на кухню, я провела рукой по мраморному островку, собирая пыль, и бросила застывший взгляд на кружку с недопитым кофе, когда Дин покинул этот дом. Я взяла её в руки, сжала, и закрыла глаза на миг, как тут же распахнув их, с пронзающим криком, который, казалось, коснулся вселенной, швырнула эту чертову кружку в стену. Она звонко разбилась об стену и застелила пол осколками, как и всё то, что ранее было между нами с Дином.

Следом за ней полетела пепельница с его оставшейся в ней недокуренной сигаретой ментолового «Мальборо».

Хаосу в доме не было конца и края. Я разбивала всё, что попадалось мне под руку. Утратив всю энергию, я не могла больше ни кричать, ни стоять и, пытаясь подавить в себе истерику, убежала в свою спальню. Зарываясь под тканями постельного белья, я снова стала плакать навзрыд. Кусая губы, я вцепилась в одеяло и, перевернувшись лицом в подушку, показалось, будто уткнулась ему в плечо.

Ещё так недавно помнилось, как эта постель была окутана пылающей любовью, а теперь всё в прошлом. Всё погасло и покрылось льдом.

Каждый дюйм постельного белья был насквозь пропитан его запахом. Хотелось облить здесь всё бензином и, чиркнув спичкой, сгореть в этих простынях дотла. Приподнявшись на постели и поджав под себя ноги, я почувствовала страшную дурноту. Голова становилась всё тяжелее и тяжелее, пока не стала такой тяжёлой, что я с трудом могла её удерживать. Бредовые мысли, заполняющие мозг, напрочь отбивали мой рассудок. Вдруг я начала истерически хохотать. Отчётливо помню то ощущение, когда я снова стала терять связь с реальностью. Едва держась на ногах, я доплелась до ванной, чтобы умыться холодной водой.

Попытавшись поднять голову от раковины, я почувствовала, что меня как будто резким порывом ветра отшвырнуло к стене. Я рухнула на пол и не могла произнести ни слова – рот как будто залило свинцом.

Телефон в моём кармане отдавал беспрерывную вибрацию по телу, заставив прийти в себя.

«Мама…»

– Мама! – выкрикнула я и замолкла, понимая, что своим тоном заставлю её волноваться.

– Мелисса, детка, что у тебя там происходит? Дома телефон отключен. Ни до тебя, ни до Дина я не могу дозвониться уже который день подряд. Вы опять поссорились?

– Мам… Успокойся, всё хорошо, правда. А дозвониться ты не могла потому, что мой телефон сломался, пришлось сдать его в ремонт, – ровным тоном отвечая, я покинула ванную.

– Господи Иисусе. Я уже не знала, что и думать, Мелисса. Как ты там, детка? Как у вас там, вообще, дела?

– Я одна дома, а Дин… Он… Мам, он сейчас в Ферд-оф-Клайд и вернётся только… В общем, он сам не знает… – прикусив губу, я была готова выть во весь голос о том, что он никогда не вернётся, о чём и сообщу, но позже ей. – Ты не планируешь слетать домой?

– Пока нет, милая, у меня много работы, поэтому домой я прилечу, когда получу отпуск. И пока Дин покоряет военные круизы, то можешь прилететь ко мне сама, как тебе идея?

«Я просто до тебя не долетела, мама…»

– Я подумаю… Надеюсь, следующая посадка станет для меня мягкой… – вымолвила я вслух, уставившись в одну точку.

– Что? Мел? О чём ты говоришь? Какая посадка?

«Господи, мама, прости, я не могу тебе рассказать, я не хочу… Не хочу об этом больше вспоминать…»

Снова тошнота, очередная слабость.

«Я не могу».

– Мелисса?!

– Черт, мама! У меня пирог горит! Я жду Джейн в гости, я тебе перезвоню позже, пока, мам!

В слезах швырнув телефон куда-то в сторону, я отправилась обратно в спальню и, сбросив с неё простыни с запахом прошлого, легла на холодную постель, накрывшись маминым пледом, который схватила по пути из гостиной.

Несколько дней спустя

Я не ощущала голода, не проявляла никакой активности. Моя нервная система полностью перешла в спящий режим. Чувствовалось, как депрессия тихими шажками подкрадывалась ко мне.

«Как бы там ни было, пройдёт время, и я замечу, что горе уже не так остро воспринимается, а значит, пора двигаться дальше. Ради себя же я должна жить и двигаться дальше…»

***

Приготовленный мною ужин так и остался в стороне. Желудок отказывался принимать всё, кроме фруктов и жидкости. Из-за навязчивых мыслей, от которых я старалась избавиться, кусок в горло не лез. Отодвинув тарелку с лазаньей, я съела половинку зелёного яблока и, проглотив витаминную капсулу, запила тонизирующим чаем. Убирая фрукты в холодильник, я услышала телефонный звонок.

– Да, Джейн?

– Мелисса, мне нужно с тобой поговорить, это очень важно и очень срочно!

– Что стряслось?

– Сейчас узнаешь. Сделай кофе, а лучше, чего покрепче, – ответила она чересчур напряжённым голосом и скинула трубку, чем очень насторожила меня, заставив думать, что подругу настигли неприятности.

Приготовив Джейн кофе, я также вспомнила её слова и достала из бара вино. Джейн своей тревожностью меня очень взволновала, никогда такой её не слышала. Через полчаса она уже настойчиво трезвонила в дверь.

– Проходи, – распахнув дверь, я и пропустила подругу в квартиру.

Она, тяжело дыша, с напряжённым лицом понеслась на кухню, едва не сбив меня с ног. Не понимая, в чём дело, я обеспокоенно ринулась за ней.

– Мел, налей вина, пожалуйста… – попросила она, и я выполнила её просьбу.

– Джейн, ты меня пугаешь, что стряслось? – продолжала я интересоваться непонятным мне состоянием подруги.

Несколько секунд глядя в одну точку она сидела не шевелясь, а затем не без дрожи в руках провела по волосам и залпом сделала несколько глотков вина, как обычной воды, чего, в принципе, она никогда не делала.

– Мел, я даже не знаю, с чего начать. Боже, но я так хочу, чтобы всё было хорошо… – Поёрзав на стуле, Джейн запустила руки в волосы.

– О чём ты? – насторожилась я и сразу подумала – что-то случилось с её Алексом.

– Мел. Это неправильно. Он не виновен. Нет, он виновен, но… Боже, Мел, присядь рядом со мной, пожалуйста, надо поговорить… – просила она, и через пару секунд я уже сидела напротив Джейн.

Я посмотрела на подругу совершенно бессмысленным взглядом. Шумно вздохнув, Джейн сделала ещё пару глотков вина и на одном дыхании произнесла:

– Сегодня мне позвонил Дин.

– И?

Джейн продолжала взволнованно глядеть на меня.

– И? Мелисса, ему грозит серьёзный срок. Он торчит в тюрьме уже вторую неделю!

– Каждый подсудимый имеет право на адвоката, так что не вижу никаких проблем, – покачав головой, глухо выдала я, ощущая внутри полное безразличие.

– Адвокат?! Он отказался от него! – выкрикнула она. – А знаешь, почему он это сделал? – Джейн наклонилась ко мне так близко, что я разглядела каждую её ресничку. – Он убил своего брата! И добровольно сдался, потому что чувствует себя виноватым перед тобой. Он сдался, потому что на свободе без тебя он не видит смысла жить, – снова она сделала глоток вина. – Я разговаривала с ним два часа назад, Мелисса, он сказал, что любит тебя, и положил трубку… Ты знала это? Знала, что он убил Кристофера?

– Да, знала, – спокойно ответила и скрестила руки.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – начала она жестикулировать пальцами.

– А как я должна об этом говорить? Знаешь, Джейн, он сам всё сломал! Что вы все от меня хотите?! – подорвалась я с места.

– Мел, не бросай его… – едва не взмолилась подруга.

– Знаешь, Джейн, никогда бы не думала, что скажу это, но я правда жалею, что однажды ответила ему взаимностью. Лучше бы я его никогда не знала, и тогда бы мне не пришлось испытать этот ад, после которого я теперь боюсь даже смотреть в сторону мужчины, ты понимаешь это?! – выкрикнула я, всё так же держа равнодушный тон, и подошла к окну.

– Мел. Но он не виноват, что его брат ублюдок…

– Что ты хочешь от меня услышать? – проговорила я, наблюдая, как закатные лучи солнца красноватыми тенями освещали часть заснеженного мегаполиса.

– Прошу тебя, позвони Брендону, он поможет! Нельзя, чтобы Дин там оставался, нельзя, понимаешь? Ему нужен хороший адвокат. Нужно пересмотреть его дело, Мел, там не всё так просто.

– Никогда в жизни! Это не мои уже проблемы!

– Послушай, детектив, что допрашивал Дина, является отцом одного из его когда-то бывшего сослуживца. А какой казус между ними произошёл, я не знаю. Но раз произошёл, значит, оно того стоило, потому что Дин попросту никогда не будет обращать внимание на незначительные вещи. Мел, он не должен там гнить! Ну почему же ты молчишь, Мелисса?..

Стоя спиной к Джейн, я до последнего старалась держать подкатывающий прилив слёз, поэтому и молчала. Глубоко вздохнув, последние закатные лучи скользнули по лицу и спрятались за горизонт, забрав с собой очередной бессмысленный прожитый мною день.

– Мел, вытащи Дина. Чёрт возьми, Мел! Ты же знаешь, что он всегда всё для тебя делал. Ты же знаешь, как он любит тебя. Он очень сильно винит себя за то, что потерял тебя и вашего ребёнка, а чувство вины, как правило, иногда доводит даже до суицида. Ему тоже очень больно…

Два противоположных желания разрывали моё сердце на части.

– Молчишь… Хорошо. Я пойду, Мел. Если ты этого не сделаешь, то я сделаю сама, – Подруга подскочила со стула, и через пару секунд я вздрогнула от громкого хлопка входной двери.

В тот день, когда офицер полиции вошёл ко мне в палату и сообщил о смерти Кристофера, я даже не удивилась тому, кто оказался его убийцей. На тот момент внутри меня что-то дрогнуло и, задев за живое, проснулось изнутри, но нет, причинённая мне боль перекрывала чувства гранитной плитой и окутывала немой печалью.

Каждый день наполнен только жалкой обыденностью…

Когда в дверь позвонили, я, подумав, что это вернулась Джейн, открыла её и увидела парня с небольшой коробкой в руках.

– Кто Вы? – устало спросила я незнакомого парня.

– Здравствуйте, мисс! Меня зовут Лари Хьюстон, я курьер. Это квартира Уэсли?

– Да, в чём дело?

– А мистер Армстронг здесь? – улыбаясь, спросил он, поправляя козырёк кепки.

– Нет… – безразлично пожала в ответ плечами, и парень явно не понял, что человек по названной им фамилии здесь больше не живёт.

– Ладно, когда вернётся, передайте ему, пожалуйста, вот это. Правда, заказ обещал быть немного позже, но я думаю, что ничего страшного. Распишитесь, пожалуйста, – протянул худощавый парень мне лист, и я поставила подпись.

– А что там? Не этикетки ни надписей…

– Это только для мистера Армстронга, передайте ему лично в руки, пожалуйста, мне не хотелось бы потом проблем…

– Хорошо, спасибо, сэр, всего доброго, – закрыв за парнем дверь, я принялась рассматривать доставленную вещь, а после начала её вскрывать.

Раздев коробку от лишней бумаги, я немного напряглась, когда почти добралась до начинки. Открыв её, я сжала в руке маленькую коробочку, оббитую чёрным блестящим бархатом. Проливая потоки слёз, я ощутила рядом с собой всё ту же верную мужскую опору, наделённую силой и преданной любовью.

«Как я могу его ненавидеть… Когда он тот, без кого моя жизнь ничего не значит… Нам обоим больно, и если ещё не поздно, то мы можем заново собрать всё то тепло по кусочкам, что когда-то дарили друг другу. Рано или поздно та боль умрёт во мне, но моя любовь к Дину никогда, как бы он тем днём не просчитался. Все мы порой совершаем ошибки, все мы порой сначала действуем и только потом думаем, и жалеем о случившемся. Нужно уметь прощать, перестать прокручивать плохое в памяти и жить дальше, не оглядываясь на прошлое. Двое любящих сердец не должны страдать. Погаснет одно – умрёт другое…»

Дрожащими пальцами аккуратно вытащив из бархатной прорези изящное кольцо, я крепко сжала его в ладони. Металл словно начал согревать мои ледяные руки.

Глядя на кольцо, было заметно сколько усилий и тонкостей по указаниям Дина было приложено ювелирами к дорогому изделию. Вышло то, что являлось бесценным для меня.

«…и через месяц я хотел вернуться за тобой так, чтобы ты на всю жизнь запомнила, Мелисса…»

Во внутренней стороне кольца тонким прописным шрифтом была выгравирована надпись: «Однажды в феврале», где последняя буква замыкала хвостик в виде бесконечности, а само изделие имело стиль – «Трилогия».

Основа из платины изумительно сочеталась с блеском ослепительных алмазов. Три драгоценных камня символизировали – прошлое, настоящее и будущее, что говорило о нерушимости брака, его независимости от временных рамок и бесстрашием перед любыми препятствиями.

«Ты же знаешь, как он любит тебя, он очень сильно винит себя, а чувство вины, как правило, порой доводит до…» – витали в голове последние слова моей подруги, тем самым заставляя меня уже плакать навзрыд, крепко сжимая в дрожащей руке помолвочное кольцо.

Глава 62

Брендон Вуд

Я получил разрешение по уголовному делу Дина Армстронга. Тщательно изучал все детали после открытого разговора доверителя со мной. Думал, как изъять у Фостер видеоматериал, подтверждающий умышленное убийство Кристофера. Я обещал Мелиссе избежать заключения Дина, а значит, должен постараться.

Получив ордер, я отправился к судмедэксперту, который вскрывал тело Кристофера, указав заключительную причину смерти. Мне нужны были точные факты – и после обеда я встретился с ним у него в кабинете.

– Приветствую, Брендон, сто лет тебя не видел, как поживаешь? – с порога уставшим голосом спросил Тим Андерсон, будто пять минут назад он вскрыл около сотни трупов разом. Тим, сидя за столом, кивнул мне, чтобы я присел напротив него.

– Да уж, всё в порядке.

– Кофе?

– Нет, спасибо, мне некогда.

– Тогда я тебя слушаю, Брен, не просто так же зашёл.

– Да, перейду сразу к сути. Тим, тело Кристофера Армстронга ты вскрывал?

– Нет, мой практикант, но под моим руководством, можешь посмотреть заключение, у меня всё готово к суду, который состоится 14 февраля, а в чём дело? – спросил он и сделал глоток кофе.

– Дело в том, что мне нужна повторная экспертиза, не сходятся у меня некоторые детали… Уверен, здесь что-то не так, – серьёзным тоном обратился я к нему.

– А тебе какое дело до этого? Подсудимый, насколько мне известно, вроде отказался от адвоката как от государственного, так и от частного… – Тим поправил синий галстук и сложил руки на стол.

– Уже нет, – ответил я и предоставил ему ордер на ведение дела.

– Ну и на хрен ты за это гнильё взялся? Предложили хорошенькую сумму? – нахмурив лоб, он отодвинул чашку с кофе в сторону и с наслаждением закурил.

– А вот это уже не твоё дело.

– Ничего личного, Брендон… – шумно вздохнув, Тим откинулся на спинку стула и, соединив руки в замок, начал: – Да нечего там проверять. Парень скончался от побоев. Мёртвый объект исследования лежит в двадцатом ящике морозильной камеры. Его документов копы не нашли, а на связь с родственниками так и не вышли, так что после судебного разбирательства тело сожгут и всё. Так в чём проблема?

– Проблема в том, что парень, который сейчас торчит в изоляторе до суда, по ошибке может загреметь на несколько десятков лет ни за что, просто так, понимаешь? Тим, я тебя знаю не первый год, твоё присутствие во время вскрытия наверняка было до того момента, пока ты не отошёл покурить.

– Ну и что? Было бы кого там вскрывать, неприметный избитый парнишка с бедного Браунсвилл, пустая трата времени, уверяю тебя.

– Это не меняет сути. От твоих заключений, вообще-то, зависят судьбы людей, а сколько их невиновных торчит за решёткой? Ты об этом хоть раз думал? Если тебе так не нравится ковыряться в трупах, тогда какого чёрта ты выбрал эту профессию? Кстати… Как спится твоему сыну на мягкой постели дома? – я прищурил глаза, вспоминая, как защищал на суде его конченного сына Люка.

– Нормально, – резко замялся мой давний друг, а потом как будто начал оправдываться: – Да, я не очень хотел с ним возиться, поэтому дал поручение своему практиканту, пусть учится паренёк, ему очень нравится, я вижу в нём потенциал. Заключительный диагноз он указал верно, да сомнений там быть не может, уверяю, ты бы видел этого трупа… Сплошной кусочек кожаной тряпочки, – поморщился Тим на последних словах, брезгливо помахав руками.

– Нет, приятель, так дело не пойдёт, – помотал я головой. – Сейчас же идём в лабораторию, при мне ты делаешь все необходимые манипуляции над трупом собственными руками до мельчайших подробностей. Исследуешь каждый дюйм тела!

– Прямо сейчас? – переспросил он, недовольно разводя руками в стороны.

– Да, Тим, прямо сейчас! – повторив его действия, громко выпалил я. – Меня интересуют наркотические вещества, особенно героин. И даже не спрашивай меня ни о чём – или же, когда тебе понадобится моя помощь, чёрта с два я ещё когда помогу.

– Ладно, что ты завёлся? Раз тебе так нужно, идём. В холодильнике хранится его образец биологической крови, проведём исследование над жидкостью. Но будь готов зависнуть со мной на несколько часов в лаборатории…

– Ничего, у меня сегодня уйма свободного времени, чтоб ты знал… Можешь не торопиться.

Тим, закатив глаза, с неохотой поднялся с места, и, покинув его кабинет, мы отправились в морг. На входе в помещение мы накинули на себя медицинскую атрибутику.

Тим вытащил из холодильной камеры труп и повёз тело Кристофера в лабораторию. Спустя несколько часов кропотливой работы Тим с серьёзным лицом проводил тщательное обследование над безжизненным телом на секционном столе.

Далее он взял немного крови. Поместив её образцы в колбочку, Тим добавил в неё какую-то химию и расположил в центрифуге. Спустя некоторое время технических манипуляций аппарата алая жидкость в ней сменила цвет на зелёно-коричневую, переходящую в зелёно-черную.

После завершения всех работ Тим беспрерывно что-то вносил в документ, несколько раз менялся в лице, когда пробегал глазами по предыдущему заключению.

– Ну что там? – спросил я.

– Слушай, я этого практиканта сам вскрою, чёрт бы его побрал, – выпалил он, вытирая пот со лба. – Ты говорил, что тебя интересуют опиаты в крови парня? Так вот, за счёт реактива Либермана мне удалось выяснить, что Кристофер Армстронг скончался от передозировки наркотиков.

– На этот раз точно? – спросил я, внимательно наблюдая за его выражением лица.

– Точно, Брендон, сомнений уже быть не может, я убил на это почти весь день. В крови обнаружено наркотическое вещество – героин, как ты и предполагал, но с посторонней примесью талька и димедрола, что и помогло отправить парня на тот свет. Грёбаные алхимики. Вот тебе диагноз: острое парентеральное отравление героином; обнаружение в крови метаболитов героина в концентрации 0,9 мг/л. – Затем Тим подошёл к разрезанному трупу и стал демонстративно мне указывать на участки мёртвого тела, как будто я находился на практике по анатомии. – Синюшные разлитые трупные пятна, раз, – начал он считать, загибая пальцы, – экхимотические кровоизлияния в кожу боковых поверхностей груди, два, синюшность лица, три, кровоизлияния в конъюнктиву, четыре, синюшность слизистых оболочек, пять, отёк лёгких, шесть, отёк головного мозга, семь, твою мать, точечные кровоизлияния под лёгочную плевру, восемь, полнокровие внутренних органов, девять! – зачитал он мне заключение, будто описал все девять кругов ада, и ликующе продолжил: – И вот, смотри сюда, след от инъекции в средней трети передней поверхности предплечья, это последняя точечная рана. Вколов опиат, парень был ещё жив какое-то время.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Он как бы умер, но не совсем. Его смерть наступила приблизительно около пяти утра, но никак не в четыре, как предположительно описывалось мною ранее на вызове. Мы также можем провести экспертизу через волосы, если по-прежнему сомневаешься. Хотя там и по начальному некрозу печени видно, что парень явно не на святой воде сидел…

– Через волосы?

– Именно. Понимаешь, волос служит своеобразной «магнитофонной лентой», на которой записаны все вещества, принимавшие человеком. Если я возьму его пучок волос длиной 1,18 дюймов, – указал он пальцем на густую шевелюру Кристофера, – и нарежу его на три равные части, то вот эта часть, которая находится ближе всего к корню, имеет информацию о всех веществах, принимавших за последний месяц. И таким образом, мы сможем узнать, что ещё парень употреблял. Но результат смогу сообщить только завтра, Брен. Я устал до чёртиков.

– Почему бы и нет… Эти все твои факты вскрытия я буду использовать в качестве доказательств на судебном процессе, подпись только не забудь поставить в заключении над своим невероятным исследованием века, – кинул я на Тима предупреждающий взгляд. – А мне нужно посетить кое-какое место, давай, приятель, до завтра. – Попрощавшись, я вышел из лаборатории, мысленно рассуждая, как бы мне теперь отыскать нужные улики.

Меня порадовало то, что причина смерти упиралась в наркотическое вещество, а это означало, что шансы Дина на путь к свободе возросли однозначно. Я знаю, за побои суд выдвинет ему обвинения, но это уже такие мелочи по сравнению с тем, что ему грозило до.

Я созвонился со своим лучшим другом, он же являлся первоклассным специалистом в области криминалистики. Покинув здание, я сел с ним в свой Форд Экспедишн и отправился на Браунсвилл. Притормозив у мусорной зоны, приятель, нахмурив брови, обратился ко мне:

– Брендон, я, конечно, всё понимаю, но ты мне так и не сказал, какого чёрта нам нужно найти в помойке? – прищурив глаза, обратился ко мне давний друг.

– Меня интересуют наручники и женская белая футболка с логотипом «Филипп Плэйн».

Сэм так странно посмотрел на меня, будто впервые видел.

– И трусики от «Victoria`s Secret»?

– Мне не до шуток.

– Ладно, не обессудь. Просто до сих пор не укладывается в голове, что твою бывшую невесту изнасиловал долбанный отморозок. По-моему, это всё равно что патологоанатом вскрывал бы своего ребёнка.

– Не могу не согласиться… – с болью в груди выдал я.

– А ты уверен, что вещи, которые тебя интересуют, именно здесь?

– Не совсем… Пока лишь надеюсь. Давай, Сэм, пошли, скоро стемнеет…

Выйдя из машины, мы с криминалистом надели перчатки и отправились на свалку. Погода не радовала, из-за сильного порыва ветра мусор разлетался в разные стороны, что немного мешал поискам нужного.

Спустя несколько часовых «раскопок» мы с Сэмом походили на двух грязных бомжей-археологов. Мы переворачивали мусорные баки, тщательно обшаривали каждый дюйм. Хлама было немерено.

Несколько часов беспрерывной работы продолжались всё так же без намёка на нужные мне вещи. Сэм впервые завопил, что теперь он не особо рад выбранной профессии, но сквозь нецензурную брань продолжал тщательно копаться в мусоре.

– Может, здесь вовсе ничего нет, Брендон? С чего ты взял, что предметы, которые тебя интересуют, выброшены именно здесь? Может, их вовсе спалили в горящем баке, а если нет, то отпечатки, которые тебя могут интересовать, наверняка уже стёрлись. По-моему, мы напрасно тут копаемся.

– Тогда действуем по-другому… – ответил я и со злости пнул коробку с кучей сгоревшего хлама, в которой тоже ничего не оказалось.

– Дерьмо. Сэм, нужна белая футболка… Но грязная и подранная… И наручники! – разозлился я.

– В любом случае, на предметах должны быть следы как Кристофера, так и Мелиссы… А иначе на суде сам попадёшь за ложность.

– Будут следы, Сэм… Будут…

Мне очень жаль, что Мел попала в такую стрессовую ситуацию, и Дин здесь вовсе не виноват, это лишь жизненная череда событий, от которой никто не застрахован. Ведь никогда не угадаешь, что может случиться с тобой завтра или послезавтра. Здесь нет виноватых, есть только по-прежнему два любящих сердца, которые, несмотря на все проблемные ситуации, продолжали искренне любить друг друга.

***

На следующий день я не застал Одри Фостер дома и отправился туда, где девушка работала, надеясь, что она там. Сэма я так же взял с собой. Я вошёл с ним в этот дешёвенький бар, подойдя к светловолосой девушке из персонала, деликатно улыбнулся ей и вежливо спросил:

– Добрый вечер, мэм. Мы из полиции, нам нужна Одри Фостер, в данный момент она здесь?

– Да, сэр, конечно, сейчас я её позову, – в недоумении ответила девушка, глядя на нас обоих, и её недавно довольные глаза вмиг атаковала настоящая паника.

Пока я ждал нужную мне девушку у стойки, Сэм внаглую разглядывал молодых официанток, как озабоченный тинэйджер. Через несколько секунд мой приятель, нервно сглотнув, выдал:

– Чур, моя вон та, которая шатенка с прямыми волосами! Ох у неё и ж…

– Сэм, прекрати, не забывай, что мы тут по делу, нам нужна Фостер. Ты, вообще, меня слушал, что я тебе говорил в машине?

– Да я помню. Чёрт, мне кажется, я до сих пор не отмылся от помойки… Брендон, понюхай меня, я воняю, нет? – спросил он меня, резко припечатав к моему носу рукав, и я тут же отмахнулся от него.

– Судя по количеству вылитого одеколона на себя, ты и впрямь воняешь.

– Это «GUCCI ENVY FOR MEN», приятель, зелёненькие такие.

Несмотря на рабочие стрессовые ситуации, мой друг всегда был на позитиве.

Через пару минут к нам робким шагом направилась темноволосая девушка с вьющимися волосами.

Верхняя часть тела облегала белая рубашка с вызывающим декольте, из-под которого чётко виднелся бюстгальтер. Поверх её чёрной короткой юбки был завязан фартук такого же цвета, за счёт чего эта юбка казалась немного длиннее.

Этот ахроматический триколор в её одежде, в принципе, сочетался с самим интерьером заведения. Сам бар внешне напоминал резиденцию человеческих жертвоприношений и походил на обычный бордель, местами напоминая кадры из фильма «От заката до рассвета».

Всеми способами мне нужно было с Одри установить доверительный контакт, ведь эта девушка сейчас самая главная заноза в деле, я обязан её прижать как следует.

– Добрый день, мэм, меня зовут Брендон Вуд, я и мой напарник из отдела по криминалистике пришли к Вам по поводу погибшего парня, Кристофера Армстронга, – обратился я к ней, и Сэм показал ей удостоверение, на которое она даже не особо обратила внимание.

– Криминалист? Но ко мне домой тогда приходил совсем другой мужчина…

– А Вы думаете, что у нас один работник на весь полицейский участок, мэм? – грубовато выдал Сэм, и та слегка вздрогнула.

– Мисс Фостер, в Ваших же интересах мы можем отойти на разговор в более тихое место?

– Конечно, пройдёмте за мной в комнату персонала, – робко ответила девушка, и мы отправились вслед за ней.