Текст книги "Избранные труды"

Аппараты уголовного розыска имеют дело главным образом с несовершеннолетними, совершающими различные правонарушения и склонными к их повторению, усугублению. Основные задачи непосредственной профилактики сводятся здесь к необходимой коррекции личности подростка, оздоровлению его ближайшего бытового окружения, выявлению и устранению недостатков в воспитательно-профилактической работе. Индивидуальная профилактическая работа должна опираться на учет личностных свойств отдельных правонарушителей, быть дифференцированной в зависимости от их конкретных типов.

В качестве критериев агрессивно-насильственной направленности у несовершеннолетних правонарушителей выступают такие признаки, как совершение насильственных действий, за которые подросток привлекался к административной ответственности либо подвергался мерам общественного воздействия; совершение антиобщественных действий иного характера, сопровождающихся высказываниями о готовности осуществить насильственное посягательство; поступки, свидетельствующие об отсутствии чистосердечного раскаяния после совершения антиобщественных насильственных проявлений по отношению к другим людям.

Такими признаками могут являться: действия, свидетельствующие о поддержке, одобрении агрессивных устремлений других лиц, готовности поступить подобным же образом в аналогичной ситуации; конфликтные отношения с окружающими, сопровождающиеся озлобленностью, ненавистью, гневом; совершение антиобщественных насильственных действий в состоянии алкогольного (наркотического) опьянения; активный поиск удовлетворения потребностей общения и самоутверждения в неформальной группе, имеющей агрессивную, антисоциальную ориентацию; проявления жестокости, отсутствие сопереживания, сочувствия другим людям, безжалостное отношение к животным [35, 166].

Выявление насильственной ориентации дает возможность аппаратам уголовного розыска сконцентрировать внимание на коррекции свойств личности, обусловливающих взаимоотношения с другими людьми.

В поле зрения подразделений уголовного розыска должны быть также несовершеннолетние и взрослые, судимые ранее за половые преступления, проявляющие нездоровый интерес к вопросам интимной жизни, порнографии, совершающие непристойные поступки сексуального характера в присутствии женщин и детей. Особое внимание таким лицам необходимо уделять в тех случаях, когда они пытаются группировать несовершеннолетних вокруг себя, занимаются их «просвещением» в сексуальных вопросах, подстрекают их к совершению аморальных проступков или правонарушений [64, 116]. Для успешного предупреждения половых преступлений несовершеннолетних существенное значение имеет также активизация борьбы с притоносодержательством, сводничеством, проституцией и распространением порнографии.

Аппараты уголовного розыска часто сталкиваются с фактами неосмотрительного, рискованного, легкомысленного, распущенного, провокационного поведения несовершеннолетних, которое при определенных условиях может оказаться опасным для их жизни, здоровья, половой неприкосновенности. Это предопределяет необходимость осуществления эффективной виктимологической профилактики [75, 46–47].

Важные задачи по предупреждению насильственных преступлений, в частности по ранней и непосредственной профилактике, стоят и перед инспекциями по делам несовершеннолетних. Имеется в виду прежде всего их деятельность по своевременному выявлению подростков, от которых можно ожидать совершения таких преступлений, постановке их на учет и проведению с ними конкретной целенаправленной воспитательно-профилактической работы. В этом аспекте персональную ответственность работников ИДН необходимо повысить.

Осуществляя мероприятия по ранней профилактике, они призваны добиваться коррекции в нужном (законопослушном) направлении потребностей и интересов подростков, обеспечивать надлежащий контроль за их поведением [11, 18]. За каждым подростком, состоящим на учете, следует закреплять общественного воспитателя или шефа, систематически контролировать их работу и оказывать им необходимую помощь.

Неплохие результаты дает также вовлечение несовершеннолетних правонарушителей в различные кружки, секции и иные формы организованного досуга, направление их в летнее время в военно-спортивные и другие специализированные лагеря и на работу в составе студенческих стройотрядов.

Особое внимание следует уделять своевременному выявлению, полному учету подростков, склонных к употреблению спиртных напитков, и проведению с ними активной профилактической работы. Во всех случаях доставления их в состоянии опьянения в милицию или ИДН надо тщательно выявлять обстоятельства приобретения и употребления алкоголя, незамедлительно информировать об этом администрацию по месту учебы, работы самих несовершеннолетних, а также родителей или лиц, их заменяющих, ориентировать общественность на повседневный контроль за их поведением. При необходимости надо решать с органами здравоохранения вопросы об амбулаторном и стационарном лечении подростков, а с соответствующими комиссиями местных Советов – об усилении воздействия на родителей, не выполняющих обязанности по воспитанию детей.

Очень важно активизировать деятельность ИДН по осуществлению непосредственной профилактики. Объектами последней выступают несовершеннолетние: освобожденные из ВТК; осужденные условно или к мерам наказания, не связанным с лишением свободы, а также в отношении которых исполнение приговора к лишению свободы отсрочено; освобожденные от уголовной ответственности в связи с применением мер общественного либо административного воздействия или акта амнистии, а также в силу недостижения возраста, с которого наступает такая ответственность; вернувшиеся из специальных учебно-воспитательных учреждений; употребляющие наркотические вещества. В необходимых случаях к работе с ними следует подключать оперативных уполномоченных уголовного розыска по делам несовершеннолетних [11, 22].

Для успешного решения задач по профилактике насильственных преступлений несовершеннолетних аппаратам уголовного розыска надо активнее использовать имеющиеся оперативные силы и средства, тесно взаимодействовать с другими службами, повсеместно опираться на помощь органов народного образования и профессионально-технического обучения, трудовых коллективов, спортивных, культурно-просветительных учреждений, добровольных народных дружин, других государственных и общественных организаций. Ответственность за работу по предупреждению преступлений со стороны несовершеннолетних возложена непосредственно на руководителей аппаратов уголовного розыска.

В борьбе с тяжкими насильственными преступлениями важная роль принадлежит следственному аппарату МВД СССР. Согласно уголовно-процессуальному закону (ст. 126 УПК РСФСР) к подследственности органов внутренних дел относится лишь часть дел об этих преступлениях. Речь идет об убийствах и изнасилованиях, совершенных несовершеннолетними, а также об умышленных тяжких телесных повреждениях. Остальные дела данной категории расследуются следователями органов прокуратуры. Однако значение целеустремленной, наступательной деятельности следственного аппарата органов внутренних дел в борьбе с насильственными преступлениями трудно переоценить. Усилия его в первую очередь должны быть направлены на обеспечение неотвратимости, а также тщательной дифференциации и индивидуализации ответственности за их совершение, эффективной уголовно-правовой и специально-криминологической профилактики указанных деяний.

Раскрытие преступлений. Неотвратимость ответственности за убийства, тяжкие телесные повреждения и изнасилования предполагает прежде всего их полную раскрываемость. Это основной критерий оценки эффективности предварительного следствия.

К сожалению, уровень раскрываемости и качество расследования по делам о тяжких преступлениях против личности еще недостаточно высоки.

Особенно это относится к расследованию умышленных убийств и изнасилований, совершенных несовершеннолетними. Удельный вес возвращения на доследование уголовных дел названных категорий составляет в разных регионах от 20 до 30 % и более [40, 8]. Неполнота предварительного следствия отмечается и по делам об умышленных тяжких телесных повреждениях.

Основными причинами создавшегося положения, как отмечается в решении коллегии МВД СССР от 25 октября 1983 г., являются: серьезные просчеты в организации расследования; недостаточная профессиональная подготовка части следователей; низкая требовательность к ним, связанная с текучестью кадров; слабое взаимодействие следственного аппарата с другими службами; несвоевременный и неквалифицированный осмотр места происшествия; неумелое использование криминалистической техники и т. д.

В результате специального анализа практики расследования умышленных убийств, проведенного в 1983–1984 гг. Всесоюзным институтом по изучению причин и разработке мер предупреждения преступности, выяснилось, что по каждому пятому делу осуществлены были не все неотложные действия; по каждому восьмому они были несвоевременными и низкого качества. Недостаточно квалифицированно (в 42 % случаев) проводились осмотры мест происшествия. Некоторые следователи не придают должного значения качеству осмотра, не проявляют настойчивости в обнаружении, фиксации и изъятии вещественных доказательств. Уровень применения при этом средств криминалистической техники еще невысок. В 28 % случаев такие средства вообще не использовались [65, 23–24].

Типичными недостатками предварительного следствия органов внутренних дел по делам об убийствах и изнасилованиях являются: недостаточная конкретизация фактических действий и степени вины каждого преступника; неустановление всех соучастников и всех эпизодов криминальной деятельности; необоснованное прекращение уголовного преследования в отношении отдельных участников преступления; неустранение противоречий в показаниях обвиняемых, потерпевших и свидетелей; отсутствие необходимых экспертных исследований; ошибки в квалификации содеянного; неполное исследование личности обвиняемого; нарушение норм уголовно-процессуального закона и др. [40, 8]. Преступления эти расследуются крайне медленно. Более трети дел об убийствах и почти четверть дел об изнасилованиях, совершенных несовершеннолетними, оканчивается в срок свыше двух месяцев [73, 79–80].

Многие из отмеченных недостатков характерны и для предварительного следствия по делам об умышленных тяжких телесных повреждениях. Нередко они расследуются поверхностно, безынициативно и некачественно. Следственно-оперативные группы на место происшествия выезжают не всегда в полном составе. Такой подход снижает возможности раскрытия этих преступлений по горячим следам. В нарушение требований ст. 109 УПК РСФСР уголовные дела данной категории возбуждаются в ряде случаев несвоевременно. По поступившим сообщениям проводятся ненужные доследственные проверки, имеют место факты волокиты; нарушения сроков.

Наиболее вероятные версии до конца не отрабатываются. Оставляет желать лучшего организация взаимодействия следственного аппарата с уголовным розыском и другими службами органов внутренних дел. Согласованные планы следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий по делам этой категории составляются не всегда. Многие запланированные мероприятия не выполняются. В результате в некоторых регионах возвращается для дополнительного расследования от 10 до 20 % дел о данных преступлениях [97, 32].

Не всегда обеспечивается и полнота вскрытия всех эпизодов преступной деятельности обвиняемых в тяжких насильственных преступлениях. В решении коллегии МВД СССР от 25 октября 1983 г. отмечается также неудовлетворительная организация работы следственного аппарата органов внутренних дел по раскрытию преступлений прошлых лет. Безнаказанность преступников создает возможность совершения ими новых, нередко еще более опасных деяний. Острой продолжает оставаться и проблема уклонения обвиняемых от следствия и розыска скрывшихся преступников.

Перед следственным аппаратом органов внутренних дел стоят ответственные задачи по устранению указанных недостатков, коренному улучшению качества расследования уголовных дел о тяжких преступлениях против личности.

Для выполнения этих задач решающее значение приобретают: своевременные, правильно организованные выезды на места происшествий; качественные их осмотры с использованием криминалистической техники; умелое построение версий; тщательное планирование следственных действий и реализация намеченных мероприятий; полное использование для раскрытия преступлений обнаруженных при осмотре следов и других вещественных доказательств; задействование всех необходимых для раскрытия преступления сил и средств органа внутренних дел; четко организованное взаимодействие следователя с сотрудниками иных милицейских служб и подразделений; широкое использование положительного опыта следственной практики [45, 7–8].

Руководству следственных подразделений необходимо, в частности, обратить самое серьезное внимание на совершенствование организаторской работы, повышение уровня профессиональной подготовки следователей, усиление процессуального контроля за находящимися в их производстве делами, оказание им помощи в планировании расследования и проведении сложных следственных действий. Начальникам следственных отделов (отделений) и их заместителям надо изучать такие дела, держать их под повседневным контролем, вместе со следователем принимать участие в анализе и оценке собранных доказательств, а в особо сложных случаях – лично производить предварительное следствие. Для расследования сложных уголовных дел о тяжких преступлениях против личности целесообразно создавать следственно-оперативные группы.

Должна быть усилена методическая и организационная помощь по таким делам и со стороны следственных управлений (отделов) МВД, УВД, УВД т.

В системе служебной подготовки важно предусмотреть проведение специальных занятий, посвященных методике расследования дел об убийствах, телесных повреждениях, изнасилованиях. Иногда такие занятия полезно проводить с участием работников прокуратуры.

Трудно переоценить в этой связи и значение специализации следователей по делам о насильственных преступлениях, особенно совершенных несовершеннолетними. Закрепление следователей на данном участке работы целесообразно производить приказами по МВД, УВД, УВДТ.

Успех расследования по делам указанной категории достигается: а) максимальной его оперативностью, обеспечиваемой, в частности, безотлагательным возбуждением уголовного дела; б) своевременным и качественным проведением первоначальных следственных действий и оперативных мероприятий; в) правильным сочетанием следственной и оперативно-розыскной работы, надлежащей организацией взаимодействия следователя с сотрудниками уголовного розыска, а также других служб и подразделений органов внутренних дел; г) широким применением научно-технических средств, использованием криминалистических учетов и картотек, целеустремленной работой по отысканию и исследованию вещественных доказательств [73, 33].

Обобщение положительного опыта следственной работы по делам о тяжких преступлениях против личности, изучение рекомендаций Главного следственного управления МВД СССР по рассматриваемым вопросам [97, 28–33; 78, 45–53; 36, 60–66; 87, 29–33] позволяют акцентировать основное внимание на следующем.

Успешному раскрытию убийств, тяжких телесных повреждений, изнасилований способствует своевременное и правильное реагирование на заявления и сообщения о них. По поступлении таких сообщений необходимо в сжатые сроки организовать раскрытие преступления по горячим следам, обеспечить немедленный выезд на место происшествия следственно-оперативной группы, тщательный и квалифицированный осмотр его и прилегающей местности, перекрытие путей возможного появления преступников.

Существенная роль принадлежит также экспертным исследованиям вещественных доказательств, в частности микрообъектов (волокон одежды и обуви, волос, частиц почвы, следов металлизации и пр.). Их результаты нередко очень важны для получения ориентирующей информации о личности преступника. В решении коллегии МВД СССР от 25 октября 1983 г. поставлена задача улучшить использование в предупреждении и раскрытии преступлений достижений науки и техники.

Шире следует использовать возможности судебно-медицинской экспертизы для получения не только ответов на традиционные вопросы (например, о характере и степени тяжести телесных повреждений), но и ориентирующей информации, которая могла бы способствовать раскрытию преступления.

При расследовании умышленных убийств и тяжких телесных повреждений, повлекших смерть, большое значение имеют оперативное установление связей потерпевшего и проверка возможной причастности выявленных при этом лиц к преступлению.

В отдельных случаях раскрытию тяжких посягательств на личность способствует проверка задержанных за совершение других преступлений, опознание потерпевшими преступников по фотографиям. Существенные возможности здесь дает группировка преступлений по способу, месту и времени их совершения, использование картотеки нераскрытых преступлений.

К сожалению, такая работа проводится не везде. Иллюстрацией здесь может служить следующее дело.

В течение 1982–1983 гг. в г. Караганде неизвестный преступник совершил несколько разбойных нападений на женщин, сопряженных с изнасилованием и покушением на убийство потерпевших. Во всех случаях преступник действовал одним способом: в безлюдном месте нападал на женщин, избивал их, под угрозой убийством насиловал и отбирал ценности. Однако мероприятия по установлению и изобличению преступника осуществлялись пассивно. Уголовные дела по аналогичным преступлениям не изучались, проверка судимых за изнасилования проводилась некачественно, соседние горрайорганы внутренних дел на установление преступника не ориентировались. Между тем в Октябрьском РОВД г. Караганды имелись сведения о некоем К., который в 1977 г. аналогичным способом совершал преступления и был за это осужден к 5 годам лишения свободы. После освобождения из ИТК он состоял на учете в РОВД, характеризовался отрицательно. В журнале учета ранее судимых лиц находилась его фотография, полностью отвечающая приметам преступника, указанным в описании потерпевших. Но никому из них фотография предъявлена не была. Бездеятельность сотрудников милиции позволила К. совершить еще четыре тяжких преступления, в том числе умышленное убийство [68, 6–7].

Большое значение имеет тщательная отработка следственных версий.[343]343
  Изложение подробной методики раскрытия убийств, тяжких телесных повреждений и изнасилований выходит за рамки настоящей работы. Отмечаются лишь наиболее существенные моменты [подробнее см.: 91; 92; 55; 66; 64; 17].


[Закрыть] Весьма эффективен здесь метод так называемого просеивания, суть которого состоит в том, что преступник выявляется по признакам, позволяющим отнести его к определенной группе населения. Она затем последовательно сужается, «просеивается» с помощью других известных следователю признаков [29, 56–60; 91, 589–590].

В современных условиях принципиальное значение для совершенствования рассматриваемой деятельности имеет разработка на основе достижений криминалистической науки и последовательное внедрение в практику типовых планов следственных и оперативно-розыскных мероприятий по раскрытию тяжких преступлений против личности. Такие планы составляются в зависимости от видов преступного поведения, особенностей его мотивации, классификации преступников, видов криминогенной ситуации. При их разработке может быть использован опыт прокуратуры Горьковской области по раскрытию убийств, совершенных в условиях неочевидности [30; 31; 94].

Обеспечению неотвратимости ответственности за тяжкие преступления против личности в значительной степени способствует организация их раскрытия и расследования постоянно действующими специализированными следственно-оперативными группами. В отличие от подобных групп, создаваемых для расследования конкретного уголовного дела, они функционируют в течение более или менее длительного времени. Преимущества их состоят в большей оперативности и мобильности, более рациональном распределении обязанностей между участниками расследования с учетом квалификации и способностей каждого. Организационная функция во всей этой деятельности в соответствии с процессуальным законом принадлежит следователю. В настоящее время следственно-оперативные группы играют решающую роль в раскрытии сложных, замаскированных убийств и других тяжких преступлений против личности, совершенных в условиях неочевидности [85, 25–29].

Групповой (бригадный) характер расследования значительно повышает эффективность взаимодействия следователей и оперативных работников милиции. Они совместно анализируют первоначальную информацию, планируют и организуют расследование по горячим следам, осуществляют неотложные следственные и оперативно-розыскные действия, выдвигают версии и намечают меры по их проверке. В основе взаимодействия следователя с оперативными службами здесь лежат уже не эпизодические поручения, а согласованное совместное планирование мероприятий, обеспечивающих целенаправленный поиск преступников. Возможность быстрого обмена информацией позволяет при этом своевременно корректировать намеченные планы.

Следственно-оперативные группы, специализирующиеся на раскрытии умышленных убийств и других тяжких преступлений, созданы в настоящее время во всех республиках, краях, областях и крупных городах. В отдельных регионах успешно действуют также специализированные следственно-оперативные группы, занимающиеся раскрытием преступлений прошлых лет. Их главной задачей является планомерная и целенаправленная работа по делам о нераскрытых преступлениях. Ее актуальность подчеркнута указанием Генерального прокурора СССР № 51/11 от 22 июля 1983 г., которым запрещено прекращать такие дела по истечении срока давности.

Рассматриваемая деятельность в настоящее время регламентируется совместным указанием Прокуратуры СССР и МВД СССР «Об организации работы постоянно действующих следственно-оперативных групп по раскрытию умышленных убийств» и соответствующей типовой инструкцией. Определенный положительный опыт при расследовании убийств уже накоплен в Горьковской, Воронежской, Калининградской, Харьковской, Свердловской и других областях [96, 6]. Задача состоит в его повсеместном использовании.

Квалификация преступлений. Раскрытием преступления работа следователя, естественно, не исчерпывается. Важно не только установить виновного, но и квалифицированно довести расследование до конца и, в частности, дать правильную юридическую оценку содеянному. Квалификация преступления – один из ответственнейших моментов в этой деятельности. К сожалению, следователи не всегда точно, в соответствии с законом квалифицируют противоправные посягательства на личность. Изучение практики деятельности следственного аппарата органов внутренних дел позволяет выявить наиболее типичные ошибки в применении уголовного закона по делам о рассматриваемых преступлениях.

Иногда ошибки допускаются при установлении причинной связи между деянием виновного и наступившими преступными последствиями – тем или иным физическим вредом личности.

Ее наличие констатируется иногда и в случаях, когда действия субъекта не являлись необходимым условием наступления данных последствий и в момент их совершения не создавали реальную возможность их наступления. Подобные ошибки часто имеют место тогда, когда причинная связь осложнена вмешательством привходящих обстоятельств.

Много ошибок допускается следователями и при установлении субъективной стороны рассматриваемых деяний. В ряде случаев это связано с незнанием разработанных в теории уголовного права правил и логической программы установления субъективной стороны преступления.

Особую сложность для следователей представляет выявление направленности умысла в момент нанесения тех или иных телесных повреждений. Они не всегда четко знают, по каким признакам можно судить о такой направленности. Это, прежде всего, объективные признаки: способ причинения вреда жизни или здоровью, особенности используемых орудий и средств, количество и локализация ранений, обстановка совершения преступления, характер взаимоотношений между обвиняемым и потерпевшим, наличие и содержание предшествующих угроз, поведение обвиняемого во время и после криминального акта и др. [22, 13–18]. В зависимости от сочетания указанных признаков решаются вопросы о направленности умысла и его видах, разграничении умышленного убийства и тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть потерпевшего, об отграничении покушения на убийство от телесных повреждений той или иной степени тяжести, умышленного убийства от неосторожного и др.

Иногда в следственной практике не уделяется должного внимания тем разновидностям умысла, которые прямо в законе не указаны, но относительно полно разработаны теорией уголовного права. В особенности это касается часто встречающегося по делам о преступлениях против жизни и здоровья неопределенного (неконкретизированного) умысла, при котором виновный предвидит, что в результате его действий наступят преступные последствия, но представляет их себе недостаточно определенно. В таких случаях виновный несет ответственность в зависимости от фактически наступивших последствий.

Не всегда должное внимание уделяется следователями выявлению мотивов и целей насильственных преступлений. Между тем их установление по делам данной категории имеет исключительно важное значение, на что прямо указано в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 27 июня 1975 г. «О судебной практике по делам об умышленных убийствах» (п. 2). При этом в процессуальных документах должны приводиться конкретные доказательства, обосновывающие сделанные выводы.

Немало ошибок связано с оценкой мотивов насильственных преступлений как корыстных. Иногда умышленное убийство квалифицируется как совершенное из корыстных побуждений (п. «а» ст. 102 УК РСФСР), в то время как в действительности имеют место иные мотивы: месть, ревность и др.

Обычно подобные ошибки происходят в тех случаях, когда совершению убийства предшествуют споры имущественного характера. При этом забывается, что лишь стремление получить в результате смерти потерпевшего какие-либо выгоды материального характера либо избавиться от материальных затрат дают основание квалифицировать убийство как совершенное из корыстных побуждений.

Корыстный мотив должен быть побудительной причиной убийства до его окончания. Возникновение корысти после лишения жизни потерпевшего не дает оснований для квалификации содеянного по п. «а» ст. 102 УК РСФСР [22, 20]. Это обстоятельство не всегда учитывается в следственной практике.

Существенные трудности представляет и установление хулиганских мотивов, в частности, при квалификации убийств по п. «б» ст. 102 УК РСФСР.

Сложным является уже само оценочное понятие «хулиганские побуждения». Они выражаются в стремлении открыто противопоставить свое поведение общественному порядку, общественным интересам, показать свое пренебрежение к окружающим, продемонстрировать цинизм, жестокость, дерзость, учинить буйство и бесчинство, показать грубую силу и пьяную «удаль», отомстить кому-либо за явно незначительную обиду, за справедливо сделанное замечание и т. п. [77,102–103].

Особую сложность на практике представляет отграничение убийства из хулиганских побуждений от убийства в драке и ссоре, квалифицируемого по ст. 103 УК РСФСР. Хулиганы нередко провоцируют ссоры и драки, а затем используют их как повод для совершения тяжкого преступления против жизни и здоровья. При решении этих вопросов следователей необходимо ориентировать на тщательное изучение всех обстоятельств дела, позволяющее сделать определенные выводы относительно побудительных мотивов содеянного.

Так, если зачинщиком и активной стороной в ссоре или драке являлся потерпевший, спровоцировавший столкновение, если поводом для такого конфликта послужили его неправомерные или аморальные действия, виновный не может отвечать за убийство из хулиганских побуждений. Практика показывает, что в тех случаях, когда убийства в ссоре или драке совершаются при отсутствии хулиганских побуждений, доминируют личные мотивы и, как правило, в происшедшем бывают виноваты в той или иной степени обе стороны. Если же ссору или драку спровоцировал своим неправомерным или аморальным поведением убийца, если он являлся активной стороной в этом столкновении, используя его как повод для посягательства на жизнь, причем действовал по мотивам явного неуважения к окружающим, содеянное следует квалифицировать по п. «б» ст. 102 УК РСФСР.

При анализе субъективной стороны деяния нередко должным образом не выясняется отношение психики виновного к таким квалифицирующим оценочным признакам, как «особая жестокость» (п. «г» ст. 102 УК РСФСР), «способ, опасный для жизни многих людей» (п. «д» ст. 102 УК РСФСР) и т. д. Между тем вменение указанных квалифицирующих обстоятельств возможно только тогда, когда виновный сознавал характер (особо жестокий либо опасный для жизни двух и более лиц) избранного им способа лишения жизни и желал либо сознательно его допускал.

В процессе квалификации умышленных убийств довольно часто допускаются ошибки при конкуренции общей и специальной норм (соответственно, ст. 103 и ст. 102, 104, 105 УК РСФСР), а также самих специальных норм (например, ст. 102 со ст. 104, 105 УК РСФСР). При этом забывается, что в первом случае квалификация должна осуществляться по статьям, формулирующим специальные нормы, а во втором – по «привилегированной» специальной норме.

К типичным ошибкам предварительного следствия по делам о преступных посягательствах на жизнь и здоровье граждан относится и то, что оно нередко проводится односторонне, поверхностно и сводится лишь к изобличению обвиняемого в причинении потерпевшему смерти или телесных повреждений. Характер же поведения самого потерпевшего перед причинением или в момент причинения ему вреда, мотивы действий обвиняемого должным образом не выясняются и не оцениваются. В результате подчас остаются без проверки (даже при наличии к тому оснований) вопросы об эмоциональном состоянии лица в момент совершения преступления, а также о возможности нахождения его в состоянии необходимой обороны [82, 16, 19].

Между тем состояние необходимой обороны, как и сильного душевного волнения, вызванного неправомерными действиями потерпевшего, «существенно изменяет криминологическую и уголовно-правовую природу содеянного и поэтому является определяющим признаком для квалификации» [52, 256–257]. Речь идет о применении ст. 104, 105, ПО, 111 УК РСФСР либо вообще об исключении уголовной ответственности, если лицо находилось в состоянии необходимой обороны и не превысило ее пределов (п. 2 ст. 5 УПК РСФСР).