Текст книги "Популярная история спорта"

Первый высотный прыжок совершил Б. Петров, 18 июня 1932 года покинув самолет на высоте 5200 м. Благодаря мастерству парашютистов Центрального аэроклуба в 1935 году Советский Союз стал полноправным членом Международной федерации авиации (FAI). С 1950 года при FAI действовала парашютная комиссия (CIP); российские спортсмены вступили в нее в том же году. Тогда же прошел первый чемпионат мира по парашютному спорту, а сильнейшие парашютисты Европы впервые встретились только в 1975 году. В настоящее время парашютная комиссия состоит из 60 стран. Современные парашютисты соревнуются по различным категориям простых и комбинированных прыжков, в том числе с задержкой раскрытия парашюта, а также выполняют комплексы акробатических фигур. Одним из самых популярных видов являются состязания на точность приземления.

«Только ленивый не хочет прыгать с лыжей», – несправедливо заметил один из любителей скайсерфинга. Относительно молодой вид парашютного спорта представляет собой необычные прыжки с парашютом, когда снаряжение спортсмена дополнено широкой лыжей, позволяющей совершать различные фигуры в свободном падении.

Аэродинамика лыжника несколько отличается от состояния парашютиста в простом свободном падении. Оттого скайсерфинг считается отдельным видом спорта. Необходимость фиксации действий спортсмена определяет включение в команду оператора, который снимает прыжок во время выполнения фигур. На основе видеосъемки судьи оценивают мастерство работы в равной мере лыжника и оператора, принимая в зачет первые 50 секунд прыжка. В целях безопасности на лыже предусматривается механизм отцепки, а если ее вес превышает допустимые 20 г/см, то лыжа оборудуется собственным парашютом.

Скайсерфинг – довольно сложный вид спорта, доступный только опытным парашютистам. Однако популярность его очень высока, причем на международных соревнованиях лидируют россияне. Несмотря на отсутствие соревновательного опыта, на чемпионате мира 1995 года русские скайсерферы показали превосходные результаты. В 1998 году наш соотечественник В. Розов получил главный приз на престижном скайсерферском турнире X-Games.

Родоначальники современного альпинизма поднимались в горы, задавая себе конкретную научную цель. Пробираясь через скалы и лед, исследователи осваивали высокогорье, расширяя скудные познания в географии. Швейцарский естествоиспытатель Орас Бенедикт Соссюр (1740–1799) первым исследовал геологическое строение Альп, на практике доказав собственную мысль о том, что «горы нельзя понять полностью, наблюдая снизу, а постижение Монблана должно бросить самый яркий свет на теорию Земли». Его стараниями мировая наука получила подробное описание горных узлов Монте-Розы (4634 м) и Этны (3340 м). Летом 1787 года Монблан (4807 м) покорился человечеству, представленному экспедицией из 18 проводников, возглавляемых Соссюром. В начале XIX века внимание исследователей привлек Кавказ. Ученые-географы, офицеры местных гарнизонов и просто романтики предпринимали безуспешные попытки взойти на высочайшие вершины мира Казбек (5047 м) и Эльбрус (5640 м).

Первое удачное восхождение состоялось в 1829 году, когда на Эльбрус пыталась взойти совместная экспедиция Российской академии наук и войск Кавказской линии. Из многочисленной команды академиков, инженеров, офицеров и казаков до седловины (понижение между вершинами горного хребта) дошли четверо проводников, а цели достиг только один человек – кабардинец К. Хаширов.

Особую роль в развитии научного альпинизма сыграли военные топографы. Целью восхождения на вершину Базардюзи (4466 м) в 1850 году стала геодезическая съемка Главного Кавказского хребта. Позже освоением вершин Кавказа занимался действительный член Российского географического общества альпинист А. Пастухов.

В результате его многочисленных экспедиций появились карты оледенения Эльбруса, Казбека и Арарата. В 1890 и 1896 годах топографический отряд, возглавляемый Пастуховым, работал на Западной вершине Эльбруса, а спустя 6 лет ему покорилась Восточная часть знаменитой горы. По воспоминаниям современников, Пастухов обладал талантом тактика, выдержкой и стойкостью, то есть качествами, необходимыми истинному покорителю вершин.

Путь для будущих альпинистов-исследователей пролагали отважные географы, путешественники А. Федченко, П. Семёнов-Тян-Шанский, Н. Корженевский, И. Мушкетов, Н. Пржевальский, В. Ошанин. Впоследствии их именами назвали вершины, ледники, перевалы и горные системы.

В начале XIX века научные цели подъема на вершины совпадали с личными желаниями первопроходцев, не только постигавших на высоте загадки природы, но и раскрывавших собственную личность. Постепенно нечеловечески трудное достижение вершин стало самоцелью.

Теоретики спорта считают началом истории альпинизма успешное восхождение английской команды на Маттерхорн (4477 м) в 1865 году. Пирамидальная вершина в Альпах располагается на границе Швейцарии и Италии, величественно возвышаясь над окружающими хребтами. Скальная башня этой горы технически сложна и требует незаурядной подготовки, чем, несомненно, обладали британские альпинисты, возглавляемые Э. Уимпером.

Достижение труднодоступных вершин стало событием мирового масштаба, но в качестве экстремального вида спорта альпинизм получил особое развитие в Англии. Термин «альпинизм» возник благодаря первым покорителям Альп, назвавших свою деятельность именем самой крупной горной системы Европы.

Британские горовосходители первыми побывали на альпийских вершинах Эйгер и Гран-Жорас, а открытие в Лондоне Альпийского клуба в 1857 году послужило примером появления подобных обществ во многих европейских странах.

Начальная цель клуба состояла в изучении топографии Альп. Сейчас в его уставе записано, что основной задачей членов клуба является «содействие установлению дружбы между альпинистами, развитию горных восхождений и исследований во всем мире и лучшему познанию гор через науку, литературу и искусство».

Альпийский клуб стал инициатором самых дерзких восхождений, которые затем представлялись публике в роскошно иллюстрированных брошюрах. В 1862–1874 годах национальные альпийские клубы были организованы во Франции, Австрии, Швейцарии, Германии, Италии. Члены этих союзов уточняли карты, издавали специальную литературу, прокладывали новые маршруты, строили приюты для отдыха восходителей.

Шамони. Памятник первым покорителям Монблана

Одновременно со спортивным альпинизмом возникла профессия проводника (гида). Созданная в 1867 году ассоциация альпийских гидов вначале насчитывала 236 человек, а через 50 лет в ней работало около 1500 проводников. Некоторые из ее членов, например У. Ребюффа, Г. Андерегг, Л. Ляшеналь, Л. Тэррой, прославились как выдающиеся организаторы альпийских экспедиций.

В настоящее время штаб-квартира ассоциации располагается в Шамони. Солидная коммерческая организация со своими традициями и правилами неслучайно избрала местом пребывания французский город в Савойских Альпах. Расположенный в долине реки Арв, у подножия Монблана, он стал центром мирового туризма, альпинизма, горнолыжного спорта. Именно здесь, на высоте 1500 м, в 1924 году прошли первые зимние Олимпийские игры. В 1932 году в Шамони состоялся конгресс Международного союза альпинистских ассоциаций (УИАА).

Позже деятельность национальных ассоциаций распространилась на другие горные системы, прежде всего на Кавказ и Гималаи. В 1868 году на Эльбрус и Казбек отправились группы английского Королевского географического общества. Президент союза Д. Фрешфилд взял на себя руководство тремя коллегами и местными проводниками А. Соттаевым и Д. Датосовым.

Иностранные альпинисты первыми взошли на кавказские вершины Тихтинген, Ушба, Айлама, Дыхтау, Донгуз-Орун. В то время наиболее известными европейскими спортсменами были англичане Г. Вуллей, В. Донкин, немец Г. Мерцбахер, француз Г. Соли. Неменьшую известность имели В. Седла и В. Ронкетти из Италии, а также австрийский горовосходитель А. Фишер.

С началом XX века внимание альпинистов не ограничивалось Альпами и Кавказом. Активно осваивались горные массивы Аляски (Мак-Кинли) и Южной Америки (Аконгакуа). Многочисленные экспедиции снаряжались в Каракорум и Гиндукуш. Альпинисты из Европы покорили 5895-метровый Килиманджаро, достигнув высшей точки Африканского материка. В 1908 году английский исследователь Эрнест Генри Шеклтон (1874–1922) поднялся на Эребус в Антарктиде.

Гималайские шеститысячники (так специалисты называют вершины выше 6000 м) покорились англичанам еще в 1828 году. Начиная с 1903 года были достигнуты высоты более 7000 м. С того времени мечтой каждого истинного альпиниста стал Эверест (8848 м), или (в местном варианте) Джомолунгма, – высочайшая вершина на Земле, расположенная в Гималаях, на границе Непала и Китая.

Первым отважился на сверхсложное восхождение Е. Нортон, в 1924 году вернувшийся с уровня 8570 м. Тогда же не дошел до вершины и погиб британский альпинист Д. Мэллори. Спустя четверть века французы М. Эрцог и Л. Ляшеналь поднялись на Аннапурну (8078 м). Высотная борьба закончилась в 1953 году, когда Эверест покорил новозеландский альпинист Эдмунд Хиллари вместе с гидом Тенцингом Норгеем. В течение 10 лет после этого события спортсмены побывали на вершинах всех восьмитысячников планеты.

В конце XX века восхождение на Эверест превратилось в доходное коммерческое предприятие. Опытные инструкторы за огромную плату водят по обледенелым тропам богатых туристов, решивших, что «смерть в горах гораздо лучше гибели под колесами автомобиля на Мэдисон-авеню между бутиками Армани и Версаче». Цена путевки на самую высокую точку Земли превышает 65 тысяч долларов, не считая стоимости перелета до Непала и оплаты за горное снаряжение. Некоторые экстравагантные путники превращают опасный маршрут в увеселительную прогулку, захватывая в дорогу журналы мод, кофеварки, ноутбуки и даже увесистые аппараты спутниковой связи, чтобы известить приятелей о прибытии на вершину. Согласно замечанию опытных гидов, такие восхождения представляют собой роковую смесь «легкомыслия и тщеславия, бессмысленной гордости, мужества и больших денег».

Группы собираются у подножия горы, где расположены фирмы-организаторы туров на Эверест с оригинальными названиями – такими, как «Консультанты по приключениям». Агентство «Горное безумие» некогда принадлежало американцу С. Фишеру, погибшему при восхождении в мае 1996 года. Подробности этой трагической экспедиции представлены в дневнике одного из немногих выживших участников тура, журналиста из Сиэтла Джона Кракауэра.

Позже его заметки были опубликованы в книге «В разреженном воздухе». Автор отправился в путь вместе с группой туристов-любителей, многие из которых надели костюм альпиниста впервые.

Продвигаясь вверх по леднику, туристы делают остановки в специально оборудованных местах, устроенных там, где мала вероятность схода лавин. Первая ночевка предполагается в базовом лагере I на высоте 5943 м на западном склоне горы: люди получают возможность привыкнуть к холоду и разреженному воздуху. Здесь клиентов обучают пользоваться кислородной маской, предупреждая о необычном свойстве кислорода, на больших высотах вызывающего состояние, похожее на опьянение. Уделом многих восходителей становится одинокая смерть, поэтому обледенелые трупы на «прогулочном» маршруте – явление не исключительное.

В лагере III альпинисты располагаются в небольших палатках и готовятся к финальной части восхождения. На высоте 7315 м можно только переночевать; длительное пребывание там не допускается во избежание потери сил, необходимых для самого трудного подъема. Накануне штурма вершины группа затрачивает целый день на восхождение к лагерю I V. Во время кратковременного отдыха здесь разрешается глоток воды, немного восполняющий потерю жидкости в организме. Последний приют на высоте 7925 м представляет собой несколько палаток у края 2-километровой пропасти. Альпинисты характеризуют его как «самое безотрадное и загаженное место на Земле», поражающее грудами пустых кислородных баллонов на фоне ледяной пустыни, где сильный ветер заглушает голоса.

На вершине Эвереста путешественник может встать одной ногой в Китае, а другой – в Королевстве Непал. В книге Джона Кракауэра описаны допустимые 5 минут пребывания на самой высокой точке мира: «Я ожидал чувственного восторга, но на эмоции уже не хватило сил. За последние дни мне удалось проглотить немного супа и горсть орешков. Я не спал 57 часов, меня душит сильный кашель, во время одного из приступов даже треснули два ребра, и теперь каждый вздох – настоящая пытка. На высоте свыше 8000 метров мозг получает так мало кислорода, что умственными способностями я напоминаю недоразвитого ребенка. Кроме безумного холода и фантастической усталости я не чувствую ничего».

Добравшись до вершины, участники майской экспедиции 1996 года пренебрегли инструкциями, потратив время на ликование по поводу покорения Эвереста. Не заметив смены погоды, они попали в снежную бурю, в итоге потеряв восемь человек: «Клиенты вслепую блуждали по плато в надежде случайно выйти к лагерю. Они потеряли ориентацию и не смогли определить, что остановились на самом краю 2 километрового обрыва. Давно иссякли запасы кислорода, и теперь люди стали особенно уязвимы для мороза в 70–75 °C. Альпинисты сели на лед, гладко отполированный ураганом, укрывшись под крошечным уступом. Одни свернулись калачиком и, закрыв глаза, ожидали смерти. Другие колотили ничего не ощущавших товарищей по несчастью, чтобы согреться самим и расшевелить их. Ни у кого не было сил на разговор». Опытным альпинистам известно, что человек, застрявший на хребте под самой вершиной, практически не имеет шансов на спасение. Уставшие проводники не способны спускать ослабевших клиентов, и людей, как правило, оставляют умирать.

Тела погибших нашли только на следующий день, но не всех удалось снять с горы и предать земле. Одного из живых путников, американца Бека Уитерза, полностью засыпало снегом, потому спасатели посчитали его мертвым. Однако после ухода группы он поднялся, «стряхнул с себя лед и побрел в лагерь. Его уложили в палатку, которую следующей ночью сорвал ураган. Бедняга вновь ночевал на морозе, и никто не побеспокоился о нем, заново сочтя безнадежным. Лишь на утро его заметили, оказав необходимую помощь человеку, трижды приговоренному к смерти. Чтобы быстрее эвакуировать больного, вертолет непальских ВВС поднялся на опасную высоту. Из-за тяжелых обморожений Уитерзу ампутировали кисть руки, пальцы и нос».

Еще в середине XX века спортивный альпинизм традиционно считался прерогативой мужчин, хотя женщина в составе группы на маршруте высшей, 6-й категории уже давно перестала быть исключением из правил. В рассуждениях о специфике женского альпинизма преобладает мнение относительно решающего значения физической силы. Однако самые выдающиеся покорители вершин не отличались высоким ростом и крепким телосложением, но при этом успешно одолевали маршрут в полном снаряжении, вес которого часто достигал массы самого спортсмена. С учетом скудного питания во время пути физический фактор все же нельзя игнорировать.

Известная российская альпинистка Марина Гарф вспоминала, как обижалась, когда ей, единственной девушке в группе, предлагали в качестве общественного груза палатку или примус с канистрой: «Когда в рюкзаке примус, невыносимо несет бензином от всех личных вещей, а если несешь палатку, то при сворачивании бивуака приходится ждать, стоя на пронизывающем ветру, когда остальные сложат рюкзаки. Предварительно выгрузив свои вещи прямо на снег, начинаешь поспешно снимать палатку и пихать ее, мокрую и обледенелую, к себе в рюкзак». Пройдя тысячи километров по горным маршрутам, спортсменка поняла, что в альпинизме от каждого требуется максимум усилий и разделение на женщин и мужчин, слабых и сильных в таких условиях практически невозможно. Современный «индустриальный» альпинизм, отличающийся созданием искусственных точек опоры, безусловно, рассчитан на мужчин. Тем не менее женщинам нашлось место в традиционных восхождениях, но рассчитывать им приходится только на собственные силы.

В альпинизме имеется множество ситуаций, в которых недопустимо равноправие. Женщинам довольно трудно выбивать крючья изо льда, вести группу по скальной стене, рыть снежную пещеру для ночлега и даже… готовить еду. Относительно последнего убедительно высказалась М. Гарф: «Приготовление пищи на трудных восхождениях, особенно на большой высоте, является сугубо мужским занятием. Этим не предлагают заниматься женщинам не в силу галантности, а потому, что примус один, и если феминизм зайдет слишком далеко, то можно остаться без еды и без примуса». Работа с капризным нагревательным прибором в разреженной атмосфере требует самопожертвования, потому как примус имеет обыкновение взрываться в руках. Назначенному «повару» необходимо подняться в 3–4 часа утра и воевать с примусом, пока остальные наслаждаются сном в теплых спальных мешках.

Подъем по крутым ледовым склонам редко обходится без использования крюков, вбивание и вывинчивание которых рассматривается в качестве стандартной работы альпиниста-мужчины. Дождавшись прохождения основной команды, необходимо вывернуть каждый крюк с помощью ледоруба, действуя им как гаечным ключом. После многократного использования головки стираются, и крючья можно достать, только вырубив изо льда. На тренировках подобная процедура не представляет трудности, но в условиях низкого давления, при сильном ветре или метели, после нескольких дней голодания женщине приходится колотить лед тяжелым ледорубом на пределе физических возможностей.

Опровергая распространенное мнение о смертельном риске во имя высшего достижения, дамы устремляются в горы не ради славы. В альпинизме мало «героев» и еще меньше «героинь». Имена прославленных хоккеистов, футболистов, легкоатлетов, боксеров и пловцов не сходят со страниц популярных журналов. Их лица знает весь мир, в их честь поют песни и называют улицы. Отважный альпинист упрямо карабкается ввысь, задыхается, мерзнет, сражается с примусом, страдает от голода лишь для того, чтобы, взобравшись на вершину, посмотреть вниз с головокружительной высоты и сказать самому себе: «Я прошел!».

Изумительное ощущение невесомости, чувство свободного полета без жуткого падения с высоты, наконец, настоящее трехмерное пространство наяву в полной мере представляется человеку, решившему погрузиться в морские глубины. Английское слово diving, в переводе означающее «ныряние», проникло в спортивный лексикон благодаря французскому океанографу Жаку Иву Кусто (1910–1997). Изобретатель акваланга, родоначальник подводных исследований и киносъемок, автор популярных книг и фильмов о подводном мире способствовал широкому распространению дайвинга в качестве развлечения и спорта.

Основной целью спортивного погружения является познание возможностей человеческого организма. Любителям дайвинг приносит удовольствие от общения с обитателями подводного мира. Ученые спускаются под воду для исследования океанской флоры и фауны, ради выявления тайны гибели судов или подъема затонувших объектов. Профессиональный дайвинг (или более привычное понятие – водолазное дело) предусматривает погружение на большие глубины. Выполнение сложных подводных работ – таких, как аварийно-спасательные мероприятия, монтаж оборудования, подъем судов, поиск и уничтожение мин, установка противолодочных заграждений, – требует специального глубоководного снаряжения с использованием газовых смесей. Подводный спорт включает в себя скоростное плавание на различные дистанции, ныряние, ориентирование, туризм и охоту под водой.

Необходимость погружения, безусловно, испытывал еще первобытный человек. Подводного плавания требовала охота на морских животных; под водой прятались от врага, позже ныряльщики искали жемчуг, а также топили чужие или ремонтировали свои корабли. До появления эффективных способов дыхания под водой каждое погружение не превышало 2–3 минут.

Первые достоверные сведения об использовании подводного снаряжения можно найти в «Истории» Геродота, где описан морской поход персидского царя Ксеркса I, воевавшего с греками в 480–479 годах до н. э. Пленный эллин Силис прыгнул за борт корабля, и персы решили, что он утонул. Однако античные ныряльщики умели задерживать дыхание, а для более длительного пребывания под водой пользовались полой тростинкой. По свидетельству историка, грек появился на поверхности только с наступлением темноты и проплыл между кораблями вражеской флотилии, обрезав якорные веревки. Преодолев более 13 км, Силис добрался до побережья Греции и был заслуженно объявлен героем.

Водолазный колокол Галлея. Гравюра XVII века

Универсальный изобретатель Леонардо да Винчи предложил ныряльщикам воспользоваться кожаным мешком из-под вина, вполне надежно державшем воздух на малых глубинах. В начале XVII века итальянский монах Борелли сконструировал металлический водолазный шлем диаметром около 0,5 м, наполнявшийся воздухом непосредственно перед погружением. Отработанному воздуху полагалось проходить через изогнутую трубку, дабы очиститься с помощью водяного охлаждения и благополучно возвратиться в шлем. Основным неудобством этого аппарата являлась необходимость частой смены воздуха, потому как система самоочищения реально не работала. Современники Борелли не смогли оценить изобретательского гения монаха, и его водолазная конструкция осталась лишь в теории.

Погружение в подводном колоколе начали практиковать с 1535 года, когда итальянец Джульемо де Лорено изобрел аппарат для исследования морских глубин. Недостаток конструкции вновь заключался в плохом снабжении воздухом, точнее, в его концентрации сверху и отсутствии рядом с человеком, а потому находиться под водой в таком приспособлении не представлялось возможным. В 1691 году английский астроном Эдмунд Галлей модернизировал итальянское изобретение, соединив колокол с бочкой, наполненной воздухом.

Разнообразные гидравлические костюмы предлагались еще со времен Леонардо да Винчи, но в деле подводного моделирования особенно отличились англичане. В 1715 году британский изобретатель Д. Летбридж создал оригинальный «подводный двигатель», назвав так деревянный цилиндр, снабжавшийся сжатым воздухом. В этом костюме водолаз опускался на глубину 20 м и в течение 30 минут мог выполнять несложные работы, просунув руки в резиновые рукава. Попаданию воды препятствовали смазанные жиром манжеты из кожи. Несмотря на громоздкость, подводная конструкция Летбриджа использовалась многие годы.

В XIX веке основным снаряжением водолазов являлись массивные металлические шлемы, позволявшие проводить интенсивные работы на больших глубинах.

С 1797 года британские водолазы уходили под воду в специальных костюмах, состоящих из кожаных штанов, куртки и металлического шлема, который подавал воздух с поверхности.

Подводное облачение, ставшее прообразом современного скафандра (от греч. skaphe – «лодка» и andros – «человек»), предложил англичанин Карл Клингерт. В таком костюме ныряльщик мог находиться на глубине 16 м в течение часа. Более глубоководные погружения стали возможны с введением металлических шлемов, способных противостоять большому давлению. Однако всплытие с больших глубин грозило страшной кессонной болезнью, причины которой раскрылись только через 300 лет.

Костюм ныряльщика конструкции Клингерта

Немецкий физик Отто фон Герике (1602–1686) изобрел воздушный насос и после знаменитого опыта с «магдебургскими полушариями» доказал наличие атмосферного давления. В 1667 году компрессор Герике послужил английскому физику Роберту Бойлю, впервые зарегистрировавшему протекание декомпрессионной болезни у животных. Причиной декомпрессионной, в частности кессонной, болезни у водолазов являлся резкий переход от высокого к нормальному атмосферному давлению.

Результатом быстрого всплытия могли быть сильные боли в суставах и мышцах, головокружение, расстройство речи с последующим помрачением сознания и параличом.

Научное объяснение причин декомпрессии (от лат. compressio – «сжатие») появилось только в 1878 году, когда вышла в свет книга французского ученого Поля Берта. Автор представил кессонную болезнь как образование пузырей азота в крови и предложил эффективный способ ее предотвращения: ступенчатый подъем с больших глубин. Более тщательные исследования по предотвращению декомпрессионного заболевания были проведены в Англии 2 года спустя. Таблицы уровней декомпрессии, опубликованные в работе физиологов Дж. С. Халдана, E. Бойкотта и А. Даманта, были тотчас одобрены руководством Британских военно-морских сил и впоследствии спасли жизнь многим водолазам.

Настоящий скафандр был разработан на основе снаряжения пожарного в 1826 году. Через 10 лет его создатели, братья Энтон и Джон Дин, передали права на свое изобретение французу Огюсту Зибе. Таким образом появился принципиально новый комплект глубоководного снаряжения, состоящий из резинового костюма, утяжеленных ботинок и шлема, снабженного воздушным насосом. Скафандр, весивший около 130 кг, тем не менее успешно применялся в морских операциях и даже прославился после спасения экипажа английского корабля «Король Герг», затонувшего на глубине 19,8 м.

В 1843 году в Лондоне открылась школа подводного плавания. Первые разработки аппарата для дыхания под водой относятся к 1865 году. Французские военные инженеры предложили устройство, состоявшее из горизонтального стального баллона, наполненного сжатым воздухом, который крепился на спине подводника. Баллон соединялся с загубником посредством клапана, а воздух подавался водолазу только при вдохе. Аппарат связывался с поверхностью шлангом, по которому воздух поступал водолазу, но при необходимости он мог отсоединять шланг от баллона и недолго плавать автономно. Французская конструкция, ставшая основой современного акваланга, успешно использовалась на флоте, а также упоминалась Ж. Верном в романе «20 000 лье под водой».

В 1876 году моряк английского торгового судна Генри Фласс изобрел акваланг, работавший на сжатом кислороде. Не имея понятия о токсичности кислорода, особенно на глубинах ниже 10 м, автор все же ограничил глубину, рекомендовав применять акваланг не более 3 часов. Переворот в глубоководном плавании произошел с изобретением стального жесткого скафандра, сооруженного в 1882 году братьями Карманьоль из Марселя. Дальнейшим улучшением конструкции занялась немецкая фирма «Нойфельд и Кунке». В скафандре весом 385 кг стали возможны погружения на 152 м; водолаз мог оставаться под водой до 6 часов.

Спуск водолаза в костюме «Нойфельд и Кунке», 1926 год

Начиная с 1920 года в США проводились исследования по использованию гелиево-кислородных смесей для глубоководных погружений. В то время американцы удерживали лидерство в мировом дайвинге, преимущественно в области снаряжения. Первый клуб подводников под названием «Скребцы дна» открылся в Калифорнии в 1933 году. Парижские любители подводной рыбалки объединились год спустя, но уже смогли оценить изобретение своего соотечественника, военного капитана Ле Прюара, изменившего прежнюю систему акваланга путем соединения специального клапана с баллоном высокого давления. Таким образом подводник полностью освобождался от шлангов и веревок. Кроме того, во французском аппарате не предусматривался регулятор, и водолаз мог вдыхать свежий воздух, открыв кран. Позже капитан организовал первый в Европе клуб подводного плавания.

Рекордное погружение в батискафе состоялось в 1934 году. Американцы В. Биб и О. Бартон опустились на глубину 1053,7 м в районе Бермудских островов. В 1938 году сотрудники госпиталя из штата Милуоки провели серию экспериментов с декомпрессией. Им помогали водолазы Е. Энд и М. Нохл, которые провели в барокамере 27 часов. Опытным путем было доказано, что декомпрессия проходит в течение 5 часов, хотя один из дайверов все же испытал симптомы кессонной болезни.

К середине XX века в океане уже работали подводные лодки. Однако надежных методик спасения экипажа в случае аварии не существовало до 1939 года, когда операция по спасению людей прошла удачно благодаря подводному колоколу «Маккен-Эриксон». Новая американская субмарина затонула в северной части Атлантики на глубине 100 м. Около половины моряков погибли мгновенно, но остались незатопленными несколько передних отсеков лодки, где находились 33 человека с запасом воздуха на 2–3 дня. Экипаж смогли вызволить за 4 погружения: колокол крепился к люкам затонувшей лодки, и моряки переходили в камеру, испытывая давление в одну атмосферу. Позже подводная лодка была поднята и отремонтирована. Восстановленный «Маккен-Эриксон» с новым названием «USS Sailfish» принимал участие в операциях Второй мировой войны, послужив государству долгие годы.

В 1941–1944 годах итальянские и английские подводники применяли аппараты с замкнутым контуром дыхания, пока не узнали об изобретении французского лейтенанта Ж. И. Кусто и сотрудника парижской газовой компании Э. Ганьяна. Их совместная разработка представляла собой регулятор, подававший сжатый воздух при вдохе. Система состояла из самого регулятора, шлангов, загубника и 2 баллонов со сжатым воздухом. Авторы испытали свой аппарат зимой 1943 года, опустившись на дно замерзшей Сены. После небольших изменений устройство было запатентовано под названием «Aqua Lung» (от лат. aqua – «вода» и от англ. lung – «легкое»). После четырех лет экспериментальных погружений акваланг Кусто и Ганьяна стал коммерческим продуктом во Франции, Англии, Канаде и США. В 1947 году, во время испытаний в Средиземном море, акваланг позволил подводникам достичь глубины 106,8 м.

Одновременно с компактным аквалангом продолжалась работа над подводными камерами. Значительное открытие в этой области сделал швейцарский ученый А. Пакард, изучавший океан на больших глубинах. Вместе со своим сыном Жаком он провел испытания принципиально новой глубоководной конструкции, получившей название «батискаф». Полностью автономный, приспособленный для сверхглубоких погружений, подводный корабль установил рекорд в 1954 году, опустившись на 4623,8 м.

Первый журнал о нырянии с задержкой дыхания «Skin Dive Magazine» появился еще в 1951 году. С тех пор дайвинг обрел множество сторонников во всем мире, но погружение с аквалангом быстро вытеснило ныряние с задержкой дыхания. После окончания войны в США открылись магазины по продаже снаряжения для подводного плавания. Тогда же на прилавках стала появляться литература, касавшаяся нового вида спорта. Одним из самых интересных сочинений стала книга «Тихий мир», автор которой подробно описал историю открытия и эксперименты с аквалангом. В 1959 году по инициативе Ж. И. Кусто начала работу Всемирная конфедерация подводной деятельности (CMAS). Подобная организация возникла в США, где первые национальные курсы по подводному плаванию возглавила федерация YMCA.