Текст книги "Завтра не наступит. Мое имя – Вендетта! Дилогия. Криминальная мелодрама"

– Лен, не надо, – Вик схватил меня за руку и не отпускал, – Пошли на веранду. Дам я тебе сигарету, – и буквально потащил меня за собой на третий этаж. Вернее сказать, третьего этажа, как такового не было, была одна сплошная терраса с огромными окнами вместо стен. Вокруг было много цветов в горшках, небольшой фонтанчик, кресла и кушетки, и уж совсем не вписывался в этот интерьер большой телевизор, висящий на одной из стен.

Викинг молча достал сигарету, прикурил и также молча протянул ее мне. От первой затяжки я закашлялась. Вик продолжал молчать и стоять с угрюмым выражением лица. Не случилось ли чего?

– Что не так, Слава?

– Ты даже имя мое запомнила, – это не было вопросом, скорее утверждением.

Я обернулась к нему и пристально посмотрела в глаза.

– Что случилось?

– Тебя это не касается.

– Я думала ты мне друг.

– Я твой телохранитель.

– Тогда ариведерчи, телохранитель.

Резко развернувшись, злясь и на него, и на себя, за то, что затеяла допрос, уже собралась покинуть веранду, но Вик, как пять минут назад, схватил меня за руку.

– Извини.

– Даже не подумаю, – начала вырываться я, – Пока не объяснишь в чем дело.

Викинг тяжело вздохнул, отнял у меня сигарету и глубоко затянулся. Отвернулся, вглядываясь в темноту.

– Слышал сегодня разговор парней о тебе. После того, как нас посетил майор Стрелков.

– Представляю, – протянула я и усмехнулась, Ян попортил мне жизнь намерено, и это было ясно, как божий день.

– Не представляешь, – тихо, но четко произнес Викинг, – Мне пришлось даже звонить Митяю, чтобы он лично отдал им приказ не трогать тебя.

Внутри у меня все похолодело, когда я только осмыслила сказанное Виком.

– Если нужно, я объяснюсь перед ними, – сказала я, – Яна я знаю очень давно, и теперь он играет против меня, они же прекрасно это слышали.

– Они тебе не верят. Не все конечно, но многие считают, что ты человек Стрелкова. А это значит, что ты… – Вик замялся.

– Ментовская подстилка, – продолжила я за него. За годы, что я прожила с Антоном, я изучила их понятия настолько, насколько женщине, вообще, это возможно.

– Если понимаешь, что это значит, то в курсе что за это бывает, – Вик тяжело выдохнул сигаретный дым, все так же хмуро глядя в окно и, скорее всего, ничего там не видя.

– Значит, ты не случайно ошивался около моей комнаты. Охранял меня?

Викинг со злобой затушил окурок и, повернувшись ко мне всем корпусом, жестко на меня посмотрел.

– А что я должен был делать? Позволить им…

– Да, – отрезала я и пристально посмотрела ему в глаза. Конечно, я была зла и, конечно, мне не стоило так с ним разговаривать, но меня уже понесло, – Да. Иначе ты предал их, понимаешь? Связался с ментовкой…

Тут Вик уже не выдержал – при всей своей массе, подскочив ко мне с грацией кошки, он сильно потряс меня за плечи, все пытаясь заглянуть мне в глаза.

– Перестань, слышишь! Ты прекрасно знаешь, как я к тебе отношусь. Зачем так говоришь?

– Затем, чтобы ты одумался, Викинг, – я вырвалась из его хватки, – Они же никогда тебе этого не простят, даже если поверят мне. Все равно не простят, так как ты их на бабу променял. И первая пуля на очередной разборке будет твоя.

Я резко отвернулась от него, пытаясь справиться с эмоциями. Если бы я всего этого не понимала, было бы мне легче? И самое страшное, что теперь и Антон попадает под подозрение парней Митяя. Митяй, Митяй, куда же ты нас втравил?

– Мне все равно.

Уверенность в голосе Вика заставила меня обернуться. Что ж ты делаешь-то, а? Неужели не понимаешь, что ничем хорошим это не закончится?

– Вик, как мне тебе еще объяснить? – простонала я.

– Мне ничего объяснять не надо, – глухо произнес он и подошел ко мне ближе, – Я же не глупый и все понимаю. Но мне действительно все равно. Если я сейчас буду поступать по понятиям, то никогда себе не прощу, если с тобой что-нибудь случиться.

– Ты понимаешь, что я не заставляю тебя этого делать?

– А ты бы и не смогла, если бы я сам этого не захотел, – улыбаясь, ответил он.

Он взял мое лицо в свои руки. Я знала, что произойдет дальше, не маленькая, чтобы не понимать, что за этим последует поцелуй.

Нежные, но твердые губы Вика коснулись моих губ, ласкающие, где-то даже неуверенно, будто боялся, что оттолкну. Не оттолкну, глупый, слишком близко подпустила уже. Прижалась к нему телом, он будто ждал этого, обхватив меня своими большими руками и, стиснув так, что стало невыносимо трудно дышать.

– Солнышко мое, яркое, ласковое и доброе, – прохрипел он мне в губы. Вот для кого-то я солнышко, а для кого-то непонятно что… Образ Антона, мелькнув перед глазами, осел в душе горьким комом. Муж у меня, значит, под пулями бегает, а я ему с телохранителем изменяю… Хороша-а, ничего не скажешь.

Насколько возможно нежно отодвинулась от Вика. Он, только взглянув на меня, понял все по виноватому лицу.

– Не казнись, это я тебя поцеловал.

– А я ответила и получила от этого удовольствие, – сказала я, прекрасно осознавая, что невольно даю Вику надежду, которой нет.

– Он тебя не стоит, – жестко бросил он.

– Не надо, Вик, – сморщившись, как от боли, ответила я, – Я не буду обсуждать это ни с тобой, ни с кем бы то ни было. На данный момент, он мой муж и оскорбляя его – ты оскорбляешь меня, мой выбор.

Вик кивнул, соглашаясь со мной. Да и не мог он со мной не согласиться, потому что чувствовал, так же, как и я.

– Проводи меня до комнаты.

Утро меня встретило ощущением пристального взгляда. Открыв глаза, увидела напротив себя Оксанку.

– Привет, соня.

Она сидела в кресле и лениво подпиливала ногти.

– Не скажешь, чего у нас в улье происходит?

– А что происходит? – отозвалась я сонным голосом.

– Ба, да, ты не в курсе! – Оксанка наклонилась всем корпусом вперед, – Викинг сегодня напился с утра, что с ним раньше не водилось.

– Откуда ты знаешь, водилось или нет, – возразила я.

– Охрана вся жужжит по этому поводу. Так вот, судя по всему, начал он еще ночью, с утра уже пьяненький был, всех парней построил и заставил на скорость водку глушить. Так что, подруга, у нас полный дом пьяных, наглых мужиков. И сдается мне, что это неспроста.

– Подумаешь, – отмахнулась я, – Чего здоровым мужикам еще взаперти делать.

– Да я не про то, – сказала Ксанка и внимательно на меня воззрилась, – Не от твоих ли колдовских глаз, наш герой Вик в загул подался?

– Я тут при чем? – спросила я, хотя Ксанке в глаза смотреть не решалась, уж больно она проницательная.

– Так, это тебя надо спросить, – хохотнула та, – Ну, ты даешь, я с таким мужем, как у тебя, побоялась бы налево ходить.

– Вот и бойся, – ответила я с долей сарказма, – Потому что у тебя мужик еще хлеще, уж поверь мне на слово.

Легкой походкой, оставив Ксанку задумавшейся, я покинула свою комнату. Попыталась достучаться до Кирилла, но он упорно не желал открывать мне дверь. От нечего делать решила спуститься на кухню и что-нибудь перекусить.

Зря решила. На кухне за продолговатым столом восседали трое парней, один из которых был Викинг. Водку они хлестали как воду и закусывали, судя по виду, только для виду.

– О! – увидев меня, загорланил один из них, – Девочка Стрелка пожаловала.

– Не брат, – покачал головой другой, – Мы, таких как она, по-другому называем…

– А, ну, заткнулись! – шарахнул Вик по столу, – Кажется, все забыли, что она ради такого, как и все вы, под пули встала и что муж ее один из нас.

Я с благодарностью посмотрела на Вика, и как ни в чем не бывало прошла

к холодильнику.

С невозмутимым выражением лица, я достала из холодильника хлеб с маслом и сыром и принялась сооружать бутерброд. Парни искоса на меня поглядывали, Вик же уперся глазами в стол, будто нашел там интерес всей своей жизни. Я, в конец обнаглев, сварила себе кофе в турке и, пододвинув одного из парней, уселась к ним за стол. В конце концов, я же на самом деле не имею к работе Яна никакого отношения, и бояться по этому поводу не собираюсь.

– Ну и насвинячили вы тут, – проговорила я, глядя на стол и попивая кофе.

– Послушай, Синицина, – не выдержал парень рядом со мной, кажется, его звали Дэном, – Я лично ничего не имею против тебя, да и Викинга ты реально спасла. Но я своими собственными глазами видел, как на тебя смотрел майор. Как на свою.

– А как я на него смотрела? – спокойно задала я вопрос, прожевав бутерброд.

– Да, не разводи ты меня! – всполошился Дэн, – Вы бабы те еще актрисы, так сыграете, что кто угодно поверит.

– Я не буду оправдываться, Дэн, – устало проговорила я, – Скажу только одно: Стрелкова я знаю лет десять, познакомилась, когда он успешно играл роль бандита, если ты, конечно, знаешь эту историю, потом с мужем уехала во Францию. Все. У майора личная неприязнь к моему мужу и он намерено подставляет меня.

– Может, ты и правду говоришь, – задумчиво произнес Дэн, – Мент – та еще сука. Но просто учти на будущее: не все тебе поверят и как только Митяй перестанет тебя прикрывать… Дальше, я думаю, поняла.

– Дурдом какой-то, – пробормотала я.

– Сидим, кофе пьем? – на пороге кухни появилась Оксанка, – А у тебя сын, между прочим, в бега подался. Вещи собирает.

Из кухни я выскочила с Викингом одновременно, правда, на лестнице он меня обогнал. Зато успели мы аккурат вовремя – Кирилл выходил из своей комнаты наперевес с рюкзаком. На минуту мы все трое застыли, первой очнулась я.

– И куда это ты собрался?

– Тебе есть разница?

От возмущения я даже рот открыла.

– Ты мой сын! Я имею право знать, и не смей так со мной разговаривать!

– Я не думаю, что ты заслуживаешь большего, – бросил он в запале.

Вик отреагировал мгновенно – он подошел к нему и с силой встряхнул, взяв за грудки.

– Очнись, парень! Она твоя мать, поверь, ближе человека у тебя не будет!

– Вик, отпусти его! – крикнула я, с беспокойством наблюдая за ситуацией.

– Отпущу, как только он извиниться перед тобой.

– Не буду я перед ней извиняться, повторяю, она этого не заслужила! – огрызнулся Кир, а у меня сердце кровью обливалось от его злости.

– Викинг, отпусти его, – раздался голос позади меня.

Я резко обернулась и столкнулась с серыми, ледяными глазами мужа. Вик отпустил Кирилла и тот уставился на отца.

– Антон… – я не знала, какими словами объяснять ему сложившуюся ситуацию.

– Я слышал, – холодно обронил он, даже не глядя на меня, смотря прямо в глаза сына, – Я стою тут уже пять минут. Викинг, ты свободен.

Слава, не глядя ни на одного из нас, ушел в другой конец коридора. Кирилл смотрел на отца как-то недоверчиво, с болью. У меня же глаза были на мокром месте. Не от того, что Кирилл так со мной разговаривал – как раз это понять можно, то, что он узнал, перевернуло его мир с ног на голову, а как подросток может себя еще защищать, если не агрессией? Антон был для Кирилла не просто отцом, а другом, который по всему выходит его предал. А я просто оказалась с ним заодно.

– Пойдем, поговорим, – кивнул Антон на дверь его комнаты. Сын нехотя подчинился.

Я стояла около закрытой двери, слушала и беззвучно плакала. Кирилл многое, что сказал отцу в запале, со злости, со всей своей юношеской непосредственностью. Антон возражал на многое, но самый весомый аргумент он привел все-таки в мою защиту, а не в свою – он рассказал про свое детство, про свою мать, приводя такие примеры, что даже у меня волосы дыбом вставали.

– А теперь, скажи мне, сын, заслужила твоя мама прощения или она до сих пор плохая? Ты знаешь, ты можешь винить меня во всем и будешь прав, по-своему. Но не ее. Она делала все, чтобы изменить нашу жизнь. Только одного она понять так и не смогла – меня невозможно изменить.

Я убежала. Не смола дальше слушать. В ушах звучали его последние слова. Бежала и ревела, чисто по-женски. Устала быть сильной, устала бояться за самых дорогих мне людей.

– Лена? Лена! Он что тебя обидел?

Слова Викинга, вставшего на моем пути, дошли до меня не сразу. Я подняла мокрые глаза на него и уставилась в немом вопросе. А потом я расхохоталась, горько и с надрывом, истерично. Пришла в себя только тогда, когда мою щеку что-то обожгло.

– Прости, прости, – прошептал Вик, – Я не знал, как тебя еще остановить, слов ты не слышала.

– Возвращаешь долги, Викинг? – от ледяного голоса мужа я вздрогнула и обернулась. Антон стоял в своей излюбленной позе – непринужденно и засунув руки в карманы брюк. – Моя жена спасла тебя, и ты теперь считаешь себя обязанным, понимаю. Но тебе не стоит забывать соблюдать дистанцию.

Викинг стоял и хмурился, Антон выдержал паузу и добил предполагаемого соперника:

– Она моя, Викинг.

Они стояли и стреляли друг в друга глазами. А я же, стоя ровно посередине, между ними, отчетливо понимала, что сейчас они делят не женщину, а территорию. И так противно стало от этого, хоть волком вой.

Повернулась, чтобы уйти, но не тут-то было. Антон взял меня под руку.

– Я приехал, когда ты попросила, хотя это было почти невозможно, поэтому сейчас не надейся уйти от разговора.

Вик как-то недобро хмыкнул и, посмотрев на него, я поняла, что он готов костьми лечь, чтобы я не пошла с Антоном. Глупо и страшно. Вику не нужно было моих слов, он все понял по моему лицу и просто ушел. Антон ухмылялся. Он выиграл, в очередной раз, и не скрывал свою победу. Кто я? Что я? Статуэтка? Главный приз? Кто я для него теперь? И как давно перестала быть просто любимой женщиной?

– Пойдем, – бросила я, направляясь в свою комнату в осточертевшем мне доме. Он пошел за мной, молча, ступая легким шагом.

Мы стояли друг напротив друга и молчали. Я не знаю, почему молчал он. Я же пыталась разглядеть в этом незнакомце своего мужа. Черт, ведь даже внешности не осталось!

– Знаешь, мне вдруг мысль пришла – если ты еще раз изменишь свой облик, я уже точно не узнаю тебя. Смешно.

– Не смешно, – серьезно ответил он.

– Отпусти меня.

– Я давно тебе говорю, езжай во Францию вместе с Киром. Я приеду как смогу.

– Ты меня не понял, – сказала я, пристально глядя на него, – Отпусти меня совсем. Все равно ведь не нужна.

В ступоре он стоял секунд десять, потом быстро подойдя ко мне, прижал к стене всем телом и, взяв меня за подбородок, тихо произнес:

– Это ты меня не поняла, родная. Ты моя.

Целоваться он умел. Всегда умел, так, что дух захватывало, а в животе бабочки порхали.

– Ты меня любишь? – почему-то услышать эти слова от него было просто необходимо.

– Тебе не кажется, что это глупый вопрос? – прохрипел он в перерыве между поцелуями.

– Просто ответь.

– Да.

– Тогда останься со мной, Тошка не уезжай.

– Я не могу, ты же знаешь.

– Пожалуйста, ты мне нужен, – почти прошептала я, подсознательно уже понимая, что-то важное ускользает от нас.

– Я не могу.

Оттолкнула его. Он прав, я никогда не смогу его изменить, только он не видит главного, что он изменился сам, играя в игры, приносящие страх и боль.

– Где твой подельник Митяй? Ох, извини, кажется, сейчас это называется партнер?

– Не начинай, – предупреждающе сказал он.

– Я знаю про акции, Тошка. Я знаю, что ты опять ведешь опасную и грязную игру. Только все понять не могу, зачем теперь тебе это?

Он молчал долго, я ждала и уже не надеялась на ответ. Но он прозвучал.

– Я хочу остаться в России. Для этого нужны деньги.

– И власть, – подхватила я заученную до оскомины на зубах песенку.

– И власть, – подтвердил он.

– Чем тебе не нравиться Франция? Ты понимаешь, что твои слова – это каприз маленького ребенка! «Я хочу остаться», " Меня не изменишь». Антон, я не тупая! – перешла я на крик, – Ты изменился в последнее время, стал угрюмым, злым. Как тогда, в девяностые. Но тогда, в самом начале, ты меня не любил, почему же сейчас ты так жесток?

Он просто развернулся, собираясь покинуть мою комнату, как всегда, уходя от разговора. Но я больше этого терпеть не собиралась! Я пулей подлетела к двери, облокотившись на нее.

– Ты не уйдешь! – зашипела я, – Иначе, клянусь, я…

– Твою же мать! – он заметался по комнате, – Ты хочешь ответов? Дай мне все решить, и мы уедем! – закричал он.

– Нет! Я хочу знать, что происходит.

Он подлетел ко мне, с глазами загнанного зверя.

– Тебя заказали! Ты это хотела услышать? Правду? На кой черт она тебе сдалась? Полегчало? – орал он, а я отчетливо видела, что то, что я принимала за злость в его глазах, не что иное, как завуалированный страх.

– В Нанте за тобой по пятам ходил киллер. Я бы не понял, если бы не работал с ним раньше. Он вел тебя неделю, ходил за тобой везде, я видел, меня он не узнал, естественно. Поэтому мы уехали сюда. Заказчик здесь в России.

– Откуда ты знаешь? – выдохнула я.

Тошка замолчал, отводя от меня взгляд.

– Откуда ты знаешь?! – я уже кричала.

Кода он посмотрел на меня, то я все поняла. Он узнал это от киллера, это было последнее, что тот сказал.

– Почему? Почему я? Я же никто, у меня ничего нет, кроме магазинчика, с которого ничего не возьмешь.

– Именно это я и выясняю, – ответил Антон. – Заказчика в лицо никто не видел, он действовал через посредника, которого, скорее всего, уже и в живых нет. Единственные ниточки, которые хотя бы куда-то ведут это Россия.

– А Митяй?

– Митяй… – Тошка замолчал, собираясь с духом, – Возможно, он тоже имеет какое-то отношение к этому, не знаю пока какое.

– Что? – прошептала я, – И ты так просто мне это говоришь? Я же живу в его доме!

– Он не заказчик, в этом я уверен. И, Лена, я уверен, что ты в безопасности здесь. Викинг не просто телохранитель Митяя. Он мой, скажем так, давний друг.

– Чего? – опешила я.

– Это долгая история и старая, просто поверь, он защитит тебя.

В этом я как раз и не сомневалась, но как же эти двое хорошо играли в незнакомых друг другу людей. Хотя та сцена в коридоре, по всей видимости, была настоящей. И хорош же Вик, что целовался с женой друга! Мрак… Кому верить в нашей жизни?

– Я испугался за тебя, понимаешь? – тихо произнес Тошка, – Я не хотел возвращаться. Пришлось. Мне нужно узнать, кто объявил тебя свои врагом, – он с силой сжал меня в объятья, – Я не могу тебя потерять. Кир все понял, он больше не будет на тебя обижаться. Извини родная, мне нужно уехать.

Он ушел, так и не сказав, что любит меня. То коротко брошенное «да» не в счет. Или же это само собой разумеется? Что ж, теперь стоило разобраться с Виком и держать язык за зубами с Оксанкой, так как сболтнуть лишнего при Митяе она может. Да и неизвестно, насколько близкие у них отношения.

Я подошла к окну, Антон вышел из особняка, на ходу застегивая пальто. Уже подходя к машине, он бросил взгляд наверх, на мое окно. Легкая улыбка проскользнула по его лицу, мгновение, и он сел в ландкрузер, резко захлопывая за собой дверь.

Кто мог желать моей смерти? Кто мог ненавидеть меня настолько? Или же через меня хотят достать Антона? Но до прибытия в Россию, никто не знал, как он выглядит теперь, только хирург, но он не в счет. Загадка с двумя неизвестными.

Славу я нашла сидящим на кухне и планомерно пожирающим водочку. На его вес ему нужно было много, а было мало. Поэтому он не пьянел, злился и пил ее как воду – быстро, не морщась и не закусывая. Это ж, сколько в человека влезло-то, если он с утра или с ночи пьет и, в общем-то, не пьянеет, почти не заметно. Я оглянулась и, не заприметив в радиусе пяти метров никого, кроме нас, тихо сказала:

– Он уехал.

Вик на это никак не отреагировал, даже не посмотрел в мою сторону.

– Он сказал мне, что ты охраняешь меня по его просьбе, а не Митяя.

Вик влил в себя еще рюмку и закурил, так же молча.

– Почему ты не сказал мне, что ты его друг?

На этот раз он поднял на меня свои глаза и нехотя ответил:

– Это ничего не меняет.

– Разве? – со злостью спросила я, – Друзья не целуют жен своих друзей.

Вик громыхнул рюмкой по столу, удивительно, что она, вообще, осталось целой, и вперил в меня твердый взгляд.

– Чего ты хочешь? – отрывисто бросил он, – Чтобы я признал ошибку? Да, я ошибся, поддался чувствам, впрочем, как и ты.

Он встал из-за стола, ни разу не пошатнувшись, подошел ко мне и, глядя куда-то вперед себя, прошептал:

– Именно поэтому и пью. Разрываюсь между чувствами к брату по оружию, которого не видел много лет, и чувствами к тебе. Но не бойся, маленькая, я постараюсь, впредь держать себя в руках, – он усмехнулся, – Соблюдать дистанцию.

Мир жесток. Он наделяет людей эмоциями, без всякой гарантии на взаимность. Вик ушел, а я продолжала размышлять. Если Вик друг, старый, забытый, но друг Антона, и в то же время, телохранитель Митяя – значит ли это, что он может предать своего хозяина? Или же предать друга? Могу ли я ему доверять на все сто процентов, как того хочет Антон? Почему он сам так ему доверяет? Пожалуй, стоит спросить Викинга о том, как они познакомились. Но все эти вопросы могут вполне подождать еще какое-то время. Мне нужно увидеть сына.

В комнату к сыну я зашла крадучись, ловя взглядом его глаза, выражение его лица.

– Кир, – неуверенно подала я голос.

– Мам! – сын сорвался с места, почти бегом, почти сшибая меня с ног, обнимая меня, чего уже перестал делать, как только ему исполнилось четырнадцать, – Прости меня! Я дурак, честное слово. И я больше так не буду. Не буду сомневаться в тебе.

Я взъерошила сыну волосы, как когда-то в детстве, и услышала:

– Ну, мам!

И рассмеялась. Если бы ты знал, мой дорогой ребенок, как я испугалась, что потеряю тебя.

– Давай, позвоним бабушке? – предложила я, – Узнаем, как там Катарина.

Сын немедля бросился на поиски своего телефона. Пусть, хотя бы сейчас, совсем немного, я побуду счастливой, а мой враг, лица которого я не знаю, подождет.

Прошло три дня, как уехал Антон и три дня, как меня начало мучить предчувствие. Мрачное, злое, оно ходило за мной по пятам, напоминая о себе нехорошим звоночком у меня внутри – беда. Случится беда, я чувствовала это, я буквально ощущала запах, я даже перестала реагировать на окружающий мир, на Вика, на Оксанку, которая злая ходила по дому, потому что ей было нечего делать, и она рвалась на работу. В общем, я почти не замечала никого, кроме своего сына, но он практически не выходил из своей комнаты.

– И чем он там занимается целыми днями, – пробормотала я себе под нос, проходя мимо его комнаты.

– В игры режется, – раздалось у меня чуть ли не над ухом, и я подпрыгнула. Как я не смогла заметить Викинга в небольшом коридорчике – не понятно.

– Чего делает?

– Я ему комп свой притащил, пусть дитя радуется, – улыбнулся Вик, – А то тут со скуки помереть недолго.

– Ааа… Точно.

Я уже собиралась пройти к себе, как Викинг меня остановил, взяв за руку.

– Какая – то ты не такая в последнее время. У тебя что-то случилось? – с беспокойством в голосе спросил он.

– Нет, – замотала я головой и через силу улыбнулась, – Все в порядке, – вырвала руку и собралась идти дальше.

– Нет, так не пойдет, – произнес Вик, преграждая мне путь, – Рассказывай, что случилось?

– Да ничего, тебе говорят! – раздраженно бросила я, – И чего это ты такой добренький, а? Все помочь мне норовишь? Перед хозяином выслуживаешься? – я зло посмотрела на Викинга, – А может ты задание получил, а? Затащить в постель жену Синицы? Ведь Митяй очень даже в курсе, что если наша семья полетит крахом, то Антону на все остальное будет наплевать.

Когда глаза Вика налились кровью, я поняла, что переборщила. Хотя все эти же вопросы я бы задала и во второй раз, только более спокойно и тактично. Но было поздно. Вик грубо взял меня под руку и потащил куда-то по коридору. Заведя в какую-то комнату, он резко захлопнул дверь и повернул ключ в замке. Значит, в свою комнату притащил.

– Я отвечу на твои вопросы, – зло процедил он сквозь зубы, – Я не выслуживаюсь перед хозяином, потому что у меня его нет! – последние слова он буквально проорал мне в лицо, прижимая к стене и нависая надо мной, – Митяй мне не хозяин, – шеф, босс, начальник, кто угодно, только не хозяин. Я не знаю, что ты себе там выдумала, но я никакого задания не получал. А насчет «затащить в постель», – он криво усмехнулся, – Мне бы очень этого хотелось. Ты ведь не слепая, видишь, наверное. Но есть одно большое «но». Я должен твоему мужу.

– То есть, вы не друзья.

– Друзья, но не настолько близкие.

– Мне просто интересно, Вик, чью сторону ты предпочтешь, когда наступит время? Митяй или Антон? Кто?

– А разве нужно выбирать? – просто спросил он.

Я вырвалась из его хватки и стала нарезать круги.

– Не нужно было сюда приезжать. Не нужно… Поздно уже…

– Лен, да что с тобой? – обеспокоенно спросил Вик, – Ты перестала мне верить, ходишь злая, на всех огрызаешься…

– Я не должна никому верить, понимаешь? – я прямо посмотрела ему в глаза, – Ты принадлежишь банде Митяя или, как там у вас говорят, бригаде. За предательство ты заплатишь своей жизнью. Готов ради Антона жизнь отдать?

Видно было, что Вик замешкался, я усмехнулась.

– А за меня?

– Да, – не раздумывая ни секунды, ответил он.

– Я тебе не верю, – покачала я головой и Вик даже лицом потемнел, – Ты не отдашь свою жизнь просто за красивые глаза. Тебе ведь нужно большее? Каков план, Слава? Чего ты хочешь?

Он молчал и смотрел на меня во все глаза, только желваки ходили туда-сюда.

– Ты же деловой парень, давай заключим сделку, – я была зла и раздражена как никогда, – Я сплю с тобой, а ты в свое время встаешь на сторону Антона, а не своего… Митяя.

– Ты мне подачку что ли решила кинуть?! – заорал он чуть ли не на весь дом и снова меня к стенке припер, – Что ты такая белая и распрекрасная мне зверю, уроду одолжение сделаешь, да? А я еще благодарить буду и тапочки в зубах носить? – от того, что творилось с его глазами, мне стало жутко. Зря я, наверное, с ним так, но мне – то, что делать? Веры сейчас нет никому.

– Ты прекрасно знаешь, что я никогда не относилась к тебе как к человеку второго сорта, – спокойно ответила я. Но Вик уже завелся и этот танк вряд ли можно было остановить, он прижимал меня к стене все плотнее и больнее.

– А как к кому ты ко мне относилась?

– Вик, чего ты от меня требуешь? – закричала я на него, – Мы знакомы с тобой без году неделя, о каком доверии ты говоришь? Меня жизнь научила близким не доверять, а ты… – я махнула рукой и отвернулась, только губу закусила, чтобы не разревется от досады и злости. Вот что мы бабы за народ такой, чуть что сразу в слезы?

Викинг, кажется, растерялся и ослабил хватку, с минуту смотрел на меня внимательно, а потом заговорил:

– Я ведь действительно от тебя ничего не требую. Но и с собой мало что могу сделать. Если бы не обещание твоему мужу, уехал бы ей Богу, от греха подальше. Но думаю, сейчас он и сам думает над тем, как меня от тебя подальше убрать. Не слепой ведь, понял.

Я внимательно смотрела на его мужественное лицо и пыталась понять, стоит ему верить или нет. Ответ был отрицательным, если вспомнить предыдущий богатый опыт.

– Только ты меня такими предложениями не дразни, девочка, – хрипло пробормотал он и в глазах огоньки зажглись, – Я ведь живой, понимаешь? Могу и согласится, и тогда меня мало будет интересовать, передумала ли ты.

Он резко от меня отстранился, подошел к двери, открыл и вышел. Я стояла с открытым ртом от последних слов. Ничего себе пообщались.

И, несмотря на то, что я сорвала свою злость и страх на Викинге, мрачное предчувствие меня не оставляло.

Через три дня жизни сомнамбулы, наш муравейник, наконец-то, оживился приездом хозяина. Стоило ему войти в коридор, как Оксанка с визгом кинулась ему на шею и повисла. Митяй обхватил ее как драгоценность – бережно и нежно, но выражение его лица мне не понравилось. Тут он увидел меня и, вообще, лицом потемнел. Аккуратно отодвинув от себя Ксанку и, не отрывая от меня взгляда, сказал, даже не здороваясь:

– Присядь, Лен.

Сердце пропустило один удар, а потом забилось, как птица в клетке.

– Что с ним? – прошептала я. Митяй молчал. Я сорвалась с места и в два шага приблизилась к нему вплотную, вцепившись в лацканы пальто.

– Что с ним?! Не молчи! Дим, пожалуйста!

Он оторвал мои руки от себя, но не отпустил, а сжал их в своих руках, виновато заглядывая мне в глаза:

– Он в реанимации, Лен. В тяжелом состоянии. Врачи… не уверены, что он выживет.

– В какой он больнице? – тихим голосом спросила я.

– Лен, к нему не пустят, да и это далеко отсюда. Клиника самая лучшая, ты не волнуйся.

– Не волнуйся? – я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица, – Что ты с ним сделал, Дим?

Оксанка охнула, а у Димки руки в кулаки сжались. Где-то на заднем плане маячил Викинг.

– Я ничего с ним не делал, – процедил он сквозь зубы, вздохнул, пытаясь, успокоится, – Он ехал на машине. Отказали тормоза.

– Так глупо? – пробормотала я, – Не бандитская пуля, не нож, не граната, а просто отказали тормоза…

– Не совсем, – горько усмехнулся Митяй, – Тормозной шланг перерезали. Это уже мои ребята потом проверили.

– А не твои ли ребята его перерезали, по твоему приказу? – зло бросила я.

Митяй напрягся и побледнел, зрачки сузились и от него волнами повеяло опасностью, но мне было уже все равно. Неожиданно между нами встал Викинг.

– Дмитрий Михайлович, она не в себе, не злитесь на нее.

– Да, я уж понимаю, – выдохнул Митяй, – Защитник нашелся. Что, Синицина, и моего бойца охмурила?

Вот этого я просто не смогла выдержать и накинулась на Митяя с кулаками, так быстро, что даже Вик не успел прореагировать.

– Я тебя ненавижу! Ненавижу! Это все из-за тебя. Ты втравил его в это, ты …ты знаешь кто… – я лупила его кулаками по груди, а он только сильнее прижимал меня к себе, позволяя выпустить пар. Только когда я выдохлась и просто ревела, уткнувшись в его плечо, Митяй заговорил:

– Все-все, успокойся. Прости меня, Лен. Со злости ляпнул, не подумал. Мы выясним кто это. Я тебе клянусь, это не я. Антон мне нужен живым и здоровым, как и тебе. Он в очень хорошей клинике, поверь мне. Я отвезу тебя, как только его выпишут в общую палату. Если выпишут вообще… – он резко замолчал, а мне неожиданно стало не хватать воздуха. Я оторвалась от Митяя, пытаясь вдохнуть.

– Димка, ты идиот! – крикнула Оксанка и подлетела ко мне. Но в глазах резко потемнело и последнее что я почувствовала так это то, что мне не дали упасть на пол, кто-то поймал меня.

Очнулась я также резко, от голосов над моей головой, но открывать глаза и оповещать о том, что я вернулась, не спешила.

– Что ты ей колешь? – спросил Митяй, видимо у Ксанки.

– Это для восстановления дыхания. По всей видимости, у нее на нервной почве аллергический спазм дыхательных путей произошел, – ответила та.

– Блин, как все не вовремя…

– Помолчал бы уж, – проворчала Оксанка, – Довел девчонку, а теперь некогда ему.

– Я же не специально, да, я и не только про нее, про Тоху в том числе.

– Там все плохо?

Ответа не последовало.

– Ты не отмалчивайся, тебе еще объяснять, какого черта ты меня запер под замок и не даешь ходить на работу.

– Ксан, милая, так нужно было…

– Ничего, что я тут лежу? – решила я подать признаки жизни.