Текст книги "Закрывая глаза"

– Ты так сильно изменилась, – произнесла Наташа, – и от тебя веет чем-то… чем-то непонятным.

– Я стала страшной? – повернулась я к ней. Почему-то меня это все смешило.

– Нет! Ты прекрасна, но почему-то немного жутко.

Я понимала, о чем она говорит, потому что частенько испытывала подобное, когда смотрела в свое отражение.

На улице совсем стемнело, и мне нужно было уезжать или звонить Богдану, который терпеливо не тревожил. Он наверняка уже все почувствовал: и что произошло со мною, и с Натальей. Я остро ощущала нехватку своего любимого рядом. Надо торопиться, а то задохнусь. Я глотала воздух, пытаясь выровнять свое дыхание. Вдруг в окне мелькнуло чье-то лицо. Напугавшись, машинально схватилась за цепочку с подвеской и резко повернулась, но, приглядевшись снова, никого не увидела. Бред какой-то, здесь же не первый этаж. Какое может быть лицо? Мерещится. Отвернувшись от окна, опять почувствовала, что на меня кто-то смотрел. Но резко повернувшись, я снова никого не увидела, кроме шумящего тополя за окном. Поднимался легкий ветер, напрягая своим свистом мои нервы до предела.

– Наташа, поедем со мною? Уже темнеет. Мне срочно нужно убегать, еще полчаса и будет совсем ничего не видно на улице.

– Нет, Лилия. Я буду выполнять задания на завтра, и так сегодня пропустила занятия. Не люблю этого, – вздохнула подруга.

– Пообещай мне тогда, что никаких глупостей не будет.

– Хорошо, не волнуйся, на меня просто что-то нашло.

– Давай так, если вдруг что-нибудь опять на тебя найдет, ну, если вдруг, или если придет эта Варя или еще кто-нибудь, сразу звонишь мне. Я с трубкой не расстанусь. Обещаю. Хорошо?

– Позвоню, не волнуйся. Тебя завтра ждать на занятиях?

– Обязательно, – улыбнулась я, обнимая свою подругу.

Попрощавшись с девочками, я спускалась по лестнице к выходу на улицу. Удивительно, пока я была в комнате после драки, никто из подруг Вари не пришел разбираться со мной. Надеюсь, теперь они все успокоятся, ну, а если нет, получат еще. Я вышла на улицу, ветер раздувал мои распущенные волосы. Уже было темно, одинокий фонарь над крыльцом колыхался от ветра, создавая неприятный заунывный скрип, как будто предупреждал, что может отвалиться в любую минуту. Я посмотрела на свой автомобиль. Мне очень хотелось похвастаться им подруге и прокатить ее. Теперь в другой раз, сегодня было не до этого. Смешанные чувства посещали меня при виде роскошной машины. Я до сих пор с трудом могла осознать, что она моя. Как снег на голову. Богдан хотел, чтобы мне было приятно, его щедрость восхищала. Я чувствовала, что стала маленьким маньяком в своей любви к этому мужчине. Его образ в течение дня всплывал перед глазами тысячи раз. С каждым днем я все отчетливее видела, что становлюсь с ним одним целым, когда он был рядом. Я была одержима им, и мне не было от этого страшно. Я как будто на пороге свободы, которая вот-вот откроется мне. Самое главное в моей жизни – это любить его. Это мое предназначение, оно идеально.

Я попыталась отогнать все мысли и сконцентрироваться на предстоящей дороге домой. Теперь, главное, доехать без приключений, на сегодня уже хватит с меня. Но внутри что-то екало, и сердце опять начинало предательски колоть. Я уже видела закономерность этой колющей боли в области спины. Каждый раз, когда меня ожидало что-то нехорошее, эмоциональная встряска, боль как будто предупреждала об этом своим появлением. Вот и сейчас. Я торопилась добраться до автомобиля, на ходу открывая его с помощью брелка сигнализации. «Может, оно и к лучшему, что Наталья не поехала сегодня со мной», – промелькнула мысль в голове. Мне было неспокойно. Как только оказалась внутри, я тут же закрыла все двери салона на случай попытки вторжения. Сразу немного стало легче. Нужно торопиться к моему любимому. Я скучала, и мысли о нем не отпускали меня уже несколько часов, как будто Богдан звал к себе. Я улыбнулась, вспомнив любимый образ, и, включив зажигание авто, полетела к нему под нежную мелодию, издаваемую радиомагнитолой. Отъехав от общежития несколько метров, выезжая на главную дорогу, я вдруг увидела крупные силуэты в темноте. К моему ужасу, они мне показались очень знакомыми. Я хорошо все видела во мраке наступающей ночи и была почти уверена, что заметила белобрысых парней, желающих расправы надо мною. От неожиданности я перестала дышать, а мое сердце колотилось так, что не могла разогнуться от боли. Силуэты не приближались, они просто стояли. Я, резко нажав на педаль газа, понеслась по дороге, оставляя общежитие позади себя. Белокурые великаны, о которых я почти забыла. Те же прическа и неестественно белый цвет волос. Теперь их опять было двое. И они рядом.

– Да чтобы вас! Как вы не вовремя! – кричала я в салоне машины, обращая слова в их сторону.

Я машинально потрогала на ушах серьги, подарок ребят. Надеюсь, эта вещь и вправду волшебная. Я неслась по городу, пролетая на красный свет при каждой удобной возможности. Главное, никого не сбить и не умереть самой, а остальное нестрашно.

К счастью, я быстро добралась до дома. Погони не заметила, и это было неожиданно. Я оглядывалась по сторонам, пытаясь попробовать думать как они. Может быть, где-то уже готова ловушка для меня. Возможно, они ждут момента у подъезда. Сейчас ночь, и нападать на меня в безлюдном дворе самое время. Я, как могла, в своей суете припарковалась, но боялась заглушить мотор автомобиля. Салон закрыт изнутри, и в случае опасности я попыталась бы быстро ретироваться отсюда. Машина как защитный кокон, из которого было страшно выходить. Я вглядывалась через окна мимо качелей и песочницы, пытаясь просчитать, как быстро смогу добежать до подъезда. И тут я увидела его, он направлялся ко мне быстрым шагом. Богдан ждал меня на улице. Я чуть не расплакалась от напряжения, которое испытывала последние пятнадцать минут, пока добиралась сюда. Он молча помог мне выйти из машины. Лицо ничего не выражало. Закрыв дверцу, он взял меня за руку и повел к подъезду.

– Прости меня, знаю, что очень поздно, но я не могла раньше, – попробовала оправдаться за поздний приезд. Мне показалось, что такой молчаливый, холодный прием вызван именно этим.

– Если ты и впредь будешь находить причины не выполнять свои обещания, умрешь, не дожив до своего шестнадцатилетия.

Его голос дрожал. Он был зол и еле сдерживался, чтобы не сорваться.

– Вряд ли я так легко умру, мой мужчина спасет меня, – попробовала перевести все на шутку.

– Один раз ты уже умерла, и нам повезло, что я это увидел. Но я могу видеть не везде или не сразу.

– Я? Умерла?

Мы молча поднимались в лифте, он не отвечал. Саня стоял на пороге, встречая нас. Верный Саня, такой одинаковый в своей преданности к Богдану и такой разный, когда он был один. Сейчас Сантез смотрел на нас, оценивая обстановку. Как только он понял, что вокруг все накалилось, то, не желая испытывать судьбу, быстренько ретировался к себе, обменявшись взглядом с Богданом. А Богдан свирепел. Он все еще молчал, помогая мне снять верхнюю одежду, но его лицо было искажено маской, которую нельзя было назвать доброжелательной. Хотелось убежать к себе в спальню и выждать, когда он сможет успокоиться. Когда-то я уже видела его ужасным. Он пугал меня в этом состоянии еще больше, чем белобрысые. Ночь на черноземном поле, которая осталась в моих воспоминаниях, была прекрасным воспоминанием и ужасным одновременно. Сейчас я чувствовала подобное, привкус того же страха.

– Помнишь, как на тебя напали двое на набережной? – начал Богдан уже спокойнее, видя мой испуг.

– Такое не забыть.

– Помнишь тот нож, который был над тобою?

– Помню.

– А ты помнишь удар этим ножом в сердце? В твое сердце, – он выделял каждое слово.

Я попыталась вернуться в тот день. Это было третьего сентября. Набережная. Погоня. Странный дождь, как будто все время пытающийся меня остановить, и те двое, немые убийцы, не объясняя ничего, пытаются разделаться со мной. Потом взмах, блеск огромного лезвия. И все. Больше ничего. Очнулась я в квартире Богдана.

– Нет. Я не помню.

– Тогда послушай, если не помнишь. Нож вонзился тебе в самое сердце со стороны спины, и ты умерла бы, не успей вмешаться я.

Так вот, значит, почему так часто ломит мое сердце. Я не могла прийти в себя, пытаясь поверить услышанному. Но сомнений не было, это правда, как бы она ни звучала.

– Они попытаются убить тебя снова, и это не простая страшилка. Отнесись, наконец, к этому серьезно. Я не хотел рассказывать, что тогда произошло с тобою. Но, видимо, по-другому тебя не вразумить. Когда я говорю, что ты в опасности, это не просто обычный страх за тебя. Ты для них уже ведьма.

– А я ведьма?

– В зависимости от того, какой смысл ты вкладываешь в это слово.

– Я могу колдовать?

Передо мной из разных сказок поползли персонажи с крючковатыми носами на фоне сушеных корней растений, чучел животных и птиц. Большой кипящий котел, в котором варится злое зелье…

– Если захочешь, ты сможешь делать то, что привыкла называть сверхъестественным. Твои мысли иногда могут материализовываться, например, в случае с двойником.

– Мой двойник – это материализация моей мысли?

– А ты думала, это твой близнец? – уже смеялся Богдан, накладывая мне ужин.

– Она думала, что это враждебный двойник, пришедший учиться за нее и желающий занять ее место, – ржал внезапно появившийся Саня.

– Ты очень волновалась о том, что пропускала занятия в лицее и что будет расстраиваться Натали из-за твоего отсутствия в общежитии. Мысль окрепла, и появился твой фантом. Ту тебя видели все, но она была всего лишь твоей сильной мыслью.

– Было забавно наблюдать за тем, как ты изводила себя в догадках, – продолжал Сантез.

– Почему вы мучили меня, почему бы сразу не рассказать все это?

– Ну, в то время ты еще была в неопределенности. Ты должна была сначала принять решение, будешь со мной или нет, только тогда я мог говорить с тобою более откровенно.

– И уже тогда моя мысль могла быть очень сильной, когда я еще не была с тобой?

– Да.

– Почему?

– Потому, что ты пила таблетки, – ответил Сантез.

– Таблетки дают возможность делать подобное?

– Они на короткое время показывают тебе твои места силы, только твои места, – ответил Богдан.

– Это как допинг, дающий возможность на время побывать там и прикоснуться к знанию. Некий лифт, – продолжил Саня.

– Я уверен, что теперь ты сможешь и без таблеток обойтись.

– А что я еще могу?

– Думаю, если захочешь, ты мыслью даже убить сможешь, – ответил Богдан.

– Ого, и тех двоих, которые за мной охотятся?

– Вот на тех двоих это не распространяется, к сожалению, – цокнул губами Саня. – Твои способности раскрываются, но они возникают от силы Богдана. А значит, все, что ты будешь приобретать, сможет множиться только в случае его близости к тебе. Пока Богдан рядом, ты будешь сильна. Но если его рядом не станет, то силы начнут покидать тебя в прямом смысле этого слова, – резюмировал Сантез.

– Богдан теперь для меня вроде кислорода?

– Ну, разве не чудесно это звучит!

– Саня, перестань смеяться! Если Богдан решит меня бросить, я умру?

– Я не брошу тебя. Даже не начинай думать так, – оборвал меня Богдан, целуя.

– Теоретически ты правильно поняла, – ответил Саня.

Новая информация о моей непонятной силе и о том, что я зависима от Богдана не только сердцем, но теперь и жизнью, не умещалась в голове.

После ужина мы втроем сидели в зале с подзорной трубой, мирно болтая и наблюдая за звездами. Пока Богдан поглядывал в небо, я мирно засыпала, свернувшись калачиком на диванчике, наслаждаясь тем сказочным пространством, которое он создавал своим присутствием. Его редкие слова убаюкивали меня, с ним было уютно и спокойно. Сантез сидел рядом, он рисовал. Теперь я могла расслабиться в компании этих двух мужчин, моего любимого и нашего друга.

15 сентября. Вторник

Я вспоминала день, когда первый раз увидела своего любимого. Это было всего лишь две недели назад, а ощущение, что прошло не менее двух лет. Для меня он человек, просто немного особенный. Я лежала в постели своей спальни, раздетая и аккуратно закутанная пуховым одеялом. Я не помнила, когда он принес меня сюда. Мой заботливый мужчина. Столько всего мешалось в нем: любовь и ласка, агрессия и злость, забота и щедрость, тонкий ум и безрассудность. Потягиваясь в кровати, я завидовала сама себе, что в моей жизни встретился такой, как он, и он мой. Я была счастлива. Единственное, что иногда дергало, это слова Сантеза о том, что моя жизнь напрямую зависит от того, рядом ли Богдан. Постоянная угроза смерти подпиливала мой мозг.

Поднял меня с кровати стук в окно. От неожиданности сердце выпрыгивало из груди. Шестнадцатый этаж. Кто это может быть? Я быстро поднялась, закутываясь в покрывало, подошла к окну, и мой рот сам открылся от удивления. По другую сторону окна стоял Богдан, держась за раму. Задорный взгляд. В его зубах застыл красивый плотный стебель, на котором крепились кудрявые бутоны розовых цветков. Фиолетовые пыльники торчали за розовой бахромой каждого лепестка. Я дернулась к окну, как только пришла в себя. От испуга за его жизнь не сразу смогла справиться с защелкой, хотя в обычном состоянии я сделала бы это моментально. Распахнув окно, я потеряла дар речи: Богдан стоял в воздухе, не держась за раму, а просто прикасаясь к ней.

– Не хотел тебя пугать, думал сделать сюрприз, – расстроился Богдан, при поцелуе передавая своими зубами в мои прелестный цветок.

– Не знала, что ты можешь летать, – выдохнула я.

– Ты тоже можешь, просто еще не знаешь об этом, милая.

– Тебя не волновало, что кто-нибудь мог увидеть это?

– Все еще спят, – улыбался он, обнимая меня. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – отреагировала я, целуя его в ответ.

– С сегодняшнего дня Сантез будет учиться с тобою в одной группе.

– Он переводится на факультет иностранных языков?

– Он уже переведен.

– Я буду осторожней, обещаю.

– Я лучше перестрахуюсь.

Я пыталась мерить поступки Богдана своими страхами, но обычным законам он не подчинен, нужно переучиваться мыслить на его счет. Хотя он, всего лишь человек, сейчас стоял и делился своими опасениями по поводу моей безопасности. Значит, страхи у него тоже есть, как и у меня. Всего лишь человек. Поставив в вазу цветок, я любовалась красотой лилии, вид которой был мне незнаком. Редкий сорт.

После завтрака к нам в дверь позвонили. Девушка, укутанная в черный наряд, стояла у порога. Сегодня Сез была одета совершенно в другом стиле, нежели в первую нашу встречу: черный, почти облегающий фигуру длинный плащ, длинные светлые волосы, вплетенные в плотную косу, которая была искусно накручена по всей голове, очки с тонированными стеклами, удачно скрывающие ее необычный разрез глаз.

– Я здесь! – поприветствовала нас гостья.

– Проходи, Сез, мы рады тебя видеть, – прозевал Саня.

– Опаздываешь, как всегда, – между прочим вставил Богдан.

– Дайте хоть иногда опоздать, я и так, как стрелки часов, все по расписанию. Ох, как я от этого устала!

Я стояла рядом с ребятами, пытаясь понять, что привело ее к нам в столь ранний час. Я прекрасно слышала ребят, они были в курсе, что Сез должна была прийти к нам. Только я одна, как всегда, была в неведении.

– Доброе утро, подружка, – улыбнулась мне гостья, снимая очки и оглядывая мои волосы. Ее изменившееся поведение было как будто естественным, она держалась абсолютно спокойно. Опасности от Сез я больше не чувствовала. Может, мне всего лишь показалась ее враждебность при нашем знакомстве, а может, при дневном свете она выглядела иначе.

– Привет, Сез, – отозвалась я, приближаясь к ней и протягивая руку для пожатия, та ответила.

– С сегодняшнего дня Сез будет приходить к тебе каждое утро, – начал Богдан. – Раз ты не заботишься о парикмахере, я решил позаботиться об этом сам.

– Отличная идея, но Сез ходить к нам каждое утро наверняка утомительно, – рассуждала я вслух. Но договорить мне никто не дал, Сез и Сантез прыснули от смеха.

– Я что-то не то сказала? – обратилась к ним, пытаясь понять происходящее.

– Ничего, все нормально, Лилия. Детям весело, – успокоил меня Богдан.

– Нашел детей, – продолжала хихикать Сез. – Лилия, ты обращала внимание, что у Сантеза нет автомобиля?

Я задумалась: «И правда, странно, почему нет автомобиля у моего друга. Покупку машины он точно мог себе позволить, сомнений в этом у меня не было».

– Честно говоря, вот только сейчас и подумала об этом. Возможно, она ему не нужна, так как Богдан за рулем.

– Ну, нет, твой мужчина не будет водителем, чтобы катать меня, – с легким искусственным укором, пытаясь бороться со смехом, сказал Саня. Ему моя версия показалась слишком забавной.

– У меня тоже нет машины, – продолжала гостья, – она нам не нужна. Я без автомобиля быстрее буду в любом нужном мне месте.

– А Богдан? Зачем тебе нужна машина? – поразилась я, обращаясь к нему.

– Это неплохой атрибут, плюс мне нравится ездить на автомобилях.

– Нам всего лишь нужно подумать, где хотим оказаться, и мы там будем. Все просто. Поэтому не стоит думать о том, как наша Сез мучается, добираясь до тебя по утрам, – закончил Саня.

– Значит опять сила мысли?

– Да.

– А я могу так же передвигаться?

– Пробуй, в тебе уже есть все, что нужно для того, чтобы это делать. Главное, желание, – отозвался Богдан, выходя из комнаты вместе с Сантезом, оставляя меня наедине с Сез.

– Ну, что, ведьма, давай наводить красоту, – обратилась она ко мне. – Хотя ты настолько прекрасна, что фразу «наводить красоту» сложно сочетать с тобою. Богдан, конечно, умеет сделать конфетку.

– Ты меня сравниваешь с конфеткой?

– Да, пока с карамельной. Но вот когда освоишься со своим новым проявлением, тогда станешь шоколадной конфетой, причем эксклюзивным шоколадом, в своем роде.

Сез усадила меня на стул. Подмигивая и посвистывая, она весело работала ножницами. Сез походила на мясника за счет своих уверенных движений и скрежета металлических ножниц. Через пять минут она торжественно сообщила, что закончила.

– Быстро.

– Нужно же наверстывать упущенное время, я все-таки опоздала, – улыбалась моя новая подруга. – У меня есть свои хитрости, чтобы решать проблемы, возникающие из-за малюсенького недостатка.

– Малюсенький недостаток – это твоя непунктуальность? Она хихикнула, махая головой, подтверждая тем самым, что все правильно поняла. Я довольно глядела на свое отражение в зеркале. Прямая, с четкими контурами челка еле закрывала мои брови, волосы теперь ровно сползали лесенкой до уровня талии.

– Люблю четкие линии, спасибо, Сез, – удовлетворенно поблагодарила я.

– Завтра будем плести тебе косы. Обожаю косы. До встречи, конфетка, – прочирикав, Сез незаметно ушла к ребятам, оставляя меня в комнате, в этот день я ее больше не видела.

В лицей мы заходили вместе с Саней. Я не сомневалась, что он освоится сразу же, как только появится в аудитории. Так и вышло. Усаживаясь за последнюю парту рядом с Натальей, которая уже ожидала начала урока, я видела, как Сантез расположился за последней партой в соседнем ряду. Он молча, как в порядке вещей, взял чужую сумку с учебниками, перенес все с премилой улыбкой на другой стол, тем самым показывая, что это место теперь его. Однокурсник, не связываясь, тихо встал, уступая Сане парту. Я понимала, что связываться с ним опасаются, несмотря на его обычное телосложение. Та энергетика, которая исходила от моего друга, была пугающей для посторонних, и я это знала, вспоминая свое знакомство с ним. Теперь мне сложно было напугаться, я больше испытывала к нему чувство нежности, нежели страха. Он защитник, готовый пострадать ради моего спасения. Я полюбила его как верного друга. Наташа удивленно вылупилась на Саню.

– Ты что теперь с нами? – озадаченно спросила она, обращаясь к нему.

– Да, привыкай. Я буду часто теперь мелькать, – оскалился он своей опасной улыбкой.

Уроки пролетали. Саня не давал нам скучать. Наверное, только он из всей группы не расспрашивал Наталью о синяках, которые раскрашивали ее лицо. Тональный крем не справлялся со своей задачей. Саня, как будто чувствуя осеннее настроение моей подруги, все время пытался ее поддержать то взглядом, то каким– нибудь милым жестом, подчеркивая свое доброе расположение к ней. Наверняка они в курсе, что произошло в общежитии, но ни Богдан, ни Саня ни разу даже не намекнули на это.

Мне захотелось поэкспериментировать с мыслью, попробовать залечить синяки на мордашке подруги. Идея, которая посетила меня внезапно на последнем уроке, очень понравилась, и было решено действовать прямо сейчас. Урок литературы. Свободная тема. Студенты по своему желанию читают любимые стихи русских поэтов. Я сидела за партой, делая вид, что слушаю, но на самом деле была глубоко погружена в свои мысли. Я представляла лицо подруги и старалась играть образами. Вот он, синяк, становится все менее заметным и постепенно пропадает с ее розовой здоровой кожи. Я вспомнила разбитую, припухшую губу, которая стала еще уродливее, чем вчера, и попыталась представить ее без побоев. Снимая в своем сознании все отеки и припухлости, попробовала убрать все раны. В этот момент мои ноги стали тяжелеть, срастаясь с полом, как будто искали продолжения вниз. Новые ощущения в теле практически не осознавались мною, я принимала их как должное, в тот момент никак не реагируя на них. Сильный жар снизу вверх по обеим ногам одновременно поднимался внутри меня, заполняя собою все мое тело, доходя до самой головы. Очнулась я от голоса учителя.

– Вы спите, Лилия?

– Простите… нет, не сплю, – только сейчас поняла, что, увлекшись процессом изменения лица подруги, я закрыла гл а за.

Как только учитель отвернулся от меня, я решила взглянуть на Наташу, чтобы проверить, получилось из моей затеи что-нибудь или нет. Повернувшись, я сначала встретилась со взглядом Сани. Он пристально наблюдал за мной. Не скроешься! Серьезное выражение его лица было для меня неожиданностью, он не смеялся. Саня отвернулся, не показывая своей мимикой ничего, кроме одного, он был нейтральным наблюдателем. Я, взглянув на Наташу, ахнула так громко вслух, что все повернулись в мою сторону, чтобы понять, что произошло.

– С вами все в порядке, Лилия? – опять обратилась ко мне молодая учительница, похожая на библиотекаря. Я до сих пор не могла запомнить ее имени.

– Простите. Что-то в боку закололо. Теперь все нормально, – обманула я.

– Что с тобой? – прошептала Наталья.

– Да так, ничего, – ответила я шепотом, пытаясь скрыть свой восторг.

Во избежание ненужных вопросов объяснять подруге, что ее исцеление – это моих рук дело, я не собиралась. Да и вряд ли она поверила бы. Главное, я теперь знаю, что это не так и сложно для меня. Все получилось с первого раза. Кто бы мог подумать!

Этот день в лицее ничем не отличался от прошлого дня в плане моей популярности. Особи мужского пола так и попадались на пути, пытаясь завладеть моим вниманием. Но сегодня мне было проще не отвлекаться на них, Саня все время был рядом. А теперь еще это совершенно необычное исцеление.

– Аккуратнее. Главное – твоя безопасность. Не стоит обращать на себя слишком много внимания. Твоя популярность может тебе навредить, – прошептал Сантез, когда мы остались наедине на несколько минут.

Я понимала, о чем он предупреждал. Он не хотел, чтобы я афишировала свои способности. Но я и не собиралась этого делать.

– Не надо меня недооценивать, – также шепотом ответила я ему, – буду паинькой.

Саня и не сомневался. Это было видно по его лицу, он просто предупредил, дабы убрать последние признаки моего соблазна похвастаться кому-нибудь своим могуществом.

Наташа заметила изменения на своем лице не сразу. Ее одернули девчонки после уроков во дворе лицея, ошарашенно разглядывая отсутствие синяков. Они громко и эмоционально, жестикулируя руками, выражали свое удивление. Взяв зеркальце, моя подруга долго рассматривала себя, пытаясь понять произошедшее.

– Ровная кожа! Надо же! – она так же, как девочки, поражалась и радовалась чуду. – Справедливость все-таки есть на этом свете!

– Это не справедливость! – гордо похвасталась одна из собравшихся однокурсниц. – Я же говорила, что у меня бабушка была целительницей. Это я сделала. Дар!

Девчонки облепили выскочку, пытаясь узнать, как она сотворила такое чудо. Мы с Саней делали вид, что удивлены не меньше, чем другие. Меня забавляла сложившаяся ситуация, особенно та выскочка, решившая присвоить себе мою работу. Я вдруг на секунду поняла, как ощущает окружающее мой друг, который все видит вообще иначе, чем мы. Теперь мне хотя бы немножко стало ясно, почему он так веселился. Его веселье было не всегда к месту, как мне казалось раньше. Теперь все менялось. В моей голове появлялось понимание. Наверное, находиться среди людей было забавно, поэтому он так и жил, играя выбранную им роль. Саня потянул меня за руку, я поняла, что нам пора домой. Я попрощалась с Наташей, оставив ее с девочками, которые продолжали громко обсуждать произошедшее, Наталья благодарила свою лжеспасительницу.

– Сегодня я поведу, – Саня открыл дверь с пассажирской стороны, помогая мне сесть.

Я послушно уселась.

– Значит, решила приложиться к его силе? – начал он, включая зажигание авто.

– Это моя сила. А что в этом плохого?

– Я не даю оценок. Раз хочешь развивать это в себе, ты должна кое-что еще знать. Сила – штука опасная. Неправильный шаг – и сила может развернуться против тебя. Если и дальше будешь проделывать что-то подобное, знай, ты сильно рискуешь своим здоровьем. Я видел твою концентрацию, результаты для начала отличные.

– Спасибо.

– Те двое, которые тебя преследовали, считают, что важно только равновесие. Дорога с Богданом – это знания, это полет, опасный полет. Та свобода, которую ты сможешь обрести, может быть для тебя…

– Мне не выпутаться, да?

– А если бы смогла, захотела бы? – спросил Саня, ухмыляясь. – Ведь не захотела бы, я уверен. – Чтобы эти люди отстали, ты должна стать, ну как бы это сказать, – с заминкой продолжал мой друг, – должна нарушить некоторые законы, чтобы получить знания, которые бы ты смогла превратить в силу против них.

– Что я должна сделать?

– Ты сама должна прийти к этому. Это не моя жизнь.

– Я справлюсь?

– Хочется в это верить, – почему-то печально произнес Саня.

Машина двигалась по улочкам, усыпанным листвой, в сторону центра города. Асфальт во дворах, мимо которых мы проезжали, был изрешечен ямками и колдобинами. Наконец, Сантез остановил машину у небольшого здания с одиночным крыльцом, над которым высвечивались три буквы БАР. Уверенная, что с Саней я в безопасности, двинулась за ним вовнутрь.

Как только дверь закрылась изнутри, все померкло. Темнота сейчас не волновала меня. Еще минута, и вокруг нас вспыхнули факелы. Дом изнутри был новеньким и необычным. Интерьер прошлого и современности перемешался здесь, показывая все прелести такого сочетания. Легкий туман во всей комнате навел меня на мысль, что здесь что-то горело. Но огня нигде не было. Мой нос чувствовал едкий запах жженых трав, но я быстро к нему привыкла. Окон в комнате не было, только картины, имитирующие оконные проемы. Огромный диван стоял по центру, его формы плавно переходили в ложе, в конце сужаясь, превращаясь опять в диван. Металлический стол возвышался рядом, повторяя траекторию ложа. На зеркальной поверхности стола было множество бутылок с напитками и такое же множество пустых красивых бокалов. Фрукты в вазе, и никакой еды. Саня выглядел спокойным и очень уверенным. Мы присели на черный диван. Сантез взял два фужера и стал наполнять свой синей жидкостью.

– Что это за место? – спросила я, осматривая все вокруг.

– Бар. Разве ты не прочла вывеску?

– Странный бар. Что мы здесь делаем?

– Плохой знак, – вздохнул он. – Ты напряжена.

– Музыка, играет классическая музыка в баре!?

– Красиво, правда? Ангелы и Демоны.

– Необычно здесь.

– Поэкспериментируем?

– Даже не знаю, – протянула я, но Саня уже наливал мне фужер красного напитка.

– Это вино. Оно слабенькое, не бойся, – уговаривал меня Сантез.

Я глотнула, потом еще. Вкус напитка немного горчил, а при этом был приятным. Сантез наблюдал за мной, входя в азарт, наливая очередной фужер. Он открывал бутылки одну за другой, разливая их содержимое в разные бокалы, стоящие в ряд на большом столе.

– Легкий алкоголь заставляет человека расслабиться, это интересно.

– Всегда считала, что это плохо.

– Мы же говорим не об алкоголиках, а о разовых случаях, иногда это даже полезно. Кстати, мне кажется, у тебя есть проблемы с любовью, – вдруг начал он после некоторой паузы.

– Да, я это уже поняла, мне сложно полюбить всех, – ответила я. – Ты хорошо чувствуешь меня, Сантез.

Саня смотрел на меня, внимательно слушая, пододвигая очередной бокал с вином.

– Понимаешь, я не могу сказать, что вообще не люблю, точнее я очень люблю некоторых в этом мире, но весь мир… Это нереально, я думаю.

– Ошибаешься, здесь главное – начать с этим работать. Это новое, Лилия. Конечно, тяжело, но уверен, ты справишься.

– Не знаю, – ответила я, глотая очередную порцию спиртного. – Все такие разные. Вот люди, к примеру, есть мне приятные, а есть неприятные. Ну, что я могу с этим сделать…

– Без любви ты не продвинешься, с этим надо что-то делать.

После нескольких выпитых мною фужеров я почувствовала, что алкоголь начал расслаблять, моя голова как будто стала легче, руки немного не слушались, я уже не была уверена, что смогу быстро встать с дивана.

– Я опьянела, мне хватит, – произнесла я, обращаясь к Сантезу, повернулась в его сторону, но рядом никого не оказалось.

И я вдруг почувствовала прикосновение губ к моим волосам, услышала его шепот:

– А кто со мной разговаривает?

Я резко повернулась в его сторону, но получилось у меня это плавно, неуверенно. Алкоголь уже был в моей крови, заставляя прилагать усилия для действия:

– Саня, что тебе надо?

– Если хочешь полюбить все вокруг, я готов помочь. Начни с меня, – я увидела бесовские искры в его глазах.

– О чем ты говоришь?

Он ничего не ответил, а только продолжал целовать мои волосы.

– Так не должно быть, Богдан – твой друг.

– А при чем тут это? Ты смогла бы полюбить меня, ну, пофантазируй вслух. Представь.

– Это слишком для меня, Саня.

– Оскорбительно, еще добавь, – изобразил он меня, продолжая шептать. – Ты очень консервативна, Лилия. У любви разве могут быть какие-то границы?

– Перестань…

– Не перестану, где то милое существо, которое хочет любить?

– То, что ты сейчас делаешь, это плохо, Саня, – волновалась я все больше с каждым его прикосновением.

– Мораль, мораль, сплошная мораль, – разочарованно вздохнул он. – Это другие ощущения, Лилия. Это новый объем.

Он обошел диван, убирая из моей руки фужер с недопитым вином, присел рядом, обнимая мои ноги.