Текст книги "Я ненавижу тебя! Дилогия. 3 и 4 книги"

Глава 8

Они выехали спустя шесть часов. Андрей планировал оставить машину на платной стоянке в аэропорту на несколько часов, а затем один его знакомый должен был ее забрать. По крайней мере, изначальный план был таков. Но когда он заехал за готовыми документами, то планы мужчина резко поменял.

Андрей всегда любил перестраховываться и с каждым связным придумывал разные легкие пароли. И выглядели они примерно так: паспортист, выдавая документы, должен попросить поставить подпись, или молча дать ручку. Если промолчит, значит, угрозы нет, а если попросит – значит, угроза есть. Иначе говоря, план действовал от обратного. Паспортисты всегда просят вслух расписаться, поэтому никто бы не заподозрил, что он ведет себя неправильно. И на этот раз, паспортист сказал это вслух. Андрей сразу же смекнул, что угроза есть, значит, план нужно менять и из города на самолете им не вылететь. Потому что в аэропорту их наверняка уже ждут.

Маша заметила, что после паспортного стола Андрей остановился у гипермаркета.

– Я скоро буду, не вздумай выходить из машины, – сказал он девушке, и, пикнув сигнализацией, пошел закупать все необходимое для дальней дороги.

Проводив взглядом мужчину, Маша уставилась в огромную теле-панель, расположенную на стене, над входом в гипермаркет. Но стоило ей вновь увидеть фотографию Сергея и лицо ведущего на большом экране, как Маша сразу же опустила кресло и, откинувшись на него, закрыла глаза.

«Хорошо, что хоть вместо звука играла музыка», – подумала она, чувствуя, как на глаза опять наворачиваются слезы.

Пока Маша старалась подавить в себе зарождающуюся истерику, на экране появилось уже ее фото во весь экран, а также сумма вознаграждения, за любую информацию о ней. Но она этого уже не увидела, в отличие от Андрея.

Тихо матерясь, он сел в машину, и мысленно говоря спасибо провидению за то, что Маша лежала с закрытыми глазами на сиденье и возможно не видела всей информации, что была на экране. Спустя мгновение, он резко дал по газам, желая, как можно дальше уехать от гипермаркета.

А надпись гласила следующее:

«Пропала наследница крупной нефтяной компании – Мирова Мария Николаевна. Приметы – на вид двадцать семь – двадцать девять лет, ярко-рыжие вьющиеся волосы ниже лопаток, глаза зеленые, на лице и теле пигментные пятна в виде веснушек, рост – метр пятьдесят, вес – сорок два килограмма. За любую информацию о нахождении женщины назначено денежное вознаграждение…».

Проводив взглядом еще один поворот на аэропорт, Маша с удивлением посмотрела на Андрея. Но видя его сосредоточенное лицо, сделала вывод, что отвлекать мужчину нет смысла. Она уже поняла, за то время что находилась рядом с ним, что спорить с ним бесполезно. Андрей пер, как танк, и не собирался идти на компромисс даже в самых незначительных вопросах. Это серьезно беспокоило девушку. Но она была настолько слаба, как физически, так и морально, что сражаться с ним у нее не было сил. Любая истерика, или выпад против его методов, и Андрей просто ставил ей инъекцию успокоительного, превращая Машу в сонный овощ. И поэтому ей все чаще и чаще приходилось, каждый раз молча сносить все, что он делал в отношении неё.

Тоскливо взглянув в окно, она вдруг поняла, что от одного тирана попала в руки другого. А единственный человек, которого она любила по-настоящему, уже мертв. И в его смерти виновата, только лишь она сама.

Маша не могла поверить в то, что Сергей поднимал на нее руку. Она просто не допускала такой мысли. Как? Как она могла мириться с подобным отношением? Ведь Маша ненавидела любое проявление агрессии, из-за того, что натерпелась в детстве от Лисовского. И как же она могла прожить столько лет с подобным человеком? Это просто не укладывалось в ее голове.

Маша искоса взглянула на Андрея.

А что если он ей наврал? Что если этого не было? А может быть, он вообще ей во всём врет? А она уши развесила?

Может, не существовала никакой Стеллы?

Маша прикрыла глаза и горько усмехнулась, сама над своими мыслями.

Стелла есть, она сама ее видела, и видела то, что она капалась в компьютере Сергея. А Маша, даже не подозревала о том, что сделала. Боже, ей самое место в сумасшедшем доме, а не здесь с нормальными людьми. Сначала она подставила собственного мужа, а что случилось бы позже? Вдруг она что-то сделала бы собственной дочери?

Маша закрыла рот рукой, чтобы вновь не всхлипнуть. Андрей терпеть не мог, когда она плакала, и Маша старалась скрывать от него свое настроение.

Она не понимала, зачем еще живет? Зачем Андрей возится с ней?

А еще она совсем не понимала мотивов Стеллы. Зачем подставлять Сергея? Неужели все ради того, чтобы стать ближе к Лисовскому? А может Стелла вообще хотела убить Влада? Но с другой стороны, если бы она действительно хотела это сделать, то сделала бы давно. Значит, Стелла хотела чего-то иного? Или ей руководила маленькая Маша?

Вопросы, вопросы… и ни одного ответа…

Через несколько часов Андрей по ее просьбе остановился у небольшого кафе, где Маша смогла хоть немного привести себя в божеский вид. Она надеялась, что они поедят в нормальных условиях, но мужчина, мрачно взглянув на работающий телевизор в баре, и почему-то тут же погнал ее в машину, стоило ей выйти из туалета.

– Я возьму еду с собой, перекусим в машине, не хочу здесь мелькать и надолго задерживаться, – сказал он ей и сам лично отвел в машину, закрыв на замок.

Маша, видя все его манипуляции, лишь покачала головой. Складывалось ощущение, что Андрей боится не тому, что их найдут, а тому, что она от него сбежит.

Она лишь хмыкнула на такое предположение.

Куда ей бежать? В руки Лисовского, что ли? Да она и передвигается-то с трудом, еле на ногах устояла, пока в туалете умывалась и смывала к чертям собачьим грим, от которого уже вся кожа чесалась.

Маша взглянула на себя в зеркало, что было встроено в козырек от солнца. Брови и ресницы, так и оставались черными, линзы ей пришлось вытащить, так как глаза сильно начали слезиться. На лице сразу же проявились все ее веснушки и желто-фиолетовый синяк на скуле.

Грустно вздохнув, она решила пока не наносить косметику, на улице была уже давно ночь, да и Андрей все равно не выпускал ее из машины. Вряд ли бы ее кто-нибудь увидел.

– Надо было вшить ей под лопатку датчик, сейчас бы не пришлось всю Москву в осаду брать, – недовольно пробормотал Михаил, стоя на пороге в офисе Влада.

– Результаты? – не глядя на родственника спросил Лисовский, и подкурил очередную сигарету.

Михаил прошел в кабинет и плюхнулся в одно из кресел за столом для конференций.

– Никаких. Как в воду канули, – зло выплюнул он. – Новые паспорта нигде не засветились, как и лица. Похоже, паспортист что-то заподозрил и их предупредил.

– Вы его взяли? – выдохнул Лисовский струйку дыма, в открытое окно, и присел на подоконник.

– Нет, видимо что-то понял и тоже успел где-то зашухариться. Да и не стоит его трогать, у него крыша…

– Да срать я хотел! На его крышу! – вдруг заорал на весь офис Лисовский.

– Влад, не сходи с ума, не зачем ссориться с уважаемыми людьми, – примиряющим тоном сказал Михаил, и выставил обе руки вперед.

– Я имею право! – рыкнул Влад, вставая с подоконника, и сминая сигарету в пепельнице. – И ты это прекрасно знаешь! Какой-то ублюдок, похитил наследницу нефтяной компании! Мою женщину!

Михаил тоже не выдержал и вскочил с кресла.

– Да какое похищение? Не смеши меня! Все же понимают… – он махнул рукой куда-то в сторону

– Что понимают? – ледяным тоном переспросил Влад.

– Да любовники они! Весь совет директоров шепчется…. И я дядю Гену, вообще не понимаю, нахрена он ее наследницей сделал, – он махнул рукой, куда-то в сторону.

– Да похуй мне на весь совет директоров! – взъярился Влад, со злостью и разочарованием смотря в глаза дяди. – Они никто! Эта компания моя, я здесь хозяин! Все они здесь, только лишь потому, что я им это позволил. Я! Оставил их всех в живых! И если хоть кто-то хоть слово посмеет сказать, – он сжал руки в кулаки с силой, и, сверкнув на дядю стальным взглядом, тихо добавил: – сотру в порошок.

Михаил с не меньшей злостью и решимостью во взгляде посмотрел на племянника, и процедил сквозь зубы:

– Есть еще Герман.

Влад опустил глаза вниз, пряча свою боль. Он ненавидел сейчас Михаила за предательство. Всегда считал, что дядя будет на его стороне…. Но он не желал сейчас с ним конфликтовать, потому что понимал, что тогда не сможет найти Машу. Да и ситуация с Солейко… Без дяди, Владу одному не справиться. Да, есть Михен, он поддержит, но долго ли он сможет сдерживать всех желающих отомстить Лисовскому?

На первом же перекрестке, он получит пулю в голову.

Развернувшись обратно к окну, он глухо, не скрывая презрения в голосе, проговорил:

– Твой протеже получит свою долю, только лишь когда здесь появится моя женщина. Живая и здоровая. Если она погибнет, то ни хрена он не получит. А теперь займись поисками, и пока не будет положительных результатов, не появляйся. Видеть тебя больше не желаю.

Михаил какое-то время молча смотрел в спину племянника. А затем медленно похромал к выходу. Взявшись за ручку в двери, он обернулся и с грустью в голосе сказал:

– Не стоит обижаться на меня Влад, я всегда буду за тебя, но и от Германа не откажусь. Мы одна семья Влад, мы все должны держаться вместе, только так мы сможем сохранить все, что когда-то создал твой дед. Перестань уже вести себя, как обиженный ревнивый мальчишка.

Влад уперся ладонями в подоконник и, опустив голову вниз, тихо ответил:

– Верни мне Машу.

Михаил, покачав головой, вышел из офиса, и закрыл дверь.

Спустя несколько минут, Влад набрал номер телефона человека, к которому обращался только в самых крайних случаях.

– Привет Богдан.

– Ну, привет, – хмыкнул на том конце мужчина, – что, опять проблемы?

– Пока еще не точно, но вполне возможно, что понадобится помощь твоих парней.

Мужчина громко закашлялся.

– Тубик, будь он проклят, – смачно выругался мужчина, – вот говорил мне Генка, не чалиться по зонам, так нет же, не слушал я твоего деда.

Влад криво улыбнулся, а мужчина в трубку рассмеялся и опять громко закашлялся.

– Как насчет операции, могу договориться, ты же знаешь Богдан, у меня одна из лучших клиник.

– Не надо Влад, не выдержит сердечко мое наркоза, прошлый раз, еле очухался, пусть все идет, как идет, – отмахнулся мужчина. – Отправь всю инфу моему племяшу, он у меня парень башковитый, я электронку его тебе скину. Не боись, канал защищенный.

– Спасибо Богдан, – ответил Влад.

Положив трубку, Лисовский вспомнил, как познакомился с Богданом.

В очередной раз, дед заставил его выйти против трех охранников. Ему тогда было всего четырнадцать, а этим бугаям, чтобы были выше его почти на две головы – по двадцать пять лет. Они просто тупо избивали его, еще и при этом громко смеясь. А дед с Богданом пришли посмотреть. Влад тогда мечтал зубами вгрызться в глотки этим ублюдкам, но силы были не равные, и единственное, что у него получалось, так это пытаться прикрыться от их обидных и очень болезненных оплеух. Если бы не Богдан, который остановил бой, и объяснил деду, что в этом нет никакого смысла, что спарринг партнеры должны быть его же возраста, иначе он так ничему и не научится, то Влада так и продолжали бы избивать каждый день прихвостни деда. С тех пор, его тренировки изменились. Богдан записал его к инструктору по израильскому рукопашному бою, «Крав-мага», основанному на быстрой нейтрализации соперника, где учились сверстники Влада. И спустя год, когда дед решил проверить навыки внука, и опять выставил против него троих собственных телохранителей, Влад смог уже драться более увереннее, хотя все же победить всех троих не смог, но одного вырубил подчистую. Спустя еще год занятий, он смог уже вырубить всех троих.

Дед тогда даже праздник закатил по этому случаю. И все трепал его по волосам, и говорил, что гордится. Но Влад понимал, кому обязан. И этим человеком был старый друг деда – Богдан. Лысый здоровенный мужик, весь в синих наколках, с колючим, но очень мудрым взглядом. Нет, он не держал Москву или какой-либо другой город, и положенцем никогда не был, да и не стремился к верхам.

– Мне моя бошка еще дорога, – смеялся прожжённый головорез.

Сколько он убил человек в свое время, знает только лишь он сам, однако в тюрьму умудрился попасть за ношение оружия, и то по глупости в далекой молодости. Свои же сдали, так как чувствовали, что у пацана слишком большой потенциал, и хотели убрать с дороги конкурента. Там Богдан и заразился туберкулезом в скрытой форме, которым всю свою жизнь и мучился.

Ему, то становилось лучше, то вновь хуже. Но сейчас, учитывая его возраст, он совсем начал сдавать. И Влад понимал, что старику осталось совсем немного. Однако он так и продолжал оставаться в строю, и никогда не отказывал племяннику лучшего друга. И Влад надеялся, что он поможет ему с поисками Маши. Ведь у Богдана везде были свои люди, и не только в Москве, но и по всей стране. Влад догадывался, что Маши может уже не быть в городе. Есть куча других возможностей покинуть Москву, не пользуясь паспортами.

***

Дорога оказалась слишком долгой. А учитывая то, что у Маши еще были и трещины на ребрах (не считая синяков по всему телу), которым месяц, как минимум заживать, ей показалось, что она попала в ад, и очень медленно вариться на огне. Настолько сильно ныло все тело, причем с каждым днем ей только хуже становилось. А пить обезболивающие слишком часто она не хотела, так как боялась привыкнуть.

Андрей больше не позволял ей не то, что в нормальный туалет сходить и хотя бы умыться в раковине, так даже на ночёвку нигде не останавливался. Поэтому спали они в его машине. Благо хоть сиденья в его внедорожнике полностью раскладывались, да и белье постельное с одеялом он купил. А мыться водой и справлять нужду приходилось постоянно недалеко от машины и только в темное время суток, так как днем трасса проглядывалась со всех сторон. Да и жилые зоны в Подмосковье не прекращались. И если бы не влажные салфетки, которые более-менее спасали ситуацию, позволяя Маше немного очистить от грязи тело, и освежиться, то она бы точно не выдержала и устроила бы очередную слезливую истерику.

И она, стиснув зубы, молчала, понимая, что выбора нет. Маше приходилось подчиняться Андрею, ведь убежать от него она бы все равно не смогла. Да и некуда ей от него было бежать. Ей даже подумать было страшно, что с ней сделает Лисовский, когда поймает. Отмазка в виде «я ничего не помню» здесь не пройдет. Она столько всего сделала, что Влад будет иметь полное право на ленточки ее порезать. И ладно только ее, она заслужила, но не дай бог еще и родители с Леной пострадают. И единственное, что она могла так это тихонечко поскулить ночью, от невыносимой боли во всем теле, пока Андрей спит.

Она видела, что он тоже уставал, все же каждый день по двенадцать часов за рулем, целую неделю, не каждому здоровья хватит. А он еще и постоянно напряжен и ждет, что их поймают. Может они бы, и раньше оказались на Урале, а там как-то попроще уже было бы, но Андрей колесил по Подмосковью, пытаясь, замести следы. И от этого дорога казалась бесконечной.

Маша попробовала предложить ему помощь и, хотя бы ночью сесть за руль, чтобы они не теряли время, но Андрей отказался.

– Тебе нужен полноценный отдых, я же вижу, что тебе и так плохо, – вздохнул он и впервые за эти дни посмотрел на Машу с нежностью вперемешку с жалостью, до этого постоянно почему-то злился и огрызался на любой вопрос. – Не переживай, скоро мы доедим до Ижевска, там передохнем обязательно.

– Может нам снять квартиру и пожить какое-то время в каком-нибудь маленьком городке? – с надеждой спросила она.

– Нет, Маша, нам нельзя останавливаться, – покачал он головой, – нас быстро прижмут, я задним местом чую, что ищейки Лисовского идут вслед за нами, отставая лишь на несколько шагов. И делать сейчас остановку где-то слишком опасно.

– Ясно, – тихо ответила она, и больше не стала поднимать этот вопрос.

В дороге они почти не разговаривали. Только если по делу – помочь канистру подержать, чтобы умыться вечно прохладной водой, или постель расправить. А о прошлом Маша больше не желала ничего знать. Она была не готова,… пока еще не готова, и даже не представляла, когда станет готовой, чтобы не то, что принять, так хотя бы понять то, что натворила и кем была. Поэтому и говорить им было не о чем.

Андрей старался избегать магистралей, и колесил в основном по проселочным или объездным дорогам, там, где почти не было полицейских постов. Но на этот раз решил рискнуть. Он видел, что, Маша выглядит неважно, и ей нужен полноценный отдых, а значит надо попасть на магистраль и быстрее доехать до Ижевска, там у него было место, где он мог себя почувствовать более-менее спокойно. Двушка в старой хрущевке, что когда-то досталась ему от покойного деда, отличное место, чтобы немного перевести дыхание. Он, как чувствовал, что она ему когда-нибудь понадобиться, вот и не стал ее продавать.

До Ижевска оставался всего один день пути, когда их остановил патруль…. На всех крупных постах Маша пряталась на заднее сиденье, накрываясь одеялом с головой. Даже если найдут, будет отговорка, что просто спала. А так Андрей решил, что лучше ей не светиться. Если ориентировки и есть, то, скорее всего на пару, а не на одинокого мужчину. До этого все посты им удавалось проехать без проблем. Но это был не стационарный пост, а просто патрульная машина. И, конечно же, Маша не успела спрятаться.

– Старший сержант Колобов Андрей Михайлович, предъявите документы, пожалуйста, – сказал полицейский, подходя к машине.

Андрей не стал выходить из машины, только лишь открыл окно.

– Пожалуйста, – он вытащил документы и показал их в раскрытом виде, не давая их в руки полицейскому. – Что-то случилось?

– У нас ориентировка. Страховку покажите, пожалуйста, – недовольно скрипнул зубами полицейский.

Андрей убрал права, и достал страховку, так же, не давая ее в руки полицейскому.

– Девушка тоже пусть документы предъявит, – пробормотал полицейский, упорно что-то записывая себе в блокнот.

– Это еще зачем? – приподнял одну бровь Андрей, и тут же насторожившись, посмотрел в зеркало заднего вида, но там никого не было.

– У нас ориентировка, она сильно похожа по описанию, – недовольным голосом произнес полицейский, пытаясь привлечь внимание Андрея. – И будьте добры откройте багажник.

Андрей уже подумал выйти из машины. В принципе в просьбе полицейского не было ничего напрягающего, мало ли, что могло случиться, они и не обязательно их могли искать. И он уже начал отстегиваться, однако осторожность, а также годами натренированная выучка проверять и перепроверять, заставила его еще раз посмотреть в зеркало заднего вида и не зря. Там стоял второй полицейский. Ну и пусть бы стоял, это ведь нормально, что они с напарниками ездят, да вот только какого хрена он оружие сжимал в руках?

В доли секунды он сориентировался и дал по газам, тут же услышав выстрелы.

– Ложись! – рыкнул он Маше, и в этот же момент, лопнуло колесо, а машину понесло юзом, но Андрей смог ее выровнять, и вновь дал по газам, слыша сзади еще выстрелы.

Последняя шальная пуля попала в заднее стекло. От громкого звука, Маша согнулась пополам, прижавшись лицом к коленям, накрыв голову руками, и не поднималась до тех пор, пока Андрей не остановил машину.

По трассе он не поехал, а съехал на проселочную дорогу, ведущую в небольшие лесопосадки.

Остановившись, он вытащил пистолет, и уже по привычке хотел вручить его Стелле, но тут же поморщился. Девушка тряслась от страха, съежившись в комочек, и с ужасом смотря на кровь на его руке.

Андрей из-за адреналина не сразу понял, откуда кровь, но проследив за напуганным взглядом Маши, до него дошло, что его ранили в плечо, пуля прошла на вылет, и застряла в панели.

– Твою мать! – зло выругался он, чувствуя нарастающую боль в руке. – Быстро! Аптечка, в багажнике! – рыкнул он на Машу.

На этот раз Маша действовала очень быстро. Стиснув зубы и превозмогая оцепенение от страха во всем теле, она перелезла на заднее сиденье, опустила его и в багажнике нашла аптечку.

– Обезболивающие! – заскрипел зубами от боли Андрей, прижимая руку к ране.

Маша отринула весь свой страх и старалась действовать очень быстро. Уколы ставить она научилась еще в детстве, когда надо было помогать ухаживать за бабушкой. И в лекарствах она тоже тогда научилась разбираться. Поэтому действовала на автомате.

Вот только пока она возилась с раной Андрея, то не заметила, как к ним уже подъехали два больших черных внедорожника, блокируя машину с двух сторон.

Увидев, что их зажали, Андрей понял, что выкарабкаться им, скорее всего не удастся. Ему страшно стало даже думать о том, что могут сделать с Машей. И приставил пистолет к голове, ничего не подозревающей девушке, которая в этот момент возилась с его раной.

«Лучше пусть она умрет сейчас, чем пройдет через то, что ей, уготовил ублюдок Лисовский», – подумал Андрей, медленно нажимая на курок.