Текст книги "Я ненавижу тебя! Дилогия. 3 и 4 книги"

Глава 12

Герман, как таран, не останавливаясь, тащил за собой Лину. Ему было совершенно наплевать, что она не успевала, что иногда падала, и больно ударялась. Он не собирался ее ждать, он, словно в себя ушел, и вообще не замечал, что вокруг творится. Единственной его целью было – добраться до собственной комнаты.

– Герман, пожалуйста, отпусти мне больно! – пискнула Лина, пытаясь его затормозить, когда поняла, что еще немного, и он просто сломает ей руку.

Он резко остановился, что Лина по инерции чуть было, не врезалась в него, и посмотрел на девушку таким взглядом, что если бы у нее были уши на макушке, как у животных, то она бы их прижала от страха.

– Герман, рука… мне очень больно, – Лина опять попыталась до него достучаться, но в мужчину, словно дьявол вселился, он резко притянул ее к себе и поцеловал, с такой силой, что у нее губы заныли. А затем, прижав рукой ее затылок, так что она не могла отодвинуться, и, прожигая ее яростным взглядом, очень тихо, но в то же время зло шепнул:

– Теперь, никогда не отпущу, сама виновата!

И опять прижался к ее губам с поцелуем, нагло засовывая в рот ей язык.

Но не успела Лина, даже внутренне разозлиться, как он резко прервал поцелуй, отодвинул девушку от себя, и опять потащил ее в свою комнату, так и не ослабив медвежью хватку на ее руке.

Лина же вообще находилась в полной прострации. Своими выходками этот мужчина постоянно дезориентировал ее.

Наконец-то добравшись до своей комнаты, Герман, чуть ли не пинком открыл дверь, и впихнул Лину в проем, затем захлопнул дверь и закрыл ее на замок.

Что стоило девушке удержаться на ногах, она понятия не имела, наверное, чувство собственного достоинства, которое вдруг откуда-то начало появляться.

«И откуда, интересно?» – нервно усмехнулась Лина, смотря на то, как Герман, мечется по комнате, будто загнанный зверь.

«Хотя нет, не загнанный», – поняла она, когда он подошел к зеркалу, и, перевернув его, нашел там миниатюрную камеру.

Лина глубоко выдохнула, понимая, что они оба под колпаком, и за ними теперь будут следить.

Сил стоять не было, говорить что-то тоже было бессмысленно, поэтому она подошла к креслу возле столика, и села в него, потирая темно-красный след на запястье и подозревая, что скоро он посинеет.

Время шло, а Герман все находил и находил новые проводки, и датчики. Швыряя их на пол, и растаптывая ногами. Чувствовалось, что мужчина явно разъярен, и Лина благодарила бога, что срывается он свою злость не на ней, а на этих чертовых «подслушках» и «подглядках».

«Кажется, такое с ней уже было», – вдруг вспомнила Лина.

Чуть больше двух недель назад она вот так же сидела и наблюдала за тем, как Герман обыскивает собственную комнату на наличие жучков.

Кажется, что целая вечность прошла с тех пор. И столько всего изменилось. Она уже полностью потерялась в этом мужчине, хоть пару недель назад, считала, что самое важное в ее жизни это найти Семочку. А теперь вот приоритеты немного изменились.

Поцелуй и фраза Германа – «не отпущу никогда», ее успокоили.

Вот только она все равно так и не поняла, простил он ее или же нет?

А еще этот его свирепый вид, с которым он продолжал качественно переворачивать все вверх дном в своей комнате. Все это настораживало, и она понятия не имела, что он сделает с ней, когда закончит?

Лина трусливо посмотрела на дверь.

«Может сбежать, пока она занят?» – подумала она, но с тоской вспомнила о других обитателей этого жуткого особняка, и поняла, что самым верным решением, будет находиться рядом с Германом и надеяться, что он прекратит вести себя так…

Задумавшись, Лина не заметила, как возле нее появился пыхтящий, как паровоз мужчина, и опять он схватил ее за руку, и потащил в ванную комнату.

– Герман, прошу, – попыталась достучаться она до него, рука разболелась не на шутку.

– Заткнись! – рыкнул этот псих в ответ, затаскивая ее в ванную, и чуть ли не броском заставляя сесть на бортик джакузи.

В прошлый раз она даже не обратила внимания на наличие этой огромной полукруглой ванной.

– Раздевайся быстрее и забирайся, – скомандовал Герман, и начал рыскать по комнате в поисках датчиков.

Лина с удивлением посмотрела на него.

– Меня же голой увидят, – тихо сказала она.

Герман обернулся и посмотрел на девушку таким выразительным взглядом, что ей опять захотелось прижать уши от страха.

– Лина, – сказал он, сдерживаясь, чтобы не заорать, – не заставляй меня начать раздевать тебя самому, я сейчас не в настроении, боюсь, что наставлю тебе еще больше синяков.

Лина сомкнула зубы от злости на себя за то, что боится, и на Германа за то, что так себя ведет. Но понимая, что говорить с ним сейчас, это все равно, что устраивать цирк для нескольких человек, следящих за ними, и поэтому, сглотнув несколько раз собственную обиду, подняв подбородок, встала, подошла к вешалке, сдернула с нее халат, накинула на себя, отвернулась к стене, и начала стягивать с себя одежду.

Удовлетворившись, тем, что девушка послушалась его, Герман настроил воду, заткнул дырку пробкой, и начал шарить по самой джакузи в поисках потайных жучков. И даже парочку смог обнаружить.

Но в наше время техника дошла то того, что камеры даже в сосуды человеку отправляют, настолько они микроскопические, конечно это очень дорогостоящее оборудование, но Герман понял, что на него Лисовский готов потратить уйму денег, лишь бы контролировать каждый его шаг.

Раздевшись до гола, Лина развешала на вешалку свою одежду, и, закутавшись в халат, опять присела на бортик в ванной, снимать халат совершенно не хотелось. Особенно учитывая то, сколько камер видеонаблюдения удалось обнаружить Герману, да еще и их микроскопические размеры.

Лина и сама стала автоматически шарить глазами по стенам, и разным уголкам, пытаясь их найти.

– Я же сказал в ванную! – опять скомандовал, Герман.

Заметив, что вода уже набралась, Лина, не глядя на мужчину, нашла взглядом стоящую на полочке пену для ванной, вылила в воду два колпачка, и, подождав пока, появится достаточное количество пены, скинув халат, юркнула в воду.

Она подумала, что Герман тоже сейчас начнет раздеваться и присоединиться к ней, и уже морально настроилась на его прикосновения, но у мужчины оказались совершенно другие планы.

– Сидишь здесь приводишь себя в порядок и молчишь, я вернусь через, – он внимательно посмотрел на свои часы на руке, – скорее всего ночью. Из комнаты не выходи, я распоряжусь, чтобы ужин принесли сюда. Меня не жди, ложись спать, дверь никому не открывай, и ни с кем не разговаривай.

И забрав всю ее одежду, кроме халата, Герман, не глядя на ошарашенную девушку, вышел из ванной, хлопнув дверью.

– Интересно, а если мне ужин принесут, то тоже не открывать, и помереть голодной смертью? – пробурчала Лина, смотря на дверь, а затем с головой нырнула под воду, чтобы хоть как-то утихомирить свои бьющие фонтаном эмоции.

Но долго сидеть под водой не получалось. Банально не хватало воздуха, и пришлось выныривать и стараться не вспоминать о том, как она себя вела возле клиники, а потом выслушивать намеки охранника на то, что Герману на Лину плевать, и ее может, кто угодно в этом доме взять, и еще присутствовать при странном разговоре между Лисовским и Германом. А потом ощутить злой поцелуй, от которого у нее ноги подкосились…

Лина рукой накрыла свои губы, думая о словах Германа.

«Теперь, никогда не отпущу, сама виновата!»

И смущенная улыбка появилась на лице девушки. Она и не хотела, чтобы отпускал…

Нет, понятно, что он не станет на ней жениться. Это вообще было что-то за гранью реальности. Может быть еще начальник СБ и стал, но вот владелец нефтяного холдинга…

Лина криво улыбнулась. Эк, как она размечталась. Не так давно она даже в любовницы не надеялась попасть, а тут уже о свадьбе задумалась.

Нет, об этом ей вообще нельзя думать. Это какие-то их игры, в которые она играть не сможет, с ее-то маленькими зубками травоядного. Вот только что ей делать с тем, что творил с ней сегодня Герман? И что она вытворяла, и как себя вела?

Не иначе полное помутнение рассудка?

Лина опять погрузилась под воду, мечтая заставить себя забыть, стереть из воспоминаний весь сегодняшний вечер.

А еще прекратить думать о Германе… О том, как сильно она скучала по нему, что даже не заметила, как он с ней жестко обращался.

Вынырнув, Лина погладила свое посиневшее запястье. И подумала о том, как отреагирует тетя, когда увидит это безобразие.

А затем ударила себя по лбу ладонью.

Она ведь не предупредила тетю, что останется на работе! А Герман забрал все ее вещи, и сумку тоже, а там был сотовый! А с местного телефона, она сможет максимум дозвониться на кухню, или в охрану.

Лина долго внутренне металась, потому что знала, что тетя будет переживать. Ведь можно позвонить в охрану, и попросить доступ в город. Но приказ Германа, так и звучал в ее голове: «Ни с кем не разговаривать…».

«Нет…, – мысленно вздохнула она, думая о Михаиле и его интригах, – лучше потерплю его приказы, а то мало ли, вдруг я его и себя, и тетю заодно, подставлю?»

И успокоившись, Лина взяла шампунь с полочки, и начала неспешно мыть голову.

***

– Зачем ты мать твою это сделал?! – зарычал Герман, глядя на Михаила.

Они стояли в холле, Герман уже собирался выйти, но увидел нового родственника, и не смог сдержаться.

– Да потому, что ты влюбился, как ненормальный! Мне одного одержимого психа хватает, посмотри вон на Влада, он же нихера не соображает! Уже всё давно простил Мировой, и вообще, похоже, в восторге от ее выкрутасов, а теперь еще и ты! Я хотел, чтобы хоть у тебя, разум не в члене был, а здесь! – он постучал себе по голове костяшками пальцев. – Но, оказывается, опоздал, ты уже втюхался в эту мышку, по самую маковку. И тоже теперь, как и Влад, превратился в идиота, думающего только о юбке, а не о деле! А нас, между прочим, кто-то слить пытается!

– Нас? – Герман приподнял одну бровь, и криво усмехнулся.

– Нас! Нашу семью бл*дь! – взорвался Михаил. – Почему до вас обоих никак это не доходит! Что за детство у вас в заднице играет! Может быть, хватит уже обиды свои лелеять? Еще немного и кое-кто размажет всех нас, как масло по бутерброду, и съест!

– Я, конечно, все понимаю, – появился Влад из столовой, и, встав в проеме, оперся на косяк плечом, – но может быть не стоит оповещать всю прислугу о том, что происходит у нас в доме? А то и так, уже все газетные заголовки пестрят статьями «о Лисовских и их темном прошлом». – Последнюю фразу Влад произнес театральным пафосным голосом, и сделал большие глаза.

Герман, прищурившись, посмотрел на Влада, а затем перевел взгляд на Михаила и проговорил:

– Думаю, не стоит говорить о том, что если с головы моей невесты хоть один волосок упадет, то я этот дом по кирпичикам разнесу?

– Ты за кого нас принимаешь? – с возмущением в голосе спросил Михаил. А затем не скрывая лукавства в голосе добавил: – Если она станет скоро членом нашей семьи, то я буду защищать ее, как собственную дочь.

На что Герман лишь хмыкнул и, отвернувшись, пошел к выходу.

– Между прочим, завтра в два час дня появится нотариус, – сказал Влад ему в след.

– Я услышал тебя, – ответил Герман не глядя, и закрыл за собой дверь.

Лисовский повернулся к дяде и с ленцой в голосе произнес:

– Он не стал брать водителя, и вызвал такси.

– Я в курсе, – коротко ответил Михаил, хмуро разглядывая входную дверь.

– И ты не отправишь за ним людей, проследить? – с удивлением спросил Влад. – Вдруг он не вернется? Вдруг решил сбежать?

– Вернется, здесь его мышка.

– Ты так уверен, что эта медсестричка ему нужна? – скептически прищурился Влад.

– Уверен, я же не зря их проверял, подставляя ее. Я знаю, какой он мстительный, он бы ее еще лежа на койке в больнице убрал, если б действительно разозлился. А раз попытался разобраться в ситуации, выслушал ее, в дом притащил, и не бросил на стоянке, когда она у него в ногах валялась, значит, я угадал, и она ему не безразлична.

Влад, прищурившись, покачал головой.

– Когда появится Маша, не приближайся к ней, иначе я за себя не ручаюсь, – не скрывая угрожающих ноток в голосе, сказал он Михаилу.

На что старик лишь закатил глаза.

– Ну, ты даешь, племянничек, – хмыкнул он. – Твоя девица-красавица, тебя подставила, да так, что до сих пор отмыться не можешь.

– Доказательств, что это была она, нет, – упрямо ответил Влад.

Брови Михаила поползли вверх, и он даже растерялся на несколько мгновений, от такого ответа племянника.

– А тебе всего остального разве недостаточно? – спросил он.

– Не достаточно! – зло отчеканил Влад. – И рыть в том направлении я не советую!

– Не, ты сам-то себя вообще слышишь? – возмутился Михаил.

– Хватит! – рыкнул Влад, и со всей силы ударил кулаком об косяк, так что даже на костяшках разорвал кожу. – Я тебя предупредил! Машу больше не трогай!

И не смотря больше на дядю, он пошел к лестнице.

– Интересно, а когда она к твоей башке пистолет приставит, ты тоже будешь утверждать, что твоя Машка ни в чем не виновата? – спросил Михаил ему вслед.

Но Влад никак не отреагировал на его слова, и только сам себе мысленно ответил: «Да. Во всем виноват только я».

***

Лина, выйдя из ванной, огляделась вокруг, и поняла, что отдыхать в таком беспорядке, что навел Герман, она точно не сможет, и начала убираться. Жаль только, что не было веника с совком, потому что на полу лежали не только разбитые части устройств, но еще и штукатурка. Герман не мелочился, даже провода из стен выдергивал. И казалось, будто по комнате прошелся маленький смерч.

– Хотя бы вещи по своим местам расставлю, – пробурчала Лина себе под нос, возвращая зеркала и картины обратно на стену, и поправляя постельное белье.

Стук в дверь оторвал ее от уборки.

Лина долго колебалась: открывать или нет, но услышав за дверью знакомый голос помощницы повара, поняла, что это ее ужин и, успокоившись, пошла к двери. Вот только когда она открыла ее, то тут же пожалела. На пороге стоял Влад Лисовский.

– Здравствуйте, – сказала Лина, смотря во все глаза на мужчину, в руках которого был поднос с ее ужином.

– Виделись вроде же сегодня, – криво улыбнулся Влад, и вошел в комнату, естественно, не спрашивая разрешения у девушки. Точнее сказать, не вошел, а нагло въехал, как бульдозер, чуть не снеся Лину.

– Привет, – тихонько прошептала Агата, та самая помощница повара, и, не дожидаясь ответа Лины, развернулась и, как можно быстрее побежала к лестнице.

Лина со злостью посмотрела ей вслед. Если бы не ее голос, то она бы не стала открывать дверь.

Оглядев комнату и увидев на полу остатки от камер слежения, Влад усмехнулся и, переведя взгляд на столик, прошел к нему. Поставив поднос с ужином Лины, Влад сел в кресло, и посмотрев на нее, махнул рукой, на другое кресло.

– Можешь присаживаться.

Лина поперхнулась, и уже хотела возмутиться. Мало того, что его никто не приглашал, так он теперь и распоряжается, но вовремя вспомнив, что перед ней все-таки хозяин дома, прикусила язык.

«Мда… похоже мозг вообще последнее время меня подводит», – мысленно пробормотала она, и закрыв дверь пошла к креслу.

– Сейчас принесут аптечку, я тут руку повредил, поможешь залатать? – сказал Влад, и протянул Лине свою руку.

На костяшках треснула кожа, а кровь уже начала запекаться.

– Что ж вы сразу не сказали, – охнула Лина, и подскочила с кресла, в которое уже успела сесть. – Идемте в ванную, надо промыть водой с мылом!

Режим строгой медсестры у девушки включился автоматически, и уже не думая о том, кто перед ней, она начала командовать.

Влад не стал спорить и пошел вслед за ней.

Лина вспомнила, что видела мирамистин, ватные диски и йод в шкафчике у зеркала в ванной. И быстро достав все нужное, занялась раной Лисовского.

– Скажи, ты видела, как меняется Маша? Замечала за ней какие-то странности? – спросил Влад, пока Лина обрабатывала его рану.

Взглянув исподлобья на мужчину, девушка мысленно поморщилась, и поняла, почему он пришел именно к ней. Все-таки обработать рану, можно было и самому, рука-то левая, а не правая. Да и в доме народу полно, вряд ли, кто-то из слуг отказался бы помочь хозяину дома.

– Если не считать сильных головных болей, сводящих ее с ума, и заставляющих верить Марию Николаевну в то, что она не делала, и припадков из-за эпилепсии, а также, того что она постоянно находилась в состоянии стресса, – не скрывая обвиняющих ноток в голосе, перечислила Лина, – больше ничего странного я не замечала.

Закончив с рукой, она подняла голову и посмотрела мужчине в лицо, ожидая, что он сейчас разозлиться из-за ее слов. Но вместо этого увидела мелькнувшую вину в его глазах.

– Спасибо за помощь, – отстраненным голосом сказал Влад, и, повернувшись, пошел к выходу. Открыв дверь, он обернулся к выходящей за ним из ванной комнаты девушке, и дал странный совет: – Старайся, как можно меньше высовываться из комнаты, и открывать кому-то дверь, кроме своего мужчины.

Лина, опешив, не успела ответить, и Влад захлопнул за собой дверь.

Подойдя к двери, Лина закрыла ее на защелку. И вздохнув пошла ужинать. Она слишком сильно устала, чтобы что-то понимать. Поэтому анализировать поведение хозяина дома, у нее не было сил.

Лина думала, что не сможет уснуть, но стоило голове коснуться подушки, как сон мгновенно сморил девушку. Две недели без сна, безобразная истерика на стоянке, фраза Германа о том, что он ее никогда не отпустит, а также горячая ванная, и вкусный ужин дали о себе знать.

Разбудил Лину Герман. Он что-то делал с ее рукой. Открыть глаза из-за яркого света не получалось.

– Спи, – тихо сказал мужчина.

По ощущениям, Лина поняла, что Герман чем-то прохладным мажет ее запястье.

– Что ты делаешь? – прошептала она хриплым голосом, так и не пытаясь открыть глаза.

– Мажу кремом от синяков твое запястье, – ответил Герман.

– Спасибо, – сказала Лина, и улыбнулась.

Герман, хмыкнул и, закрыв тюбик, тихо пробурчал:

– Дурочка, я тебе руку, чуть не сломал, а ты мне спасибо говоришь, вот, что мне с тобой делать?

– Любить, – ответила Лина, блаженно улыбаясь.

Ее дыхание изменилось и стало более глубоким. Девушка уже спала и, последнее слово высказало уже ее сонное подсознание.

Герман лишь покачал головой на это заявление.

Сейчас, Лина выглядела еще нежнее, еще беззащитнее, и одновременно сексуальнее.

Он разглядывал заспанное, и осунувшееся лицо девушки, голые острые плечи, торчащие из-под одеяла, темные пряди волос, и чувствовал себя драконом, нашедшим гору золота. Он не сможет ее больше отпустить. Эта женщина теперь принадлежит, только ему.

Герман сразу понял, что Лина ни в чем не виновата. Уж он то знал, как может Михаил заставить делать то, что потребуется. И сто раз пожалел, что обратился к ней за помощью и подставил. Герман понятия не имел, что будет дальше делать Лисовский и как себя поведет по отношению к нему. В тот момент, когда он заметил манипуляции старого гэбешника с пачкой денег, то сразу понял, что надо подыграть, и если Михаил ему поверит, то Лину не тронут. И поэтому выплюнул тогда те злые слова с угрозой.

Герман надеялся, что и Лина сама испугается и обидится, и постарается не приближаться к нему. Но глупышка ничего не поняла, и запорола всю его игру. По идее надо было оставить ее там, на стоянке, желательно вообще демонстративно пнуть, чтобы окончательно отвратить от себя, и показать остальным свое отношение. Он так и планировал сделать, когда выходил из машины. Специально накручивал, и злил себя ее глупой выходкой. Но эмоции девушки, и взгляд… Герман не смог. Просто не смог. Не хватило сил. Эта девчонка заставила дрогнуть его сердце. И там, пока она валялась в его ногах, он понял, что придется рисковать.

Эгоистичное и иррациональное решение. И на пятьдесят процентов ведет к ее гибели.

Но бросить Лину он не смог.

И сейчас Герману придется пытаться вытащить не только себя, но и ее. А еще надеяться, что Михаил действительно будет делать так, как говорит.

Но не подстраховаться мужчина не мог. Он съездил к одному знакомому человечку, и заказал для Лины и себя загранпаспорта и просто паспорта на другие имена. А также снял деньги с одного из своих закрытых счетов, и собрал для них обоих три тайника в разных частях города. Ну и не забыл позвонить своим людям со специального телефона все филиалы нефтяного холдинга, чтобы понять, что случилось за то время, пока он отсутствовал, а заодно выяснить настроение его людей. На удивление Германа особых передвижений по кадрам новый начальник СБ не делал, и все сидят на своих местах, а на должность Германа пришел само-собой временно Михаил. Кто будет работать после нового родственника, когда он решит, что ему надоело играть в столичные игры, никто не знал. Фаворитов у старого гэбешника не было, или он их тщательно скрывал. Все это было более, чем странно. И Герман на всякий пожарный созвонился со своим человечком, которого он всегда держал про запас и отправил его в командировку – зондировать почву. Своим людям до конца он никогда не верил. «Доверяй, но проверяй», – этой поговорке он придерживался всю свою жизнь, так как любил держать её под контролем, с тех пор, как покинул детский дом.

В любом случае, мужчина, решил для себя, что сделает все возможное, чтобы сбежать из страны, и возьмет с собой Лину, если станет слишком жарко. А сейчас он попробует поиграть в игру своих новых родственников.

Выпутав сонную девушку из-под одеяла, он прижал горячее нежное тело к себе, и крепко обняв, зарыл глаза.

– Буду любить… – услышала Лина сквозь сон тихие слова Германа и, обвив шею мужчины руками, глубоко вдохнула любимый запах.