Текст книги "Я ненавижу тебя! Дилогия. 3 и 4 книги"

Разобралась…

Чувствуя, как затихла маленькая девочка в ее руках. Маша опустила голову вниз, и увидела, что она заснула, а ее тело начало медленно исчезать.

На несколько мгновений Маше стало страшно. Она так привыкла к тому, что создала этот лабиринт в своей голове из зеркал и наблюдает за собственной жизнью со стороны, что захотелось остаться в нем, но вспомнив о своей дочери, и о родителях, поняла, что нельзя. Ей нельзя больше прятаться здесь. Это место придется разрушить, выйти и посмотреть своим демонам в лицо.

Боль в груди стала исчезать, а с плеч, словно непосильный груз свалился. Маше даже дышать стало легче от этих мыслей. И поцеловав в макушку исчезающую девочку, она попрощалась с ней навсегда.

Глава 16

Встав, Маша пошла по зеркальному коридору и увидела знакомую дверь в его конце.

Глубоко вздохнув и выдохнув, она сделала несколько шагов и открыла ее.

Стелла сидела на подоконнике и курила в открытую форточку.

– Как ты поняла, что я жива, – не глядя на Машу спросила она.

– Потому что я создала тебя, чтобы ты выходила и брала на себя всю грязную работу, и было бы глупо думать, что я тебя убила.

Стелла посмотрела на Машу с презрением.

– Слезливую историю проститутки ты от меня не услышишь, и плакать на твоем плече я не собираюсь.

– Я и не хочу слушать твою историю, я ее знаю, – ответила Маша, садясь на свою старую кровать, и проводя рукой по красно белому рисунку пледа.

– Так чего же ты тогда приперлась? – равнодушным тоном спросила Стелла.

– Хочу узнать недостающие звенья, ответила Маша, – и встав с кровати, приблизилась к девушке.

Та посмотрела на Машу с циничной ухмылкой.

– И что ты будешь делать с этими знаниями? Поджав хвостик, как обычно заскулишь и убежишь, а меня вновь станешь выпускать, когда нужно будет сделать грязную работу?

Не став отчитываться перед Стеллой, Маша просто протянула руки и положила ладони на ее голову.

В голове Маши тут же появились воспоминания.

Это был Сергей, он ходил по комнате из угла в угол.

– Я знаю, как нам заработать денег! У меня есть шикарный план! Я замотался батрачить на этого старого ублюдка! Делая работу за его тупых сыновей! Но я не зря столько лет подбирался к его личному компьютеру, не зря, притворялся ни хрена не понимающим простачком! – он победно улыбнулся. – Я нашел про него столько инфы, что хватит на несколько лет тюряги!

– Ты не боишься, что тебя вычислят? – безразлично спросила Стелла, лежа в постели, и разглядывая их свадебную фотографию.

– Поверь, ему будет некогда мне мстить, думаю, что его в порошок сотрут.

Прошло несколько дней и Сергея повысили, переведя в главный офис Лисовского, а Маша услышала его следующую речь.

– Мда… хорошо, что я в свое время изучал все о тендерах! – смеялся мужчина.

Сергей сидел на полу возле кровати, а Стелла сидела сзади и массажировала ему плечи.

– Звони своему дружку, порадуем его инфой.

– Хорошо, – кивнула девушка, подавляя раздражение и, поднявшись с постели, пошла к тумбочке, на ней лежал ее сотовый.

Она наблюдала, как Сергей разговаривал с сыном Солейко. Это Стелла познакомила их между собой.

Выключив телефон, Сергей повернулся к жене. На его лице сияла победная улыбка.

– Двести пятьдесят штук бакинских! – прошептал он. – Мы богаты детка!

Стелла сделала вид, что счастлива, хотя улыбка не касалась ее глаз. Она уже давно научилась врать мужу о собственных эмоциях.

Следующее воспоминание – Стелла ночью подкрадывается к ноутбуку мужа, и копирует оттуда всю информацию о тендере. А через несколько дней, ей удается слить эту информацию ему на рабочий компьютер, а затем с его почты отправить на почту Солейко.

– Зачем ты подставила его? – спросила Маша с удивлением.

– Чтобы раз и навсегда избавиться от этого ублюдка, – злорадно улыбнулась девушка.

Маша начала убирать руки и отходить от нее, но Стелла не дала ей этого сделать, резко схватив ее голову руками.

И Машу, словно под дых ударили… воспоминания Стеллы полились в нее с таким потоком, что она начала задыхаться…

Маша опять оказалась в зеркальном коридоре, и в каждом зеркале была сцена из жизни теперь уже Стеллы и Андрея.

Вот они занимаются страстным сексом, их тела сливаются, и на лице Стеллы и Андрея истинное наслаждение.

Маша попыталась закрыть глаза, но ее веки оказались прозрачными, как и руки, и ей пришлось отвернуться, чтобы увидеть другую сцену из жизни Стеллы и Андрея:

– Это наша последняя встреча, мы больше не увидимся, – выпалила она мужчине, при очередной встрече.

Они встречались четвертый раз за четыре месяца, и Андрей был ее единственным клиентом. Стелла поняла, что начала что-то чувствовать к этому мужчине, и эти чувства, ее бесили. И она решила, что лучше будет рисковать, но больше не видеть его.

– Почему, – спросил Андрей, смотря на нее спокойным взглядом.

Они стояли напротив друг друга в его квартире.

– Потому что мне надоело с тобой трахаться, – прищурившись, дерзко ответила Стелла, и задрала подбородок.

Хоть она и была на высоких каблуках, но все равно, ей приходилось запрокидывать голову вверх, чтобы общаться с мужчиной.

– Тогда, может быть, в кино сходим? Или в театр? – не реагируя на злой тон девушки, ответил Андрей, и пошел к ноутбуку. – Я сейчас куплю билет.

Стелла не знала, что ему на это ответить, она растерялась. Ведь она готовилась к тому, что он начнет качать права, или, как и Сергей поднимет на нее руку, а он, пригласил ее в театр. Ее? Проститутку, которой платит за секс? В театр? Ни один мужчина, никогда не водил ее в театр. Что-то дрогнуло в душе у девушки. Сжалось с такой силой, что стало на несколько мгновений трудно дышать. И только лишь усилием воли, она заставила себя улыбнуться.

– Хорошо, тогда и в ресторан, хочу! – сказала она, подходя к мужчине, и заглядывая ему через плечо в экран ноутбука.

– Будет тебе и ресторан, – весело усмехнулся Андрей, и зачем-то слегка мазнул пальцем по кончику носа Стеллы.

Маша, почувствовала это прикосновение к своему носу, и автоматически накрыла его пальцами, а в душе, что-то екнуло.

Она опять отвернулась и увидела следующую сцену.

Они вернулись после театра и ресторана, и вновь занимались сексом. Очень страстным и на этот раз необычайно нежным, таким, что даже Маша ощутила, как низ ее живота загорелся возбуждением, а в сердце разлилось тепло.

Она отвернулась, и увидела новую сцену.

Следующая встреча, и Андрей уже с порога говорит девушке, что они идут в кино, потом в ресторан, а вечером, вновь их ждет секс.

И так каждый раз. Маша отходила от зеркал, поворачивала голову, и наблюдала за их жизнью. Они бродили по Москве, по той самой Москве, которую Маша, даже живя в ней, и не знала толком.

Они побывали в «Музейном комплексе Царицино», в нескольких театрах на необычных постановках, Андрей водил ее в ГУМ, они катались на метро, бродя по разным станциям и фотографируясь с красивыми скульптурами.

И так, каждое свидание.

Как-то раз, Стелла решила привести с собой Лену. Она думала, что сможет отпугнуть этим мужчину. Но он тогда повел их на аттракционы.

Стелла никогда в жизни так не смеялась, когда Андрей, водя их по парку, смешно рекламировал каждый аттракцион Леночке.

«Вот это блевательная карусель, если съел много хот-догов и выпил много газировки, то рекомендуется прокатиться здесь, и желудок станет совершенно чистым, – с серьезным видом объяснял он ребенку».

Маша вдруг осознала, что они с Сергеем вместе никуда не водили Лену, да она одна изредка выбиралась с ней, но муж, ни разу не присоединялся к ним. И глядя сквозь зеркало в сияющие счастьем глаза дочери, Машино сердце сжалось от раздирающей боли.

Она крутилась, от зеркала к зеркалу, а в ее душе назревала буря. Здесь Андрей был совсем другим. Веселым, счастливым. И Лена, и она сама, тоже была веселая и счастливая. И только лишь когда он прощался со Стеллой, в его глазах поселялась тоска. Но Стелла неизменно уходила. Брала деньги и уходила.

В последние годы, она стала делать это ночью, пока Андрей спал.

Ей и самой все тяжелее и тяжелее становилось прощаться с этим мужчиной.

И она поняла, что хочет быть с ним, что хочет поддаться на его уговоры, бросить все и уехать с ним.

Но существовало много «но» – маленькая Маша, которая не позволяла ей это делать, и еще одна уже взрослая Маша, которая вообще ничего не понимала и жила в абсолютной темноте. И поэтому, Стелла и придумала тот план – подставить Мирова…

– Бредовый план, ты же чуть было не умерла, – сказала Маша, глядя на свое отражение.

– Да, я ходила по грани, но зато, я исполнила свою мечту, ведь я с Андреем, – усмехнулась Стелла, сверкнув самодовольной улыбкой. – И это я теперь буду жить там, с моим Андреем, а ты куковать здесь в зазеркалье, рисуя свои тупые цветочки. – Стелла захихикала, и повернувшись пошла по направлению к двери.

Маша, лишь грустно вздохнула и, покачав головой, тихо прошептала:

– Ты совсем забыла о Лене и родителях.

Но Стелла не желала слушать ее, она мотнула головой, и открыла дверь. Вот только там ее ждала пустота, и девушка на минуту растерявшись, повернула голову назад и посмотрев на свое отражение, криво улыбнулась, и громко крикнула:

– Что ж, ты победила, вот только смотри не прогадай с мужиками!

И изображение в зеркале исчезло, а Маша сделала глубокий вздох и открыла глаза, и тут же зажмурилась от яркого света, а рядом услышала чей-то женский голос, но слов разобрать не могла, так как девушка что-то быстро говорила по-итальянски.

– Ну и напугали же вы нас Анна, – через несколько минут услышала Маша голос хирурга. – Целая неделя в коме, это знаете ли не для слабонервных, – хмыкнул мужчина.

Маша открыла глаза и с удивлением посмотрела на него. Хотела что-то сказать, но у нее ничего не получилось, во рту что-то сильно мешало.

– Вы на искусственном дыхательном аппарате пролежали всю неделю, подождите сейчас уберем, – засуетился хирург. – Сейчас по моей команде вы со всей силы выдохните весь воздух из легких. Моргните три раза, если понимаете меня.

Маша моргнула три раза, и по команде выдохнула, а Алексей Викторович вытащил большую трубку из ее горла, и сразу же прыснул туда какую-то жидкость, от чего начавшееся было жжение сразу прекратилось.

– Спасибо, – попыталась прошептать Маша.

– Пока вам тяжело будет говорить, но через два-три дня голос вернется, – улыбнулся хирург, а Маша заметила, что у него под глазами черные круги, и вообще он весь какой-то осунувшийся. – Сейчас мы сделаем разные анализы, Анна, не закрывайте глаза, и не пытайтесь уснуть, нам нужно узнать ваше самочувствие.

– А как же, – Маша вспомнила, что у нее должен быть катетер, но поднеся руку к носу ничего не обнаружила.

– Вы о катетере? – переспросил мужчина, и на неуверенный кивок пациентки тут же пояснил: – Мы убрали его несколько часов назад. И у меня даже есть подозрения, что это он, зараза такая, не давал вам проснуться. – Голос у мужчины был очень веселым, и Маша автоматически тоже улыбнулась.

– А..Анд… Валерий? – прошептала она, кое-как вспомнив выдуманное имя Андрея.

– О, – Алексей поморщился, и автоматически поднес руку к челюсти, а Маша заметила там уже почти заживший след от гематомы. – Он только сегодня уехал в гостиницу, чтобы привести себя в порядок, жил в больнице все это время и не отходил от вашей кровати. Кое-как уговорили на несколько часов уехать. Ваш муж чуть не прибил меня, когда узнал, что вы не просыпаетесь после наркоза. Пришлось даже охрану вызывать, но я не стал писать на него заявление в полицию, потому что и сам очень сильно напугался.

У Маши на глазах непроизвольно выступили слезы. Андрей столько всего сделал для нее. Только сейчас она осознала, как дорог для нее этот мужчина. Он единственный в этом мире, кто по-настоящему много лет пытался о ней заботиться, терпел все её закидоны, не ставил никаких условий… И даже сейчас не бросил ее, а находился все это время, пока она пыталась выбраться из лабиринта собственных воспоминаний.

– Успокойтесь Анна, только не нервничайте, так сильно, – затараторил хирург, похоже, что жизнь среди итальянцев привнесла лепту в его поведение. – Я не буду писать на него заявление, я бы и сам себе врезал за то, что случилось. Но мы сделали снимки, как только убрали катетер, и я с уверенностью могу сказать, что никаких опухолей или наростов не обнаружили. И вы теперь можете считать себя почти здоровым человеком, вот только я не знаю, вернется ли к вам память, – и мужчина развёл руками. – И еще я вас не выпущу, и понаблюдаю неделю, потому что мне ваша кома совершенно не понравилась.

– Спасибо, – прошептала Маша, криво улыбаясь.

О том, что память вернулась к ней полностью она пока решила никому не говорить… Ей теперь нужно определиться с тем, что она будет делать дальше, а для этого нужно время, и поэтому она даже рада, что проведет еще целую неделю в больнице. И не будет оставаться с Андреем наедине.

Глава 17

Проснувшись утром, Лина почувствовала, как кто-то очень крепко прижимает ее, к своей груди со спины. Открыв глаза, она повернула голову и поняла, что это Герман. На лице девушки расплылась счастливая улыбка. И очень медленно повернувшись в кольце рук крепко спящего мужчины, она осторожно пальцем обвела его лоб, пытаясь стереть хмурые складки, переносицу, скулы и губы. Лине казалось, что Герман самый идеальный мужчина на свете. А еще она чувствовала себя практически самой счастливой женщиной. И сейчас в эту минуту, когда солнце еще очень робко пускало свои лучики через шторы, создавая интимный полумрак, ей было плевать на все, что она сделала вчера. Ведь Герман сейчас здесь с ней, и он прижимает ее к себе.

– Если ты проснулась, тогда я тебя сейчас оттрахаю, как следует, – сонно пробормотал мужчина, не открывая глаз.

А Лина от неожиданности хихикнула.

– Что ж, если ты не против, – продолжил Герман, тем же хрипловато-сонным голосом, и резко перевернул девушку на живот, заставив ее взвизгнуть, и со словами: – Значит буду трахать. – Впился в ее загривок с жадным поцелуем-укусом.

Лина всхлипнула от накатившего возбуждения и автоматически выгнулась попкой, сразу же ощутив каменный стояк мужчины. Они оба были абсолютно голыми. От Германа приятно пахло цитрусовым гелем для тела, видимо он, когда вернулся успел принять душ.

– Не дергайся, – рыкнул Герман, обдавая ее шею горячим дыханием.

– Как же мне не дергаться, – зашептала Лина, и тут же получила легкий шлепок по попе.

– И помолчи, – добавил мужчина, начиная медленно выцеловывать дорожку вдоль позвоночника девушки, спускаясь все ниже и ниже к ложбинке между ягодицами.

Лина тут же напряглась ощутив, как язык мужчины приближается к тугому колечку.

– Расслабься, – сказал Герман, и еще раз легонько шлепнул ее по попе, от чего у Лины разве что в голове не зашумело, и ей показалось, что шлепок был недостаточно сильным.

– Еще! – выдохнула она, не понимая, что оформила свою порочную мысль вслух.

– Ах ты маленькая похотливая мышка, – рассмеялся Герман, и сильнее шлепнул ее по ягодице, от чего Лина пискнула, и спрятала пылающее лицо зарывшись в подушках. – Как же ты заводишь, меня. – Сказал Герман, чувствуя, как ноет его член от желания оказаться в тугой попке девчонки. Но сначала надо ее расслабить.

Герман приподнял Лину за бедра положил под них подушку, и раздвинув ягодицы, увидел темное очень узкое, и невероятно напряженное колечко. Как только язык мужчины коснулся его, Лина попыталась вырваться, но Герман жестко держал ее за бедра руками. В итоге поняв, что все ее попытки тщетны, Лина успокоилась и попыталась расслабиться. Все же такие ощущения она испытывала впервые и чувствовала себя странно. С одной стороны, ей, как медику не должно быть стыдно, по работе она и насмотрелась ого-го сколько всего, простым обывателям, не связанным с медициной и не снилось. Но ведь на работе сексуального подтекста не бывает. Любые процедуры даже самые интимные делаются с совершенно другой целью. А здесь и сейчас Герман делал то, что с ней еще не делал ни один мужчина. Это было так волнительно, так остро и так возбуждающие, и в то же время безумно стыдно, что Лина не знала куда себя деть от наглого языка и скользящих пальцев, которые то и дело пытались войти в нее. Но когда Герман переместил свой язык ниже на нежные половые губы девушки, и оставил только пальцы, то Лина поняла, что сейчас взорвется от подступающего оргазма. И даже не сразу поняла, как пропустила в себя толстую головку члена.

Вот только, когда член Германа начал медленно проталкиваться чуть дальше Лине стало больно и она опять попыталась вырваться. В этот момент мужчина навалился на нее всем телом, сжав в своих объятиях и начал шептать на ушко девушки успокаивающие нежности. А затем просунул свою руку под её бедра, дотронулся до нежных складочек, нащупал горошек клитора и начал его стимулировать.

Он весь взмок пока очень-очень медленно толчками пытался входить в узкое отверстие девушки. Лина никак не хотела расслабляться, отчего становилась невероятно тугой. Вторую руку Герман просунул под ее грудь и нащупав твердый сосок и начал сжимать и его. От этого действа Лина уже не смогла устоять. Грудь – это ее самое «слабое» место, и возбудившись только лишь от одного касания, она расслабилась и впустила в себя член Германа полностью, чувствуя, как его бедра прижимаются к ее ягодицам.

Мужчина замер на какое-то время, пытаясь справиться с охватившими его ощущениями, и продолжая стимулировать клитор и сосок девушки, а затем ощутив, как ее дыхание стало более глубоким и протяжным, начал медленно покачиваться.

А Лина в этот момент совершенно не могла связно хоть как-то мыслить. Низ ее живота скрутило, импульсы проходили по всему телу, от груди к клитору и обратно. А распирающий попку член, только лишь усиливал все эти ощущения. Что-то надвигалось на нее с такой скоростью, что Лина поняла, еще немного и она закричит и забьётся под напором мужчины.

Поняв, что к Лине приближается оргазм, Герман начал двигаться быстрее, поранить девушку совершенно не хотелось, ее еще надо приучать и приучать к такому сексу, поэтому он решил, что слишком долго не будет ее мучить. Поэтому усилил скорость давления на клитор и сильнее стал пощипывать ее сосок одновременно двигаясь внутри тугой попки глубже и сильнее. Лина не заметила, как сама начала выгибаться на встречу толчкам, ощущая, как внизу ее живота происходит взрыв из чистой эйфории. Девушка уткнулась носом в матрас и сжав зубами простынь зарычала от наслаждения.

Герман в этот момент резко вытащил член, и кончил ей на спину.

Теплая жидкость оросила всю спину девушки, пока мужчина с хриплым дыханием, стоя на коленях над ней, пытался справиться с накатившей слабостью после оргазма. Через несколько мгновений, он упал рядом с Линой, и положив руку на ее спину, начал растирать сперму, пытаясь втереть собственный запах в ее кожу. Ощущение было такое, словно он ее помечает собой.

– Надо помыться, – прошептала Лина, и попыталась встать, но Герман своей тяжелой ладонью, которой в этот момент все еще продолжал втираться свою сперму в ее кожу, придержал ее.

– Полежи еще, потом пойдем мыться, – с легкой хрипотцой в голосе ответил он, чувствуя, как опять возбуждается.

Лина сейчас была невероятно красивой. С легким румянцем на щеках, заспанная, в глазах эйфория от только что пережитого оргазма.

Ее губы раздвинулись в счастливой улыбке, девушка протянула руку и нежно провела пальцем по губам мужчины, и она сама, не ожидая от себя такой отчаянности, прошептала:

– Ты пообещал, что будешь меня любить.

Рука Германа на ее спине замерла и резко потяжелела, а в глазах мелькнул металлический блеск. Мужчина прищурился. Герман не привык признаваться в своих слабостях, он сказал это, думая, что Лина уже давно спит и не слышит его.

– Тебе приснилось, – отрывисто произнес он, впервые за долгие годы чувствуя смущение, и совершенно не зная, что делать с этим чувством.

– Нет, – хитро улыбнулась Лина, почему-то эмоции Германа ее абсолютно не пугали и не смущали, сейчас под действием гормонов, она чувствовала легкое опьянение, потому и не могла уже остановиться, и говорила и делала то, что думает. Возможно потом ей будет очень стыдно за свое поведение, но сейчас… сейчас ей было совершенно на это наплевать. И она так же хитро улыбаясь и смотря в глаза напряженного мужчины, продолжила: – Я все слышала.

Герман внимательно наблюдал за эмоциями девушки, и прислушивался к ее чувствам. И как бы он не пытался создавать вид непробиваемого мужика со стальными яйцами, эта непостижимая девчонка уже давно забралась ему под кожу и свила в его сердце уютное гнездышко. Вот и сейчас он чувствовал, как его окутывает ее незамутненным счастьем и нежностью. Ее искренний влюбленный взгляд сражал мужчину наповал. Все это пугало его, так сильно, что хотелось бежать как можно дальше. Ведь он понимал, что маленькая серенькая медсестричка превратилась для него в «ахиллесову пяту». И это чувство настолько сильно переполняло его, заставляло просто скакать по эмоциональным горкам, что он сейчас понятия не имел, как реагировать на слова девушки.

– И как ты будешь использовать эту информацию? – хриплым голосом произнес он, чувствуя, как его захлестывает разнообразными эмоциями – от дикого страха – потерять то, что нашел, до черного похотливого желания, немедленно оттрахать, как следует наглую пигалицу за то, что посмела поймать его на «горячем».

Лина привстала и вплотную пододвинулась к мужчине, заглядывая ему в глаза. Глупая малышка даже не представляет какой ураган сейчас бушует внутри мужчины. Он словно хищник, следящий за своей жертвой и ждущий от нее малейшего действия, чтобы напасть и навсегда забрать себе.

– Я буду любить тебя в ответ, – прошептала она и прижалась к его губам с нежным поцелуем.

Сначала Герман никак не отвечал ей, что Лина даже немного удивилась и хотела заглянуть ему в глаза, чтобы понять, о чем он думает. Но как только девушка попыталась отдалиться от мужчины, тот с утробным рыком вдавил ее в свое тело, поймав в объятия и захватил ее губы своими в настолько жадном поцелуе, что у Лины даже дыхание от неожиданности перехватило на несколько мгновений.

А Герман остервенело начал то ласкать, то кусать, то всасывать ее губы по очереди, переворачивая девушку на спину, раздвигая ее бедра, и сползая вниз.

Лина лишь охнула от такого напора, и вскрикнула, пытаясь убрать голову мужчины, когда его жадные губы накрыли ее нежные половые складочки.

Но Герман жестко зафиксировал ее бедра руками, и начал вылизывать ее промежность с такой яростью, будто хочет ее съесть.

Лину затрясло от острых и даже немного болезненных ощущений. Но напор и властность мужчины в который раз подкупили ее и усилили возбуждение. От чего девушка откинулась на подушку, и закрыв глаза вцепилась пальцами в простыню отдаваясь на милость своего мужчины. Позволяя ему делать со своим телом то, что он хочет.

Герман поднял ее ноги, прижав колени к груди девушки, и рыкнул:

– Держи ноги, и не вздумай опускать.

На что Лина сразу же подчинилась, и обхватила свои ноги под коленями, переплетая между собой руки, стараясь, как можно сильнее прижать колени груди и раскрыться перед мужчиной полностью.

А через несколько мгновений она вскрикнула от неожиданности, так как ощутила сильный шлепок, сначала по одному бедру, затем по втором, третий шлепок пришелся на промежность. И вновь горячий рот мужчины.

В голове у девушки зашумело от удовольствия, все тело пронзило легкими нарастающими импульсами возбуждения. Низ живота стянуло, и Лина начала задыхаться от уровня охвативших ее эмоций.

Через еще несколько мгновений она вновь вскрикнула, но уже намного громче, потому что несколько очень быстрых и сильных шлепков опустились на её промежность, и жесткий приказ Германа: «Кончай!», заставил протяжно застонать. И девушка ощутила, как все ее тело прошивает сильным разрядом начинающегося оргазма, и в это же мгновение член мужчины входит в нее, ладони упираются в её бедра, и он начинает вдалбливать ее в матрас, продлевая оргазм, превращая его в бесконечную сладкую пытку.

Сил сдерживаться не было, и Лина закричала и забилась в конвульсиях, и в этот момент Герман еле успел вытащить свой член, кончив на живот девушки.

Лина очнулась чувствуя, как горячая ладонь мужчины втирает сперму в кожу на ее животе.

– Мне кажется, я уже насквозь пропиталась вся твоей спермой, – хрипло прошептала Лина, продолжая лежать с закрытыми глазами, и чувствуя, что даже пальцем не в состоянии пошевелить. Настолько сильным был откат после оргазма. Счастливая улыбка так и не сходила с ее лица.

– Это хорошо, – сказал Герман, нежно целуя ногу девушки, которую она опустила на его плечо, после оргазма, – но если ты еще хоть слово скажешь таким сексуальным голосом, то я не выпущу тебя из постели весь день.

– Я согласна не вылезать из постели весь день, – улыбнулась Лина, приоткрывая один глаз и щурясь от пробивающихся сквозь шторы лучей, встающего солнца.

Герман протяжно выдохнул.

– Не получится, у нас на сегодня запланировано много дел.

– У нас? – напряглась Лина.

– Да, на десять – у тебя салон красоты, а после обеда подборка нормального гардероба и вечернего платья.

У Лины глаза округлились от удивления, но она даже и в самых смелых фантазиях не могла предположить, что ждет ее вечером. А Герман решил сделать для нее сюрприз, и не стал рассказывать для чего нужно вечернее платье.

«Девочка заслужила толику радости и счастья», – подумал мужчина, глядя на ее осунувшееся лицо, и коря себя за то, что довел ее до такого состояния. Она действительно очень сильно исхудала за эти дни, что они не виделись. Да и теперь она всецело будет ему принадлежать, и от этой мысли на душе становилось немного странно. Герману никогда никто не принадлежал. Девочки, что были в детском доме совсем не то, он был их покровителем и защитником, а они позволяли ему удовлетворять свои мужские потребности. Однако он никогда не чувствовал, что они его собственность. Да, по законам их мира они ему принадлежали, но не они сами, а только лишь их тела. Их душами и их мыслями он никогда не владел. А Лина… сейчас она дарила ему не только тело, нет, эта девочка дарила ему свою душу, и все свои мысли. И Герман купался в этом подарке с такой щенячьей радостью, что боялся, как бы ему не захлебнуться и не утонуть…

– Идем в душ, – хрипло сказал он, и резко начал вставать, чувствуя, как горлу поднимается какой-то странный комок, а глаза подозрительно щипает.

Лина не успела охнуть, как он подхватил ее словно пушинку на руки, и понес в душ. Чувствуя слишком легкий вес девушки, мужчина поморщился.

– Ты, что совсем ничего не ела за эти дни? – недовольно пробурчал он, ставя ее на пол в кабинке и настраивая воду.

– Ела, кажется, – тихо сказала Лина, разглядывая Германа во все глаза.

Он был идеально сложен. Не перекачен, худощав, высок. Лине захотелось потрогать каждый сантиметр его тела, и не только потрогать, но и облизать.

Лина не удержалась и хихикнула от собственных мыслей. Кажется, ее одержимость Германом зашкаливает. Но ей от этого не было плохо. Ведь она знала, что любима в ответ, и это самое главное. Все остальное неважно…

Лина уже потянулась рукой с мочалкой к Герману, как он выхватил мочалку из ее рук, и повернув девушку к себе спиной, начал намыливать ей спину.

– Тебе было не больно? – спросил он, дойдя до попы, у чуть нагнув Лину, попытался провести пальцами между ягодицами.

Девушка тут же ойкнула, почувствовав легкое жжение и отпрыгнув от него залилась краской.

– Нет, – смущенно сорвала она, отводя взгляд, – не больно. И я сама там помою себя.

Герман прищурился, на скулах мужчины заиграли желваки.

– Лина, только не вздумай мне врать, пожалуйста. Это не шутки, – от его голоса Лине захотелось поежиться. – Если тебе больно не вздумай терпеть. Всегда мне говори. Я же не монстр. Я остановлюсь.

– Я в тот момент чувствовала, только смущение и возбуждение, боли не было, – прошептала Лина. Ей было неудобно обсуждать настолько интимные вещи с мужчиной. – Это, только сейчас почувствовала жжение.

Герман выдохнул.

– Обещай, что всегда будешь говорить со мной, если вдруг почувствуешь боль.

– Обещаю, – улыбнулась она, чувствуя, как в сердце распирает от нежности… Ведь Герман заботится о ней.

Отобрав у девушки мочалку, он продолжил ее мыть, проверяя пальцами все, что только можно проверить. Но Лина попыталась расслабиться и больше не пугаться его интимных прикосновений.

Дотронуться до себя Герман так ей и не дал. От этого у девушки сильно понизился градус настроения. А может просто эйфория спадала, и Лина начала постепенно трезветь.

Выйдя из ванной, возле входа в комнату, Лина увидела четыре брендовых пакета, лежащих прямо на полу.

«Наверное, Герман принес ночью, а убирать не было сил», – подумала она.

Пожав плечами, девушка подняла пакеты и уже хотела их убрать в шкаф, но ее остановил, выходящий из ванной совершенно голый Герман.

– Это тебе, одевайся, – сказал он холодным тоном, не глядя на Лину, и подойдя к телефону, начал заказывать завтрак в комнату на кухне.

Взяв пакеты, Лина подошла к кровати и начала вытаскивать одежду. Когда она распаковала последнюю коробку, то с удивлением посмотрела на Германа.

– Здесь не моя одежда, – сказала она.

– Твоя, твоя, – иронично хмыкнул Герман, идя к шкафу.

– Нет, ты что? Это какая-то ошибка, – чуть громче добавила девушка. – У меня все было старое, а это все новое. Вот смотри, – она подняла джинсы, и оттянув ярлык показала его Герману.

Достав новые боксеры, брюки, рубашку и пиджак, Герман устало вздохнул, смотря на Лину с удивлением. Любая другая, просто взвизгнула бы от счастья, и уже благодарила его за подарок.

– Лин, я выбросил твои старые тряпки на помойку, одевайся, у нас много дел.

– Как выбросил? – недоуменно проговорила она, выпуская из пальцев ярлык. – А моя сумочка? Там документы, телефон.

– А к чему тебе документы и телефон? – спросил мужчина, начиная одеваться.

– Как это, к чему? Это мои документы и надо тете позвонить, она же беспокоится. Адвокат может быть звонил, с работы там…

– Тете я уже позвонил, сказал, что ты со мной. С юристом твоим я сам буду теперь общаться это не твоя забота. А с работы я тебя сегодня уволю.

– Что? – у Лины даже во рту пересохло от непонимания и ужаса. – Мне нельзя увольняться, мне надо работать.

– Зачем тебе работать? – накинув рубашку спросил Герман, и пошел к застывшей девушке.

– Семочка, – прошептала она, глядя на мужчину. – Если у меня не будет денег, я не смогу платить адвокату, и не смогу вернуть моего сына.

– Этим вопросом теперь буду заниматься я, – спокойно ответил Герман, и протянул ей руку, – помоги застегнуть запонку.