Текст книги "Я ненавижу тебя! Дилогия. 3 и 4 книги"

Глава 20

– Сегодня они прилетают! – с порога заявил Михаил Владу, громким голосом.

Чувствовалось, что дядя явно запыхался, спеша донести до племянника эту новость.

Влад даже не шелохнулся, так и продолжая сидеть в своем кресле, так как все равно не понимал, о чем речь, а дергаться по пустякам мужчина терпеть не мог.

– Ты не слышишь меня что ли? – раздраженно фыркнул Михаил. – Машка твоя приезжает. Клюнула ведать, на твои письма.

Эти слова, наконец-то привлекли внимание Влада.

– Во-сколько? – жестко спросил он, досадуя на людей Богдана, по идее это они должны были сообщать о таких важных новостях, а уж точно не дядя Миша.

– Через пятнадцать минут, – откашлялся Михаил, подходя к столу для переговоров и плюхаясь на кресло.

Влад тут же вскочил, набирая номер шофера и телохранителей.

– Ты все равно не успеешь, – махнул рукой Михаил.

– Я отправлю туда вертолет! – рыкнул Влад, мысленно матерясь, так как знал, что в этом нет никакого смысла. Вертолет надо готовить, как минимум за час то до вылета.

Он с раздражением бросил телефон на стол, и уставился раздраженным взглядом на Михаила.

– Ты когда узнал?

– Пять минут назад, – ответил дядя, смело встречая испепеляющий взгляд племянника. – И нечего на меня так смотреть! Я бы сам людей отправил, если б раньше узнал!

– А сейчас не отправил, что ли? – рыкнул Влад, и взяв обратно сотовый, написал сообщение Богдану, чтобы попытался проследить из аэропорта за Машей, хотя бы с помощью камер.

Хотя у Богдана, люди везде и всюду крутились.

В ответ тут же пришло сообщение: «Будет сделано»

И Влад мысленно выдохнул, зная, что обычно старик слов на ветер не бросает.

И выдохнув, Влад набрал следующее сообщение: «Девушку здоровой и невредимой привезти ко мне в дом, остальные ее спутники меня не волнуют».

Еще из Германии Владу пришел звонок от людей Богдана, что Маша связалась с юристом. И Лисовский предполагал, что она прилетела не одна. Однако он не собирался выслушивать чьи-либо условия. Она уже почти его жена, они сами разберутся, безо всяких там вшивых юристов, желающих нажиться на глупой одинокой девушке.

«Как скажешь Влад, привезем, в целости и сохранности!» – пришло ему СМС от Богдана.

Москва встретила Машу и Клауса холодным ветром, начинающимся дождем и хмурыми лицами. У девушки возникло ощущение, будто из яркого веселого и счастливого мира, играющего всеми цветами радуги, она попала в серый и хмурый, где все куда-то спешат, и друг друга ненавидят. Так и хотелось сказать, что-нибудь пафосное, типа «оставь надежду, всяк сюда прилетающий» (прим. автора: Измененная заключительная цитата из произведения «Божественной комедии» Данте Алигьери.).

– Охрана будет ждать нас на выходе после регистрации, – коротко пояснил Маше Клаус.

Она лишь отстраненно кивнула, пытаясь хоть немного унять странную дрожь во всем теле. Маша отчаянно хваталась за локоть Клауса, пытаясь не упасть в обморок от страха. Все ее инстинкты словно взбесились.

«Наверное, так чувствует себя жертва, за которой охотиться хищник», – подумала девушка, вертя головой по сторонам.

Она всем нутром чувствовала, что надвигается, что-то страшное и непреодолимое, но никак не могла понять, что же это такое. Клаус в течении всего полета пытался ее отвлечь ничего не значащими разговорами. Рассказывал о том, как успел жениться и развестись целых два раза за эти годы, но он мечтал о детях, а женщины в Европе стали слишком эмансипированы, и отказываются рожать детей, портить фигуру, и здоровье. А на суррогатную мать, денег у Клауса пока не было. Стоят услуги суррогатный матери в Европе очень дорого, а незаконно он не хотел бы связываться. В итоге, немец полностью разочаровался в немках, как в женах и думает поискать себе жену в России.

– Надеюсь встретить такую же красавицу и умницу, как ты, а самое главное очень страстную в постели. Желательно вообще тигрицу, – усмехался Клаус, смотря на Машу проникновенным взглядом. – Эй, если бы я не был таким дураком, то уже тогда бы, много лет назад предложил тебе пожениться.

Маша не выдержала и рассмеялась, слушая признание немца.

– Клаус, Клаус, – покачала она головой, смотря на обиженного немца с иронией во взгляде. – Уж мне-то ты не ври, я же тебя, как облупленного знаю, не нужна тебе семья, ты волк-одиночка.

Мужчина фыркнул, и закатил глаза в верх.

– Все-то ты знаешь, женщина, слишком проницательна!

– Угу, пора убивать, – криво улыбнулась Маша.

– Что? Ты с ума сошла? – брови Клауса поползли вверх, а веселое настроение сменилось искренним возмущением.

– Клаус, не кипятись, – уже шире улыбнулась Маша, – это в России есть такое выражение: «Много знаешь, пора убивать». А я просто слегка перефразировала, и провела аналогию. Вот и все.

– Oh meine Güte! – ошеломленно произнес немец. – Мне ваши русские выражения никогда не понять!

– Ты же вроде столько прожил в России, а еще чему-то до сих пор удивляешься, – усмехнулась Маша.

Но даже эта необременительная беседа не смогла успокоить девушку. Ей казалось, будто она делает самую ужасную ошибку в своей жизни. Но назад уже повернуть была не в силах. Клаус на ее уже столько денег потратил, причем собственных, что Маша была не в праве сказать ему, что передумала. И поэтому сейчас уже выйдя на улицу из дверей аэропорта, ей казалось, что у нее сейчас просто ноги отнимутся, так как идти совершенно никуда не хотелось.

– Хм, ну и где они? – заозирался немец по сторонам, крепко держа в одной руке ручку от чемодана, а во второй Машину ладонь.

Будто по заказу, через мгновение, перед ними, появился высокий и мускулистый мужчина в черном плаще, и черных очках, с табличкой в руках. На ней было написано фамилия Клауса на немецком языке.

– О, отлично! – пробормотал немец, шагнув в сторону мужчины с табличкой.

А Маша еле переставляла ноги, чувствуя, что совершенно не хочет идти к нему. Но Клаус пер, как бульдозер, уверенный, что это именно тот человек, который должен их встретить.

Клаус подошел ближе, и заговорил с мужчиной на немецком языке, тот также начал что-то отвечать ему по-немецки. И Маша не смогла сдержать облегченного выдоха, видя, что встречающий именно тот, кто нужен.

Она мысленно усмехнулась: «Нервы не к черту со всем стали. Надо пить какие-нибудь успокоительные, а то так и до инфаркта недалеко».

Мужчины о чем-то переговорили, и Клаус повернувшись пояснил Маше суть разговора:

– Я кое-что уточнял, чтобы убедиться, что это свои. Так что все в порядке, едем в гостиницу, устраиваемся, и я звоню Лисовскому.

Маша кивнула, и пошла в след за мужчинами.

Но нервозность так и не отпускала ее. Усилилась она в тройне, когда они оказались на стоянке, и их ждали целых три машины.

Маша даже приостановилась от удивления.

– Не волнуйтесь, Мария Николаевна, это все свои, – успокоил ее Клаус, переходя на официальный тон, и подойдя к машинам, начал здороваться с представительным мужчиной лет сорока, который выглядел главным, среди остальных более молодых его спутников.

Мужчины тут же окружили их, выстраиваясь стеной и отгораживая от посторонних взглядов, и начали профессионально сканировать окружающую местность.

– Мария Николаевна – это Хэйнц Шепен, – указал ей Клаус на светловолосого немца, – он позаботится о твоей безопасности. Любые вопросы касаемо передвижений по городу – это все к нему.

– Давайтэ пройдэм в машину, нэ хотэлось бы тут, разговариват, – с сильным акцентом произнес немец, и открыл дверь автомобиля.

Маша опять невольно ощутила приближение опасности. У нее все инстинкты взбесились, а маленькие волоски на загривке встали дыбом.

Несколько раз сглотнув, и глубоко вздохнув влажного воздуха, девушка подавила свой страх, и последовала приглашению нового знакомого. Следом за ней сел Клаус, и Маша уже ожидала увидеть, как садиться этот Хэйнц, но он почему-то закрыл дверь, а салон машины начал заполняться каким-то едким дымом.

Клаус начал ругаться по-немецки, и колотить по двери, пытаясь ее открыть. Маша тоже заметалась по салону, в надежде открыть двери. Но они не поддавались. Маша хотела перелезть на водительское сидение, но перегородка тоже не открывалась. Она хотела сдернуть шарф, и замотать им лицо, а потом уже попытаться разбить стекло, но тело перестало ее слушаться, и последнее, что она увидела, искаженное от злости и вины красное лицо немца. Наверное, он все еще пытался задержать дыхание, чтобы не дышать усыпляющим газом.

Первое, что ощутила Маша, когда очнулась, так это сильную боль в запястьях, потом сильную боль в голове, и ужасную сухость во рту. Пить хотелось так сильно, что, Маша не удержалась и застонала.

Открыть глаза не получалось. Похоже, что на девушке была какая-то повязка или что-то типа того.

И тогда она открыла рот и попыталась закричать, но услышала лишь жалкий хриплый стон. Спустя несколько мгновений до нее дошло, что она совершенно голая. Мозг работал заторможено, и поэтому поняв этот факт, Маша даже толком не смогла испугаться.

– Очнулась? – вдруг услышала она знакомый голос, и с ее лица сдернули повязку.

Проморгавшись, Маша увидела изможденное лицо Виктора. Сына Солейко.

– Вик? – хриплым голосом спросила она, силясь понять, почему он здесь. Но сильная жажда, не давала ей мыслить, и поэтому она что есть силы выдохнула: – Воды!

Мужчина, поднес к ее рту тут же стакан с водой, и даже придержал Машину голову рукой, пока она жадно поглощала жидкость.

Выпив стакан до дна, Маша глубоко задышала и прикрыла глаза от удовольствия.

– Не знаю даже, хорошо или плохо, что ты очнулась, – каким-то безжизненным голосом заговорил Виктор.

И Маша резко распахнула глаза, и попыталась дернуть руками, чтобы прикрыться, но тут же ощутила боль в запястьях.

Подняв голову, она поняла, что наручниками прикована к одной из металлических трубок изголовья кровати.

Взглядом она автоматически начала сканировать конструкции, к которой прицеплена, чтобы выяснить, сможет ли она ее сломать, и тут же поморщилась, увидев сварку. Наручники тоже были необычными, как раз под ее узкие запястья.

– Можешь не пытаться, я все предусмотрел, – произнес Виктор, отрывая девушку от изучения оков.

Он сидел на кровати, рядом с ней, и смотрел куда-то в сторону.

Маша автоматически последовала за его взглядом, и повернув голову, чуть не закричала.

С ней на кровати лежал Солейко Игорь. Отец Виктора. В его лбу была аккуратненькая маленькая дырочка. Глаза мужчины были закрыты. Можно было бы подумать, что он спал, но Маша перевела взгляд на подушку, и ее чуть не стошнило. Это было кровавое месиво.

Похоже, что Виктор застрелил своего отца, пока тот лежал на подушке, возможно даже во сне, и пуля вылетела сзади вместе с мозгами.

Кровь уже впиталась в подушку и, наверное, в простыню. Этого было не видно, так как мужчина лежал под одеялом, а Маша лежала поверх него.

В нос тут же ударил странный необычный, но жутко противный запах. Примерно так пахнет на мясном рынке. Кровью…

Маша инстинктивно попыталась, как можно дальше отползти от мертвого Солейко, но наручники не дали ей этого сделать.

Она перевела взгляд на Виктора и поняла, что мужчина явно не в себе. У него был какой-то отсутствующий взгляд. Он вроде бы смотрел на отца, и в то же время куда-то сквозь него.

Маша знала это состояние. В больнице, где она когда-то в детстве лежала, она видела некоторых пациентов с таким взглядом. На него было страшно смотреть. Безнадежность – вот слово, которым можно было охарактеризовать мужчину.

– Виктор, – тихо позвала его Маша. – Что случилось?

Не поворачивая головы, младший Солейко начал говорить совершенно без эмоциональным и сухим голосом:

– Рыська забеременела, мы хотели пожениться. Я решил скрыть от отца, так как знал, что он не позволит. Ему никогда не нравилась моя Рыська. – У Маши возникло ощущение, что с ней говорит не человек, а робот, сухо констатирующий факты и описывающий события. – Мы поехали в ЗАГС расписываться. Нас кто-то сдал из телохранителей. Я так и не понял кто. Он перегородил мне дорогу, на своей машине. Потребовал, чтобы я вышел. Сказал, что ему со мной надо просто поговорить. Я оставил Рыську одну. Я не знал…

Тут его голос оборвался, и на глазах мужчины выступили слезы.

– Я не знал…, – повторил он, сглатывая подкатившийся к горлу комок, – что он собирается сделать. Я думал мы просто поговорим. Ожидал вспышки злости или что-то типа того, но я не ожидал, что он пойдет дальше…

Вытерев глаза, Виктор продолжил уже более спокойным голосом:

– Как только я вышел из машины и уже подошел к нему, моя Рыска закричала, а потом ее голос оборвался.

– Я кинулся к ней, но меня кто-то схватил, бросил на землю, заломил руки. Я рвался, я метался, кусался, но их было трое. Я не смог ее спасти…

Последние слова он уже прошептал.

– Пока я лежал на асфальте уткнувшись в него мордой, и пытался скинуть с себя ублюдков, он подошел ко мне, и тихо сказал: «Я предупреждал тебя, не делать глупости, но ты не послушался, в следующий раз будешь умнее». Тело моей Рыски выбросили на дорогу. Моих людей тоже всех до одного убили.

– Когда это случилось? – глухо спросила Маша.

Как это ни странно, но ей было жаль Виктора, да и его девушку. Когда она познакомилась с сыном Солейко, он уже тогда жил с Рыськой. Маша так и не узнала ее настоящего имени, а девушка упорно считала себя кошкой. У нее было какое-то психическое отклонение, но Виктору оно нравилось, и он всячески поддерживал игру девушки.

Маша сначала решила, что она играет, но общаясь с необычной парой несколько лет, поняла, что игра затянулась и однажды даже спросила у Виктора об этом. Он тогда сильно на нее взъярился, и орал с пеной у рта, что его Рыська нормальная, просто несколько лет назад она пережила насилие, вот у нее и проблемы с ассоциацией себя, как человека. Ей комфортнее быть животным. Сильным, таким, как рысь. Они умеют за себя постоять и, если надо вовремя убежать и спрятаться. В своем роде, тоже что-то вроде раздвоения личности, так поняла тогда для себя Маша и не стала заострять на этом вопросе больше внимания, считая, что это уж точно не ее дело, и прав Виктор, с ее-то громадными тараканами в голове, в последнюю очередь надо интересоваться такими вопросами.

– Это случилось две недели назад, – ответил Виктор, когда Маша уже отчаялась ждать от него ответа. – Вчера я смог найти его берлогу.

Губы мужчины разъехались в горькой улыбке.

– Столько лет искал, а стоило Рыське погибнуть, сразу же понял, где он баб потрошит. Пришел, а он спит. Расслабился настолько, что даже охрану не выставил. Думал, что здесь его никто не найдет. Я бы и не нашел никогда… и не подумал бы, что он здесь загорает.

– Это дача маминых родителей, – наконец-то перевел Виктор взгляд на Машу. – Я в детстве тут всего пару раз был. Место-то захолустное. Тут уже и дачников никого не осталось. Военные в местный водоем какие-то отходы выбросили, все дома побросали. А он оказывается тут обосновался. Я тут такой подвал нашел замечательный. – Покачал головой мужчина. И тут же махнул рукой, – ну да и ладно, хрен с ним с этим подвалом, ты все равно его не видишь.

И тут Маша поняла, что Виктор наконец-то подобрался к самой главной теме, и видя безумный блеск в его глазах, она с ужасом стала предполагать о своей роли в этой трагедии.

Пока мужчина рассказывал ей свою историю, она пыталась аккуратно, так, чтобы он не заметил, давить на сустав на пальце, в надежде попробовать снять наручники. Но конечно же у Маши мало что получалось. О таких трюках она только читала, никогда не пробовала реально проделать. Проблема была в самих наручниках. Какой-то очень хитрый механизм, заставлял их сильнее сдавливать запястья, как только Маша пыталась сдвинуть наручники, хоть на миллиметр.

– Мне придется сделать вид, что ты стала его жертвой, – сказал Виктор равнодушным тоном, не глядя на Машу. – Я пришел убил его, а тебя не успел спасти. Конец истории. Все его деньги, наконец-то станут моими. Вот только Рыську и моего ребенка это уже не вернет.

– Меня Клаус предал? – спросила Маша, в надежде отвлечь и договориться с мужчиной.

– Он не знал, что придает тебя, – покачал головой Виктор. – Мы были знакомы с Клаусом по работе. Это он когда-то дал мне твой телефончик, когда я искал подставную рыжую шлюху, для своего отца. Клаус позвонил мне из аэропорта, попросил помощи и дополнительной охраны. Похвастался именем и фамилией клиентки. Ну я сразу же и сориентировался, и дал отмашку своим людям, чтобы обезвредили вас обоих. Клауса трогать не хотелось, он хороший юрист, не раз для меня услуги делал. А от тебя толк будет. – Виктор пронзил холодным взглядом Машу, что та сразу поняла, живой ей из этого места уже не выбраться, если не произойдет чуда. – Пресса уже накопала сведений о том, что ты бывала в доме моего отца, причем не по собственной воле, и он якобы оказывал тебе знаки внимания, пытаясь отбить у Лисовского. Тот по всем телеканалам в течении двух недель орал, что тебя кто-то похитил. Так что мотив украсть тебя у моего папаши имелся железный. А если менты еще и на подвальчик набредут… Думаю, что наверняка найдут кучу улик, нахождения здесь всех тех женщин, что когда-то пропали без вести.

– Виктор, – сглотнула Маша. – А давай ты меня наоборот спасешь? Я скажу всем, что меня украл твой отец, а не ты.

Мужчина опять покачал головой.

– Нет, рисковать и полагаться на твое слово Стелла, я уж точно не собираюсь, зная твою натуру. Да пес мне твой нужен, он притащит свою задницу на твои похороны, или на могилку припрется, а я его сниму. Вы оба слишком много знаете.

– Ты об Андрее? – прошептала Маша, чувствуя, как паника подкрадывается и очень скоро накроет ее с головой.

Виктор лишь кивнул.

– Вообще не надо было с тобой так долго разговаривать, – мужчина криво улыбнулся, – и рассказывать тебе все это дерьмо. Но я ведь не такой конченный маньяк, как мой папаша, и мне не так просто убить человека.

Мужчина отвернулся смотря куда-то вниз, Маша тоже проследила за его взглядом, и у нее перехватило дыхание, когда она заметила в его руке огромный охотничий нож.

– Виктор, – всхлипнула Маша. – Я клянусь, что никогда и никому…

– Заткнись Стелла, – резко прервал ее мужчина, и занес нож над ее грудью.

Маша закричала с такой силой, что у нее самой уши заложило. Вот только Виктора это не остановило, и он начал опускать нож. Маша зажмурилась от страха, и инстинктивно подалась от него подальше в сторону, пытаясь сбежать от ножа, и плевать, что она практически ложилась на мертвого Солейко. Главное было попытаться спасти свою жизнь, но вдруг она услышала громкий хлопок, а затем резкую боль, будто кто-то уколол ее в ребро недалеко от сердца.

Маша еще сильнее завизжала от страха, но открыв глаза, резко оборвала свой крик.

На нее уже мертвыми глазами смотрел Виктор. Он лежал на боку, рядом с Машей, а из его рта, тоненькой струйкой текла кровь.

Маша посмотрела на дверь и увидела трех незнакомых мужчин.

– Спокойно! Мы вас не тронем! Свои! – сказал один из них, и тут же начал снимать с себя пиджак, повернулся ко второму, и отдал приказ: – Обшманай его, поищи ключи от наручников. – А ты звони Богдану. Надо что-то решать с трупами.

– Будет сделано босс! – одновременно ответили мужчины, и занялись каждый своим делом.

Этот же с пиджаком в руках, подошел к Маше, и накинул его на ее голое тело.

Девушка находилась в полном ступоре, и мало реагировала на мужчин, так и продолжая смотреть на мертвого Виктора.

– У вас кровь, давайте посмотрим, – пробормотал мужчина, и отодвинув пиджак прокомментировал: – Все в порядке, просто царапина, надо обработать. – Повернувшись к двери, он громко заорал: – Сизый, мать твою! Где тебя носит. Неси аптечку! Объект поцарапали, нам босс крышу снесет.

– Кажется у нее шок, – констатировал факт Сизый, подойдя к девушке с аптечкой и практически сняв с нее ее единственную одежду, временно одолженный пиджак, начал обрабатывать рану.

– Может уколешь ее успокоительным каким-нибудь, пусть поспит, – отстраненно услышала голос главного Маша, и тут же очнувшись посмотрела мужчине в глаза.

– Не надо, я не хочу спать, – сиплым голосом сказала она, и начала закутываться в пиджак.

– Уверена? Я бы кольнул, мне не жалко, – сказал ей мужчина, который обрабатывал рану.

Маша огляделась и до нее дошло, что она уже не в спальне, а в машине сидит. Как она в ней оказалась девушка совершенно не помнила.

– Мы давно тут сидим? – спросила она.

– Часа полтора уже, – ответил ей мужчина, прикладывая пластырь к ране.

– Я не помню, как мы до машины дошли.

– Это нормально у тебя шок, – успокоил ее Сизый.

– Кто вы? – тихо спросила Маша.

– Это не важно, – коротко ответил мужчина. – Важно то, что ты осталась жива, и практически невредима, и скоро окажешься в безопасности.

– Отпустите меня, – тихо прошептала Маша с мольбой заглядывая в его глаза.

Но он лишь отрицательно покачал головой:

– Не советую тебе от нас сбегать, мы найдем тебя быстро, только время зря потратишь, да ноги обдерешь, одежды-то у тебя все равно нет, а по лесу долго не набегаешься. К тому же ты вернешься к жениху, а значит нет смысла убегать.

Услышав слово «жених», в голове Маши сразу же загорелась красная лампа с громадной надписью: «БЕЖАТЬ!!!», так как она поняла, кто все эти люди. И она с силой ударила мужчине ребром ладони по сонной артерии.

Неожидающий такого подвоха от хрупкой барышни, он не успел увернуться, и тут же потерял сознание.

Маша еле удержала его тяжелое тело, и затащив внутрь машины, хотела попытаться его раздеть, чтоб забрать одежду, но до боли знакомый голос заставил ее замереть.

– Маша, хватит уже бегать, – устало произнес Влад, – и я привез тебе нормальную одежду.