Текст книги "Джейнсвилл. Как выживал маленький городок после закрытия завода General Motors"

Кристи лежит в гробу, который выбрал Джош. Ее мать выбрала одежду для погребения – новые джинсы восьмого размера, которыми она гордилась, и обернула дочь одеялом Грин Бей Пэкерс.

Глава 46
Круг Женщин

Банкетный зал Holiday Inn Express этим вечером превращается в сверкающее пространство. Пятьдесят три круглых стола искусно украшены, на каждом букеты и столовые приборы, участвующие в конкурсе на лучшую декорацию. В центре комнаты длинный фуршетный стол с кучей клубники, винограда и свежих ананасов; миски с овощными нарезками и соусами; тарелки с веточками укропа вокруг целого копченого лосося.

Это мероприятие – Круг Женщин, проходящий раз в два года – главная акция по сбору средств для YWCA округа Рок. «Празднуем щедрость женщин, – гласит девиз, – и то, как они поддерживают других женщин в нашем сообществе». Возможно, теперь организация Y получит меньше помощи от United Way. Возможно, не сможет спонсировать «Проект 16:49» помощи бездомным подросткам. Но все это не означает, что Y не старается поддерживать свои программы. И если были какие-либо сомнения в том, что филантропическое сердце Джейнсвилла все еще бьется, как может, доказательством являются четыреста пятьдесят женщин со всего округа Рок, которые нарядились, чтобы пообщаться и полюбоваться украшением стола и сделать пожертвования в пользу Y в этот вечер четверга, 1 ноября.

Цель сегодняшнего вечера: собрать $50 000. Круг Женщин близко подойдет к этой цифре. Праздничное помещение заполняют женщины-специалисты Джейнсвилла и его благодетели. Конечно, здесь работают сотрудники Y, в том числе и директор Эллисон Хокинсон. Как и Энн Форбек, школьный социальный работник, разочарование которой в Эллисон по поводу «Проекта 16:49» теперь в прошлом. У каждого стола есть капитан, и работа каждого капитана в том, чтобы пригласить восемь женщин за свой стол. На одном этих пятидесяти трех столов, в передней части, справа от подиума, стоит в качестве украшения огромная стеклянная ваза, наполненная серебряными и золотыми шарами. Маленькие шарики также разбросаны по серо-бежевой скатерти, уставленной золотыми тарелками, с чехлами на стульях в тон. Это стол, капитаном которого является Мэри Уиллмер, потому как BMO Harris Bank является одним из корпоративных спонсоров Круга Женщин.

Городской банк, которым управляет Мэри, получил новое имя. Четыре недели назад логотип M&I на всех банках был заменен, а название Marshall & Ilsley, появившееся в Висконсине и восходящее к середине XIX века, внезапно исчезло. Логотипы на всех банках, в том числе на Мэйн-стрит, были заменены на BMO Harris, в честь расположенного в Канаде Bank of Montreal и банка Harris, расположенного в Чикаго. В прошлом году BMO поглотил M&I, потому что во время и после кризиса M&I, крупнейший банк Висконсина, три года подряд терпел финансовые потери. Убытки были в основном из-за необдуманных кредитов на недвижимость и строительство, многие из которых были выданы в Аризоне и Флориде. Когда им завладел BMO, M&I все еще был должен федеральному правительству $1,7 миллиарда за то, что оно его выручило. Теперь некоторые сотрудники старого M&I не уверены, останутся ли филиалы в банках или их рабочие места. Мэри, однако, вышла из этой ситуации, взяв на себя более значительную роль в качестве менеджера по региональному рынку, а также президента общественного банка в BMO Harris.

Сегодня вечером она выглядит прекрасно, в кружевной черной блузке и черной юбке. С несколькими из сотрудников своего банка, теперь BMO Harris, она просматривает фильм этого вечера, рассказывающий о том, что организация Y делает в сообществе – для детей, которых бросают или подвергают жестокому обращению, для женщин, пытающихся встать на ноги после домашнего насилия, для иммигрантов, которым нужен кто-то для установления контактов. Она смотрит презентацию сегодняшних лауреатов: двух женщин, занимающихся благотворительностью, которые основали бизнес по продаже медальонов, чтобы помочь сохранить память об умерших близких. Наконец Мэри поднимается и проходит небольшое расстояние до трибуны.

Играя ведущую роль во многих некоммерческих организациях в городе, Мэри часто рассказывает о достоинствах Джейнсвилла: о силе и характере его людей, о щедрости сообщества, о трудных временах, которые пережил с General Motors, о том, как выдержал эти испытания. Сегодня вечером она тоже начинает с этих тем. И все же сегодняшний вечер отличается. Это день после ее пятьдесят второго дня рождения, и, стоя на трибуне, глядя на море сервированных столов и красиво одетых женщин, Мэри вспоминает прошлое. Она рассказывает Кругу Женщин о том, как была напуганной девочкой с овдовевшей матерью, с клочком фермы, которой не хватало на жизнь. Это часть ее кампании по сбору средств, инструмент, позволяющий вызвать сочувствие в Круге Женщин, иллюстрация, что вы никогда не знаете, кому может понадобиться помощь, поэтому щедрость – лучшая политика. Это и есть откровение. Мэри никогда раньше не говорила об этой части своего детства публично.

ОНИ СОКРАТИЛИ РАСХОДЫ НА ЛЕКАРСТВА С $35 000 ДОЛЛАРОВ США В ПРОШЛОМ ГОДУ ДО $9 000 ДОЛЛАРОВ США…

Глава 47
Первое голосование

В понедельник, 5 ноября, перед тем как лечь спать, Кейзия Уайтакер публикует сообщение на своей странице в Facebook: «Ложусь спать, а когда проснусь, мне исполнится восемнадцать лет!»

На следующее утро, в первый день, когда они с Алиссой стали достаточно взрослыми, чтобы голосовать, наступает День выборов. К этому моменту обе девушки водили Chevrolet, которые купили сами, – Алисса – белый Impala, Кейзия – красный Aveo. Они начинают день рождения, садясь в свои машины. Они должны ехать по отдельности, чтобы попасть на занятия, которые каждая из них посещает в U-Rock вечерами, учась в выпускном классе школы Паркер Хай, и чтобы доехать до работы. Но перед началом школьного дня они сначала встречаются в миле от дома в начальной школе Мэдисон. Это их районный избирательный участок.

Когда в 8 утра они приезжают, у дверей Мэдисон выстроилась очередь – большая явка из-за президентских выборов. Они встают в очередь. Когда им наконец вручают бюллетени и черные маркеры, чтобы их заполнить, они голосуют за переизбрание президента Обамы и всех остальных демократов в списке, о которых никогда не слышали, включая демократа по имени Роб Зербан из Кеноши, который является противником Пола Райана за место в Конгрессе. Кейзия знает, что родители голосуют за демократов. И в этом году, наблюдая за президентскими дебатами и будучи достаточно взрослой, чтобы понять, Алисса решила, что Обама, кажется, больше за рабочий класс, чем республиканец Митт Ромни. Кроме того, девушки ни за что не будут голосовать за тех, кто как-либо поддерживает точку зрения Скотта Уокера по поводу проф-союзов, так как родители раньше были членами профсоюза, за тех, кто поддерживает сокращение бюджета государственных школ, проведенные губернатором, из-за которых в классах Паркер теперь больше учеников и не так много курсов с углубленным изучением профильных предметов.

Заполнив бумажные бюллетени, Кейзия переживает, правильно ли они вставляют их в аппарат для подсчета голосов. Им удается вставить толстую бумагу правильно. Это ответственный момент в день их совершеннолетия. Алисса помнит, родители научили их, что люди не имеют права жаловаться на какой-либо исход, если не сделали все от них зависящее. Они выполнили свою роль. Кейзия обновляет страницу в Facebook: «На голосование сегодня ушло всего полчаса. Отличный способ начать эту главу моей жизни!»

Алисса и Кейзия завершили этот первый обряд взрослой жизни еще до 8:45 утра, когда в двух милях к востоку от начальной школы Мэдисон к обочине рядом с Публичной библиотекой Хедберга на Мэйн-стрит подъехала процессия блестящих черных внедорожников. Офицеры секретной службы осматривают улицу. Из третьего внедорожника выпрыгивает Пол Райан в темном костюме с бледно-серебристым галстуком и помогает своим троим детям спуститься на землю. Пол, с Джанной, детьми и свитой из секретной службы, пожимает несколько рук и приветствует репортеров и съемочные группы, ждущие у входа в библиотеку. Эта небольшая группа сопровождающих, возглавляемая Полом, проходит мимо очереди, ожидающих голосования, которая извивается по первому этажу библиотеки. Сопровождающие идут прямо к входной двери, а секретная служба держится в нескольких ярдах позади, просматривая толпу на маловероятный случай, если в публичной библиотеке в центре города Джейнсвилла случится что-нибудь плохое, в то время как Пол и Джанна называют работникам избирательного участка имена и вручают свои бюллетени. Двое детей Пола стоят вместе с ним в кабинке для голосования. Закончив, он показывает бюллетень Лизе, своей старшенькой, на которой ободок с бабочкой. Лиза улыбается при виде его имени. Затем сопровождающие проходят через дверь, где ждет пресса, и один из репортеров спрашивает: «Как вы себя чувствуете сегодня?»

«Я отлично себя чувствую сегодня, – отвечает Пол. – Это прекрасная традиция. Это день выборов, поэтому я очень рад находиться здесь. Я долгое время голосовал здесь. Было приятно проснуться в родном городе, в районе, в котором вырос. Я ходил в среднюю школу примерно в шестидесяти ярдах отсюда». Он указывает указательным пальцем направо. Прошлое Пола органично сочетается с настоящим.

Он уже уходит, когда репортер кричит: «Собираетесь ли вы сегодня выиграть?» Пол поворачивает голову назад и кивает: «Я думаю, мы выиграем».

Большую часть сегодняшнего дня Пол проводит не в родном штате, и тем более не в родном городе. Он направляется в Кливленд, затем в Ричмонд – города в неопределившихся штатах с большим количеством избирателей, чем в Висконсине, – перед тем как присоединиться к Ромни в Бостоне сегодня вечером.

Висконсин является одним из девяти неопределившихся штатов на этих президентских выборах 2012 года. И близость состязания привела вчера Обаму на сцену в сорока милях от Джейнсвилла, напротив Мэрии Мэдисона, и привлекла восемнадцать тысяч человек, пришедших увидеть президента и выступающего у него на разогреве Брюса Спрингстина. Спрингстин пришел с гитарой в руках и, когда вышел на середину сцены, надел через голову держатель для гармошки. На нем были джинсы и жилетка поверх серой рубашки с закатанными рукавами, несмотря на температуру 5 градусов тепла. Одежда рабочего класса. Он видел здание законодательного органа штата с офисом Скотта Уокера в полутора кварталах вверх по склону. Он спел гимн кампании, который написал и впервые исполнил пару недель назад, сыграв лозунг переизбрания Обамы 2012 года – «Вперед», такой же, как девиз штата Висконсин, – наполненный рифмами, которые Босс признал довольно натянутыми. А затем у него была возможность поговорить с жителями Джейнсвилла напрямую, когда он сказал, что его отец работал на конвейере Ford. «В течение последних тридцати лет я писал музыку о разрыве между американской мечтой и американской реальностью, – сказал Спрингстин, сделав акцент в конце этой мысли, ударив по струнам. – Меня беспокоит тридцатилетний рост неравенства в достатке между нашими наиболее состоятельными гражданами и обычными американцами. Это неравенство угрожает разделить нас на две отдельные и разные нации. Мы должны быть выше этого». Еще один удар по струнам.

«Наконец, я сегодня здесь, потому что прожил достаточно долго, чтобы знать, будущее – это редко накатывающая волна. Зачастую это медленное продвижение, дюйм за дюймом. – Удар по струнам. – День за днем. – Удар по струнам. – Мы находимся в самом центре одного из таких долгих дней прямо сейчас».

А затем Спрингстин спел Land of Hope and Dreams, прежде чем представил Обаму, и трубадур и поднявшийся на сцену президент обнялись, похлопывая друг друга по спине.

После того, как президент назвал своего выступившего на разогреве коллегу «американским сокровищем», который «рассказывает историю, что представляет собой наша страна и какой она должна быть», Обама перешел к своей речи в этот последний день финальной кампании. Он перечислял победы за четыре года пребывания у власти, в том числе, что «американский автопром снова на высоте». Слова, которые трудно сказать в Джейнсвилле.

То ли вера, что этот президент может привести некогда крепкий средний класс Джейнсвилла обратно к расцвету, то ли традиция профсоюзного движения и демократии, которую Кейзия и Алисса унаследовали в первый день, когда им исполнилось восемнадцать, сегодня к вечеру избиратели Джейнсвилла предпочтут Обаму своему родному сыну, кандидату-республиканцу.

Прошло пять месяцев и один день с весеннего вечера, когда городские республиканцы сидели на улице во внутреннем дворике Speakeasy, отмечая, что избиратели, если не Джейнсвилла, то Висконсина отклонили стремление свергнуть Уокера с поста губернатора. Сегодня настала очередь демократов отмечать победу в профсоюзном зале UAW Local 95, который помогал планировать дед Майка Вона, Том, первый член профсоюза из семьи Вон.

Избиратели округа Рок были настроены решительно. Шесть из десяти проголосовали за то, чтобы дать президенту второй срок. Это нехорошая ночь для Пола. Даже в его избирательном округе соседи проголосовали за Обаму. Пол выиграл восьмой срок в конгрессе, но набрал голосов меньше, чем в прошлый раз. Джейнсвилл – и избирательный округ внутри – предпочли его противника.

По мере того, как ночь выборов подходит к концу, падает настроение в банкетном зале Holiday Inn Express, где несколько дней назад собирался Круг Женщин и сегодня вечером собрались сотни республиканцев, которые, как выясняется, не являются партией победителей. В Бостоне за полночь, а в Джейнсвилле все еще вторник, к тому времени как гигантский экран в конце банкетного зала транслирует Ромни на сцене с шестнадцатью американскими флагами, увенчанными орлом, когда он говорит, что позвонил президенту, чтобы поздравить его. Большинство республиканцев округа Рок покинули банкетный зал, когда в конце короткой речи Ромни с признанием поражения на бостонскую сцену выходит Пол. С плотно сжатыми губами, в том же костюме и серебристом галстуке, в которых он сегодня утром голосовал в библиотеке.

Остальные, возможно, уже вернулись домой к тому времени, когда уроженец Джейнсвилла выходит на сцену, в 1100 милях от Бостонской набережной, но Джей Мильке еще здесь. Председатель Республиканской партии округа околачивался в конце банкетного зала, наблюдая за Полом на экране с другого конца комнаты. Джей себе на уме. Сегодня он задумчив. Он знает, что Джейнсвилл, хоть и потерял так много профсоюзных рабочих мест, по-прежнему остается демократическим профсоюзным городом. Родного сына города, кандидата от Республиканской партии, было недостаточно, рассуждает Джей. Он должен признать, другая сторона больше выступала за средний класс.

Глава 48
Healthnet

На вчерашних выборах избиратели Джейнсвилла выбрали нового представителя законодательного собрания штата Висконсин. Как и Тим Каллен в Сенате штата, Дебра Колст – демократ и бывший член школьного совета. Она лаборант в больнице Mercy Hospital и раз в неделю работает волонтером в HealthNet в округе Рок. HealthNet – организация с небольшим бюджетом, бесплатная медицинская клиника в центре города, где почти два десятилетия лечат людей, у которых нет медицинской страховки или больших денег. Во второй половине дня, после того как граждане совета округа № 44 проголосовали за нее в законодательном органе штата, Деб находится в клинике, потому что сегодня среда, а среда – день, когда HealthNet в течение двух часов принимает новых и повторно обратившихся пациентов.

Бесплатный медицинский прием начинается в 13:30, и продолжается чуть более получаса, когда Деб открывает дверь в приемную клиники.

«Номер восемь», – вызывает она.

Сью Олмстед была не уверена, как рано ей нужно было прийти к входу со двора на Милуоки-стрит и подняться по лестнице, ведущей к узкому коридору снаружи у входа в клинику, чтобы занять хорошее место в очереди. Место достаточно хорошее, чтобы попасть в клинику и не услышать, что ей надо вернуться через неделю и попробовать еще раз.

Сью была в очереди почти час к 1:25 дня, когда молодой человек в рубашке поло по имени Райан Мессенджер вышел в коридор, как делает каждую неделю за несколько минут до начала сеанса регистрации, с планшетом под мышкой. Райан – исполнительный директор клиники HealthNet, у него постоянно приподнятое настроение, которое никак не выдает, что он трудится по пятнадцать часов в сутки, чтобы поддерживать работу этой переполненной некоммерческой клиники.

Райан оглядел с головы до пят людей в очереди, которые пришли на этой неделе, в надежде стать пациентами, в том числе Сью, сидящих на металлических складных стульях и, когда стулья заканчиваются, стоящих или растянувшихся на полу, когда коридор заворачивает за угол и исчезает из виду. Раньше HealthNet каждую неделю принимала по тридцать новых и возобновляющих лечение пациентов. Но не в последнее время. «Сегодня мы можем принять только тринадцать человек, – сказал Райан тоном, одновременно извиняющимся и твердым, который совершенствовал, объявляя несколько версий этого пролога каждую среду во второй половине дня в течение нескольких месяцев. – Только из-за бюджетных ограничений. Наше финансирование снова сократилось».

Сью девятнадцать лет работала в SSI Technologies, компании в северной части города, производящей автомобильные и промышленные детали из порошкового металла. До момента, как в 2009 году ее уволили, за два месяца до официального окончания кризиса, Сью проводила проверку качества и получала $15,50 в час, что делало ее одной из самых высокооплачиваемых работников SSI на производстве. Ее должность ликвидировали. С тех пор за три с половиной года единственная работа, которую она нашла, была на три недели, в бюро, предоставляющем временных работников.

Сью пятьдесят три года, она развелась десять лет назад. Как и многие другие в городе, после того как не смогла найти другую работу, она вернулась в школу, год назад стала посещать Блэкхок, чтобы изучать управление здравоохранением. Учеба продвигалась плохо. Ей пришлось пропустить много занятий из-за проблем со здоровьем, поэтому она обсуждает вопрос о том, чтобы уйти из школы, вместо того чтобы иметь плохие оценки в досье. Из медицинских проблем самая большая – ее легкие. Как она подозревает, из-за всех этих лет рядом с порошковым металлом. У Сью не было медицинской страховки с тех пор, как SSI избавилась от ее должности, что особенно прискорбно, когда она оказалась в больнице Mercy с рецидивирующей пневмонией. Она объяснила в больнице, что у нее нет страховки, надеясь на скидку, но с нее взяли полную цену, и, хотя ей до смерти не хотелось этого делать, Сью, в итоге, вытащила $15 000 из своей пенсии 401 (k), что значительно ее сократило. Ее легкие все еще не в лучшей форме. Плюс, среди других болезней, на одной ноге у нее артрит, из-за которого трудно стоять слишком долго. У Cью легкая депрессия, и ей нужно лекарство, чтобы заснуть. Быть номером 8 в HealthNet – одна из редких хороших новостей.

Когда Деб называет ее номер, Сью следует за этой жилистой женщиной с короткими светлыми волосами во внутреннее святилище клиники. «Я Деб, работаю здесь волонтером», – говорит она, как только они садятся в первой из двух небольших смотровых клиники, и Деб закрывает дверь. Не упоминая, что она только что была избрана представлять Джейнсвилл в законодательном органе штата; Сью, хотя проголосовала за нее вчера, не узнает Деб.

Деб ясно дает понять, что экзамен, который разыгрывается в этой маленькой комнате, связан не с проблемами Сью с легкими, а с пачкой документов, которые Сью тщательно сложила в папку. Содержимое папки определит, имеет ли она право на спасательный круг бесплатной помощи, которую Health Net предоставляет людям, отвечающим требованиям.

«Я уверена, у меня все есть», – говорит Сью, сидя на единственном стуле в комнате. У нее лицо в форме сердца и прямые коричневые волосы до подбородка. На ней фиолетовая толстовка, черные джинсы и черные кроссовки с ярко-розовой отделкой.

Деб начинает задавать контрольные вопросы. «Кто живет в вашем доме?»

Вопрос не так прост, как хотелось бы Сью. Когда десять лет назад они с мужем расстались, она получила дом и, как только их двое детей закончат среднюю школу, должна продать его, заплатить ипотеку и отдать бывшему мужу половину того, что останется. Но стоимость дома упала так сильно, что с задолженностью по ипотеке она не могла себе позволить продать жилье. Поэтому она осталась. Более года назад, когда ее бывший муж лишился жилья, и спросил, может ли он остаться на некоторое время, Сью впустила его, полагая, что, хотя они вообще не ладят, дом с четырьмя спальнями достаточно большой, чтобы они могли держаться подальше друг от друга. Ее пособия по безработице заканчивались. Он заплатил по ипотеке, а потом еще и еще.

«Я живу со своим бывшим мужем, – говорит Сью Деб. – Но только по экономическим причинам».

Деб спрашивает Сью о налоговых формах, которые она принесла, и, просматривая их, вопрошающе смотрит на нее. «Значит, у вас нет источников дохода?»

«В прошлом году я получала пособие по безработице, – говорит Сью. – Я студентка дневного отделения. У меня есть немного денег от школы».

«А Ваше письмо с отказом от BadgerCare?» – спрашивает Деб.

Это перевернутый аспект проверки потенциальных пациентов HealthNet. Государство передало волонтерам, таким как Деб, шараду, в которую они должны играть. HealthNet принимает пациентов только в том случае, если они не имеют права на BadgerCare – так называется Medicaid в штате Висконсин. Три года назад Висконсин создал новую программу под названием BadgerCare Plus Core, которая теоретически более щедра, чем в большинстве штатов. Идея в том, чтобы предоставить урезанные медицинские пособия взрослым, которые не воспитывают детей дома – таким людям, как Сью. За исключением того, что программа BadgerCare Plus Core открылась в июле 2009 года и через три месяца прекратила прием заявок. С тех пор любой, кто подписывается, помещается в лист ожидания. Когда Сью подала заявление в сентябре 2010 года, через полтора года после того, как сократили ее должность, женщина получила письмо от штата, в котором говорилось, что она имеет право на участие и номер в очереди – 48,874. Она не поднялась в списке.

Деб смотрит на письмо, ее устраивает, что Сью № 48,874 в листе ожидания. Но она продолжает просматривать федеральные налоговые формы. Что-то не так. Она говорит Сью, что вернется через минуту. Сью начинает нервно покачивать ногой в черных кроссовках с ярко-розовой отделкой.

Деб выглядит мрачной, когда выходит из смотровой и находит Райана в служебном помещении, возле доски объявлений, на которой висит табличка, гласящая: «Смысл жизни не в том, чтобы ждать, пока закончится буря, а в том, чтобы учиться танцевать под дождем».

Она показывает Райану налоговые формы – одну для Сью и одну для живущего с ней под одной крышей бывшего мужа, которые принесла Сью, потому что в инструкциях HealthNet говорится, что необходимо принести справки о доходах всех, кто живет в доме. Клиника принимает людей, если их доход составляет менее 185 % от федерального уровня бедности.

Райан смотрит на форму и решает дилемму: даже если у Сью нет дохода, может ли она стать пациентом, если бывшая зарплата на заводе по производству двигателей в Белойте покрывала выплаты по ипотеке и является единственной причиной, по которой она не потеряла дом? Райан долго щурится, глядя на бланки, а потом говорит: «Я думаю, нам нужно считать это доходом».

«Мне это не нравится, – говорит Деб. – Люди, нуждающиеся в помощи, не получают ее».

Райан не пытается приукрасить происходящее. «У нас есть люди, которые остаются незамеченными», – соглашается он. Ему не нравится отказывать людям. Он хотел бы принять всех.

Только для HealthNet не время нарушать правила. С учетом сокращения грантов и пожертвований, несмотря на то, что клиника проводит больше акций по сбору средств, Райан и его босс, исполнительный директор клиники, несколько месяцев назад написали план по сокращению бюджета клиники на этот год на $54 000 долларов. Они сократили расходы на лекарства с $35 000 долларов США в прошлом году до $9 000 долларов США, надеясь, что некоторые из пациентов смогут претендовать на частные программы помощи бедным от фармацевтических компаний. Они перестали платить за рентген, надеясь, что Mercy и еще одна больница, открывшаяся в городе в начале этого года, St. Mary, активизируются и внесут свою лепту. А в соответствии с новым правилом, написанным главврачом клиники, другим волонтером, который, так уж случилось, приходится Деб мужем, врачи могут заказать для пациента всего два лабораторных теста. Если они хотят большего, Райан – хотя он специалист по медико-санитарному просвещению, а не доктор медицинских наук – просматривает медицинские записи пациента, чтобы убедиться, что дальнейшие анализы имеют крайне важное значение.

В прошлом году HealthNet приняла почти девять тысяч пациентов для оказания медицинской или стоматологической помощи. Ожидание приема у врача, независимо от того, насколько серьезной является проблема, длится около трех месяцев.

Возвращаясь в смотровую, где ждет Сью, Деб снова проходит мимо доски объявлений. Рядом с табличкой про танец под дождем висит еще одна: «Знаете ли вы, что пожертвования HealthNet от пациентов находятся на рекордно низком уровне, а количество обслуживаемых пациентов на рекордно высоком? – говорится в ней. – HealthNet выживает за счет взносов и пожертвований от всех. Вы внесли пожертвование сегодня?»

Не время для нарушения правил приема.

Деб ужасно не нравится, что она собирается сказать Сью, как только откроет дверь приемной.

«Что ж, Сьюзен, – говорит она так мягко, как только может, – у тебя нет средств, чтобы обеспечить себя, но бывший муж зарабатывает много денег». Сью понимает, к чему это приведет. Она выглядит расстроенной.

«Он не несет юридической ответственности за меня, – отмечает Сью. – Я просто сижу у него на шее. Вот и все. У меня есть половина дома, которая ничего не стоит. За последние три года у меня была болезнь щитовидной железы, синдром «усталых ног» и сильная пневмония – множественные респираторные заболевания».

Деб кажется такой же расстроенной, как и Сью. «Я только попрошу Райана уточнить», – говорит она, прежде чем снова нырнуть в дверь.

На этот раз Деб находит Райана в дальней комнате, где, несмотря на то, что HealthNet покупает меньше лекарств, все же хранится много медицинских препаратов, в том числе пожертвованные таблетки, изначально прописанные людям, которые умерли или были освобождены из тюрьмы до того, как закончили принимать лекарства. HealthNet, как бесплатной клинике, разрешается собирать и выдавать любые медицинские препараты, которые удастся раздобыть.

«В последний раз, – говорит Деб Райану, умоляющим тоном. – Я знаю, что отвлекаю».

«Я могу это принять, – говорит Райан, не показывая, что его добродушие дало трещину. – Единственное, что мы можем сказать, что, если бывший муж выгонит Сью, она будет иметь право на помощь».

Деб возвращается, чтобы сообщить новости. «Мне очень жаль, дорогая».

Сью молчит. Она смотрит на свои колени, складывает очки и кладет в футляр. Она забирает налоговые формы и кладет в картонную папку. Когда Сью поднимает голову, в глазах стоят слезы.

«Если в Вашей жизни что-то изменится…» – говорит Деб. Извиняясь за отсутствие салфетки для Сью, она отрывает бумажное полотенце от рулона на стене. Деб ведет Сью к задней двери клиники, похлопывая по спине.

К тому времени, когда Деб рвет регистрационную форму, которую начала заполнять, Сью уже ушла.

Она возвращается к двери комнаты ожидания, открывает ее и вызывает номер одиннадцать. «Я Деб, работаю здесь волонтером», – говорит женщине, держащей листок с номером одиннадцать, которая руководит мини-гостиницей с полупансионом в Кортхаус-Хилл, находящейся в бедственном положении, в трех кварталах от дома Пола Райана. Выясняется, что новая пациентка пользуется FoodShare, программой Висконсина по выдаче продовольственных талонов. Это также делает ее доход выше предельного значения для HealthNet.

Деб выводит номер одиннадцать за заднюю дверь. «Клянусь, сегодня не лучший день!» – бормочет она другому волонтеру. Волонтер настроен празднично из-за победы Деб на выборах. Но не Деб.

Деб знает, губернатор Уокер решил не тратить большую часть из $37 миллионов, которые предыдущий губернатор Дойл получил от федерального правительства на создание нового страхового рынка, в соответствии с новым крупным национальным законом о доступном медицинском обслуживании.

Находясь в клинике, сегодня днем после победы, Деб задается вопросом, что сможет сделать один новый законодатель в Мэдисоне.