Текст книги "Джейнсвилл. Как выживал маленький городок после закрытия завода General Motors"

Глава 18
Праздничная раздача продовольствия

Даже в хорошие времена в Джейнсвилле были бедные семьи, а сборочный завод – благотворительной силой. Большие зарплаты и шикарные льготы сотрудников GM иногда вызывали в городе негодование. И все же, как работники профсоюза, так и руководители гордились культурой пожертвований, которая помогала поддерживать местные городские некоммерческие организации, восполняя потребности нуждающихся. Приближается Рождество, почти год прошел с тех пор, как сошел с конвейера последний внедорожник Tahoe. Это сезон, когда сотрудники GM были особенно щедры, сезон праздничной раздачи продовольствия от General Motors. В этом году рабочие ушли. По городу распространялась бедность. Что теперь будет с раздачей продуктов?

Никто в городе не мучается этим вопросом так сильно, как Марв Вопат. В течение последних двадцати пяти лет раздача продовольствия была детищем Марва и одной из его величайших радостей. Каждый декабрь, как представитель Программы помощи сотрудникам UAW-GM, он вместе с другом, работающим медбратом на заводе, отвечал за сбор пожертвованных продуктов и их раздачу наиболее нуждающимся семьям.

Сначала Марв не считал раздачу продовольствия важным событием. Это началось, когда в начале 1980-х годов поздно ночью позвонили на работу и сообщили о семье, чей дом только что сгорел в результате пожара. Это случилось за два дня до Рождества, и семья отчаянно нуждалась в помощи. Куда еще позвонить, как не на завод, с его культурой пожертвований, в предрассветные часы там горит свет, а рабочие производят автомобили Chevy Cavaliers. Мог ли GM как-то помочь семье на Рождество? Медбрат сообщил Марву, той ночью они пошли вдоль конвейера и, когда добрались до конца, собрали $3000.

На второй год они помогли семи семьям продуктами на Рождество. В следующем году – пятнадцати. Их число росло, по мере того, как Марв постепенно узнавал имена от системы школьного образования и окружного департамента здравоохранения, а также от семей, которые теперь знали, что они могут попросить добавить их в список. Со временем семей стало 375, иногда их было 400.

Каждый год Марв назначал определенного работника, кого-то дружелюбного и всеми любимого. Кого-то из сборщиков ходовой части, из кузовного цеха, из квалифицированных специалистов – из каждого отдела. В первую неделю декабря избранный человек ходил вдоль конвейера, прося всех внести пожертвования. Они с легкостью собирали $50 000. Деньги поступали в Кредитный союз Блэкхок, пока не настанет время покупки продуктов. Можно было рассчитывать на то, что Woodman's Markets, сеть продуктовых магазинов, созданная в Джейнсвилле в 1919 году, в том же году, когда General Motors начала производить тракторы в городе, сделает хорошее пожертвование. Завод Seneca Foods, расположенный рядом с межштатной автомагистралью, занимающийся производством консервированных горошка, кукурузы, овощных смесей и картофеля, снабжал ящиками консервированных овощей.

Дело было не только в еде. Марв и несколько других байкеров с завода заботились о том, чтобы раздобыть игрушки, как только будет составлен список семей и отсортирован по количеству детей в каждой, по возрасту, и половой принадлежности. Другие работники GM обращались к Армии спасения.

Пик этой щедрости всегда приходился на субботу перед Рождеством, когда сотни добровольцев – членов профсоюза UAW, как простые работники, так и начальники, многие из которых приводили своих детей, – приходили в 4:30 на завод и собирались в районе погрузочной площадки для упаковки. Свиные отбивные были сложены в высокие стопки в один ряд, курица в другой, арахисовое масло в третий, и так далее. Сумки с пожертвованиями из магазина Woodman’s были раскрыты и каждой присвоен номер.

Когда еда была разложена по рядам, а все сумки пронумерованы, коренастый Марв, часто одетый в костюм Санты, чтобы порадовать детей, стоял в центре и каждый год произносил любимую речь: «Мы хотим поблагодарить всех за совместную работу – профсоюз и руководство – и Господь сохрани всех нас сегодня в пути». И затем, своим громогласным голосом, говорил: «Упаковываем!»

В течение получаса все сумки были упакованы, и доставщики отправлялись в путь. Для Марва это была самая красивая сборочная линия, которую он когда-либо видел в жизни.

В прошлом году для благотворительной раздачи продуктов 2008 года работники GM собрали достаточно денег, чтобы обеспечить каждую из 350 семей шестью сумками с продуктами. За три дня до того, как последний внедорожник Tahoe сошел с конвейера, продовольствие было сложено на столах у доков. Некоторые из рабочих, упаковывающих еду в тот день, прошлым летом были уволены и переведены на заводы GM за сотни миль, но, тем не менее, пришли. Некоторые из рабочих не знали, смогут ли позволить купить себе продукты после закрытия завода.

В тот день, когда собирали еду, сборочный завод должен был закрыться. Марв понял, что щедрость, которая питала раздачу продовольствия в течение четверти века, становилась намного важнее. «Благотворительная раздача продуктов, – сказал он репортеру Gazette, – должна пережить завод». Он бы организовал раздачу и на парковке, если бы пришлось. «Вы выходите и говорите людям, что нуждаетесь в помощи, и она появляется из ниоткуда, – сказал он репортеру. – Это слишком хорошее дело, чтобы наша община его потеряла. Мы и так теряем достаточно».

Теперь, когда скоро снова наступит декабрь и завод умолк, Марв видит истинность произнесенных почти год назад слов. Он может видеть истинность, глядя на ECHO – главный пункт распределения бесплатного продовольствия в городе. ECHO означает Everyone Cooperating to Help Others – «Каждый сотрудничает, чтобы помочь другим». Он был создан в конце 1960-х годов в Джейнсвилле коалицией церквей. Теперь, в его штаб-квартире, в центре города, на углу улиц Саут-Хай и Корт-Стрит, потребность возрастает даже среди некоторых людей, которые никогда в жизни не были бедны и не предполагали, что они могут такими стать. В этом году ECHO раздает 1,4 миллиона фунтов еды – почти в два раза больше, чем два года назад, и в шесть раз больше, чем три года назад.

Марв знает, что потребность появилась и в компании Community Action, Inc., являющейся частью ряда некоммерческих организаций, борющихся с бедностью, возникших в ходе федеральной войны с бедностью в середине 1960-х годов. Эта потребность, похоже, отличается от той, которую сотрудники Community Action привыкли видеть в своем офисе на Милуоки-стрит на протяжении десятилетий. Сейчас сотрудники видят новых бедных, которые, в отличие от старых, не хотят слышать о Food-Share, как называются в Висконсине продовольственные талоны, или BadgerCare, как называется медицинская помощь, или о любом другом виде государственной помощи малоимущим людям. Эти новые бедняки, превысившие лимит по кредитным картам, совершившие налеты на свои пенсионные счета 401 (k), а иногда переехавшие к родственникам с места проживания, испытывают максимальный стресс. В состоянии стресса этим новым беднякам нужен один очень конкретный вид помощи, и это заставляет их забыть о гордости и обратиться в Community Action. Почти все хотят получить совет, как найти РА-БО-ТУ, которую не так легко найти, как номер телефона для FoodShare.

Марв жил в Джейнсвилле столько, сколько в городе существует ECHO и почти столько, сколько существует Community Action. Теперь, когда наступает еще одно Рождество, а уровень бедности все увеличивается, он рассматривает вопрос, как сделать так, чтобы обеспечить раздачу продовольствия из разных источников, которые приходят на ум. И неожиданная истина, к осознанию которой это приводит, в следующем: как можно продолжать раздачу, если нет работников, с которых ответственный человек собрал бы пожертвования, пройдя вдоль конвейера, или кто приедет в 4:30 утра для того, чтобы сложить, упаковать и развести продукты? Как это может продолжаться, когда некоторые горожане ожесточились из-за исчезновения GM, а у некоторых людей нет денег, чтобы пожертвовать на еду другим?

Ему крайне тяжело это признать. Это невозможно.

Поэтому, когда в Gazette снова приводят цитату Марва, он говорит, что конец раздачи продовольствия оставит большую дыру – в обществе и его сердце.

Часть третья
2010

Глава 19
Последние дни Parker Pen

За восемь дней до 2010 года последний оплот компании Parker Pen в городе начинает собираться, чтобы переехать в Мексику.

Следующая пятница – последний день работы Линды Корбан. Он наступает через три месяца после того, как Линда достигла личной цели. Осенью, после ухода на пенсию коллеги, Линда стала номер один по старшинству среди 153 сотрудников, у которых все еще есть работа. Чтобы стать номером один, ей понадобилось сорок четыре года.

Ее отношения с компанией Parker начались в 1966 году. Этой весной, как каждой весной в те дни, сотрудники отдела кадров Parker Pen выбирали, кого из выпускников нанять, приходя в единственную в то время среднюю школу в Джейнсвилле. Кадровики Parker принесли с собой тест на ловкость и скорость, который предлагали любому выпускнику, желающему его пройти. Большинство студентов, прошедших тестирование, были девочками, потому что тогда в городе понимали, что молодые люди, которым посчастливится получить работу в General Motors, отправятся на сборочный завод. А молодые женщины, которым посчастливилось быть выбранными компанией Parker Pen, пойдут работать в Arrow Park, на чистую, дружную фабрику, где изготовление и сборка деталей ручки требовали отличных моторных навыков. Хорошая работа для женских рук.

Линда прошла тест. От нее требовалось вставить колышки в доску. Из шестисот выпускников выбрали только около двадцати, и ее руки оказались достаточно ловкими, чтобы Линду приняли на работу.

Она приступила 1 августа, и даже сорок четыре года спустя все еще помнит, какой была в восемнадцать лет – стройная, с коротко подстриженными темно-русыми волосами, и какую гордость испытывала, когда говорила людям в городе, что работает в Parker Pen. Возможность сказать это была большой честью. В то время престижная перьевая ручка Parker или даже хорошая шариковая ручка были особо значимым подарком в Джейнсвилле, потому что тот, кто дарил, возможно, сам ее сделал или работал с кем-то, кто сделал, или, по крайней мере, знал кого-то, работающего в Parker Pen.

Теперь, когда наступает последний день ее работы, 15 января, Линде, и многим в городе, трудно понять, что имя Parker Pen скоро станет лишь частью истории Джейнсвилла.

Компания Parker Pen была основана человеком, чей жизненный путь очерчивал идеальную кривую американской мечты. Джордж Сэффорд Паркер родился во время гражданской войны в сельском Шульсберге, штат Висконсин, в шестидесяти восьми милях к западу от Джейнсвилла. Его семья вела свою историю по отцовской линии от пары, которая приехала в Коннектикут из Дувра, Англия, в 1632 году. Паркер вырос на ферме в Айове, мечтая посмотреть мир. Когда он достиг совершеннолетия, среди молодых людей с амбициями и жаждой странствий было популярным искать работу оператором телеграфа на железных дорогах. Он был долговязым девятнадцатилетним подростком, когда приехал в Джейнсвилл, имея $55 на обучение в Школе телеграфии Валентайна. Школа, которой руководили два брата Валентайн, была единственной телеграфной школой в стране, которая заключила контракты с железнодорожными компаниями. Паркер был способным учеником. Получив высшее образование, Паркер был счастлив, что его наняла компания Chicago, Milwaukee and St. Paul Railroad, пока не узнал, что не будет ездить по железной дороге, пересекающей американский Запад, а засядет на станции в захолустье на юге Дакоты. Поэтому, когда через несколько месяцев Ричард Валентайн попросил Паркера вернуться в школу в качестве инструктора, он воспользовался этой возможностью. Вернувшись в Джейнсвилл, Паркер учил молодых людей всего на несколько лет моложе его, а также подрабатывал на стороне агентом в компании из Огайо, продававшей перьевые ручки, которые нужны были его ученикам во время учебы для расшифровки телеграфного кода. Ручки John Holland Co. зачастую протекали, и Паркер изобрел специальную фишку, как отремонтировать и изменить ручки. «Всегда можно создать лучшую ручку», – сказал Паркер в 1888 году, когда основал компанию Parker Pen. Ему исполнилось двадцать пять лет. В следующем году он получил свой первый патент на ручку, а через пять лет – еще один патент на пишущий инструмент, который стремительно превратил Parker в компанию с международной репутацией – Lucky Curve.

НА ВСЕМИРНОЙ ВЫСТАВКЕ 1964 ГОДА В НЬЮ-ЙОРКЕ ПАВИЛЬОН PARKER ВЫСТУПИЛ СПОНСОРОМ КРУПНЕЙШЕЙ ИЗ КОГДА-ЛИБО ПРОВОДИМЫХ МЕЖДУНАРОДНЫХ ПРОГРАММ ПО НАПИСАНИЮ ПИСЕМ.

К 1900 году у его предприятия были крупные контракты с федеральным правительством на продажу ручек, четырехэтажный завод и офис продаж на Мейн-Стрит, прежде чем компания в конечном итоге переехала в новую фабрику со стальным каркасом на Корт-стрит. По мере роста бизнеса росла и патерналистская щедрость, которой Паркер осыпал своих работников, что было типично для социального капитализма того времени, призванного укрепить лояльность и предотвратить беспорядки. Клуб для корпоративных вечеринок. Лагерь Cheerio на территории его летнего домика на берегу реки. Жилой микрорайон Parkwood, для руководителей компаний. В 1920 годах он был патроном концертной группы Parker Pen, покупая инструменты для музыкантов, если им нужна была помощь, и предоставляя корпоративные автомобили, чтобы возить исполнителей на концерты. Он поручил персоналу, ответственному за найм фабричных и офисных работников Parker Pen, уточнять у директора группы, какие музыканты ему нужны; кандидатам, которые могли заполнить вакансию в группе, отдавалось предпочтение при приеме на работу.

Паркер удовлетворил свою детскую тягу, путешествуя по миру, чтобы открыть экспортные рынки – первый в Нидерландах в 1903 году. Когда после его смерти в 1953 году открылась фабрика Arrow Park на Паркер-Драйв, снаружи висели флаги каждой из восьмидесяти восьми стран, в которых продавались ручки. Паркер написал книги о своих путешествиях по южной части Тихого океана и по китайской реке Янцзы и привез домой огромную коллекцию изделий из слоновой кости, которую любил показывать друзьям, среди которых был архитектор Фрэнк Ллойд Райт.

Ручки Parker появлялись в судьбоносные моменты двадцатого века. Во время Первой мировой войны военное министерство США наградило Паркера контрактом на Trench Pen с сухими гранулами, которые превращались в жидкие чернила, когда солдаты на полях сражений добавляли, воду. В мае 1945 года был подписан договор о капитуляции Германии, положивший конец Второй мировой войне в Европе, с помощью пары перьевых ручек Parker 51, принадлежащих генералу Дуайту Д. Эйзенхауэру, верховному главнокомандующему союзными силами, который для фотографии сложил две ручки в виде буквы V – символа победы. На Всемирной выставке 1964 года в Нью-Йорке павильон Parker выступил спонсором крупнейшей из когда-либо проводимых международных программ по написанию писем. Она включала использование первого «электрического компьютера», который за считанные секунды мог найти для посетителя ярмарки друга по переписке, такого же возраста и со схожими интересами за рубежом. Женщины в форме, известные как Пеннетты, из Джейнсвилла и всего мира, раздавали ручки, открытки и канцелярские товары.

Два года спустя, в год, когда Линду взяли на работу, Джордж С. Паркер II, внук основателя, стал президентом и генеральным директором компании. Он был последним Паркером, который управлял Parker Pen, руководил долгим, медленным спадом, когда рынок высококачественных ручек ослаб. В 1986 году он продал компанию группе британских инвесторов, связанных с британской фирмой, расположенной в городе на Ла-Манше, Ньюхейвене, где ручки Parker начали производить вскоре после Второй мировой войны. В Джейнсвилле продолжалось изготовление ручек под названием Parker Pen Holdings Ltd. Затем, в 1993 году, компания Gillette выкупила Parker Pen Holdings Ltd. Шесть лет спустя предприятие по продаже ручек снова было выкуплено Newell Rubbermaid, в частности, подразделением отдела канцелярских товаров, известным как Sanford Business-to-Business, которое модифицирует ручки для рекламных целей. Так что, последние 153 сотрудника, в том числе Линда, работали в компании под названием Sanford, а не Parker. Они больше не делали ручки. Они печатали логотипы фармацевтических компаний и других предприятий сбоку на ручках, изготовленных за рубежом.

С приходом британской Parker Pen, а затем Gillette и, наконец, Newell Rubbermaid’s Sanford B2B, исчезло не только название. Ушла взаимо-связь, существующая между работниками и местным семейным бизнесом, то, как семья, которой принадлежал бизнес, относилась к сообществу, в котором жили ее сотрудники.

Когда Линда была принята на работу в Arrow Park, поколения фабричных трудящихся не чувствовали никаких сомнений. Дочки следовали за мамами в Parker Pen так же, как мальчики следовали за отцами на сборочный завод GM. На работе были сезонные взлеты и падения, существовал большой спрос на ручки в качестве подарков, когда близились выпускные и Рождество – и иногда временные увольнения между ними. Компания Parker также отправляла женщин домой, когда они были беременны, и нанимала обратно, когда детям исполнялся год. Линда вышла замуж в двадцать лет и через пять лет развелась. У нее не было детей, поэтому трудовой стаж не прерывался.

Поздно вечером в пятницу, перед тем, как Линда и все остальные отправлялись домой на выходные, через громкоговоритель звучала песня:

Благослови и сохрани тебя Господь,

Близко ты или далеко…

Слушая песню каждую пятницу, Линда чувствовала, что Паркеры заботятся о ней. Еще до того как прозвучит песня, пятница была особенным днем, когда работники немного принаряжались, а некоторые департаменты играли в check pools, где все ставили по доллару на последние цифры в своих зарплатах.

Никогда не было дня рождения сотрудника без торта или рождественского сезона без шведского стола. Работники Parker Pen создали две кулинарные книги по своим любимым рецептам. Каждый день перерыв начинался с прихода женщины, которая катила по фабрике тележку с кофе, свежими булочками и кусочками сыра, а иногда даже с печеными яблоками и пончиками, в зависимости от сезона. Чтобы поощрить занятия физкультурой, компания давала приз за ходьбу, и сотрудники прогуливались по территории во время обеда, пока не получали в награду за пройденные мили талисман в форме двух крошечных ножек. Руководители относились с пониманием, если работник должен был остаться дома с больным ребенком. Раз в год проводился День семьи, когда мужья и дети посещали завод, и каждый мог взять с собой ручку – шариковую Jotter или, как только она была изобретена в 1982 году, ручку-роллер Vector. Летом компания Parker Pen спонсировала корпоративные пикники в различных парках округа, в том числе в парке Тршерманс, с бесплатными поездками на паровозе и свежей сладкой кукурузой с близлежащей фермы, которая устанавливалась в кормушку для скота и готовилась на пару от двигателя. Тщательно продумывались платформы Parker Pen для парада Фестиваля труда в Джейнсвилле, в 1994 году платформу построили прямо в Arrow Park, где рабочие обернули голубой крепированной бумагой длинный цилиндрический каркас из проволочной сетки, чтобы он выглядел как гигантская ручка Jotter, в честь сороковой годовщины одного из самых успешных пишущих инструментов Parker.

Много лет Линда играла в боулинг в одной из лиг Parker Pen. Летом играла в лиге Parker Pen по гольфу. Работа в Parker была связана с благотворительностью, с Благотворительным комитетом работников, которые избирались каждый год, чтобы решить, какая из множества структур социального обслуживания города заслуживает $5000, а иногда и $10 000, которые выделялись из годового бюджета компании на благое дело. Руководители призвали работников участвовать. Линда собирала деньги для Humane Society.

Ее наняли в отдел, где делали наконечники для перьевых ручек – из чистого золота, для долговечности и плавного письма. Спустя годы она перешла в отдел, который проверял контроль качества, а затем в складской отдел, и как только попала туда, почувствовала, что это ее призвание, потому что там была востребована любовь к порядку, и это позволило Линде свободно перемещаться по всему заводу. Пока компания Parker Pen принадлежала семье Паркер, почти никто не ушел на другую работу.

Линда не подумала уйти, даже когда компанией завладел Gillette, и по пятницам из громкоговорителя перестала звучать благословляющая песня. Когда песня прекратилась, она почувствовала себя просто фабричным рабочим, к тому времени одним из 650 в Arrow Park, и никто из них больше не был особенным. Линда все еще работала на складе 19 января 1999 года, в день, когда прибыл человек из Gillette и объявил, что компания закрывает Arrow Park, и велел всем взять на оставшийся день выходной и вернуться на следующее утро еще на несколько месяцев, пока их работа не завершится.

Последним днем изготовления ручек была пятница этого года перед Днем Памяти. До этого некоторые сотрудники Линды должны были взять все маленькие части ручки и приклеить их к деревянным доскам в правильной последовательности, для отправки в Ньюхейвен в Великобританию, чтобы работники возле Ла-Манша знали, как правильно собрать модели ручки, которые больше не будут производиться в Джейнсвилле. Прежде чем Arrow Park закрылся, Линде и другим сотрудникам в отделе складов пришлось упаковывать и отправлять бесплатные партии излишков. Их отправляли по почте на фабрику по производству ручек в Калифорнии, в лояльный универмаг в Нью-Йорке и в другие отдаленные районы, пока небольшая делегация работников складского отдела не спросила начальство, можно ли оставить какие-то из этих ручек в городе, отправить в пункт раздачи продуктов питания, в ECHO и в Армию спасения, и даже школьникам Джейнсвилла. Кто откажется от хорошей ручки Parker? Наконец дело дошло до нескольких красивых шариковых ручек из чистого серебра, которые тоже собирались отослать, пока один из сотрудников Линды не пришел в кабинет начальника и не сказал: учитывая, что женщины на складе были одними из последних работников Arrow Park, занимающихся отправкой ручек после прекращения производства, разве они не заслуживают серебряной ручки? В свой последний рабочий день Линда и остальные получили по одной.

К тому времени Линде исполнился пятьдесят один год, она была одинока и нуждалась в работе. Она никогда не задумывалась о работе где-либо еще. Поэтому, когда новые владельцы, подразделение Sanford B2B Newell Rubbermaid, заявили, что им нужно шестьдесят пять человек для печати логотипа на ручках, сделанных в других местах, – для работы в производственном помещении, намного меньшем, чем Arrow Park, в северной части города – она подала заявку. Выбрали шестьдесят пять рабочих, и, так же как после окончания средней школы, Линда чувствовала гордость быть избранной.

В течение одиннадцати лет, пока количество рабочих росло с шестидесяти пяти до ста пятидесяти трех, Линда продолжала выполнять складскую работу, став начальником склада, осуществляла контроль, а также снабжение. Среди работников, которые помнили дни Parker, возродился приглушенный товарищеский дух. Ее зарплата, около $18 в час, была одной из самых высоких. Все было хорошо до 19 августа прошлого года, когда без предупреждения, крутой парень из Джейнсвиллской компании Sanford не пришел на завод. Он поставил деревянный ящик вверх дном, стоя достаточно высоко, чтобы все видели. Он объявил, что корпорация решила закрыть завод. Как и одиннадцать лет назад Gillette, он велел всем взять выходной.

За месяц до этого в корпоративной штаб-квартире Newell Rubbermaid в Иллинойсе было принято решение закрыть фабрику по производству ручек в Ньюхейвене, в Англии. Затем, в этот августовский день, менеджер компании по связям с общественностью выпустил пресс-релиз. В нем говорилось, что завод в Джейнсвилле стал жертвой избыточной мощности. Фабрика в Мексике, производящая такой же вид логотипа, может взять на себя всю работу. «Это решение – ответ на структурные проблемы, активизированные тенденциями рынка, – говорилось в пресс-релизе, – и никоим образом не отражает высокую оценку работы, проделанной нашими сотрудниками в Джейнсвилле за эти годы».

Для Линды это не структурная проблема. Это личное. Почти полвека жизни. Ей скоро исполнится шестьдесят два года, и она будет достаточно старой, чтобы получать социальное обеспечение после выходного пособия, которое получит, если уйдет сейчас. Поэтому, хотя она могла остаться, пока это производственное помещение не будет разобрано на части, как несколько лет назад разобрали Arrow Park, Линда решает отойти в сторону. Пусть кто-нибудь моложе нее поработает еще несколько месяцев.

Ее уход, так как этот год только начинается, считается увольнением, а не выходом на пенсию. И поэтому за свои сорок четыре года работы она не получает даже пенсионного торта.

Поначалу это ранит, после всех праздничных тортов и рождественских шведских столов, которые когда-то были на такой дружелюбной, семейной фабрике во времена Parker Pen. Но теперь она примирилась с этим никак не отпразднованным уходом.

Линда готова уйти, потому что не хочет делать то, что некоторые из ее коллег будут делать в течение следующих нескольких месяцев. Как и им, ей была предложена возможность получать больше денег, если она захочет полететь в Мексику и обучать там рабочих. Линда тренировалась годами, и знает, что у нее талант. Если бы ее попросили обучить кого-то в Джейнсвилле, Линда, естественно, сказала бы «да». Но обучать кого-то в Мексике – в Мексике! – чтобы они взяли на себя ее работу? После сорока четырех лет она не могла пойти на такое.