Текст книги "Джейнсвилл. Как выживал маленький городок после закрытия завода General Motors"

Глава 20
Превращение в цыган

Просто поезжай, шепчет себе Мэтт Вопат. Поезжай. Он сидит в своем пикапе Sierra, в гараже, всего в нескольких футах от открытой двери в прачечную, где стоит Дарси с девочками. Он смотрит на них, как на картину. Они рыдают и шлют ему воздушные поцелуи.

Мэтт видит, как дочери отворачиваются от двери. Он видит Дарси, она, как будто больше не может это вынести, машет на прощание и закрывает дверь. Мэтт остается один, сдерживает слезы. Он изо всех сил старался звучать обнадеживающе, чтобы убедить семью, все будет хорошо. Теперь Мэтт задается вопросом, насколько убедительным он был, потому что, по правде говоря, сам он в этом не уверен.

Поворот ключа зажигания, и Мэтт чувствует знакомый звук двигателя старого грузовика. Рука тянется к коробке передач, но Мэтт не может заставить себя переключиться на задний ход. И знает почему.

На него тяжело давит бремя, как на человека, который на пороге пятого десятка обнаружил, что делать все правильно недостаточно. Недостаточно, чтобы жить по плану «А», как это делали отец, тесть и дядя, а также тысячи людей пару поколений назад, которые считали дни и месяцы на конвейере, прежде чем достигнуть тридцатилетнего стажа, чтобы уйти на пенсию. Он придумал план «Б», учась подниматься по электрическим столбам, на случай, если сборочный завод не откроется, хотя его отец, Марв, все еще упорно утверждает, что завод откроют. План «Б» тоже выглядит не очень хорошо.

К этому воскресному дню, 7 марта, прошло семь месяцев с тех пор, как Мэтт начал изучать распределение электроэнергии, оказавшись в толпе безработных фабричных рабочих, которые пришли в Технический колледж Блэкхок. Сначала он чувствовал себя странно и неловко, но затем смирился с вечерним ритуалом, когда раскладывал школьные учебники на кухонном столе после ужина, вместе с Бритни, ученицей двенадцатого класса, Брук – девятого и Брией из седьмого, все четверо делали домашнее задание, и он даже иногда просил Бритни помочь с математикой. Мэтт чувствовал, что подает дочерям хороший пример – пример усердного труда и преодоления сложной ситуации.

Его главный преподаватель, Майк Даблдей, провел детство на ферме в Клинтоне, небольшом городке в пятнадцати милях к юго-востоку от Джейнсвилла, где выращивали кукурузу и сою, и после окончания средней школы занялся фермерством, потому что отец получил травму. Его дни на ферме длились недолго. Он стал студентом в Блэкхоке, обучаясь по той же программе, которую сейчас преподает, а затем нашел работу по строительству и ремонту линий электропередач для города Эвансвилл, в двадцати милях к северо-западу.

В течение пятнадцати лет Майк был учеником, затем подмастерьем, пока не узнал, что в колледже нужен инструктор, чтобы помогать с накопившимся количеством людей, желающих стать такими же линейными монтерами, как он. К нему обратились во время перемен. К моменту прибытия Мэтта Майк преподавал всего год, но у него был дар предсказывать, через несколько недель после начала семестра, кто из его учеников преуспеет, кто бросит, а кто середнячок, который может пойти в любом направлении.

По мнению Майка, Мэтт обладал всем необходимым, чтобы добиться успеха. Как и у большинства парней, у Мэтта были проблемы с алгебраическими формулами по теории электроснабжения. Но он общался с пятью другими работниками GM из класса, в том числе с одним, особенно хорошо разбирающимся в математике, пока каждый не находил решение. Мэтт произвел на Майка впечатление. Честный и прямолинейный, трудолюбивый, он был необщительным, но не боялся задавать вопросы, когда чего-то не понимал, и стремился помочь другим парням, если первым понял идею. Плюс, его опыт работы кровельщиком дал Мэтту некоторые знания, которые пригодились. Майк был уверен, что из него получится хороший линейный монтер.

Майк Даблдей не замечал, что, пока Мэтт вместе с несколькими парнями из класса ломал голову над теорией электроснабжения, он также испытывал тревогу. Мэтт – сознательный человек, а сознательные люди не позволяют просрочку по ипотечным платежам, но дело обстояло именно так. Они с Дарси жили на пределе того, что можно купить на зарплату General Motors, $28 в час, как это делали многие работники GM, отдавая по $270 в месяц за свой домик на колесах, меняя модели автомобилей на более современные, даже время от времени залезая в свои пенсионные накопления 401 (k), чтобы отправить детей в путешествия. Поэтому, несмотря на то, что, как сотруднику GM, профсоюз, к счастью, выплачивал Мэтту дополнительные пособия по безработице, а федеральное правительство покрывало траты на обучение и учебники, на бензин для поездок до кампуса и даже подходящую одежду для лазания по электрическим столбам, в сумме это даже близко не давало $28 в час. Реальность была такова, что они с Дарси не имели большой подушки безопасности, а его дополнительные пособия по безработице собирались сократить вдвое, и медицинская страховка GM скоро заканчивалась.

Мэтт говорил себе, что нужно продержаться до мая. Получив технический диплом, он сможет ухватиться за работу, которую Майк оставил, чтобы стать инструктором. Но вот тут-то и пошли слухи – они становились все громче, что линейные монтеры местной коммунальной компании Alliant Energy, чей средний возраст составлял около пятидесяти пяти лет, в итоге, возможно, не уйдут в отставку, так что вакансии могут не открыться. И именно поэтому, когда другой работник GM, который учился подниматься на электрические столбы, упомянул в разговоре с Мэттом, что в Индиане открываются вакансии GM, Мэтт почувствовал, что необходимо обратить на это внимание.

К этой зиме сотни работников GM Джейнсвилла превратились в работников GM, работающих далеко от Джейнсвилла. Их контракт с профсоюзом UAW давал право на перемещение. Около двухсот человек работают на заводе General Motors в Канзас-Сити – так много, что люди в городе теперь шутят, что Канзас-Сити стал западным Джейнсвиллом. Почти 140 из них находятся на заводе в Арлингтоне, штат Техас – южный Джейнсвилл – который до сих пор выпускает внедорожники Tahoe, ранее производимые в Джейнсвилле. На данный момент пятьдесят пять человек переехали в восточный Джейнсвилл – Форт-Уэйн, штат Индиана, – чтобы собирать грузовики Chevy Silverado, которые настолько популярны, что завод добавляет третью смену и рассылает предложения о работе еще шестидесяти семи сотрудникам Janesville GM, в том числе Мэтту.

Цыгане GM, так называют работников GM за пределами Джейнсвилла, потому что даже те, кто живет в Арлингтоне, почти на расстоянии в тысячу миль, в большинстве оставили семьи и добираются до дома как могут. Мэтт был уверен, что не станет цыганом. Ни за что.

Но в то же время они с Дарси не хотят переезжать. Они вели долгие, задушевные, множественные беседы на эту тему. Они были единодушны. Как они могут переехать, будучи столь близки с обеими своими семьями? Дарси присматривает за домом отца, с тех пор как умерла мать, чтобы оплачивать его счета из пенсии работника GM и следить за его чековой книжкой. Девчонки состоят в спортивных командах в школе. Это было единственной причиной, по которой Мэтт начал делать домашнее задание, сидя за кухонным столом, – пройти переподготовку, чтобы получить другую работу и остаться вместе в городе.

Но это было до того, как стали задерживаться выплаты по ипотечным кредитам, его льготы собрались сократить, и открылись вакансии GM в Форт-Уэйне, который, хотя и находится в четырех с половиной часах езды, ближе, чем Канзас-Сити или Арлингтон. Вот почему однажды Мэтт и группа работников GM, которые вместе с ним учились лазить по электрическим столбам, решают, что пора остаться после уроков, и задают своему преподавателю Майку конкретный вопрос: если они останутся в школе до получения диплома, будут ли их ждать вакансии линейных монтеров?

Майк начинает с того, что рассказывает о преимуществах распределения электроэнергии. Но чем больше он говорит, тем больше чувствует, что должен быть честным с этими парнями, которые уже так много потеряли. Он должен признать, правда в том, что в прошлом году не многие из выпускников Технического колледжа Блэкхок получили работу. Прогноз по-прежнему не очень хороший. В сфере коммунальных услуг есть вакансии, но в южном Висконсине их не так много. Он говорит, что они могут оказаться в Дакоте, Техасе или где-то на юго-западе.

Когда Мэтт слушал это откровенное признание, одна фраза, которую произносит преподаватель, врезалась ему в память: «Если бы я был на вашем месте, ребята, и у меня была бы возможность получить зарплату GM, я бы бежал, не оглядываясь».

Именно тогда Мэтт понимает, что вариант, который он отверг, является единственным вариантом, который остается. Он даже не мог назвать это выбором, потому что чувствовал, что все это в конечном итоге обернулось бы либо Форт-Уэйном, либо, возможно, даже банкротством, а ответственные люди не подают заявление о банкротстве.

Пока мысли крутятся вокруг затруднительного положения, в котором он находится, самое странное, что Мэтт не может найти абсолютно никого, чтобы обвинить. Ни преподавателя, который, бедолага, только что поговорил с ним откровенно. Ни правительство, покорно оплачивающее обучение профессии, вакансию по которой он может никогда не получить. Ни компанию GM, которая раскошеливается ему на льготы, даже когда сама обанкротилась. Ни, конечно же, Дарси, которая изо всех сил старается найти работу получше, чем пополнять витрины с товарами Hallmark пару дней в неделю. Ни даже себя, потому что каждый раз, когда он переосмысливал чрезвычайно сложный вопрос, не упустил ли какую-то зацепку, не просмотрел ли какую-нибудь узкую щель, которая могла бы вывести из лабиринта, Мэтт пришел к выводу, что нет.

За девять недель до получения диплома Мэтт уходит из школы.

Теперь, менее чем через двадцать четыре часа, он будет работать на заводе GM, которого никогда не видел, в городе, где никогда не бывал. Мэтт не мог думать о чем-то меньшем, что хотел бы сделать, или о чем-то большем, что нужно было сделать.

Мэтт, Дарси и девочки только что завершили воскресный ланч, и он стоял в теплой, светлой кухне, настаивая, что все не так уж плохо. Всего пять дней, с понедельника по пятницу, – сказал он, обнимая семью, – и он будет возвращаться каждые выходные. И кто знает, может быть, скоро что-нибудь приличное, что-то близкое к $28 в час, наконец появится в Джейнсвилле.

Теперь, сидя в Sierra, держа руку на коробке передач, пришло время выехать из гаража и направиться на юг, на границу с Висконсином и дальше в Иллинойс, мимо завода Belvidere Chrysler – на котором, конечно же, нет вакансий, – а затем на восток, в Индиану, до самого Форт-Уэйна, где он рухнет на диван другого сотрудника GM из Джейнсвилла – еще одного парня, который бросил учиться лазить по электрическим столбам пару недель назад, – потому что Мэтт не имеет ни малейшего понятия, как будет жить.

Пора. Но он сидит там пять минут. Десять. Просто размышляя, уставившись в пустоту, только звук холостого хода пикапа в его гараже. Мэтт до сих пор помнит время, когда был даже младше, чем Брия. Денег было мало, потому что отец пил, прежде чем стал представителем Службы помощи сотрудникам. Он ездил по городу на ржавом Cadillac своего отца, чувствуя, будто он единственный, кто ездил на развалюхе, в городе, заполненном новенькими автомобилями. Его друг стоял на тротуаре, и он так смутился из-за Cadillac, что, притворившись, будто завязывает шнурок, пригнулся.

Это так просто: он не может позволить своим детям чувствовать такой стыд из-за недостатка денег. Какого бы плана Мэтт ни придерживался, плана «А», плана «Б», он будет, по крайней мере, человеком, которым себя всегда считал. Который не пощадит себя ради семьи. Который всегда держит слово, когда говорит, что сделает работу. Который понимает, что для того, чтобы защитить свою семью, должен покинуть их.

Он сжимает руль, переключается на задний ход и выезжает из гаража вниз на проезжую часть.

Глава 21
Семья важнее, чем GM

Весна только что вернулась в южный Висконсин, когда Джерад Уайтакер сгребает единовременный расчет General Motors, как большой приз. Это немного – около $4000 и еще шесть месяцев медицинского страхования. По крайней мере, это что-то.

Пока он подписывает документы, подтверждающие сделку, Джерад продает возможность получения другой работы в General Motors, где-нибудь, когда-нибудь, ради этого небольшого гарантированного выходного пособия прямо сейчас. Он превращается из сотрудника GM, сокращенного на неопределенный срок, в бывшего сотрудника GM. Может показаться, что большой разницы нет. За исключением того, что Джерад, чей отец и тесть отдали тридцать лет своей жизни работе на сборочном заводе и теперь живут на приличные пенсии, отказывается от будущего, которого ждал для себя.

Поначалу это было непростое решение. Они с Тэмми обсуждали свой выбор в моменты, когда надеялись, что близняшки и Ной их не слышат. Ни один из вариантов не был хорошим. Не было сомнений, что нужны деньги и страховка. Первые дни увольнения, когда Джерад относился к странному отсутствию работы как к заслуженному отпуску, казалось, давно в прошлом. Из всех их плохих решений, это, по крайней мере, имело преимущество, соответствуя основному жизненному принципу, о котором всегда помнил Джерад:

Семья важнее, чем General Motors.

«Семья важнее, чем General Motors» – своего рода мантра – краткая, но сильная – типичная для Джерада, чьи чувства к людям, которых любит, часто скрыты за молчаливой натурой. И поэтому, когда он говорит: «Семья для меня – это все», близнецы Алисса и Кейзия понимают, что говорит их папа, даже если он не говорит этого лично. Они понимают, что отец так и не смирился с ночью 22 декабря 1986 года, когда ему было шестнадцать лет, он рос в Футвилле и был всего на год старше, чем они сейчас. Его родители докупали подарки к Рождеству, поэтому он был единственным, кто был дома, чтобы открыть дверь стоявшему на крыльце полицейскому. Брат Джерада, Майкл, только что погиб в автомобильной аварии. Скорее всего, у машины отказали тормоза, когда он ехал по сельскому району западного Джейнсвилла, так что Майкл пролетел знак «Стоп» и врезался в другую машину. С ним была девушка; она тоже погибла. Майкл был старшим братом Джерада – ему исполнилось двадцать лет. Его смерть оставила родителям всего одного ребенка и погрузила Джерада во мрак, который приходит каждый раз перед Рождеством.

C позицией «Семья – это все», Джераду не нравился второй год на сборочном заводе. После того, как его взяли в малярный цех, Джерада впихнули во вторую смену, которая началась в 16:30 и заканчивалась в 2:30 утра. Ему не нравилось, что он не может поужинать или провести вечер с Тэмми и близнецами в те дни, пока еще не родился Ной, на время с семьей ему оставались в основном только выходные. Он так ненавидел быть вдали от них, что через год умудрился перейти на линию завода по производству грузовиков средней грузоподъемности, несмотря на то, что работа была физически более тяжелой. В те дни на производстве среднетоннажных грузовиков была только одна первая смена, и он мог свалить в 15:48 и пойти домой. Несколько лет спустя, после того, как сборка среднетоннажных грузовиков переехала из Джейнсвилла во Флинт, штат Мичиган, у Джерада был достаточно большой стаж, чтобы остаться в первой смене, когда он перешел работать на производство Tahoes.

В те дни Джерад не мог себе представить жизнь, которой жил его лучший друг Кевин. Кевин переехал на сборочный завод GM Fairfax в Канзас-Сити, в пятистах милях отсюда. Он тоже любил семью, и ездил по семь с половиной часов туда и обратно, каждые выходные, пока Fairfax не начал давать сверхурочную работу, так что теперь ездит туда-обратно на одни выходные в месяц. Так жить нельзя, – думал Джерад.

Когда у Джерада появилась возможность переехать, как его друг Кевин, Мэтт Вопат и сотни других, похоже, не стоило даже думать об этом. Тэмми и дети не хотели переезжать. Он не собирался уезжать куда-то без них. Кроме того, его мать, Люсиль, и так уже чувствовала, что находится слишком далеко от единственного сына и внуков. Отец Джерада, Рэнди, вышел на пенсию с работы на сборочном заводе за день до пятидесятилетия; через какое-то время они переехали на триста миль к северу в маленький город Спунер, в область, испещренную красивыми озерами. Даже если бы Тэмми и дети захотели уехать, а они этого не сделали, Джерад не смог бы увезти семью еще дальше от родителей, а девочек – от бабушки, которую они обожают. Семья – это все.

Поэтому в конце прошлого лета, примерно в то же время, когда он сорвался вниз по деревянному тренировочному столбу в классе распределения электроэнергии, Джерад получил предложение о работе и принял его. Это было первое предложение с тех пор, как он начал искать, предложение, когда в Джейнсвилле не было рабочих мест. «К черту школу, – подумал Джерад после страшного инцидента с падением со столба, со сдиранием грудной клетки. – Я буду работать».

Он знал, это решение не будет идеальным. Работа в местной компании под названием GOEX, которая делает полиэтиленовую пленку. То, что новая работа связана с производством пластика, а не автомобилей, не проблема. Проблема в том, что работа выполняется в двенадцатичасовые смены с 6 утра до 6 вечера, в смену, где от него требуется работать все последующие выходные. Несмотря на то, что он все еще живет с семьей в Джейнсвилле, а не в какой-то квартире рядом с заводом GM в сотнях миль от дома, Джерад не может посещать мероприятия с участием детей, проводящиеся после школы, или, в половине случаев, в субботу или в воскресенье. За эту разрушающую семью работу Джераду платят $12,48 в час, что составляет менее половины его прежней зарплаты в GM в размере $28.

С этой скудной новой зарплатой попытка собрать достаточно денег, чтобы жить, стала семейным проектом. Воспитывая троих детей, Тэмми работала неполный рабочий день из дома, печатая данные на ноутбуке для компании под названием Home Entry Services. По правилам ее должности она может работать до шести часов в день. Часто получается меньше. Работа сдельная.

В среднем она получает $10 в час, но объем работы непредсказуем, неделя на неделю не приходится. И после работы волонтером и знакомства с директором ее наконец, наняли помощником учителя, на полставки, в начальной школе, куда раньше ходили дети.

Алисса и Кейзиа тоже стали подключаться, теперь, когда им исполнилось пятнадцать, и они идут в среднюю школу Паркер Хай. Висконсин разрешает подросткам в возрасте четырнадцати лет работать по три часа в школьные дни и по восемь часов в выходные. Алисса идет первой, ей удается устроиться официанткой в Texas Roadhouse в северной части города за $2,33 в час плюс чаевые. Кейзия начинает работать кассиром с минимальной заработной платой в ресторане Culver’s, где продают бургеры и мороженое, и вскоре Алисса переходит работать в Culver’s, полагая, что легче работать в одном месте, плюс Culver’s находится достаточно близко к дому, чтобы ходить пешком. Они экономят на мобильных телефонах и подержанных автомобилях; родители никак не могут помочь оплатить эти основные атрибуты из жизни подростков Джейнсвилла. Но девочки внимательно слушают разговоры, которые, как надеются их родители, они не слышат. Вскоре, не дожидаясь, пока родители об этом попросят, они начнут предлагать часть от своих маленьких зарплат от раздачи бургеров и мороженого, чтобы помочь оплатить счета семьи, понимая, что телефоны придется ждать немного дольше.

ЭТО ПЛАН НА СУММУ $12 МИЛЛИОНОВ, ПОВТОРЯЮЩИЙ РАННЮЮ ФЕДЕРАЛЬНУЮ СТРАТЕГИЮ РАЗВИТИЯ ТРУДОВЫХ РЕСУРСОВ 1960-Х ГОДОВ…

Правда в том, что низкооплачиваемой работы на пластмассовом заводе и ввода данных на дому плюс работы на полставки помощницей учителя недостаточно, чтобы семья из пяти человек могла вести обычный для среднего класса образ жизни, который вели раньше Уайтакеры. Когда Джерада уволили из GM, у них с Тэмми были сбережения на сумму примерно $5000. Больше полутора лет они постепенно тратили, чтобы вовремя оплачивать ипотеку и счета за коммунальные услуги, и сбережения исчезли.

Они экономили, как только могли. $200 в неделю, которые Тэмми тратила на продукты, уменьшились до $200 в месяц с большим количеством макарон и меньшим количеством мяса. Больше никаких кафе и ресторанов. Больше нет любимых вечеров в выходные, когда все забивались в машину для поездки за город, без конкретного направления. Тратить впустую деньги на бензин для поездки за город теперь нельзя. Никаких танцев в средней школе для Алиссы и Кейзии, если только они сами их не оплатят.

Тэмми и Джерад видят, их семья не единственная, сократившая расходы. Вокруг города появлялись надписи «Продается» на лодках и домиках на колесах и на других взрослых игрушках, которые были трофеями жизни среднего класса. И по мере того, как все больше домов выставляется на продажу, Тэмми и Джерад обсуждают, стоит ли попытаться продать свое двухэтажное ранчо с бассейном на заднем дворе и найти для аренды что-то поменьше. Они купили свой дом за $140 000 в 2004 году. Затем, еще в те времена, когда Джерад получал зарплату работника GM и в большинство недель десять сверхурочных часов за полуторную ставку, они взяли второй кредит, на ремонт цокольного этажа для близнецов и Ноя, чтобы их спальни были внизу. Они должны $160 000 за дом, что было хорошо, когда он оценивался в $161 000 в мае 2008 года, за месяц до того, как GM объявил, что заводу крышка. Но теперь это совсем не хорошо. По последним данным, дом стоит всего $137 000 – и это если кто-то в эти дни купит дом в Джейнсвилле. Каждый раз, когда Тэмми и Джерад говорят об этом, они приходят к одному и тому же: пытаться продать дом с ипотекой «под водой» на убогом рынке недвижимости не имеет смысла.

Если они не могут продать свой дом, могут, по крайней мере, присоединиться к наплыву людей в городе, распродающих имущество. Джерад и Тэмми уже продали снегоход и два квадроцикла. Теперь Тэмми избавляется от своего Harley на гаражной распродаже. Но как бы ни нужны были деньги, Тэмми ставит условие: она не будет продавать дубовый старинный шкаф со стеклянными дверцами, который стоит в дальнем углу гостиной, – антиквариат, который она хотела, еще будучи девчонкой. Джерад купил шкаф, когда они только поженились – ему было двадцать два, ей всего восемнадцать.

Антиквариат или не антиквариат, что-то нужно продать. Единовременный расчет начинает казаться хорошей сделкой. Это также хорошая сделка для General Motors, потому что в течение последних пяти лет один из инструментов, которые компания использовала, чтобы попытаться привести в порядок финансы, в том, чтобы убедить работников уйти – сэкономив деньги для GM за счет их пособий и пенсий. В марте 2006 года, через несколько месяцев после значительных сокращений, которые нервировали, но пощадили Джейнсвилл, GM предложила выкуп 113 000 работников с почасовой оплатой. Около 35000 человек приняли предложение, в том числе 900 рабочих из Джейнсвилла. В феврале 2008 года, за день до прибытия Обамы в город для своей предвыборной речи на заводе, компания GM предложила «специальную программу отсева» всем 74 000 оставшихся работников с почасовой оплатой. Почти 19 000 человек воспользовались этим единовременным расчетом. Если бы Джерад взял выкуп тогда, он бы сразу потерял свои льготы, но получил бы $140 000 наличными – на $136 000 больше, чем получает, подписывая сейчас договор о единовременном расчете. Если бы только он взял его раньше, но кто знал, что завод закроют?

Наличные деньги теперь ему не помогут. Несколько тысяч долларов – примерно такую же сумму он в любом случае получил бы по контракту с профсоюзом UAW в виде дополнительных пособий по безработице. А единовременный расчет означает, что он никогда больше не будет иметь права на пенсию General Motors. Впрочем, пенсионные пособия выплатили бы через много лет, и сейчас решающим моментом является выкуп. Решающий довод – медицинская страховка; в течение еще шести месяцев Джераду и Тэмми не нужно будет покупать медицинскую страховку через GOEX. Из всех плохих вариантов единовременный расчет кажется лучшим.

Как оказалось, когда Джерад подписывает документы, превращаясь в бывшего работника GM, он делает доброе дело для себя и семьи. General Motors, возможно, получила около $50 миллиардов в виде государственных займов на выход из кризиса и банкротства, но все еще пытается сократить свой рабочий персонал. В мае компания предоставит оставшимся без работы сотрудникам из Джейнсвилла еще одну возможность переехать на завод в другой город – в Лордстаун, штат Огайо, в восьми часах езды. Эта возможность перевестись будет отличаться от той, которую использовал Мэтт Вопат, когда начал ездить в Форт-Уэйн по понедельникам, и возвращаться домой в пятницу вечером, или от тех, которые привели сотни других в Арлингтон, Техас или Канзас-Сити, где работает лучший друг Джерада. Это будет принудительный перевод, разрешенный по контракту, если уволенные работники уже отклонили три предложения о переводе. Оставшиеся в Джейнсвилле работники GM должны будут переехать в Лордстаун. В противном случае их ничего не будет связывать c General Motors, за исключением маленького шанса, снова получить работу, если завод в Джейнсвилле когда-нибудь снова откроется.

Так что, сумма наличных денег невелика, и страховка скоро закончится. Но к тому времени, как появляется перевод в Лордстаун, Джерад чувствует, что не сглупил, сорвал последний куш.