Текст книги "Народ Мухаммеда. Антология духовных сокровищ исламской цивилизации"

Умиротворение, или довольство судьбой

Самодовольство может быть вытеснено из сознания человека лишь видением Величия и Красоты Бога, ибо в Их проявлении человек перестает ощущать сам себя.

Умиротворение человека, или довольство судьбой, – это невозмутимое принятие всего, что посылает ему судьба, независимо от того, награждает она или отнимает. Духовной твердостью называется равное восприятие событий, являются ли они проявлением Божественной Красоты или Божественного Величия, так что человеку все равно – горит ли он в огне Гнева или сияет в лучах Милости. И Гнев, и Милость исходят от Бога, а все, что исходит от Него, – прекрасно.

Умиротворение приходит только через любовь: влюбленный доволен всем, что делает объект его любви. Плодом смиренного счастья в Боге является чистота знаний о Нем.

Знание Бога требует от человека отбросить всякую заботу о своем будущем. Постоянные заботы о будущем могут возникнуть лишь у того, кто не знает, что все предрешено. Сторонники Единения с Богом должны верить в Предопределение, хотя их поступки могут казаться продиктованными верой в Свободу Воли.

Святые

Доказательства истинности нашей веры следует искать среди пророков, тогда как видимые доказательства можно найти среди святых. Слово «святой» означает «друг» (Бога). В активном смысле это слово означает того, кто желает Бога, в пассивном смысле – того, кто является объектом Желания Бога.

Баязид определяет святого как человека абсолютно покорного божественной воле, поскольку с возрастанием любви к Богу человек ощущает в своем сердце все большее воодушевление в исполнении воли Бога, в то время как его тело все больше удаляется от того, что Он возбраняет.

Святой, по словам Джунайда, совершенно лишен страха. Страх – это ожидание какой-либо беды в будущем либо опасение лишиться какого-либо объекта желания, но святой не имеет будущего – он живет исключительно в настоящем. Таким образом, ему нечего бояться. Он также не имеет надежды. Святой не знает боли, ибо боль – это отрицательная реакция на существующие обстоятельства, недовольство своим положением, но как же может святой, с радостью принимающий все, что предназначено судьбой, испытывать недовольство?

Святому, как доказательство его святости, может быть дарована способность творить чудеса. Чудо – это явление, противоречащее общепринятому порядку вещей. Оно является феноменом, предопределенным Богом. Чудо святого может быть ответом на молитву, осуществлением какого-либо деяния, обеспечением необходимых и должных средств существования каким-либо сверхъестественным способом. Чудеса пророков более значительны – им доступно создавать нечто из ничего и менять сущностную природу вещей.

Чудеса пророков, как правило, публичны; чудеса святых приватны. Чудеса пророков имеют целью произвести эффект на окружающих, в то время как чудеса святых оказывают воздействие прежде всего на них самих. Пророк никогда не имеет сомнений в сверхъестественной природе творимых ими чудес, тогда как святые никогда не бывают уверены – действительно они совершили чудо или были невольно введены в заблуждение. Сари приводит такой пример: допустим, человек идет по саду, полному деревьев, на которых сидит множество птиц, и вдруг слышит, как все эти птицы начинают петь ему: «Мир тебе, святой Господа!» Даже если это человек кристальной честности, все равно он может стать жертвой обмана. Творец пророческих чудес стоит выше Закона, святые обязаны неукоснительно соблюдать все требования шариата. Святые не застрахованы от греха, безгрешными являются только пророки. Святой не может совершить чуда, если он не находится в состоянии отрешенности, состоянии растворенности в Боге. Пока святые остаются сами собой – они находятся под Покровом. Покров исчезает лишь в круге Близости (к Богу), и только тогда чудо становится возможным. В этом озарении обычные камни становятся драгоценными.

Когда я находился в Саракхе, мне довелось услышать удивительную историю, рассказанную Дхавайджей Хазайни:

«Однажды, в то время я был еще мальчишкой, меня послали собрать тутовые листья для личинок шелкопряда. Время приближалось к полудню, было очень жарко, я залез на дерево и начал стряхивать листья с веток. В это время я увидел внизу шейха Абу Фадла. Он не замечал меня, и я мог поклясться, что он был не в обычном состоянии: его сердце было с Богом. Внезапно, обратившись лицом к небу, он громко воскликнул, как бы обращаясь к близкому:

– Уже прошло больше года, Господи, с тех пор, как Ты послал мне одну-единственную серебряную монету на стрижку, разве можно так обращаться с друзьями?

Как только были произнесены эти слова, мне показалось, что все деревья вокруг, все ветки, листья, корни, – все превратилось в золото.

– Какое чудо! – воскликнул потрясенный Абу Фадл. – То, что я сказал, по меньшей мере является вероотступничеством. Человек не может сказать Тебе суетного слова, даже просто для того, чтобы облегчить свою душу!»

Из опыта своей собственной жизни я могу привести следующий случай, который трудно объяснить естественными причинами.

Я отправился в Тус, для того чтобы узнать ответ великого шейха Гургани на вопрос, который долгое время мучил меня. Придя в город, я зашел в мечеть, где нашел моего шейха, в полном одиночестве объясняющего мою проблему одной из колонн! Таким образом я получил ответ на свой вопрос, даже не задавая его!

– С кем вы разговариваете, почтеннейший? – спросил я его.

– Сын мой, за минуту до твоего прихода Аллах сделал так, что эта колонна задала мне вопрос, на этот вопрос я и отвечаю.

Тот, кто тратит свое время на поиски истинных мудрецов и мистиков, тратит его зря. Он никогда не найдет то, что ищет. Пусть он обратит свое внимание на себя самого, и он увидит, что актуальность познания всеобща. Пусть он обратится к Богу от своего имени и тогда увидит, что гносис (познания Бога) всеобщ. Пусть он сам ищет знания и гносис, пусть он требует практического воплощения знаний от себя самого.

В конце концов, существует только два класса людей: люди, цель которых – познание самих себя, а занятие – самодисциплина, и люди, цель которых – познание Бога, а занятие – служение и преданность.

Отшельничество – это уединение в пустынном месте, отречение от общения с себе подобными и спокойное размышление о своих ошибках, имеющее целью изолировать себя от контактов с людьми и обезопасить окружающих от своих греховных поступков.

Гносис

Гносис, или познание Бога, бывает двух видов: интеллектуальный, когда познание осуществляется посредством разума, и интуитивно-экстатический, когда познание осуществляется сердцем, путем погружения в определенное состояние. Многие богословы относят термин «гносис» к разуму, шейхи суфизма – к сердцу. Утверждение рационалистов, что познание должно обязательно быть интеллектуальным, опровергается тем фактом, что в исламе сумасшедший считается способным постичь Бога. Рассудок и доказательства являются лишь средствами познания, в то время как причины его – Воля и Милость Бога, без которых разум слеп.

Создав тело, Бог поместил жизнь его в духе, создав сердце, он поместил жизнь его в Нем Самом. Знание о Боге трансцендентно, достичь его можно только посредством постоянного смущения рассудка. Его Милость – это чудесное откровение, обращенное к сердцу человека, и чудо его состоит в том, что святой, ведомый Высшей Реальностью, приходит к отрицанию реальности своего собственного существования. По Воле Бога одно и то же Его свершение может быть либо путеводной звездой, либо препятствием. Так, например, Иисус для одних был спасителем, ведущим к познанию, для других он был препятствием на этом же пути. Праведные говорили: «Смотрите – Божий Слуга!» Заблудшие говорили: «Смотрите – Сын Божий!» Некоторые подобным же образом приходили к Богу посредством идолов, солнца, луны и прочего, в то время как другие были введены в заблуждение теми же вещами и явлениями. Подобные маяки являются средствами познания Бога, но не причиной, и как средства они все равны перед Тем, Кто является Творцом их всех.

«Остерегайтесь считать себя познавшим Бога, – говорил старец из Египта, прозванный Человек с Рыбой. – Человек с подобными претензиями теряет свои духовные дарования с каждым днем, поэтому никогда не говорите, что обладаете гносисом, чтобы вам не погибнуть в гордыне».

Когда человек испытывает желание или страсть, он обращается к сердцу, с тем чтобы оно возвратило его к душе, обиталищу лжи. Когда человек обнаруживает очевидность знания, он также обращается к сердцу, чтобы оно стало его проводником к духу, обиталищу истины. Но существует большая разница между обращением к сердцу и обращением к Богу. Когда апостол предстал перед Богом, он сказал:

– Я не знаю, как мне восхвалять Тебя.

– Не говори ничего, и Я буду говорить, – было сказано ему. – Считай себя недостойным восхвалять Меня, и Я сделаю всю вселенную твоей. Каждый атом мироздания будет восхвалять Меня от твоего имени.

Вера

«Религия – это Вера в Бога, Его Ангелов и Его Кущи», – сказал апостол. Этимологически слово «Вера» означает «проверка», но смысл его вызывает разногласия. Некоторые утверждают, что Вера включает в себя три компонента: словесное изъявление, проверку и поступки, другие ограничивают ее только двумя последними. Различие, впрочем, не существенно. Все ортодоксы согласны, что Вера имеет корень и ветви, – корень – это внутренняя достоверность, ветви – соблюдение Божьих Заповедей.

Те, кто познал Бога, даже являясь грешниками, не будут гореть в аду вечно, но те, кто совершал благочестивые дела, но не имел знаний о Боге, никогда не вступят в рай, ибо апостол сказал: «Никто из вас не будет спасен вашими делами».

Те, кто знает Бога, знают Его посредством какого-либо из Его атрибутов. Главнейшими атрибутами являются следующие три: Его Красота, Его грозное Величие и Его Совершенство. Совершенство непостижимо в несовершенном материальном мире, поэтому для людей остаются доступными лишь Величие и Красота. Люди, пришедшие к познанию Бога посредством Его Красоты, находятся в постоянном стремлении увидеть Его. Те, кто пришел к Нему посредством атрибута Величия, находятся в состоянии постоянного отвращения к своим собственным атрибутам. Не только постоянное стремление увидеть Бога является следствием любви, но и ненависть к человеческим атрибутам также, поскольку снятие Покрова атрибутов – это истинная любовь. Таким образом, Вера, как и Знание, есть любовь, и послушание есть признак любви. Отрицать это, пренебрегать Его Повелениями – значит не знать о Нем ничего.

Вера, если сказать кратко, – это погружение в поиски Бога. Там, где есть Вера, – там исчезает агностицизм. Цари, когда они вступают в город, оставляют его в руинах.

«Вера – это убежденность сердца в знании, которое происходит из потустороннего мира, – сказал Ибн Хафиф, – поскольку она всегда является верой в то, чего нельзя увидеть, потрогать, ощутить, она может быть дарована лишь Богом; это дар Бога, позволяющий человеку узнать Его».

Очищение

После веры первейшей необходимостью правоверного является очищение. Очищение бывает внешним и внутренним. Молитва требует чистоты тела; гносис требует чистоты сердца. Оба очищения должны происходить одновременно: когда человек моет руки, он должен отмыть свое сердце от мирского; ополаскивая рот, он должен очистить его от упоминания чего-либо отличного от Бога; омывая лицо, он должен обратить его от привычных вещей к Богу; омывая голову, он должен обратить все помыслы к Нему. Метод духовного очищения состоит в размышлениях о порочности этого мира, осознании неустойчивости и иллюзорности всех прелестей его и очищении своего сердца от мирского. Добиться этого можно лишь смирением и неукоснительным соблюдением установленных правил.

Шибли однажды совершил обряд очищения и отправился в мечеть, но по дороге услышал голос: «Чистый снаружи, чист ли ты внутри?» Тогда он вернулся домой и раздал все свое имущество. С тех пор он уделял очищению особое внимание.

– Я соблюдал все правила очищения, – говорил он, – но тщеславие возникало в моем сердце.

Когда он умирал, у него не было сил, чтобы самому исполнить ритуал, и он сделал знак своему ученику, чтобы тот помог ему. Ученик повиновался, но забыл окропить водой бороду учителя, тогда Шибли, который уже не мог говорить, схватил его за руку и указал на бороду, потребовав таким образом, чтобы обряд был исполнен как положено.

Если тот, кто служит Богу, должен очищать себя снаружи водой, тот, кто желает приблизиться к Богу, должен очищать себя изнутри покаянием.

Покаяние – это первая Ступень пилигрима на Пути к Высшей Реальности. Это слово означает возвращение, и это Возвращение имеет внутри себя еще три его собственные Ступени: Угрызения совести – возвращение от смертных грехов к долгу; Раскаяние – возвращение от простительных прегрешений к любви; Возвращение домой – возвращение от своего «я» к Богу.

Мнения шейхов в отношении природы и свойств покаяния расходятся. Тустари и другие считают, что оно состоит в постоянном поминовении своих грехов и сожалении о них, так что это сожаление не позволит мистику гордиться своими благими поступками, ибо сожаление о сотворенном зле выше, чем заслуги добрых дел. Джунайд и его единомышленники придерживаются противоположного мнения, а именно: что Покаяние заключается в забвении грехов, ибо постоянное размышление о них является завесой, находящейся между человеком и Богом.

– Из этих строк древнего поэта я узнал больше, – говорил Джунайд, – чем из многих книг, которые мне довелось прочесть:

 
– Но в чем мой грех? – спросил я. И она ответила мне: – Олух!
Уж то, что ты пришел сюда, и есть твой главный грех.
 

Бушанджи сказал: «Когда воспоминание о грехах не вызывает приятных чувств, значит, пришло покаяние. Воспоминание о грехах всегда сопровождается либо угрызениями совести, либо желаниями. Тот, кто, вспоминая о грехе, чувствует желание, все еще остается грешником. Греховный поступок – меньшее зло по сравнению с желанием согрешить, потому что поступок сделан и забыт, а желание остается и живет».

Пост

Джабраил передал мне слова Бога: «Поститесь ради Меня, и Я вознагражу за это». Таково предание.

Пост – это одно из таинств религии, цели его трансцендентны. Джунайд сказал так: «Пост – это половина Пути».

Пост в течение одного месяца, с восхода до заката солнца, без перерывов – это религиозная обязанность каждого находящегося в здравом рассудке взрослого правоверного. Пост начинается в начале лунного месяца Рамадана и заканчивается с началом месяца Шаввала.

Под постом подразумевается воздержание желудка от пищи и воды; глаз – от похотливых взоров; ушей – от внимания ко лжи и наветам; языка – от тщеславных и непристойных речей; и тела – от суетных дел и непослушания. И все же, как сказал пророк, «многие не получают от своего поста никакой другой пользы, кроме голода и жажды». Просто воздерживаться от еды и питья – это детская забава.

Голод обостряет разум. Голод должен быть добровольным, иначе он бесполезен, поскольку тот, кто желает есть, тем самым, мысленно, уже ест, если даже Бог и лишил его реальной пищи. Заслуги приобретает лишь тот, кто воздерживается от пищи, а не тот, кто лишен возможности удовлетворить свой голод.

«Мое послушание и мое непослушание зависят от двух хлебных лепешек, – сказал Кассаб, – когда я ем, я ощущаю себя способным совершить любой грех, когда я воздерживаюсь, я ощущаю внутри себя стремление к благочестивым поступкам».

Простые, необразованные люди убеждены, что пост может быть и более длительным, хотя врачи считают, что для такой убежденности нет научных оснований.

Я лично знал старца, который два раза в год постился по сорок дней в пустыне. Я провожал в последний путь Данишманда Бангхари, который не вкушал пищи восемьдесят дней и при этом не пропустил ни одной пятничной молитвы. Объяснить эти факты можно чудом, совершаемым по Милости Бога. Хорошо известен случай с шейхом Сарраджем[171]171
  А б у Н а с р а с – С а р р а д ж а т – Т у с и (ум. 988) – автор одного из основополагающих суфийских трактатов «Китаб ал-лума».


[Закрыть], прозванным Павлином Бедных. Когда он пришел в Багдад в месяце Рамадане, его поселили в отдельной комнате мечети Шунизии и поручили ему вести собрания преданных до окончания поста. В течение месяца на ночных молитвах он перечитал весь Коран пять раз. Каждую ночь служитель приносил ему буханку хлеба. Когда пост закончился и Саррадж покинул мечеть, служитель нашел в его комнате все тридцать буханок нетронутыми.

Плодом добровольного поста является медитация, для которой эта аскеза является необходимой предпосылкой. Сорокадневный пост современных святых берет свое начало от Моисея. Когда истекают тридцать дней поста, подвижник массирует десны и продолжает поститься еще десять дней, после чего Бог начинает говорить с его сердцем. Для того чтобы услышать Слово Бога, необходимо смирить четыре составляющих темперамента. Для этого надо лишить питания на сорок дней жизненные начала организма (кровь, флегму, желчь и черную желчь), ослабить их и полностью подчинить духу.

Специальные термины мистиков

Все посвященные, говоря о секретах своего мастерства, используют слова, понятные таким же посвященным, как и они. Специальная терминология необходима по двум причинам: во-первых, чтобы облегчить понимание между учеником и учителем, и, во-вторых, чтобы защитить секреты профессии от посторонних и непосвященных. Суфийские мистики также имеют свои термины.

Ступень и состояние. Ступень (Макам) – это положение, остановка, стадия, этап Пути (Тарикат), до которого человек дошел либо остановился на нем. Название Ступени отражает определенные обязанности, религиозные служения и аскезы, которые берет на себя человек в определенный период своей жизни. Ученик не может, «перепрыгнув» через последующую ступень, таким образом достичь следующей, он обязан полностью пройти предыдущий этап. К примеру, первой ступенью является покаяние, следующей – обращение, затем следует отречение, потом доверие и так далее. Человек не может претендовать на обращение, не пройдя покаяние, и на доверие, не пройдя отречения.

Состояние (Хал, Халь, мн. ч. Ахвал – буквально: «состояние в данный момент, переходящее, неустойчивое»), с другой стороны, это нечто исходящее от Бога в сердце человека, нечто не зависящее от воли человека. От состояния нельзя ни избавиться своими силами, если оно пришло, ни удержать его, если оно уходит. Это милость, не связанная с аскезами и епитимиями. Некоторые шейхи подтверждают, другие опровергают мнение о том, что состояния могут быть длительными. Джунайд говорил: «Состояния подобны вспышке молнии, утверждать, что они могут длиться долго, может только лживая душа».

Но все согласны, что вести других может только Утвержденный – мистик, преодолевший круговращение состояний.

Утверждение – это конечная ступень. Каждый ищущий Бога находится на своей определенной ступени, с которой начались его поиски. Какую бы пользу он ни извлек из прохождения других ступеней, он в конце концов останавливается на своей Ступени.

Для Адама, например, такой ступенью было покаяние; для Ноя – отречение; для Авраама – покорность; для Моисея – покаяние; для Давида – печаль. Ступенью Иисуса была надежда; Иоанна Крестителя – страх; нашего пророка – восхваление.

Но утверждение – это последняя остановка на пути для достигшего духовного совершенства. Это высший уровень. Находясь на любой ступени, можно двигаться дальше, но дальше утверждения нет пути, это храм высшей цели.

Любовь в начале – это искания; любовь в конце – это покой. Вода в реке постоянно движется, но, когда она достигает моря, движение прекращается, и вкус воды меняется. Человек, которому нужна вода, отвернется от соленого моря, но человек, которому нужен драгоценный жемчуг, готов рискнуть ради него своей жизнью. Он привязывает свинцовый груз к своим ногам и ныряет в пучину, решившись либо найти сокровище, либо лишиться жизни.

Озарением (Фана – «Небытие») мистики называют удивительное явление, результатом которого является потеря ощущения прошлого и будущего. Божественная вспышка пронизывает сердце, так что человек живет настоящим, лишаясь памяти о прошлом и мыслей о будущем. Обычные люди могут не помнить прошлого и предвидеть будущее лишь по причине невежества, но это совершенно другое ощущение.

Есть два вида озарений: первый связан с потерей, другой – с приобретением. Первый вид подвергает человека отделению, второй – единению. В обоих случаях это явление вынужденное, ибо и отделение, и единение происходят по воле Бога, независимо от желания человека. Человек, лишенный воли, делает или ощущает лишь то, что нисходит на него свыше.

Никто не может испытать озарение по своему выбору или желанию, его нельзя достигнуть никакими усилиями, нельзя купить даже ценой своей жизни. Если же оно пришло, никакая воля не может побороть его и избавиться от него.

Шейхи называют озарение мечом, который рубит прошлое и будущее под корень. Но меч – это опасная вещь: он может сделать своего хозяина царем, а может стать причиной его смерти. Человек может молиться своему мечу, может носить его с собой десятки лет, и все же, когда придет время покинуть ножны, мечу будет все равно, чью голову рубить – своего ли господина или кого-либо другого. Сила является его характерной чертой, и, когда человек находится во власти озарения, он не может по своей воле лишить его Силы.

Но озарение может быть облагорожено состоянием, так же как дух облагораживает тело. Когда на человека, испытывающего озарение, нисходит также и состояние, то он как бы стабилизируется в озарении, без чего озарение может уйти и быть потеряно для него, как будто его и не было вовсе. Находясь во власти этих сил, он обретает целостность. Не стоит говорить об озарении, лишь поступки могут быть доказательством его реальности. Поэтому шейхи говорят: «Спрашивать об озарении бесполезно, оно не поддается описанию. В нем исчезают все личные чувства, как радости, так и печали. В наслаждении озарением человек остается все же с самим собой, в блаженстве озарения, усиленного состоянием, – он с Богом. Как различны эти ступени!»

«Однажды в пустыне, – писал Джунайд, – я встретил дервиша, который сидел под деревом мимозы в каменистом неуютном месте.

– Зачем ты сидишь здесь без движения, о почтеннейший? – спросил я его.

– В этом месте меня посетило озарение, – ответил он, – и здесь я потерял его, поэтому я сижу здесь и оплакиваю потерю.

– И сколько времени ты провел здесь? – поинтересовался я.

– Двенадцать лет, – ответил он. – Не окажет ли мне шейх любезность помолиться за меня, может, мне удастся снова найти свое озарение?

Я продолжил свой путь, совершил паломничество и помолился за него. Моя молитва была услышана, как я узнал потом, вернувшись назад в то место, где все еще сидел мой знакомый дервиш.

– Но почему же ты не ушел, после того как твое желание исполнилось? – спросил я его.

– Шейх, – ответил он, – я сидел в этом пустынном месте, где я потерял все, что у меня было. Будет ли правильно покинуть мне это место, где я снова обрел все и где я возрадовался, узнав, что Бог здесь, со мной? Пусть шейх идет с миром. Я намерен смешать свой прах с пылью этого места, чтобы я мог воскреснуть из этой самой пыли, среди которой я обрел свое счастье».

Скажи: «БОГ ЕДИН» – так написано в Коране. Термин единство имеет три значения: первое – божественное, то есть знание Бога о Его собственном Единстве; второе – созидательное, то есть веление, созидающее единство в сердце человека; и третье – человеческое, то есть знание человека о Единстве Бога. Реальное Единство подразумевает как знание, так и утверждение единства вещей. Существует высказывание Джунайда о том, что Единство – это отделение вечного от существующего во времени. Если поверить в то, что вечное может снизойти до феноменального (материального), а феноменальное является частью вечного, тогда не будет разницы между Божественной Вечностью и всеобщим возникновением и существованием во времени. Результатом этой посылки будет материализм, а материалист не знает существенного различия между человеком и животным. Зло для него – это просто то, что стоит на пути его желаний, его боги – наслаждение и боль.

Единство опровергает человеческие знания о мире. Невежество просто противоречит знанию, невежество не является Единством. Единство может быть достигнуто лишь осознанием ложности принятых человеком идей, в которых присутствуют как знание, так и невежество. Единства, по словам Джунайда, можно достичь в том случае, когда человек становится существом, которым владеет Бог, находящимся под властью Его повелений, существом безразличным к обращениям окружающих людей, не ощущающим ничего и не делающим ничего, кроме предназначенного Богом, а именно того, что последнее состояние его должно стать первым и что человек должен стать тем, кем он был до своего рождения.

Баязид сказал, что даже для влюбленных Бог закрыт Покровом их любви. Недостатком любви является двойственность, наличие желающего и желаемого. Бог может быть Желающим, а человек желанным, либо человек может быть желающим, а Бог Желанным.

В первом случае человеческое существо погружено в Божественную Волю. Когда человек желает, а Бог Желаем, создание никоим образом не может приблизиться к Создателю. В любом случае проклятие материального существования лежит на влюбленном.

Считается, что гносис, являясь на начальном этапе приобретением знаний, в конце пути становится интуицией. Человек, со своими атрибутами, совершенно отличен от Бога. Если какие-либо человеческие атрибуты будут признаны Божественными, то и сам человек должен считаться таковым. Тогда утверждающий Единство, Акт Единения и Единый станут тремя реальностями, объединенными причинной связью, и это точная модель христианской Троицы.

Весь этот вопрос нельзя понять без обращения к аналогии синтеза и анализа. Я лично убежден, что единство – это тайна, Откровение, не поддающееся описанию человеческими словами и меньше всего – мудреными фразами.

«Слушая проповедь Хусри, – рассказывает некий шейх, – я заснул и увидел во сне двух ангелов, которые спустились с неба и слушали некоторое время нашего учителя. Потом один из них сказал другому: «Он объясняет теорию Единства, а не Его сущность». Когда я проснулся, Хусри действительно говорил о Единстве. Он посмотрел прямо мне в глаза и произнес: «Сущность Единства объяснить невозможно, можно рассуждать только о теории Его».

Соединение – это тайна, это одновременное существование, смешение, слияние Божественного Знания и Божественной Воли. Аллах призывает в обитель мира и ведет туда тех, кого желает. Он призывает всех, но не всех избирает. В Соединении Бог приказал Сатане поклониться Адаму, но желание Его было противоположным – Он хотел, чтобы Сатана не поклонился.

Разделение – это царство ясности, здесь совершенно ясно, что разрешено и что запрещено. Мистики используют последний термин в такой сфере религиозной практики, как аскетизм. Но Божественные Дары, такие как медитативное видение Бога, относятся к Соединению. Божественная любовь может настолько захлестнуть сердце Его слуги, что он иногда теряет контроль над своими поступками и словами. Так, например, Баязид, находясь в состоянии Соединения, произнес свою знаменитую фразу (формально запрещенную Законом): «Слава мне! Как ослепительно Мое Величие!»

Некоторые поверхностные мистики, впадая в заблуждение, граничащее с неверием, утверждают, что результаты не зависят от наших усилий: поскольку молитвы и аскеза в состоянии разделения являются несовершенными, то можно и вовсе ничего не делать. Однако, даже если состояние разделения является несовершенным, пренебрегать им ни в коем случае нельзя. Несмотря на то что соединение является привилегированным, а разделение – подчиненным, разделить их невозможно. Ни один правоверный не может быть освобожден от постов, молитв и прочих религиозных обязанностей без уважительной причины, предусмотренной шариатом.

Соединение в сознании человека – это слияние мысли с объектом желания. Безумно влюбленный Маджнун столь сильно устремился всеми своими помыслами к Лейле, что во всем мире видел только ее, в его глазах все существа принимали ее образ. Принципы мистиков аналогичны. Бог разделил Свою Любовь на множество частей и наградил ими, как особым даром, своих преданных друзей, в меру их сосредоточенности на Нем. Потом каждую частицу любви Он покрыл вуалью человечности, натуры, темперамента, духа, с тем чтобы флюиды любви могли преобразовать в нее самое покрывающие ее субстанции, пока даже сама глина, из которой слеплен влюбленный, не превратится в любовь, и каждый шаг, каждый вздох и взгляд его будет пронизан этой любовью.

Опьянение – специальный термин мистиков, определяющий экстатическую любовь к Богу.

Трезвость – термин, указывающий на достижение какой-либо практической цели.

Баязид и его сторонники, считавшие опьянение более высокой ступенью, утверждали, что трезвость привязывает человека к его человеческим атрибутам, которые являются главной завесой между ним и Богом. Но мой собственный шейх, последователь Джунайда, говорил, что опьянение – это место для детских игр, в то время как трезвость – поле смертельной битвы для мужей.

Простое ослепление никогда не освободит человека от цепей видения сотворенных вещей. Лишь ошибка восприятия держит людей погруженными в феноменальный мир. Только посредством экстатического видения человек может освободиться из этого плена. Есть два способа видеть правильно: либо в согласии с Божественной Волей смотреть глазами своего собственного присутствия, либо смотреть глазами своей собственной аннигиляции. Видимая глазами собственного присутствия, вся вселенная представляется менее реальной, чем реальность самого наблюдателя, ведь самоосуществление вещей не может быть наблюдаемо. Видимая глазами аннигиляции вся вселенная видится как иллюзорная, столь реально существование Бога. Оба способа позволяют освободиться от феноменальности.

Магриби в начале своей жизни провел двадцать лет в отшельничестве. Живя в пустыне, он ни разу не слышал человеческого голоса, его тело высохло, его глаза стали похожи на булавочные головки.

В конце этого срока он по наказу свыше возвратился к людям. Тогда он решил поселиться среди тех, кто жил в благословенном месте возле Святого Дома. Узнав о приходе отшельника, шейхи Мекки пришли приветствовать его. Пораженные видом существа, которое едва ли можно было назвать человеком, они спросили его:

– Скажи нам, Абу Отман, зачем ты уходил? Что ты видел? Что ты приобрел?

– Вы хотите знать, какова причина моего ухода? – ответил он. – Опьянение. Что я видел? Зло опьянения. Что я приобрел? Отчаяние.