Текст книги "Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени"

Кроме нестабильности, еще одной фундаментальной чертой сибирской истории была хроническая нехватка людских ресурсов496496
  Эта проблема не ограничивалась Сибирью. Население Московского государства, по оценкам исследователей, составляло в 1640‐х годах семь миллионов, а правительственных служащих – всего 1611 человек. Серов Д. О. Строители империи: очерки государственной и криминальной деятельности сподвижников Петра I. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1996. С. 11.


[Закрыть]. Недостаток людей – женщин, военных, крестьян, купцов, чиновников – означал, что государство не могло позволить себе роскошь быть слишком разборчивым; ему приходилось опираться на людей сомнительной лояльности. Один из ранних указов повелевал сибирским воеводам хорошо обращаться с каждым, кто обещает быть верным, и брать такого человека на службу – даже наличие воинственных родственников или прошлые антигосударственные действия самого человека не могли помешать ему устроиться на российской службе. Письмо Ивана IV Строгановым, написанное в 1572 году, показывает, как далеко было готово зайти Московское государство в своих попытках найти людей:

А будет которые черемиса или остяки добрые, а похотят к своим товарыщем приказыватись, чтоб они, от воров отстав, нам прямили, а на их будет что станетца, и вы б тех не убивали и их берегли, и мы их пожалуем. А которые будут и поворовали, а ныне похотят нам прямить и правду свою покажют, и вы б им велели говорити и приказывати наше жаловальное слово, что мы их пожалуем, пени им отдадим да и во всем им полегчим, а оне бы… ходили вместе воевати наших изменников, и их воевали, и в войне их побивали, а которого повоюют, и тому тово живот, а жены их и дети им в работу. А которая черемиса учнут нам прямить, а обратятся к нам истинною, и наших изменников повоюют, и изменничьи жены поемлют и лошади, и корове и платье и иной какой всякой живот, и вы б у них того полонского живота однолично отъиимати не велели никому497497
  Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. Приложение. Грамота № 4. С. 338–339.


[Закрыть].

Многочисленные европейские военнопленные, захваченные на западном фронте и сосланные в Сибирь, – враги – часто оказывались на важнейших постах в сибирской администрации498498
  Соколовский И. Р. Служилые «иноземцы» в Сибири XVII века (Томск, Енисейск, Красноярск). Новосибирск: Сова, 2004.


[Закрыть]. Как и в Казани, татары составляли значительную часть военных сил в Сибири. Иногда они переходили к противнику499499
  Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 2. № 295. С. 449 (1631 г.); № 324. С. 479 (1634 г.).


[Закрыть]. Российское государство всегда было готово договариваться с воинственными калмыками500500
  Эта картина очень напоминает описание Казанской области Романьелло. См.: Romaniello M. P. The Elusive Empire: Kazan and the Creation of the Russian Empire. Chapter 4.


[Закрыть].

В XVII столетии калмыки почти постоянно были угрозой и вместе с тем потенциальным союзником российского руководства в Сибири. Значительная часть авторитетного труда Герарда Фридриха Миллера «История Сибири» посвящена реальной угрозе со стороны калмыков и слухам о такой угрозе в 1630–1640‐х годах501501
  По словам Крижанича, калмыки желали хороших отношений с русскими, но это было через десятилетия после продолжительных столкновений, задокументированных в царских грамотах: Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. Приложение.


[Закрыть]. Калмыки и русские вели дипломатические переговоры, отдалялись друг от друга, сражались и сотрудничали. То же самое можно сказать о башкирах и о татарах. Московское государство проявляло столь великую терпимость к тем, кого оно подозревало в нелояльности, потому что у него не было особого выбора. На татар и башкир тоже смотрели с подозрительностью, но при этом приветствовали в империи. Подобно казанским и поволжским татарам XV–XVI веков, многие сибирские татары вступили в армию Московского государства. Отряд, отразивший нападение Кучума в 1593 году, насчитывал больше татар, чем русских502502
  Lantzeff G. V., Pierce R. A. Eastward to Empire. P. 114. Использование иностранных наемников на государственной службе было стандартной практикой в раннее Новое время. В 1690‐х годах английская армия почти на четверть состояла из иностранцев. См.: Соколовский И. Р. Служилые «иноземцы» в Сибири. С. 183. Romaniello M. P. The Elusive Empire: Kazan and the Creation of the Russian Empire.


[Закрыть]. Эта ситуация, когда друг мог оказаться врагом, а враг – другом, причиной которой была хроническая нехватка людских ресурсов, характеризовала многие социально-политические тенденции в Сибири.

Не были исключением и бухарцы. Это эмигрантское сообщество в России пользовалось уважением за свою верность империи, но и они всегда находились на грани между изменниками и союзниками. Опасности степного путешествия приводили к неожиданным альянсам, и, разумеется, русским не внушало особого доверия то, что бухарские караваны обычно путешествовали с калмыками и могли проникать в такие места, куда русским доступ был закрыт. Одному русскому купеческому каравану пришлось объяснять, почему он не смог выполнить царский приказ и найти ревень: это привело бы их на враждебную территорию503503
  РГАДА. Ф. 1111. Оп. 1. Д. 222. Л. 49 (Записка от ницынского приказчика Григория Барыбина верхотурскому воеводе, июль 1652 г.). Земли к югу от реки Исети считались запретными. Эта территория находится далеко к западу от Барабинской степи, но лишь слегка к западу от торгового пути в Центральную Азию по реке Ишим и в целом в зоне его досягаемости.


[Закрыть]. Бухарцы путешествовали из Тары в Томск по дороге, которая шла через Барабинскую степь – территорию, остававшуюся на протяжении значительной части XVII века запретной для русских504504
  Таможенные книги сибирских городов. Вып. 1. С. 81. Русский стрелец торговал одеждой в Барабинской степи в 1674/75 году. Таможенные книги сибирских городов. Вып. 1. С. 77.


[Закрыть]. При случае они на продолжительные периоды времени останавливались на стоянках враждебных России степных кочевников505505
  РГАДА. Ф. 214. Стб. 499. Л. 210–217.


[Закрыть]. В Тобольске был Калмыцкий двор, но, до того как он пришел в негодность, бухарцы останавливались в нем не реже, а то и чаще, чем калмыки, которых сибиряки пускали в свои города с опаской506506
  РГАДА. Ф. 214. Стб. 348. Ч. 1. Л. 60.


[Закрыть]. То, что бухарцы всюду имели доступ (а то и находились в близких отношениях с враждебными России племенами), было удобно, но могло пугать русских. Как минимум в двух случаях сибирские бухарцы действительно, судя по всему, объединялись с калмыками и действовали против государственных интересов России. В моменты нестабильности государство демонстративно заявляло, что будет считать врагами тех бухарцев, кто путешествует вместе с враждебными калмыками, но подобная презумпция виновности была роскошью, которую бедная людьми Сибирь не могла себе позволить507507
  Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. С. 296–299.


[Закрыть]. Например, бухарцу Сеиткулу Аблину доверили ответственную задачу возглавить государственное посольство в Китай несмотря на то, что его брат сидел в тюрьме по подозрению в измене508508
  Русско-монгольские отношения. Т. 2. № 97. С. 297.


[Закрыть]. Одним словом, в Сибири нужда в людских ресурсах всегда торжествовала над подозрительностью509509
  Monahan E. Trade and Empire: Merchant Networks, Frontier Commerce and the State. P. 316–323.


[Закрыть].

Вследствие этого подозрительность в российском руководстве была долгой и широкой, как сибирские реки. Подобно тому как люди, постоянно оказывающиеся в ситуациях повышенного риска, могут казаться слишком осторожными в повседневной жизни, Российское государство, систематически доверявшее управленческие посты людям сомнительной лояльности, было вечно подозрительным510510
  Недавняя монография, посвященная изучению конфликта двух самоидентификаций: Ходарковский М. Горький выбор. Верность и предательство в эпоху российского завоевания Северного Кавказа / Пер. А. Терещенко. М.: Новое литературное обозрение, 2016.


[Закрыть]. Хотя внешние наблюдатели от Сигизмунда фон Герберштейна в XVI веке и до Джорджа Кеннана в XX веке придавали большое значение подозрительности, в которой они видели национальную черту русских, есть смысл поискать ее истоки в тех порядках, которые развились в империи, страдающей от нехватки людей511511
  Poe M. A People Born to Slavery: Russia in Early Modern European Ethnography.


[Закрыть]. Упорное вовлечение и крайняя подозрительность, характеризовавшие значительную часть сибирской жизни, кажутся осмысленными, только если посмотреть на них с точки зрения нехватки людских ресурсов.

Подозрительность была характерна и для взгляда из Москвы. Сибирская администрация была продолжением центральной государственной власти. В то же время она была одновременно и больше и меньше этой власти: больше потому, что воеводы в той или иной степени находили способы действовать автономно; меньше потому, что Москва находила способы подорвать власть воевод. Зная об этом, Москва подозревала и своих воевод тоже. Мало какая иерархическая структура в Московском государстве существовала без кулуарных связей. Альтернативные каналы иерархии могли обойти стандартную командную вертикаль, и точно так же люди с мест или со среднего уровня управления могли найти прямой доступ к Москве по альтернативной тропе. Порой это подрывало эффективность мер, а порой служило сдержкой против эксцессов.

Принимая во внимание расстояние, царь не мог реалистично рассчитывать на то, что сможет в полной мере отслеживать поведение сибирского руководства. Поэтому воеводы могли обладать исключительной властью. Эта власть чаще всего проявлялась в стремлении к обогащению и иногда в чудовищных злоупотреблениях по отношению к сибирским жителям512512
  В постсоветское время воеводское управление было реабилитировано. Книга, прославляющая воевод как строителей империи: Вершинин Е. В. Воеводское управление в Сибири (XVII в.). Екатеринбург: Развивающее обучение, 1998.


[Закрыть]. Москва хотела сделать так, чтобы царские служители присваивали поменьше казенных богатств. Кроме того, что было еще важнее, она признавала, что, если население чрезмерно грабить и угнетать, оно с большей вероятностью взбунтуется или уйдет. Пока царила стабильность и сохранялся доход, Москва могла «смотреть в другую сторону», но воеводы, откровенно подрывавшие то или другое, сильно рисковали513513
  Енин Г. П. Воеводская таможенная пошлина в XVII в. // Торговля, купечество и таможенное дело в России в XVI–XVII вв.: Сб. материалов международной научной конференции / Отв. ред. А. П. Павлов. СПб.: Изд-во С.‐Петербургского ун-та, 2001. С. 248–255.


[Закрыть]. В рамках усилий по поддержанию стабильности и порядка в управлении Москва была внимательна – возможно, следует удивиться, до какой степени – к сообщениям о злоупотреблениях воевод, поступавшим от местного населения. Это создавало возможность для местных жителей опереться на государство в борьбе с воеводой, а для государства – использовать против воеводы местных жителей. Например, именно жалобы с мест привели к смещению тюменского воеводы Ивана Тимофеевича Веригина. Его преемнику повезло не больше: Федор Иванов сын Веригин был смещен прямо в год своего прибытия, 1657/58 год, в результате коллективного прошения, которое подали 7166 жителей Тюмени514514
  Полное собрание русских летописей. Т. 36. Сибирские летописи. М.: Наука, 1987. С. 158–160; Вершинин Е. В. Воеводское управление в Сибири. С. 181.


[Закрыть]. В 1668 году Москва сместила воеводу И. И. Лодыгина, получив жалобы на него515515
  Александров В. А., Покровский Н. Н. Власть и общество: Сибирь в XVII в. Новосибирск: Наука, 1991. С. 112, 125–126.


[Закрыть]. Этот треугольник, в рамках которого царь опирался на голоса с мест, чтобы ограничивать власть воеводы, был последствием той подозрительности, которой было пропитано все государство.

Легко продемонстрировать, что территория, до которой дотянулось Российское государство, сильно превышала территорию, которую оно полноценно контролировало, но, чтобы понять историю Российской империи в Евразии, необходимо осознать, что Россия была минималистски-активистским государством. Убежденность русских историков XIX века, что все перемены в России были делом рук государства, во многом верна, когда речь идет о Сибири. Для путешественников, воспитанных в духе идей Просвещения, Россия служила холстом, на котором они писали свою картину, изображавшую отсутствие свобод516516
  Wolff L. Inventing Eastern Europe: The Map of Civilization on the Mind of the Enlightenment. Stanford, CA: Stanford University Press, 1994.


[Закрыть], что в XIX веке отозвалось интерпретациями, подчеркивавшими деспотизм и/или некомпетентность Российского государства. Но государственное вмешательство могло работать в обе стороны, и в случае Сибири так оно и было. Государство взваливало на себя немалое бремя, когда речь шла о том, чтобы обеспечить благосостояние сибирского населения. И хотя результаты его действий по обеспечению благосостояния всей общины вызывают законный скепсис, уровень государственного участия в помощи региону впечатляет.

Каким бы минималистским ни было Московское государство, оно поставило перед собой грандиозные цели в отношении Сибири. Власти создали крепости для поддержания безопасности; пусть и не всегда успешно, но они защищали русских и коренное население Сибири. Они строили инфраструктуру. Они поддерживали почтовую систему, состоявшую из ямов – почтовых станций, которыми само же государство в первую очередь и пользовалось. Государство распределяло работу. Оно направляло значительную часть миграции в Сибирь и регламентировало поселение там. Оно поставляло в Сибирь семена и соль. В голодные годы оно присылало скот. Государство тратило немало энергии на снабжение Сибири вином, распределение которого по праздникам оно регламентировало517517
  РГАДА. Ф. 1111. Оп. 1. Д. 158 (1666 и 1672 гг.). О транспортировке вина в Сибирь см.: СПбИИ РАН. Ф. 28. Д. 920, 921, 928, 931 (1660 и 1661 гг.).


[Закрыть]. Государство присылало женщин, когда их нехватка становилась мучительно ясна. Государство регламентировало цены, рыночные дни, распоряжалось, что и когда можно продавать (никаких продаж по воскресеньям или в праздничные дни, кроме портящихся продуктов питания)518518
  Тюменский уезд в XVII–XVIII вв. Обзор фонда-комплекса Тюменской приказной избы и воеводской канцелярии / Сост. И. И. Каплун, Д. И. Копылова, Т. Д. Рожкова. Тюмень: Облстатуправление, 1969. С. 103.


[Закрыть], и пыталось уберечь людей от спекуляции. Оно неоднократно отменяло налоговые обязательства для частных лиц и общин, оказавшихся в тяжелом положении.

Подобно колонизаторам в других местах, Российское государство работало над созданием пространств, узнаваемых для поселенцев в сибирской глуши. Оно строило церкви с колокольнями, чтобы наполнить местность православными символами и создать знакомые звуки519519
  Османское государство считало учреждение и поддержание морального порядка важнейшей обязанностью тех, кто регламентирует торговлю. См.: Yi Eunjeong. Guild Dynamics in Seventeenth-Century Istanbul. Р. 167–168.


[Закрыть]. Оно издавало законы о том, что собак нужно сажать на привязь, и, хотя очевидной целью было помешать собакам донимать скот и кусать людей, не будет большой натяжкой предположить, что речь шла еще и о насаждении культуры общения в грубо сколоченных пограничных городах. Каким бы редким ни было присутствие государства, оно непосредственно затрагивало жизнь людей.

Сибирскими городами управляли аристократы, представители российской элиты, отметившиеся в прошлом военным руководством, – воеводы. Главной задачей воеводы было обеспечение безопасности, и их способность это сделать не раз подвергалась проверке в первые десятилетия. Для обеспечения безопасности мало было защищать укрепленные города; воеводы заботились и о том, чтобы защитить плательщиков дани в окрестностях города. Найти ясачных людей и сохранить их было непростой задачей. Иногда племенные группы, бесследно исчезая, лишали государство немалого дохода в пушнине520520
  Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 2. № 297. С. 451.


[Закрыть]. Поэтому государство прилагало большие усилия, чтобы гарантировать, что ничто не сгонит их с земли. Когда калмыки убивали, похищали или разгоняли деревню, воеводам было нелегко выполнить квоту по ясаку521521
  Там же. № 118. С. 274.


[Закрыть]. А ведь сбор ясака (пушной дани) был второй по важности задачей воеводы522522
  ГБУТО ГАТО. Ф. И-47. Д. 29. Л. 1 (1646 г.).


[Закрыть]. Несмотря на всю сдержанность Москвы по части формулирования идеологии, она в высшей степени ясно заявляла, что хочет получать пушную дань. Символом этого служит тот факт, что самый старый документ Тюменского архива – директива 1604 года, требующая найти людей для внесения в список плательщиков ясака и послать этот список в Москву523523
  ГБУТО ГАТО. Ф. И-47. Оп. 1. Д. 28. Л. 1 (1604 г.).


[Закрыть].

Но поскольку ни безопасность, ни сбор ясака не могли быть реально достигнуты без базового пищевого обеспечения, воеводы были глубоко вовлечены в снабжение региона хлебом (часть жалованья служилому населению выдавалась хлебом и солью). В пограничье, где несчастные случаи естественного или искусственного происхождения могли не просто создать неудобство, но поставить под угрозу выживание целых общин, такие базовые вопросы, как еда, не могли зависеть от превратностей рынка. Государство регулировало продажи, цены и раздачу хлеба и иногда скота, расширяя свое вмешательство в моменты острого кризиса524524
  СПбИИ РАН. Ф. 28. Оп. 1. Д. 940 (1661 г.). Распределение хлеба было важной темой для советских источников. На английском языке эта тема хорошо раскрыта в кн.: Gibson J. R. Feeding the Russian Fur Trade: Provisionment of the Okhotsk Seaboard and the Kamchatka Peninsula. Madison, WI: University of Wisconsin Press, 1969.


[Закрыть]. Хлеб и скот – всего лишь два примера масштабного государственного вмешательства в экономику. Стремясь обеспечить поставки в регион самого необходимого, государство готово было фиксировать цены или навязывать ограничения в ущерб прибылям частных лиц. Подобные меры не были отличительной чертой окраинных регионов. В целом в мире раннего Нового времени, от Бостона до Пекина и от Парижа до Константинополя, мы тщетно стали бы искать нерегламентированные рынки525525
  О рынке хлеба в Париже см.: Kaplan S. Provisioning Paris: Merchants and Millers in the Grain and Flour Trade during the Eighteenth Century. Ithaca, NY: Cornell University Press, 1984.


[Закрыть].

Обязательства увеличить ясак и обеспечить поставки продовольствия привели к возникновению соперничающих приоритетов, между которыми сибирские воеводы были вынуждены все время искать компромисс. Государство хотело создать местное производство хлеба, но развитие земледелия уничтожало ареал пушных зверей. Результатом стал поиск равновесия между этими двумя приоритетами, в рамках которого государство регламентировало и ограничивало варианты расселения русских крестьян, которых государство набирало для поселения в Сибири526526
  Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 2. № 357. С. 501; № 386. С. 545.


[Закрыть]. Когда добровольцев недоставало – а их недоставало, – государство использовало ссыльных. Когда и ссыльных было недостаточно, служилых занимали земледелием. Действительно, служилое население выполняло самые различные задачи. Часовщик, кузнец, тюремщик, лодочный сторож, привратник рынка, банщик и человек, ответственный за то, чтобы корпуса лодок, курсирующих по сибирским рекам, были всегда как следует просмолены, – для каждой из этих работ требовался отдельный человек527527
  Оглоблин Н. Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа. Т. 1. С. 291.


[Закрыть]. Если другого человека было не найти, работу выполнял служилый. Обязательства сибирских воевод отнюдь не сводились к обеспечению безопасности, сбору ясака и продовольственному снабжению. Они вели свою собственную дипломатию и контролировали все проекты развития. Но главнейшей задачей воеводы было обеспечить прибыль для царской казны. Эту задачу они выполняли при помощи сбора дани и, что было не менее важно, поддержкой торговли. Воеводы получали специальные распоряжения развивать торговые отношения с азиатскими странами528528
  Евсеев Е. Н. Тара в свои первые два столетия. С. 103.


[Закрыть]. С этой целью они отправляли многочисленные посольства, приглашая азиатов торговать в Сибири и создавая особенно благоприятные условия для бухарских купцов, получавших налоговые льготы и земельные наделы, что будет рассмотрено в седьмой и восьмой главах.

Ил. 6. Тобольск в конце XVII – начале XVIII века. Бухарцы, как правило, жили в нижнем городе. На этом изображении названия Иртыша и Тобола перепутаны. Оно было опубликовано во втором издании «Северной и Восточной Тартарии» Николааса Витсена (1705). В первом издании книги (1692) реки на рисунке были названы правильно, но сам рисунок был менее совершенен с художественной точки зрения. Эта иллюстрация была убрана из издания 1785 года. Источник: Witsen N. Noord en Oost Tartarye. Amsterdam: [N. Witsen], 1705. Vol. 2. S. 786. Любезно предоставлено библиотекой Гёттингенского государственного университета в Германии

Прежде чем мы погрузимся в мир сибирской торговли, давайте представим образ сибирской жизни. Русским хронически недоставало людских ресурсов, и все же они строили дома, бани, церкви, монастыри и рынки. В своих новых сибирских поселениях это строительство финансировалось государством529529
  О строительстве рынков см.: РГАДА. Ф. 1111. Оп. 2. Д. 188. Л. 31–32; Д. 360. Л. 1; СПбИИ РАН. Ф. 187. Оп. 2. Д. 25. Л. 1.


[Закрыть]. Со временем эти поселения выросли в самые настоящие пограничные города, где жили русские, татары, небольшое количество ссыльных европейцев и другие представители коренных народов530530
  Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 2. № 11, 22, 93. С. 182, 193, 255; Торговля городов Сибири конца XVI – начала XX в. / Отв. ред. О. Н. Вилков. Новосибирск: Б. и., 1987.


[Закрыть]. Тюмень, Тобольск, Тара и Томск приютили эмигрантские общины бухарских купцов из Центральной Азии531531
  Я не встретила упоминаний о бухарцах, живших в Верхотурье. Наказ Бориса Годунова от 1600 года предусматривал построение в Верхотурье рынка, чтобы не было торгов вдоль реки, в домах или в юртах. Это означает, что поблизости жили либо татары, либо бухарцы. Епанчин, база правившего ранее татарского князя, находился к востоку у реки Туры. См.: Бахрушин С. В. Сибирские служилые татары. С. 156.


[Закрыть].

Тобольск больше, чем другие города, мог похвастаться многочисленными знаками «цивилизации». Дамские шляпы, детские игрушки, очки, зеркала и шахматные фигуры входили в реестры предметов, перевозившихся из Тобольска в другие сибирские города532532
  Вилков О. Н. Очерки социально-экономического развития Сибири. C. 68.


[Закрыть]. К концу столетия там формировался образованный класс, состоявший как из тех, кто был в чести у правительства, так и из тех, кто был в опале. Некоторые из тобольских воевод были боярами, чей жизненный опыт и наклонности, вероятно, способствовали эволюции тобольского общества в сторону большей образованности и космополитизма. Тобольский воевода князь Петр Иванович Годунов (1667–1669) часто вызывал гнев коллег и подчиненных, но по его инициативе была составлена первая русская карта Сибири, тщательно разработанная тобольским картографом Семеном Ремезовым533533
  Вершинин Е. В. Воеводское управление в Сибири. С. 176; Bagrow L. Semyon Remezov, Siberian Cartographer // Imago Mundi. 1954. Vol. 11. Р. 111–125; Kivelson V. A. Cartographies of Tsardom: The Land and Its Meanings. P. 133.


[Закрыть]. Воевода князь Петр Васильевич Шереметев (1676–1678) одевался на европейский лад; встретив его на пути в Казань, Аввакум обругал его за бритое лицо534534
  Аввакум Петров. Житие протопопа Аввакума, им самим написанное. C. 62.


[Закрыть]. Воевода князь Петр Семенович Прозоровский (1684–1686) побывал в дипломатической миссии в Лондоне, прежде чем стал тобольским воеводой535535
  Вершинин Е. В. Воеводское управление в Сибири. С. 220–221.


[Закрыть].

Часть сибирского образованного класса составляли ссыльные европейцы. Юрий Крижанич был католиком-хорватом, чье стремление воссоединить «разделенное тело христианства» привело к ссылке в Тобольск (с 1661 по 1676 год), в ходе которой он создал манифест меркантилизма – «Политику». Крижанич лишь один из знаменитых европейских ссыльных, внесших свой вклад в образование и культуру сибирского общества. Иоганн Страленберг (1676–1747), шведский офицер, взятый в плен в ходе Северной войны, провел в сибирском изгнании тринадцать лет, создав карты и трактат, посвященный Сибири. Кроме того, он перевел на немецкий язык «Историю» Абульгази, которую ему одолжил бухарский купец в Тобольске536536
  Потанин Г. Н. О караванной торговле с Джунгарской Бухарией в XVIII столетии // Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. 1868. Кн. 2. Апрель – июнь. М., 1868. Раздел 5: Смесь. С. 72–73; Strahlenberg J. P. An historico-geographical description of the north and eastern parts of Europe and Asia, but more particularly of Russia, Siberia, and Great Tartary; both in their ancient and modern state: together with an entire new polyglot-table of the dialects of 32 Tartarian nations, and a vocabulary of the Kalmuck-Mungalian tongue. London: Innys a. Manby, 1738. P. V. До получения дворянства фамилия Страленберга была Табберт.


[Закрыть]. Тексты Страленберга заставляют вспомнить труды эпохи Возрождения – столь горяч интерес, который автор испытывает к древней истории Сибири, то есть древним могилам и надписям. Он нашел в Тобольске товарищей с такими же интересами. Он общался (и соперничал) с другими сибирскими ссыльными, такими как Юхан Густав Ренат. Шведский ссыльный, попавший в плен к джунгарам и нашедший там себе жену, тоже пленную шведку, Ренат служил джунгарским ханам на протяжении восемнадцати лет, после чего ему было разрешено вернуться в Швецию. Грамотность встречалась в Сибири в самых неожиданных местах. В 1674 году верхотурский крестьянин подал «скаску за своей рукой», в которой предлагался проект новой дороги537537
  Крестьянина звали Левка Бабинов. Возможно, он был потомком Артемия Бабинова, построившего первую русскую дорогу в Сибирь. Скалон В. Н. Русские землепроходцы XVII века в Сибири. 2‐е изд. Новосибирск: Сова, 2005. С. 237.


[Закрыть].

Вместе с государством пришли церкви – необходимая инфраструктура православного царства. Солдаты заложили церковь Всемилостивого Спаса, первую православную церковь в Сибири, в то время, когда стены Тюменского острога еще не были закончены538538
  Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. С. 268. Это очень похоже на то, что происходило в Казани. См.: Romaniello M. P. The Elusive Empire: Kazan and the Creation of the Russian Empire.


[Закрыть]. В 1601 году Москва велела отправить в Верхотурье священные книги, построить церковь в Тобольске и послать церковный колокол в Пелым539539
  Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. С. 404.


[Закрыть]. На основание монастырей ушло больше времени. Первый монастырь в Сибири, согласно Буцинскому, был построен в Таре. Тюмень получила первый монастырь в 1616 году, почти через тридцать лет после своего основания и после возникновения четырнадцати русских крепостей и двенадцати таможен.

Сразу после создания самых базовых военных структур строились таможни и рыночные площади. В типичной схеме строительства империи огневая мощь армии служила защитой церкви и торговли.

Таможня была и местом регламентации, и ее символом. Таможни в Сибири возникли до монастырей и до начала землепашества, и это само по себе указывает на важность торговли в Сибири. Показательно, что первый монастырь в Сибири был построен на шестнадцать лет позже, чем открылась первая таможня; и к моменту создания монастыря на сибирских торговых путях уже было двенадцать российских таможен540540
  К 1616 году в Сибири было основано четырнадцать таможен: в Тюмени (1586), Тобольске (1587), Лозьве (1590), Пелыме (1593), Березове (1593), Таре (1594), Сургуте (1594), Нарыме (1595/96), Верхотурье (1598), Туринске (1600), Мангазее (1600/01), Кетске (1602), Томске (1604), Новой Мангазее (1607). До нас дошли таможенные книги двенадцати из этих четырнадцати городов, построенных к 1616 году, но самые ранние уцелевшие записи относятся к 1628/29 году. Сибирский приказ вообще не содержит таможенных книг Лозьвы и Новой Мангазеи. Что до других городов, существуют данные, что сбор таможенных пошлин функционировал до 1616 года во всех них, кроме Кетска и Нарыма. Но, исходя из их местонахождения и дат основания, я позволю себе предположить, что кетская и нарымская таможни к 1616 году тоже функционировали.


[Закрыть]. Государство возводило церкви в Сибири, но таможен оно строило больше, нежели церквей. Не менее показательно то, что таможенное управление не отвечало за сбор ясака. Обобщение этих фактов приводит нас к главной мысли этой главы: торговля для Российского государства была приоритетом. То, что государство, страдающее от нехватки рабочей силы, приняло на себя труд соорудить и поддерживать обширную таможенную инфраструктуру по всей Сибири, красноречиво свидетельствует о том, каких прибылей оно ожидало от регламентирования и поддержки торговли.

Сибирское таможенное управление возникло тогда, когда Московское государство переживало один из самых тяжелых и продолжительных кризисов в своей истории. Период от смерти царя Федора в 1598 году до установления власти династии Романовых в 1613 году известен как Смута, или Смутное время. Полная дезорганизация хозяйства, пресечение династии Рюриковичей и иностранные интервенции – все это поставило Московское государство на грань хаоса, и это состояние длилось более десятилетия. Немало успехов было достигнуто в правление Федора Иоанновича и Бориса Годунова. Можно предположить – существующая документация не позволяет создать ясную картину происходящего, – что развитие Сибири в XVII веке следовало импульсу, полученному в это время.

В 1600 году в Верхотурье была открыта первая российская таможня в Сибири. К 1603 году были созданы таможни в Тобольске, Тюмени, Таре, Сургуте, Березове и Мангазее. В общей сложности государство построит в Сибири тридцать таможен и еще больше застав541541
  Оглоблин Н. Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа. Т. 2. С. 106–113. Следует отметить, что Соликамск, хотя и был включен в этот список из тридцати одного населенного пункта, находился не в Сибири. Кроме того, стоит обратить внимание на то, что архив Сибирского приказа упоминает пятнадцать монастырей в Сибири. Список неполон, но важно, что записей, связанных с таможнями, больше, чем записей, связанных с монастырями. См.: Оглоблин Н. Н. Обозрение столбцов и книг Сибирского приказа. Т. 1. С. 316–317.


[Закрыть]. Система действовала в течение полутора веков. Внутренние таможни были официально отменены в 1753 году, но некоторые из них продолжали действовать до правления Екатерины II. Как правило, таможни в сибирских городах работали круглый год. Кроме того, государство направляло таможенников на сезонные ярмарки, такие как Ирбитская и Ямышевская. Помимо этого, таможенники объезжали слободы в уездах и другие места, которые считали нужными, для сбора «базарных» пошлин542542
  По поводу Ирбита см.: Оглоблин Н. Н. Бытовые черты начала XVIII века. С. 6. По озеру Ямыш см. главу 5 настоящей книги.


[Закрыть]. Один крестьянин выплатил таможенные пошлины в крепости Исети в 1658 году543543
  СПбИИ РАН. Ф. 187. Оп. 2. Д. 17. Л. 38 (1658 г.).


[Закрыть].

В то время как в Центральной России основу косвенного налогообложения составляла рублевая пошлина, в Сибири эту роль играл десятинный сбор (также известный как десятая пошлина)544544
  Мерзон А. Ц. Таможенные книги. Историк Раймонд Фишер называет этот сбор «tithe» (десятиной), отличая его от таможенной пошлины. Этот термин подходит в том смысле, что tithe исторически относится к одной десятой доле чего-то, но значение этого старинного термина включает в себя ежегодные и религиозные обязанности, что неприменимо к сибирскому десятинному сбору.


[Закрыть]. Это был главный источник таможенных доходов. Москва взимала его с конца XVI века, что показывает, что общие черты сибирской таможенной системы формировались еще до ее официального создания. Самые первые инструкции сибирским воеводам, например наказ пелымскому воеводе от 1597 года, предписывали собирать пошлину в одну десятую мехов и русских товаров, деньгами или натурой545545
  Копылов А. Н. Таможенная политика в Сибири в XVII в. С. 331–332. Эти инструкции посылались из Посольского приказа, который осуществлял частичное руководство Сибирью в конце XVI века. В конечном счете бóльшая часть управления Сибирью – но так и не все управление целиком – сосредоточилось в Сибирском приказе.


[Закрыть]. Государство осознавало влияние налоговой политики на торговлю и поэтому взимало десятинный сбор только с некоторых товаров. Товары из Центральной Азии, Китая, Индии и многие товары, производимые в самой Сибири, до конца XVII столетия пошлинами не облагались.

В самой Сибири взимались разнообразные дополнительные пошлины. Они варьировались в зависимости от местонахождения, груза, времени года и методов транспортировки. Как правило, купцам приходилось выплачивать пять-шесть дополнительных пошлин – записную, перекупную, пошерстную, роговую, банную, отъезжую, – но общее количество различных таможенных сборов могло превышать два десятка546546
  Копылов А. Н. Таможенная политика в Сибири в XVII в. С. 348–357.


[Закрыть]. По-видимому, эти пошлины покрывали административные расходы. Как правило, каждая из этих пошлин была маленькой, но в сумме они могли составлять немалую часть общих прибылей. Например, в сентябре 1662 года, в начале осени, самой активной поры для торговцев, сумма всех разнообразных пошлин, собранных тюменской таможней за месяц, – поголовный сбор, постоялая пошлина, амбарная, пошерстная, роговая и т. д. – составила 48 рублей 8 алтын, или более одной десятой дохода за этот месяц547547
  ГБУТО ГАТО. Ф. И-29. Оп. 1. Д. 381. Л. 18 об. Десятая пошлина на разнообразные покупки на рынке составила 28 алтын, меньше 1 рубля (33 алтына = 1 рубль). См.: Там же. Л. 18.


[Закрыть]. Полный доход тюменской таможни за полгода, с сентября 1662‐го по февраль 1663 года, составил не менее 325 рублей548548
  ГБУТО ГАТО. Ф. И-29. Оп. 1. Д. 381.


[Закрыть]. На первый взгляд может показаться, что налоги в Сибири были более высокими, потому что десять процентов плюс что-нибудь больше, чем просто десять процентов. Но, возможно, это было не так. Поскольку оценочная стоимость мехов и восточных товаров была выше в Москве, нежели в Сибири, один и тот же груз мог быть обложен более высокими пошлинами в Москве, чем в Тобольске. Содержимое груза было важной переменной, менявшей общую величину пошлин.

Может быть, роль Уральских гор как границы двух континентов и надуманная, но различие между Русью и Сибирью было реальным и проявлялось в языке всех, кто пересекал этот скромный горный хребет. Концептуальное различие проявлялось в налоговой политике. Купец, плативший 10-процентный налог на Руси, должен был вновь заплатить 10-процентный налог в Сибири – таким образом, он платил дважды549549
  Копылов А. Н. Таможенная политика в Сибири в XVII в. С. 342.


[Закрыть]. Это было серьезным препятствием. Если купец из Вологды мог продать свои товары в Европейской России, он полностью избегал сибирского налогового режима. И, однако же, купцы все равно ехали в Сибирь. Когда они достигали Сибири, десятинный сбор – в теории – взимался всего единожды, а разнообразные пошлины собирались на каждой таможне. Таким образом, на надзор и контроль тратилось чудовищное количество чернил и бумаги. Помимо прочего, система сбивала с толку. Наконец, в 1698 году, стремясь упростить процедуры, государство приняло решение, что десятая пошлина будет взиматься только в пунктах въезда в Сибирь и выезда из нее, в Верхотурье и Нерчинске550550
  ПСЗ-I. Т. 3. № 1654. С. 490–417 (12 ноября 1698 г.).


[Закрыть].

Всех волновал вопрос, кто будет иметь первоочередной доступ к доходам таможни, поэтому некоторые бюрократические изменения вызывали напряженность и сопротивление. На первых порах сибирские таможни были в ведении воевод, а для взимания таможенных сборов и пошлин назначались служилые. К 1620‐м годам появился пост таможенного головы, что сделало структуру учреждения в большей степени похожей на то, что было в городах Центральной России. В 1635 году административная структура была капитально пересмотрена: теперь таможенный голова в фискальных вопросах уже не зависел от воеводы, а подчинялся напрямую Москве551551
  Копылов А. Н. Таможенная политика в Сибири в XVII в.


[Закрыть]. Это была еще одна проблема – наряду с проблемами соперничающих приоритетов, хронического дефицита и сложной политики, – решением которой занималось государство, учившееся управлять своей сибирской империей (или, вернее, мучившееся с этим управлением). Государство так в полной мере и не смогло заставить своих служителей делать все по правилам, хотя и постоянно пыталось добиться, чтобы они не тащили все лучшее в свой карман и не обирали нижестоящих. Впрочем, пререкания по вопросам иерархии и казнокрадства не прекращались. В 1646 году государство повторило свою директиву о прямом подчинении таможенного головы Москве – это стало ответом на жалобы привилегированных купцов, что от них требуют пошлин как на таможнях, так и в созданных воеводами острогах552552
  Акты исторические, собранные и изданные археографической комиссиею: в 5 т. СПб.: Тип. Экспедиции заготовления Государственных бумаг, 1841–1842. Т. 4. № 8. С. 32–35 (1646 г.).


[Закрыть]. Когда воеводы подчинялись, у Москвы практически не было средств определить, что таможенный голова прав, когда неправ воевода. В 1652 году, понимая, что казнокрадство продолжается, а доходы уменьшаются, государство пересмотрело свою позицию и снова сделало таможенных голов в некоторых вопросах подотчетными воеводам553553
  Копылов А. Н. Таможенная политика в Сибири в XVII в.


[Закрыть].

Для государства Сибирь была чистым листом, на котором можно было писать свою экономическую политику. Хотя Россия печально знаменита своим противоречивым и иррациональным управлением, государство придерживалось определенного курса, пусть на первый взгляд это и не очевидно. Его стратегия была сосредоточена на получении доходов от налогообложения. Однако наивысшим приоритетом была стабильность. И хотя более старые работы ученых утверждают, что у государств раннего Нового времени не было устоявшихся экономических стратегий, Российское государство избрало инструменталистский подход к сибирской торговле, видя в ней средство обеспечить базовые нужды населения554554
  Краткое рассуждение на тему отличия государства Нового времени от государства раннего Нового времени см.: Musgrave P. The Early Modern European Economy. Р. 88–89.


[Закрыть]. Чтобы развить торговлю, которая в полной мере обеспечит их, государство стремилось привлечь в Сибирь иностранных купцов, создавая для них благоприятную торговую среду и благоприятный режим налогообложения. В поиске верного соотношения между поощрением торговли и получением прибылей Московское государство использовало взгляд на человеческую природу, учитывающий силу инерции. Таким образом, на первых порах купцы из Центральной Азии не платили никаких пошлин и не испытывали почти никаких стеснений – аномальное явление в мире раннего Нового времени, объяснявшееся горячим желанием России сделать свои владения привлекательными для купцов. В первой грамоте Строгановым в 1558 году им было предписано не облагать пошлинами проезжих купцов, привозящих товары в область, дарованную им грамотой555555
  Миллер Г. Ф. История Сибири. Т. 1. Приложение. Грамота № 2. С. 326–327.


[Закрыть]. В новой грамоте Строгановым в 1572 году инструкции были более обширными – Строгановы получили предписание быть добрыми к проезжим купцам, позволить им торговать чем угодно и где угодно и никоим образом не мешать им и не препятствовать556556
  Там же. Грамота № 5. С. 334.


[Закрыть]. В подобном же тоне звучали и инструкции сибирским воеводам: тарскому в феврале 1595 года557557
  Там же. Грамота № 17.


[Закрыть], тюменскому в августе 1596 года. Эта свобода была необычной – все правительства раннего Нового времени, от Бостона до Константинополя, стремились контролировать место проведения торговли558558
  См.: Bailyn B. The New England Merchants in the Seventeenth Century; Yi Eunjeong. Guild Dynamics in Seventeenth-Century Istanbul.


[Закрыть].

Поняв, что привычка к торговле в достаточной степени укрепилась, государство начало вводить пошлины. В этой империи «персональных договоренностей» к подобной тактике прибегали вновь и вновь. Сибирские бухарцы представляют собой лишь один пример; дни их свободной торговли были сочтены. Как только удалось добиться регулярного появления центральноазиатских купцов в Сибири, государство начало откатывать назад свою политику laissez-faire. Оно приняло решение, что вся торговля должна проходить на рынке, – условие, которое легко было выдвинуть, да нелегко осуществить на практике. Вскоре оно начало облагать бухарцев пошлинами, хотя и меньшими, чем сибиряков. К 1608 году некоторые бухарцы платили двадцатую пошлину (пятипроцентный налог). Правила игры менялись, но государственная стратегия была вполне последовательной: если торговля установилась, облагать ее пошлинами и другими правилами в надежде, что привычка пересилит.