Текст книги "Сибирские купцы. Торговля в Евразии раннего Нового времени"

В конце XVII века численность гостиной сотни росла параллельно росту торговли между Россией и Китаем. Выросло и число купцов гостиной сотни, торговавших в Сибири. В конце концов, подписание Нерчинского мирного договора задало условия для роста русско-китайской торговли, и этим стремились воспользоваться как государство, так и купцы – и обычные, и привилегированные.

В десятилетия, последовавшие за Нерчинским мирным договором, частная торговля продолжалась, и государство относилось к этому одобрительно. Когда правительство приняло решение непосредственно участвовать в торговле с Китаем, оно лишь дополнило торговлю, уже существовавшую на тот момент. Нескольким купцам гостиной сотни, как правило тем, кто уже имел опыт китайской торговли, было доверено возглавить караваны, следовавшие в Китай. Во главе этих караванов стояли не гости, торговавшие в Китае в прошлом и продолжавшие торговать там в настоящем. Одним из нескольких купцов гостиной сотни, избранных для руководства караванами, был Спиридон Лянгусов. Другим был Иван Прокофьевич Саватеев, купец гостиной сотни в третьем поколении (1692–1702)14941494
  Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации. С. 389. Более подробно об Иване Прокофьевиче см.: Русско-китайские отношения в XVII веке: материалы и документы. Т. 1; Суворов Н. И. Новооткрытые исторические документы (1702 и 1711 гг.) // Вологодские епархиальные ведомости. 1872. № 4.


[Закрыть]. Его отец, Прокофий Яковлев Саватеев (в гостиной сотне с 1683 по 1686 год)14951495
  По данным Голиковой (Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации. С. 333), он был членом гостиной сотни с 1683 по 1684 год. Тобольская таможенная книга 1686 года отмечает его как члена гостиной сотни, что позволяет нам продлить срок его членства в корпорации. См.: РГАДА. Ф. 214. Кн. 892. Л. 57 об.


[Закрыть], активно участвовал в сибирской коммерции, торгуя как по собственному почину, так и от лица царя14961496
  В 1686, 1687 годах. РГАДА. Ф. 214. Кн. 892. Л. 57, 57 об., 166, 166 об.; Таможенные книги сибирских городов. Вып. 4. С. 58; Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации. С. 333.


[Закрыть]. Подобно Лянгусову, он приобрел немалый опыт в сибирской торговле, прежде чем в 1702 году возглавил государственный караван14971497
  Русско-китайские отношения в XVIII веке: материалы и документы. Т. 1. № 13. С. 58.


[Закрыть].

В последнем десятилетии XVII века в документированной русско-китайской торговле господствовали привилегированные купцы. Но к концу царствования Петра некоторые из самых крупных грузов везли купцы, не входившие в состав привилегированных корпораций. В 1728 году курский купец Михаил Слеповкин послал огромный груз в Китай14981498
  ГБУТО ГАТО. Ф. И-29. Д. 139. Л. 12. Подробнее см.: Александров В. А. Русско-китайская торговля и Нерчинский торг.


[Закрыть]. Григорий Осколков, возглавивший государственный караван, шедший в Китай, не принадлежал к привилегированным кругам; в то время как его родственники состояли в гостиной и суконной сотнях, он продолжал именоваться крестьянином14991499
  Голикова Н. Б. Привилегированные купеческие корпорации. С. 325.


[Закрыть]. Возможно, непривилегированных купцов и служилых людей теперь чаще привлекали для решения государственных коммерческих задач, но подобные назначения отнюдь не были беспрецедентными15001500
  РГАДА. Ф. 214. Оп. 5. Д. 1495. Л. 45–46. Например, Семен Луляков был отправлен в государственную поездку.


[Закрыть]. Российская имперская администрация страдала от хронической нехватки кадров. На протяжении всего XVII века можно найти примеры того, как военных и чиновников посылают на закупку товаров – например, на закупку свечей и бумаги для верхотурской канцелярии. Государственные грузы всегда сопровождали военные; их основными функциями были охранные, но они получали возможность и для частной торговли.

После Нерчинского мирного договора частная и государственная торговля развивались бок о бок. Запрещая купцам ездить в Китай, государство, как обычно, предоставляло исключения из этого правила. Так было сделано с Филатьевыми в 1693 году15011501
  Акты исторические. Т. 5. № 217. С. 372–373.


[Закрыть]. Так было и с купцом Григорием Осколковым в 1708 году. В 1707 году Григорий Осколков обратился к царю Петру с таким письмом:

Державнейший царь, государь милостивейший! В прошлых, государь, годех торговали мы в сибирских городех всякими рускими и земскими товары. И по твоему, государеву, указу и по грамотам ради торгу отпущеваны бывали в Китайские государства. А ныне по твоему, осудареву, указу в Китайском государстве кроме твоей, государевой, посланной с купчинами казны торговать не велено. А в прежних торгех мы, раби твои, будучи в сибирских городех, и прикащики наши, и лавочные сидельцы, и которые с китайскими товары нигде заповедными, и неявленными, и утаенными товары не бывали, и пошлинных платежей таможенных никогда не обвазживали. А кроме сибирского и китайского торгу у нас, рабов твоих, в руских городех никакова нет и в прежних годех не бывало, и питатца, и десятые, и подати, и всякие запросы в твою, государеву, казну платить, кроме сибирского торгу, нечево. Всемилостивейший государь, прошу вашего величества, вели, государь, мне в руских городех и у города Архангелского на сибирскую руку товаров, кроме заповедных, купить и вести в сибирские городы для продажы о пропуске мне, и прикащиков моих, и лавочных сиделцов с товары и с работными людми в руских городех и в сибирских пропущать без задержания и об том дать мне свою, государеву, грамоту в руские и сибирские городы с прочетом. А пошлинво (sic – пошлинного. – Примеч. науч. ред.) в твою, государеву, казну с товаров, как надлежат твои, государевы, указы, платить будем. Вашего величества нижайший раб Григорей Осколков июня в 10 день 707‐го году15021502
  РГАДА. Ф. 214. Оп. 5. Д. 1106. Л. 1. Автор и редакция искренне благодарят Петра Прудовского и Виктора Борисова за уточнение текста оригинала архивного источника.


[Закрыть].

Как мы видим, в империи персональных договоренностей исключения были правилами. Это прошение не менее важно для определения сферы деятельности Осколкова. Если такие гостьи, как Филатьевы или Светешниковы, имели различные коммерческие интересы, Осколков утверждает, что живет исключительно за счет сибирской и китайской торговли. Видимо, эта торговля была достаточно оживленной, чтобы создать специальную нишу, не оставлявшую возможности заниматься чем-либо другим. Даже если мы отнесемся скептично к заявлениям Осколкова, например, о том, что он и его служащие никогда не занимались контрабандой, его утверждение, что у него нет других предприятий помимо сибирской и китайской торговли, заслуживает внимания: было ли оно правдивым или нет, он считал его вполне правдоподобным. Чрезвычайно важно, что он связывает свой запрос со способностью обогатить царскую казну своими пошлинами. Эта стратегия действовала. На прошении стоит помета: «Дать велети от [Государя] грамоту штобы ему пропустить с товаре без задержание»15031503
  РГАДА. Ф. 214. Оп. 5. Д. 1106. Л. 2 об. – 3.


[Закрыть]. Письмо от 15 января 1708 года позволило ему ездить по русским городам с торговыми целями15041504
  Там же.


[Закрыть]. Что интересно, вопрос о Китае оставлен без внимания.

Теперь очевидно, что состояния делались не только на дальней торговле с Китаем. Хотя русское население в большинстве своем состояло из солдат, а великое переселение произошло только в XIX веке, сибирские города неуклонно росли. Увеличение сибирского населения означало возможность заработать реальные деньги на снабжении сибирских земель товарами каждодневного пользования. Это отметил Джон Белл, написав, что в Сибири «многие являются купцами, и очень богатыми, ведя выгодную торговлю до самых китайских границ и во многих местах собственной страны»15051505
  Bell J. Travels from St. Petersburg. Vol. 1. P. 185.


[Закрыть]. В настоящей главе мы встречаем таких людей, как Ушаковы, делавших деньги на повседневных товарах. Семья Ушаковых сколотила состояние на доставке таких вещей, как хлеб и рыба, а также на кабаках. Как показано в шестой главе, расширение кабацких дел семьи вызвало гнев других видных гостей, опасавшихся, что пьянство повредит их прибылям. Одним словом, Ушаковы вкладывались далеко не только в меха и восточные товары – основные схемы сибирской торговли, на которые мы до сих пор обращали особенное внимание15061506
  Александров В. А. Сибирские торговые люди Ушаковы в XVII в. // Русское государство в XVII веке / Отв. ред. Н. В. Устюгов. М.: Изд-во АН СССР, 1961. С. 131–150.


[Закрыть].

Они были настолько заняты своими сибирскими предприятиями, что по собственной воле расположили свою оперативную базу в Сибири или поближе к ней. Они увидели преимущество в переезде поближе к Сибири, куда их никто не изгонял, не потому, что стремились уклониться от службы, а видя возможности для заработка. Ушаковы были не единственной семьей, переместившей свою базу в восточном направлении. Вспомним гостя Петра Микляева из шестой главы, который просил Олеария учить его сына латыни и немецкому и переехал в Казань15071507
  Олеарий А. Описание путешествия в Московию. С. 143–144.


[Закрыть]. Этот сын, возможно, был Иван Микляев, живший в Казани, где ему удобно было поддерживать связи одновременно с Архангельском и Астраханью. Впрочем, Иван Микляев не ограничил свое внимание волжским и двинским водными путями. В 1690‐х годах он в партнерстве с другим купцом отправил в Китай груз стоимостью более 4000 рублей15081508
  Александров В. А. Русско-китайская торговля и Нерчинский торг. C. 439.


[Закрыть]. Помимо богатых купцов, участвовавших в восточной торговле, были и купцы более скромного достатка, переехавшие в Сибирь и сколотившие там состояние, – к примеру, Осколков, Шангин, Заровнянов15091509
  Там же. С. 436–437.


[Закрыть].

Зарождалась новая Сибирь с малочисленным, но разнообразным населением, бывшая чем-то большим, чем военная колония. Развивалось пограничное общество со своими специфическими чертами, подражавшее богатым купцам метрополии. Например, подобно представителям московской элиты, более скромные сибирские купцы стремились укрепить коммерческие связи и выгоду при помощи брачных уз. В 1757 году тобольский горожанин выдал свою дочь за купца-устюжанина15101510
  ГУТО ГАТ. Ф. 156. Оп. 1. Д. 2345. Л. 1–5.


[Закрыть]. Томский купец Петр Петрович Шихов (вероятно, не приходившийся родственником тарским бухарцам Шиховым) женил своего сына Василия на дочери другого видного томского купца15111511
  Бойко В. П. П. П. Шихов // Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири: в 4 т. / Гл. ред. Д. Я. Резун, Д. М. Терешков. С. 34.


[Закрыть].

В Сибири (и по всей России) купцы средней руки стремились наживаться на товарах в тех же пространствах, в которых действовали гости. Хотя гости всегда имели преимущество в политических связах с элитами метрополии, никогда нельзя с уверенностью сказать, какие преимущества можно было получить благодаря местным связям. В сибирских городах, завозивших целовальников, как правило, из какого-нибудь северного русского города, можно легко предположить, что купец из того же города (Ярославля, Вологды, Лальска) мог пользоваться преимуществом. Конечно, гости тоже могли получить выгоду от связей с целовальниками из городов Русского Севера, потому что именно в этих городах они обычно находили себе помощников. Государство, разумеется, всегда играло важнейшую роль. Подробности, записанные в государственных записях, собранные пошлины и налоги, строгость, с которой проводились проверки, – все это легко могло варьироваться. И никому не следует недооценивать способность государства помешать торговле: ограничение хождения тех или иных товаров как минимум подрывало доходы. Однако невзирая на все обстоятельства, усложнявшие условия торговли, купец, прошедший государственную заставу на сибирском гостином дворе, находил именно то, что искал, – рынок. Решение купить товар у служилого человека, у гостиного приказчика, у местного торговца или у бухарского купца принимал сам покупатель. Был в наличии и рынок рабочей силы: гостиные приказчики, не организовавшие собственных артелей, соперничали с местными торговцами и с купцами средней руки за одну и ту же пушнину.

Помимо этого, существовало соперничество и с людьми других чинов, особенно со служилыми людьми. Служилые люди и казаки составляли в Сибири демографическое большинство. Их обязанности могли придать им мобильности – их посылали смирять беспорядки, собирать дань, строить церкви, мосты, дороги, сопровождать людей в Москву или ссыльных во все концы Сибири, участвовать в дипломатических миссиях, экспедициях за солью, поездках с целью закупки товаров и давали им другие поручения, заставлявшие их ездить по всей Сибири. Они всегда занимались торговлей в своих поездках. На первых порах государство запрещало подобную практику, но в 1693 году признало ее и позволило солдатам беспошлинно торговать на суммы, не превышающие 50 рублей15121512
  ПСЗ-I. Т. 3. № 1474. С. 160–167 (30 августа 1693 г.). О торговле казаков в Сибири: Никитин Н. И. Служилые люди в Западной Сибири XVII века. Новосибирск: Наука, 1988; Witzenrath Ch. Cossacks and the Russian Empire, 1598–1725.


[Закрыть]. Они составили уровень местной торговли этажом ниже купцов средней руки, о которых идет речь в настоящей главе.

Хотя некоторые подробности жизни этих купцов от нас ускользают, таможенные книги и записи Сибирского приказа все же дают возможность осуществить реконструкцию, позволяющую нам заглянуть в то, что безусловно является купеческой жизнью в допетровской и петровской России. Наши портреты, хотя и остаются неполными, демонстрируют ряд черт, характерных для жизни привилегированных русских купцов, таких как долгая карьера, важность семьи как организующего принципа коммерческой жизни, – и эти черты сохраняются, когда мы спускаемся на этаж пирамиды торговых привилегий, изучая таких купцов, как Гостевы и Спиридон Лянгусов. Карьеры Гостевых и Лянгусовых представляют собою картину вертикальной мобильности в Московии, которой способствовали коммерческие возможности в сибирском пограничье. Многократные поездки и расширяющиеся сети отражают множество отдельных успехов в проведении сложных торговых операций, которые в сочетании друг с другом позволили этим людям подняться по карьерной лестнице. Везение и покровительство играли роль и на дальних концах империи, но навыки и опыт внесли в уравнение элементы меритократии. В семье Гостевых мы видим два поколения купцов, сохранявших семейную торговую сеть, ставшую инкубатором для карьеры Спиридона Яковлева Лянгусова, еще одного торговца со скромными средствами, самостоятельно достигшего привилегированного статуса. Карьера этих купцов свидетельствует о возможностях, имевшихся и реализовывавшихся в России раннего Нового времени.

Истории Андрея и Ильи Гостевых, а также Спиридона Лянгусова – примеры карьерного взлета. Настоящая глава могла бы поведать и истории карьерного падения, или, лучше сказать, истории предпринимателей, которые так и не смогли подняться. Сибирские таможенные книги изобилуют самыми различными торговцами, происходившими обычно из северных русских городов и иногда московских кварталов, которые упоминаются всего единожды. Еще более многочисленны и, возможно, служат лучшим индикатором те, кто участвовал в сетях успешных купцов на вспомогательных позициях. В конце концов, существовавшие предпринимательские сети запустили карьеру Спиридона Яковлевича Лянгусова и Гаврила Романовича Никитина. Истории взлета, падения и сохранения прежнего статуса ожидаемо встречаются в любой экономике, которая достаточно динамична и позволяет людям самим принимать решения. Малкольм Гладуэлл в своей книге «Гении и аутсайдеры» утверждает, что четверть самых богатых людей в мире всех времен родилась в США эпохи индустриализации в конце XIX века и еще одна критическая масса появилась в американском поколении беби-бумеров15131513
  Gladwell M. Outliers: The Story of Success. N. Y.: Back Bay Books, 2008. Р. 35–68.


[Закрыть]. Основное утверждение Гладуэлла – что определенные ситуации предоставляют бóльшие возможности для успеха – сложно оспорить. Но если о конкретных ситуациях можно делать обобщения, окончательные выводы никогда нельзя отделить от черт характера и личных обстоятельств индивидуумов, которые обогатились или не обогатились, имея дело с данным окном возможностей. Интересно было бы понять, насколько в ситуации роста экономики в раннее Новое время возможности в России соотносились с возможностями в остальном мире, – настоящее исследование может задать этот вопрос, но не ответить на него.

Как бы то ни было, история семьи Норицыных показывает, что нельзя все сводить к вертикальной мобильности. Перед нами предстает документированная история многочисленного и долговечного семейства, занимавшегося торговой деятельностью, которая как будто была стабильной. Однако они не поднялись до привилегированного уровня. Если мы запишем Норицыных в неудачники, это будет означать, что мы игнорируем такое обстоятельство, как существующее в культуре отношение к работе, статусу и богатству, и навяжем русским раннего Нового времени узкий стандарт накопления богатств и повышения своего статуса, который господствует в богатом постиндустриальном капиталистическом обществе. Возможно, история семьи Норицыных позволит нам задуматься о том, как в этой ситуации сошлись звезды возможностей, трудностей, успехов и устремлений – и как они сходились в иных ситуациях раннего Нового времени. Это изучение карьерных траекторий и социальной мобильности, основанной на торговых возможностях сибирского пограничья, помогает нам глубже понять предпринимательскую культуру России раннего Нового времени. Изучение индивидуальной карьерной мобильности членов гостиной сотни в Сибири открывает перед нами динамичный коммерческий мир, в котором возможности и успехи могли стать источником средств к существованию и даже изменения общественного статуса.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

До того как Россия стала империей, простирающейся на всю Евразию, она была Московским государством. Московия, как известно, находилась «на краю Европы», конструкции, чья гравитационная сила росла на протяжении нашей истории15141514
  Wallerstein I. The Modern World-System. Vol. 1: Capitalist Agriculture and the Origins of the World-Economy in the Sixteenth Century. N. Y.: Academic Press, 1974; reprint: Berkeley, 2011. P. 315.


[Закрыть]. Кроме того, Московия располагалась на лесном краю обширной Евразийской степи, которую некоторые называют восточной частью афроевразийской ойкумены. Подобное положение означало, что она находится на северной окраине торговых путей, сложившихся к 2000 году до нашей эры. Локальные и региональные передвижения по дорогам Шелкового пути были столь же значительны, как и межцивилизационные странствия между Атлантическим и Индийским океанами – и более дальние15151515
  Christian D. Silk Road or Steppe Roads? Р. 10–14.


[Закрыть]. Несмотря на свое окраинное положение по отношению к этой обширной системе, Московия оказалась самым успешным и устойчивым из политических преемников монгольских орд. Экономика, построенная на сельском хозяйстве и торговле, стала опорой политической системы, использовавшей эти ресурсы, чтобы выиграть геополитическое состязание и выйти из горнила самым долговечным государством региона. В XVII столетии российская экономика была в большой степени интегрирована с западными торговыми партнерами, жаждавшими русских лесных товаров и реэкспортируемых ею восточных товаров.

Эти исторические обстоятельства были бы достаточно очевидны с высоты птичьего полета, если бы прошлое России не затуманилось из‐за Петра Великого и не связанной с ним, но сыгравшей гораздо более важную роль европейской гегемонии в Новое время15161516
  Не лишенную провокационности разработку этого тезиса см.: Poe M. The Russian Moment in World History.


[Закрыть]. Выбор Петра в пользу однозначной ориентации России на Европу стал самой настоящей революцией, которая с тех пор не перестает формировать представление о России как внутри страны, так и снаружи ее. Едкая фраза Достоевского «В Европе мы были приживальщики и рабы, а в Азию явимся господами»15171517
  Достоевский Ф. М. Дневник писателя // Собр. соч.: в 15 т. СПб.: Наука, 1995. Т. 14. С. 509.


[Закрыть] фиксирует комплекс неполноценности, который в своих негативных проявлениях породил шовинистический национализм и неприглядное евразийство. С западноевропейской точки зрения Россия была империей, решительно настроенной на экспансию15181518
  Работы, отвергающие этот общепринятый солецизм: Martin J. The Fur Trade and the Conquest of Sibir’; Bassin M. Expansion and Colonialism on the Eastern Frontier; Boeck B. J. Imperial Boundaries: Cossack Communities and Empire-Building; Winkler M. Another America: Russian Mental Discoveries of the North-west Pacific Region in the Eighteenth and Early Nineteenth Centuries // Journal of Global History. 2012. Vol. 7. P. 27–51.


[Закрыть], агрессивной, неграмотной, неумелой, плохо оснащенной, безденежной и поздно явившейся за стол европейской цивилизации.

Настоящее исследование, более твердо поместив Московское государство в евразийское пространство и время и сфокусировав внимание на торговой жизни купцов Сибири раннего Нового времени, оспаривает этот взгляд, представляющий собою не более чем карикатуру. В Сибири XVII века, где государственное строительство и строительство империи накладывались друг на друга, исследователь видит государство, остро осознающее разнообразие своих жителей, свои ограниченные ресурсы и неустойчивую безопасность и потому часто действующее примирительно и прагматично. Реконструкция торговой жизни в сибирском пограничье показывает, что Московское государство при первых Романовых интересовалось «окном на Запад» в такой же степени, как и «дверью на Восток». Оно стремилось не только к добыче пушнины в сибирских лесах, но и к укреплению торговых связей за пределами тайги. Московское государство видело в этой стратегии возможность стать посредником в восточной торговле, а также обеспечить снабжение своих едва появившихся сибирских селений необходимыми товарами. Таким образом, Московское государство, минималистичное и вместе с тем активистское, развило инструменталистский подход к торговле.

При изучении истории Евразии совершенно очевидно, что Московское государство стремилось установить торговые отношения со своими соседями. В XVII веке и даже до его начала Россия послала множество посольств в Центральную Азию, Индию, на Средний и Дальний Восток. Сообщение о желании установить и поддерживать взаимовыгодные торговые связи было стандартной составляющей этих дипломатических миссий, которые нередко помимо этого занимались оказанием помощи русским купцам или выкупом их из плена15191519
  Костомаров Н. И. Очерки торговли Московского государства. С. 56; Уляницкий В. А. Сношения России с Среднею Азиею и Индиею. С. 1–62; Материалы по истории Узбекской, Таджикской и Туркменской ССР. Т. 3. Ч. 1. С. 66, 157–159, 211, 226–228, 234–236, 262–268, 274–276, 319–324; Русско-китайские отношения в XVII веке: материалы и документы. Т. 1. № 93. С. 228; Балкашин Н. Н. Торговое движение между Западной Сибирью, Среднею Азиею и Китайскими владениями; Dukes P. Russia on the Eurasian Frontier and Early Modern Empire // The Place of Russia in Europe and Asia / Ed. by G. Szvák. Budapest: East European Monographs, 2001. Р. 13–24; Druhe D. N. Russo-Indian Relations, 1466–1917. Р. 24–30.


[Закрыть].

Вместе с тем стремление к торговым отношениям приходилось соотносить с другими приоритетами в ситуации, когда ресурсы были ограничены. Государство осознавало, что торговля приводит к росту богатства, а безопасные для проезда территории облегчают торговлю, но это не означало, что оно сможет быстро создать подобные условия в Сибири. Недостаточный уровень безопасности на южной степной и на западной границах империи создавал неотложные проблемы для государственной власти; в Сибири обеспечение безопасности оставалось нелегкой задачей даже на протяжении значительной части XVIII века15201520
  Malikov Y. A. Formation of a Borderland Culture: Myths and Realities of Cossack-Kazakh Relations; Fuller W. C. Strategy and Power in Russia, 1600–1914. N. Y.: Free Press, 1992; Ходарковский М. Степные рубежи России. Главы 1, 3, 4; Sunderland W. Taming the Wild Field.


[Закрыть]. Проезжая через Тюмень в 1690‐х годах, после более чем века российского военного присутствия, Идес отметил, что все население города боится нападений калмыков15211521
  Идес И., Бранд А. Записки о посольстве в Китай. С. 79.


[Закрыть].

Таков был контекст, в котором государство принимало меры для развития сибирской торговли. На протяжении всего XVII века государство было вынуждено тратить все больше на военные нужды, а Соляной бунт 1648 года и Медный бунт 1662 года продемонстрировали, что население не собирается мириться с ростом налогов и порчей монеты, поэтому желание торговать все усиливалось. Государство все больше участвовало в руководстве торговлей, стремясь увеличить доходы казны15221522
  Заозерский А. И. Царская вотчина XVII в. Из истории хозяйственной и приказной политики царя Алексея Михайловича. 2‐е изд. М.: Соцэкгиз, 1937.


[Закрыть]. Новоторговый устав 1667 года, вводивший протекционистские меры, повлиявшие главным образом на западных торговых партнеров Московского государства, позволил зарабатывать 100–200 тысяч рублей в год; допуская значительную ошибку в подсчетах, можно предположить, что в первые десятилетия после его ввода доходы от торговых пошлин составили от 6 до 14% казенных доходов15231523
  Kotilaine J. T. A Muscovite Economic Model. NCEEER working paper. Washington, DC, 2004. P. 24; Милюков П. Н. Государственное хозяйство России. С. 118.


[Закрыть].

Именно в этом контексте нам будет легче всего понять московские авансы по отношению к Китаю в середине XVII века (особенно в ситуации, когда торговля с Османской империей была затруднена из‐за политической напряженности). Россия стремилась развивать отношения с Китаем как из‐за выгоды, которую сулила роль моста между Востоком и Западом, так и для того, чтобы найти новый рынок для российской пушнины, которую меньше покупали на европейских рынках.

Как международная, так и внутрироссийская торговля приносила доходы. Торговля была острием экспансии и необходимой гранью государственности. Правительство поддерживало идеальный образ: учреждения, в которых служат верные и честные чиновники, справедливо собирают налоги с процветающего купечества15241524
  ПСЗ-I. Т. 1. № 107. С. 303 (25 октября 1653 г.); № 408. С. 677 (22 апреля 1667 г.); Т. 2. № 1015 (26 мая 1683 г.); Т. 3. № 1594. С. 357 (1 сентября 1697 г.); № 1654. С. 490–517 (12 ноября 1698 г.).


[Закрыть]. Случалось, что московское правительство выплачивало купцу компенсацию за несправедливо взысканные пошлины15251525
  РГАДА. Ф. 1111. Оп. 2. Д. 191. Л. 1; Burton A. The Bukharans. P. 482, 521.


[Закрыть]. Указ 1698 года начинался со слов «Против челобитья [то есть в ответ на челобитье] сибирских и поморских городов служилого и торгового чина людей» и изменял правила взимания пошлин в Сибири с заявленной целью «для распространения по всем сибирским городам торговых промыслов, которыми бы его великого государя казна в пошлинах множилась»15261526
  ПСЗ-I. Т. 3. № 1654. С. 494.


[Закрыть]. Хотя государство признало, что не смогло выкорчевать мздоимство среди чиновников15271527
  ПСЗ-I. Т. 3. № 1594. С. 359; Т. 13. № 10164. С. 947–953 (20 декабря 1753 г.).


[Закрыть], оно все равно продолжало транслировать образ, в котором таможенные чиновники собирают «мерную и удобную» пошлину, а купцы платят пошлины по доброй воле, не занимаясь контрабандой и не сговариваясь с провинциальными чиновниками, чтобы обмануть царя15281528
  ПСЗ-I. Т. 3. № 1654. С. 492–494.


[Закрыть].

Торговля служила еще одной важнейшей цели, демонстрируя то, что я называю инструменталистским подходом государства к торговле: она играла важнейшую роль в снабжении населения запасами и инструментами, необходимыми для поддержания постоянных поселений, что, как правило, более эффективно, нежели владение, основывающееся на выкачивании ресурсов или размещении солдат без поселенцев. Государство, стремясь создать инфраструктуру на недавно захваченных территориях, осознавало, что торговля может помочь там, где государственных ресурсов и инфраструктуры недостаточно15291529
  О развитии торговли в Поволжье см.: Romaniello M. P. Controlling the Frontier: Monasteries and Infrastructure in the Volga Region, 1552–1682 // Central Asian Survey. 2000. Vol. 19. № 3–4. P. 429–443; Romaniello M. P. The Profit Motive: Regional Economic Development in Muscovy after the Conquest of Kazan’ // Journal of European Economic History. 2004. Vol. 33. № 3. P. 663–685.


[Закрыть]. Историографическая инерция привела к закреплению образа близорукого и жадного государства, ставившего препоны на пути купцов и тормозившего экономическое развитие. Считается, что Российское государство интересовалось торговлей только в той мере, в какой она помогала военным целям или фискальным нуждам, – объяснение сомнительное и уж точно не являющееся уникальной характеристикой Московии15301530
  LeDonne J. Proconsular Ambitions on the Chinese Border. Р. 53; Musgrave P. The Early Modern European Economy. Р. 86–90.


[Закрыть]. Нет, государство не проявляло фискальной близорукости; оно понимало всю важность торговой деятельности и принимало важные меры для поощрения торговли на российских землях. Это особенно очевидно в Сибири, где правительство, пытаясь добиться многого, но располагая лишь минимальными ресурсами, временно принесло в жертву казенные доходы ради снабжения региона товарами и укрепления торговых связей. Оно поощряло купцов-мусульман селиться и торговать в Сибири, как показано в седьмой главе. Государство признавало, что эти купцы могут обеспечить снабжение сибирской колонии там, где само оно сделать это будет не в силах.