Текст книги "1972. Олигарх"

– Где он? – повторила свой вопрос Надя – Кто вы такие? Что хотите? Он жив? Ну да, жив – раз вас послал. Так что случилось?! Почему?! Как?!

– Можно, мы разденемся…а то у вас тут жарковато – попросила Настя.

– Конечно…давайте я приму у вас! – заторопился мужчина далеко за сорок, видимо зять Карпова. Он рассказывал о нем, мол, Дима настоящий гусар, хотя на вид ни то, ни се – ботаник. Айтишник, компьютерщик. Умнейшая голова, трудоголик, авантюрист и охальник. И не жадный человек, а ради своей жены сделает все, что угодно. Ну совсем все! Лишь бы она была счастлива. Он ее боготворит.

И как ни странно – обожает тещу. Заработав денег, он вместе с женой Настей свозил Карпова и тещу на Корфу, а потом еще вставил теще зубы – стоили эти зубы миллион рублей. Она мучилась с зубами – в этом городе ни у кого нет хороших зубов. Вода плохая, в ней мало кальция. Ну вот и вставили ей импланты. А потом еще оплатил искусственный сустав ей в колено – дорогое надо сказать удовольствие, а ждать очереди на бесплатную операцию не меньше года, а то и двух лет. А Надя уже почти не могла ходить, колено болело.

Дочка Карпова чуть прищурила глаза глядя на мужа, который принимает у Насти ее белую курточку. Мол, ишь, как торопится чужой красотке угодить! Ну, получишь ты у меня! Насте стало смешно… Кстати – дочку тоже звали Настя. Карпов как-то сказал, что ему очень нравится это имя.

Сняв верхнюю одежду, все уселись за стол, Настя вздохнула и начала свой рассказ. Она не скрывала ничего…или почти ничего. Зачем Наде и ее семье знать о том, как Настя мечтала переспать с Карповым? Или о служебных ее делах. Самое главное – куда он попал, как попал и зачем они здесь. Про его женщин – тоже рассказала. Пусть знает. Все равно ведь узнает, так зачем тогда скрывать?

Когда закончила говорить, воцарилась тишина. А потом вдруг дочка Карпова хихикнула, неверяще помотала головой, и сказала:

– Это что значит, у меня братец появился? Миша, ты мой брат?

– Блат! – улыбнулся Миша, и Настя не выдержала, тоже хихикнула. Ну а потом уже пошли вопросы. Перекрестный, так сказать допрос. Когда вопросы иссякли, снова все замолчали и сидели так минуты три, не говоря ни слова. Потом Дима усмехнулся, и выдал:

– Мда! Вот это история! И поверить нельзя, и не верить невозможно. Ну и тогда…зачем вы пришли? Что вы хотите? Нет, не так…простите. Перефразирую. Я понимаю, что Михаил Семенович хотел предупредить супругу, чтобы она не расстраивалась. А почему не раньше? Почему он не ушел назад, если вы смогли прийти? Или ему лучше там? Не хочет возвращаться?

Настя усмехнулась – Карпов, Карпов…он и это предусмотрел. Она так и сказал – первое, что тебя спросят…вот! И ты расскажи правду – вот это…

– Я сейчас скажу вам то, что сказал мне ваш муж – обратилась Настя к Наде – Он сразу мне сказал перед отлетом: они спросят тебя об этом. И ты запомни, скажи моей жене: «Милая моя! Ты ведь знаешь, я всегда возвращаюсь! Что бы не случилось – я всегда возвращаюсь! Главное – не забывай ставить чай. И жди. И я вернусь! Но сейчас должна вернуться ты. Ко мне. Меня не пропускает. Я не могу прийти. Я не знаю, может ты меня уже забыла, живешь с другим мужчиной, и тебе хорошо. Тогда я отпускаю тебя. Я хочу, чтобы ты была счастлива. Ради тебя я готов на все! И если бы я мог – вернулся бы при первой возможности. Верь мне! И если сможешь, если я тебе еще дорог – я тебя жду!»

Надя снова зарыдала, дочка ее успокаивала, и так они просидели около получаса, попивая чай, говоря ниочем. Миша запросился в туалет, пришлось его отвести. Потом он начал зевать, и его положили на диван в комнате рядом, где он и уснул крепким сном.

И снова все собрались за столом – заплаканная Надя, грустные и задумчивые Настя и Дима. И гости – сосредоточенные, серьезные, молчаливые. Обе Зины за все время не произнесли и пары слов – только спасибо, да пожалуйста.

– Итак, каковы наши планы? – бодро сказал Дима, видимо додумав ту мысль, которая пришла ему в голову – Когда перемещаемся в иной мир?

– Я тебе перемещусь! – многообещающе сказала Настя Карпова, вернее сейчас уже Белова, и метнула яростный взгляд в разрумянившуюся Настю, которая выглядела так, как и положено супермодели – сногсшибательно.

– Нет, а чего? Будем здесь сидеть? Стареть и ждать, когда вылечим…вылечимся? – поправился Дима – судя по тому, что рассказали гости, в ином мире мы будем вечно молодыми, вечно здоровыми, понимаешь?! Нарожаем детей, я хочу пятерых! Двух девочек, и трех мальчиков! Хочешь?

– А почему такая дискриминация по гендерному признаку? – хмыкнула Настя Белова – Почему девочек меньше?

– Ну, можно наоборот! – ухмыльнулся Дима – Господи, Настя…да что мы тут теряем! А представляешь – туда, да с нашими знаниями, нашими идеями – в семидесятые! Папины деньги, и наши головы – да мы горы своротим! Мы их чертов мир захватим!

– Вообще-то Карпов в том мире один из самых богатых людей мира – вдруг вмешалась Зина-младшая – по его книгам в Голливуде снимаются фильмы, его книги идут нарасхват! Плюс он дважды побил Мохаммеда Али и заработал на этом огромные, фантастические деньги! По его идеям снимают шоу! А еще – он Герой Советского Союза, Герой Социалистического труда, лауреат Ленинской премии, и обладатель Большой золотой президентской медали США! Друг президента Никсона и вхож в его семью.

– И это всего за два года?! – ахнул Дима – ну твой папенька и разошелся, моя дорогая! Вот это да!

– К нему деньги просто липнут – усмехнулась Настя-большая – Чем ни больше тратит, тем больше их приходит. Михаил Семенович какой-то Мидас, да и только. И гений. Он самый настоящий гений. Как скажет – так оно все и получается. В общем, так, мои дорогие друзья…это ваше дело – лететь туда, или нет. Карпов попросил меня вас найти – я это сделала. И все вам рассказала. Ну…почти все, все, что могла. Если вы решитесь туда переместиться, вы будете вечно молоды, а сколько проживете – я не знаю. Может, будете жить вечно. Под крылом Карпова будете богаты и счастливы. Мечтаете о детях? Будет вам дети. Вон, Зина, при перемещении вылечилась от рака печени! А она уже умирала! Ей оставалось жить неделю, не больше! Но в этом мире она вылечилась.

Настя помолчала, задумавшись, подбирая слова. Потом продолжила:

– Только сразу хочу предупредить: во-первых, если вы туда полетите – слушаетесь Михаила Семеновича так, как если бы он был вашим командиром. Никаких сведений на сторону, никакой информации кому бы то ни было. Во-вторых…Надя, как я уже сказала, он там женат. Он не думал, что когда-либо вернется домой, потому жил, как мог. И насколько я знаю – все это время он любил только вас. Даже жену себе подобрал похожую на вас! Вы с ней как сестры. Так что я не знаю – как вы там уживетесь, как решите этот вопрос. Его жена сейчас уже наверное родила от него ребенка, так что…он ее точно не бросит. Но и вас не бросит. Готовы жить счастливой семьей все вместе? Тогда добро пожаловать в иной мир.

– А вы… – Надя кивнула Зине-младшей – Вы вернетесь в свой мир?

– Нет – медленно помотала головой Зина – Зачем? Здесь я молода, красива, здорова. В том мире мне пришлось делать искусственное оплодотворение. Я ведь не могла родить. Я была ранена на войне. Так что пришлось…вот так. И да – донором был Карпов (глаза Нади прищурились). Вместо меня полетит она (Зина посмотрела на довольную, будто наблюдающую за спектаклем пожилую даму). Зинаида мой двойник. Ей сто лет (Дима с уважением присвистнул, и его жена недовольно сдвинула брови – нельзя в доме свистеть!). Она хочет заменить меня в том мире…

– И прожить как можно дольше – улыбнулась Зина-старшая, показывая такие же ровные зубы, какие были у Нади .

– Да. Прожить подольше – кивнула Настя – Так что думайте, решайте. Я вам скажу еще пару слов, после которых вы, возможно, откажетесь от перелета. Слушайте внимательно. Во-первых, нет никакой гарантии, что вы попадете в мир Михаила Семеновича. И вообще попадете в какой-то из миров. Перемещение через портал – огромный риск.

– То есть?! – насторожилась Настя Белова – Вы же переместились!

– Мы переместились, да. Сюда. А кто сказал, что мы можем вернуться? Кто гарантирует, что портал не забросит нас туда, куда мы хотим? Было совершено всего два перехода: Карпов в ту сторону, и мы – с той стороны. Но нам деваться было некуда – Зина умирала от рака, и только перемещение могло ее спасти. Ну а я…я должна была сопровождать их в чужом мире. И защищать – насколько смогу. Повторюсь – у нас не было другого выхода. А у вас – есть. Вы живете в своей квартире, у вас все хорошо. А вдруг вас выбросит в какой-нибудь средневековый мир? Или в мир дикарей-неандертальцев? Можно вляпаться так, что потом сто раз пожалеете о том, что связались с этим делом! А будет поздно. Стоит ли менять шило на мыло?

– Это Миша приказал вам меня отговорить? – усмехнулась Надя.

– Нет… – слегка растерялась Настя – Сама решила вам рассказать.

Настя соврала. Точно, Надя угадала – это именно Карпов ее предупредил, чтобы Настя не скрывала и рассказала все, как оно есть. Что это все опасно и не изучено, и стоит ли менять шило на мыло? «Хотя Дима все равно скажет, что он хочет лететь и верит, что все закончится хорошо» – это его, Карпова, слова.

– А я верю, что все закончится хорошо! Я за то, чтобы лететь! – торжествующе выпалил Дима, и Настя едва не расхохоталась. В тему, точно! И опять Карпов угадал. Впрочем – разве это догадка? Просто он знал своего авантюрного зятя, знал, что тот ни когда не упустит такой возможности – сделаться самым настоящим попаданцем.

– Я полечу! Я в любом случае полечу! – спокойно, с расстановкой сказала Надя – Чего бы это мне не стоило. Ну а с бабами карповскими мы как-нибудь разберемся. Поубиваю их сковородой, да и закопаю в саду! Что, нельзя сковородой? – виновато переспросила женщина – Ну тогда топором. Все, эту тему закрыли – я точно лечу. А вот что делать с вами…может подождете? Ну…пока я вернусь. Годик потерпите, и все! Ребята, как вы?

– Мам…а если с папой что-то случится? Мы так и будем разбросаны по мирам и временам? – вздохнула Настя Белова – Нет уж, летим, так вместе.

Глава 10

– Слушай, тут как жарко-то! – пожаловался Аносов, утираясь здоровенным платком, извлеченным из кармана своих широких, отглаженных до остроты ножа брюк.

– А я тебя предупреждал! – усмехаюсь, оглядываясь по сторонам – Тут море рядом! Вернее – океан. Само собой – тут теплее.

– Странно как-то…чемодана нет! Ну вот как я тут буду без любимых семейных трусов?! – пожаловался Аносов, оглядываясь по сторонам как кот, выходящий на прогулку из двери загородного дома. Коты всегда выходят так, будто за дверью их ожидает по меньшей мере Бородинское сражение. Надо выйти так, чтобы в тебя не попало шальное ядро или случайная пуля.

– Да купим мы все! – досадливо отмахиваюсь я – Хочешь, я тебе стринги куплю?! Вместо семейников! Будешь козырно в них смотреться.

– Это что за такие стринги? – насторожился Аносов.

– Трусы такие. У них сзади ничего нет, одна веревочка между полушариями. Надел, и радуешься…не жарко!

– Тьфу! Поганцы! – сплюнул на тротуар Аносов – Это же надо додуматься! Извращенцы поганые! И ты меня тащишь в их страну? Чему они нас научат?!

Я демонстративно и возмущенно покосился на друга, и недовольно помотал головой:

– Это мы их учить будем! Пусть припадают к нашему источнику мудрости!

– А! Ясно…если к нашему источнику припадать – тогда пускай. И поглубже! – согласился Аносов – Может тогда к трусом сзади ткани пришьют. Фу, гадость! Вот умеешь ты аппетит испортить! Как представил…слушай, да врешь ты все. Разводишь старичка! Лепишь горбатого!

– Щас похоже что из нас будут делать горбатых… – протянул я, вглядываясь в толпу народа впереди.

– Это чего такое? – насторожился Аносов – Это кого так встречают?

– Есть подозрения… – слегка увядшим голосом протянул я – А я-то рассчитывал…

На что именно я рассчитывал – сказать не успел. Толпа как следует надавила, выставленные металлические ограждения рухнули, и под трели полицейских свистков люди ринулись вперед.

– Назад! В здание аэропорта! – крикнул я остолбеневшему Аносову, и боевой генерал припустил за мной так, что казалось – за ним сейчас несется сама Смерть. А может оно так и было – затопчут, к чертовой матери, и разбирайся потом, что это такое было!

Я бежал, матерился, и думал только о том, что набью Страусу рожу. Это ведь его рук дело! Это я ему сообщил, что через неделю приземлюсь в аэропорту Лос-Анджелеса! Указал номер рейса, между прочим! И вот во что это вылилось!

Мы галопом влетели в здание аэропорта, и тут же бросились на второй этаж, чтобы с безопасной высоты спокойно понаблюдать за происходящим. А внизу, между прочим, развивались просто-таки эпические события. Служащие аэропорта, перепуганные видом несущейся к ним толпы, заблокировали входы и выходы, и теперь покинуть здание было невозможно. Впрочем – как и войти в него.

– Что за твою мать?! – отдувался Аносов, а я смотрел на то, как перед аэровокзалом скапливается толпа, и было в этой толпе ну не менее нескольких тысяч человек.

– Проклятый Страус! – только и сумел я процедить сквозь зубы – Гад! Скотина!

Толпу медленно, как ледокол расталкивает ледяную кашу, раздвинули здоровенные автобусы, на которых во весь борт сияли огромные буквы, указывающие на принадлежность этих автобусов к самым крупным телекомпаниям США. Автобусов было три, но по бокам я увидел и небольшие пикапы, в которых сидели такие же акулы СМИ, как и в автобусах.

Кстати – относительно небольшие пикапы с объемом двигателя пять-шесть литров. Практически грузовики. Это же Америка, тут гигантомания во всем, даже в автомобилях. Если автомашина, так она размерами должна быть больше всех, чтобы на заднем сиденье лежащий человек среднего роста мог свободно вытянуть ноги. Помню, читал – по статистике едва ли не половина американцев зачата на заднем сиденье автомашины. Тогда подумалось: а может это и есть самый что ни на есть главный способ поднятия роста населения? Делай огромные легковушки, чтобы в них было легко зачать, вот тебе и взрыв рождаемости. Смешно, конечно, но что-то в этом есть. В «Запорожце», выпускаемом советской промышленностью, заниматься поднятием уровня народонаселения страны очень даже проблематично. Колени в потолок упираются. Откуда знаю? Знаю…

– Кого это они так встречают? – Аносов таращил глаза с искренним удивлением, и осматривался так, будто никогда не был за границей. Впрочем, можно сказать, что и не был. Банановые республики – с автоматом в руках, разве это тот способ, которым путешествуют туристы? А сейчас мы культурненько, с одними кейсами в руках – бизнесмены, да и только.

– Нас это встречают – хмыкнул я, и глаза друга сделались большими, как чайные блюдца. Преувеличиваю, конечно, но вытаращился он знатно.

– Господа! Мистер Карпофф! Мистер Карпофф! – услышал я голос со спины, и увидел мужчину в строгом сером костюме и галстуке. За мужчиной следовала целая свита – начиная с лейтенанта полиции, и заканчивая секретуткой, цокающей по каменному полу своими высокими каблучками. Вот все-таки приятно посмотреть на девушек в мини-юбках и туфлях на высоких каблуках! Девушек, не испорченных идеями феминизма – гладконогих, с выбритыми ногами и подмышками, одетыми как на прием в Голливуде, настоящими, прекрасными девушками! Не то что западными девицами моего времени – в драных штанах, в мешковатой, скрывающей очертания тела одежде, в обуви на низком каблуке. И не поймешь сразу – мужчина перед тобой, или женщина. Неопрятные, не ухаживающие за собой, с волосатыми ногами – фффу! И еще презрительно говорят, что русских женщин видно сразу – они даже чтобы выйти в магазин обязательно расфуфырятся, вырядятся как на бал. А меня всегда гордость брала за наших женщин. Ведь почему фырчат эти феминистки? Потому что завидуют. Потому что наши женщины – русские, украинские, белорусские – самые прекрасны женщины в мире! И умеют это показать. И пусть плюются уродины в мешковатых штанах, прикрывающих (и слава богу!) их жирные задницы, поедаемые целлюлитом – значит, все правильно. Значит – хорошо.

– Мистер Карпофф! Пожалуйста, выйди к этим людям, сэр! Иначе они разнесут аэропорт, мы получим большие убытки!

– А почему я должен к ним выйти? – кровожадно ощерился я – Может, я не хочу.

– Пожалуйста, сэр! – лицо мужчины побледнело, и по нему катились крупные капли пота – Эти люди хотят Карпофф! Они хотят видеть, слушать Карпофф!

– Понял… – нарочито серьезно ответил я – Если они хотя Карпофф, неважно, что он не хочет никуда идти? Так?

– Пожалуйста, мистер Карпофф! Я сейчас встану на колени!

За огромной стеклянной стеной буйствовал «народ». Люди уже объединились, и слышался громовой, слитный крик-скандирование:

– Кар-пофф! Кар-пофф! Кар-пофф!

– Слышь…Миш, хватит! – поморщился Аносов – Совсем ты обуржуился. Чего ты над ним издеваешься? Выйди, авось не раздерут.

– А чего он?! – слегка устыдился я – Как будто я обязан! Хотелось по-тихому проскользнуть, и…сам видишь! Вот откуда столько народа?! Кто нагнал?! Есть у меня одно предположение…вот же гаденыш! Ладно, пошли…

Я развернулся и пошел от группы служащих к лестнице, ведущей на первый этаж. Мы прошли через вестибюль, мимо охранников аэропорта, скопившихся у дверей и приветствовавших меня салютом, как это принято у американцев. Да, правда…не стоило мне так выступать. И правда – забронзовел. Но тут есть и смягчающие обстоятельства – хотелось нагадить Страусу, предъявить так сказать – побольше. Мол, по твоей вине парализован аэропорт, и кто виноват? Глупо, наверное…

– Кар-пофф! Кар-пофф! ААААА! ААААА!

Улица встретила криками и цепью полицейских, которые едва сдерживали потных и веселых граждан США. И снова я поразился – эти-то откуда взялись?! Нет, не граждане – полицейских столько откуда нагнали? Серой пахнет, серой! Значит – Сатана рядом!

– Мистер Карпофф, сэр, журналисты просят о пресс-конференции! – подошел ко мне полицейский с нашивками лейтенанта – Если сэр против, мы проводим до машины, а там уже скорее уезжайте. Боюсь, что нас сомнут!

– Лейтенант, сэр, нужно объявить, что я выступлю на пресс-конференции, отвечу на вопросы. Но если толпа будет напирать – брошу все, и уеду. Так и скажи. Пусть поставят что-то вроде зонтика для меня, не хочется сидеть на солнцепеке и пусть журналисты рассядутся на площадке – стулья им найдете? И воды – холодной, попить. Все, я жду.

Полицейский почти бегом побежал к журналисту NBC, что-то ему сказал, и тот передал полицейскому микрофон. И тут же над вопящей толпой полетели слова – мои слова, то, что я сказал полицейскому несколько минут назад. Толпа не успокоилась, нет – наоборот, будто в огонь подлили масла – заорали, затопали ногами, засвистели! Но напирать на полицейских перестали. Это люди так радовались. Если свист у русских средство выражение презрения, то здесь, частенько – ровно наоборот. Как сейчас, к примеру.

Импровизированный конференц-зал организовали невероятно быстро. Ощущение такое, будто все это заранее предполагалось и готовилось. Кстати – и не удивлюсь, если это так. Когда появился Страус и радостно раскинув руки попытался меня обнять, я шепнул ему на ухо:

– Очень хочу набить тебе морду!

Страус только хохотнул, и с довольным видом заметил:

– Кто у нас рекламный менеджер? Кто заботится о процветании фирмы? О процветании писателя Карпофф? Который ни черта не думает о пользе пиара! Заткнись и делай то, что должен. Потом обругаешь меня вашими русскими ругательствами, но в конце концов поймешь, что я был прав. Ты только посмотри, сколько людей собралось! Какой паблисити будет! Репортаж об этой встрече разнесут по всем каналам США и мира!

Я только отмахнулся, не в силах что-то ему доказать, и стал дожидаться, когда нам поставят зонтик и ледяную минералку. Когда Страус вцепляется в дело – он действует как танк, проламывающийся сквозь крестьянскую избу. Главное – попасть в цель! А то, что под гусеницами гибнет имущество и даже люди – это неизбежные издержки.

Можно даже сказать, что мне выгоден такой директор нашей конторы. Сам я во-первых никогда бы не догадался устроить такую пресс-конференцию, во-вторых действовал бы с позиции сопливого гуманизма: ну как же, Карпов устал с дороги! Ему бы отдохнуть! Ему трудно сидеть на жаре! Он не выспался! А вот пофиг совершенно. И Карпов не развалится от часа-другого под палящим солнцем, и дело прежде всего.

– Все! Готово! – задышал мне в ухо Страус – Майкл, давай! Это будет бомба! Ядерная! На весь мир!

Я взял микрофон, кабель от которого тянулся куда-то за ограждения. Стучать по нему не стал – отучили. Один звукооператор в свое время мне сказал: «По башке себе постучи!» – и я понял глубину своего падения. С тех пор не стучу. И даже не говорю: «Раз-раз!» Просто и незамысловато:

– Приветствую вас, дамы и господа! Получилось все как-то спонтанно (Ха-ха!), но раз уж мы все здесь – задавайте вопросы. Я не ожидал такой бурной встречи, хотел тихонько прошмыгнуть, как маленькая мышка, но вы меня поймали когтистыми лапами! Ну что же, теперь начинайте есть меня, вот он я, вкусный и беззащитный!

Толпа начала хохотать, смеялись даже журналисты, привыкшие уже к чему угодно. А Страус просто лучился довольством – все идет как надо! Шоу начинается и продолжается!

– Я попрошу журналистов – когда ваши вопросы закончатся, дайте возможность спросить что-нибудь и моим поклонникам. Простые люди тоже имеют право задавать вопросы и быть в курсе всего. Обещаю ответить на любые вопросы, даже самые неудобные. Только прошу вас не задавать глупых вопросов типа: мистер Карпов, вы шпион? Мистер Карпов, а правда, что у Ленина в мавзолее глаза светятся? Отвечу на всякий случай сразу: не шпион. Глаза не светятся. А в остальном – я отвечу на все вопросы, если они касаются меня, а не национальной безопасности двух стран – Советского Союза и Соединенных Штатов Америки. А выбирать очередность вопросов будет мой друг и мой компаньон, мистер Страус, глава нашей корпорации, издатель, медиамагнат и просто успешный бизнесмен. Прошу!

Страус пошел к ограждению, а я внутреннее захохотал – с одной стороны я Страуса прорекламировал, сказал о нем на весь мир, можно сказать – укрепил его рейтинг. А с другой…теперь он будет торчать на жаре, на самом солнцепеке, и никуда ему от этого не уйти. Ну что же – за что боролись, на то и напоролись! А кто сказал, что будет легко? Карпов, он такой – скользкий, хитрый и жестокий! Ууу…какой я жестокий! Хе хе…

Первым, само собой, был репортер NBC – куды ж без них? Крупнейшая компания, что тут поделаешь. И само главное – с ней мы сотрудничаем очень даже крепко. Серьезнее, чем с любой другой.

– Мистер Карпофф…от лица всех жителей Штатов приветствую вас на американской земле! – пафосно начал высокий седоватый репортер с тонким галстуком по белой рубашке. Он был свеж и ясен так, будто хорошо выспался, напился кофе и теперь жаждет великих свершений. Похоже что жара на него никак не подействовала.

– Мы ждали, чем закончатся ваши приключения в Союзе, переживали за нашего президента и за вас. Скажи, мистер Карпофф, так ли все спокойно в СССР, не стоит ли опасаться, что революционеры доберутся до атомного арсенала? Можем ли мы спать спокойно, не ожидая, что на нашу голову свалятся атомные боеголовки?

Мда. Интересный вопрос. Глядя на этого хлыща и не подумаешь, что он может задавать действительно серьезные вопросы. И ведь вот какая штука – скажи я сейчас, что все плохо и опасно – в Штатах может даже начаться паника!

Хмм…вообще-то даже удивительно, какое влияние я набрал за эти годы. К моему мнению прислушивается весь мир! Ох, и рискую я…вот так, по здравому размышлению – пора бы мне и пулю в башку, чтобы не сказал лишнего. Или посадить на цепь – не золотую, так стальную. А лучше – в ежовые рукавицы! Чтобы шага не мог сделать без ведома! Без чьего ведома? А без того ведома, кто первый сумеет меня в эти рукавицы взять. Только вот скользкий я, братцы…я сам по себе. И меня только убивать – купить и сломать нельзя. Боюсь что они скоро это поймут. Нигде не любят выскочек, тем более не соблюдающих правила игры. А я эти правила меняю по ходу действа. И кому это по нраву?

– Во-первых, это были не революционеры – серьезно, глядя в зрачок телекамеры пояснил я – Это всего лишь заговорщики, которым не понравился курс нынешнего руководства СССР на демократию, на открытость, на замену устаревших, не работающих догм.

Господи, как мне противно говорить это слово – «демократия»! В моем мире – это едва ли не синоним либеральности, а хуже либеральности я ничего представить не могу. Сплошная говорильня, подлость, низость, и под завесой разговоров о свободе и терпимости – растаскивание некогда могучего государства. Плавали, знаем! Я бы лично этих либералов просто поставил к стенке. Кстати, последнего царя свергли не большевики, не Ленин – большевики просто воспользовались разбродом и шатанием в рядах либералов и перехватили власть, будучи более решительными, жестокими, беспринципными. Царя свергли либералы, но не успели насладиться своим успехом. Пришедшие следом «люди в пыльных буденовках» просто поставили их к стенке.

Нет, я не жалею царя. И вообще считаю его виновником бед великой России. На его совести миллионы погибших в гражданской войне и ее последствиях – тиф, голод и т.д. Он заслужил свою смерть. А вот семью его жаль. За батюшкину дурь пострадали. Интересно, смог бы я что-нибудь сделать ТОГДА, в революцию? Смог бы заставить царя действовать так, как нужно, а не так, как ему хотелось? Вряд ли. Скорее всего сгинул бы в этом лихолетье, не оставив в истории ни малейшего следа. Все-таки я попал в нужное время, и сделал правильные шаги.

– Это были люди старой закалки, которые не хотели ничего менять – продолжил я – Они не хотели уступать место новому, передовому, правильному! И потому устроили то, что устроили. И надо отдать должное нынешнему руководству СССР, и если персонально – товарищу Шелепину и товарищу Семичастному. Они железной рукой, не взирая на чины, звания и заслуги каленым железом выжгли попытки узурпировать власть, выжгли даже корни ядовитого дерева бунта! И при этом сумели не ввергнуть страну в гражданскую войну. Жертв оказался самый минимум. Хотя и были. Увы, как это всегда бывает – воюют простые люди, получившие приказ от тех, кто никогда не подставит свой зад под пули. Но я уверен – организаторы крепко поплатятся за свою подлость! Ну а вы можете быть спокойны – до тех пор, пока ракеты США не полетят в сторону СССР – ракеты СССР вам не угрожают. Мы никогда и ни на кого не нападем – если нас не заставят этого сделать, если на нас не нападут. Русский народ терпелив, добр и щедр, и мы хотим дружбы и любви! Не оружия, а цветов! Любовь, а не война!

Я закончил фразой, которую так любят американские пацифисты и хиппи. Толпа засмеялась, зашумела – им понравилось. Ну а почему бы и нет? Никто не любит воевать. Кроме совсем уж ушибленных на голову вояк. Опять же – тех, кто никогда не будет сидеть в окопе и кормить вшей. Аксиома…

– Что вы, сэр Карпофф, можете сказать о президенте и первой леди? – не унимался репортер, не обращая внимания на недовольные физиономии своих коллег из других компаний.

– Только хорошее! – искренне ответил я – Они поразили даже наших военных своих хладнокровием, своей рассудительностью и бесстрашием. Ведь целью бунтовщиков было уничтожить одновременно и руководство СССР и руководство США с тем, чтобы США начали боевые действия, и чтобы на гребне войны укрепить свою власть до абсолютного авторитаризма! И в этих условиях, в опасности, под обстрелом мистер Никсон и Первая леди сохранили спокойствие и были готовы с оружием в руках защищать зарождающуюся в СССР демократическую власть!

Врать, так врать… Ох и дадут мне пилюлей Шелепин с Семичастным за эту «зарождающуюся демократическую» – ведь у нас на каждом перекрестке вопят, что наша власть самая демократическая из всех демократических в мире! И что выборы у нас образец демократии! А я вон что несу! Да ладно, переживу…объясню потом, как и что. Поймут. А может и без объяснения поймут. Прекрасно ведь знают, что никакой демократией в СССР и не пахнет.

Да и вообще – я лично за авторитарное государство по типу монархии. Нельзя нам настоящую демократию! Мы из говорильни годами не будем вылезать! У абсолютной монархии есть только один недостаток: если на трон каким-то образом проберется идиот – стране небо покажется с овчинку. А вот если хороший император – тогда все будет замечательно! Указы будут моментально исполняться, чиновники станут трястись от страха, боясь, что на них падет монарший гнев – они ведь ставленники Императора. И все тогда будет нормально.

В моем времени начал бурно развиваться новый культ личности Сталина. Казалось бы – почему? Он ведь якобы стрелял всех подряд и ел младенцев! А потому, что люди устали от либеральной власти. Им хочется, чтобы царь – а Сталин у них подсознательно ассоциируется именно с самодержцем – навел порядок, разогнал казнокрадцев и для всех были бы равные законы и законоприменение. Все были бы равны. Как якобы было при Сталине (Сталина на вас нет!).

Наивно, конечно же, и глупо. При Сталине хватало «своих», для которых законы не очень-то и писаны. «Все животные равны, но некоторые равнее». Но все-таки чинуш иногда расстреливали. Вот народ и жаждет расстрелов, не понимая, что на место расстрелянных придут другие – такие же, только более голодные. И все повторится. В Китае прилюдно расстреливают мздоимцев, и что? Их стало меньше? Как бы не так! Никто еще не нашел той формулы власти, при которой чиновники не будут воровать, и при которой простые люди станут раны перед законом вместе с богатеями.

– Ну а что касается личностей собственно Президента и Первой леди – замечательные люди. Их будут вспоминать в США как одних из лучших ее граждан. Президент, который остановил бессмысленную бойню во Вьетнаме уже заслуживает памятника. Сколько он спас жизней! Сколько бы еще погибло, если бы он не отвел войска! И вообще – Ричард умнейший, интереснейший собеседник. А Патриция – одна из самых красивых и элегантных женщин Америки. И умом не уступает своему мужу. (Толпа засмеялась, не привыкли они, чтобы так откровенно приподнимали женщин). Вообще, я считаю – Штатам повезло со своим Президентом. Как и Союзу со своим Генеральным Секретарем. Нам всем повезло. У власти – дельные, умные люди, которые не допустят войны, которые хотят мира, процветания, и которые на самом деле заботятся о благе своих стран. Не зря ведь их пытались убрать сторонники военного блока, «ястребы», как их называют. Военно-промышленный комплекс потеряет огромные деньги, если в мире прекратятся войны. И военным промышленникам плевать, сколько людей погибнет от их оружия. Шоу должно продолжаться! И только так.