Текст книги "1972. Олигарх"

Глава 11

– Миллиард триста миллионов? – я поднял брови, пытаясь осмыслить цифру, и не мог. Мы не можем осмыслить расстояние до ближайшей звезды, просто не укладывается в голове – как это так, ты летишь со скоростью света аж десять лет? Ну вот как представить такое расстояние? Так же обычному человеку трудно представить такие деньги.

Некогда я мечтал иметь хоть какое-то жилье, крышу над головой. У меня не было ничего – совсем ничего, от слова «абсолютно»! И вот…миллиард триста миллионов – не считая виллы на берегу моря, океанской парусной яхты и дома под Нью-Йорком. Я так его и не продал, он вызывал у меня ностальгические чувства…сам не знаю – почему.

А кроме денег на счету, у меня были еще и акции Уолт-Дисней. Много акций. Очень много. Замки в Британии, которые я так и не осмотрел – три замка с прилегающими землями. Запущенные замки, бесхозные, но со всей обстановкой (порядком обветшалой). Я согласился на то, чтобы принять эти замки в счет уплаты выигрыша по ставкам – тем самым ставкам, на самого себя. Мои юристы, вернее моя юридическая контора вывернула наизнанку букмекеров и все-таки выдрала с них все, что мне причиталось. Замки вошли в число выплат.

Пока меня не было, мою виллу на берегу океана отремонтировали, вернее – подновили. Ремонтировать там особо-то было и нечего. Мы с Аносовым поехали прямо в нее, и мой друг долго ходил по ней, молча смотрел и кивал, будто поддакивая своим мыслям. Я с затаенной улыбкой ждал, что же он скажет насчет такой роскоши, ожидал что-то вроде: «Это безобразие! Вот же буржуи! И не стыдно жить в такой роскоши?!». Но услышал совсем другое: «Хреново! Ты представляешь, как сложно поставить систему охраны на такой территории?! Забор прозрачный! Перемахнуть его – раз плюнуть! С моря подкрасться – как нефиг делать! Группа боевых пловцов выпотрошит всех обитателей виллы, как нечего делать! Или снайпер – башку прострелит на раз!» И напрасно было говорить, что мне ничего не угрожает. Потому что мне и на самом деле угрожали. И не раз, и не два. Пачка писем с угрозами росла не по дням, а по часам, и я опасался, что скоро придут не просто письма с угрозами, а какая-нибудь сибирская язва в порошке, или что-то в этом духе. За что? А за то, что я выдвинул «Теорию разбитых окон», по которой никакое, даже самое маленькое правонарушение не должно быть оставлено без наказания.

За то, что отстрелял толпу черных отморозков и тем нарушил священное право черного человека бить по башке белого лоха.

За то, что предложил полицейским вначале стрелять, а потом уже спрашивать – положит ли субъект на землю свое оружие, или нет. И научил этих полицейских стрелять правильно, а значит – точно в цель.

За то…что я богат и успешен. Разве это уже не характеризует меня как мерзавца и негодяя, не достойного жить на Земле? Я ведь не раздал свой капитал бедным, и не пошел по миру с сумой и посохом. Ведь сказано, что в основании каждого крупного капитала лежит преступление – разве дедушка Маркс был неправ?

Кстати – тот еще был мерзавец. Тиранил домашних, жил трутнем на средства Энгельса, а как вишенка на торте – ненавидел русских. И ведь я не помню, чтобы нам в советское время рассказывали о том, как высокочтимый Маркс ненавидел русский народ…а это – правда, самая что ни на есть истинная правда!

Через неделю после того, как мы с Аносовым прилетели в Штаты, сюда же добрались десять человек из Омеги, включая всех «стариков» из группы Аносова. Семьи они пока что оставили дома – жить первое время придется у меня на вилле, в гостевом доме, а потом я куплю им квартиры. Или дома. Их задача – обеспечивать мою безопасность, насколько это возможно. Я никому не могу верить так, как моим старым кадрам. Проблема возникла только в том, как вооружить мою охрану. Не граждане США не могут на территории Штатов владеть огнестрельным оружием, тем более в Штате Нью-Йорк, одном из самых строгих штатов в области владения боевыми огнестрелами. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы решить этот вопрос. Ребята получили вид на жительство, а потом и лицензии на хранение и ношение короткостволов и длинностволов. Тогда я вздохнул посвободнее – очень уж не хотелось, чтобы моя бурная деятельность закончилась из-за того, что у меня отлетела часть черепной коробки – как у того же Кеннеди. Да, никакая охрана от этого не убережет, но…все-таки может свести опасность до минимума.

Пришлось заказать себе два бронированных лимузина с капсулой-салоном, эту капсулу не брал даже противотанковый гранатомет. Подобные автомобили были только у высших чинов американской администрации, и собственно у Президента США. Зачем два? А вдруг один сломается…

Буквально сразу по приезду в Штаты, меня вызвали в Белый дом. Никсон жал мне руку, и как ни странно было видеть, но этот прожженный, битый-перебитый, хитрый и коварный политик был мне искренне рад. Никакой фальши, никакой напускной доброжелательности – встретились два боевых товарища, которым не надо опасаться удара в спину от своего собеседника.

В принципе, оно так и было – для меня Никсон, которого я при первой же подвернувшейся возможности пиарю и приподнимаю, как могу – надежная опора, и можно сказать…мой объект влияния. Тот человек, который рулит политикой США, и от которого зависят отношение с моей Родиной. Для него же – я верный человек, на которого можно положиться, и который даст правильный и непредвзятый совет. Человек, который фактически его спас, и в интересах которого продолжать поддерживать его, Никсона, насколько хватит сил.

Только вот он вероятно полагал, что нужен мне совсем для других целей – гораздо более приземленных, выгодных-денежных. Поддержка влиятельного политика для такого бизнесмена как я, лоббирование моих бизнес-интересов – разве это не мечта любого предпринимателя? Если ты в любой момент можешь позвонить Президенту США и попросить укоротить чиновника, который не по делу вставляет тебе палки в колеса – это ли не гарантия развития бизнеса?

А бизнес у меня пер так, что я сам тому поражался. От меня требовались только идеи, только направление движения – остальное подхватывали мои соратники, вылизывали идею до блеска и доводили ее до финансового успеха. Сьюзен ведала телевизионными проектами, Страус рулил всем сразу, и с такой энергией и жаром, что иногда мне казалось – там, где ступают его ноги остаются обугленные отпечатки и в воздухе после ухода моего компаньона долго висит запах серы.

Я отказался от должности консультанта в «Уолт Дисней» – чисто из соображений совестливости. Да, я один из крупных держателей акций компании, но честно сказать, у меня теперь нет ни сил, ни желания, ни времени на то, чтобы заниматься этой компанией. Тем более что своя рубашка ближе к телу. То есть – своя компания.

Итак, я теперь «стою» почти полтора миллиарда долларов. Если точнее – миллиард триста миллионов долларов – по курсу 1972 года. А если по курсу того времени, из которого я сюда попал…около восьми миллиардов.

Много это, или мало? Для человека, для его надобностей, желаний – очень много. Невероятно много! Для моих целей – мало. У нас обычные, так сказать банальные олигархи обладают состоянием гораздо большим, чем мое. Двадцать миллиардов, и выше – не предел. А если взять самых богатых людей мира Безоса и Гейтса – так вообще смешно. Как мальчишка с зажатой в руке грязной десяткой. Вроде и есть деньги, но не такие, чтобы как-то воздействовать на окружающий мир. До роли серого кардинала мне еще очень далеко.

Итак, что я могу сейчас сделать? Как могу заработать денег? Очень много денег… Основать компанию «Амазон»? Без интернета она работать не будет. А интернет нельзя создать, не имея компьютерной сети. Нынешние компьютеры настолько дохлые, настолько убогие, что и говорить о них не имеет смысла. Да и компьютерами назвать можно только с натяжкой. То есть пока не будет персональных компьютеров, пока не будет могучих серверов – о сети интернет надо забыть. А значит о об Амазоне, и о Майкрософте. До них еще очень и очень далеко. Вот если бы и в самом деле можно было принести технологии из моего мира, из будущего!

Тогда что я могу сделать, чем могу заработать здесь? Да так заработать, чтобы…в общем – чтобы стать чем-то вроде всемирного олигарха. Главного Олигарха! Во что вложиться?

Ну…первое, что приходит в голову – это своя кинокомпания. Я знаю тенденции развития кинопроизводства будущих лет, знаю, что будет иметь успех. У меня есть мои книги, по которым можно снять хорошие сериалы. Кстати – могу написать и «Игру Престолов». Только изменю ее так, как…как мне нравится. И сниму по ней сериал – такой, как снял Если получится, конечно. В изначальном сериале невероятное количество компьютерных съемок, а у меня нет ни одного компьютера. Чем заменять? Если только рисованными кадрами, «мультиками».

Но это потом. И книга, и фильм, и кинокомпания. Сейчас нужно сосредоточиться на главном, на том, что может принести огромные деньги. По-настоящему огромные деньги. Мне нужна клиника.

После того, как я спас Ольгу, знаю, что моя кровь обладает лечебными свойствами на уровне живой воды. Нет, я не могу поднимать покойников (хмм…а может могу?!), зато могу во-первых излечивать практически любые болезни, во-вторых…омолаживать людей! Ольга сейчас выглядит как девчонка 16-17 лет, и так будет выглядеть любой человек, в кровь которого вольют мою кровь!

Как выяснилось – после всех этих событий моя кровь подходит любому человеку, вне зависимости от того, какой группы его собственная кровь. Врачи назвали мою кровь «альфа-кровью», или просто «альфой». Кстати – очень боялся, что именно из-за этого меня не выпустят из Союза. Вернее – попытаются не выпустить. Слава богу, к нынешнему моменту я уже набрал такую известность, такую популярность, что ни в Союзе, ни за границей никто бы не понял – если бы со мной что-то сделали. Если и были у Шелепина и Семичастного мысли о том, чтобы превратить меня в дойную корову для высших руководителей страны – они эту идею оставили. Правда, мне все-таки пришлось сдать хорошенькую порцию крови. Сам предложил, если что. Мол – вот вам на исследование, ну и…на разные так сказать нужды. Они все поняли, но сделали вид, что…в общем – «они знали, что я знаю о том, что они знают». Людям надо давать возможность «сохранить лицо». Особенно если это практически всемогущие руководители страны, занимающей шестую часть суши Земли. Я иногда им эдак слегка подхамливал, вел себя как не совсем сдержанный, не очень уж разумный человек, но боюсь что они меня уже давным-давно раскусили. Дураки на такой уровень власти не добираются, что бы там кто ни говорил.

Итак, теперь нужно решить – где строить клинику. И вот тут у меня вначале не было никаких вариантов, кроме как один, единственный: Багамы. Ну а что? Море, чистый песок, тепло! Чем не жизнь? И независимость. Иллюзорная, конечно, но все-таки независимость. Официально ее объявят 1 июля 1973 года. Но потом я вспомнил, что в самом начале восьмидесятых Багамы станут одним из центров наркоторговли, и желание разместить там клинику у меня сильно поубавилось. Ну не хочу я клинику в центре наркоторговли! А кроме того, размещение клиники в местности, где инфраструктура развита не сказать чтобы очень – сильно замедлит темп строительства. Багамы это хорошо, но…в будущем. Когда там все построят и наладят. Сейчас это медвежий угол, в котором водятся тараканы-наркоторговцы. Совсем не курорт.

И в США не хочется делать клинику. Если я с этой страной расплююсь – потеряю все, что имею. Клинику национализируют, и…в общем – Никсон не вечен, а как ко мне будет относиться следующий президент и следующий Конгресс – это еще вилами по воде писано.

Тогда – где? Британия? Там у меня есть замки – взять один из них и забабахать на его основе клинику. И опять же – недружественная России страна, которая вечно строила ей козни. Да и климат дерьмовый. Вечные дожди, вечная слякоть…нафиг этот ваш остров! Чтобы его цунами смыло…

Да, я не люблю лаймов. Вернее – их государство. Вообще, даже смешно – по отдельности лаймы частенько очень милые люди, с тонким, понятным только умному человеку юмором. Ну вот тот же Даррелл – разве он плох? Обожаю его книги, особенно с описанием о том, как он и его семья жили на Корфу. Человек с великолепным чувством юмора, умный, порядочный – ну как можно его ненавидеть? А вот его страну – да! Столько она принесла России бедствий, столько раз пыталась утопить ее в крови!

Черт! А вот же выход! Я его сам и назвал! Корфу! Я размещу клинику на Корфу! И чистое море, и прекрасный климат, и греки, которые доброжелательно относятся к русским – ну не найти места лучше! Инфраструктура развита, и работать греки умеют, не то что потомки рабов и флибустьеров на Багамах. Решено – клинику размещаю на Корфу. В ближайшее время – лечу туда на разведку.

Корфу, любовь моя! Я знал, знал что мы с тобой связаны! Эх, Нади моей нет…вот бы с ней – на Корфу! Ее – главврачом клиники! Она бы никому спуску не дала, по струнке бы все ходили! Или я ее не знаю! Мягкая, человеколюбивая, но при этом бескомпромиссная и готовая с оружием в руках защищать все, что ей дорого. Моя Надя…

Почему я о ней сейчас вспомнил? Да я вообще-то и не забывал. Ольга, между прочим, похожа на нее как сестра. Да, точно – как двойняшки, черт подери! Близнецы – это когда абсолютно похожи, когда смотришь и не можешь отличить. Двойняшки – очень похожи, видно, что близкие родные, но все-таки немного отличаются. А тут…хмм…если им сделать одинаковые прически, одеть одинаково…мда. Мечта любого мужика – в постели с близняшками.

Чего это меня так разморило-то? Длительное воздержание, точно. Оля осталась в Союзе, оплакивает нерожденного сына и винит меня в его смерти – кого-то ведь надо винить.

Пусть винит…ей так легче. А я и не такое выносил. Хотя и тяжело… Люблю я ее. Или не ее? Или она просто суррогат моей Нади? Фу, как гадко подумал! Надо же так назвать мою боевую подругу – «суррогат»! Мы с ней прошли через кровь, смерть! Мы с ней теперь одной крови! А я вот так…

Только себя обманывать не надо. Ольгу я полюбил именно потому, что она похожа на Надю. Можно обмануть людей, даже судьбу, но себя обмануть нельзя. Просто невозможно. И когда я думаю о Наде…во мне все леденеет. Я представляю, как она сейчас извивается в объятиях другого мужчины…вскрикивает от удовольствия, стонет, прогибаясь в спине и притягивая чужака к себе поближе…так, как она это делала со мной. И на глаза мои накатывает красная пелена ярости – убил бы гада-соперника! И я готов отдать все, совершить что угодно – лишь бы Надя была здесь!

Вот только не нужен я ей теперь. У нее скорее всего другая судьба, другая семья…другой мужчина. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Я мертвец. Призрак. Меня нет. Уже два года, как меня нет. И еще достаточно молодая, красивая, сексуальная женщина обязательно нашла замену пропавшему мужу. Только свистнет, и у ее ног взгромоздятся штабеля из мужчин, желающих нырнуть в ее постель. Да и свистеть не надо – небось только лишь узнали о том, что я пропал – тут же выстроились с предложениями, приличными и совсем не приличными. Утешить, так сказать…медленно и печально, под музыку похоронного марша.

Да, я циник. Любой человек, которого пожевала и выплюнула Судьба, волей-неволей становится циником, особенно тот, кто видел смерть, тот, кто убивал и мог быть убитым. Тут главное не стать бессердечным ублюдком, а здоровый цинизм, как и здоровая паранойя (забавное выражение, да…) – это просто профессиональная деформация. Как у врача, как у снайпера. У каждого из нас свое, персональное кладбище. И честно сказать – лучше бы я был врачом, нежели снайпером. Но…иногда не мы выбираем дороги, а дороги выбирают нас.

С Олей мы помиримся, уверен. Впрочем – мы с ней и не ссорились. Просто та женщина которая раньше была моей Олей, каменея лицом и бледнея, попросила: «Миша…давай мы на время расстанемся. Мне нужно…подумать. Я не знаю, сколько времени буду думать, потому – я тебя отпускаю. Ты можешь иметь тех женщин, каких захочешь, и я никогда тебя не попрекну – я знаю, что для тебя значит секс. Ты без него не можешь, а я не хочу тебя заставлять страдать. Может статься так, что мы расстанемся навсегда. Так вот – я ни на что не претендую, не думай плохого. Все деньги, что ты заработал – это твои деньги. Я самостоятельна и могу заработать сама. И не вини себя – ты ни в чем не виноват. Это я во всем виновата. И…прости».

Ох, женщины, женщины…ага, вот так она сказала, я теперь свободен и тут же пустился во все тяжкие? Перетрахал всех знакомых продавщих, поклонниц, и тех, кто не успел убежать – вплоть до уборщицы? Как бы не так…черт подери, от эротических снов скоро сойду с ума! А как подумаю о том, чтобы переспать с какой-нибудь женщиной – сразу вспоминается лицо Оли и ее глаза – будто выгоревшие, потухшие, как угольки вчерашнего костра. И сразу же ничего не хочется. И только во сне отрываюсь по-полной – то с Олей, то с Надей, а то…с обеими сразу. И мы все веселые, довольные, и девицы мои друг другу глаза не выцарапали.

Мда…не знаю, как насчет Оли, скорее всего она бы махнула рукой на мои «шалости» с «подвернувшейся» женщиной, но вот Надя – та запросто может выдрать космы у моей любовницы, и двинуть кулаком мне в нос. Кулак у нее маленький, аккуратный такой, но двинуть может ай-яй как! Мало не покажется! Сильная чертовка, как настоящая спортсменка! Кстати, некогда и была спортсменкой – когда-то гимнастикой занималась и даже выполнила норматив мастера спорта, на соревнованиях выступала. И в свои сорок лет сохранила стройность и крепость тела, как у молодой девчонки.

А правда, хорошо бы…чтобы обе сразу. Ну…чтобы две жены! Почему бы и нет? Кстати сказать, я всегда был за многоженство. Не ради разврата, хотя…не буду кривить душой, такой мотив присутствует – одна красивая женщина хорошо, а две…три…четыре…еще лучше. Но просто – если мужчина может полноценно содержать несколько женщин – так почему бы и нет? Если женщины довольны, если мужчина доволен, если дети сыты и дом полная чаша – так почему нельзя? Плодитесь и размножайтесь, черт подери!

Вздохнул. Размечтался, ага…гаремы…дворцы…пахлава и рахат-лукум в одной чашке. Башку бы сохранить, черт подери. Иду по лезвию ножа – справа Союз, слева Штаты, и не дай бог потеряю равновесие. Я должен пройти по этому самому лезвию и таким образом сохранить мир. Может хотя бы в этот раз Земля не сочтет нас вредоносным вирусом и не очистится от налета цивилизации всеми доступными ей средствами – как это уже было не раз на протяжении пяти миллиардов лет…

***

Я не успел уехать на Корфу. Вообще практически ничего не успел сделать из того, что собирался. Начались слушания в Конгрессе, заработала комиссия по расследованию антиамериканской деятельности некоторых высокопоставленных деятелей ФБР, ЦРУ и иже с ними. Ну а я, само собой – один из самых ценных (если не самый ценный) свидетелей.

И потянулись нудные, заполненные бесполезными и бестолковыми заседаниями дни. Меня допрашивали со всех сторон, пытаясь выяснить, каким образом я узнал о намерениях бунтовщиков уничтожить Президента США и совершить другие антиамериканские деяния. Я упорно держался версии, что обладаю талантом аналитика и предсказателя, радею за Штаты, очень уважаю Президента Никсона, потому и счел необходимым сообщить Президенту о готовящемся заговоре.

Само собой – слушания по такому важному делу были закрытыми, пресса не допускалась, а с участников расследования была взята подписка о неразглашении.

После того, как комиссия выдохлась, желая выдоить из меня нужную им информацию, настала очередь наших приключений в Союзе, и на меня навалились с новой силой. Их интересовало все – почему мы оказались на загородной даче, как сумели уцелеть, что происходило в СССР после того, как власть арестовала путчистов.

А еще – все живо расспрашивали о том, каким образом моя жена, якобы убитая бунтовщиками, вдруг оказалась живой и здоровой, а еще – помолодевшей. Странно, но мне показалось, что этот вопрос интересовал Сенат гораздо больше, чем то, как я получил информацию о готовящемся покушении на Президента США. Сенаторы оживились, глаза их сверкали, как у голодных стервятников, увидевших свежую добычу. Они и походили на стервятников – старые, облезлые грифы, питающиеся падалью и устилающие своим дерьмом землю. Не знаю, вполне вероятно что среди них были и хорошие люди, но…моя воля, я бы уничтожил их всех, до единого. Враги. Это самые настоящие враги моей Родины. И мне было невероятно противно думать о том, что я собираюсь продлить их никчемные жизни. Одно только доставляло удовольствие – мысль о том, в какие деньги им обойдется вторая молодость, ибо менее пятисот миллионов долларов я с них брать не собирался. Забавно – враги СССР будут платить его главному агенту, можно сказать его адепту за то, чтобы продлить свои дни и продолжать свою деятельность против того же Союза.

***

– Скажите, мистер Карпофф…вы с самом деле владеете методом возвращения молодости пожилым людям?

Женщина, пожилая женщина. Ей семьдесят пять лет, и она «ястреб». То есть – самая что ни на есть вражина. Любит побряцать оружием, и является лютым врагом СССР. И при этом – председатель сенатской комиссии по расследованию преступлений бунтовщиков.

Маргарет Чейз Смит, вот как ее зовут. В нашу последнюю (или крайнюю, как любят говорить люди, желающие подчеркнуть свою героичность) встречу Никсон меня предупредил, что во главе комиссии будет именно она. И что он ничего не мог с этим поделать – вообще-то эта баба его так сказать соратница, председатель Сенатской республиканской конференции. И еще сказал, чтобы я был осторожен и не обольщался ее мирным и доброжелательным тоном. Так же мирно и доброжелательно она отрежет мне голову, даже не поперхнувшись, и сожжет весь СССР нажав ядерную кнопку. И я как-то сразу поверил – точно, ему виднее.

– Да, я владею таким методом – ответил я, и буквально не услышал даже, а почувствовал мощный выдох десятка глоток. Почти весь сенаторский корпус состоит из старых пердунов, которые мечтают омолодиться. И эта ястребица, скрывающая стальной клюв и острые когти под костюмом от лучших портных – в том числе.

– А почему вы не сделали его достоянием мировой общественности? – сверлит меня взглядом сенаторша – Сейчас вы являетесь гражданином США, с легкой руки нашего президента. Так почему вы не помогаете стране, омолаживая лучших ее людей?

– Я готов помогать лучшим людям всего мира – спокойно, с легкой улыбкой поживаю плечами – за определенную плату.

– За плату? – поднимает брови сенаторша – Это такова ваша помощь государству, принявшему вас, давшему возможность заработать сотни миллионов долларов? Благодарность за то, что вам предоставили гражданство самого сильного и самого демократичного государства в мире? И после всего сделанного вы смеете требовать оплаты?

– Я не знал, что здесь собрались коммунисты – со вздохом отвечаю я, театрально помотав головой – Госпожа Смит, вы стали коммунисткой?

– С чего это вы сделали такое заключение? – искренне удивляется бабулька.

– Только коммунисты требуют работать бесплатно – пожимаю я плечами – Я работаю за деньги. И сразу скажу – секрет омоложения не открою никому, даже под страхом смерти. Это мой бизнес, и никто не вправе в него вмешиваться. Это дело очень дорогое, в год я могу омолодить всего несколько человек. Потому это стоит от пятисот миллионов долларов.

– Сколько?! – ахает сенаторша.

– От пятисот миллионов – делаю я «постное» лицо – Может и миллиард. Зависит от того, какой капитал нажил человек. Цену определяю я сам, лично. Какую хочу, такую и поставлю.

Молчание. На меня смотрят так, будто я только что вынырнул из проруби и оказался здоровенной говорящей щукой.

– И кстати, сенатор, не поясните мне – какое отношение к попытке переворота имеют мои медицинские умения? С какой стати вы допрашиваете меня в этом направлении и пытаетесь раскрыть коммерческую тайну? Господа! Прошу вас допрашивать меня только по теме, а чтобы закрыть направление, по непонятной причине заданное сенатором Смит, сообщаю: да, я умею омолаживать людей. Да, это стоит очень дорого, но это стоит того. Да, я никому никаких скидок не даю, наоборот – очень богатые люди заплатят больше. Да, я могу вылечить любую болезнь, но и омоложение, и лечение стоит больших денег, потому, что я могу вылечить строго ограниченное количество людей в год. Например – одного человека в две недели, максимум.

Снова молчание, переглядываются, потом мужчина лет под семьдесят с морщинистым, загорелым лицом с усмешкой спрашивает:

– А зачем вы вообще сообщили нам о своем умении? Реклама?

– Меня спросили – я ответил. Госпожа сенатор хотела знать, можно ли сделаться молодой – можно. Но мы не коммунисты и даром работать не будем. Повторюсь – пятьсот миллионов долларов – минимум. И вперед. Авансом. Не получится – деньги верну. Но оно получится. И если ни у кого больше нет ко мне вопросов по теме, исследуемой уважаемой комиссией – прошу вас меня отпустить. Бизнес ждет!

***

– Да ты с ума сошел! – Аносов хлопнул ладонью по столешнице – Разве можно так делать?! Теперь жди неприятностей! Зачем ты им сказал?

– Почему бы и нет? Нарочно сказал. Это была реклама.

– Они заставят тебя пользовать их бесплатно. Любым способом заставят! Никто не отдаст тебе такие деньги. А если откажешься – убьют. Миша, ты сошел с ума! Теперь отсюда только бежать. Я не гарантирую твоей безопасности.

– Они меня не убьют. Никогда и ни за что. Я единственный их шанс сделаться молодыми и здоровыми. А безопасность ты обеспечишь. Деньги они отдадут, не сомневайся.

– Миш… – Аносов был сумрачен и на меня не смотрел – Миш, зачем тебе столько денег? Ты уже миллиардер, деньги льются рекой, но ты идешь на риск, чтобы заработать еще, еще, еще! Я на самом деле сомневаюсь в твоем разуме…не понимаю. Ты ведь не жадный, я знаю. И тебе много не надо. Оргий не устраиваешь, ванны с шампанским не принимаешь, золотом не обвешиваешься – Миш, зачем? Объясни старику!

– Ты такой же старик, как и я – усмехаюсь – Кстати, тебе надо сделать инъекцию, подмолодить. Какого черта ты отказываешься? Не бойся, в пацана не превратишься, сбросишь лет двадцать, и все. Небось, твой жене понравится.

– Да ну тебя – тоже усмехается – Тогда уж и ей…а то молодому как-то не кошерно со старушкой.

– Ей только не скажи – невольно хохотнул – Белла тебя сковородой за «старушку» приголубит! Она ведь Железная Белла!

– Могла быть – пожал плечами Аносов – Но не стала Железной Беллой. Ты по делу давай, с годами мы разберемся.

– Деньги – наша защита. Деньги – наше оружие. Чем больше денег – тем безопаснее. А еще – я хочу сделать исследовательский центр, который займется изготовлением вакцины от старости и от всех болезней. Будем лечить детей, будем лечить взрослых. Из Союза, из США, из всех стран мира. Для того чтобы создать такой медицинский центр нужны огромные, просто невероятные деньги! Больше, чем сейчас есть у меня. Собрать туда лучших врачей мира, лучшее оборудование, и работать, работать, работать. Потому я цепляюсь за любую возможность набить мошну. Ты правильно сказал – деньги для меня только инструмент. Так вот чем больше денег, тем этот самый инструмент эффективнее. Кстати, посоветоваться хочу…возник вопрос – где поставить клинику. Это должно быть место у моря, с развитой инфраструктурой, теплым климатом и доброжелательным к русским населением. Я все перебрал – Союз нельзя, США нельзя. Решил – почему бы не построить на Корфу? Обожаю этот остров! Я тебе рассказывал о нем. Тепло, красиво, море чистое – ну чем не рай?

– Тем, что там сейчас сидят черные полковники – хмыкнул Аносов – Забыл? Это в твое время Корфу райский сад, сейчас – там почти фашисты. Да что почти – фашисты и есть.

– Хмм…честно сказать, ты меня озадачил – признался я – Забыл. На самом деле – забыл. Вернее – просто не взял в расчет. Я ведь ничего не могу забыть. Кстати, эти придурки вскорости устроят так, что Кипр разделится на две половины – турецкую и греческую. Кровь будет, смерть будет. Нехорошо!

– Турки? – понимающе кивнул Аносов.

– Турки – подтвердил я его догадку – Удивительно воинственная нация. Понимает только силу. Вечный антагонист России. Кстати, в моем времени ее так и не приняли в Евросоюз. Даже пословица такая есть – «Когда Турция вступит в Евросоюз». Это примерно как: «Когда рак на горе свистнет!»

– И почему? – заинтересовался Аносов – Чего бы им ее не принять?

– Много есть версий, но главная, как мне думается – потому не принимают, что Турция слишком эгоистична и не может работать в команде. Кому-то подчиняться. Турки до сих пор мечтают об Османской империи от моря до моря. И нафиг они такие кому-то нужны? Слушай…а ты можешь доложить по команде нашим тиранам о ситуации? Пусть в конце концов устроят переворот в Греции! Черных полковников – к ногтю, Греция едина, дружественна и неделима. Ну а что? Омегу для чего делали?

Аносов даже не удивился моей просьбе доложить по команде. Ясное дело – выпустили его сюда только с тем условием, что он будет не только меня беречь, но еще и «освещать» мою деятельность. И он прекрасно знал, что я это знаю. А я знаю, что он знает, что я знаю. Скорее всего, Аносов посопротивлялся для виду – «Как это так?! Я что, буду стучать на друга?!», но потом подписал бумагу в которой с казано, что он обязуется на меня стучать. Ясное дело, они считают, что если что – Аносов у них в руках. Покажут мне бумагу – и все, прощай Аносов! Если не пришибу, так отлучу от кормушки и прибежит он к своим благодетелям потертый жизнью и шелудивый, как бродячий пес. И самое смешное в этой вербовке, что ни Семичастный, ни Шелепин не верят, что Аносов может меня предать. Низовые исполнители – поверят, вернее – уже поверили. А вот эти двое – нет. Слишком они искушены в интригах, слишком хорошо знают меня и того же Аносова. Зачем тогда все это затеяли? Вербовку эту дурацкую. Ну…лицо сохранить, например. Оформить поездку Аносова со мной как боевое задание. Разведчик в тылу врага! Почему бы и нет?

– Ну, ты даешь! – Аносов недоверчиво помотал головой – Переворот ради того, чтобы построить клинику?

– Почему бы и нет? – легкомысленно ухмыльнулся я – Сместить фашистов с насиженного места – святое дело. И Греция упадет в руки как спелый плод. Они уже натерпелись от полковников. А против нашей Омеги они ничего не смогут сделать. Связаться с оппозицией, предложить сотрудничество в обмен на помощь в перевороте, договориться о советской военной базе – ну чем не выгода? Всем выгода! Людям Греции выгода! СССР – выгода. Ну и мне в том числе.