Текст книги "Кровавый омут"

4

Лайл стоял в торжественной позе на нижней ступеньке подвала, вымытый, выбритый, в черном костюме. Ифасен готов отправиться в Форест-Хилл.

– Ну, как я выгляжу?

Чарли оглянулся из ямы:

– Прямо волк перед охотой на овечек.

– Большое спасибо.

Лайл вообще-то не отказался бы от такого сравнения, хотя знал, что брат относится к нему иронически.

– Джек звонил, – сказал он. – Предупредил, что задержится. Хочет перед возвращением перекусить.

Может быть, отдохнешь до его появления? Потом я приду, втроем пару часов поработаем.

Чарли покачал головой:

– Нет. Я тебе два дня обещал, так и сделаю. Чтоб ты меня обманщиком не обзывал. Катись. Я один буду вкалывать.

– Чарли...

– Вали, старик. Как чего-нибудь найду, звякну. Если к полуночи ничего не найдем, сваливаем. Такой был уговор, правда? Правда?

– Правда, – вздохнул Лайл.

Надо было б, конечно, перенести выступление в женском клубе или совсем отменить. Для чего приманивать новых рыбок, даже самых жирненьких, если дело завтра прикроется? Не стоило заключать договор с Чарли, или следовало хотя бы выторговать не два дня, а три.

Хватит ныть, приказал он себе. Сегодня мы найдем Тару. Я знаю.

Дамочки из Форест-Хилл передерутся, как кошки, записываясь к нему на сеансы.

5

С холодным сандвичем в фольге под мышкой Джек зашел к Хулио. После рабочего дня собиралась толпа, дым густо висел в воздухе. Направляясь к дальнему столику, он махнул хозяину, выставив палец с просьбой чего-нибудь плеснуть.

Через минуту Хулио поставил на стол откупоренную бутылку «Роллинг рок» с длинным горлышком, встал, наблюдая, как Джек разворачивает промасленную фольгу. Послышался уксусный запах. Завернув к «Маме и папе Костин» в соседнем квартале, он на бегу схватил из холодильника готовое сооружение из губчатого хлеба с рублеными мясными субпродуктами, увенчанными сырообразной субстанцией, которая и за сто миль не видала корову. Зато быстро и сытно.

– Слушай, друг, люди увидят, подумают, будто сюда надо со своей едой приходить.

Джек сделал долгий глоток пива. Чертовски вкусно Он заскочил домой, принял душ, переоделся в чистые джинсы, свежую футболку от братьев Оллмен, купленную на распродаже, почувствовав себя наполовину новым человеком, вновь готовым копать.

– Никто не увидит, а я слишком голоден, слишком спешу, чтобы ждать твоих крылышек и прочих конечностей.

Коротышка ощетинился, напряг впечатляющие бицепсы.

– Эй, мы подаем лучшую еду, какую можно купить за деньги!

– На автоответчике сказано, у тебя что-то есть для меня?

Пока Хулио выуживал конверт из заднего кармана, Джек впился зубами в сандвич. Паштет со вкусом подсолнечного масла и уксуса. Замечательно. По крайней мере, голод утолит.

– Старик утром забросил. – Хулио поднес конверт к носу. – М-м-м... Деньгами пахнет.

– Какой старик?

– Тот, что в воскресенье с тобой тут встречался.

Джек чуть не подавился сандвичем, вскакивая и оглядываясь вокруг.

– Он еще здесь?

– Нет. Зашел и ушел, вот так вот. – Хулио прищелкнул пальцами. – Будто не хотел, чтоб его заметили.

– Проклятье!

– Он тебе нужен?

– Не то слово.

– Обсчитал?

Джек вскрыл конверт, перебрал банкноты. Вроде точно.

– Нет. Просто обязан дать кое-какие ответы.

К примеру, зачем меня нанял и зачем наврал про себя. Возможно, теперь никогда не узнать.

Среди купюр мелькнула желтая бумажка. Он ее вытащил, развернул, прочел написанную от руки записку.

"Спасибо за заботу о брате. Эдвард".

Шутит или серьезно? Невозможно сказать. Несмотря на огорчение, Джек подавил желание скомкать листок и швырнуть в другой конец зала. Вместо этого снова свернул и положил в конверт.

– Слушай, – спохватился Хулио, – Барни его, по-моему, знает. Мне послышалось, проворчал: «Ох-ох-ох, поглядите-ка, кто пришел». Что-то вроде того.

– Да? – Джек пристально оглядел зал. Барни обычно торчал с Луи у стойки бара. – Где он?

– На работе. В ночной смене на этой неделе. Утром явится.

– И я тоже. – Он отправил в рот остатки субпродуктов, запил остатками пива и встал. – Побегу. Не отпускай завтра Барни до моего прихода. Корми, пои за мой счет, делай что хочешь, только пусть дождется.

Джек направился к выходу, чувствуя определенное удовлетворение. Оставались еще два вопроса: действительно ли Тара Портмен закопана под Менелай-Мэнор и кто его нанял для слежки за Илаем Беллито. Будем надеяться, завтра утром придут ответы на оба.

6

Даже сквозь тяжелый ритм музыки «Пойнт оф Грейс» Чарли услышал шум и перестал копать. Где-то наверху... Громкий стук, хлопки, как будто захваченный ритмом гигант топает ногами по дому.

Он бросил лопату, взобрался по лестнице, успел увидеть, очутившись на кухне, как окна шумно захлопываются сами собой. Потом грохнула задняя дверь.

На секунду мелькнула паническая мысль, что его кто-то запер. Чарли метнулся, схватился за ручку, повернул – дверь открылась. Он испустил облегченный вздох. Только выпустил – створка снова закрылась.

Что за дела? Видно, то, что раньше распахивало двери и окна, теперь передумало и накрепко все закрывает. Нет, не все. В передней комнате окна закрылись, а парадная дверь нараспашку. Чарли закрыл ее – замок открылся, дверь распахнулась.

Интересно – пару дней назад этот фокус до жути его напугал, а сейчас как бы просто обычное дело. Видно, почти со всем можно свыкнуться.

Чарли было задумался, почему эта дверь открыта, а остальные закрыты, потом решил, что это его не касается. С завтрашнего утра ему на это плевать. Лайлу тоже.

Он вернулся в подвал к своей яме. Углубился фута на четыре и тут, как во всех прочих ямах, ничего не нашел. Еще фут прокопать – и шабаш.

Как только лопата вонзилась в землю, музыка смолкла.

– Уже теплее.

Чарли задохнулся от ужаса, услыхав за спиной детский голос, уронил лопату, обернулся так быстро, что ноги запутались, и он упал на спину, крикнув:

– Нет! – лежа на холодной земле, глядя на стоявшую перед ним девочку со светлыми волосами в костюме для верховой езды, зная, кто она такая, кто принял ее обличье. – Бес! Иисусе сладчайший, спаси, сохрани!

– От меня? – улыбнулась девочка, накручивая на палец прядь белокурых волос. – Не говори глупостей.

– Сгинь!

С тяжело прыгавшим в груди сердцем он крабом пополз назад на пятках и ладонях.

Лицо девочки сморщилось, голубые глаза весело вспыхнули, раздался мелодичный смех.

– До чего потешно!

– Ты меня не обманешь! Знаю, кто ты есть!

Она шагнула ближе:

– Правда?

Чарли полз, пока не стукнулся в стену затылком. Все. Дальше отступать некуда.

– Ты... ты бес!

Она опять засмеялась:

– В самом деле дурак!

Душа взвыла диким воем. Что делать? Что делать?

Он напрочь лишился рассудка. Не ожидал такого, не приготовился, никогда в жизни не верил, что ему явится бес. Надо было послушаться преподобного последовать его совету, собирать манатки и улепетывать.

Молитва! Конечно! На память пришел 22-й псалом.

Он повысил голос:

– "Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох..."

– Долиною смертной тени, – повторила она, оглядываясь и кивая. – Да, там мы и есть. – Девочка указала на яму. – Ты в семи дюймах от моей головы. Копни и найдешь.

Чарли замахал рукой:

– Нет! Меня не обманешь! Ты не Тара Портмен! Она нахмурилась:

– Зачем же тогда ты копаешь?

Вопрос застал Чарли врасплох. В самом деле, зачем? Затем, что заключил сделку с Лайлом. И затем, чтобы...

– Затем, что здесь может быть похоронена Тара Портмен, только ты не она.

Взгляд голубых глаз стал холодным.

– Это я. И я там не одна. – Она кивнула на яму, выкопанную Джеком футах в пяти левее. – На фут глубже найдешь Джерри Шварца. Ему было всего семь. Прямо под тобой в пяти футах Роуз Говард. Ей, как мне, девять лет.

Чарли хотел вскочить, но не смог заставить себя шевельнуться.

Девочка внезапно исчезла, мгновенно очутившись в дальнем углу.

– Вот тут Джейсон Московски.

Чарли сморгнул – она в мгновение ока перенеслась в другой угол.

– А тут Кэрри Мартин.

Указала еще три места, называя имена детей. С каждым разом глаза леденели, в подвале холодало.

Вдруг она оказалась прямо перед ним, и трех футов не будет.

– Нас восемь.

Чарли, прости Господи, начинал верить. Может быть, преподобный ошибся. Может, это никакой не бес. Может, правда взбесившийся призрак убитой девчонки.

Или бес, родня Отца лжи, хочет, чтоб он так думал.

Стало по-настоящему холодно. Дыхание облачками клубилось в воздухе. Он растер голые руки. Пропотевшая футболка примерзла к спине. Свитер валялся возле кучи обломков.

Чарли нерешительно поднялся:

– Свитер возьму, ладно?

– Зачем спрашиваешь? – удивилась она.

Хороший вопрос. Она не угрожает, ничего не делает, а он, просто глядя на нее, становится слабаком.

Чарли схватил свитер с капюшоном, натянул через голову. Лучше, но все равно холодно.

– Хочешь, чтоб мы нашли тебя и других, да? За этим вернулась?

Она отрицательно покачала головой.

– А зачем тогда? – Страх снова вдруг накатил, как грузовик. – За моей душой?

Она засмеялась, словно услышала глупую шутку, однако веселый смех не соответствовал ледяному взгляду.

Рука Чарли наткнулась на значок на рубашке. Что сделал бы Иисус в таком случае?

Очень просто: велел бы духу или бесу убраться восвояси. Хоть у него самого нет такой силы, все-таки стоит попробовать.

– Уходи, откуда пришла! – крикнул он.

Девочка заморгала.

– Я не знаю, откуда пришла.

Чарли удивился:

– Врешь! С небес или из ада, одно или другое. Должна знать!

– Не помню, – покачала она головой.

То ли правду говорит, то ли врет... Он не собирается тут валандаться, выяснять. Либо она уйдет, либо он. Прямо по лестнице. Вот что сказал бы Иисус: сторонись зла в любое время дня и ночи.

Чарли начал пробираться сторонкой, а она исчезла и снова возникла у лестницы.

– Ты пока не уйдешь.

– Почему?

– Можешь испортить дело.

Если кинуться на нее, что потом? Свалить с ног? Если это настоящая девочка – без проблем. Жалких семьдесят фунтов. Только она не настоящая. Даже не знаешь, есть ли чего сбивать. Может, просто пройдешь сквозь нее. А вдруг она сквозь него пройдет и застрянет внутри? Страшно подумать.

Чарли с содроганием отступил. Девчонка его запросто кинула и еще высекла. С ней ничего не сделаешь.

– Чего ты от меня хочешь? – Собственный голос ему не понравился – писклявый, ноющий, жалобный.

Она вытаращила глаза:

– От тебя? Ничего.

– Тогда...

Она махнула рукой, и он замолчал, не в силах выдавить ни звука.

– Помолчи теперь. Я кое-кого поджидаю, не хочу, чтоб ты ее спугнул.

Неожиданно снова ожили голоса «Пойнт оф Грейс».

7

Джиа сразу услышала голоса, шагнув в дверь. Детские голоса, плач, отчаянный, жалобный, разрывающий сердце... Узнала приемную для клиентов в Менелай-Мэнор, голоса слышатся со второго этажа. Взбежав по лестнице, очутилась в длинном коридоре с дверями по обе стороны. Дверей всего восемь. Голоса зазвучали громче – чем дальше по коридору, тем громче и громче. Все двери, кроме одной, открыты, за каждой посреди пустой комнаты стоит ребенок – мальчик или девочка, – всхлипывает, зовет маму. Джиа с перехваченным горлом хотела забежать, утешить и не могла остановиться, неудержимо стремясь к закрытой двери в конце коридора. Замерла перед ней, не успела нашарить ручку, как дверь широко распахнулась, Тара Портмен, в окровавленной кофточке, с полным ужаса взглядом, крикнула: «Помоги! Помоги! Случилась беда! Иди сюда! Сейчас же иди!»

Она вздрогнула и очнулась, еще слыша в ушах слово «иди», огляделась в потемневшей спальне. Солнце за окном садилось, быстро сгущались сумерки.

Заснула... Плохо спала прошлой ночью. Сны обычно не запоминаются, кроме очень тяжелых. Видно, беременность добавляет усталости. Впрочем, несмотря ни на какую усталость, она не собиралась следовать совету Джека прилечь отдохнуть, пока не стали закрываться глаза. Наконец разрешила себе прикорнуть ненадолго, всего на несколько минут... И увидела страшный сон. Что там было? Кажется, Менелай-Мэнор...

Джиа разом вскочила, все вспомнив: испуганное лицо Тары, кричавшей, что с кем-то случилась беда, призывающей ее на помощь. Сейчас же иди...

Джек?

Охваченная тревогой, она побежала по темному дому на кухню, где на дверце холодильника висел под магнитной защелкой номер его сотового, набрала, механический голос сказал: абонент недоступен. Включив свет, схватила сумочку, вывалила на стол содержимое, отыскала среди всякого хлама брошюру Ифасена, нашла телефон Менелай-Мэнор, позвонила, слыша длинные гудки, потом голос автоответчика Кентонов. Бросила трубку, не сказав ни слова.

Неизвестно, то ли кто-то действительно попал в беду, то ли это был просто сон, но ужасное предчувствие несчастья не покидало ее. В любом случае нельзя сидеть на месте. Конечно, она обещала держаться подальше, однако, если с Джеком что-то стряслось, надо быть рядом. Так или иначе, надо ехать и выяснить. Несмотря ни на какие обещания, необходимо ехать в Менелай-Мэнор. Сейчас же.

Она снова схватила трубку и вызвала такси.

8

Уступив побуждению забежать к Джиа, Джек вышел из поезда на станции «Пятьдесят девятая улица» и пошел к Саттон-сквер. Целый день ее не видел.

Имея ключ, все равно постучал, и еще раз, не получая ответа. Странно. Свет горит... Открыл своим ключом, вошел, увидел включенную сигнализацию, понял, что Джиа нет дома. Набрав код, отключил систему охраны, постоял в прихожей, гадая, куда она подевалась. Может, после предупреждения, что он не придет обедать, отправилась одна в ресторан? На нее не похоже...

Джек прошел по коридору на кухню взглянуть, не оставлена ли записка, и замер на месте, видя на столе брошюру Ифасена.

Ох, нет! Она обещала держаться подальше от дома. Неужели...

Он схватил телефон, нажал кнопку повтора последнего звонка, услышал автоответчик Лайла.

Точно. Отправилась в Менелай-Мэнор. Наверно, уже там.

Он ринулся к входной двери. Нехорошо. Джиа не нарушила бы обещания без дьявольски веской причины. Произошло что-то очень плохое.

9

Джиа нерешительно остановилась при виде темной фигуры посреди дорожки к парадному Кентонов. Небо безлунное, дом залит светом, словно там званый вечер. Фигура слишком маленькая для Джека, Лайла и Чарли.

Тут она заметила собаку.

Ох, нет, больше не надо!

– Прошу тебя, не ходи, – горячо и в то же время успокоительно молвила женщина. В слабом свете из окон дома было видно, что сегодня она в оранжевом сари. Вместо кольца в ноздрю продета крошечная булавка с драгоценным камнем. – Я тебя предупреждала, а ты не послушалась. На этот раз слушайся.

Джиа разозлилась. Она должна быть там, а не торчать тут, слушая женщину, у которой наверняка не все дома.

– В чем дело? Зачем вы это мне говорите?

Пальцы в серебряных кольцах перебирали длинную косу, переброшенную через плечо.

– Потому что тебе опасно входить в этот дом.

– Я это от вас уже слышала, но со мной ничего не случилось.

Черные глаза пронзили ее.

– Не хочешь о себе подумать, подумай о ребенке, которого носишь.

Потрясенная, Джиа попятилась.

– Что? – Откуда она знает? – Кто вы такая?

– Твоя мать, – ответила она обыденным тоном, как нечто само собой разумеющееся. – Матери знают подобные вещи.

Ясно – сумасшедшая. Джиа на миг дрогнула при упоминании о ребенке, но это фантастическая случайная догадка. Впрочем, с сумасшедшими никогда нельзя спорить.

– Спасибо за заботу, – сказала она, повернув к дому, – мне действительно нужно зайти туда.

Женщина шагнула ближе.

– Пожалуйста, – умоляюще проговорила она в искренней тревоге, вцепившись в косу обеими руками, – не ходи. Особенно сегодня.

Джиа замедлила шаг. В душе что-то криком кричало, требовало прислушаться. Но это невозможно, когда в доме Джек. Вдруг с ним что-то случилось? Она заставила себя взбежать на веранду, влетела без стука в открытую нараспашку парадную дверь, захлопнула ее за собой и почувствовала...

...что ее с нетерпением ждут.

Странно... Дом словно непомерно обрадовался ее приходу. Быть не может. Скорее всего, просто чувствуется облегчение, что удалось отделаться от сумасшедшей.

– Эй! – окликнула Джиа. – Джек! Лайл! Чарли!

И услышала музыку. Слов не разобрать, но звучит что-то приятное, душевное. В подвале... Она заспешила по лестнице, остановилась, увидев разгром. В подвале будто бомба разорвалась – стенная обшивка сорвана, бетонный пол разбит, обломки свалены в кучу, в земле кругом раскопаны ямы...

У дальней стены скорчился Чарли, испуганно машет руками, шевелит губами, не произнося ни слова. Что хочет сказать? Вид абсолютно безумный. Сперва индианка, теперь он... Все, что ли, с ума посходили?

– Чарли! Где Джек?

Музыка смолкла, и в тот же миг Чарли обрел дар речи, ткнул пальцем влево:

– Джиа! Она... тут!

Джиа шагнула в подвал и охнула, заметив маленькую девочку.

– Тара? – После визита к отцу, поведавшему ее историю, показавшему фотографии, казалось, будто она давно ее знает. – Это действительно ты?

Светловолосая головка кивнула.

– Привет, мама.

Мама? Какой-то сплошной бред.

– Нет, я не твоя мама.

– Знаю.

– Тогда почему...

Чарли оттолкнулся от стены, рванулся к ней:

– Уходи! Она тебя ждет!

– Успокойся, все в порядке. – Несмотря на холод и сырость в подвале, Джиа было тепло и приятно. – Я не боюсь. Где Джек?

– Они с Лайлом оставили меня тут одного. Потом она явилась. – Чарли кивнул на Тару.

– Моя мама... – нахмурилась Тара, – обо мне больше не думает.

– Она не может, детка...

– Знаю. – Слово было сказано равнодушно, без всяких эмоций.

Чарли холодной дрожащей рукой схватил Джиа за локоть, захрипел едва слышно:

– Чешем отсюда. Если она нас выпустит.

Джиа взглянула на Тару:

– Ты ведь не собираешься нас тут держать, правда?

Девочка печально улыбнулась:

– Я хочу, чтоб мама ненадолго осталась.

– Нет! – крикнул Чарли. – Мертвым нечего делать рядом с живыми!

– Может быть, выйдешь? – предложила Джиа. – Я останусь.

– Еще чего. – Он мотнул головой. – Без тебя никуда не пойду. Тут плохо... она плохая. Не видишь?

Джиа стало его жалко. Весь прямо трясется от страха. Она, как ни странно, была абсолютно спокойна. Трудно поверить, что говорит с духом убитого ребенка, совершенно не чувствуя страха. Потому что понимает бедную пропащую душу, знает, что ей нужно.

– Со мной все будет в полном порядке.

Чарли снова покачал головой:

– Либо оба уйдем, либо оба останемся.

– Я тебе вот что скажу. – Она взяла его под руку, повела к лестнице. – Давай оба поднимемся, а потом я спущусь на несколько минут.

Дойдя до ступеньки, Джиа остановилась – не по своей воле, а словно наткнувшись на невидимую стену. И оглянулась с дурным предчувствием:

– Тара?

– Не уходи. – Девочка надула губы. – Я хочу, чтобы мама осталась.

Вот в чем дело. Ей нужна мать.

В душе взыграли материнские чувства, стремление утешить, утолить нужду. Впрочем, надо быть реалисткой.

– Слушай, Тара, – медленно, мягко заговорила она, – знаю, тебе нужна твоя мама, но она не может прийти. Я не способна ее заменить, но если еще чем-нибудь...

Тара покачала головой:

– Нет. Ты не понимаешь. Мне не нужна мать.

Джиа озадаченно взглянула на нее:

– А что тебе нужно?

Все вдруг все изменилось. Нахлынула холодная волна, на лице Тары вместо милой невинности возникло выражение злобной ярости. Она оскалила зубы.

– Я хочу быть матерью.

Земля вдруг провалилась под ногами у Джиа, она вскрикнула и вместе с Чарли полетела в открывшуюся черную яму.

10

Выходя из такси, Лайл сразу почуял нечто необычное. Увидев бегущего по тротуару мужчину, напрягся, готовый нырнуть обратно в машину, и тут узнал Джека.

– Эй! Что за спешка?

Тот затормозил рядом, шумно, но не слишком тяжело дыша.

– По-моему, Джиа здесь.

– Зачем ей... – Лайл прикусил язык. – Ладно. Давай посмотрим.

Оба зашагали к дому.

– От самого Манхэттена бежал?

– Нет, только от подземки.

– Почему такси не взял?

– В подземке в такой час быстрее.

Глядя на него, Лайл отметил, что контур больше не расплывается. Может быть, новая необычная сила пропала или только в доме работает. Впрочем, чем ближе к дому, тем сильней кажется, будто что-то неладно. Непонятно, в чем дело...

– Будь я проклят! – Он замер на месте, вытаращив глаза.

Джек тоже остановился.

– Что?

– Окна... двери... закрыты! – Лайл расхохотался. – Замечательно! Теперь и кондиционер можно ставить.

– Не нравится мне это, – заметил Джек и пошел вперед.

– Почему? Может быть, то, что там завелось, вернулось восвояси.

– Сомневаюсь.

Лайл шагал следом за Джеком, который ступил на первую ступеньку веранды, отлетел и едва не упал на спину.

– Ты чего? Поскользнулся?

Однако сам Лайл не сумел дальше сделать ни шагу, уставившись на свою ногу, зависшую в воздухе над первой ступенькой. Чувствуя холодок на спине, попробовал силой ее протолкнуть – безуспешно. Ледяные пальцы стиснулись в животе.

– О боже, – охнул он. – Ух ты! Что за дерьмо?

– Не знаю.

Джек ткнул кулаком в воздух – и кулак не прошел. Лайл повторил тот же номер, почувствовав резкую боль в плече.

Все равно что бить в стенку. Нет, не бить – нет отдачи. Рука просто... остановилась. Бей с любой силой, ни на миллиметр не продвинешься.

Он оглянулся на Джека, который отошел назад, наклонился, взял камень и бросил. Камень по дуге полетел к дому, завис в воздухе, упал на землю.

Джек с утробным ревом разбежался, бросился, шарахнулся назад.

– Эй, полегче!

– Там Джиа!

– Неизвестно.

– Известно, черт побери! Вот что надо было Таре – заманить туда Джиа одну!

– Она не одна, а с Чарли... – Сердце оборвалось, замерло. – Господи помилуй, с Чарли! Что там происходит, как думаешь?

– Не знаю... Наверняка ничего хорошего, раз дом опечатан. Проверим со всех сторон.

И с других сторон то же самое. Они обошли вокруг дома, толкаясь и швыряя камни в окна, в заднюю дверь. Любой прохожий принял бы их за подвыпивших хулиганов. Кричали, звали Джиа и Чарли, не получив ответа.

В гараж вошли свободно, а в дом через гаражную дверь не попали.

Лайл привалился спиной к непроницаемой воздушной стене и почувствовал себя очень плохо. Такого не может – не должно быть. Что в этом мире творится?

Джек, побагровев от усилий, пытался пробить барьер ручкой метлы.

– Ну, дошло до тебя, наконец? Низ вверху, верх внизу, нерушимые законы нарушены, невозможное возможно. – Он рыкнул в отчаянии, швырнул метлу через весь гараж. – Добро пожаловать в мой мир.

Лайл заметил у стены лестницу.

– Слушай, может, сверху влезем?

– Не тратьте зря время, не выйдет, – произнес женский голос.

Лайл оглянулся на индианку в оранжевом сари. Черные глаза женщины и стоявшей с ней рядом огромной немецкой овчарки были устремлены на Джека.

– Почему?

– Стена далеко уходит.

– Куда? – спросил Джек.

– В вечность.

Кто эта женщина и откуда явилась?

– Откуда вы знаете? – спросил Лайл.

– Знаю. Он поверил.

– По-моему, не просто знаете. – Джек шагнул к ней и остановился, услышав рычание пса.

Она сверкнула на него глазами:

– Разве я не предупреждала, что этот дом опасен для тебя и твоей женщины? А вы оба слушать не пожелали!

Почему я об этом ничего не слышал? – удивился Лайл.

– Предупреждали. Видно, надо было послушаться. Ну и что? Напоминание «я же вам говорила» не решает проблему. Если вам столько известно, скажите, что там происходит.

– Твоя женщина и ребенок в смертельной опасности.

Ребенок? Джиа беременна? Лайл видел, как Джек обмер с испуганным видом, что он прежде считал невозможным.

– Откуда... Ну ладно, не важно... В какой опасности? Почему?

– "Почему" не имеет значения. Причина изменилась. Но опасность смертельная.

У Лайла пересохло во рту.

– А Чарли?

Индианка не оглянулась на него.

– Любой в этом доме в смертельной опасности. Откуда ей известно? Либо она ошибается, либо не в своем уме.

Джек, похоже, купился, завертелся, взмахнул кулаками, вот-вот взорвется.

– Должен быть способ прорваться! Должен!..

Женщина не сводила с него глаз, обращая на Лайла не больше внимания, чем на неодушевленный предмет.

– Надо либо получить разрешение, либо отступиться.

– Получить разрешение? Как?

– Не знаю. Может быть, предложить обменять твою женщину на нечто более ценное.

Джек ничего не сказал, просто стоял, тараща глаза.

– А именно? – спросил Лайл. Чарли тоже в опасности. Чего для родного брата не сделаешь? – Посоветуйте, что предложить взамен, и мы это раздобудем, будь я проклят.

– Не что, а кого, – пробормотал Джек и направился к двери с глазами горящими странным огнем, столь угрожающим, что Лайл чуть не попятился. – Причем я его знаю. Пошли.

Лайла вдруг осенила догадка, о ком идет речь, и он жутко обрадовался, что не о нем самом.