Текст книги "Отмороженный"

10

На другой день после полудня позвонил Костя и сказал:

– Саша, тебя можно поздравить. Криминалисты дали заключение: пальцы на бутылке идентичны пальцам на предметах в номере гостиницы, где останавливался японец. И пальцам, что удалось опылить в той квартире на Садовой.

– Откуда информация? Из НТО? Или Слава сказал? – спросил я.

– Только не ругай его, – вздохнул Костя, – вечно у вас какие-то счеты. Он сказал, что не мог тебе дозвониться. А сведения у него из НТО, так что достоверные.

– Но ты же дозвонился.

– Слушай, разбирайся с Грязновым сам. Ну неудобно человеку. Он столько противился твоей версии… А теперь признать, что был не прав? Ты же знаешь его не хуже меня. Еще позвонит… Лучше скажи, что теперь собираешься делать?

– Хочу срочно вызвать на допрос эту мадам. Бывшую жену Тягунова. Сейчас она отсыпается после премьеры, но ничего. Потревожим. Покажу ей фоторобот.

– За ней надо ехать, сама она не явится, – сказал Костя. – Не хуже меня знаешь эту публику.

– Доставим приводом… – Я положил трубку. Повертел в пальцах визитку Аллы Тягуновой. Я тут хорохорюсь, а как с ней разговаривать, пока не знаю. Надо, чтобы приехала сама. Будет отговариваться. Ссылаться на мигрень и репетиции. Я начну мямлить о некой необходимости… А в чем тут необходимость, если по большому счету? Огорошить ее с порога? Твой бывший муж, человек высоких моральных качеств, – киллер! Мне начальство плешь проело: узнай, кто его заказчики.

По-моему, он сам себе заказывает. Допекли его эти помощники министров, начиная с известного нам Сергея Горюнова! Как увидит помощника, так сразу хватается за винтовку с оптическим прицелом…

Но это не разговор. Пусть сама все увидит, сама все скажет. Надеюсь, покрывать его не станет. Все-таки бывший муж. Ей зачем неприятности?

Словом, собравшись с духом, я набрал ее номер. Чего только я не ожидал! Что номер будет занят либо отключен. Что если дозвонюсь, то до автоответчика. А вести с ним переговоры я не собираюсь. А если дозвонюсь до примы, то она будет усталым голосом рассказывать про мигрень… Ну я это уже говорил.

К моему удивлению, она ответила сразу. И бодрым голосом. В ответ на мое приглашение слегка замялась.

– В каком качестве? – спросила она.

«Пока свидетеля», – чуть не сказал я.

– Надо уточнить кое-какие детали, – сказал я. – Сам я не могу отлучиться, жду звонка, очень важного.

– Разве у вас там нет секретарши, которая бы…

– У меня все есть, – сказал я. – Кроме времени. Скажем так: у вас премьера была вчера, у меня – сегодня. И я вас приглашаю. А когда она закончится, я тоже буду отсыпаться.

– А вы мне вчера так и не сказали, как вам премьера, – вдруг сказала она с обидой. – Все говорили разные глупости, а вы один о каких-то жутких убийствах…

– За мной не пропадет, – сказал я. – Вы приходите. И сами все услышите и увидите.

– Ну хорошо, – согласилась она, подумав. – Сейчас сколько времени?

– Полвторого, – сказал я.

– Часа через два вас устроит? – спросила она.

Я для виду помедлил. Конечно, устроит. Еще как. Главное, чтобы она приехала.

– Только постарайтесь не опоздать, – сказал я деловым тоном.

– До встречи, – усмехнулась она и положила трубку. Ее смешок означал лишь одно: просьбой не опаздывать я покусился на ее священные права красивой женщины и оперной примы.

Я походил немного по кабинету, разглядывая обстановку. Раскидал в художественном беспорядке ксероксы фоторобота ее бывшего супруга. Пусть сама узнает и что-нибудь скажет. Неплохо бы для дела пригласить сюда Славу. Он умеет разговаривать с такими дамами в отличие от меня. Не в том дело, что он не ценит прекрасное… Скорее, это прекрасное в виде противоположного пола не внушает ему суетных мыслей, отвлекающих от дела. Но сегодня я был на него зол. Пусть сам позвонит и признает свои ошибки. А там посмотрим.

Поэтому, когда раздался звонок, я поспешил снять трубку, полагая, что это он.

Но это была Светлана. Ее голос я узнал со смешанным чувством разочарования – все-таки я ждал звонка от Грязнова – и волнения.

Она звонила мне впервые. Очевидно, только что встала… Позавидуешь этим примам искусства и любви со всеми их прибамбасами.

Спят сколько хотят. И с кем хотят.

Странно, но меня вовсе не занимало, кто был со Светланой этой ночью. Для меня это тоже стало ее работой. И только.

– Александр Борисович, здравствуйте, – начала она разговор своим слегка распевным голосом. – Это Светлана. Вы меня помните?

Еще бы! Как забудешь…

– Здравствуйте! – заставил я себя обратиться на «вы». – Как дела?

– Спасибо, нормально. Мне только что звонила Алла. Ее беспокоит ваш вызов в прокуратуру.

– Я не посылал ей повестку, – сказал я. – К чему официальщина? Только небольшая беседа. В прошлый раз она была слишком занята. А вопросы остались без ответов.

– Вы интеллигентный человек, Александр Борисович, и должны меня понять. Я могла и не знакомить вас с Аллочкой. Думала, вы просто поговорите. А чем это кончилось? Сегодня приглашаете без повестки, потом возникнут новые вопросы, пришлете повестку, а у нее театр, там полно недоброжелателей и завистников… Вы понимаете, о чем я говорю?

– Да все я понимаю… – вздохнул я. – Увы, такова наша профессия с ее неприятными подробностями. Я, Светочка, тот самый ловец, на которого зверь если и бежит, то только по принуждению. Но вам я обещаю: разговор будет доброжелательным и недолгим. Я быстро ее отпущу.

– Могу я приехать вместе с ней? – спросила она, подумав. – Машина ее сломалась. Много времени мы у вас не отнимем.

Я только на секунду представил себе, как вытянутся лица моих сотрудников, когда они обе появятся здесь. А Лара безошибочно, принося и унося чай, поймет, кто есть кто. И вообще, найдет повод напоминать о себе каждую минуту. Но мог ли я отказать?

– Буду рад вас снова увидеть, – сказал я кислым голосом. – Приезжайте, конечно, какие могут быть разговоры. Пропуска я вам выпишу.

Теперь проблема приглашения Грязнова решилась сама собой. Света придет с подружкой. Мне придется пригласить друга. Так будет проще разговаривать…

Но Слава позвонил сам.

– Старик, тебе не дозвонишься, – сказал он голосом побитой собаки. – Звоню, звоню…

– Слушаю, слушаю, – ответил я ледяным тоном.

– Ну в общем… Костя, наверное, тебе уже все сказал? – спросил он виновато.

– Сказал, – подтвердил я. – А добавить тебе нечего?

– А что к этому добавишь? – вздохнул он покаянно. – Ты, как всегда, прав.

– Не будем терять время на вздохи и рыдания, – сказал я. – Ты мне срочно нужен. Для перекрестного допроса. Ко мне скоро пожалуют две дамы. Твое присутствие обязательно.

– Это они тебе так сказали? – подозрительно спросил он.

– Просто без тебя я скажу что-нибудь не так.

– Ах ты дамский угодник! – облегченно воскликнул он. – То-то же… Хоть ничего, симпатичные?

– Вполне в твоем вкусе, – сказал я. – Так ты едешь или не едешь?

– Дождусь только, когда криминалисты из НТО оформят акт баллистической экспертизы, – ответил он. – Это еще час-два… Кстати, никого там еще не пристрелили нашим способом?

– Это у тебя следует спросить, дежурная часть милиции у тебя под боком, – сказал я. – Даже скучно становится. Уже вторая неделя пошла – и никаких на этот счет новостей.

– Типун тебе на язык! – засмеялся Грязнов и положил трубку.

А я задумался. Начальство право: кто его заказчики? Судя по всему, киллер поступает по своему усмотрению. Кого хочет, того стреляет.

Взял отпуск? Ходит по театрам, оттягивается в ресторанах и ночных барах? Простите, а на какие шиши? Все это очень дорого. Жизнь в столице, поездки в Чечню, Турцию, потом обратно. Он снимал квартиру в центре за триста долларов. И это еще туда-сюда. Если он сейчас в Москве, то опять же снимает. Значит, кто-то платит? Кто?

Не мешало бы эти вопросы задать солистке оперы. Но она будет не одна. Светлану придется выпроводить из кабинета. Вопрос: кто оплачивает? – надо задать обязательно. Даже если не скажет правду, кое-что подскажет ее поведение… Хотя зачем ей надо содержать бывшего мужа, даже если она не догадывается, чем он занимается?

Слава приехал ровно через два часа, привез акт баллистов и фото с четкими следами пальцев. Я прочитал выводы – все правильно, один к одному.

Теперь дело обросло весомыми доказательствами.

– А где дамы? – спросил Слава, потирая руки.

– Запаздывают, – сказал я. – Не могут себе отказать в этом. Сам знаешь.

Он кивнул. Еще бы ему не знать. Он однажды рассказывал, что, будучи курсантом, ехал с приятелем на свидание. Туда должны были приехать две девушки из соседнего кооперативного техникума. Встреча была назначена возле метро «Сокольники». Так вот, когда они проезжали «Кировскую», Слава толкнул приятеля локтем.

– Да вот же они, – крикнул он и постучал в окно вагона, – эй, мы здесь, заходите!

Девушки болтали между собой, сидя на скамье, и вовсе никуда не торопились. Но Грязнов понял это по-другому. Мол, ошиблись. Речь шла о «Сокольниках», а не о «Кировской»! И даже хотели выскочить из вагона. Но двери с шипением уже закрылись, и девушки не увидели их, настолько были увлечены своим разговором.

Приятели доехали до «Сокольников». Вышли из вагона, поднялись наверх. Там невесело переглянулись.

– Черт с ними, – сказал тогда Слава. – Если перепутали место, то пусть нас поищут! В следующий раз будут слушать внимательно.

Девушки приехали минут через двадцать. Ничего они не перепутали. Они, видите ли, были в одной компании, откуда их не хотели отпускать. Еле вырвались…

Ребятам стало ясно, что таким образом они набивали себе цену. И возмутились. С тем и расстались. Не сразу, но больше уже не встречались. Как истинный правдоборец, Слава вывел их на чистую воду. Мол, хватит пудрить мозги. Ни в какой компании вы не были. Сидели себе на скамье на «Кировской». Ой, сказала одна из них, самая совестливая, а мы думали, что вы приедете туда на трамвае.

Они захихикали, ничуть, впрочем, не раскаиваясь в содеянном. В чем вообще проблема? Они же приехали! Могли и не приехать.

А там, на скамье, они обсуждали: стоит ли? Теперь видят: с такими занудами не стоит терять зря время.

Сейчас все должно выглядеть по-другому. Тем, кого мы ждали, ничего от нас не надо. Нам от них нужно, а это другой разговор…

Я вызвал к себе Лару.

– Пропуска заказала? – спросил я деловито.

– Да… Алла Светлова – это солистка из Театра Станиславского? – спросила она.

– Да, – нахмурившись, сказал я. – Кстати, возьми деньги и сходи за пирожными. Кофе там или чай – на твое усмотрение.

– Она что-нибудь натворила? – все не уходила Лара.

Слава вздохнул, поглядев в потолок. Это означало: распустил ты их. У меня бы таких вопросов не задавали.

Распустил – не то слово. Просто не знаю, как поставить ее на место.

– Ты все поняла? – спросил я Лару, барабаня пальцами по столу.

– Что, запаздывают дамы? – усмехнулась она уже в дверях.

– Иди, нижний буфет скоро закроют! – я посмотрел на часы.

– Значит, останутся без пирожных, – хмыкнула она. – А Светловой надо худеть.

Еще немного – и я бы в нее чем-нибудь запустил. Но дверь наконец закрылась.

– Распустил ты ее, – сказал Слава осуждающе. – Что за манера флиртовать с подчиненными? Теперь на голову сядет. Говорил тебе…

Я промолчал. Я и сам все прекрасно знаю. Но невыносимо становится, когда столь молодая и привлекательная каждый день перед глазами на этой чертовой работе, где постоянно требуется разрядка.

И попадешь как между молотом и наковальней. Но где же они? Придут ли вообще? Светлана придет обязательно. А вот насчет примадонны – не знаю. Скучая, я пригляделся к Грязнову повнимательнее.

Новый галстук явно содрал с кого-либо из сотрудников. Выбрит, правда наспех. Взял у кого-то из сотрудников электрическую бритву, которую при других обстоятельствах люто ненавидит. Хочет произвести впечатление… Ах, Слава, ах, злодей!

И ведь произвел! Наши гостьи явились, опоздав на полчаса. И сразу на него уставились. Понятно, что они ожидали увидеть меня одного. Насчет того, что я приведу на наш междусобойчик товарища, вроде не договаривались. К тому же Слава покраснел.

– Полковник Грязнов! – представил я его. Начальник МУРа. А это – Алла, это – Света…

Но гостьи уже перевели свои взгляды на нечто другое. Они увидели фоторобот разыскиваемого.

– Боже… – пролепетала прима. – Пашка!

– О Господи… – вторила ей Светлана. – Что это значит?

Я был доволен. Что и требовалось доказать!

Грязнов, по-прежнему краснея, показал мне большой палец, поднятый вверх.

– Вы для этого меня пригласили? – надменно спросила, собравшись с духом, Светлова. И села в мое кресло без приглашения, тут же закурила. Прямо под табличкой с надписью: «Здесь не курят!»

– Вы могли бы сказать об этом прямо, – покачала головой Светлана, – а не производить над нами эксперимент.

– Сядь! – вдруг приказала ей Алла. – Это я виновата. Разговор об этом был. Еще вчера, когда ты навязала мне этого Шерлока Холмса! Прими да поговори… Так что все это значит, Александр Борисович?

– Это значит, что вы, девушки, его хорошо знаете, – взял на себя инициативу Слава. – Этого душегуба. И вы это невольно только что подтвердили.

– С чего вы взяли, что это сделал он? – сощурилась, глядя на меня, Алла. – Ну кто-то показал на него, описал внешность…

– Есть уйма доказательств, вот, к примеру, его пальцы, – сказал я. – Вот экспертиза… – я пододвинул к ней принесенные Грязновым материалы. – Видите? Эти пальчики там, где он жил, и откуда было совершено убийство.

– Ну и что? – возразила Светлана. – Мало ли где я была. Может быть, случайно… В гостинице, например, или еще где.

– Ну-ну, – подбодрил я. – Говорите дальше. В какой гостинице, не вспомните? О чем у вас был разговор?

Она закусила губу, быстро взглянула на подругу.

– Что за гостиница, не понимаю? – раздраженно спросила Алла. – Ты там с Пашей была? Ты что, с ума сошла?

– Ни в коем случае! – сказал я. – Просто из гостиницы «Мир» был произведен выстрел и убит пресс-секретарь, о чем сообщали по телевидению, если помните. Дальше. Вам, Света, наверняка показался странным скандал, который произошел вчера в фойе театра.

– Что еще? – нахмурилась Алла. – Скандал? Вчера? Во время моей премьеры? Ты можешь мне что-то объяснить? – обратилась она к подруге.

– Минуту терпения! – возник Слава, по-школьному подняв руку. – Я извиняюсь, но в таких кабинетах вопросы задают хозяева.

– Ах, ну да, я забыла, где нахожусь…

Алла Светлова медленно поднялась и, томно поводя плечами, села возле подруги. Грязнов смотрел на них зачарованно. Просто глаз не мог оторвать.

– Я вам все-все объясню, только не перебивайте, – сказал я, занимая свое законное место. – Значит, дело было так… Мы с вами, Светлана, поднимались в зрительный зал. И я заметил, как от нас шарахнулся один молодой человек, в то время как другие мужчины, напротив, старались привлечь ваше внимание.

– Да уж… – вздохнула Алла. – У Светы этого не отнять.

– Теперь я понимаю, Алла Аркадьевна, – сказал я, заглянув в ее разовый пропуск, – что это был ваш бывший муж, пришедший на вашу премьеру.

Она побледнела, приоткрыла рот.

– Паша? Он здесь?

Актриса она была неплохая. Но сейчас она не лукавила. И по этому поводу я переглянулся с Грязновым. Пожалуй, реакция у нее самая непосредственная. Естественнее не бывает.

– Он шарахнулся от вас… – я заглянул во второй разовый пропуск, – Светлана Андреевна. Вы ведь узнали его фоторобот, не так ли? И он знал вас. И боялся, что вы его заметите. А чего ему скрываться от родной жены и ее подруги? Зачем прятаться?

– Вы хотели объяснить произошедший там скандал, – напомнила мне Светлана. Она была несколько растеряна. И похоже, переживала за подругу. Это было заметно по ее взглядам на Аллу, курившую сигарету за сигаретой.

В это время в кабинет, не стучась, вошла Лара с подносом, на котором были чашечки с кофе и пирожные.

– Фу… надымили! – Она поставила поднос перед Грязновым. – Ваши любимые, Вячеслав Иванович… Кстати, здесь не курят, – обратилась она к Алле. – Видите, что написано?

– Меня сюда пригласили, – напомнила Алла о причине своего здесь появления. – Сам хозяин молчит, вот я и воспользовалась…

– Александр Борисович, чтоб вы знали, большой ценитель и знаток женского пола! – провозгласила Лара, которой мне захотелось поддать по заднице. – Он – джентльмен, сам никогда не скажет…

– А я воспользовалась, – повторила прима, гася сигарету.

– Я бы тоже хотела воспользоваться… – не унималась Лара, лукаво поглядывая в мою сторону: мол, здорово я тебя? – И взять у вас автограф. А то наши мужчины сами бы не догадались. У них одни преступления на уме.

Польщенно качнув полными плечами, Алла расписалась в записной книжечке, которую протянула ей Лара.

– Об одном я жалею, – сказала Алла, – что пришла к вам без своего адвоката.

Она, видимо, не знала, что с адвокатом приходят на допрос не свидетели, а обвиняемые.

– Хотите, я вам его заменю? – пошутила Лара, совсем уж собравшаяся уходить. – Я на пятом курсе юридического…

– Ты уйдешь когда-нибудь? – смеясь, спросил Слава.

– Все! Ухожу, ухожу! Попью чаю с нашими мальчиками, – крутнув напоследок узкими бедрами, которыми она так гордилась, а я любовался, она вышла наконец из кабинета.

– Никогда бы не подумала. В прокуратуре и такие красивые девушки! – сказала прима. – Я предполагала – грымзы старые, да книжные черви, да кувшинные рыла… Вы уж извините. Просто я бы на вашем месте, глядя на такую, своего бы не упустила.

И невесело рассмеялась. Я выразительно посмотрел на Грязнова: только ляпни! Он незаметно кивнул: какие могут быть разговоры, старик?

– Итак, – сказала Алла, достав еще одну сигарету, потом, что-то вспомнив, снова ее спрятала, – вы пригласили меня сюда, чтобы я вам опознала бывшего мужа?

– Теперь вы видите, что иначе мы не могли, – развел я руками. – Мы с вами и так излишне откровенны. Конечно, не все еще ясно с этим делом. Но скажите: он был отличным стрелком?

– Я тут вам не помощница, – холодно сказала она. – Или вы думаете, что буду показывать против бывшего мужа?

– Но, Алла, – тихо вздохнула молчавшая до этого подруга. – Он уже стольких убил. Об этом говорят уже все. Валят на чеченцев. На кого угодно. Может, еще кого убьет. Проливается столько крови!

– Он, кстати говоря, убил чеченского полевого командира, – добавил Слава, пытливо глядя на Светлову. Теперь перед ним была не просто красивая женщина. Теперь это ценный свидетель. Удивительная трансформация, происходящая с каждым профессионалом-сыскарем, совершалась на моих глазах уже не в первый раз. Красавица, не красавица – дело есть дело.

– Значит, они того заслуживают! – резким, дрогнувшим голосом сказала прима. – Я его знаю. Лучше всех вас. У вас будут еще вопросы? Нет? Тогда я скажу. Не надо делать из моего мужа отмороженного!

Мы с Грязновым переглянулись.

– Я только вот что хотел сказать… – посмотрел я на нетронутые кофе и пирожные. Жаль, что они сейчас уйдут. А я не успею сказать, как мне было приятно их у себя видеть, слышать… Просто как мужчине. Но не имею права. И так сказал много лишнего. – Если он вдруг объявится…

– Я не скажу вам об этом ни слова! – перебила меня Алла, вытирая глаза платком.

– Успокойтесь, – сказал Слава. Тоже, поди, обидно ему, что пришлось искать галстук, бриться чужой бритвой… А тут с тобой даже поговорить не хотят. Эх, обидели ни за что такую женщину! – говорил его отчаянный взгляд. И даже кофейку совместно распить не удалось.

– Теперь, когда официальная часть закончена, выпейте кофе, ну пожалуйста! – попросил Слава. – Вы не представляете, какие у нас тут вкусные пирожные. Ну что мы, два мужика, хорошего видели в этой жизни? Работа да дом, дом да работа! Там жена пилит, здесь начальство… А тут – две богини спустились с Олимпа, а мы, пара идиотов, устроили им форменный допрос с пристрастием. Оставайтесь! Тем более что и так опоздали. А мы знаете как вас ждали? Какие планы на этот вечер строили…

Светлана не выдержала и прыснула по-детски в кулачок. Глядя на нее, Алла тоже улыбнулась.

– Умеете уговаривать, умеете… – сказала она и взяла в руки чашечку.

– А позвольте, я за вами поухаживаю! – подскочил к ней Грязнов с пирожным на блюдце.

– Куда мне еще пирожные, – отстранилась Алла. – Посмотрите на меня. Скоро в двери не пройду.

– А мне как раз нравится, – простодушно сказал Слава. – По мне – самое то! В женщине все должно быть прекрасно! И спереди и сверху…

Я боялся, что он вот-вот до чего-нибудь договорится… Но он вовремя остановился, посмотрев на меня.

– Какой у вас смешной приятель, – шепнула мне Светлана, пока Алла оглядывала свою фигуру.

Грязнов был неотразим. В нужный момент, понимая, что дамам после всего услышанного требуется толика положительных эмоций, достал свою пресловутую отмычку и на глазах изумленных гостий открыл мой сейф, который все больше играл роль холодильника.

И достал оттуда полбутылки коньяка.

– Не для протокола, – приговаривал Слава, разливая коньяк. – Только знакомства ради…

И тут, как я мог о ней забыть, в дверь снова сунулась Лара.

– У вас все есть? Вам ничего больше не надо? Ой, а мне можно к вам присоединиться, раз вы уже закончили официальную часть?

Налили и ей. Лара села, внимательно нас оглядев, как бы выясняя расклад. И похоже, осталась им недовольна.

– Ваша супруга звонила, Ирина Генриховна, – сказала она мне сладким голосом. – Но я сказала Ирине Генриховне, что у вас важное совещание.

– И правильно сделала, – заметил Слава, собираясь произнести тост. – Хочу сделать признание. Милые дамы! Я еще никогда не сидел в таком малиннике…

Так он распинался, вдохновляемый вниманием прекрасных гостий, еще минут пять. Я посматривал на Аллу. Она грустно покачивала головой, рассеянно слушая. Возможно, что-то вспоминала.