Текст книги "Серебряный Рыцарь"

И остановился как вкопанный, когда за неплотно прикрытыми дверями послышались шаги и голоса. Рука сама легла на рукоять меча. Взгляд метнулся к запасному выходу – далеко, гораздо дальше, чем входная дверь.

– Лорд Тиамар?

Вошедший эльф приветствовал его кивком головы. На нем была военная форма, но, так сказать, типичная для легионера Серебряного Острова. Ни перекрещивающихся стрел – знак принадлежности к Серебряным Стрелам, ни пронзенного стрелой сердца, знака Преданного, у него не было. Вероятно, первый попавшийся легионер.

– Да, – как бы то ни было, он вошел один, остальные остались за порогом, что уже успокаивало.

– Наместник Фейлинор Серебряный из Дома Фарадара настоящим приказывает вам немедленно явиться к нему для беседы, – отчеканил вошедший.

– Вот как? – Тиамар оставался спокоен и даже изобразил легкий интерес. – А цель этой беседы какова? Вам не сообщили?

– Милорд, – посланник снова отсалютовал, – великолепный лорд-Наместник Фейлинор Серебряный желает обсудить с вами правомочность поведения Преданных, вверенных вашему командованию.

– И это все?

– Мне не сообщили больше ничего. Но половина дворца уже знает, что несколько Преданных совершили покушение на девушку.

– Покушение на девушку? – Интереса в голосе прибавилось. – Я ничего об этом не слышал. Кто эта несчастная? Надеюсь, она осталась жива?

– Да. Но напавшие на нее Преданные арестованы и, после оказания им медицинской помощи, отправлены в подвалы для допроса лично лордом Карадором Аметистовым.

А вот это уже было плохой новостью. Его Преданные под арестом! Его Преданных будут допрашивать… Да что там, уже допрашивали! И они наверняка рассказали на допросе много чего интересного, раз послали за ним.

– Вы пришли меня арестовать? – Лорд Тиамар держался до последнего. Перед ним был рядовой легионер. Не стоило знатному эльфу выказывать свои эмоции перед кем попало.

– Я пришел проводить вас для конфиденциальной беседы, милорд, – отчеканил тот.

– Отлично. Извольте подождать за дверью! Ведите. Я следую за вами!

Сказано это было таким тоном, что посланник взмахнул рукой, отдавая честь, развернулся на каблуках и, чеканя шаг, направился прочь.

Лорд Тиамар смотрел ему вслед, сохраняя скучающе-задумчивое выражение и играя роль до конца. Он был все-таки воином и мужчиной и умел смотреть в глаза опасности. Вслед за легионером он вышел из залы и снисходительно потрепал по волосам взволнованного оруженосца.

Лаллирель! Лаллирель, ответь мне! – позвал он мысленно на ходу.

Ты с ума сошел? Что это вдруг? – в ответном голосе волшебницы было столько негодования, что он чуть было не начал извиняться за вторжение в личную жизнь женщины.

У меня проблемы, Лаллирель! Наместник хочет меня арестовать! Помоги!

За что?

Я натравил Преданных на ту полукровку, Тару, а она выжила и…

Идиот! – Поток эмоций, захлестнувших мысленный голос волшебницы, исторг из груди лорда невольный крик. – Ты все испортил! У меня были планы, а ты… ты… Твоя самодеятельность…

Я просил тебя о помощи! Ты обещала прикончить девчонку.

Я хотела, чтобы ее убил драур. Но ты вылез вперед, и все испортил. Выпутывайся сам, как знаешь! И не пытайся меня искать!

Я тебя убью! – мрачно пообещал он, но эфир донес лишь отголосок презрительного фырканья. Лаллирель была боевым магом и прекрасно знала, что ни один мужчина не сможет с нею справиться в открытом противостоянии. Значит, надо успокоиться и полностью сосредоточиться на проблеме драура. Где он там бродит?

Фрозинтар шел по дворцу и чувствовал волны страха, веером расходящиеся от него во все стороны. Его боялись. Девушки и женщины, эльфийки и альфары испуганными птицами бросались в разные стороны. Нет, его и раньше боялись, но чтобы вот так? До визга и обморока? А ему нужна была энергия. Очень нужна. Еще несколько часов – и все. Ее уровень уже упал до критической точки – настолько, что еще немного, и он нападет на первую встречную женщину.

Разум ученого работал в усиленном темпе. Ситуация складывалась странная и неприятная. Какая-то Видящая – но не целительница! – спасает жизнь Льору, вернув ему жизненную энергию, но при этом выкачивает ее из Тары. У обоих остался небольшой запас, но «выпивать» девушку драур не станет – ей и так сегодня досталось, кроме того, эта энергия сырая. Больше сил потратишь на ее переработку. А забирать силы у юноши – кем же надо быть, чтобы решиться на такое?

Но что за странную игру ведет эта Видящая? Кто она такая? По показаниям, которые Карадор успел раздобыть, выходило, что именно какая-то Видящая напала на Льора и лорда Эллинара, когда те уединились для любовных утех. То есть сначала замучила мальчишку до полусмерти, а потом сама же спасла жизнь? И какая именно Видящая? Целительница или другая, неизвестная? Слишком мало данных.

Задумавшись, Фрозинтар сам не заметил, как переступил порог залитой ярким светом залы. Несколько женщин и девушек, сидевших там, сначала оцепенели, а потом с визгом заметались туда-сюда, как перепуганные птицы. Две от неожиданности упали в обморок, еще одна вскочила на окно и приставила к груди острую вязальную спицу:

– Если ты сделаешь шаг, я убью себя!

Драур скептически покачал головой – слишком много было пафоса в речах эльфийки. Он сделал шаг в залу, освобождая проход, и большинство испуганно вопящих девушек и женщин бросились к дверям. Даже та, которая обещала заколоться спицей, раздумала умирать и помчалась догонять товарок. Лишь одна задержалась – она отчаянно заколотила в другие двери, и, поминутно с ужасом оборачиваясь на медленно подходящего Фрозинтара, закричала:

– Госпожа! Бегите, госпожа! Он здесь! Скорее спасайтесь!

– Погоди, я… – Он протянул руку с раскрытой ладонью.

– Не приближайся, чудовище! – взвизгнула женщина и, последний раз крикнув: «Госпожа!» – с удивительной прытью метнулась к дверям.

Эту женщину он поймал, успев схватить подол платья. Пленница дернулась, завизжала что есть мочи. Тонкая ткань затрещала. Опасаясь, что она своими воплями поднимет на ноги всю стражу, бывший наемник разжал пальцы. Не ожидавшая такой подлости от нежити, эльфийка шлепнулась на живот, но тут же вскинулась и, не переставая визжать, на четвереньках бросилась к двери. Ее одежда порвалась как раз в нужном месте, открывая бедра и ягодицы, и драур с неудовольствием подумал, что назавтра весь дворец будет судачить о том, что «это чудовище» изнасиловало женщину.

Фрозинтар сжал кулаки, борясь с душившим его гневом. Как же они все надоели! Как он их всех ненавидел! Поубивал бы! Всех до единой! Всех женщин мира! Не пощадил бы ни старух, ни сопливых девчонок! Все проклятое племя! Под корень! Эти твари недостойны жить! Нет, до всех он, конечно, не дотянется – рано или поздно, его прикончат, – но успеть расправиться хотя бы с несколькими. Например, догнать ту, в рваном платье, и проделать с нею все то, что она себе напридумывала. Уверена, что жуткий монстр нападет и искалечит? Монстр это сделает! Хотя бы потому, что другого от него не ждут!

Тихое рычание вырвалось из груди – его душили эмоции.

Так, так… Еще! Больше страсти! – Лорд Лоредар потирал руки, глядя, как отчаянно пульсирует во флаконе искра.

– Ой…

Невесомый даже не крик – вздох.

– Ты?

Я! Да, я! Жуткая тварь! Монстр, от которого надо бежать сломя голову! Чудовище, одной своей тенью наводящее ужас! Вы меня таким сделали! Довольны?

А теперь обернись и выплесни на нее весь свой гнев! Ведь ты ЭТОГО хочешь? Сорвись, атакуй! Можно! Давно пора…

Она застыла бледной тенью в дверях. Тонкая сорочка чуть ниже колен с глубокими разрезами выставляла напоказ босые ножки. У горла пальцы судорожно стискивают такую же полупрозрачную накидку. Светлые, почти серебряные волосы теплой мягкой волной распущены по плечам, спускаются до талии и ниже. И огромные глаза в пол-лица. А в них…

Атакуй! Ну же! Вот она! Протяни руку! Схвати… Что ты застыл? Взять ее!

Избавляясь от этого странного голоса, вдруг зазвучавшего в голове, Фрозинтар встряхнулся.

– Ой, – повторила она. В ее голосе не было страха – только удивление. – Это ты?

– Я, – почему-то сказал он. – А ты… меня не боишься?

– Нет.

– Но они все… – говорить было почему-то трудно, хотелось рычать, реветь и выть, – только что разбежались.

– Тут было чудовище…

Взять ее! Ну же!

– Но ты его прогнал.

Она сказала это таким тоном, что Фрозинтар поверил. Поверил и понял, что может изгнать из своей души зверя, в которого начал превращаться с голодухи. Странный голос в черепе еще продолжал что-то вопить, но он опять потряс головой, решительно избавляясь от него.

– Что с тобой? Тебе плохо? – Она шагнула ближе, заглядывая в лицо.

– Н-нет. – Он прислушался к себе. – Мне… да, мне плохо.

Зачем врать и говорить, что он отлично себя чувствует? Ведь она не поверит – видно по глазам.

– Что?

– Я не знаю, как сказать…

– Тебе было плохо. – Фейнирель сделала еще шаг. – Ты искал помощи и поддержки, а они тут кричали о каком-то чудовище вместо того, чтобы помочь тебе.

– Это чудовище… – Фрозинтар прислушался к себе, пытаясь определить свое самочувствие. – Этим чудовищем был я.

– А потом ты стал собой.

Она знает! От неожиданности он схватился руками за грудь. Но как? Откуда? Он же не произнес ни одного слова!

– Ну, я же знаю!

Она сделала еще шаг и внезапно оказалась рядом – только руку протянуть.

– И вы… меня не боитесь?

– А почему? Ты не сделаешь мне ничего плохого. – Она тряхнула распущенными волосами, и внезапно Фрозинтару захотелось потрогать их, пропустить между пальцами, зарыться лицом в их шелковистую волну. Он шевельнул ноздрями – от молодой женщины не пахло страхом. Это был запах лаванды, свежести, каких-то пряных трав – должно быть, лекарства, – и что-то еще.

– Но я – драур.

– Ты – мой рыцарь. Мой Серебряный Рыцарь. Я знала, что ты придешь!

Распахнув руки и выпустив полупрозрачную накидку, Фейнирель бросилась Фрозинтару на шею, обхватив руками и повиснув на застывшем от неожиданности наемнике. Он ожидал многого, но не такого.

– Но как вы… как признала?

– А ты сам не помнишь? – Она слегка отстранилась, заглядывая в его лицо. – Тогда ты сказал мне одну фразу. Ее можно было забыть, но я повторяла ее про себя все эти годы. Слово в слово, как молитву Покровителям. Я не могла ее забыть, не могла ошибиться. Ты сказал тогда: «Смерти нет – есть переход в новую жизнь». Если бы с тобой случилось что-то еще, я бы забыла эти слова, но они сказали мне, что ты ушел и, наверное, умер, а ты – жив. Ты просто закончил ту жизнь и начал новую. Но в новой жизни ты остался прежним – моим Серебряным Рыцарем и вернулся ко мне!.. Почему ты так долго не открывал свою тайну?

– Я… – Фрозинтар осторожно дотронулся до ее талии, удерживая женщину на весу. Не то что его шея могла устать – но если бы соскользнули обвивавшие ее руки… – Я боялся.

– Глупый! – Она рассмеялась. – Чего? Что я тебе не поверю? Что я не узнаю тебя в этом обличье?

Драур хотел сказать, что она уже его не признала – в Ночь Солнцеворота, у реки, – но решил промолчать. И правильно сделал.

– Они все время дают мне пить какую-то гадость, – промолвила Фейнирель. – Говорят, это поможет мне избавиться от призраков. Но ты не призрак. Ты – вот он! Живой…

– Я не живой, – попытался возразить он. – Я – нежить.

– Нежить, – повторила она. – Не – но все-таки «жить»! Смерти нет – есть переход в новую жизнь!

С этими словами, выпалив их так, словно это был боевой клич, Фейнирель крепче обняла Фрозинтара за шею и поцеловала в губы.

Как? Что это? Почему? – Лорд Лоредар в недоумении уставился на внезапно погасшую искру.

Драуру показалось, что он действительно умер.

Не было ничего – только яркая вспышка тепла и света, того самого, который видит каждый в конце пути. Тот самый свет, который одними воспринимается как символ новой жизни, а другими – всего лишь последними судорогами умирающего мозга. Истину знают не те, кто с пеной у рта доказывают свою правоту, а те, кто увидел этот свет в последний раз.

Яркая вспышка, спалившая мозг. Огонь, наполнивший его плоть. В ушах грохот крови, несущейся по жилам со скоростью бурного весеннего водопада, сметающего все на своем пути. Хрупкая плоть не выдержала этого напора – ее просто-напросто смело. Сорвало с души, как ненужные тряпки. Оставило нагим и беззащитным.

Два переплетенных тела на голом полу, в ворохе разбросанных одежд – там, где их застала вспышка страсти. Мягкая плоть под грубыми руками.

– Я… сделал тебе больно?

Большие глаза у самого лица, на ресницах дрожат слезы:

– Нет…

Он не поверил – от счастья не плачут! – хотел отстраниться, но тонкие руки сомкнулись теснее. Тело прижалось каждой клеточкой, словно старалось раствориться:

– Не надо! Не уходи.

– Но я…

– Я так долго тебя ждала!

– Ты не понимаешь, я не могу…

Не могу признаться и поверить, что больше всего на свете хочу остаться. Но ведь это неправильно! Седона погибла всего лишь месяц назад. «Чуть больше месяца назад! – подсказал рассудок. – Положена в могилу, оплакана, отпета. Ее душа отправилась туда, где ее ждут боги народа альфаров и Покровитель Рир. Ее искра погашена вместо твоей. Девочка хотела, чтобы ты жил. Так живи!»

Но он – мертвец. Он не живой. Пока в этом теле не будет гореть искра, оно так и останется мертвой плотью. Эльфу или человеку можно стать драуром, но драур не становится эльфом или человеком. Обратное превращение невозможно.

– Ты все можешь!

Она читает мысли?

– Я просто знаю. Останься!

– Но… – Взгляд с трудом оторвался от ее лица. Что там, за приоткрытой дверью?

Она опять поняла его правильно, взяла в ладони лицо, заглянула в глаза, кивнула одними ресницами и рассмеялась так легко, что он сразу перестал сомневаться.

Глава 7

Будучи воином, лорд Тиамар умел смотреть в лицо опасности. Спокойный и уверенный, он переступил порог комнаты:

– Вы хотели меня видеть?

Стоявший возле кресла Наместник Фейлинор поднял на него глаза и тут же опустил.

– Милорд, – заговорил он тихим, но твердым голосом, – вы – супруг моей сестры. Вы – мой родственник и один из тех, на кого я могу положиться в трудную минуту…

Стоявший у стены Асатор с тихим скрипом сапог переступил с ноги на ногу.

– Вы всегда, насколько я помню, оставались для меня близким. Ваши деловые и военные качества высоко ценил мой отец, память которого я бесконечно уважаю, – продолжал Фейлинор. – Вы были верной опорой трона, моим советником и другом. Под вашим чутким руководством Преданные превратились в силу, с которой стоит считаться. Поэтому мне вдвойне тяжело, но…

Тиамар вперил пристальный взгляд в Наместника, чувствуя одновременно негодование и раздражение. И власть на Острове принадлежит этому мальчишке, который двух слов связать не может! О Покровители, почему вы так несправедливы? Почему к власти всегда приходят те, кто недостоин ее?

– Милорд, – сделавший паузу Фейлинор все-таки поднял на него глаза, – я вынужден просить вас оставить Преданных.

– Что? Я не ослышался? – Тиамар сделал шаг вперед. – Вы сами понимаете, что говорите?

– Да, – молодой Наместник сжал кулаки. – Я много думал над событиями последних дней. И это совсем не радостные мысли. Должен констатировать, что Преданные дискредитировали себя как боевую единицу…

– Что-о?

– То, что произошло, нападение на женщину… Это из ряда вон выходящее событие. Да, Преданные благодаря вам превратились в грозную силу. Даже при моем отце они не были так сильны, и я… я принял решение расформировать когорту.

– Что?

– Да что тебя заклинило, как говорящего скворца – «что» да «что»? – раздался голос Карадора. Неугомонный эльф обнаружился в кресле Наместника, сидящий в своей любимой позе – закинув ноги на стол. Он курил, пуская колечки. – Что слышал!

– Но Преданные – это когорта ваших телохранителей! – попробовал протестовать Тиамар. – Как же вы будете…

– Ничего, как-нибудь обойдусь.

– Новых наберут, вот как! – опять вылез Карадор. – Не таких упертых. А пока пусть императорские орки тут с оружием побегают.

– Но я не понимаю…

– А чего тут непонятного? – Неугомонный эльф не спеша спустил ноги на пол. – Распустил ты своих вояк! А то и сам их на Тару науськал, а? Ведь науськал, так? Мотивчик у тебя был – не подкопаешься. Целая толпа свидетелей видела, как тебя девчонка разделала под орех. Вон, фингал до сих пор горит!

Тиамар невольно дотронулся до скулы. Ему удалось достать свинцовые примочки, которыми пользовались леди, но помогали они мало.

– Потом тебе, типа, позорно стало, что девчонка отлупила, ты и решил ее пришить, так? – Карадор выпустил новую струю дыма. – Натравил своих головорезов, они и рады стараться. Чего с трупом хотел делать, мокрушник?

– Милорд, – прошипел командир Преданных, обращаясь к Фейлинору, – и вы позволите, чтобы меня оскорблял…

– Ой-ой, какие мы нежные! – Сбить Карадора с цели оказалось невозможно. – Я, между прочим, тоже почти что Наместник, только Аметистового Острова. И если уж на то пошло, то это Фелли должны твои Преданные подчиняться, а не тебе.

– Но я их командир!

– Перестанешь им быть, когда подпишешь приказ о своей отставке. Тара, все готово?

– Ага, – раздалось откуда-то из-под стола.

Сидевшая на маленькой скамеечке для ног девушка, высунув от усердия язык, переписывала набело приказ. Она не понимала ни одной руны и очень надеялась, что не перепутала некоторые символы. И почему не позвали секретаря-эльфа? Тот бы все сделал быстро и намного аккуратнее.

Дописав последнюю закорючку, она выпрямилась и протянула пергамент Карадору. Тот одним глазом просмотрел текст и кивнул – мол, нормально проделанная работа.

– Я лишаю вас звания командующего Преданными и переформирую когорту, – произнес Фейлинор. – Ибо мне не нравится, когда мои телохранители подчиняются чужим приказам и нападают на… – он бросил взгляд на Тару, и голос его дрогнул, – на моих друзей.

Проследив за направлением его взгляда, лорд Тиамар почувствовал себя плохо. Он сразу все понял.

– Прочтите и подпишите!

Девушка подошла к командиру Преданных, протягивая ему пергамент и перо. Она не робела, смотрела спокойно и чуть вызывающе. Взгляды их встретились.

…Что может быть проще – одним движением схватить девчонку, закрыться ею, приставив к горлу кинжал: «Кто шевельнется – убью!» Фейлинор наверняка оцепенеет и может пойти на уступки, но нужна ли ему победа такой ценой?

Тара тихо усмехнулась, и командир Преданных понял, что девчонка разгадала его замыслы. Ну и плевать! Он тем более не станет унижаться. Ответив ей презрительным взглядом – что эта безродная полукровка знает о чести! – он вынул перо и бумагу из ее пальцев и, не глядя, поставил внизу пергамента размашистую подпись. После чего швырнул и то и другое и, развернувшись через левое плечо четко, как на учениях, не прощаясь, покинул комнату.

Дверь за ним закрылась.

– Надо же, – Карадор не спеша затянулся, – психанул… А с виду такой крепкий.

– Что же я наделал, – прошептал Фейлинор, глядя вслед ушедшему лорду.

– А что тут такого?

– Он же командир моих телохранителей. Начальник моей охраны.

– Ни фига себе охрана! По дворцу спокойно пройти нельзя – среди бела дня на мирных гостей нападают. Давно надо было ее разогнать, охрану твою, и новых Преданных набрать. Тех же орков. А то пока они у тебя вроде как вместо мебели. Или вон Ася – он один всей этой кодлы стоит! И преданный какой – слов нету!

Рыцарь, так и простоявший столбом все это время, тихо покачал головой.

Отец! Отец! Отец!

Пронзительный зов ввинчивается в уши. Вот дрянная девчонка! У него проблемы, а она осмеливается его отвлекать.

Чего тебе?

Отец, что с драуром?

Сдох…

Что-о-о-о?

Не ори! – Лорд Лоредар сжал виски и поморщился. – Где твои манеры?

Как – сдох? Когда?

Только что. Его ИСКРА погасла. На моих глазах.

Что ты сделал?

Как ты и приказывала, – в мысленном голосе промелькнуло ехидство, – в нужный момент я только что активизировал ИСКРУ. Она горела ровно и четко, как обычно, а потом вдруг погасла.

Как – погасла?

Так!

Сама собой?

Нет, я на нее плюнул!.. Конечно, сама!

Будь Лаллирель рядом, она бы не выдержала и отвесила отцу пощечину за то, что осмеливается отчитывать ее, как девочку. И плевать, что он старше. Он всего-навсего мужчина, а она – Видящая волшебница! Но ей оставалось лишь сжимать кулаки и бессильно шипеть от злости. Но опасность еще не миновала. Пока придется быть осторожнее.

Это правда? – поинтересовалась она, когда справилась со своими чувствами.

Да…

Лорд Лоредар в бессильной злобе смотрел на опустевший флакон. Как это могло получиться? Что произошло? Нет, он мечтал о том, что уничтожит искру – но сделает это на глазах у Фро, заставит драура вдосталь помучиться, осознать всю глубину своей ошибки, раскаяться, наконец. Он хотел мести, готовился к ней долгих полгода, учел, казалось, все тонкости – и вот результат. Что теперь делать? Бывший советник внезапно понял, что потерял смысл жизни. Больше делать было просто нечего.

Что там происходит? Дочь? Все никак не успокоится, зовет его.

Ну, чего еще?

Отец, но это невозможно!

Он постарался надежно прикрыть разум, чтобы девчонка не догадалась о его состоянии:

Что ты говоришь?

Драур не мог умереть просто так. Ты не ошибся?

ИСКРА погасла, Лаллирель! На моих глазах! Это может означать только одно…

Это ничего не может означать. Ты знаешь, что драуры бессмертны? Его погасшая ИСКРА означает лишь то, что у него кончилась энергия. И он сейчас где-нибудь валяется бесчувственным бревном. Конечно, его легко могут принять за обычного мертвеца, и тогда…

Я понял тебя! – Во мраке отчаяния внезапно забрезжил лучик света. – Постарайся отыскать тело до того, как… сама понимаешь. В крайнем случае, сделай все, чтобы его устроили в склепе так, чтобы труп можно было легко забрать оттуда. А я тем временем что-нибудь придумаю!

Лорд Лоредар прервал связь и, улыбнувшись, небрежным жестом сбросил опустевший флакон со стола. Хрупкое стекло, столько лет хранившее жизненную искру, разбилось, разлетевшись сотнями крошечных осколков. Пока дочь думает, как организовать «пышные похороны» и потом тайно переправить тело к хозяину, он успеет придумать, где добыть новую искру. А потом он вернет драуру подобие жизни – и сполна насладится местью!

Обычно Лаллирель старалась не показываться в центральной части дворца без крайней необходимости – она знала о существовании конкурентки-Видящей и понимала, что рано или поздно та вычислит наличие еще одной волшебницы. Нет, в больших поместьях-столицах иногда жило по нескольку Видящих: Хозяйка, в ведении которой находился весь Остров, а также ее помощницы и «личные» волшебницы некоторых знатных семейств. Например, у каждой семьи Наместников была такая. Это позволяло Ордену контролировать не только умы и настроение общества, но и отслеживать любые проявления магии и неповиновения. Император Хаук сломал отлаженную систему, уничтожив Орден Видящих. Теперь каждая волшебница была как бы сама по себе, отчитываясь только перед императрицей и – формально – своими сестрами. Это еще приведет к перегибам на местах, но сейчас… Сейчас Хозяйка Острова – и личная целительница семейства Наместников Серебряных – легко могла догадаться, что здесь появилась «лишняя» волшебница. Тиамар доносил ей, что Карадор уже записал ее в главные подозреваемые по «делу о покушении на Льора». И она недавно засветилась, когда, выдав себя за целительницу, отвела глаза этой полукровке Таре и высосала из нее добрую половину энергии, лишив драура подпитки. Надо быть очень осторожной, чтобы все не испортить!

С этой мыслью Лаллирель рискнула покинуть свои покои. События выходили из-под контроля. Драур мертв, Тиамар арестован за попытку натравить Преданных на Тару. Что будет дальше?

По всему выходило, что ей срочно надо перебираться в более укромное место – своей выходкой командир Преданных мог только все испортить.

Простые эльфы и слуги-альфары равнодушно провожали взглядом высокую красивую леди, идущую по своим делам. Никто не подумал поинтересоваться, куда знатная дама держит путь. Но ей пришлось-таки остановиться, когда уже внизу, на выходе из дворца, ей на пути попался лорд Тиамар собственной персоной.

В начищенной кольчуге, коротком плаще и высоких сапогах, командир когорты Преданных был очень хорош. Шлем он нес в руке, придерживая другой рукоять кривого меча. За спиной его торчали крест-накрест короткий лук и тул со стрелами – ибо каждый из Преданных считался и должен быть отменным лучником. За ним по пятам, чеканя шаг, двигались шесть легионеров-Преданных в полном боевом облачении. Учитывая его обещание прикончить волшебницу, появление воинов здесь было вполне объяснимым.

– Ты куда? – остановилась Лаллирель и по привычке опустила руку в складки одеяния. Конечно, это не балахон Видящей, где во внутренних карманах всегда полно заряженных энергией амулетов, а про посох можно забыть, но она все-таки опытный боевой маг и просто так сдаваться не намерена.

– Я решился. – Лорд посмотрел сквозь нее гордым взором орла. – Я поднимаю Преданных!

– Что?

– Преданные повинуются мне. Я отдам приказ – и они атакуют дворец. Казармы Серебряных Стрел недалеко, но они не успеют прийти на помощь.

– Ты… что? – Волшебница не поверила своим ушам.

– Мне надоело терпеть и ждать! А после того, как Наместник приказал арестовать моих легионеров и меня самого…

– Он сообщил тебе, что ты арестован?

– Нет, но…

Видящая подавила вздох. Эти мужчины иногда чересчур прямолинейны. «Убрать» у них почти всегда означает «убить», если речь идет о живом существе, и «засунуть куда подальше, лишь бы глаза не мозолило», если о неодушевленном предмете.

– …ты знаешь, что только что приказал Фейлинор? – вернул ее к насущным проблемам Тиамар. – Он отдал приказ о переформировании когорты! Преданные – это мое детище. Я создал их такими, какие они есть. Только я имею право ими командовать!

Оборвав сам себя, Тиамар решительно направился прочь. Шесть легионеров, все это время живыми статуями стоявшие позади, последовали за ним.

Дождавшись, когда все внутри успокоится, Фрозинтар открыл глаза. Он был жив, он не умер, но почему у него такое чувство, словно только что произошло нечто непоправимое?

Рядом с ним шевельнулось мягкое, нежное, теплое тело, и драур поймал взгляд прильнувшей к нему женщины.

– Что это было?

– Не знаю, – прошептала она и, подняв руку, провела ладонью по его лицу. – Но, наверное, это и называется счастьем. Ты был когда-нибудь счастлив?

Фрозинтар прислушался к себе.

– Да, был, – с неохотой признал он.

Но это было так давно – в другой жизни. В той, где у него была своя лаборатория, любимая жена, грандиозные планы на будущее, ждущие своего воплощения идеи… Потом все рухнуло, и, очнувшись много веков спустя, он успел забыть за прошедшие сто лет, что такое чувство покоя и уверенности. И как выглядит счастье, отраженное в женских глазах.

Фейнирель взяла в ладони его лицо и поцеловала в губы.

– Спасибо. Благодаря тебе я снова живу!

И эти простые слова неожиданно заставили Фрозинтара очнуться. Он как бы увидел все со стороны.

Два тела, сплетенные на мятых простынях. Всклокоченная постель – очнувшись от первого приступа страсти, они все-таки перебрались в спальню, подальше от случайных взглядов придворных. Обнаженная женщина прижимается к нему, обнимает ногами и руками и смотрит снизу вверх счастливо и утомленно. Между их телами нет никаких преград. Драур чувствует ее всю, всей кожей.

Он сам не помнил, как они добрались до постели, как рухнули на нее, как, тяжело дыша и рыча от нетерпения, путаясь руками, мешая друг другу и от этого спеша еще больше, избавлялись от лишней одежды. Собственно, ее избавлять было не надо – полупрозрачную сорочку он порвал одним движением еще в зале, отшвырнув, как ненужную тряпку, и сразу обрушился на раскинувшееся тело всей массой. Она вскрикнула – он испугался, что сломал ей что-то, – но потом все закружилось, запуталось, превратилось в вихрь, в бурю, которая сейчас улеглась, выбросив два все еще сплетенных в объятиях обломка страсти. Но неужели у него все получилось?

Драур прислушался к себе и даже, выпростав руку, скользнул по животу вниз. Фейнирель тихо засмеялась, перехватила его кисть.

– Ты прекрасен, – прошептала она.

– Я… мы только что сделали…

– Только не говори, что тебе жалко моего мужа. – Она опять притянула его голову к себе и поцеловала в губы. – Его выбрал для меня отец. Мне некуда было деваться.

– Я не осуждаю, – пробормотал он, все еще ошеломленный тем, что его плоть только что отозвалась на прикосновения этой женщины. Он настолько привык не чувствовать холода и жары, боли и усталости, что удивлялся вернувшимся ощущениям. Это было невероятно! Но он только что любил женщину. А вдруг теперь ему доступно и все остальное?

Выбираться из нежных объятий не хотелось, но драур все-таки приподнялся, озираясь по сторонам. Кувшин с каким-то напитком попался на глаза. Что там было? Травяной чай? Сок? Легкое вино? Неважно! Чей-то кубок стоял рядом, совсем маленький в его мощной длани.

Повернувшись на бок, совершенно не стесняясь своей наготы, Фейнирель томным взором следила, как он пьет, подолгу задерживая на языке каждый глоток и пытаясь ощутить вкус напитка.

– Ты великолепен, – промолвила она. – У тебя такое красивое тело.

Фрозинтар оцепенел. Ему еще никто не говорил таких слов.

– Как бы я хотела родить тебе ребенка!

– Фейнирель, – он осторожно поставил кубок на стол, – ты сама не знаешь, что говоришь.

Когда-то давно он мечтал, чтобы у него была своя семья – жена и дети. Но события последних лет заставили отказаться от этой мечты.

– Ты мне не веришь? – Она поднялась с постели, подошла, неслышно ступая босыми ногами и закутанная только в свои волосы. – Но это правда! Я бы могла выносить тебе сыновей и дочерей.

– Я не сомневаюсь в тебе. – Фрозинтар осторожно привлек женщину к груди. – Я сомневаюсь в себе. Ты разве не поняла, кто я… теперь?

– А кто ты?

– Д-драур, – выдавил он. – Нежить.

– Ты смеешься надо мной, – она надула губки, – считаешь меня маленькой девочкой. Ты не можешь быть нежитью – ты живой!

С этими словами женщина обхватила его торс руками и прижалась щекой к мощной груди. И, к своему удивлению, Фрозинтар почувствовал ее прикосновение!

Это было настолько ново и неожиданно, что он застыл, привыкая к новым ощущениям. Он по-прежнему не ощущал холода пола под ступнями, но чувствовал на коже легкое дыхание возлюбленной. Как долго он к этому шел. И эти ее слова: «Как бы я хотела родить тебе ребенка!» Седона никогда не говорила этого. В них была надежда на то, что и у него все может устроиться счастливо.

Прильнув друг к другу, они забыли о существовании окружающего мира и стояли так, слушая биение одного сердца на двоих.

Какие-то отдаленные звуки, похожие на крики, топот, лязг оружия и голоса боевых рогов не сразу долетели до их слуха. Любовники вздрогнули, когда снаружи послышались торопливые шаги, хлопнула дверь, и испуганный женский голос начал: