Текст книги "Время тлеть и время цвести. Том второй"

Лиза вытаращила глаза.

– Не пила? В смысле, водку? Настюха, ты стала алкоголичкой?

– Иди к лешему, какую водку, просто жидкость – сок, кофе, чай, минералку. Я теперь пью только воду из-под крана.

– Антон Максимович решил, что тебя хотят отравить? – Лиза была поражена. – Да ладно! Дональд любит тебя, зачем ему тебе вредить?

– У меня уже два месяца такое странное состояние, – Настя провела рукой по лбу и посмотрела на подругу. – Такое чувство, что все безразлично, и ничего не хочется, даже читать. Со мной никогда прежде такого не было. С пятницы я ничего не ела и не пила за столом – меня мутило из-за пирожков, которыми нас накормил Артемка. У меня начались жуткие боли, такое состояние – сдохнуть хотелось. Антон, наверное, сразу понял, ведь все говорят, что он гениальный диагност. Наверное, они добавляли мне в жидкость какой-то наркотик.

Лиза по-настоящему перепугалась.

– Наркотик? Ничего себе! А как ты сейчас?

– Два дня лезла на стенку, вчера уже было получше, а сегодня вообще нормально. Я как будто проснулась после летаргии.

– Но зачем? Зачем им это? Ты ведь обещала, что не станешь поднимать шума, и ты держишь слово.

– Не знаю, и что я сейчас буду с ними выяснять? Сейчас я ничего не пью, и мне легче.

– Тогда в субботу ты приедешь ко мне.

– Кто же меня отпустит? – горько усмехнулась Настя.

– Ты должна отдать визит – так полагается в лучших домах Европы. Кстати, Дональд не возражал в ресторане, когда я об этом заикнулась, так что разговор с ним я беру на себя.

– Естественно, – фыркнула Настя, – ты же у нас крупный специалист по психологии мужчин. Ладно, пошли ко мне в комнату, а то околеем тут.

Камера наблюдения показала их смеющиеся лица, и Дональд удовлетворенно заметил:

– Общение с Лизой полезно моей жене, я думаю, что ничего страшного не произойдет, если она нанесет своей подруге ответный визит.

Мейсон медлил с ответом, и, когда он заговорил, голос его звучал нерешительно:

– Не знаю, сэр, возможно.

– Не понимаю, – раздраженно сказал Дональд, – почему моя жена не может куда-нибудь поехать! Да, она не хотела нашего брака, но я надеюсь, что она со временем будет лучше ко мне относиться, и не желаю из-за подобных мелочей портить с ней отношения.

– Сэр, – секретарь сделал сочувственно-почтительное лицо, – я понимаю, но вы уже пошли ей навстречу, привезя ее в Россию и позволив ей вернуться в свою школу, и нельзя рисковать еще больше. Вы ведь помните, что именно господин Воскобейников рекомендовал до поры до времени ограничить круг ее общения. Именно он настаивал на том, чтобы лишить ее Интернета и мобильного телефона.

Дональд, на мгновение забыв, что не в его привычках обсуждать со своими служащими семейные дела, пожаловался:

– Вот именно! Господин Воскобейников рекомендовал, а в обиде она из-за этого на меня!

– Сэр, господин Воскобейников был против вашего приезда в Россию, он предупредил нас, что не может рисковать своей репутацией политика. Поэтому мы должны идти ему навстречу – он отец мадам Анастасии.

– При чем тут его репутация? Моя жена не пыталась его скомпрометировать и никуда не обращалась за помощью – она это обещала и держит свое обещание.

– Да, конечно, но это могут сделать ее друзья – независимо от нее. Ее кузен, например. Но больше всего господин Воскобейников опасался доктора Муромцева, и госпожа Шумилова тоже о нем упоминала, если вы помните. Это очень умный человек, но он постоянно вмешивается в чужие дела и доставляет массу неприятностей. Мадам Анастасия может совершенно случайно встретиться с ним – у своей подруги, например, – и просто по дружбе разоткровенничаться.

Он скромно опустил глаза, делая вид, что не замечает, как внезапно побледнел молодой Капри. Стараясь говорить безразличным тоном, Дональд процедил сквозь зубы:

– Разве Муромцев часто бывает у Лизы? Когда он был у нее в последний раз?

– К сожалению, сейчас у нас нет такой информации, но…

Мейсон не договорил и покорно сник, потому что Дональд вспомнив, что говорит всего лишь с секретарем, высокомерно поднял брови и прервал его резким движением руки. Юноша был достаточно умен, чтобы понять: Мейсон догадывается о тайной неприязни, которую он испытывает к Антону Муромцеву, и пытается использовать ее, чтобы маневрировать по своему усмотрению. Этого Дональд Капри стерпеть не мог, и уж вообще невыносима была для него мысль, что кто-то посмел заглянуть ему в душу. Скользнув взглядом поверх головы Мейсона, он холодно сказал:

– Моя жена поедет к своей подруге, если она пожелает. Когда она решит это сделать, пусть наши люди проследят за каждым из тех, кого господин Воскобейников считает опасными, – губы Дональда исказила язвительная усмешка, – для своей политической карьеры. Если они попытаются встретиться с моей женой, воспрепятствуйте этому, только и всего. Как вы это сделаете, меня не касается – у вас достаточно возможностей, и я плачу вам немалые деньги, чтобы вы хорошо работали. Идите, Мейсон, вы свободны.

– Да, сэр.

Опустив голову, секретарь направился к выходу, но немного задержался у двери, потому что Дональд отрывисто бросил ему вслед:

– Обо всем, что будет происходить, доложите лично мне. Господин Воскобеников – мой тесть, и я обязан заботиться о его интересах.

Спустя пару минут после того, как Настя с Лизой, утомленные осмотром особняка, спустились в гостиную, к ним присоединился Дональд. Лиза буквально захлебывалась от восторга:

– Дон, это просто великолепно! А спортивный зал! Ты разрешишь мне чаще бывать у вас?

– Тебе для этого не требуется разрешения, Лиза, – вежливо отозвался он, и его полный нежности взгляд скользнул по оживленному лицу Насти.

Лиза очаровательно улыбнулась и кокетливо заявила:

– Ты прелесть, Дон! Если б ты не был мужем моей лучшей подруги, то я бы в тебя влюбилась. Когда я Насте это сказала, она меня чуть не убила – жутко тебя ревнует, ты не замечал? В субботу она хотела приехать ко мне поболтать, ты ей разрешишь?

Дональд пристально посмотрел на внезапно застывшее лицо своей юной жены и неожиданно улыбнулся.

– Настья не нуждается в моем разрешении, чтобы куда-то поехать. Она свободна, ей достаточно приказать, и ее отвезут, куда она пожелает.

Настя вздрогнула и, подняв глаза, встретила его печальный нежный взгляд. Лиза, восторженно взвизгнув, обняла подругу.

– Настя, твой муж – прелесть! Ладно, парни, мне пора ехать. До субботы, Настюха, позвони мне ладно?

– Я распоряжусь отвезти тебя домой, Лиза, – очень любезно произнес Дональд, но она отрицательно качнула головой и рассмеялась.

– Нет, не нужно, я уже позвонила своему другу. Он заедет за мной минут через пять и повезет меня в казино – обожаю азартные игры! Поедем в «Космос» – рядом с ВДНХ. Там с восемнадцати, но Димка меня проведет, у него там знакомые. Ой, я так жду, когда мне будет восемнадцать – дедушка обещал подарить машину.

Лиза болтала так мило и с таким непосредственно-наивным видом, что Дональд вполне согласился с оценкой ее умственных способностей, данной Мейсоном. Он расслабился и спокойно позволил ей на прощание чмокнуть себя в щеку. Лиза мило распрощалась с хозяевами и со словами «так в субботу, Настюха, не забудь!» упорхнула.

Они действительно собирались этим вечером в казино, но едва Дима, доехав до улицы Галушкина, хотел повернуть налево, Лиза его остановила.

– Подожди, я должна позвонить Муромцеву.

Когда зазвонил телефон, Антон заканчивал вечернюю пятиминутку.

– Позвони минут через пять, Лиза, я освобожусь, – сказал он очень вежливо.

– А можно я заеду к вам в клинику, Антон Максимович? Я тут недалеко – была в гостях у Насти.

– Хорошо, буду ждать, – положив трубку, он позвонил швейцару, распорядился пропустить Лизу, когда она приедет, и продолжил работу.

Лиза появилась минут через двадцать. Постучав, она слегка приоткрыла дверь и всунула голову в щель.

– Можно?

– Входи, Лиза. Можешь снять куртку и повесить ее за шкафом – я там устроил себе раздевалку.

Уголок за шкафом, приспособленный Антоном для верхней одежды, был уютно отделен от остального пространства. Там же висело большое настенное зеркало, перед которым Лиза повертелась с большим удовольствием. С некоторым сожалением оторвавшись от созерцания своего отражения, она вышла из-за шкафа и уселась в кресло напротив Антона.

– Короче, я только что от Насти. Она просила предать, чтобы вы не беспокоились – она уже несколько дней пьет только воду из-под крана. Ей тоже кажется, что ей что-то добавляют в питье.

– Я так и полагал по ее внешнему виду, – хмуро ответил Антон.

– Наркотик, да? – в глазах Лизы появилась тревога.

– Похоже на один из новых препаратов, которые мы используем в акушерской практике для рожениц с чрезмерно возбудимой нервной системой. Правда, мы применяем его в малых дозах, а в больших он вызывает оцепенение и безразличие к происходящему, быстро возникает привыкание. У меня вызвал подозрение цвет кожи Насти – особенно в области носогубного треугольника. И зрачки, конечно. Как она сейчас?

– Уже два дня чувствует себя нормально, а до этого было хреново.

– Что ж, превосходно. В принципе этот препарат довольно безобиден, если не считать появления зависимости. К счастью, он активен только в жидком растворе – несколько капель обычно добавляют в стакан с соком или молоком.

– А вдруг они станут травить ее чем-нибудь еще? Мне даже не верится, Антон Максимович, почему? Дональд любит ее, он всегда так на нее смотрит!

Антон пожал плечами.

– Полагаю, Дональд и не подозревает об этом. Мне думается, кто-то другой боится, что она сорвется и устроит скандал. Но ты не тревожься, ей вряд ли хотят серьезно навредить. Как тебе понравился Дональд?

Лиза усмехнулась.

– Чуток с приветом, конечно, но, в общем-то, неплохой парень, если найти к нему подход.

– И ты нашла?

– Без проблем! Никакие индивидуальные особенности не скроют стандартной мужской психологии. Тем более, для меня.

Высоко подняв брови, Антон рассмеялся.

– Ты невысокого мнения о нас, мужчинах, как я вижу!

Лиза изящно извинилась:

– Я не имела в виду вас, Антон Максимович, вы просто удивительно приятное исключение!

– А ты умеешь польстить, мартышка. Ладно, спасибо, что заехала сообщить о Насте. Я, если честно, очень тревожился. Илья, ее двоюродный брат, на днях заезжал к ним, но его даже не впустили в особняк – секретарь Дональда заявил, что они уехали.

– Наврал. Этот секретарь мне еще в ресторане не понравился. Ладно, Антон Максимович, это все прошлое, а нам нужно думать о будущем. У вас есть телефон Алеши?

– Алеши? – в его голосе послышалась некоторая растерянность. – Я не понимаю…

– Я знаю, что перед отъездом Насти в Швейцарию они встречались, и это вы устроили их встречу. Стало быть, у вас должен быть его телефон.

– Предположим, но зачем он тебе?

Лиза ответила с подкупающей откровенностью:

– В субботу Настя будет у меня. Я хочу устроить им встречу.

Антон нахмурился и, поднявшись, подошел к окну, смотрел в него с минуту, потом механически задернул шторку и повернулся к Лизе.

– Это Настя тебя просила?

– Нет, она думает, что теперь у них все кончено. Это ее убивает. А мне кажется, что если они опять будут вместе, то все Настины проблемы решатся намного быстрее.

Она смотрела на него невинными – слишком невинными! – глазами, и Антон с сомнением покачал головой.

– Нет, Лиза, я думаю, этого сейчас не стоит делать. Если б Настя хотела с ним встретиться, она бы тебя сама попросила с ним связаться.

– Да что вы, Антон Максимович, она меня об этом в жизни не попросит! – воскликнула Лиза и тут же поняла, что допустила промах, потому что Муромцев понимающе улыбнулся.

– Если Настя считает, что тебе лучше не вступать в непосредственный контакт с ее Алешей, то у нее, возможно, есть для этого основания.

– Антон Максимович, – с чувством произнесла Лиза, всем своим видом показывая, как глубоко она оскорблена, – Настя влюблена в своего ненаглядного Алешу, потому и воображает, что все на свете тоже от него без ума и мечтают у нее его отбить.

Улыбка Антона стала еще шире.

– А это не так? – спросил он. – Алеша тебе ни чуточки не нравится? Только честно.

Лиза посмотрела на него и улыбнулась в ответ.

– От вас не скроешься, Антон Максимович, вы видите женщин насквозь. Если совсем честно, то было дело – он мне нравился. Если б, например, они вдруг тогда разошлись, то я, может, и попробовала бы – не знаю. Но чтобы в такой ситуации воспользоваться… Неужели я так подло выгляжу, что вы меня в этом подозреваете? К тому же, я сейчас дружу с парнем, которого люблю и за которого собираюсь замуж.

– Ни в коем случае, Лиза, ни в чем я тебя не подозреваю, – мягко ответил он. – Ты всегда производила на меня самое лучшее впечатление, но давай мы пока отложим то, что ты задумала. Нам нужно помочь Насте выпутаться из этой ситуации, а потом она сама решит, продолжать ли ей отношения с Алешей или нет.

Тон его был достаточно тверд, и Лиза решила не спорить. Она со вздохом кивнула головой и сказала грустно, но стараясь придать голосу оттенок покорности:

– Да? Жаль, конечно, но раз вы считаете, то так и вправду, наверное, лучше. Ладно, я позвоню своему парню – вдруг он куда-то отъехал.

– Позвони, конечно, мы тут с тобой уже больше часа разговариваем.

Лиза достала телефон и нажала кнопку вызова. В кармане куртки Антона, висевшей за шкафом зазвонил мобильник, и он поднялся было, но Лиза немедленно отключила телефон.

– Ой, простите, Антон Максимович, это я по ошибке на ваш номер нажала. Сейчас, – она позвонила Диме, сказала ему пару ничего не значащих слов и повернулась к Муромцеву: – Димка ждет внизу. Антон Максимович, мы с ним хотели с вами проконсультироваться по одному вопросу, как со специалистом, можно? Это нас обоих касается. Можно прямо сейчас, а? А то я в другой раз его не притащу – он такой застенчивый.

Антон пожал плечами.

– Да, конечно. Приводи его, я подожду.

Пока он размышлял о том, какой это мог бы быть вопрос и перебирал в мозгу разные варианты, Лиза сидела в машине и горячо убеждала Диму:

– Мне просто очень нужно узнать один номер, и он у него наверняка в сотовом телефоне. Я буду с ним говорить, а ты встанешь за шкафом и вытащишь у него из куртки телефон – он там, я только что проверила. Димочка, пожалуйста, если ты меня любишь!

– Ты с ума сошла, – опешив, возразил Дима. – Я тебя очень люблю, но воровать телефоны?! Нет, и еще раз нет! Что за номер тебе нужно узнать? Может, я узнаю?

– Что ты, Димуль, это одна его бывшая пациентка, но он не дает номер по соображениям этики – не потому что что-то там, а просто не положено врачам давать домашние номера пациентов, понимаешь? Нет, Антон Максимович чудесный человек, но что делать – в его возрасте уже мозги зависают, ему пока объяснишь, сдохнешь! Да мы сразу же вернем телефон, я ему тут же верну!

– Не хочу, чтобы меня считали вором. Организованное ограбление, преступник воспользовался доверием жертвы, как напишут в материалах следствия. Нет, Лиза!

– Боже мой, да у тебя тоже мышление на уровне сорока лет! Хорошо, давай тогда переиграем – ты будешь излагать ему свои проблемы, а я сама в это время посмотрю в его телефоне номер, и никто ничего не заметит.

– Интересно, о каких проблемах мне с ним говорить? – возмутился Дима. – Он врач-гинеколог, а я вроде пока еще мужчина!

– Попросишь проверить тебя на СПИД. Скажешь, что имел незащищенный секс и теперь опасаешься. Просишь проверить тебя тайно.

– Да я в жизни не стану такого говорить и позориться, ты в своем уме? Какой незащищенный секс?! У меня кроме тебя сто лет, как ни с кем не было секса – тем более, незащищенного. Может, мне еще изобразить «голубого»?

Он так рассердился, что Лиза почти отчаялась привести в исполнение свой план, однако ее выручила твердость духа. Она изобразила на лице высшую меру презрения и сухо отрезала:

– Не паясничай! Если стыдишься незащищенного секса, то скажешь, что тебе сделали переливание крови. Заразиться при переливании крови – благородно, это признак высокой души и светлого ума, тут нечего стыдиться, раз уж ты такой принципиальный. Пошли, это твой последний шанс. Идешь?

Дима вздохнул и, скрепя сердцем, с унылым видом вылез из машины.

– Правы были святые инквизиторы, сжигая женщин, – ворчал он, поднимаясь по мраморной лестнице и спотыкаясь, – все они ведьмы.

Лиза одарила его чарующим взглядом и слегка подтолкнула в спину.

– Не тормози.

У юноши был столь несчастный вид, что Антон с первого взгляда проникся к нему сочувствием.

– Возникли серьезные проблемы, молодой человек? Садитесь, пожалуйста.

– И не говорите! – с чувством ответил тот, опускаясь на стул и опасливо косясь на Лизу. – Видите ли, Антон Максимович, я… Нет, вы понимаете… Мне неудобно занимать ваше время, – он вдруг дернулся и сделал попытку встать, но был остановлен железной рукой Лизы, сильно надавившей ладонью на его плечо. Ее полный любви и нежности взгляд остановился на лице жениха, и она нежно проворковала:

– Антон Максимович, он при мне не может говорить, я встану где-нибудь – так, чтобы он не видел моего лица, ладно?

Не дожидаясь ответа, Лиза быстро юркнула за шкаф, а Муромцев, проводив ее глазами, покачал головой.

– Н-да. Ну, ладно. Хорошо, молодой человека, вы пока забудьте о моем времени и говорите – вас ведь Димой зовут? – говорите, Дима, я слушаю. Лиза сказала, что вы хотите пожениться, и в связи с этим у вас какие-то сомнения. Если я смогу помочь…

Дима, набравшись смелости, выпалил:

– Я хотел спросить у вас насчет СПИДа – если, я, например, мог заразиться, то как мне это проверить?

– А у вас появились какие-то сомнения? – спокойно спросил Антон. – Была ситуация, когда возникла возможность заражения?

– Летом. Я… я попал в небольшую аварию, и мне сделали переливание крови.

– В аварию? И когда это было?

– Где-то в конце августа, – Дима напряг память, призывая на помощь все свои познания в медицине, – я повредил сонную артерию, и у меня было очень сильное кровотечение. Вот.

Он поднял рукав, показав белую полоску от полученного в детстве ожога. Муромцев поглядел, вздохнул и, слегка покачав головой, перешел на «ты».

– Понятно. Говоришь, это было в конце августа? Так почему ты забеспокоился именно сейчас?

– Я говорил с Лизой о нашем браке, и она решила, что я должен провериться, – он чуть повысил голос, чтобы она за шкафом лучше его слышала: – Мы хотим пожениться сразу после того, как она окончит школу, да, Лиза?

– Ага, – серьезно отозвалась Лиза, на миг высунув голову из-за дверцы, – на нас ведь лежит ответственность за здоровье наших будущих детей.

«Ал., Алекс. Георг, – лихорадочно читала она про себя пометки в записной книге сотового телефона, который вытащила из куртки Муромцева. – Ал.(Наст,). Ага, вот это, наверное, он и есть – «Алеша Настин». Все, нашла».

Она аккуратно занесла номер в свой собственный телефон и осторожно опустила мобильник Антона в карман его куртки.

– Я бы хотел сделать анализы у вас в клинике, Антон Максимович, – говорил в это время уже немного вошедший в роль Дима, – не хотелось бы светиться где-то в другом месте. Я, конечно, все это оплачу, как полагается. Можно, наверное?

Муромцев устало пожал плечами.

– Можно, конечно, но у нас это дорого, здесь частная клиника. Почему ты не обратился в какой-нибудь анонимный центр – их адреса в каждой газете?

– Нет, я хочу сделать анализ у вас, цена меня не волнует, – он бросил отчаянный взгляд на шкаф, и Лиза, словно уловив его мысленный призыв о помощи, спокойно вышла из-за дверцы, держа руки в карманах.

– Антон Максимович, нас не столько цена волнует, сколько надежность результатов, – невозмутимо произнесла она, – поэтому Димка и хочет сделать анализ у вас в клинике.

– Хорошо, я напишу направление, вы можете сделать анализ прямо сейчас – наша лаборатория работает круглосуточно. Только я хочу предупредить, что анализ, скорей всего, придется делать дважды. Дело в том, что даже если в августе и произошло заражение, то в ноябре результат еще может быть отрицательный – между заражением и появлением вируса в крови существует так называемый период «окна». Так что где-то в апреле лучше повторно сдать кровь. В лабораторный корпус можете пройти через наш – я попрошу дежурную медсестру, и она вас проводит.

Как ни чертыхался про себя Дима, ему пришлось плестись в соседний корпус вслед за улыбающейся медсестрой. Лиза шла рядом по длинному коридору, крепко прижимая к себе его локоть и успокаивающе поглаживая пальцы. Когда они поднялись на третий этаж лабораторного корпуса, она широко улыбнулась и уселась на удобный диванчик в холле.

– Я тебя здесь подожду, – сказала она, подарив ему сверкающую улыбку.

– Предательница, – с горьким пафосом произнес Дима, заходя в процедурный кабинет.

Строгая женщина средних лет за столом прочитала выписанное Муромцевым направление.

– Вы будете оплачивать две процедуры или одну? – спросила она, открывая шкаф с пробирками. – Антон Максимович объяснил вам возможность периода «окна»? Думаю, что вам лучше оплатить все сразу, чтобы мы могли проконтролировать.

– Можно мне за все сразу заплатить и не сдавать никаких анализов? – мрачно пробурчал Дима, но сестра, не оценив его юмора, ловко ввела иглу в вену.

– Мы позвоним вам домой, когда будет готов результат, – с казенной улыбкой ответила она. – Через полгода придете на повторный анализ.

Едва увидев Диму, Лиза вскочила и чмокнула его в щеку.

– Видишь, ты не умер, – весело сказала она.

– Из-за тебя пришлось в этом маскараде участвовать, – проворчал он, поправляя манжет. – С детства боюсь этих иголок со шприцами.

– Мог и не ходить в лабораторию, – возразила она, беря его под руку. – Я даже удивилась, что ты по дороге не сбежал.

Дима шутливо взъерошил ее волосы и крепко обнял за плечи.

– Ну и чтобы тогда Антон Максимович о нас подумал? Что мы вообще заврались? Нет уж, я не хочу с ним ссориться – ты, может быть, в его клинике будешь рожать нашего ребенка. Ты же только что сказала ему, что мы с тобой скоро поженимся, – он заглянул ей в глаза, но Лиза фыркнула и насмешливо повела носом.

– Ничего себе – планы у тебя! – хмыкнула она, стараясь не встретиться глазами с его настойчивым ласковым взглядом. – Между прочим, Антон Максимович понял, что ты заврался, еще тогда, когда ты начал ему рассказывать свою трогательную эпопею про сонную артерию.

– Почему это, я разве был недостаточно похож на страдальца?

– На страдальца-то ты был похож, но сонная артерия вообще-то на шее, а не на руке. Пойдем, что ты так медленно плетешься?

Весело засмеявшись, она схватила его за руку и потащила к выходу, раздумывая, почему отключен телефон у Алеши. В течение десяти минут, пока Дима мужественно проходил проверку на СПИД, она, сидя в холле, пыталась дозвониться по номеру Ал.(Наст.), и каждый раз оператор сообщал, что «телефон абонента выключен».

«Неужели это не тот номер? – терзаясь сомнениями, думала Лиза. – А вдруг номер записан по фамилии, а фамилию Лешки я не знаю».

Уже под утро, когда Дима заснул, прислонив голову к ее голому плечу, она потихоньку высвободилась из его жарких объятий и, достав сотовый телефон, пошла в другую комнату.

– Леша? – она даже не поверила, когда ей ответил знакомый голос. – Как это ты вдруг решил включить свой телефон в пять утра? Не спишь?

– Да нет, только что закончил чертить схему. Извини, я с дипломом завертелся, и у меня совершенно память на имена отшибло – ты не напомнишь…

– Это Лиза.

– Лиза?

Он явно рылся в памяти, соображая, о какой Лизе идет речь, и ее вдруг охватило чувство горького разочарования.

– Подруга Насти, ты меня помнишь?

Она затаила дыхание, потому что Алеша на мгновение замолчал, а потом сказал уже совершенно другим – холодным, как лед, – голосом:

– Я слушаю, Лиза, в чем дело?

– Мы не могли бы встретиться, чтобы поговорить о делах?

– Видишь ли, я в настоящее время делаю диплом, и у меня нет ни минуты свободного времени. Нельзя ли коротко и по существу?

Он вновь умолк, и Лиза сделала нарочито бодрый голос:

– Есть возможность для вас с Настей встретиться у меня в субботу днем.

– Серьезно? – с иронией спросил он. – Настя вдруг изъявила такое желание? И с чего вдруг?

Лиза, забыв о своем разочаровании, немедленно бросилась на защиту подруги.

– Ты не понимаешь, – горячась, говорила она, – ты не знаешь, в каком она оказалась ужасном положении! Если ты ей не поможешь, если ты сейчас от нее отвернешься, то она… она просто погибнет.

– Правда? Да неужто погибнет, и папа-депутат ее не защитит? Не переживай, Лиза, у нее хватит и защитников, и поклонников, я ей не нужен, как я вовремя понял.

– Что ты понял, что? – забыв от возмущения обо всем на свете, закричала Лиза. – Ее запирали, травили, издевались, да она, может, жить не хочет, потому что думает, что ты ее забыл, а ты тут, блин, гоголь-моголь разводишь! Ну и катись к лешему, если ты такой, и хрен с тобой!

– Лиза!

– Времени у него нет, диплом – подумаешь! Да иди ты знаешь куда!

– Лиза, – с нежным упреком повторил Алеша, – ты на одну только минуточку можешь замолчать и послушать? Ну, пожалуйста, а потом опять покричишь. Мобильный же, у тебя деньги идут.

– Черт с ними с деньгами! Ладно, говори.

– Когда я смогу увидеть Настю?

– Вот это совсем другое дело, – сразу повеселев, ответила она. – В субботу Настя будет у меня часам к трем. Тебе лучше приехать заранее, затаиться и ждать. Только возле моего дома не паркуйся – оставь машину за два квартала и пройди пешочком. Поднимешься с черного хода – за домом могут следить. Все понял? Остальное она сама объяснит на месте.

– Гениально! – восхитился Алеша. – Ладно, шеф, договорились. Приеду в два, и все правила конспирации будут соблюдены.

Отключив телефон, Лиза уронила его на ковер и неподвижно сидела, сжав виски руками. Она представить себе не могла, что ей может быть так больно – больно от того счастья, которое звенело в его голосе.

Алеша и сам не думал, что так вот, в пять утра все в его душе может неожиданно встать с головы на ноги. В девять ему нужно было быть в университете. Он взглянул на часы и решил, что ложиться не стоит – в конце концов, что такое одна бессонная ночь, когда в субботу они встретятся с Настей!

– Ты что такой счастливый? – поинтересовалась Маринка, зайдя вечером к нему в комнату. – Проект свой закончил? Я диск возьму, где «Наутилус», ладно?

– Закончил, закончил, – ответил ей брат, думая о своем.

– А шефу показывал? – спросила она, роясь в коробке с дисками. – Он тебя, небось, похвалил – ты прямо светишься весь.

– Слушай, бери свой диск и иди!

– Понятно, – сестренка весело потрясла пластмассовой коробочкой, – она звонила, да? Сегодня?

– У тебя появился шанс получить подзатыльник.

– Ясно. Когда вы встретитесь, завтра?

– Ты уйдешь отсюда или нет?

– Я люблю тебя, Алешенька, я так рада!

Алеша шагнул к ней с угрожающим видом, но Маринка, ловко увернувшись от подзатыльника, выскочила из комнаты и напоследок послала ему воздушный поцелуй. Он рассмеялся и, крикнув ей вслед «Погоди, ты у меня дождешься!», лег на диван и закрыл глаза. Внезапно навалился сон, но еще успела мелькнуть мысль:

«В субботу в два. Ну почему так долго ждать?»

Ровно в два часа субботы Алеша, оставив свой БМВ за два квартала от дома Лизы, поднялся к ней с черного хода и позвонил. Она открыла сама, и лицо ее никак не выражало бушевавших в душе чувств.

– Привет, Леша, можешь пока посмотреть телевизор – Настя приедет к трем. Чай, кофе?

– Нет, спасибо.

– Тогда я пошла – мне еще нужно кое-что сделать.

Лиза ушла, оставив Алешу в одиночестве. Да, он ей нравился, нравился безумно, но не в ее правилах было навязывать свое общество человеку, у которого все мысли заняты другой. Утешало, что ей удалось хотя бы сохранить видимость достоинства и не показать этому парню, как подпрыгнуло у нее в груди сердце при их встрече. Тяжело вздохнув, она взглянула на часы – Настя вот-вот должна была подойти. Как раз в это время Мейсон, набрав номер телефона Дональда Капри, сообщил своему хозяину:

– Сэр, мадам Анастасия только что вошла в дом Трухиных. Здесь все спокойно, представителей СМИ ни внутри, ни снаружи нет. Наши люди охраняют вход, никто из тех, кто так тревожит господина Воскобейникова, в здание не проникнет. Кстати, я получил информацию, что Муромцев не уезжал из клиники со вчерашнего дня и в данный момент занят роженицей с осложненными родами.

– Таким образом, – холодно констатировал Дональд, почувствовав огромное облегчение при мысли, что Антон Муромцев никакого отношения к встрече Насти с ее подругой не имеет, – никаких проблем со СМИ в настоящий момент не предвидится, и политической карьере господина Воскобейникова, моего тестя, ничто не грозит. Поэтому на сегодня оставьте мою жену в покое.

Мейсон усмехнулся, подумав про себя, что молодой Капри слишком влюблен, чтобы рассуждать здраво, но послушно согласился:

– Да, сэр, надеюсь, мадам Анастасия приятно проведет сегодняшний вечер со своей подругой.

Открыв дверь, Лиза крепко обняла Настю и заглянула ей в глаза.

– Я надеюсь, что ты навсегда запомнишь сегодняшний день. Я сначала хотела сделать тебе сюрприз, но решила все же предупредить – а то ты еще, чего доброго, грохнешься в обморок.

Побледнев, Настя испуганно отстранилась.

– Предупредить… о чем? Лизка, что ты еще придумала?

– Не шуми, Леша ждет тебя в соседней комнате.

– Нет! – Настя в ужасе подалась назад.

– Почему? Да не сходи ты с ума, все нормально. Он тебя любит, я же вижу!

– Как я ему объясню? Он не поверит ни одному моему слову, он же черт знает, что подумает!

Лиза снисходительно пожала плечами.

– А зачем тебе ему что-то объяснять, бэби? Нет, скажи, зачем тебе объяснять Алеше, что тебя насильно потащили в мэрию, что ты со своим фиктивным мужем не спишь и прочее, и прочее, и прочее… Ты ему еще расскажи, как твоя бабушка твою маму в капусте нашла. Настюха, мужчины, они как дети малые, у них мозги недоразвиты, реакции неадекватные, им вообще лучше ничего лишнего не говорить.

– Нет, но как…

– А вот так! Скажешь, что вы встречаетесь только у меня – и все. Если захочет поподробней, то дай понять, что у твоих предков крыша поехала, и они следят за каждым твоим шагом.

– Ведь я не смогу скрыть – Алеша хочет, чтобы мы поженились. А Дональд…

– Нет никакого Дональда! И зачем тебе сейчас загадывать наперед, живи сегодняшним днем, а завтра… Будет день – будет пища. Иди к нему, Настя, он ждет. А если не хочешь, то пиши расписку, и я забираю твоего Алешку себе.

Наверное, в последних словах Лизы, сказанных в шутку, прозвучало нечто такое, что заставило Настю выпрямиться.

– Ладно, пошли.

Она не сразу увидела шагнувшего ей навстречу Алешу – перед глазами все внезапно начало мелькать и кружиться. Когда эта сумасшедшая чехарда закончилась, его руки крепко обнимали ее, гладили по лицу, плечам, стриженной под нуль голове.