Текст книги "Сказки полнолуния. Сборник новелл"

– Как Пасслак открыл этот ход один? – спросил меня Томас. 0 Неужели у него был сообщник в замке?

– Вовсе необязательно, – ответил я, немного подумав. – Достаточно привязать веревку к одному из рычагов и стоя у другого, потянуть одновременно оба. И не забыть потом убрать веревку, чтобы не оставлять после себя следов.

Фонари осветили небольшой спуск. Мы двинулись вниз и пройдя пару десятков неудобных ступенек, оказались в комнате. Впереди была черная дубовая дверь, точно такая же, как во дворе замка. Я сразу заметил большие песочные часы. Они были прикреплены к стене рядом с черной дверью.

– Видишь часы?

– Вижу.

– Что бы это значило?

– Я догадываюсь, но пока не буду произносить свою теорию вслух.

Ленц удивился.

– Кого ты стесняешься?

– Прежде всего себя.

Для начала мы попробовали открыть дверь, но ничего не вышло. Она была закрыта и не пошевелилась ни на десятую дюйма, когда мы вдвоем потянули на железное кольцо, которое было вместо ручки. Петли были не очень ржавые и чрезвычайно мощные, а зазор между дверью и проемом минимальным. Сквозь него ничего не было видно. Замочной скважины тоже не было, как не было и ключа, который в нее можно было вставить.

– Итак, дружище, какая там у тебя была теория? – спросил Томас, когда ему порядком надоело терзать черную дверь без малейшего результата.

– Моя теория состоит в том, что эту дверь, возможно, откроют эти песочные часы.

Забавно было видеть, как вытянулось лицо у Ленца. Жаль этот момент длился недолго. Он недоверчиво поморщился, а потом и вовсе выразил большое сомнение в моем предположении.

– Я не думаю, что все так просто. Нет.

Вместо ответа я прикоснулся к песочным часам и попытался их слегка наклонить, чтобы перевернуть. Получилось легко и просто. Часы медленно сделали кувырок на половину окружности и песок стал высыпаться уже в пустую их часть.

Время пошло.

Я тронул дверь. Она подалась вперед и открылась во всю свою ширь.

В дверном проеме виднелось зеленое поле, лес вдалеке и никаких признаков реки. С любой точки Горбатой башни никогда не было подобного вида.

– Что это за место? – спросил меня Ленц, когда первая волна удивления схлынула и он снова смог говорить.

– Ты напрасно думаешь, что мои глаза видят больше, чем твои, а некий внутренний голос постоянно разъясняет мне то, что я не в силах понять сам.

В этих словах было столько насмешки и сарказма, что Ленц даже немного обиделся. Это было видно по его лицу. С другой стороны, своими глупыми вопросами он изрядно утомил меня.

– Что мы будем делать? – наконец спросил он.

– Я как раз думаю сейчас об этом.

– Может нам стоит выйти наружу?

– Весьма вероятно, что это будет сопряжено с некоторыми сложностями в будущем. Я угадал с часами и думаю, что в них таится определенная опасность.

– Какая же?

– Например, когда песок полностью пересыплется в нижнюю часть, эти двери закроются и мы не сможем вернуться обратно. На всякий случай, нам надо знать, сколько у нас есть времени. Я полагаю песок пересыпается уже примерно три минуты. Надо засечь время.

Ленц посмотрел на меня с большим уважением. Он о чем-то думал. Я догадывался, о чем. Мой старый знакомый радовался тому, что пригласил меня сюда. Да, мои прозорливость и проницательность были сейчас как нельзя кстати.

Конечно, мы не стали ждать пока весь песок переместится в нижнюю часть часов. Достаточно было поделить уже высыпавшуюся часть, условно на равные доли. По всему выходило, что часы эти были рассчитаны на шестьдесят минут или один час.

– Попробуем? – умолял меня Ленц, сам не решаясь пуститься в неизвестность.

Вместо ответа я молча поднялся наверх и быстро принес довольно большой камень, который положил на землю так, чтобы он препятствовал закрытию двери.

– Идем! – громко сказал я и решительно прошел в дверной проем. —

Со мной ничего не произошло. Никакого помутнения рассудка, превращения меня в осла, как в одной из книг Апулея. Молния на небе не осветила мое появление. Гром не прогремел.

Мы прошли несколько десятков шагов вперед и обернулись. Дверь по-прежнему была приоткрыта, но самое интересное было в другом. Никакого замка не было! Черная дверь была в небольшой круглой башне. Мы с Томасом обошли ее. Кроме каменной стены ничего нового увидеть не удалось.

Вернувшись обратно к двери, я осмотрел ее. На меня произвел сильнейшее впечатление механизм, закрепленный на ее петлях снаружи. Вероятно, он автоматически закрывал дверь, делая это даже при определенном сопротивлении. Например, ветра или еще чего-то.

– Что мы будем делать? – снова спросил Томас.

– Исследуем тот лес, ибо он ближе всего. Возможно, там будет что-то интересное. Во всяком случае, времени у нас хватит. Только предупреждаю вас официально, господин Ленц, все, что станет нашей добычей здесь, будет поделено между нами поровну. Это не территория замка, а значит, мы в равных долях.

Томас молча кивнул мне.

Мы двинулись в путь, постоянно оборачиваясь назад. Дверь не закрывалась и это немного успокаивало.

Чтобы добраться до леса понадобилось всего десять минут скорого шага. Мы почти не разговаривали друг с другом в это время. Я думал о том, куда мы попали и что это за место. Уверен, что Томас рассуждал только про то, чем здесь можно поживиться.

Лес оказался небольшой узкой полоской деревьев разных пород, характерных для наших широт. За ним просматривалось поле, мы вышли на простор и остановились как вкопанные. Само по себе наше открытие этой двери и пространства за ней было настоящей сенсацией, которую в один миг раздули бы ловкие журналисты. Еще бы, странная дверь, ведущая в неизвестное место. Калитка в потусторонний мир. Туннель в неизвестность. Можно было предположить все, что угодно. Я терялся в догадках, когда шел к лесу, но то, что увидел сейчас, просто сразило меня наповал.

Мы стояли на краю поля, где некоторое время назад вероятно, произошло страшное и кровопролитное сражение. Оружие, беспорядочно брошенное на землю, лежало повсюду.

Я и Томас подошли поближе. Удивительное дело, но мы не увидели ни единого убитого воина, а оружие оказалось старинным, будто здесь еще недавно бились рыцари.

– Что это?

– Место недавней баталии.

– А где же убитые и раненые?

– Как видишь, их нет. Странно, что оружие по-прежнему здесь.

– Что мы будем делать? – в который уже раз спросил Томас.

– Прежде всего нам надо осмотреться. Не хватало еще, чтобы сюда нагрянули те, кто унес отсюда мертвецов. Нам лучше с ними не встречаться.

Сказав это, я пожалел, что с собой у меня не было хорошего армейского бинокля и решил, что не допущу таких ошибок в будущем, если получится.

Мы с Томасом смотрели во все глаза, но на бескрайнем поле кроме нас никого не было. Никто не надвигался темной массой варваров с востока, не было видно конных или пеших солдат, пришедших забрать ценное оружие.

Часы, которые были у меня на руке, показывали, что времени в нашем распоряжении оставалось не более получаса, тем более что длительность пересыпания песка из одной части в другую была определена весьма приблизительно.

– Что будем делать? – повторил свой вопрос Томас Ленц.

– У нас осталось совсем немного времени. Лучше вернуться к черной двери заранее. Ты, кажется, хотел найти что-то интересное? Как насчет старинного оружия?

Томас понял меня без дополнительных пояснений. Я видел, как он стал метаться, хватая руками то одно, то другое, будь то сабля или алебарда.

Я вел себя гораздо приличнее и не потому, что опасался, будто за мной наблюдают со стороны и я могу выглядеть как обыкновенный мародер. Моя природная сдержанность всегда отличалась от импульсивности и азарта Ленца. Я переступил через несколько брошенных щитов, большого копья с кожаным ремешком на стороне, противоположной острию и наконец добрался до красивой шпаги с рукояткой, инкрустированной драгоценными камнями. В моих руках оказалась роскошная вещь, настоящее произведение искусства.

– По-моему нам пора, Томас, – сказал я Ленцу, посматривая на часы. – Время еще есть, но лучше быть возле двери, имея какой-то запас.

Мы двинулись в сторону черной двери через лес. Я нес всего лишь шпагу, а мой спутник был нагружен почти до предела. Две сабли, два кинжала и алебарда. Кажется, он сопел так, что изрядно действовал мне на нервы. Я старался ни о чем не думать, разве что смотрел в оба, памятуя о том, что мы на чужой территории и в любой момент на нас могут напасть.

Наше путешествие обратно обошлось без приключений. Дверь по-прежнему была открыта, а в часах песчинки еще не полностью переместились в нижнюю часть.

Я предложил Томасу Ленцу остаться возле двери, чтобы посмотреть, что произойдет, когда весь песок переместится в нижнюю часть часов. Разумеется, мы ждали этого, находясь внутри башни. И мы убрали камень из проема, чтобы не мешать двери закрыться. Ждать пришлось недолго. Кажется, в этот день я заслужил перед Томасом авторитет провидца. Как только в верхней части часов кончился песок, а это произошло ровно через пятьдесят девять минут после начала отсчета, как пришел в действие мощный механизм, закрепленный снаружи и дверь закрылась.

Вероятно, нам бы стоило проверить черную дверь еще раз и снова перевернуть песочные часы, но мы оба рассудили, что на сегодня с нас достаточно важных событий, чтобы добавлять к ним еще какие-то.

***

Тем же вечером, гуляя при полной луне снаружи замка, возле Горбатой башни, мы рассуждали с Томасом о своем дневном приключении. Он терялся в догадках, а я излагал свою, довольно оригинальную теорию, относительно двери в прошлые времена, через искривленное пространство и коридор в потусторонний мир.

– Загробное царство? – с усмешкой спросил меня Томас, зная мое прохладное отношение к религии. Похоже, он уже пришел в себя после такого странного путешествия.

– Разумеется нет, – ответил я. – Какой-то совершенно иной мир, похожий на наш, но существующий по другим временным и физическим законам.

Он с сомнением покачал головой и стал тереть двумя пальцами свой длинный нос. Я знал, что он сомневается в такую минуту. Я очень хорошо знал Томаса Ленца.

– Мы осмотрели добытое оружие, – сказал он авторитетно. – Оно ничем не отличается от такого же, сделанного в нашем мире примерно в шестнадцатом веке.

– Это никак не противоречит моей теории, – возразил я. – Миры вполне могут существовать параллельно и быть похожими. Главное, мы нашли туда вход и, возможно, это принесет нам деньги и славу.

***

Надо сказать, что оружие, которое нам удалось заполучить столь странным способом, оказалось весьма ценным. Вызванный в Шварцерхоф оценщик из Эрфурта определил стоимость наших трофеев в очень приличную сумму. Особенно ценной оказалась моя находка. Это была испанская рапира начала шестнадцатого века. Ленц очень горевал, что не он подобрал ее. В этом было мало смысла, ибо все, что мы добыли, было разделено пополам. Я получил свою долю деньгами, а Томас стал владельцем старинного антиквариата до тех пор, пока не продаст все это по самой выгодной цене.

Что же касается черной двери, то вернувшись к ней на следующий день, нас постигла неудача. Сколько мы не пытались ее снова открыть, ничего не выходило. Перевернутые часы не производили нужного действия, а простой нажим на дверь не приносил никакого результата.

В последующие дни, мы еще неоднократно пытались открыть дверь снова, но ничего не выходило. Тут было над чем призадуматься. Впрочем, мне хватило и того, что мы обнаружили. Полученная мной сумма окончательно решила все мои финансовые проблемы и уже этим я был благодарен своему бывшему сокурснику по университету. Я попросил его обязательно написать мне, если черная дверь снова когда-нибудь откроется. Со своей стороны, я клятвенно обещал Томасу не писать статьи о наших находках, пока мы до конца не разгадаем эту тайну. Надеюсь, это время когда-нибудь настанет.

ЕЩЕ ОДНА ЧЕРНАЯ ДВЕРЬ

Я уже рассказывал вам как недавно удачно съездил в Шварцерхоф к своему сокурснику Томасу Ленцу и какое удивительное открытие нам удалось сделать. В только что приобретенном им замке мы отыскали черную дверь из мореного дуба, за которой прятался таинственный мир, так похожий на наш и вместе с тем, совершенно безлюдный. Мы обнаружили покинутое рыцарями поле брани и большое количество оружия, малую часть которого прихватили с собой. Увы, дверь закрылась и никакие новые попытки ее открыть не увенчались успехом.

С того дня прошло совсем немного времени. Что-то около трех недель. Я корпел над статьей для одного мюнхенского исторического альманаха, посвященной десятилетию окончания «войны империй» в Европе.

Мне было трудно сосредоточиться. Приключение в Шварцерхофе никак не выходило у меня из головы. Почему дверь закрылась? Как ее можно было отворить снова? В чем была наша ошибка? Я не находил ответов на эти вопросы.

Зная неугомонный характер Томаса, я боялся, что он затеет какую-нибудь каверзу. Попытается открыть дверь с помощью динамита или соорудит нечто вроде тарана и пробьет дубовую преграду в иное пространство. Последний вариант показался мне невероятным. В той комнате было слишком тесно, чтобы прибегать к услугам стенобитного приспособления. Что же касалось взрывчатки, то и здесь все было не так просто. Ленц рисковал взорвать не только дверь, но и башню собственного замка.

Я невольно вернулся воспоминаниями в тот день и стал перебирать в памяти все события, что произошли с нами. Песочные часы… странная невысокая башня… лес… поле… оружие без рыцарей…

Я вспомнил и то, как мы гуляли под полной луной, обсуждая свое открытие.

При мысли о полной луне я встрепенулся. Черт возьми! А что, если эта дверь как-то связана с полнолунием? Песочные указывают на взаимодействие со временем, значит возможно и дверь открывается только в определенные временные периоды.

Эту теорию надо было проверить, тем более что Ленц прислал мне телеграмму, в которой просил приехать к нему в ближайшее время.

На арендованном мной автомобиле, в день накануне полнолуния я выехал из Мюнхена в Шварцерхоф.

Дорога была не из приятных. Старый американский форд не слишком хорошо слушался руля, а моросивший дождь не способствовал хорошей видимости и устойчивости автомобиля на шоссе. Я нервничал, но все обошлось.

***

– Ты как всегда вовремя, – сообщил Томас Ленц, когда мы поздоровались во дворе его замка. Дождь уже прошел, а черный дуб, которым был отделан двор замка, красиво сиял на солнце. Было в этом что-то такое, что волновало сердце, хотя я приехал не за этим.

Мы прошли в гостиную, где нас ждал кофе по-турецки.

– Нашел ли ты возможность открыть ту дверь? – на всякий случай спросил я, хотя ответ был очевиден.

– О нет, и я писал тебе об этом в своей телеграмме, – удивленно ответил Томас.

– Я спросил тебя не совсем об этом. Я знаю, что черная дверь по-прежнему стоит преградой между тобой и тем странным местом, куда она ведет. Но может статься, ты придумал, как ее отпереть и только лишь ждешь удобного случая?

– Нет, я ничего не придумал, увы. Разве что позвать парочку хороших лесорубов и поручить им разнести эту проклятую дверь в щепки. Единственное, что меня останавливает это нежелание болтать об этом в округе. Если наш секрет узнает кто-нибудь чужой ничего хорошего из этого не выйдет. Кстати, мы отлично заработали в прошлый раз. Я уже реализовал ту шпагу, что мы нашли. Жаль только, что долг перед моим дядей уменьшился только наполовину.

Меня немного покоробило от того, что Ленц сказал, что шпагу мы нашли вместе. Я уже рассказывал вам, какой это был хвастун. Теперь он приписывал мое умение выбрать нужный предмет среди прочих еще и себе. Я знал, что стоит дать волю этому малому и в следующий раз он скажет, что шпагу подобрал лично он, но сейчас мне не было никакой нужды спорить с ним. Я приехал с определенными целями и они во многом зависели от хозяина Шварцерхофа. Мне до смерти хотелось узнать, что за странное место мы открыли в прошлый раз и нет ли возможности добраться до него снова.

– Я кое-что придумал, Томас. Ты же знаешь, что я стараюсь подходить основательно к любому делу.

Он напрягся. Кажется, я сумел всего лишь парой фраз вернуть ему оптимизм.

– Что ты придумал?

– Возможно, вполне возможно, хотя и спорно, что черная дверь открывается только в период так называемого полнолуния. Оно длится обычно всего три ночи. Ты должен помнить, что в прошлый раз, когда мы прогуливались возле Горбатой башни, светила полная луна и это была последняя ночь полнолуния.

Томас задумался. Я видел, как он пытается все хорошенько вспомнить, но не слишком в этом преуспевает.

– Но ведь мы прошли через черную дверь днем, когда на небе вообще не было никакой луны…

– Согласно моей теории, это не имеет значения. Важно, что дверь открывается в этот период. Если, конечно, я прав.

– Когда будет следующее полнолуние?

– В эту ночь.

– В таком случае у нас будет время подготовиться.

– Безусловно, Томас. Я тоже думаю, что не следует идти через эту дверь без оружия и хотя бы какого-нибудь запаса воды и еды. Мы можем столкнуться с какой-либо неожиданностью и это может стоить нам жизни. Мне думается, что в первый раз нам очень крупно повезло.

Подготовка заняла некоторое время. Мы прихватили с собой пару рюкзаков, где была запас еды и питья, веревки, чтобы связать для переноски найденное оружие, если таковое попадется. Два пистолета, компас, ножи и еще всякая мелочь были собраны и тщательно упакованы. Кое-кто из прислуги с удивлением наблюдал за такими сборами, не догадываясь, что путь нам предстоит недолгий и начнется из Горбатой башни.

– Кстати, почему башня называется Горбатой? – спросил я у Ленца, когда мы шли в ее направлении вечером.

– Все дело в том, что при ее постройке была допущена ошибка и ее стена с наружной стороны имеет выпуклую форму, что очень заметно с определенных точек.

– Жаль, что я не знал об этом прежде. Возможно, это тоже имеет какое-то значение…

– Ты думаешь?

– Видишь ли, Томас, именно в этой искривленной башне находится таинственная дверь в ту заповедную страну, где мы уже имели честь побывать. Даже такая мелочь как искривление башни может содержать в себе определенный смысл. И это надо держать в уме

Мы добрались до башни и тут мне пришла в голову одна удивительная мысль. А что, если нам будет трудно вернуться назад и никто не станет нас искать? Даже запас воды и пищи не гарантирует успешного возвращения. Что если оставить записку с указаниями, где нас искать.

Я спросил у Томаса, не будет ли он возражать против этого и после некоторых раздумий он согласился.

– В моем замке много надежных слуг и кто-нибудь обязательно найдет нашу записку и спасет нас.

Он собственноручно написал и довольно подробно, как действовать тому, кто найдет данную записку. Теперь нам будет немного спокойнее.

***

Мой расчет оказался верным. Сначала мы одновременно потянули за два рычага, чтобы попасть в нижнюю комнату, а затем, с трепетом в душе и большой осторожностью на деле, перевернули песочная часы. Черная дверь отворилась, как и в прошлый раз. Поразительно, но лес, который прежде был на почтительном расстоянии от башни, теперь казался явно ближе.

Как и в первое наше путешествие в неведомый край, мы положили большой камень в дверной проем, дабы постараться оградить себя от лишних опасностей.

Я тщательно отметил время, отведенное нам песочными часами, сверив их со своими ручными и мы снова двинулись в сторону леса. Через несколько минут мы были у его кромки, где услышали пение птиц. Это было совершенно новым явлением в этом месте. В первый раз ни единой живой души нам не попалось.

– Это соловьи, – со знанием дела изрек Томас.

Никогда бы не подумал, что Томас Ленц силен в орнитологии. Впрочем, это сейчас не главное. Я посмотрел на него. Его глаза горели алчным огнем. Он жаждал новых находок и торопил меня. Мы пересекли лесную полосу как можно скорее и вышли к полю, где в прошлый раз нашли много оружия. Теперь здесь не было ничего, кроме низкой травы, выкошенной чье-то заботливой рукой. Сплошное разочарование.

– Кажется, сегодня дела не будет… – сказал я неуверенно. – Кто-то собрал все оружие, ничего не оставив нам.

Томас был удручен не меньше моего.

– Черт возьми! Нас опередили!

Мы бродили по полю, надеясь найти хоть что-то, что имело ценность, но все выглядело так, будто здесь никогда ничего и не было.

На это ушло не менее получаса. Мы уже подумывали о том, чтобы повернуть назад, как внезапно я увидел в нескольких сотнях шагов, как поле заканчивается и за ним следует обрыв.

– Ты не против посмотреть, что там? – спросил я и Ленц не возражал.

Быстрым шагом мы дошли до обрыва. На сердце у меня было неспокойно. Что-то тяготило меня…

Едва мы достигли обрыва, как я увидел, что за ним идет пологий спуск, покрытый густой травой, более высокой, но главное… внизу в паре сотен шагов от нас, какие-то люди в военной форме, сплошным фронтом двигались в нашу сторону. Они были близко их было бесчисленное количество, но, слава богу, я не увидел ни одного всадника.

Не сговариваясь между собой, мы бросились на землю и стали наблюдать. Мы учились на историческом отделении Мюнхенского университета. Несложно было определить и прежде всего по форме солдат, что перед нами были наполеоновские войска. Правда, самого французского императора не было видно. Не было и его маршалов. Массена, Ней или Груши… никого из них мы не заметили, гордо восседающим на красавце коне. Впереди неспеша шли несколько низших офицеров, да и только. Картина была по-своему зловещая. На нас надвигалась молчаливая армия французов.

Я сказал об этом Ленцу.

– В любом случае, нам лучше уйти поскорее отсюда, – сказал Томас. – Пока нас не заметили есть шанс вернуться обратно и не нарваться на неприятности.

Пришлось медленно отползти от края на десяток шагов, чтобы нас не увидели наиболее зоркие солдаты. Дальше было все как во сне, мы бежали к лесу, сбивали дыхание, спотыкались, падали и снова поднимались, не оглядываясь, чтобы не тратить время на такое бессмысленное занятие. В первый раз беспокойство охватило меня, когда я заметил на бегу, что приоткрытая дверь имеет гораздо меньший зазор, чем тот, какой был раньше. Во второй раз это случилось уже в двадцати шагах от башни. Дверь закрылась на наших глазах, а обломки камня, поставленного в качестве преграды, разлетелись во все стороны.

– Что случилось? -крикнул Ленц захлебываясь от удушья.

– Дверь закрылась…

Томас не мог поверить в это. Он дергал за массивную дверную ручку, но все было тщетно. Дверь не поддавалась и не хотела открываться.

Я обернулся, вспомнив про причину нашего бегства. Там за лесом уже появился длинный строй солдат, вышедших на гладкую поверхность поля. Не было никаких сомнений, что менее, чем через четверть часа мы окажемся в их руках. Будь у них кавалерия это произошло бы значительно раньше.

Я показал Ленцу на ту опасность, которая по-прежнему нам угрожала, но стала еще более явной. И он совершенно потерял голову.

– Бежим, нам надо спрятаться за башней! – в отчаянии крикнул он. – Быть может, они еще не успели нас рассмотреть!

В такой ситуации лучше не спорить, к тому же, зайдя за башню, можно было пробежать незаметно еще какое-то расстояние, будучи закрытыми от врага этим строением.

Мы забежали за башню и тут же остановились, потрясенные до глубины души. Во всяком случае, я был ошеломлен по-настоящему.

Здесь была еще одна черная дверь!

Настоящая черная дверь из мореного дуба точно такого же размера, что и та, через которую мы попали сюда.

Томас Ленц встал перед ней, не в силах произнести ни слова. Я же, успел подумать, что должно быть, само Провидение помогает нам.

У двери была крепкая деревянная ручка, ухватившись за которую я попытался ее открыть. Ничего не вышло. Дверь не шевельнулась. Не было и замочной скважины, куда бы можно было засунуть ключ, если бы таковой имелся в наличии.

Томас тоже пытался открыть дверь, но и у него ничего не получилось. С досадой он отошел в сторону, а затем вспомнил о надвигающейся на нас опасности и осторожно, с большой опаской выглянул из-за башни. Очевидно, он не увидел там ничего хорошего, поскольку снова вернулся к двери. Я снова попытался ее открыть, ибо бежать от огромного количества солдат было бессмысленно. Даже если у них нет ни единого всадника, кто-нибудь все равно окажется быстрее нас или просто начнет стрелять в убегающих людей. Я резко дернул ручку снова, а потом, рассерженный неудачей попытался ее вывернуть кверху. Это имело успех! Дверь открылась. Мы с Томасом быстро протиснулись внутрь и закрыли ее за собой.

Внутри была кромешная темнота. Единственное, что я успел заметить, когда входил сюда это относительно небольшое помещение под каменными сводами.

Мы стояли с Томасом возле двери чуть дыша и не разговаривая, боясь, что снаружи нас могут услышать те солдаты и попытаться пробиться внутрь.

В это мгновение кто-то чихнул совсем рядом, где-то внизу, на самом полу.

– Кто здесь? – быстро спросил я.

Незнакомец отозвался не сразу. Мы услышали какую-то возню, затем шорохи, указывавшие, что человек приподнимается с места.

– Меня зовут Эвальд Пасслак.

– Что? – вскричал Томас. – Пасслак? Это ты? Ты не узнаешь меня, старый слуга? Я твой хозяин Томас Ленц.

Снова раздалось отчаянное чихание.

– Не может быть… господин Ленц, я не верю… как вы сюда попали? – произнес Пасслак.

Я вспомнил его дребезжащий старческий голос, который слышал, когда он оправдывался перед нами за свой странный загар на лице. Это был точно он.

Томас ответил ему:

– Мы попали сюда точно так же, как и ты. Через черную дверь, а, вернее сказать, через две черные двери.

В этот момент я снова вспомнил, какая опасность нам грозила и призвал остальных к тишине.

– Нас могут услышать те солдаты, что идут в нашу сторону. Как бы они не задумали разнести эту дверь в щепки.

– Какие солдаты? – тихо спросил Пасслак усталым голосом. Кажется, ему нездоровилось.

Я коротко рассказал про поиски в Горбатой башне и наш сегодняшний план действий и что из него на самом деле вышло.

– Стало быть, вы тоже опоздали к черной двери? – тихо спросил старый лакей.

Я отрицательно помотал головой, а потом сообразив, что меня никто не видит, ответил:

– Нет, времени было еще достаточно. По неизвестной нам причине она закрылась раньше.

Пасслак не сразу отозвался. Он тяжело дышал и о чем-то думал. Нам еще предстояло узнать, о чем именно.

– Если дверь закрылась раньше, значит, вы каким-либо образом нарушили «Устав».

– Какой устав? – удивленно спросил Томас.

– «Устав» этой территории. Территории за черной дверью.

– Откуда ты о нем знаешь? – спросил Томас. В его голосе чувствовалась сильная тревога. Похоже мы вляпались в серьезную истории со своими авантюрными поисками.

– Как, разве вы его не читали? – поразился Пасслак. Он даже немного привстал, поскольку его голос стал слышен лучше.

Мы решили включить фонарь, но Пасслак стал умолять нас не делать этого или, по крайней мере, включить его в дальнем углу, чтобы он мог привыкнуть к свету и не ослепнуть после долгого пребывания в темноте.

Я так и сделал. Луч света был направлен в другую сторону, я пошел осматривать помещение, пока Томас рылся в рюкзаке, чтобы дать Пасслаку выпить немного рома для бодрости.

Пока старик подкреплял свой дух и тело нашими припасами, я как следует осмотрелся здесь. Помещение было небольшим, с полностью каменными стенами и дощатым полом. Пасслаку повезло, что пол был не каменный или земляной. Его здоровье не выдержало бы такого неудобства, как холодный пол. Я нашел небольшое отверстие в правом углу комнаты, на высоте в два с половиной метра, ведущее наружу. Оно было заткнуто куском материи. Конечно, я открыл его, хотя это было непросто. Стало немного светлее. Фонарь можно было выключить, что я и сделал. Мне очень хотелось выглянуть наружу и посмотреть, что там происходит. По моим подсчетам французы должны были добраться до башни и маршировать где-то рядом.

Я попросил Томаса и он подсадил меня. Странное дело, но я не увидел через окно ни единого человека. Все то же безмолвие и пустота, что и были к моменту нашего появления здесь.

Я вернулся к Пасслаку. Тот уже пришел в себя и даже чувствовал некоторую бодрость по его словам.

– Вам ничего не угрожает, впрочем, как и мне, – сказал он, заставив нас снова удивиться.

– А как же те солдаты?

– Это скорее мнимая угроза, которая заставила вас оказаться здесь. Одна черная дверь ведет к богатству, если уметь этим пользоваться, другая служит тюрьмой для проштрафившихся искателей приключений. Именно так я попал сюда, а теперь и вы угодили в эту ловушку. Самое сложное это вырваться отсюда, ведь дверь заперта, а через то окно, которое вы нашли, проскользнуть на волю не получится.

Не дожидаясь расспросов, Пасслак сам рассказал, как однажды, делая уборку вместо заболевшей горничной в кабинете бывшего хозяина замка, взобрался на стремянку, чтобы протереть влажной тряпкой самый верх шкафа. Там, в густой пыли он и нашел пожелтевший лист, именуемый «Уставом». Текст был на двух языках, на латыни и на немецком. Пасслак прочел документ. В нем описывались правила поведения на особой территории, проход на которую был возможен через Горбатую башню. На обратной стороне листа Пасслак нашел схему и все необходимые сведения, чтобы попасть в запретное место. Одержимый мечтой своей жизни разбогатеть, он попытался отыскать вход раньше положенного срока, а именно полной луны на небе, но несколько раз отказывался сделать последний шаг, боясь попасть в неприятность. В конце концов, он отважился добраться до черной двери в ночь полнолуния и зашел на особую территорию. За лесом он обнаружил несколько оставленных без присмотра повозок, набитых разным добром. Он взял, что смог унести и на следующий день совершил повторную вылазку. На этот раз, был невероятно жаркий день и бедный старик здорово обгорел на солнце. Именно этот загар потом и привлек наше внимание.

– Как же ты попал в западню, Пасслак? – нетерпеливо спроси Томас.

– Я решил в последний раз попасть туда, забрать побольше красивых старинных безделушек и оставить службу в замке, но случилось непоправимое. Забравшись в повозку и неловко слезая с нее, я чертыхнулся и тем самым нарушил «Устав»…

– Что? Что запрещал этот «Устав»? – спросил Томас, явно чувствуя разгадку тайны нашего приключения.

– Прежде всего на территории за черной дверью нельзя сквернословить. Нельзя разводить огонь и пить свежее молоко. Все это влечет за собой наказание. Я нарушил «Устав» и был наказан.

– Как это случилось?

– Я не успел к двери. Она закрылась на моих глазах, хотя у меня было не менее десяти минут времени запаса. Я бессмысленно стучал в нее и пытался открыть. Все это было напрасно. С горя я стал бродить вокруг башни и с удивлением обнаружил, что здесь есть еще одна дверь, о которой я ничего не знал. Я сразу вспомнил один из пунктов «Устава», где говорилось, что наказание не является крайней точкой на этой территории и есть возможность искупления вины и освобождения. Сегодня я поверил, что снова смогу быть свободным…