Текст книги "Сказки полнолуния. Сборник новелл"

КАРТОННЫЙ ЧЕЛОВЕК

В последнее время Эд Снейдер страдал бессонницей. Нет, конечно он засыпал по ночам, но это стоило ему невероятных усилий и случалось, как правило, уже после полуночи. Эд маялся на кровати, переворачивался с бока на бок, прятался под одеялом, словно опасаясь кого-то, подкладывал под голову сразу несколько мягких подушек, но все было напрасно. Только после полуночи, когда силы, потраченные на борьбу с бессонницей, заканчивались, Снейдер все-таки засыпал. Впрочем, по утрам ему не нужно было вставать рано. Эд был стар, давно оставил службу и получал пенсион.

Сегодняшний поздний вечер не был исключением. Почтенный мистер Снейдер бродил по своей квартире в красном ситцевом халате с золотыми звездочками. Он был толст и страдал одышкой. Сейчас ему нечем было заняться. Читать он не любил, искусством не интересовался и все, что ему оставалось это смотреть в окно, стараясь разглядеть в полумраке скудного уличного освещения хоть какое-то движение.

Блэк-стрит, на которой жил Снейдер не была центральной улицей города. Хотя до рыночной площади было не более трех минут хода, этот квартал считался захолустьем. Все дело в том, что добраться до центра города можно было только пройдя через несколько узких проулков, в которых нетрудно было заблудиться и местному жителю. В прежние времена Снейдер, жаловавшийся соседям на скверную память тоже иногда ходил там. Когда он сворачивал в переулок Лендхэм, то часто по ошибке попадал в длинный тупик Уилсон. Здесь серые дома были одинаковыми, а узкий путь петлял с такой частотой, что в глазах возникала бесконечная серая поверхность. Это место называли Грей Уолл, что значит «серая стена».

Итак, Снейдер стал смотреть в окно, где черная ночь, вяло подсвеченная городскими фонарями, создавала все такую же серую завесу. Будь сегодня ночью дождь, возможно, он как-то оживил бы общую картину, но за весь день с неба не упало ни единой капли и, похоже, ночь решила последовать этому примеру. Только ветер трудился на совесть, беспокоя оконные стекла своим напором. В доме напротив, свет уже погасили. Семейство Гаррисон и их соседи пожилая чета Марлоу вероятно уже спали. Улица была пустынна и для этой части города это было обычным явлением. Внезапно вдалеке показалась чья-то тень. Какой-то человек шел в сторону окон Снейдера, медленно приближаясь с каждым шагом. Прохожие в такой час не часто баловали Блэк-стрит своим присутствием. Кроме того, в походке незнакомца чувствовалась какая-то неуловимая странность. Эд сходил за очками и с любопытством стал рассматривать прохожего, который уже совсем близко подобрался к его окнам. Теперь было хорошо видно, что это был высокий человек в длинном черном плаще и шляпе такого же цвета. Лица не было видно из-за ворота, что нисколько не удивляло. Ветер не щадил ночного гостя и тот делал все, чтобы его лицо не пострадало от сильных порывов. Самым удивительным оказалось то обстоятельство, что прохожего подбрасывало над мостовой всякий раз, когда ветер атаковал его плащ. Если бы Снейдер видел перед собой парусник, команда которого не успела убрать паруса до шторма, он бы совсем не удивился, но это был человек и его трясло и швыряло из стороны в сторону, будто он почти ничего не весил. В какой-то момент старому Снейдеру показалось, что это всего лишь кукла-марионетка дергается на тонких невидимых веревочках.

Тем временем незнакомец прошел прямо под окнами квартиры почтенного мистера Снейдера и неожиданно свернул в сторону переулка Лендхэм.

Эд Снейдер еще долго всматривался в черную полосу мрака между домами, будто ждал, что неизвестный неожиданно выйдет оттуда и направится в обратную сторону, откуда он пришел.

Ничего не происходило. Ветер все так же завывал за окном, а полная луна трудилась как могла, помогая уличным фонарям подсвечивать Блэк-стрит.

Все это могло показаться странным. Удивительное любопытство мистера Снейдера к происходящему за окном и забавные передвижения ночного гостя по улице. Однако первая странность была легко объяснима. Мистер Снейдер уже два года не выходил из своего дома и потому проявлял интерес ко всему, что происходило за пределами его квартирки. Как было уже сказано, он не читал книг, не занимался домашними делами и не общался со своими родственниками, которых у него попросту не было. Единственное, что он вынужден был делать, это приготовление пищи. Продукты ему приносил сын миссис Бартон, живущий в соседнем доме. Прибирать ему жилище приходила сама миссис Бартон, и обычно делала это по средам. Конечно Эд Снейдер мог нанять себе и кухарку, но для него это означало, что придется пускать к себе домой человека на достаточно долгое время и не реже одного раза в день. Сама эта мысль приводила мистера Снейдера в ужас. После смерти жены, которая скончалась семь лет назад, Эд вел затворнический образ жизни и не желал его менять. Все, что ему оставалось в жизни, это любопытство. Мистер Снейдер знал, что происходит вокруг него в радиусе доброй сотни ярдов, если не больше. Ровно настолько, насколько хватало обзора его окон. Что ест на обед аптекарь Маттсон, какие оценки из школы приносит сын мистера Лафферти юный Сэм, почему Джек Симмонс снова пришел после работы, едва держась на ногах. Все это не ускользало из вида старого англичанина на пенсии.

И еще, мистер Эдвард Снейдер был очень богат…

***

Весьма странно заподозрить в обычном английском обывателе, старике, живущем на королевский пенсион, богача. Однако мистер Снейдер действительно был богат. Все его богатство заключалось в драгоценном камне, хранившемся у него в строжайшей тайне.

Его дядя, брат отца, Флойд Снейдер, тайно вывез большой черный алмаз из Южной Африки во время англо-бурской войны. Оставив камень на хранение Эдварду, отважный дядюшка снова отправился на поиски приключений, на этот раз в Сиам, где вскоре заболел лихорадкой и умер.

Никто кроме мистера Бартлетта, ювелира с Джон-стрит не видел этого камня и не знал о его существовании. Именно по этой причине, Эдвард Снейдер не любил гостей, отказывался от кухарки и зорко следил за миссис Бартон, когда она убирала в его квартире. Он опасался, что она нечаянно наткнется на тайник, где он хранил свой камень и наведет на его квартиру грабителей. И он почти никогда не выходил из дома, хотя был очень любопытен и запросто мог вывалиться из окна своей спальни, когда интересовался разговорами на улице или подслушивал, как бранятся соседи.

***

Странный человек, невесомый и загадочный, безусловно привлек внимание мистера Снейдера. Тучный Эдвард был прямой противоположностью легкого и воздушного прохожего. Старый соглядатай просто не мог поверить, что бывают люди, столь легкого веса, что даже не слишком сильный ветер может беспокоить их при ходьбе. Этого просто не могло быть…

Однако таинственный незнакомец исчез за углом переулка Лендхэм и не вышел оттуда, сколько бы Снейдер не всматривался в сторону мрачных стен противоположной стороны Блэк-стрит. Пришлось оставить эту затею и пойти спать.

Наутро Снейдер проснулся еще позже обычно. У него из головы не выходил ночной гость. В том незнакомце было еще нечто странное, кроме того, что он был очень легок. Эдвард не мог понять, что именно.

Вечером, когда в быстро наступивших сумерках зажглись фонари, наблюдатель снова занял свой пост у окна и не пропускал ни одного прохожего, разглядывая их с большим вниманием. В этот час Блэк-стрит была почти безлюдна. Редкие прохожие спешили домой после долгого трудового дня, и Эдвард с легкостью узнавал этих людей, хотя и имел скверную память.

Ночной гость на Блэк-стрит все так же занимал все мысли господина Снейдера. Эд привык быть в курсе того, что творится на его улице, во всяком случае, в той ее части, которая была ему видна из окон или балкона. Любопытство было его второй натурой, и он удовлетворял его скрытым насколько это было возможно наблюдением. И вдруг появляется некий неизвестный тип и своей странной походкой заставляет задуматься о том, кто он и что делает в поздний час на родной улице Снейдера. Толстяк страшно заинтересовался и решил посмотреть, пройдет ли этот незнакомец мимо его окон еще раз.

Незадолго до полуночи, когда по улице давно уже никто не ходил, Снейдер заметил из окна, идущего между домов человека. Это был тот самый тип в плаще. На этот раз ветер был не так силен и Эд с любопытством ждал, когда прохожий подойдет немного поближе к его окнам, чтобы было лучше видно. Через минуту, Снейдер заметил, что тот, за кем он следил, снова отзывается на каждое, даже совсем легкое дуновение ветра. Это было так странно…

Эдвард Снейдер проводил взглядом загадочного пришельца и обратил внимание, что тот снова исчез в переулке Лендхэм.

Тут было что-то не так. Обычный человек не мог так ходить. Снова казалось, что он ничего не весил или будто шел не по мостовой, а по плохо натянутому канату.

– Странно… весьма странно… – бормотал Эд, укладываясь спать. Его одолевало страшное любопытство узнать, что это за человек и куда направляется в столь поздний час с удивительной регулярностью.

***

Несколько последующих вечеров были удивительно похожи друг на друга. Эдвард Снейдер наблюдал одну и ту же картину. Странный, легкий как пушинка прохожий, проходил по его улице и всякий раз сворачивал в переулок. В длинном плаще и темных очках, в шляпе и с развевающимися из-под нее волосами, он как соломенное чучело дергался на ветру и тряс головой, рискуя запросто обронить ее на булыжную мостовую. Снейдер так и порывался выйти на улицу и остановить незнакомца для расспросов. Ему хотелось узнать, кто он и почему так странно ведет себя. Однако его привычка не выходить из дома, если для этого нет серьезного повода, была пока что сильнее. Только в ночь полнолуния, когда на весь город, не исключая и Блэк-стрит обрушился сильный дождь, Снейдер решил спуститься вниз и проследить за чужаком.

Что было дальше – неизвестно. Наутро беднягу Снейдера нашли в тупике Уилсон. Он лежал возле стены, без сознания, мокрый как тюлень, только что вылезший из воды. У него был сильнейший жар. Когда соседи отнесли его домой, выяснилось, что, выходя из своей квартиры, он оставил ключи в замочной скважине. Снейдер едва держась на ногах, открыл тайник, где лежали ценные вещи и обнаружил пропажу черного алмаза. Он немедленно забил тревогу, вызвал полицейских, а сам окончательно выбившись из сил слег с сильной простудой.

***

Инспектор полиции Артур Лескотт, который занимался этим делом, весьма добросовестно провел расследование и установил следующее:

В тупике Уилсон в мусорной урне была найдена картонная маска, перчатки из бумаги и дешевый парик из искусственных волос. И еще сломанные черные очки с треснувшими стеклами.

О том, что у Эдварда Снейдера есть большой ценности камень, не знал никто, кроме ювелира с Джон-стрит.

Мистер Бартлетт никому не говорил о том, что видел черный алмаз у мистера Снейдера. Тем не менее, его нельзя было назвать совсем уж непричастным к этому делу. Его племянник и помощник в работе Генри, неожиданно исчез после всей истории на Блэк-стрит и как утверждал мистер Бартлетт, его родственник был единственным человеком, кто имел возможность подслушать их разговор с мистером Снейдером.

***

Эдвард Снейдер излечился от простуды, но повредил рассудок, когда понял, что его алмаз таинственно исчез. Старый джентльмен был помещен в психиатрическую больницу в Уимблдоне. Теперь за ним присматривали с должной заботой и усердием. Это один из немногих пациентов, кто почти не доставлял хлопот персоналу. Мистер Снейдер не относился к категории буйных больных. Все, на что он был способен, это время от времени трясти головой и невнятно бормотать слова «где мой черный алмаз», «картонный человек» и «разыщите картонного человека».

***

Через несколько месяцев после кражи алмаза из квартиры на Блэк-стрит, в Сан-Франциско на аукционе за фантастическую сумму был продан редкий черный алмаз южноафриканского происхождения.

Продавец пожелал сохранить свое имя в тайне.

***

И вот еще что…

Признательные показания Генри Джеймса Бартлетта, которые он никогда не давал

Дело это конечно необычное. Сейчас я расскажу о нем по порядку. С самого раннего детства я верил, что когда-нибудь, на счет своих способностей и таланта я непременно смогу возвыситься над другими. Уже став взрослым, я понял, что с меня будет достаточно и простого обогащения. Например, получения капитала, с которого можно будет жить безбедно на одни лишь проценты. Пока моя мечта не сбылась, я помогал своему дяде Стивену Бартлетту по ювелирной части. Ничего особенного. Мне обычно доставалась относительно простая работа. Я приводил в порядок старые ювелирные изделия, придавая им надлежащий вид. Если чье-то обручальное кольцо переставало влезать на толстый палец, я тоже мог решить эту несложную проблему. Дядя научил меня изготавливать кое-какие безделушки в виде кулонов и браслетов, но, кажется, он и сам не верил, что из меня получится настоящий ювелир. Я старался, как мог, поскольку в голове моей зрел хитроумный план. Нужно было лишь дождаться богатого клиента, который бы пришел к дяде со своими драгоценностями и выследить его. Мой родственник словно чувствовал, что я способен на нечто похожее, и потому старался разговаривать со своими клиентами при закрытых дверях. Я обхитрил его, сделав сначала слуховое окно в его мастерской, а затем и более подходящее для наблюдения отверстие в стене.

Этот тип, Снейдер, показался мне подходящим клиентом. Он был труслив, всего боялся. Я видел, как его трясло от волнения, когда он показывал свой камень моему дядюшке. При этом я обратил внимание, что старик был очень любопытен и когда его беспокойство почти прошло, он с большим интересом осматривал дядюшкину мастерскую. Со стороны казалось, будто маленького мальчика впервые взяли с собой на ярмарку и теперь показывают ему разные диковинные вещи.

И я выследил его. Сделать это оказалось совсем нетрудно. Старый скупердяй не стал брать кеб и поплелся домой пешком. Впрочем, как выяснилось позже, он жил не так уж и далеко от Джон-стрит. Через десять минут он добрался до Блэк-стрит и вошел в мрачный подъезд одного из домой этой неприветливой улицы. Я быстро вернулся обратно, чтобы дядюшка Стивен не искал меня и не спрашивал, куда я ушел посреди дня.

Как я и думал, мой дядя не стал посвящать меня в суть разговора с этим Снейдером, сказав только, что никогда не встречал такого пугливого и нерешительного человека. При этом я заметил, что выражение досады не сходило с его лица в течение целого дня. Дядюшка очень переживал, что упустил такую выгодную сделку.

Я и сам знал, что Снейдер не собирался продавать свой камень. По крайней мере, в ближайшее время. Мой дядюшка оценил его камень в семьдесят пять тысяч фунтов и это была для меня фантастическая сумма. Как и всякий подозрительный тип, Снейдер посчитал, что его хотят надуть и наверняка задумал съездить при случае в Лондон, чтобы продать камень там и как можно дороже. Конечно, мой дядюшка стал уговаривать старика уступить камень ему, как только он найдет для него покупателя. Снейдер был непреклонен, к тому же, ему не хотелось платить Стивену Бартлетту даже скромные комиссионные.

Итак, я запомнил тот дом, куда вошел Снейдер и стал осторожно, не привлекая внимания посторонних, наводить справки об этом человеке. Больше всего я беспокоился относительно того, жил ли мистер Снейдер в том доме, где он исчез за дверями. В первую свою слежку я легкомысленно ушел с того места, а ведь могло случиться и так, что старик Эдвард направился вовсе не к себе домой, а к кому-то в гости. Все мои страхи были напрасны. Я узнал, что он действительно живет в этом доме, в холостяцкой квартирке на втором этаже и почти не выходит из дома. Острожные расспросы относительно этого типа выявили и еще одну удивительную странность. Никто из его соседей по улице ни про какой камень не знал и даже не догадывался, каким сокровищем владеет этот скупердяй.

Это было мне на руку. Если я смогу завладеть черным африканским алмазом, никто в полиции не поверит, что он вообще существовал и был в собственности у прижимистого типа с обычной, ничем не примечательной улицы нашего города.

Передо мной стояла задача выманить старого вдовца из дома и в его отсутствие найти алмаз и выкрасть. После этого, я мог бы смело уехать из Англии в какую-нибудь другую страну, не опасаясь, что полиция в один прекрасный день все-таки поверит старику Снейдеру и нагрянет в мой дом. Я не смогу объяснить ни ей, ни моему дядюшке, откуда у меня появились такие большие деньги.

Как же все-таки мне было выманить из дома человека, который избегает прогулок и любит наблюдать за жизнью вокруг из своего окна? Конечно, этот Снейдер мог навестить и еще какого-нибудь ювелира, например, старого Аарона Леви с Ройял-стрит. И прихватить камень с собой, чтобы оценить его. Но что мне это даст? Я не грабитель, я не стану нападать на толстого англичанина среди бела дня. К тому же, моя работа не позволяла мне следить за окнами и дверью дома Снейдера круглые сутки, в ожидании, когда он сподобится на очередной поход к ювелиру. Дядюшка нещадно эксплуатировал меня, заставляя заниматься всякой мелочевкой целыми днями. Я был свободен только вечерами, когда Снейдер, понятное дело, тем более не высовывается из своей мрачной берлоги.

Что же было делать?

Я мучительно искал выход. Это был, пожалуй, единственный шанс разбогатеть и перестать пресмыкаться перед придирчивым родственником. Кроме того, я не жалел старого Снейдера, разумно полагая, что он все равно не сможет воспользоваться плодами своего богатства и вообще скоро умрет. Мне же, его деньги очень пригодятся. Если я все-таки придумаю, как завладеть черным алмазом, я смогу стать своеобразным наследником старого Эдварда Снейдера, скупердяя с Блэк-стрит.

В мой дневник, который я завел для проведения операции по изъятию у мистера Снейдера черного алмаза, я стал делать записи, чтобы составить его распорядок дня и знать все его привычки.

Мои наблюдения за окнами квартиры на Блэк-стрит, а также очень осторожные расспросы, которые я проводил среди соседей Снейдера в выходные дни и по вечерам, помогли выяснить немало интересного для меня. Я узнал, кто доставляет ему продукты и убирает в квартире, когда Снейдер ложится спать и во сколько обычно просыпается по утрам. Я сразу же ухватился за мысль, что не мешало бы подсунуть мальчишке, приносящему Снейдеру еду, немного снотворного и, подождав, когда тот уснет, забраться в его квартиру и хорошенько там все обыскать. Однако, подумав немного, я решил, что этот план мне не по душе. Неизвестно, сколько нужно было снотворного, чтобы усыпить этого толстяка. Я не смог бы начинить им всю еду, он бы непременно почувствовал чужеродный привкус и возможно, насторожился бы. Мне это было ни к чему. И потом, я не смог бы угадать, когда именно заснул бы этот тип и когда он очнулся бы ото сна. Рисковать в таком случае, влезая в чужую квартиру, когда не знаешь, спит ли хозяин, было весьма самонадеянно. А барабанить в дверь, чтобы узнать, заснул он или нет, было верхом легкомыслия.

Тогда я решил выманить его на улицу каким-нибудь оригинальным способом и сделать так, чтобы он заплутал в знаменитом тупике «Грей Уолл». Всем известно, что там легко потеряться и это место как раз очень близко к дому толстяка Снейдера. Я заведу его туда и быстро добравшись до его квартиры, проникну в нее через балкон. У меня нет отмычек для замка и это вторая причина, почему я отказался от снотворного в еде для хозяина черного алмаза. Я попросту не смогу попасть в квартиру к спящему.

Теперь оставалось придумать, как сделать так, чтобы любопытный мистер Снейдер обратил на меня внимание через свое окно. Чтобы он сделал это поздним вечером, когда Блэк-стрит пуста и безлюдна. Он должен обратить на меня внимание, не узнать меня и при этом не испугаться. Именно по этой причине я сразу отверг идею с переодеванием в черный балахон и использование фосфора, дабы напугать «своего клиента». Если Снейдер, испугается меня больше, чем проявит любопытство, то из моей затеи ничего не выйдет.

Как человек думающий и обладающий хорошей фантазией, я стал машинально рисовать на листке бумаги разные фигуры, а затем рассматривал их, надеясь получить какую-нибудь идею или хотя бы подсказку. Ничего существенного. Тогда я стал искать другие способы. Я рисовал дом Снейдера и его улицу, стараясь придумать, что бы такое изобразить, дабы этот толстый, подозрительный старик, заинтересовался моей затеей. Снова ничего не выходило. Я решил немного подождать и понадеялся, что какой-то случай поможет мне придумать приманку для хозяина черного алмаза из Южной Африки.

Так все и вышло.

Я зашел как-то вечером к своему приятелю Биллу на Сэнд-стрит, чтобы принести несколько эскизов для рекламы, которую заказал мой дядюшка. Билл был дома, он сидел за столом рядом со своим маленьким сыном Джорджем и наблюдал за тем, как тот старательно вырезал из картона разные фигуры, а потом склеивал их, превращая в человечков. Мне показалось это забавным, и я крепко задумался, а что если вырядиться во все черное, нацепить на лицо картонную маску и изобразить из себя загадочную личность? Этот Снейдер, если верить моим сведениям, был все-таки странным типом или, попросту говоря, не в себе. Только что-то оригинальное, какой-то сказочный персонаж, с необычным поведением мог вызвать у него интерес. Я действительно вырежу картонную маску, изготовлю бумажные перчатки и буду проходить под его окнами в черных очках поздно вечером, пробуждая у этого скряги самые невероятные подозрения. Кроме этого, стоит изобразить и что-то необычное в походке. Если я намерен притворяться картонным человеком, личностью необычной, противоестественной, пожалуй, стоит прикинуться существом легким, почти воздушным. Я дождусь приличного ветра и изображу из себя пушинку. Если будет дождь, я буду под зонтом болтаться как гончарный круг. Рано или поздно этот затворник не утерпит и выйдет на улицу, чтобы понять мою сущность. Я верил, что его фантастическое любопытство пересилит лень и робость.

Когда на следующий день я вспомнил о своем плане, я долго смеялся над собственной фантазией, удивляясь, как такая нелепая, абсурдная идея могла прийти в мою голову. И вот, немного поразмыслив, я понял, что только такое безумие способно сработать лучше любой здравой мысли. Во всяком случае, я ничего не терял, нисколько не рисковал и в случае разоблачения не мог быть подвергнут аресту или же какому-то другому наказанию. Пока я не проник в дом толстяка Снейдера, я в безопасности с точки зрения английских законов. Мне нужно только замаскироваться как можно более правдоподобно и выглядеть натурально.

И я стал старательно мастерить свой новый образ. По вечерам, после работы, запершись в своей маленькой комнате, я вырезал из картона маску, накладные губы, большой нос из очень плотной бумаги, примерял черные очки, надевал плащ того же цвета, одним словом старательно лепил свое новое естество. Иногда мне казалось, что я занимаюсь каким-то глупым и несерьезным делом. Разве могло быть иначе? Молодой человек в маскарадном наряде с картонной маской на лице и черных очках пытается разыграть любопытного старика, постоянно сидящего у окна и ждущего чего-то интересного на улице. Что за абсурдная идея? Неужели я не в состоянии придумать что-то более простое, чтобы выманить скрягу Снейдера из дома и хорошенько пошарить у него в квартире? И все-таки я не находил какого-то другого выхода в этом деле и с упорством продолжил изготовление образа причудливого картонного человека. Если моя безумная попытка по какой-то причине не увенчается успехом, я буду искать что-то другое.

***

В один из вечеров, когда я уже был свободен от своей основной работы у дядюшки Стивена Бартлетта, я решил попробовать прогуляться по Блэк-стрит. Время было что-то около одиннадцати, и я точно знал, что Снейдер еще не спит. Он никогда не ложился раньше полуночи, ибо страдал бессонницей. И еще в этот день был сильный ветер, что позволяло мне изобразить кое-что воздушное в том удивительном образе, который я усердно конструировал. Дома я немного порепетировал свои движения, уделяя главное внимание их естественности. Нужно было создать впечатление невероятной легкости, чтобы этот старый болван Снейдер, уткнулся носом в окно и не упускал меня из виду, пока я не исчезну в жутковатом лабиринте Грей Уолл.

Я старательно замаскировался в картонную маску, надел черные очки, парик из плотной бумаги, нарезанной бахромой и, облачившись в длинный плащ, вышел на улицу. Мой дядюшка не мог меня заметить, ибо он рано ложился, выпивая перед сном стаканчик хорошего джина.

Я быстро добрался до Блэк-стрит, стараясь избегать встречи с редкими прохожими, что мне вполне удалось. На улице, где проживал Эдвард Снейдер, и вовсе никого не было, что меня более чем устраивало. Я вышел на воображаемую середину улицы и стал отсчитывать шаги до того места, откуда, по моему мнению, старый скряга уже мог меня заметить. Дойдя до этой точки, я стал чутко реагировать на любые порывы ветра, подаваясь в ту сторону, куда они были направлены. Я буквально танцевал в такт дуновению ветра, не забывая при этом медленно продвигаться вперед. Разумеется, я не спешил. Снейдер мог на некоторое время отвлечься от своих наблюдений из окна и вполне возможно пропустить мой изящный танцевальный номер. Именно поэтому я шел неторопливо и хотел, чтобы меня заметили и заинтересовались тем, что я делаю.

Да, непросто было рассмотреть сквозь дурацкие черные очки, при посредстве скупого уличного освещения хоть какое-то движение любопытных глаз на втором этаже квартирки Снейдера. Это мне и не удалось, но зато, я инстинктивно почувствовал, что он сейчас наблюдает за мной и силится понять, что собой представляет этот нелепый странный человек в черном плаще.

Итак, я медленно и артистично прошел под окнами этого увальня и многозначительно скрылся в темном проулке, где нетрудно заблудиться даже днем. Я блистательно, с моей точки зрения изобразил человека, не имеющего собственного веса и всего лишь ради одного-единственного зрителя. Зато какого зрителя! Это был скрытый богач, пугливый жадина и затворник. Любитель сунуть нос в чужое дело, не покидая при этом своей мрачной обители, где из-за близости домов напротив так редко гостило солнце.

Так вот, я прошел по Блэк-стрит и считал, что эта, первая буффонада мне удалась. Конечно, я не рассчитывал, что мистер Эдвард Снейдер увидев меня, бросится проверять, что я за существо и почему так плохо сопротивляюсь ветру. Я всего лишь надеялся, что он заинтересовался моей личностью и, приметив меня, в следующий раз будет еще любопытнее, чем сегодня. Так я рано или поздно выманю его в лабиринт Грей Уолла и оставлю там, чтобы без хлопот покопаться в его вещах.

***

На следующий день как назло было много работы у дядюшки. Мне было поручено привести в порядок наследство мистера Фроста. Его сын принес в нашу ювелирную мастерскую кое-какие драгоценности, которые его отец, старый чудак, некогда спрятал в собственном саду и только совсем недавно, умирая, рассказал о них своему наследнику. Золотые изделия нужно было натереть до блеска, а небольшие алмазы мы разместили в специально приготовленную сырую землю, чтобы через некоторое время они засияли по-прежнему. Я провозился с этими вещами целый день и очень устал. Тем не менее, мне и в голову не пришло отказываться от своей вечерней вылазки на Блэк-стрит, с очередным показательным номером под окнами мистера Снейдера, эсквайра.

Поздно вечером я снова прокрался на нужную мне улицу, но на этот раз она не была совершенно пустой. Какой-то пропойца недовольно ворча брел по ней, очевидно в поисках своего дома. Он дважды ошибался, жутко ругался и снова брел дальше. Наконец он исчез за мрачной дверью соседнего со снейдеровским дома. Громкие проклятья какой-то женщины, раздавшиеся вскоре в недрах старого здания, подтвердили, что на этот раз он пришел куда нужно.

Я уже был разряжен в свой маскарадный костюм, на который очень рассчитывал. Если мне повезет, я смогу обогатиться благодаря моей сумасшедшей идее картонного человека.

И я снова побрел в сторону окон Снейдера. Правда, на этот раз ветер был послабее. Теперь я шел еще медленнее, чтобы он увидел меня получше и мог наслаждаться моей пантомимой несколько дольше прошлого раза. Я задержался возле его балкона, легким кивком головы немного приспустил черные очки на кончик носа и теперь был в состоянии видеть, как он смотрит на меня через мутноватое стекло, плохо освещенного помещения.

Мне пришло в голову задержаться подольше в непосредственной близости от его любопытных глаз, и я замер, широко расставив ноги на мостовой. В эту минуту ветер, словно войдя со мной в сговор резко усилился, и я стал «ломаться», будто представлял из себя какой-то хрупкий предмет. Я сгибался пополам, натужно выпрямлялся и снова крошился на холодные камни, руки мои выворачивались и извивались под порывами ветра. Меня трясло и било, будто в сильном ознобе. Движения моего тела были хаотичны и напоминали странный ритуальный танец вождя какого-то туземного племени. Несколько минут я продолжал свой волшебный номер, потом, медленно двинулся по направлению к переулку Лендхэм, тому, что вел к Грей Уоллу. Как только я исчез за углом, будто гора свалилась с моих плеч. Я почувствовал явное облегчение и радовался тому, что так талантливо и изящно изображал непонятное существо под окнами старого скупердяя. Кажется, дело идет на лад!

***

Удивительно, но несколько последующих дней я не появлялся на улице, где жил Снейдер. Я решил, что стоит сделать небольшую паузу и как следует раззадорить этого типа. Если я пропаду из вида на небольшое время, он, вполне возможно, еще больше разохотится и станет ждать возле своего окна с нетерпением. Я же, нанесу ему визит несколько позже, когда погода позволит мне раскрыть свой образ в новом виде.

***

Ровно через три дня, дождавшись дождливой погоды я снова направился в сторону улицы, на которой жил Эдвард Снейдер. Было полнолуние, и я не хотел упускать такую ночь, искренне считая, что небесное светило поможет мне наказать скупого толстяка. Мне было очень смешно увидеть широкое лицо владельца черного алмаза, застывшее в окне и не упускавшее из вида ни единого моего движения. Значит, я действительно талантливо разыгрывал свой спектакль.

Я снова остановился у него под окнами и стал изображать, будто мокну от дождя и расползаюсь как медуза на горячем камне. Трудно было придумать, как в пластике своих движений передать состояние картонного тела, попавшего под струи беспрестанно льющего дождя, но, кажется, я был достаточно убедителен. Снейдер исчез в окне, когда я медленно двинулся в сторону Грей Уолла, чтобы спрятаться от посторонних глаз. Неужели он сейчас выскочит из своего подъезда и догонит меня? Я верил и одновременно не верил в это.