Текст книги "Сказки полнолуния. Сборник новелл"

Я машинально ответил ей.

– Похоже, что да, но нас кто-то опередил.

– Пойдемте со мной, джентльмены. У меня есть, что показать вам.

***

Мы снова оказались в пансионе Снайдера. Миссис Снайдер привела нас в другое крыло здания. Там была небольшая библиотека. Мы расположились на креслах вдоль стройных рядов книг в шкафах.

– Мой муж не должен ничего знать.

– Почему, миссис Снайдер?

– Я не только миссис Снайдер, я была когда-то мисс Тейлор.

– Тейлор?

– Да и человек, который был повешен на клене, был моим отцом.

Я удивился.

– Разве он не повесился сам?

Она, казалось, обиделась, но, все-таки взяла себя в руки.

– Мой отец никогда бы не сделал этого. Он берег эти книги и ждал, когда за ними придут. И потребовал от меня, чтобы я дала слово исполнить его волю, если он сам не сможет этого сделать.

– Кто повесил его?

– Я не знаю. Это было много лет назад. Мой отец искал в этом городе спрятанную библиотеку тамплиеров. Она была разбросана по разным потайным местам, но отец имел зашифрованное описание всех этих мест и нашел их. Последним местом было то самое, которое вы перекопали своими лопатами.

– В сквере?

– Да. Вас, наверное, немало удивит, что моего отца повесили именно там, на старом клене.

– Действительно странно.

– Его выследили, когда он снова пришел на это место и убили там, когда не смогли узнать, где находятся книги. Возможно его не хотели убивать и всего лишь пугали, накинув веревку на шею, но получилось то, что получилось.

Она не смогла сдержать слез, когда произнесла последнюю фразу. Мы не пытались ее утешить, боясь касаться этой печальной истории. Она постепенно пришла в себя продолжила рассказывать.

– Мой отец успел спрятать их, поэтому, их никто не нашел. Я знала, где они. Пошло много лет, прежде чем я вернулась в свой дом и смогла собрать все в этом шкафу.

Миссис Снайдер показала нам этот шкаф. В нем хранились бесценные книги на латинском языке. Некоторые из них были рукописными, еще до эпохи Гуттенберга. Многие оказались трудами по алхимии и философии. В остальных шкафах были обычные тома современных авторов.

– Почему вы решили, что мы те, кого ждал ваш отец?

– Он сказал мне, передать эти книги тому, кто за ними придет. Кто будет искать их в саду Тейлора. Те, что убили отца, искали в других местах. Я следила за вами и видела, как вы копали яму под старым кленом, что рядом с пансионом. Я знала, что если вы разгадаете загадку с рисунками, которую отец нарочно оставил под кленом, значит вы те, кому я должна отдать книги. Возьмите их и сделайте то, что надлежит.

***

На следующий день мы покинули этот город. Уже находясь в Лондоне, я посетил мистера Фленегана и провел с ним переговоры. Я очень осторожно осведомился, как бы он поступил в нашем случае. К счастью, он не разочаровал меня. Мы договорились передать все книги в Британскую библиотеку. Кажется, это было самым разумным решением.

Кстати, мое имя снова попало в газеты. Мои друзья, так же, как и я, увидели свои фото в «Таймс» и «Дейли Телеграф».

Похоже, когда мы приедем в очередной город, чтобы искать сокровища, клеить усы и бороду придется не только мне.

НОЧЬ НА ШТАРНБЕРГСКОМ КЛАДБИЩЕ

Вы спросите, что меня связывает с городом Штарнбергом? Это довольно сложный вопрос. Для начала я должен рассказать, как оказался в доме этого мистификатора и шарлатана Габлера.

Все дело в том, что я ужасно невезучий человек. Редко кто может похвастаться такой неудачливостью. Хотя, пожалуй, нельзя сказать, что так было всегда. Прежде всего, стоит отметить, что я никогда особенно не нуждался в деньгах. Я унаследовал от рано умерших родителей весьма доходное дело. Магазин, торгующий одеждой. Дела там шли довольно неплохо, но в последнее время, копаясь в бухгалтерских бумагах, я стал замечать, что прибыль снижается и покупатели все реже открывают двери моего гостеприимного дома, коим я называл свой магазин.

Что я только не предпринимал, чтобы поправить дела. Я помещал рекламу в городские газеты, менял вывеску на новую, более дорогую, заманивал клиентов выгодными ценами. Все было напрасно. Доходы мои падали, а долги росли.

Моя невеста Хильда Вельтер, старалась помочь мне, но и ее тревожили наши дела. Она была из небогатой семьи, ее мать была прачкой в доме барона Бауманна. Хильда рассказывала, как бедная фрау Вельтер целыми днями стирала белье барону и его семейству, от усталости едва добираясь до дома.

Я и сам не сидел сложа руки, надеясь только на чудо. Чтобы сэкономить деньги, я становился за прилавок в те дни, когда у моих продавцов был выходной. Ничего не помогало. Хильда с тревогой наблюдала, как я делаю все новые и новые долги, работая в убыток и наконец ушла от меня, сказав, что не хочет связывать свою жизнь с неудачником. В дополнение к этому, мой кузен Мартин неожиданно заболел, у него отнялись ноги. Я, стараясь ему помочь, взял под залог магазина очередной кредит и нанял лучших врачей.

Положение мое было отчаянным, и я не знал, что делать с этим ворохом долгов. Увесистая пачка векселей отягощала мою руку. Мне нужен был совет, как поправить свои дела, и я нашел для себя хорошего советчика.

По предложению другого своего кузена Франца, я решил навестить салон господина Габлера, что находился недалеко от рыночной площади, чтобы получить от него хороший совет, как наладить свою жизнь.

Я посетил этот салон и, дождавшись своей очереди, прошел в черную дверь, украшенную синими звездами. Я никогда не бывал тут раньше, но мне показалось, что я попал в салон гадалки и сейчас увижу перед собой карты. Кажется, нечто подобное я видел в детстве, когда моя мама брала меня с собой на ярмарку в город Нюрнберг.

Габлер не выглядел как обычный человек. Его внешность напоминала облик иллюзиониста в цирке. Высокий, худой, с орлиным взором, совсем как фокусник перед публикой. Разве что в его глазах я заметил какой-то странный, пожалуй, хищный блеск. Ему было около пятидесяти лет и вероятнее всего, его жизнь представляла собой череду невероятных авантюр.

Запинаясь, я изложил ему свою историю неудач. Не знаю почему, но сейчас я волновался как школьник перед учителем.

– Хорошо, я помогу вам, Кристиан, – сказал Габлер после некоторого молчания. – Это будет почти безвозмездная помощь. Я не возьму с вас денег, но попрошу об одном одолжении. Для вас это будет своего рода экзамен, а заодно и полезное дело.

Я встрепенулся. Он не возьмет с меня денег, но взамен будет что-то другое.

– О чем идет речь? Что я должен буду сделать?

Он принялся расхаживать по комнате, потирая подбородок, будто в раздумье.

– Видите ли, добрый Кристиан, для магии подобного сорта, а я говорю о снятии родового проклятия, нам потребуется мощный талисман. Сделать его не составит большого труда, но вся штука в том, что для изготовления такого талисмана нужен особенный материал. Поистине, колдовской. В данное время у меня его нет, но мне известно одно место, где вы сможете его получить, если конечно решитесь поехать за ним.

Мне не понравился его тон. Этот человек говорил так, будто собирался послать меня в саму преисподнюю. Видимо, эти тревожные мысли тотчас же отобразились у меня на лице, поскольку Габлер поспешил меня успокоить.

– Ну будет вам, Кристиан. Все не так мрачно, как вы могли бы подумать. Опасность скорее мнимая, чем действительная, но осторожность, разумеется, превыше всего.

Заинтригованный я спросил, тщательно подбирая слова:

– Куда же я должен направиться за материалом для будущего талисмана?

Габлер улыбнулся. Он понял, что мне очень нужна его помощь и я готов на многое, чтобы приручить удачу.

Он спросил меня:

– Известен ли вам небольшой городок Штарнберг, что близ Мюнхена?

– Да, кое-что об этом городе мне известно. Один из моих знакомых однажды провел там целое лето в домике на озере. Помнится, он красочно описал местные достопримечательности, и в душе я долго завидовал ему. Но это уже прошло и довольно давно.

Габлер засмеялся. Сейчас он стал похож на обычного человека, которому весело на душе. И все-таки я держал с ним ухо востро и следил за его словами.

– Я понимаю вас, Кристиан, однако не обещаю, что ваши детские мечты будут исполнены. Все-таки вы поедете в Штарнберг не в увеселительное путешествие, а по важному делу. Именно в этом городе есть тот материал для талисмана, который нам с вами просто необходим.

– Как? В самом Штарнберге? И в чем же заключается трудность его получения?

– Ничего особенного, Кристиан, но все-таки потрудиться придется. На городском кладбище есть одна могила, глина с которой хорошо подходит для талисмана, притягивающего удачу. Я не вправе вам рассказывать больше. От меня вы не узнаете, чья это могила и почему ее грунт так ценен. Это условия игры. Я должен соблюдать их, чтобы талисман действительно приносил пользу…

– Условия?

– Именно условия. Их всего несколько. Первое, не пытайтесь узнать раньше времени, кто лежит в этой могиле. Второе, вы должны взять две пригоршни глины с этой могилы, с той стороны, что как можно ближе к памятнику. Третье, сделать это надо в ночь полнолуния. Четвертое и самое главное условие. Это необходимо сделать тайно. Вас никто не должен видеть ни у могилы, ни вообще на этом кладбище. Если вас заметит хоть одна живая душа, все пропало. Глина окажется бесполезной, а я буду бессилен что-либо для вас сделать из загубленного материала.

Вы понимаете, Кристиан, что вам придется пойти на Штарнбергское кладбище ночью? Это самое трудное задание в вашем путешествии, но как видите, условия все-таки вполне приемлемые. Самое страшное, что может с вами случиться, это вас поймают на городском кладбище ночью. У вас не будет при себе лопаты и ничего существенного с точки зрения закона вам не грозит. Если вы будете сообразительны, достаточно будет прихватить с собой небольшую бутылочку вина, чтобы притвориться пьяным. Это избавит вас от объяснений, как вы оказались среди могил, не будучи гробокопателем. Вы слышите меня, Кристиан? Если вдруг вы попадетесь, непременно притворитесь пьяным. Ночь в полицейском участке самое худшее из возможных бед. Вы просто скажете, что перебрали немного и, спасаясь от бродячих собак, перелезли через ограду кладбища, не зная, куда попали.

Его слова мне понравились. Действительно, что страшного в том, если даже меня поймают ночью на кладбище? При мне не будет ценностей, а полупустая бутылка вина полностью оправдает меня. Никому и в голову не придет обвинить меня в разграблении могил, тем более что при мне не будет лопаты.

– Как же я узнаю, какая именно могила нам нужна? Что подскажет мне правильность выбора? Ведь вы не скажете мне, чей прах покоится там, не так ли?

Габлер таинственно улыбнулся мне.

– Разумеется, Кристиан. В ваших поисках вам поможет вот этот знак. Он изображен на могильной плите.

Тут Габлер нарисовал круг, разделенный на четыре части вертикальной и горизонтальной линиями. В верхней левой части была буква «V», справа вверху буква «I», затем внизу слева снова «V» и, наконец, в правом нижнем углу буква «O». Все вместе получалось «VIVO».

– Что это за знак?

– Ничего особенного, просто слово на латыни. Вам не нужно пытаться разгадать его смысл. Гораздо важнее как следует запомнить этого слово и этот круг, в который оно вписано. Ищите надгробный камень с таким словом, возьмите две пригоршни глины поближе к памятнику и возвращайтесь назад. Не забудьте убедиться, что вас никто не видел и за вами нет слежки. Действуйте уже послезавтра, когда на небе появится полная луна.

***

Я сошел на перрон, а поезд покатил дальше в Нидерпеккиинг. Один этап путешествия пройден.

Выбравшись из здания вокзала, я отправился на поиски Ханфельдерштрассе, которая и должна была привести меня куда нужно. Я быстро отыскал эту улицу и сразу нашел Штарнбергское кладбище.

Стемнело как-то неожиданно. Я прогуливался по другой стороне улицы от кладбища, когда сумерки окончательно завладели окружающим пространством. Теперь нужно было дождаться, пока вокруг не будет прохожих и быстро перемахнуть через ограду. Для начала я перешел на нужную мне сторону и оказался совсем близко к кладбищенскому забору. Кажется, сейчас рядом не было ни души. Я едва различил где-то впереди силуэт ковыляющего старика. Его я приметил раньше, и он только сейчас дошел до угла кладбища, чтобы перейти на другую сторону дороги.

Путь был свободен. Я еще раз осмотрелся по сторонам и не найдя ничего подозрительного, быстро подошел к ограде. Небольшое усилие и через несколько секунд я ловко приземлился на мягкую траву с внутренней стороны.

Еще одно дело сделано!

***

Я бродил по дорожкам между могилами, подсвечивая себе фонариком и на меня как-то сразу накатили грусть и безразличие. И не только потому, что я попал в место, где упокоились тела когда-то вполне живых людей с их судьбами и страстями. С этим я еще мог как-то смириться и отбросить сентиментальные настроения. Тут было другое. Я быстро понял, что найти нужную мне могилу будет чрезвычайно трудно. Вообразите, как непросто в темной ночи, ходить кругами по не самому маленькому кладбищу и выискивать памятник с кругом и надписью «VIVO». Я утомился уже через полчаса хаотичного передвижения между деревьев, кустов и надгробий. Будь у меня возможность искать нужную могилу днем, я наверняка потратил бы на это не более тридцати минут.

Отдых занял у меня целую четверть часа. Во всяком случае, довольно долго, хотя я не смотрел на свои часы. Я снова стал бродить от могилы к могиле, петляя из стороны в сторону. Мой путь напоминал синусоиду, ибо я не хотел ничего пропустить и искать нужное надгробье по второму разу. Очень скоро я снова устал и присел на корточки, чтобы перевести дух. Было очень тихо и даже щебетание птиц не раздавалось среди деревьев. Это было странно. Сначала я не придал этому значения, радуясь, что в такой тишине мне будет хорошо слышен любой посторонний шорох. Однако потом, я задумался, почему здешние птицы не поют свои песни. Я вспомнил, что в нашем городе, без щебетания птиц нельзя было заснуть ночью. Что ж, может быть здесь им слишком неуютно.

И я снова стал бродить, чтобы найти нужную могилу. В этот раз мне стало казаться, что за мной кто-то наблюдает. Возможно издали, откуда-то из-за деревьев, но наблюдает. Свет моего фонарика неторопливо плясал свой танец в ночной тиши, но чувство тревоги не покидало меня. Вполне вероятно, кто-то видел, как я осторожно подсвечиваю себе всякий раз, когда подхожу к очередному надгробью. Габлер предупреждал меня, чтобы я сохранил свое посещение Штарнбергского кладбища в строжайшей тайне от всех. Неужели я ошибся, и кто-то проследил за мной, когда я перебирался через ограду?

С этой минуты я стал еще осторожнее. Старался как можно меньше светить фонариком по сторонам и направлял его луч только себе под ноги или чтобы прочитать надписи на памятниках. Сердце мое билось чаще, чем обычно, что можно было отнести к пребыванию в столь необычном месте в ночное время. Нет, я не испытывал особенного страха, но мне хотелось поскорее закончить с этим делом и убраться отсюда до наступления утра.

Еще не менее часа я путешествовал по Штарнбергскому кладбищу, но не нашел нужную мне могилу, над которой возвышался памятник со странным кругом и буквами внутри. Я очень устал и присел отдохнуть на траву. По совету Габлера я прихватил с собой бутылочку вина, которая могла оправдать мое появление на этом погосте ночью. Я решил, что вино, а это был шартрез, не помешает мне и сейчас и, откупорив бутылку, сделал несколько больших глотков. Закусив это великолепие парой бутербродов, я посидел еще немного и собрался было продолжить свои поиски, но меня неожиданно напугали…

Где-то позади меня сначала раздался едва различимый звук раздвигаемых кустов, а затем я услышал треск ломающейся ветки, будто кто-то наступил на нее нечаянно. И сразу же все смолкло.

Я вздрогнул, резко поднялся на ноги и оглянулся на шум. Сомнений не было, на кладбище кроме меня еще кто-то был! Этот человек следил за мной и сейчас, когда я отдыхал, постарался подкрасться как можно ближе.

Я стоял чуть дыша и прислушивался к безмолвию Штарнбергского погоста. Кто этот незнакомец? Что ему нужно от меня? Почему он скрывает свое присутствие и не позовет других людей, чтобы с их помощью поймать меня? Я не находил ответов на эти вопросы.

Простояв так в полной тишине, я обратил внимание, что дрожу как осиновый лист. Меня било в легком ознобе. Неужели я так сильно напуган? Прежде я никогда не боялся опасностей, да и сейчас, само мое появление на старом незнакомом кладбище в ночное время говорило само за себя. Что со мной?

Я продолжал трястись и все время думал, кто прячется в кустах, всего в десяти шагах от меня. Это мог быть кто угодно. Случайно забредший сюда пьяница или бродяга, который присматривается к чужим могилам, в надежде украсть что-то, представляющее хоть какую-то ценность. Я вспомнил, что на могиле одного прусского генерала видел красивую серебряную доску, на которой были описаны все сражения и регалии этого доблестного воителя. А что, если я спугнул гробокопатели или похитителя памятников?

Еще четверть часа я стоял неподвижно, в томительном ожидании каких-то новых звуков с той стороны, что побеспокоила меня недавно. Ничего не происходило и я в душе порадовался, что когда я пил шартрез и закусывал, то не включал свой фонарик. Может быть, этот тип вовсе и не знал о моем существовании и давно уже ушел отсюда, неслышно ступая по мягкому дерну.

Я отхлебнул еще немного из бутылки и тихо убрал ее в сумку. Безмолвие погоста ничего не нарушало, и я решил продолжить свои поиски. Только я сделал несколько шагов в сторону, противоположную кустам, как что-то выскочило из них и быстро промчалось мимо меня. Я услышал жалобное мяуканье и с облегчением понял, что испугался всего лишь кошки.

Теперь можно было без страха искать дальше.

Вино взбодрило меня, страхи ушли, кошка исчезла где-то в глубине кладбища, а я был готов снова искать памятник с кругом.

Еще не менее часа я ходил по кладбищу, пока не понял, что прошел его полностью. Кроме того, мне стало казаться, что я видел одни и те же памятники уже по нескольку раз. Стало быть, я хожу бессистемно и теряю драгоценное время. Я добрался до ограды и стал идти вдоль нее, пока не нашел то место, где перелез внутрь. От этой точки я двинулся в северном направлении, чтобы исследовать ту часть кладбища, где, по моему мнению, я еще не был. Постепенно я стал сдвигаться ближе к центру, и снова стал натыкаться на надгробья, которые уже видел. Однако были и те, что еще не встречались мне. Нужно было спешить.

Близилось утро. Меня снова стал пробирать холод и снова появилось ощущение, что за мной следят. Я гнал от себя дурные мысли и предчувствия, но скоро появились основания думать, что я здесь не один. Когда я рассматривал могилу музыканта по фамилии Шнайдер, где-то совсем близко, за осинами, которые я недавно обошел стороной, раздался кашель. Казалось, что человек, издавший его, изо всех сил старался избежать шума, но все-таки не смог сдержаться.

Я чуть было не крикнул «Кто здесь?»

Теперь сомнений не было, на Штарнбергском кладбище блуждают сразу два ночных гостя. Я и неизвестный мне тип, которого, похоже, тоже стала донимать ночная прохлада среди густых деревьев. Мне очень не хотелось думать, что незнакомец был не один. Я рассчитывал, что если уж придется схватиться с кем-то чужим, проникшим сюда, как и я по-воровски, тайком, в темную ночь, то мы будем в равных условиях. Я снова вспомнил, что мне жутко не везло в последнее время и отнес появление чужака за своей спиной к этой же череде неудач.

И все-таки я пришел сюда, чтобы прервать полосу невезения. И это удастся только в том случае, если я буду точен в соблюдении всех рекомендаций Габлера.

Воспользовавшись тем, что неизвестный не предпринимает попыток напасть на меня или просто приблизиться, я решил поскорее удалиться от этого места. Я ловко подсветил себе фонариком на какое-то мгновение и скользнул среди двух рядов могил, уже выключив его. Меня трудно было выследить, если не зажигать свет, а незнакомец явно старался обойтись темнотой. Минута быстрого хода по узкой дорожке, и я оказался далеко от осиновой западни с неизвестным кашлявшим типом.

Я перевел дух и вспомнил, для чего пришел сюда. Мой фонарик снова загорелся и стал светить на мрачный ряд могил. Все они были довольно свежими и датированы тысяча девятьсот тридцать вторым годом. Я прошел несколько из них и, увидев один из памятников, очень высокий, едва не закричал от радости. На темном надгробье был круг и именно с теми буквами, что я искал. Несомненная удача! Если бы меня не напугали, я бы, наверное, искал могилу еще долгое время.

Мысленно поблагодарив своего неожиданного проводника, я стал изучать надгробье. На памятнике было написано следующее:

«Харро Майринк 1908 – 1932»

«Густав Майринк 1868 – 1932»

Я стоял напротив могилы и не мог прийти в себя. У меня перехватило дух, будто я оказался внезапно подвешен вверх ногами на высоком дереве и не был в состоянии хотя бы отдышаться.

Густав Майринк!

Это была могила Густава Майринка!

К сожалению, я не читал его книг, но, безусловно, знал о нем, как о знаменитом писателе. Помнится, еще в школе, мой приятель Аксель Моритц что-то рассказывал мне про одну из книг этого писателя. Я никак не мог вспомнить подробностей, но память отчетливо хранила одну деталь. В романе этого самого Майринка некто делает из глины какое-то чудовище. И именно из глины. Стоит ли удивляться, что здесь, в деле, в котором я замешан благодаря самому себе и Габлеру, тоже присутствует глина?

Ладно, будь что будет, но я возьму две пригоршни глины с могилы семейства Майринк. Мне нужен талисман удачи, и я намерен довести это дело до конца.

Я набрал глины именно столько, сколько велел мне Габлер и убрал ее в свою сумку. Теперь оставалось перевести дух, от потрясений этой ночи, допить бутылочку вина и тихо, незаметно для всех покинуть этот погост.

Вино оказалось мне очень кстати. Я пил его и наслаждался вкусом прекрасного винограда. Мысли мои крутились вокруг персоны писателя Густава Майринка. Кто тот человек, что умер с ним в один год? По возрасту выходило, что это был его сын. Скорее всего, именно так. Отчего же он умер? Мне это было неизвестно. Памятник был совсем новый. Конечно, ведь со времени смерти Майринка прошло всего два года. Что ж, я поразмышляю обо всем этом, когда вернусь домой. Сейчас для меня главное это выбраться с кладбища без лишнего шума, не привлекая внимания посторонних.

Я удачно перелез через ограду и никем не замеченный пошел в сторону вокзала. Хорошо, что я покинул погост до наступления утра. Мои часы показывали почти четыре, что говорило о том, что рассвет будет очень скоро.

Идя по пустынной улице, я невольно вспомнил о том типе, что прятался в осинах и нечаянно навел меня на нужную могилу. Или не нечаянно? Этот вопрос взволновал меня. Единственный, кто был заинтересован в том, чтобы я успешно отыскал могилу Майринка это Габлер. И пока я не мог понять, в чем была именно его выгода. Ведь он собирался отдать талисман мне и совершенно бесплатно. Таков был наш уговор. Я, конечно, когда-нибудь заплачу ему за талисман при условии, что он действительно будет мне помогать в будущем. Но в чем его выгода сейчас? Я не находил ответа. И неужели сам Габлер проник на Штарнбергское кладбище и всю эту бесконечную ночь следил за мной? Но почему тогда он просто не поехал со мной, и не помог найти могилу раньше?

Путаясь в этих предположениях, я дошел до вокзала и ознакомился с расписанием поездов. Первый утренний поезд до Мюнхена отправлялся в шесть часов. Пришлось устроиться на скамейке и подремать до нужного времени. Я даже был рад этому, ведь бессонная ночь в Штарнберге была серьезным испытанием, а я нуждался в хорошем отдыхе.

За четверть часа до отхода поезда на Мюнхен, я вовремя проснулся и поспешил обзавестись билетом. Уже забравшись в поезд и устроившись у окна, я обратил внимание на одного из пассажиров, который прогуливался по платформе, постоянно крутя головой, будто кого-то высматривая. Что-то в его облике показалось мне знакомым, хотя я почти наверняка никогда не видел его раньше. Только внешнее сходство с кем-то, кого я знал, угадывалось в этом человеке. Это был пожилой, тощий как вяленая рыба тип, в потрепанном костюме и сбитой набок шляпе. Его усы и козлиная бородка нуждались в услугах парикмахера, а у очков не мешало бы сменить дужки. На кого же он был похож?

Я мысленно снял с него очки и убрал бородку и усы и передо мной во всей красе предстал мой новый знакомый Габлер. Та же походка, худоба и сутулость.

Это Габлер! Здорово он изменил свою внешность, но даже так, ему не удалось одурачить меня. Я узнал его и с каждым его шагом по перрону только укреплялся во мнении, что это мог быть только он и никто другой. Значит, это он был ночью на кладбище, следил за мной и ловко, я бы сказал, виртуозно, навел меня на могилу Майринка, когда я уже отчаялся найти ее до наступления утра.

Я отодвинулся от окна так, чтобы Габлер не смог меня увидеть, а сам продолжал следить за ним. Он все так же ходил по перрону, разглядывая пассажиров. Когда до отхода поезда осталось не более трех минут, он, вероятно, отчаялся в своем поиске и направился в соседний вагон. Я смог рассмотреть это, только высунувшись из открытого окна. Теперь ясно Габлер тоже поедет в Мюнхен.

Немного подумав, я догадался, что искал он именно меня. Несомненно это так. Он упустил меня из виду, когда я покинул кладбище, а может быть сделал это и нарочно, чтобы не попасться мне на глаза. Он знал, что я направлюсь прямиком на вокзал. И он пришел сюда, но по какой-то причине не нашел и не заметил, как я сел в поезд. Он искал меня на перроне, а когда не увидел, сел уже в отходящий поезд и теперь едет в Мюнхен в соседнем вагоне. Интересно, если в поезде будут проверять документы, какой паспорт он покажет?

***

В Мюнхене на вокзале я сошел с поезда самым последним. Мне совсем не хотелось попадаться на глаза Габлеру. Я мог выдать себя, если бы встретился с ним взглядом. Лучше уж Габлер уйдет своей дорогой.

Я благоразумно выждал нужное время и вышел из вагона только тогда, когда проводник настоятельно потребовал этого от меня. Через минуту поезд медленно двинулся на запасной путь, а я направился в кассу за билетом до своего города. Именно здесь я угодил в полицейскую облаву. Меня остановили и довольно грубо потребовали документы. Мой паспорт был в полном порядке, но все равно, я испытал нечто похожее на испуг, как будто в моей сумке была не обычная глина с могилы, а контрабанда или что-то другое, запрещенное законом.

После проверки я был отпущен и, подойдя к кассе, столкнулся нос к носу с Габлером. Поразительно, но этот шарлатан и мистификатор имел свой обычный облик. Никаких очков, усов или бороды на лице. Разве что, его одежда осталась прежней.

Тут я сообразил, что Габлер успел снять с себя всю свою маскировку, когда увидел, что сейчас его будут проверять. Похоже, что у него не было других документов, где была фотография в измененном виде.

Габлер увидел меня и его челюсть отвалилась как кора от старого дерева. Я подумал, что сейчас он и правда растерян, и удивлен моим появлением, во всяком случае его изумление было неподдельным.

– Вы? Вы здесь, Кристиан? – пролепетал он, но быстро овладел собой и, отведя меня немного в сторону, сказал уже более спокойным голосом: – Впрочем, где же вам еще быть, если не здесь, Кристиан. Все прошло успешно? Вы взяли то, что требовалось?

Я ответил утвердительно.

– Вас никто не видел? Ни до, ни после кладбища?

Я улыбнулся.

– Не могу поручиться, что в городе я был незаметен, все-таки улицы Штарнберга не пустовали вечером, но на кладбище я пробрался тайно и точно так же ловко выбрался с него. Я выполнил ваше задание, господин Габлер. Глина с могилы семейства Майринк у меня в сумке. Вам передать ее сейчас?

Он так испуганно посмотрел на меня, что это было лучше всякого ответа.

– Дождемся возвращения в наш город. Здесь слишком людно и очень много облав. Новая власть не церемонится с гражданами. Пойдемте, Кристиан, нам нужно обзавестись билетами домой.

***

Днем мы прибыли в свой город и вскоре оказались в салоне у Габлера. Возле дверей уже стояло несколько человек, рассчитывая получить совет или какую-то помощь от этого шарлатана Габлера. Я убедился, насколько важен был для него тот материал, что я привез из Штарнберга. Габлер ловко провел меня через заднюю дверь и вовсе не спешил начинать прием клиентов. Его крайне интересовало то, что я привез и он с нетерпением ждал, пока я достану глину с могилы Майринка.

Я видел, как тряслись его руки.

Я наблюдал, какой благоговейный восторг он испытал, когда получил желаемое.

Я заметил, как он хитро прищурился, очевидно, замышляя какую-то каверзу.

Он взял глину в руки и долго рассматривал ее, будто пытаясь понять, та ли она или я зачем-то подсунул ему совершенно другую, ни на что не годную. Я видел, как он думает о чем-то и старался не мешать. Он закрыл глаза и несколько минут просто стоял с глиной в руках, тихо шевеля губами. Кажется, он бесшумно произносил какие-то заклинания. Наконец, Габлер открыл глаза и сообщил мне, что очень доволен моей поездкой на Штарнбергское кладбище. Он пообещал сделать для меня талисман в самое ближайшее время, а именно, не позднее, чем через три дня. Я распрощался с ним и ушел тем же путем, что и пришел сюда.

Я буду ждать.

***

Все, что происходило далее, было похоже на заранее отрепетированный спектакль, где все было расписано, согласно желанию драматурга.

Ровно через три дня я зашел к Габлеру в его салон и получил в собственные руки маленький талисман. Это была фигурка какого-то старца в одежде монаха. Настоящее произведение искусства из обожженной глины. Размер талисмана и то количество глины, что я привез из Штарнберга, натолкнули меня на мысль, что не меньше половины материала хитрый Габлер присвоил себе и возможно уже колдует над другим, таким же талисманом, если конечно не сделал его раньше моего. Что ж, на то его воля и я не стал допытываться, куда ушла половина глины.

Сколько же я заплатил за чудодейственный талисман? Конечно ничего, ведь Габлер пообещал не брать с меня денег. Он сдержал свое обещание, чем успокоил мой кошелек. Если на его слово можно положиться, стало быть, он не стремиться обмануть меня или нажиться за мой счет.

Я снова вспомнил о тяжелом финансовом положении, в которое я был ввергнут прежними неудачами. Теперь нужно поскорее забыть это время и постараться двигаться вперед. Я намерен поправить дела и как можно быстрее. Талисман обязательно должен помочь, ведь Габлер поклялся, что это будет самым настоящим чудом.