Текст книги "Цугцванг по-русски. Книга 1. 96 отделение милиции г. Москвы"

Следующее помещение – спортивный зал.

Шелестов здесь не был уже давно, поэтому зал показался Антону просто огромным: в нем можно было не только тренироваться, но и запросто проводить соревнования по волейболу, баскетболу, гандболу, мини-футболу, а на балконе находились места для болельщиков.

Переодевшись первыми в кимоно, Антон и Борис вышли в зал. В зале находилось четыре места для проведения спаррингов, застеленных татами и накрытых специальным прорезиненным жёлтым покрывалом, с синим кругом в центре.

На одном из них, здоровенный парень, одетый в серое кимоно, отрабатывал удары коленом в пах, в паре с высоким худым спортсменом, с глубоким шрамом на правой щеке.

– Кто их в пару поставил? – спросил Шелестов у Бориса. У них разница в весе килограммов сто!

Они подошли ближе, дожидаясь остальных ребят и Олега.

– Я бы этому здоровяку дал бы кликуху «Боцман». Не возражаешь? – негромко произнёс Борька.

– Здоровый, мощный и неповоротливый…

– Как скажешь, братишка! – ухмыльнулся Антон.

«Боцман» был едва ли не на голову выше Антона, и под кимоно угрожающе перекатывались бугры мышц.

– Если ты такой грамотный, может, научишь меня чему-нибудь, что я не знаю? – внезапно «Боцман» обратился к Шелестову, нагло ухмыльнулся и взглянул на своего приятеля. Видимо, он услышал обрывок разговора с Борисом.

– Стёпа, хорош выёживаться! Ты его не знаешь, – его спарринг-партнёр попробовал удержать от необдуманных поступков.

– Чему, например? – спросил Антон, прекрасно зная, что ему сейчас предложат подраться.

– Например, свободному бою. – «Боцман» победоносно оглядел присутствующих, уверенный, что наглец либо получит свое, если рискнет согласиться, либо откажется, и тогда уж «Боцман» точно поднимет его на смех.

– Свободному? Это значит – без всяких правил? – уточнил Шелестов.

– Именно так! – расхохотался «Боцман». – Без всяких правил! Эй, Витёк! Будешь судьёй?

Его приятель только махнул рукой и отошел, не желая связываться.

За спиной Антона стоял Гудков, комплекцией и ростом не уступающей ему, и хмуря густые брови.

Парня звали Степан Вершинин. Он отслужил срочную в разведке ВДВ4141
  ВДВ – Воздушно – десантные войска.


[Закрыть], два года в Афганистане, участвовал во многих боевых операциях. «Боцман» чем-то пришелся по душе командиру спецназа полка, и тот взял его к себе в отряд. До армии Вершинин увлекался каратэ. В основном, потому, что оно было под запретом «органов», а как классно было похвастать при случае, что ты занимаешься каратэ!

– Без всяких правил? – еще раз переспросил Шелестов.

– Драться до тех пор, пока соперник не запросит пощады или, не останется

неподвижным на десять секунд.

– А если дольше? – поинтересовался Антон.

– Что дольше?

– Ну, если соперник останется неподвижным дольше десяти секунд?

Только сейчас «Боцман» понял, что незнакомец просто издевается над ним.

– Что?! – зарычал он и бросился на Шелестова.

Вершинин был опытным бойцом. Когда противники медленно закружились в центре татами, он сделал пару ложных атак, проверяя защиту Антона, от которых тот просто уклонился, зля Степана. Тогда тот бросился в атаку, целясь в голову, но мощный и хлёсткий удар ногой в левую часть головы, бросил его на пол. Такого расклада он не ожидал, и пару секунд он сидел, озираясь по сторонам, и бессмысленно тряся головой.

Зал постепенно заполняла публика в кимоно, рассаживаясь по периметру стен.

Тяжело поднявшись, «Боцман» увидел Антона, который, улыбаясь, спокойно смотрел на него. Зарычав скорее от унижения, чем от боли, Вершинин вскочил и снова бросился на противника, но этот раз, уже приготовившись ко всяким неожиданностям. Наступая на противника и работая кулаками, словно рычагами, Вершинину казалось, что ещё немного, ещё чуть-чуть и в физиономию незнакомца влетит его кулак, но почему-то кулак бьет воздух, а соперник легко уклоняется от контакта с ним. Затем, Шелестов остановился и встал в закрепощенную стойку. Степан тут-же атаковал, целя вывернутой пяткой Антону в голову, но в эту самую секунду Шелестов мгновенно уцепил готовую для болевого заворота голень, крутанул ее, и парень с размаха заехал лбом в татами.

Зрители одобрительно закивали головами и разразились аплодисментами.

– Браво, парень! – крикнул кто-то.

– Что ж ты, «Боцман»? – подзадоривал один, – парень меньше тебя в два раза, а ты постоянно падаешь!

– Столько базара от тебя, а дел никаких! – засмеялся другой. – Это тебе не с мешком удар отрабатывать, он сдачи не даёт!

Поднявшись с татами, разозлённый «Боцман» снова атаковал Шелестова, проведя сначала, серию боксёрских ударов, а затем уже хотел повернуться, чтобы достать соперника ногой с разворота, но неожиданно получил такой сильный удар в грудь, потом в затылок, да так, что в голове зазвенело. В последний момент он успел подумать о том, что на месте противника наверняка воспользовался бы этим моментом, чтобы добить, но тут новый удар в голову окончательно похоронил его желание продолжать схватку, и «Боцман» просто рухнул на дощатый пол. Все произошло настолько быстро, что многие из наблюдавших за поединком, даже не успели ничего понять, и с удивлением переглядывались. Чтобы как-то разрядить обстановку, Олег Колесников громко сказал:

– Знакомьтесь, ребята, это тот, о ком я вам говорил: Антон Шелестов, с 1982 по 1984 год, часто здесь тренировался вместе с Игорем Максимовым. Стоявшие вокруг Антона спортсмены уважительно закивали головой. А это Борис Гудков, Андрей Костюшко, Сергей Невельский, ну, и другие, с которыми познакомитесь по ходу дела. Все они сотрудники милиции, предупреждаем!

– Какие могут быть вопросы? Все и так ясно! – с восхищением произнес

Высокий парень лет двадцати двух, со шрамом на щеке.

– А тебя как зовут? – обратился Антон к тому, который пытался остановить «Боцмана».

– Виктор Сапожников.

– В следующий раз не надо так делать. Скажи это своему другу, что это всего лишь спорт, и здесь нет врагов.

– Ясно! – Виктор кивнул головой и склонился над Вершининым, пытаясь подхватить того под мышки.

– Помогите ему, – бросил Колесников.

Парни легко подхватили беднягу и резво понесли наверх. Антон заметил одобрительный взгляд Колесникова и подошёл к нему.

– А где сам Макс – то?

– Долгая история, Антон. Короче, парень сидит.

– Да, ты что!

– Вы последний раз тренировались у нас в 1984 году, верно?

– Ну, да, где-то так.

– А осенью его арестовали ещё с одним кадром, за разбой с применением оружия. Дали, то ли пять, то ли семь лет. Я не знаю, на суде не был.

– Охренеть!

– И я тоже, до сих пор, охреневаю, – Олег досадливо поморщился.

Шелестов подошёл к шведской стенке и пару раз, держась за перекладину правой рукой, взмахнул правой же ногой вверх так, что она стала строго вертикально, при этом он обхватил её левой рукой. Тренировавшийся рядом Виктор Сапожников и его партнёр, остановились и подошли.

– Как это ты делаешь? – спросил Виктор.

– Здесь просто нужна хорошая растяжка, ничего сложного. И тренировка каждый день.

– Ты действительно ежедневно делаешь это упражнение? Не шутишь?

– Какой мне смысл врать? – пожал плечами Антон. – Если ты случайно узнаешь, что я тебя обманул, то в остальном будешь верить?

– Вряд ли, – неуверенно ответил Виктор.

– Вот видишь! А если хотите совета, то слушайте. Упражнение действительно простое. Устаешь оттого, что все время приходится концентрировать внимание, ведь так?

– А как иначе? – спросил Сапожников.

– А иначе очень просто: внимание должно быть сконцентрировано, а мышцы – расслаблены, но готовы. Понятно?

– Не совсем, – нахмурился Сапожников. – Что значит «расслаблены, но готовы»?

– Мне кажется, я понял, – встрял Денис Торопов, парень с длинными, как у обезьяны руками. Всё это время, он молча стоял рядом, и внимательно слушал объяснение Антона.

– Ну? – ободрил его Антон.

– Расслаблены, но готовы среагировать на сигнал, так? Как взрыв!

– Точно, – кивнул Антон. – А теперь попробуйте!

– Интересно, – насмешливо промямлил Сапожников, однако даже и не попытался попробовать первым.

Подошёл Олег и с любопытством уставился на Торопова, который кряхтя и стоная, пытался повторить стойку Антона. Потом за дело взялся Сапожников.

Антон наклонился к Колесникову и прошептал:

– Как тебе эти бойцы?

– У Сапожникова результат будет еще лучше, но с ним надо работать и работать. А так, парень перспективным и трудяга.

– Почему ты так думаешь?

– Торопов немного флегматичный, а потому, хотя и тратит меньше нервов, но в реакции уступает Сапожникову.

– Посмотрим! У Дениса руки длинные и удар хорошо поставлен, – недоверчиво ответил Колесников, потом неожиданно предложил: – Если ты так уверен, то давай на что-нибудь поспорим, кто из них победит в спарринге, а?

– Предлагай, на что, – тут же согласился Антон.

– Если ты выиграешь…, если Сапожников победит – Олег чуть помедлил, пытаясь придумать что-нибудь этакое, потом хитро прищурился и радостно потер руки. – Придумал! Если окажешься прав ты, то я провожу показательный бой с двумя вашими парнями, а если я, то ты бьешься с двумя противниками, которых выберу я из своих. Идет?

– А для тебя, я буду выбирать из своих? – ухмыльнулся Антон.

– Конечно, как и я.

Пока они договаривались, Сапожников, словно догадавшись, что на его результат заключают пари, не стал торопиться: он тут же начал готовиться: сделал лёгкую разминку, тщательно забинтовал выбитый палец на левой руке.

Со стороны могло показаться, что он просто решил поиграть на нервах у зрителей, но Шелестов сразу понял: парень хочет немного потянуть время, чтобы чуть-чуть успокоиться. Антон чувствовал, как внутри у парня все клокочет – так ему хочется выиграть этот негласный поединок со своим, вероятнее всего, давним соперником. Антон и Колесников с улыбкой переглянулись, когда услышали, как кто-то заключал пари с Андреем Костюшко, который, к удовлетворению Антона, тоже поставил на Сапожникова.

Как и предполагал Антон, Торопов, нервы которого были натянуты, словно стальная пружина, после сигнала рефери о начале схватки, первым ринулся вперёд.

Виктор без сопротивления позволил ему ухватить себя за ворот куртки, а затем провёл «болевой» в стойке. Кисть, прежде чем Денис попытался провести свой бросок через бедро или передний подхват, Андрей жёстко вывернул, тут же ушел за спину противника, и резко произвел удушение и, подсадив его под зад коленом, завалил на татами. Торопову ничего не оставалось делать, как простучать три раза по полу.

– Не знаю, как и где ты этому научился, но должен признаться, что это был высший класс! И я попал! – озадаченно произнес Колесников.

– О чем ты? – недоуменно спросил Сапожников, все еще пребывавший в эйфории от выигранного с самим собой, и с его постоянным соперником состязания.

Стоявший рядом Шелестов счастливо улыбался.

– Рассказать? – спросил Олег у Антона.

– Может, не стоит, сенсэй? – уважительно заметил Антон.

– Ну, уж нет! – решительно возразил Сапожников, словно почувствовав, что речь сейчас идет о нем и это добавит ему очки. – Коль замахнулся, то бей!

– А я и не собираюсь увиливать, – заверил Колесников. – Мы с Шелестовым поспорили, кто из вас выиграет. Я так предположил, что Денис.

При этих словах все вокруг загалдели, а Костюшко горделиво сказал:

– Лично я был не уверен!

– Погоди, Андрей, не перебивай, – поморщился Гудков. – На что спорили?

– Я предложил Антону пари: победит Сапожников, я с двумя его бойцами провожу спарринг, если Торопов-то он, с двумя моими. Выиграл Антон, поэтому сейчас в тренировочном зале я проведу бой с…, с…

Шелестов за него закончил:

– С Гудковым и Костюшко.

Остальные претенденты, в том числе и Роман, заговорили разом:

– Вторым – Невельского! – воскликнул Сапожников.

– Ну что ж, ставки сделаны, – согласно кивнул Колесников. —

Через пятнадцать минут всем собраться в тренировочном зале! А пока надо всем размяться.

– У меня вопрос, – сказал Гудков.

– Давай!

– Какие правила?

– Правила точно такие же, как в кикбоксинге: не бить ниже пояса, не бить коленом и локтем, не наносить удары в горло. Все остальное – можно. Победа считается моей только тогда, когда оба противника либо будут недееспособны в течение десяти секунд, либо признают себя побежденными.

– Как это? – не понял Борис.

– Допустим, один из соперников поймал другого на болевой прием, и у того нет иного выхода, как сдаться, трижды простучав по татами. Теперь ясно?

– Теперь ясно.

– В таком случае, вперед! – бросил Колесников.

– А кто судить-то будет? – спросил Денис.

– А судить эту встречу будет Невельский и Сапожников. Старший – Невельский. Возражений нет?

– Никаких, – ответил Сапожников, а Сергей безразлично пожал плечами.

– Вот и хорошо. Пойдем, Антон! – Колесников направился к выходу.

– Послушай, Олег, может, отменим эту затею? Ты же столько времени не ломался всерьез, – с сомнением заметил Антон, когда они вышли из зала и остались вдвоем.

– Ты ошибаешься, Антон, – улыбнулся Колесников. – Я здесь каждый день снаряды мучаю, кроме того, несколько серьёзных поединков провел.

– Без травм?

– Конечно? – с интересом спросил Колесников. – Не веришь?

– Если победил, или наоборот, проиграл, и была травма, то лучше не надо. Борька от поединка звереет, а Костюшко, кандидат в мастера по джиу-джитсу очень хитрый. Вот такая у тебя проблема, – пояснил Антон.

– Неужели ты так плохо обо мне думаешь, братишка? – обиделся Колесников.

– Ладно! Проехали. Кстати, первую схватку здесь я провел с Максом, – с ностальгией сообщил Шелестов.

– И как?

– Завалил его как кабана на второй минуте, – с улыбкой признался Антон.

– Да, он был хорош! Это ведь я его привёл в секцию, – грустно сказал Олег. – В общем, ничего был парень: подвижный, цепкий, бесстрашный, отлично удары держал, и сам с ног валил. Правда, я тогда только-только начал всерьёз им заниматься…

– Зачем же полез в криминал?

– Если бы я только знал. Мать у него и сестра одни остались.

– А ты психолог! – Антон одобрительно подмигнул.

– Приходится… – Олег не поддержал шутливого тона. – Ты думаешь, я сразу не раскусил этого Вершинина? Конечно, раскусил, и довольно быстро. Но мне нужно было приглядеться к нему: почему он такой злой, а потом, на меня он ни разу даже голоса не повысил. И потом! Сейчас не известно, как он отреагирует на своё, такое быстрое поражение? И как наш коллектив будет теперь смотреть на него?

– Он давно к тебе пришёл?

– В прошлом году. Особой симпатии он не вызвал ни у кого, а Васька Лемешев как-то раз его просто разделал, когда тот решил права покачать.

– Лемешев? Это не тот чемпион Москвы по тхэквондо, с которым я сцепился в 1983 году?

– Наши старички до сих пор вспоминают, как ты его, по татами таскал.

– А Сапожников?

– Почему ты именно о нем спросил?

– Мне кажется, они большие друзья с Вершининым.

– Ты опять прав. – Колесников уважительно покачал головой. – Первый раз видишь человека и так быстро делаешь вывод, причем правильный.

– Я же мент, забыл? Ладно, Бог с ним. Готов к бою?

– Сейчас увидишь.

– Не хочешь посоветоваться?

– Не хочу.

– Как хочешь, – без всякой обиды пожал плечами Антон.

– Ты лучше вот что скажи: тебе твоих ребят не жалко? – со смехом спросил он.

– Давай не будем торопиться, Олег.

Колесников достал из большого шкафа со спортивными принадлежностями боксерский шлем и два секундомера на длинных красных лентах.

– Возьми секундомеры, отдашь судьям.

– Вы что, в шлемах тренируетесь? – удивился Антон, засовывая их в карман.

– А ты как думал? Конечно! Не хватало, чтобы кто-нибудь серьёзную травму получил. Да не волнуйся ты так, братишка: все ребята Афган прошли, кровь видали, смерть – чего их лишний раз подвергать не очень нужному риску?

– Может, ты и прав.

– Не все же тебе в правых ходить, – улыбнулся Колесников.

Когда они вошли в зал, там уже все расселись вокруг жёсткого татами, уложенного в самом центре.

– Давай начинать! – махнул рукой Колесников. – Забинтуй-ка мне руки, – попросил он Антона, протягивая ему эластичный бинт.

– Потуже?

– Конечно.

Антон начал бинтовать, и в этот момент в зал вошли соперники Олега.

Они уже были в шлемах и с забинтованными руками. Судя по тому, что тела их блестели от пота, ребята, наверное, успели немного размяться. Их сосредоточенные лица выдавали чуть заметное волнение.

Закончив бинтовать Олегу руки, Антон поднял ладонь, и Колесников по очереди ударил в нее обеими «кувалдами».

– Нормально? – спросил Антон.

– Лучше не бывает!

Подошёл Сапожников.

– Будь повнимательнее, братишка, особенно в самом начале, – посоветовал он, не обращая внимания на Шелестова.

– Судья не имеет права симпатизировать кому-то из соперников, – улыбнулся Колесников.

– Ладно, иди, суди! – шутливо бросил Антон, дружелюбно хлопнув его по плечу. – Я пошел, – добавил он, увидев направляющегося к нему Невельского.

– Ну, и как будем судить, Антон? – спросил Невельский с чуть заметной улыбкой.

– Очень просто: вмешиваемся только тогда, когда кто-то из соперников нарушит правила.

– Мне через вас действовать, если я что-то замечу, а вы пропустите?

– Зачем бюрократию разводить? – возразил Антон, – заметил – останавливай бой и делай замечание.

– Кстати, Олег не сказал о том, сколько будет продолжаться схватка.

– Как обычно: три раунда по три минуты каждый. Черт, секундомера-то нет!

– Почему же нет, вот! – Антон достал из кармана два секундомера и протянул один Невельскому.

– Минутная готовность! – громко объявил Сергей, включая свой секундомер, а затем подошел к соперникам Колесникова, проверил их забинтованные руки и тихо заметил: – Старайтесь не пользоваться запрещенными приемами, и все пройдет нормально.

– Мы постараемся, судья, – ответил за двоих Борис.

Присмотревшись, Антон понял: потные они не потому, что успели размяться, а от волнения. Ему почему-то стало их искренне жаль.

– Не кидайтесь вперед сломя голову! – предупредил он напоследок, вспомнив о сокрушительных ударах своего «братишки». И услышал, как Гудков шепнул своему Андрею:

– Он нарочно так говорит: за своего старого знакомого переживает. Нужно сразу ломать его!

Антон досадливо поморщился, но не вставишь же другому, свои мозги.

– Внимание! Первый раунд! – выкрикнул Невельский и дунул в свисток.

Олег легко вышел на середину татами, повел плечами, словно проверяя связки, потом расставил ноги и руки чуть в стороны. Его соперники заняли место напротив и стали быстро продвигаться ему навстречу. Колесников спокойно ждал.

Когда до него оставалось метра два-три, парни одновременно бросились в прыжке вперед, стараясь сбить Колесникова ударами ног с двух сторон. Но Олег явно приготовился к такому трюку и пригнулся на долю секунды раньше, чем кто-то из них успел достать его голову ногой. Было заметно, что эти удары у ребят отработаны. Но вес и сила ног у них были разными, поэтому Сапожников выпрыгнул несколько выше, чем тяжёлый Борис, а потому и опустился чуть позднее, буквально на одно мгновение. Антон уже понял, что Колесников сейчас останется один на один с Гудковым. Этого мгновения Колесникову хватило, чтобы сделать ему молниеносную подсечку, и когда тот коснулся татами, то есть в самый неудачный для него момент. Борис потерял равновесие и откинулся на спину. Олег захватил в замок его руку и заломил ее болевым приемом. Через мгновение противник уже стучал свободной рукой по татами, что на всех языках мира означает одно: «Сдаюсь!».

Сапожников свистнул, и Гудков покинул татами. Он не ожидал такого быстрого успеха «братишки» и был несколько разочарован, уверенный, что и второй соперник вряд ли продержится дольше. Однако на этот раз он ошибся. Скорее всего, Борьку подвела несвойственная ему самоуверенность, или хотелось блеснуть перед Шелестовым, и он неосторожно бросился вперед, чтобы быстрее закончить бой. Но для Костюшко печальный опыт партнера послужил хорошим уроком, а может, и совет Антона вспомнился. Как бы там ни было, но он сумел сконцентрироваться, увернулся, хотя и не без труда, от нескольких ударов Олега и сам нанес ему весьма ощутимый удар ногой в затылок.

В этот момент Антону даже показалось, что бой действительно может закончиться, и на сей раз – совсем не в пользу Колесникова. Но всё вышло с точностью наоборот. Сделав обманное движение, Андрей провёл молниеносную серию в голову и в корпус. Олег неловко упал лицом вперед и неподвижно замер на татами. Невельский собрался открыть счет, но тут перехватил спокойный взгляд Сапожникова, который наблюдал с еле заметной усмешкой и даже не пытался что -то предпринимать. Тогда и Сергей решил чуть выждать. Теперь уже Костюшко бросился вперед, подскочил к лежащему Колесникову и хотел ухватить его за ногу, но не успел: Олег вдруг выбросил ногу вперед, и Андрей наткнулся на нее коленом. Если бы он просто стоял, то, вероятно, упал бы на спину, но он довольно быстро двигался вперед, и удар едва не сломал ему коленный сустав. Костюшко вскрикнул от боли, свалился и обхватил руками колено. Надо было открывать счет или выяснять, может ли он продолжать бой, но в этот момент Сапожников дунул в свисток и показал Антону секундомер: время!

Колесников отправился в свой угол, а Андрей, с трудом поднявшись, – в свой. Антон быстро подошел к нему, помог сесть на стул и склонился над

коленом, которое распухало прямо на глазах.

– Сильно болит? – спросил Шелестов.

– Все нормально. – Пересиливая боль, Костюшко даже попытался улыбнулся. – Вот кретин! И почему я тебя не послушался, Антоха?

– Вот! Твоя ошибка! Так здорово поймал его на противоходе и, – здрасьте вам! – сам же на этот прием и нарвался.

– Мне кажется, тебе вряд ли стоит продолжать бой с таким коленом. —

Заметив, что парень недовольно скривился, Антон успокаивающе добавил:

– Не переживай! С каждым может случиться.

– А это не помешает мне продолжить занятия?

– Ни в коем случае, – заверил его Антон.

Подошёл встревоженный Невельский.

– Что тут у нас?

– Травма!

– Ладно. – Сергей облегченно вздохнул. – Выкидывайте полотенце.

– И правильно! – Антон подмигнул ему.

Сергей громко объявил: – В связи с тем, что один из участников получил тяжелую травму колена, бой прекращается.

– А кто же победитель? – хором спросили сидящие в позе лотоса зрители.

– Победила дружба! – с улыбкой воскликнул Колесников, довольный, что не придется продолжать бой с травмированным соперником. – Сейчас попрошу тех, кто еще не познакомился лично с Антоном Шелестовым, прийти в комнату отдыха. Остальным – заниматься по расписанию!

Подошёл Колесников.

– Ну, как ты, Андрей?

– Болит, зараза.

Олег опустился на корточки и положил руку на колено Костюшко. И закрыл глаза.

– Расслабься, парень, – сказал он, почувствовав, как тот напрягся от страха и боли. – Я тебе ничего плохого не сделаю.

– Я не боюсь, это инстинктивно, – смутился тот и радостно воскликнул:

– Господи, а боль-то проходит!

– Ну вот, а ты боялся, – улыбнулся Олег и невозмутимо выпрямился.

На его лице выступили капельки пота.

– Надо же! – снова воскликнул Сапожников. – И опухоль спадает…

– Только не говори никому, – шепотом, будто заговорщик, сказал подошедший Колесников и подмигнул ему.

Андрей радостно вскочил, но тут же испуганно замер, пытаясь понять, болит ли нога, и понял, что не болит. – Спасибо, сенсэй!

– Живи, пока! – улыбнулся Антон, и Андрей направился к выходу, но, вдруг остановившись, с растерянным видом обернулся. – А как же ребята?

Они ж подумают, что я смухлевал.

– А ты похромай немного и откажись от подвижных игр, – прищурившись, предложил Антон.

– Ага, вот еще! – возмутился Андрей. – Будь что будет! Расскажу как есть. Не поверят – их дело; главное, совесть моя чиста.

– Не самое плохое решение, – согласился Антон, и парень уверенно зашагал к выходу.

– Дружите? – спросил Колесников.

– Давно. – Антон посмотрел в след уходящему Костюшко. – Он сейчас опером в спецмилиции. Там особенно не разбегаешься. Ну что, я пойду собираться домой, уже время.

– Пошли, я тебя провожу.

Виолетта.

В кабине было душно, поэтому Шелестов протянул было руку к фрамуге, чтобы её открыть, как в дверь деликатно постучали.

– Да, входите!

Заправив чуть вылезшую рубашку из брюк, Антон резво опустился на свой стул за столом и принял строгий вид.

Из – за открывшейся двери показалась любопытная женская головка с длинными русыми волосами, и на секунду задержавшись взглядом чудных бездонно – васильковых глаз на Антоне. Затем ходячая красота внимательно оглядела жалкое состояние милицейского кабинета, и задала убойный по смыслу и глубины вопрос: «простите, а вы кто?».

Вариантов ответа у Антона было масса, включая нецензурные выражения.

Вероятно, оценив замешательство Шелестова, как приглашение к диалогу, очаровашка показалась из – за двери во всей своей красе. Девушка действительно была очень красива. Высокая, примерно одного роста с Шелестовым, в легкой красной осенней куртке, подчёркивающей узкую талию и широкие бёдра, на вид года 22 – 24. Как говориться: Щеки, во! Сиськи, во! Сама кровь с молоком! Со сгущенным!

Какой-то особый запах её духов, похожий на запах весеннего сада, моментально заполнил весь кабинет и даже слегка вскружил голову Антону.

– Пожалуйста, проходите и присаживайтесь! – Шелестов, как подобает истинному джентльмену, вскочил с места, приглашая красавицу присесть рядом с его столом на свободный стул.

– Меня сюда ваш дежурный направил! – она аккуратно положила на сведённые вместе колени красную сумочку и взглянула на Антона.

– Хорошо! Рассказывайте, что случилось!

– Как что! Я Виолетта Михайлова.

– А отчество?

– Викторовна!

– А! Ясно! Хорошо, Виолетта Викторовна. Дело вот в чём. Вы комсомолка?

– Да, конечно, и к тому же комсорг группы.

– Где учитесь?

– Университет имени Ломоносова, журфак.

– Круто!

– Что делать, мне нравиться.

Шелестов не сомневался.

– Послушайте, Виолетта Викторовна! Вы комсомолка, спортсменка, будущий журналист, а из гостиницы «Южная» не вылезаете! Там иностранцы, а наши партийные органы и общественность могут не правильно понять ваше поведение. Вот поступил сигнал от общественности, – Антон поднял первый попавшийся ему на глаза лист бумаги с каким-то текстом, – о том, что вы часто бываете в номере 413, где проживает югослав Зоран Роганович. Ему сорок лет, а вам лет двадцать, я думаю! Что у вас с ним может быть общего?

Виолетта густо покраснела.

– Родители знают о вашем увлечении?

– Нет. Кстати я уже взрослая, сама знаю, что мне делать.

– Хорошо. Отец-то, где работает?

– Он заместитель министра пищевой промышленности! – она гордо подняла голову и с вызовом посмотрела на Антона.

– Вот! И ещё он член партии, верно?

– Да, конечно! А что?

– А если он узнает от общественности о ваших увлечениях?

Целая гамма чувств отразилось на её кукольном личике. Скорее всего, её ещё ни разу не шантажировали даже таким примитивным образом.

– А что, ему могут прислать на работу какую-нибудь бумагу?

– А как же! Очень даже могут!

– Я об этом не подумала.

– Вот – вот, Виолетта Викторовна, подумайте. А скажите, на дискотеки часто ходите?

– Конечно! И в наш университет, и в Московский горный институт, и в Институт сталей и сплавов! У меня там друзья.

– Интересно! Живёте почти на севере Москвы, а друзья у вас в Октябрьском, нашем районе. Может быть, у вас есть подруги, которые и здесь проживают, у гостиницы «Южная», на нашей территории?

– Да, есть, и целых две. Сестры Капитоновы. Ольга живет на улице Панфёрова, а Дарья – рядом со мною, у метро «Войковская».

– А телефоны их знаете?

– Конечно, знаю.

– Дайте мне их номера, я запишу.

– Сейчас. Она расстегнула сумочку, достала очень красивую записную книжку в кожаном переплёте, провела изящным пальцем алфавиту, раскрыла на нужной странице и продиктовала их телефоны.

Шелестов записал их к себе в еженедельник.

– Так! А теперь поговорим о Зоране.

Девушка уже освоилась, разговаривая с Антоном, стала более раскованной, потому что разговоры пока не касались её личных отношений с Рогановичем.

– Ну, хорошо, давайте.

– Как вы познакомились?

– В прошлом году, зимой, после Нового года, у моей подруги был день рождения, и мы собрались у неё дома. Кстати, её отец – директор «Москонцерта». Она и пригласила Зорана. А он пришёл с Иосифом Зиничем и с Марио Гонгора.

– Кто – кто?

– Ну, друг у него есть, мексиканец, работает в СЭВ. Очень неприятный и злой потом оказался. А сначала был такой вежливый, такой обходительный, просто настоящий джентльмен. Они принесли очень дорогие подарки. Мы все даже удивились.

– Капитонова была?

– Да, была Дарья.

– Ясно! А Зоран, где работает?

– Он заместитель главного инженера югославской фирмы, которая поставляет в СССР промышленное холодильное оборудование. Зинич – его начальник. Они работают в Москве по контракту с СЭВ.

– Ага! Понятно! А Марио, вроде бы как их куратор?

– Да, скорее всего, потому что они часто бывают у него, на Калининском проспекте.

– Как тебя домашние зовут? – неожиданно спросил Антон.

– Вита! А что? – она удивлённо вскинула красиво изогнутые брови.

– Вита! Послушай меня! Пойми меня правильно! Я человек посторонний для тебя, я на государевой службе. Зачем тебе этот взрослый дядя? А? Полно парней, красивых, умных, твоего возраста. В чём проблема?

– Вы как моя мама!

– Вита! Ты не знаешь меня.

– Зоран так красиво ухаживал, подарки дарил, в рестораны водил. И сам он такой добрый, красивый и стильный. Ну, не знаю. Я только-только со своим парнем поругалась, а тут он.

– А что между тобой и твоим парнем произошло?

– Потому что он дурак!

Ответ был ясен и предельно прост. Ничего не поделаешь – женщины!

– Ладно, Вита! На сегодня всё! А мама в курсе?

– Да! Мама моя подруга!

– Ну, конечно же, как я мог забыть! – Шелестов дурашливо хлопнул себя по лбу.

Девушка улыбнулась.

– Тогда я поеду в университет? У меня там встреча. А где здесь поблизости заправка?

– Да, прямо, мимо нашего отделения проезжаешь и налево. Всего триста метров. На чём гоняешь?

– Отец мне на двадцатилетие новые «Жигули» подарил. Седьмую модель.

– Ещё один вопрос, Вита. А фото Капитоновой есть?

– Да, конечно, пошли со мною. У меня в машине, в портфеле, фотографии некоторые валяются. Я же будущий журналист.

Через двадцать минут Антон вернулся с несколькими фотографиями. Разложив их на столе он долго всматривался в уже знакомые и не знакомые лица. Вот Виолетта в обнимку с Зораном, а вот Зоран стоит рядом с Рогановичем и Марио Гонгора, Дарья Капитонова обнимает Марио, а несколько незнакомых девушек весело смеются в объектив фото. Вот Марио уже на улице сидит в «мерседесе», рядом с ним неизвестная девушка обнимает его за шею. А вот она же сидит в обнимку с Дарьей уже на заднем сиденье машины. Все фото сделаны в один день, а исходя из качества снимков, было ясно, что использовалась высококлассная фототехника зарубежного производства.