Текст книги "Ледяной плен"

Глава 6
Чужие среди своих

Взрыв, заставивший содрогнуться могучий корпус подлодки, прогремел как раз в тот момент, когда Лера с тазом стираного белья подходила к лестнице, соединявшей душевой отсек с верхней палубой. Выронив ношу и едва успев ухватиться за перекладину, падающая девушка повисла на ней. Тут же в барабанных перепонках душераздирающим воплем отозвалась сирена. Сумевшая удержать равновесие Лера, позабыв про раскиданное по полу тряпье, стала быстро карабкаться наверх.

По ушам мужчин, втащивших в рубку Лобачева, размякшего от укола успокоительного, ударил заунывный рев баззеров аварийной тревоги. По узким коридорам, тревожно освещаемым сполохами мигающего освещения, гремя сапогами, металась переполошившаяся команда.

– Что еще за хрень?! – рыкнул поддерживающий капитана Тарас.

– Взрыв в одном из дальних отсеков! – крикнул в ответ бегущий по коридору матрос. – В восьмом. А может, в девятом! Из-за всей этой канители пока не разобрать…

– Твою мать! – выругавшись, старпом с помощью Савельева осторожно опустил на сиденье Лобачева. – Так разберитесь! Причину установили?

– Направленный взрыв.

– Какого?! – далее из луженой глотки матерого старпома, точно из прорванной плотины, хлынули лихие матюки.

Влетев в наполненный клубящейся гарью и запахом горелой проводки компьютеризованный центр управления, Тарас чуть не споткнулся о кучу малу на полу. Паштет и Треска пытались скрутить отчаянно сопротивляющегося Батона. Охотник по-обыкновению был мертвецки пьян и практически ничего не соображал, но сопротивлялся отчаянно. Вокруг дерущихся суетилась Лера, тщетно пытающаяся разнять их.

– Отпустите его! – заламывала руки девушка. – Вы что, не видите, он же пьяный!

– Пьяный не пьяный, а заряд подорвать сумел! – стиснув зубы, прорычал елозивший по полу Треска.

– Я ж для вас, придурки, старался! Фашисты это долбаные! Рейх возрождать плывут! – закатив глаза, орал брыкающийся Батон. – Отпустите меня, черти!!!

– Дядя Миша, успокойтесь, пожалуйста!

– Ты чуть всех нас не угробил, чувак!

– Да пошли вы! Они заразу на материк вывезти хотят, чтоб потравить всех! Я доказательства нашел…

– Пошла отсюда! – больно схватив пискнувшую девушку за руку выше локтя, Тарас с силой вышвырнул ее из каюты. После чего расставил пошире ноги и заорал:

– Встать!!!

Взмыленным драчунам кое-как удалось подняться на ноги.

– Он взрывчатку под стол прилепил, я сам видел! – прогундосил запыхавшийся Паштет.

– Ты что же, сволочь, последние мозги пропил?! – прошипел старпом, приближая налившееся кровью лицо вплотную к Батону так, что мужчины едва не коснулись носами.

– Облапошили нас, дураков, – уронив голову на грудь, пробормотал Батон. – Нельзя нам дальше плыть…

Лера вздрогнула – последние слова дяди Миши точь-в-точь повторяли непонятные речи Птаха.

– Взрывчатку где взял?! – Тарас встряхнул пьяного за ворот водолазки.

– Сам сделал…

Старпом без предупреждения с такой силой заехал «террористу» кулаком в живот, что Паштет и Треска чуть не выпустили его из рук. Смотрящая из-за двери отсека Лера вскрикнула, закрыв рот ладонями.

– На «губу» его! – приказал Тарас, и стонущего охотника выволокли в коридор.

– Лерка, покажи им, – успел просипеть напуганной только что разыгравшейся сценой девушке Батон.

– О чем он?

– Сейчас… покажу, – пробормотала оробевшая Лера и бросилась к палатке дяди Миши.

– Вот, – вернувшись, она протянула Тарасу «Майн кампф».

– Чудо-юдо, мосальская губа! – пораженно выдохнул тот, пролистав страницы. – Это он у них нашел, что ли?

Девушка сбивчиво пересказала Тарасу подозрения Батона.

– Может, он поэтому и устроил взрыв? – закончив говорить, предположила она.

– Сейчас разберемся. Азат, за мной!

Несущаяся по коридору девушка старалась не отставать от бегущих впереди мужчин.

– Потрудитесь объяснить, – влетев в одну из кают калининградской группы, с порога потребовал Тарас.

– Как… – растерянно пробормотал поднявшийся с койки Ежи. – Откуда?

– Да вот, нашел тут один добрый человек.

– В наших вещах копались?! – тоже вскакивая, взревел альбинос Василь, который уже несколько дней подряд смотрел на Леру нехорошими глазами.

– Что это за хрень, спрашиваю?! – Тарас потряс книгой перед лицом Ежи.

– Книга, – с вызовом ответил начальник калининградских.

– Для чего она вам?

– Я не обязан перед вами оправдываться. Верните!

– Да этой пакости в печке самое место! – брезгливо поморщился Тарас. – Мы сейчас из-за нее чуть на тот свет не отправились!

Неожиданно Василь выхватил пистолет и направил его на старпома:

– Делай, что говорят, Бульба! – процедил он. – Ты, как я посмотрю, совсем нюх потерял.

– Что ты сказал? – недобро прищурился старпом, подаваясь вперед.

– Что слышал. Нефиг с алкаша на нас валить! – не сдавался альбинос.

– Ствол опусти! – приказал Азат.

– Стоять! – отставив руку с пистолетом в сторону, Василь нажал на спуск.

По стене каюты чиркнул выстрел. Стоящая в коридоре Лера с писком отшатнулась, схватившись за брызнувшее кровью плечо. Сжимающие тельняшку пальцы стали быстро окрашиваться в алый цвет. Закусив губу и зажмурившись от боли, девушка медленно сползла по стене на пол.

– Ах ты сука! – Азат кинулся на не успевшего среагировать Василя и отточенным приемом вывернул ему запястье, опрокидывая навзничь. Выроненный пистолет отлетел под койку.

– Ты мне руку сломал, сволочь! – завизжал катающийся по полу Василь.

– Наших бьют! – в каюту ввалился прибежавший на крики Марк.

В коридоре началась свалка. Жавшуюся к стене Леру, которая, тихо поскуливая, баюкала раненую руку, чуть не затоптали насмерть.

– Василь, Марк! Остановитесь! Да что ж вы как нелюди… – упав на колени, Ежи вслепую шарил руками под койкой, куда залетел пистолет.

В этот момент на взревевшего Тараса сзади навалились сразу двое молодцов из калининградской команды. Старпом рванулся с такой силой, что под его стальными мускулами затрещала водолазка. К месту схватки уже спешили Савельев и вооруженный гаечным ключом Колотозов. Драка грозила перерасти в кровавое побоище, когда вновь грохнул выстрел.

– Стойте! Прекратите! – закричал Ежи, опуская найденный пистолет. – Думаю, пришло время кое-что прояснить.

– Ежи… – в голосе Марка подтиравшего разбитый нос, послышались предостерегающие нотки.

– Сколько можно в загадки играть! – отмахнулся тот. – Того и гляди, друг другу глотки перегрызем.

– Вы о чем? – не понял Тарас, который, с легкостью раскидав нападавших, тяжело дышал, привалившись к двери каюты.

– Не из Калининграда мы, – вздохнул Ежи. – Из Польши пришли. Переплыли калининградский залив на лодках.

– Ах вы, натовские ублюдки! – выдохнул потрясенный старпом.

– Поэтому мы вам и не говорили. Опасались именно такой реакции, – устало опустившись на стул, Ежи положил на него пистолет и исподлобья оглядел присутствующих. – А что «натовские ублюдки»? Кончилась война. Нечего делить нам теперь. Мы сейчас все в одной лодке.

– Верно, – опустил голову Савельев и протянул руку, помогая подняться изрядно потрепанному Марку.

– А как же бумага официальная? – все еще не верил открывшейся правде Тарас. – Письмо генерала Федотова?

– Подделали, ясное дело, – вздохнул Ежи. – Без документов вы бы нам вряд ли поверили.

– Лер, ты как? – растерянно пробормотал Азат, опускаясь рядом с девушкой, по видным сквозь пряди волос бледным щекам которой текли слезы, падая с подбородка на тельняшку. – Сильно зацепило? Дай посмотрю…

Это окончательно отрезвило команду. На всех участников недавней стычки словно плеснули ушат воды, когда они увидели съежившуюся на полу, заляпанную кровью девушку.

– Что ж мы за скоты-то такие?! – проскрежетал Тарас. – Наши склоки, а ребенок – отвечай?

Прижимающаяся к стене Лера молча сторонилась рук Азата. Волосы скрывали опущенное на грудь лицо, девушку знобило.

– Ну, дай, дай, – Азат, наконец, осторожно оторвал вцепившиеся в раненую руку окровавленные липкие пальцы.

– Так, что тут у нас? – с другой стороны рядом с Лерой опустился Колобок и по-обыкновению деловито закопался в аптечке, ласково приговаривая. – Ну, хватит, хватит. Слезами горю не поможешь, тут доктор нужен. А он уже здесь.

Столпившиеся в каюте и коридоре мужчины следили за медиком, боясь взглянуть друг другу в глаза.

– А мне кто-нибудь поможет? – жалобно захныкал привалившийся к койке Василь.

– Потерпишь! – не поворачиваясь, прорычал Азат. – Скажи спасибо, что я тебе шею не свернул… пан!

Пока медик возился с Лерой, из каюты снова послышался голос Ежи:

– Мы жили в колонии, подобной Пионерской. Бункер, построенный немцами в период Второй мировой, располагался в одном из приграничных польских городов. В нашем распоряжении оказалось натовское оборудование, припасы, техника, оружие, секретные архивы спецслужб и различная документация.

– Теперь-то ясно, почему у вас отряд сплошь из молчунов состоит, – кивнул сам себе Савельев. – Они по-русски если и могут, акцентище наверняка ого-го, а? А ты ничего, справляешься, – оценил он произношение Ежи.

– Мать русская, – нехотя объяснил тот. – Не суть. Вы про дело спрашивали, так? Ну слушайте. В одном из оставленных немцами бункеров группа поисковиков раскопала секретный архив с описаниями некоторых тайных операций Рейха в Атлантике и указаниями местонахождения базы «Двести одиннадцать». Ключ к хоть и призрачному, но все же – шансу вернуть человечество на поверхность обошелся нам всего в пол-ящика патронов и тюбик зубной пасты. Они-то все равно в документах без должных знаний и языка разобраться не могли. Изучив их и узнав об уцелевшем атомоходе, наше руководство решило связаться с Пионерском и организовать экспедицию.

– А книга-то эта вам на хрена?! – потряс подобранным с пола «Майн кампфом» вконец огорошенный Тарас.

Марк пожал плечами:

– Она вместе с остальной документацией хранилась.

– Ладно, черт с вами! – махнул рукой старпом и повернулся к поднявшемуся Азату: – Двигаться можем?

– Так точно, – кивнул тот.

– А с тобой мы еще не закончили, – Азат хмуро кивнул Василю.

– Что, зазнобу твою напугал? – через силу окрысился тот.

– Остынь! – Тарас положил руку на плечо шагнувшего вперед парня. – Не сейчас.

– Ну вот, – тем временем, закончив перебинтовывать рану, улыбнулся всхлипнувшей девушке Колобок. – Обыкновенная царапина, до свадьбы заживет. Если опять не сбежишь, конечно.

Хотя по щекам все еще бежали слезы, Лера постаралась улыбнуться. Напуганная криками и выстрелами Чучундра сунула нос в коридор и, увидев, что все спокойно, забралась в подрагивающую ладонь девушки и уютно свернулась там клубочком.

* * *

Несмотря на неожиданную диверсию, лодка продолжала свой путь, идя вдоль африканского побережья. Нанесенный взрывом урон при первом беглом осмотре казался незначительным. Конечно, если не брать в расчет того, что механик Колотозов и два инженера ни бельмеса не смыслили в чудом уцелевшей после войны компьютерной технике и не могли с определенной точностью разобраться в показаниях.

Однажды Лера, заглянувшая в машинное, чтобы позвать механиков на обед, с удивлением уставилась на квадратный аквариум, в котором неторопливо плавали разноцветные рыбки.

– Блин! Это ты… Чего пугаешь! – с облегчением выдохнул Колотозов. – Я думал, кто-то из старших запалил. Иди сюда, покажу кое-что.

– Какие красивые! – Подошедшая ближе девушка с удивлением отметила, что аквариум был плоский. – Ой, а они разве ненастоящие?..

– Нет, но здорово похожи, да? Эта штука называется ноут-бук, или компьютер, по-нашему, – не без гордости пояснил Вадик. – Самый настоящий, нашел вот в одной каюте. Под койкой запрятан был. «Старичкам» только не говори, а то сразу отберут. Ты ж их знаешь – налетят, заверещат, что поломаем. А нам учиться надо. Непонятного, конечно, много, но ничего, литература под рукой, со временем, думаю, разберемся. Есть и интересные штуки. Смотри! Я игры нашел!

Лера отдернула палец, которым хотела потрогать плывущую по экрану рыбку, когда механик одной рукой повел по столу какой-то круглый предмет, и изображение аквариума сменил идиллический полевой пейзаж с подсолнухами. От внезапной яркости красок у девушки защипало в глазах.

Лера несколько раз видела компьютер в убежище, но к нему подпускали только избранных. И тот компьютер был большим, занимая весь стол. А этот своими размерами едва превосходил большую книжку сказок, которую она читала в детстве.

– Тут и «сапер», и «дурак»… – тем временем перечислял, непривычные названия Колотозов. – А что такое «ма-джо-нг», не знаешь?

Лера помотала головой, не отрывая восхищенных глаз от пейзажа на экране, словно глядела через внезапно открывшееся окно в застывший на мгновение далекий и волшебный мир.

– А вот эта мне больше всех нравится, – продолжал рассказывать Колотозов, по-прежнему манипулируя странным предметом, на котором было несколько тихо пощелкивающих кнопок. – Пасьянс «косынка» называется. Карты, только не настоящие, прикинь? Нужно их по старшинству раскладывать, чтобы четыре колоды получились, очень успокаивает. Хотя и затягивает, зараза.

– А почему «косынка»?

– Шут его знает, – пожал плечами паренек. – В общем, если не заложишь, буду иногда разрешать играть. Если интересно, конечно.

– Очень интересно, – пробормотала девушка. – Я – могила. Как думаешь, а еще картинки тут есть?

– Не знаю, искать надо. Я ж специально не интересовался, нам сначала эту бандуру надо в порядок привести.

С тех пор Лера частенько, покончив с делами, сбега́ла от Паштета и Трески и на несколько часов с головой уходила в неизведанный мир электронных чудес. Довольно быстро освоившись с мышью (беря с собой Чучундру, она каждый раз улыбалась действительно забавному сходству) и кла-ви-а-ту-рой, она со временем даже стала немного помогать вооруженному инструкцией Колотозову разбираться в хитроумных головоломках программирования лодки.

А однажды Лера неожиданно натолкнулась на огромное собрание картинок с изображениями ярких городов и улиц, долин и зеленых лугов, не тронутых радиацией красавиц-бабочек и пузатых шмелей, да и просто лиц самых разных людей. Портретов навеки застывших обитателей мира, которого больше нет. Подолгу завороженно рассматривая каждую картинку, Лера мысленно гуляла по извилистым улочкам неизвестных городов или пробиралась по лугу среди кроваво-красных бутонов цветов, ярким покрывалом венчавших бескрайние поля… и изредка украдкой плакала.

Почему? Для какой цели? Сколько нужно было злобы и хладнокровия, чтобы навсегда уничтожить такой невыразимо прекрасный и добрый мир? Но спрашивать уже было не с кого. Дело сделано, словно на беспечное акварельное полотно щедро плеснули из ведра с серой краской. Оставалось только мириться.

Но мириться не хотелось. До скрежета зубов, до боли в висках…

Лучше бы она вообще никогда не видела всю эту бесследно утраченную красоту!

* * *

После неудачной попытки застрелиться в проливе, Лобачев почти не показывался на мостике, и командование судном временно принял Тарас.

Батон второй день отсиживался под арестом, довольствуясь пайком, который, поочередно меняясь, ему с неохотой таскали раз в день Треска или Паштет. Одна только Лера в сопровождении Чучундры регулярно навещала охотника, чтобы поделиться скудными новостями и справиться о его состоянии.

– Нормально все у меня, – привычно огрызался из-за двери дядя Миша. – Проспался уже.

– А зачем нужно было взрыв устраивать? – в который уже раз с укоризной спросила девушка. – А если бы кто-то погиб?

– Нотации читать пришла? – с мукой в голосе пробормотал Батон. – Говорю же, я как лучше хотел!

– А нельзя было все спокойно капитану рассказать? – продолжала наступать Лера.

– Капитану? – усмехнулся невидимый Батон. – Да у него же крыша совсем поехала!

– Ему просто стало не по себе, – неуверенно заступилась за Лобачева девушка.

– Так, что захотелось пустить себе пулю в лоб?

Она просто молча пожала плечами.

– Как рука?

– Чешется, – девушка поморщилась и поскребла ногтями туго забинтованное под тельняшкой предплечье. – Главное, чтобы шрам не остался.

– Значит, на поправку идет. А шрамы только украшают бойца.

– Я, между прочим, девушка! – напомнила наставнику Лера.

– А еще охотник на мутантов, – наставительно поправил Батон и, немного подумав, невозмутимо предложил: – В крайнем случае, на том месте татуировку набьешь.

– Еще чего придумаете? – Лера скривилась. – Нетушки, уж лучше шрам!

– Чучундра с тобой? – неожиданно поинтересовался Батон.

– Да, а почему вы спрашиваете? – Лера проверила сидящую на плече мышь.

– Хоть будет, кому за тобой присмотреть, пока я тут бока отлеживаю.

– Вас скоро выпустят, – с излишней горячностью ответила девушка.

– Держи карман шире! После такого? Хорошо, сразу за борт к акулам не отправили, или что там теперь плавает…

– Лерка! – из-за угла коридора возникла носатая физия Паштета. – Харэ лясы с этой гадюкой точить! Чего на камбузе пол весь мокрый, я себе чуть нос не расквасил! Давай быстрее, нам еще присосочников мариновать!

– Сейчас доделаю! – спохватилась девушка. – Ладо, дядя Миша, мне пора.

– Бывай, – уныло буркнул из каюты Батон.

* * *

«6 октября 2033 года.

Продолжаем идти намеченным курсом. После неудачной диверсии, устроенной одним из членов команды, лодка по-прежнему слушается управления, видимых повреждений не обнаружено. По крайней мере, пока.

Неожиданная стычка с калининградской… точнее, польской бригадой на многое открыла глаза. Есть пострадавшие с обеих сторон, но ранения не смертельные. Верить своим и чужим становится все труднее, а мы едва ли прошли половину пути.

После инцидента в проливе Ла-Манш капитан третьи сутки не выходит из каюты, но пищу принимать не отказывается. Медики следят за ним, так как есть подозрения о новых вспышках апатии, которые, в свою очередь, могут привести к очередной попытке суицида. Командование судном временно взял на себя старший помощник Тарас Лапшов. Выполнение задания продолжается…»

– Извините…

– Чего у тебя? – сидящий в своей каюте старпом оторвался от судового журнала и хмуро посмотрел на ввалившегося в каюту механика. – Разобрались?

– В какой-то степени, – неуверенно пробормотал Вадим.

– И в какой?

– Он испортил систему погружения, – дрожащими губами вынес вердикт Колотозов. – И система навигации сбоит.

– Для подстраховки будем держаться берега, – подумав, решил Тарас. – Лодка очень неустойчива на поверхности, аэродинамика не та.

– Потребуется время, чтобы все исправить, – испуганный паренек тяжело дышал.

– Сколько?

– Точно сказать не могу. Компьютеры ведь, сами понимаете. Петруха на документации уже глаза стер.

– Не понос, так золотуха! – Под ладонью старпома зашуршал чуть отросший ежик волос. – Ладно… – договорить он не успел, так как корпус лодки сотряс внезапный мощный толчок.

Вернувшись на сиденье, с которого его сбросило, Тарас вдавил кнопку радиосвязи.

– Говорит Лапшов. Что там у вас за хренотень?

– Налетели на песчаную банку!!! – донесся из коммутатора встревоженный молодой голос.

– Так как вы ее, блин, проглядеть-то смогли, тудыть вас растудыть?!

– После взрыва некоторые системы, в том числе эхолокация, выдают помехи.

– Ну, Батон… – покачал головой Тарас. – Задний ход!

– Я, собственно, с этим и пришел, – облизал пересохшие губы Вадим и робко вогнал последний гвоздь в крышку гроба, на дне которого покоились останки самообладания старпома. – Задний ход мы теперь давать не можем.

Заорав от сыплющихся одна за другой напастей и ощущения собственной беспомощности, Лапшов от души приложил волосатым кулачищем по приборной панели коммутатора.

* * *

Матерился Тарас витиевато, со вкусом, вдохновенно изрыгая из себя такие изысканные словообразования и конструкции, что становилось ясно – великий и действительно могучий русский язык не смог уничтожить даже всепоглощающий пожар ядерной войны. Выстроившаяся на палубе команда, изредка щурясь от постоянно налетающего с видимой суши тропического ветра, во все глаза следила за вышагивающим взад-вперед оратором.

На лице Савельева, внимательно оценивающего лингвистические тонкости выступления старпома, расцветала улыбка восхищения.

– В общем, приказываю поломки устранить в самые короткие сроки, – начал закругляться, наконец, заметно выдохшийся старпом, переходя на обычную человеческую речь. – Чем хотите и как хотите.

– Постараемся, – шмыгнул носом Колотозов, у которого от услышанного горели уши.

– Не «постараемся», а «так точно, товарищ капитан!».

– Так точно, товарищ капитан!

– Добро.

– Можно сказать? – из строя шагнул Борис Игнатьевич.

– Да, Борь, чего у тебя, – Тарас устало повел плечами.

– Да я-то, в общем, опять о насущном, – кок покосился в сторону берега. – Если ничего не путаю, то это у нас последняя остановка вблизи суши, хоть и вынужденная, а впереди, как знаете, Атлантика.

– И?

– Может, пока тут все ремонтом занимаются, снарядить пару человек на берег – чего еще из провианта запасти?

Почуяв недоброе, Треска и Паштет испуганно переглянулись.

– Лады, попробуйте, – подумав, решил Тарас. – Азат, подбери оружие.

– Есть!

– Ну кто его за язык тянул! – поморщился Треска.

– Все свободны, – закончил собрание Тарас.

Пока члены команды один за другим исчезали за дверью рубки, он смотрел на укутанный дымкой неведомый африканский берег. Неожиданно из низких туч на сырую палубу спикировала птица с ярким оперением и, приземлившись, зашагала по палубе, важно покачивая башкой с длинным клювом. Старпом задумчиво следил за движениями покрытого ярким оперением тельца. Птица раскрыла клюв и, издав громкий скрипучий звук, украсила палубу «Грозного» белыми кляксами помета. А потом изогнула шею и почесала макушку третьей лапкой.

– Ахметов! – не оборачиваясь, Тарас окликнул еще не ушедшего с палубы Азата.

– Я!

– Вот что, Азат, я с вами пойду. И еще… – немного помедлив, старпом все-таки решился, – охотника-саботажника нашего выпускай. Хватит ему на «губе» портки просиживать. Все-таки он профи по разному зверью. Хотелось бы на чужой земле закусить, а не самим закуской стать…

* * *

– Уже? – Батон закончил шнуровать рюкзак с охотничьим снаряжением и оглядел фигурку подошедшей к палатке девушки. – Быстро ты. Ничего не забыла? Приманки, пистолет?

– Я готова, – выпалила Лера, тщетно стараясь не выдать своего волнения.

Узнав, что ее берут с собой, девушка одевалась и рассовывала по карманам изготовленные на камбузе приманки с такой скоростью, словно влюбленная, опаздывающая на свидание. Устроившаяся на кровати мышь с интересом наблюдала за суетой девушки. Снова в поход с дядей Мишей, которого наконец-то освободили! Да не куда-нибудь, а на новую, неизведанную землю!

Аф-ри-ка!

Сердце буквально пело от радости. Видели бы ее сейчас девчонки с грибной плантации! Небось, от зависти бы полопались.

– А зачем повязка? – Лера указала на черную тряпку, закрывающую один глаз охотника. – Раньше вы не стеснялись своего шрама.

– Потому что я теперь пират, – довольно крякнул тот. – Знаешь про таких?

– Дядя Тарас говорил, это морские разбойники – кивнула девушка и тут же с тревогой спросила: – Но мы ведь ни на кого не собираемся нападать?

– Нет. Просто мы теперь в море, без обязательств и рамок закона, а значит – джентльмены удачи! Сами себе хозяева, – пояснил Батон и отхлебнул из бутылки.

Таким задорным дядю Мишу Лера еще никогда не видела. Глянув в ее светящиеся радостью глаза, старый охотник хмыкнул:

– Сядь-ка.

Лера послушно плюхнулась на пол рядом с Батоном, поджав ноги.

– И Чучундру с собой возьмешь? – охотник кивнул на устроившуюся на плече девушки мышь. – Не боишься, что она заразу подцепит?

– Ей же тоже интересно, – Лера с улыбкой посмотрела на зверька, который явно не собирался отпускать хозяйку одну в опасное приключение. – К тому же вы сами говорили, что такие, как она, устойчивы к радиации. Разве не помните?

– Дело твое. Главное, чтобы не мешалась, – пожал плечами Батон и посерьезнел. – Теперь внимание. Ничего увеселительного в этой вылазке нет. Это тебе не буренок валить.

– Буренки фигня, – с готовностью согласилась девушка. – Я на них руку давно набила. Вы же знаете, я уже давно готова…

– Цыц! – оборвал самоуверенную напарницу Батон и нахмурился. – Кто знает, что за живность здесь водится. Местность непредсказуемая, я ее не знаю. Держись рядом, делай, что скажу, и ничего – слышишь? – ровным счетом ничего не трогай, усекла?

Лера кивнула, изо всех сил стараясь, чтобы уголки губ не ползли вверх.

– Блин, ты меня вообще слушаешь? – глянув в изумруды Лериных глаз, охотник фыркнул. – Ладно, поднимайся на палубу. Я тут кое-что закончу, и сразу за тобой.

– Хорошо, – девчонка подпрыгнула и мигом скрылась за поставленными друг на друга поскрипывающими ящиками.

«Может, все-таки, не брать ее с собой? Наделает еще дел по неосторожности…» Хотя в глубине души Батон прекрасно понимал, что без молодой помощницы украшенный шрамом и потрепанный жизнью мужик в нынешних условиях представляет собой лишь половину охотника.

– Не ходите, дети, – черным ногтем Батон задумчиво провел по зазубренному лезвию десантного ножа, в полоске которого мелькнуло его отраженное в стали лицо, – в Африку гулять…

Сунув оружие в ножны и закинув на плечо рюкзак, охотник задул висящий над палаткой фонарь.