Текст книги "Суверенитет"

При этом необходимо иметь в виду, что общее признание государством права наций на самоопределение само по себе еще не означает права на самочинные действия или обязанность признания государством любой власти, возникшей на территории данной нации. Юридическое признание права на самоопределение создает определенные правоотношения между государством и нацией, признанной как субъект данного права. Это правоотношение заключается в праве данного народа требовать от высшей власти в государстве оформления его национального бытия в соответствии с данным признанием и обязанности этой высшей власти обеспечить каждой национальности удовлетворяющий ее и соответствующий ее желаниям государственный статут. Конечно, если на данной территории нет фактической власти или если справедливые требования нации не удовлетворяются, то создается ситуация особого рода, при которой может быть оправдано и самочинное конституирование власти. Но это исключается в условиях советского государства, установившего на всей советской территории твердый советский правопорядок, полностью учитывающий все специфические интересы и национальные права народов. Ведь орган, выражающий волю народа, необходимо должным образом сконструировать. Он должен быть избран населением определенной территории, отграниченной четко от остальной территории государства. В нем должны быть представлены и национальные меньшинства, живущие на данной территории. Все это предполагает издание соответствующего акта существующей центральной власти. Поэтому акты, конституирующие то или иное национальное государственное образование внутри существующих границ Союза, могут быть изданы только властью Союза (Союза в целом или входящей в его состав федеративной республикой с утверждения Союза). То же самое относится и к актам преобразования одной формы национально-государственного образования в другую. Автономная область не может сама объявить о своем преобразовании в автономную республику или автономная республика – о своем преобразовании в союзную республику, хотя они могут поставить об этом вопрос и вынести предварительное решение. Окончательное решение исходит от общесоюзной власти, которая обязана соблюдать в своем решении принцип права наций на самоопределение. Только выход союзной республики из Союза, поскольку он ставит данную нацию вне Союза, решается самой союзной республикой.

Особое место в системе советских национальных образований занимает национальный округ как форма территориальной организации народности или этнографической группы.

Декларация прав народов России наряду с народами (т. е нациями) отмечает также и этнографические группы, так же как и национальные меньшинства, т. е. национальные группы, не занимающие какой-либо национальной территории. В своем историческом выступлении в КУТВ'е товарищ Сталин указал на наличие в старой царской России «не менее 50 наций и национальных групп», подчеркнув, что Октябрьская революция выдвинула на сцену «целый ряд забытых народов и народностей, дала им новую жизнь и новое развитие»[259]259
  Сталин. Соч. Т. 8. С. 139.


[Закрыть]. Через 11 лет, в докладе о проекте новой конституции, товарищ Сталин указал, что в состав СССР входит около 60 наций, национальных групп и народностей[260]260
  Сталин. Вопросы ленинизма. 11-е изд. С. 513.


[Закрыть]. Сопоставляя эти высказывания, приходим к следующим выводам: 1) термины «этнографическая группа» – народность (в узком смысле) обозначают, как правило, одни и те же общности, хотя, быть может, и на различных этапах развития: этнографическая группа старой царской России представляет собой в советских условиях народность; 2) различие между народностью (этнографической группой) и нацией не исчезает и в советских условиях, даже во второй фазе развития Советского государства.

Что же представляет собой народность и в чем заключается ее отличие от нации? Народность (этнографическая группа) – это группа людей, связанных племенной общностью и культурно-бытовыми особенностями, живущих на одной территории, говорящих на одном языке. Народности могут сложиться в нацию, а именно: по мере образования экономической общности одна нация может образоваться из одной или нескольких слившихся народностей. Целый ряд наций советского Востока оформился и консолидировался на наших глазах из народностей под влиянием Великой Октябрьской социалистической революции; создание советской национальной государственности послужило мощным стимулом в этом направлении. Однако, как мы видим, имеются народности, которые не сложились в нации и не имеют перед собой, по крайней мере в ближайший исторический период, перспективы складывания в нацию. Какова же причина этого факта? Необходимо тут же подчеркнуть, что различие между народностью и нацией отнюдь не есть различие в уровне культурного развития. Исторически, правда, такие этнографические группы, как, например, народности Севера, развивавшиеся в крайне неблагоприятных условиях, отстали в культурном и в экономическом отношении. Однако советская власть предоставила наиболее отсталым в прошлом племенам все возможности быстро догнать ушедшие вперед нации; и эти возможности полностью используются самыми мелкими народностями и племенами, создающими свою литературу, свою школу, свою интеллигенцию и т. д. Таким образом, исчезают различия в культурном уровне и уровне экономического развития между мелкими народностями и ушедшими далеко вперед крупными нациями, между ними устанавливается не только полное правовое равенство, но и фактическое экономическое и культурное равенство. Но значит ли это, что все народности, в том числе и народности, насчитывающие не более 5-10 тысяч человек, превращаются в нации? На этот вопрос мы отвечаем отрицательно. Ибо едва ли можно игнорировать роль количественного момента для образования нации. Это вытекает уже из самого определения нации как общности, т. е. объединения некоторого количества людей. Один человек не образует нации. Но не образует нации и 100[261]261
  Между тем перепись 1926 г. обнаружила в Дагестане народность, состоящую из 98 человек (хунзахи), говорящих на родном языке.


[Закрыть] или 1000 человек. Тут необходимо применить диалектический закон о переходе количества в качество. Образец такого применения этого закона к проблеме о нации дал товарищ Сталин при анализе условий перевода автономных республик в союзные. Нация должна обладать известной численностью для того, чтобы образовать суверенное государство. Применяя этот же принцип к нашему вопросу, мы утверждаем, что и народность должна обладать известной численностью (скажем, не менее 100 тысяч), чтобы стать нацией и, тем самым, субъектом соответствующих морально-политических и юридических прав. Необходимый для образования нации минимум определяется характером общности, конституирующей нацию.

Нация – это не только территориальная и языковая, но и экономическая и культурная общность. У мелкой народности в 5-10 тыс. человек нет достаточных людских ресурсов для создания своей особой экономической общности, своей культурной общности, способной выполнять все функции такой общности, т. е. обслуживать растущие культурные запросы масс на родном языке. Национальная культура в современных условиях предполагает, к примеру, театр, драматический и оперный, т. е. до 50 работников театра, печать, т. е. минимум 10 журналистов, литературу, т. е. несколько десятков писателей, поэтов, драматургов, переводчиков художественной и научной литературы. Для развития национального искусства нужны композиторы, музыканты, симфонический оркестр, живописцы, скульпторы, архитекторы и т. п. Недостаток людских ресурсов не может быть, разумеется, устранен и в условиях социализма и советской власти, спасшей эти народности от физического вымирания, во всяком случае, поскольку речь идет о ближайшем историческом периоде. Мелкие народности, насчитывающие 5-10 тыс. человек, развивая в меру своих сил и возможностей свою культуру на родном языке, должны для того, чтобы приобщиться к культурной жизни передового человечества, во всех ее многообразных проявлениях, – сохраняя свое своеобразие, – стать членами другой, более обширной национальной, культурной и языковой общности. Таким образом, различие между нацией и мелкой народностью сохраняется и в условиях ликвидации между ними всякого экономического и культурного неравенства. Это относится и к мелким народностям, занимающим обширную территорию, равную территории крупных наций, ибо подобная редко населенная территория не может служить базой для образования особой экономической общности. Несколько тысяч таймыров, населяющих территорию Таймырского национального округа с его 19 сельсоветами, превышающую в полтора раза территорию Франции (724 тыс. кв. км), конечно, не могут образовать нации. Всем этим определяется различие в политическом и юридическом статуте. «Только действительные нации» (Сталин) являются субъектами права на самоопределение, реализуемого в форме автономии, союзной республики или полного отделения, ибо только при наличии национальной экономической и культурной и тому подобной общности возникает потребность в самоопределении и способность реализовать право на самоопределение. Поэтому декларация прав народов России, говоря о равенстве, суверенности и праве на самоопределение народов, в отношении этнографических групп и национальных меньшинств установила право «свободного развития».

Разрешение вопроса о правах национальных меньшинств и этнографических групп поэтому не связано, в частности, с вопросом об автономии. Здесь отсутствуют те политические условия, которые делают автономию необходимой, и те экономические, географические и демографические условия, которые делают ее возможной. Автономия предполагает определенный объем и особое содержание задач в области политической и экономической и соответствующую долю ответственности за самостоятельное выполнение этих задач. И то и другое не может здесь иметь места.

В целях обеспечения прав и свободного развития национальных меньшинств, населяющих селение, группу сел, район или группу районов, могут быть образованы национальные сельсоветы или национальные районы и национальные округа. Такие национальные образования существовали и существуют в ряде республик. В одной республике, а именно в Узбекской, национальные районы зафиксированы в конституции (Казахской и Казахо-Кара-Калпакской).

Мелкие народности в РСФСР выделяются в национальные округа, входящие в соответствующие области или края. Образование национальных районов и национальных округов обеспечивает работу местных органов власти и управления на родном языке населения, их комплектование из местных людей, знающих местные условия и близких к населению, удовлетворение местных культурных и других нужд и так далее, т. е. то, что необходимо для обеспечения национального равноправия во всех его видах и свободного развития национальных меньшинств и этнографических групп. Это одно из наиболее замечательных проявлений последовательной ленинско-сталинской национальной политики[262]262
  Из существующих в настоящее время национальных округов два округа – Агинский и Усть-Ордынский, Бурят-Монгольский национальные округа являются округами национальных меньшинств. В остальных национальных округах живут небольшие народности. Коми-Пермяцкий национальный округ, имеющий больше 200 тыс. человек населения, представляет собой исключение.


[Закрыть].

Некоторые считают, что национальные округа представляют собой вид советской автономии. Они ссылаются на тот факт, что национальные округа имеют особое представительство в Совете Национальностей и, следовательно, представляют собой членов советской федерации. Однако эти лица находятся, по-видимому, под обаянием теорий Бореля и Ле Фюра, видящих основную задачу федеральных палат в обеспечении причастности членов федерации к суверенитету высших органов власти, в чем эти теоретики усматривают основной признак федеративного государства. Но советская вторая палата отнюдь не ставит перед собой подобную задачу. Ее задача, сформулированная товарищем Сталиным, заключается в том, чтобы обеспечить и отразить особые специфические интересы народов и национальных групп СССР. Народности, образующие национальные округа, занимающие значительные территории с весьма своеобразными условиями, имеют и такие интересы, нуждающиеся в отражении в Совете Национальностей; тем более, что национальные округа, как правило, в силу незначительности их населения, не могут быть представлены в Совете Союза с его избирательными округами в 300 тысяч человек каждый.

Таким образом, нет оснований рассматривать национальные округа как автономные образования. В то же время ряд моментов говорит против этого допущения. Национальные округа нигде не называются автономными; они не перечислены не только в Конституции СССР, но и в конституции РСФСР; а между тем, сталинская Конституция перечисляет внутрикраевые автономные образования, как и автономные области, между тем как административные внутрикраевые области в ней не перечислены.

В понятие советской автономии входит право органов автономного образования выработать акт, определяющий формы и особенности ее устройства, хотя бы этот акт и подлежал последующему утверждению общефедеральных органов. Так, автономная республика имеет свою конституцию, принимаемую ее Верховным Советом и утверждаемую Верховным Советом союзной республики. Автономная область вырабатывает свое Положение, утверждаемое Верховным Советом союзной республики. Положение же о национальных округах, регулирующее правовое положение всех национальных округов, принимается только органами союзной республики.

В понятие автономии необходимо входит особая гарантия юридической силы актов, издаваемых органами автономии, от необоснованной отмены их вышестоящими органами. Такая гарантия предоставлена в различных степенях органам автономной республики и области. Эти положения советского государственного права не распространяются на национальные округа, которые в силу всего сказанного не могут рассматриваться как субъекты советской федерации.

Так разрешается вопрос суверенитета в советском союзном государстве.

Это разрешение означает единство государственного, народного и национального суверенитета в советском государстве.

В условиях буржуазного государства национальный суверенитет осуществим, как правило, лишь в форме обособленного национального государства (при этом нельзя упускать из виду те фактические ограничения суверенитета, которые вытекают из экономической зависимости национальных государств от великих империалистических держав). Многонациональное буржуазное государство является, как правило, орудием национального суверенитета лишь одной господствующей нации, препятствующим осуществлению национального суверенитета других народов данного государства. Только в социалистическом многонациональном государстве, основанном на равенстве и суверенности народов, оказались осуществимыми и национальный суверенитет народов, образующих суверенные национальные государства, добровольно объединившиеся в советское союзное государство, и самоопределение всех входящих в него народов, в формах, соответствующих их национальным стремлениям.

Проблема суверенитета в советском союзном государстве неотделима от проблемы народного суверенитета в социалистическом государстве. Разрешение этой проблемы определяется классовой основой социалистического государства как государства диктатуры рабочего класса и национальным характером советских государственных образований, входящих в социалистическое государство. Только исходя из этих моментов в их сочетании, можно установить принцип суверенитета Союза и суверенитета союзных республик, совместимость суверенитета Союза с суверенитетом союзных республик. Основными моментами является то, что: 1) советская федерация строится как свободный союз национальностей; 2) отношения между национальностями союза в силу классовой основы советского государства строятся на началах общности и солидарности интересов, исключающих возможность подавления одной нацией других наций и гарантирующих нерушимую общность советского многонационального народа, единство и прочность советского многонационального государства, которым «могло бы позавидовать любое национальное государство в любой части света» (Сталин).

Глава 5. Проблема суверенитета в Уставе Организации Объединенных Наций

Развитие международного права после Второй мировой войны происходит в обстановке борьбы двух тенденций в международной политике. Одну тенденцию представляют силы демократии, стремящиеся к прочному и справедливому миру на основе свободы, национального суверенитета, независимости и сотрудничества больших и малых государств, другую тенденцию – силы империализма, агрессии и реакции, лелеющие планы мирового господства и новой мировой войны. Социальной базой реакции является господствующий монополистический капитал крупнейших капиталистических стран во главе с США. Борьба за демократию находит свое выражение в демократических и прогрессивных движениях народных масс во всех странах, в рабочем движении капиталистических стран, в национально-освободительных движениях в зависимых и полузависимых странах.

В лагере сил демократии – страны новой, народной демократии, заложившие основы своего социалистического развития. Мощным оплотом демократии и прогресса является Советский Союз, последовательно проводящий политику мира и международного сотрудничества.

Реакционные и империалистические силы во главе с США пытаются использовать в своих интересах новые институты международного права вразрез с их действительными смыслом и назначением. В этом отношении весьма характерны их попытки использовать Организацию Объединенных Наций, превратить ее в орудие своей агрессивной политики, направленной, в частности, против СССР и стран народной демократии. Поскольку на пути этого использования стоит Устав ООН, эти силы пытаются всячески извратить смысл Устава Организации Объединенных Наций – этого важнейшего международно-правого акта новейшего времени, – использовать его в соответствии со своими целями, не останавливаясь, впрочем, и перед многократными прямыми нарушениями Устава (например, образование «малой Ассамблеи» на II Генеральной Ассамблее в 1947 г.) и открытыми призывами к его ревизии в реакционном духе. Весьма модным стало истолкование Устава как упразднение суверенитета как якобы «устаревшего» принципа или, по крайней мере, как этап на пути к полному «пересмотру» этого принципа.

Эти попытки, как мы уже знаем, не могут претендовать на оригинальность. Мы уже видели, что в период между Первой и Второй мировыми войнами в таком же духе истолковывался и Устав Лиги Наций (Политис, Кельзен, Фердросс, Ссель).

В противоположность всем этим попыткам истолкования Устава в духе отрицания суверенитета необходимо со всей силой подчеркнуть, что Устав Организации Объединенных Наций не отрицает, а принимает принцип суверенитета. Одним из руководящих принципов Устава является принцип суверенного равенства всех членов организации, т. е. равенства в обладании суверенными правами. Устав декларирует уважение к принципу самоопределения народов, подчеркивая как одну из возможных целей системы опеки достижение независимости народами, в настоящее время несуверенными. Наконец, Устав запрещает вмешательство в «дела, по существу входящие во внутреннюю компетенцию любого государства, не требует от членов Организации Объединенных Наций представлять такие дела на разрешение в порядке настоящего Устава» (п. 7 ст. 2).

Эта формула Устава гораздо более определенно подчеркивает непроизводный, первичный характер внутренней компетенции государств, чем формула ст. 15 Пакта Лиги Наций, касавшаяся вопросов, разрешение которых «предоставляется международным правом исбританский делегат на II Генеральной Ассамблее Макнейл дал следующую «интерпретацию» принципа суверенного равенства: «Чем поступается один, должен поступиться и другой». Это уже не равенство в обладании суверенными правами, а «равенство» в лишении суверенных прав… ключительной компетенции» государств. Формула ст. 15 Пакта была использована рядом авторов (Кельзен, Ссель) в таком смысле, что содержание и пределы внутренней компетенции государств устанавливаются международным правом и от нее зависят. Эта аргументация уже была разобрана выше, и здесь мы можем ограничиться лишь повторением вывода: несмотря на наличие ряда смежных вопросов международного и национального права, все же бесспорным является и наличие вопросов, подлежащих самостоятельному исключительному решению их суверенными государствами, например установление той или иной системы хозяйства, того или иного социально-экономического строя, вопрос о формах культурного развития и т. п.

Самый факт признания международным правом сферы внутренней компетенции государств отнюдь не делает эту сферу односторонне зависимой от международного правопорядка. Признание международным правом наличия вопросов, по существу входящих во внутреннюю компетенцию государств, как мы уже указывали, имеет в отношении этого факта декларативный, а не конститутивный характер.

Суверенитет членов международной организации особенно наглядно подчеркивается добровольным характером членства в Организации. Одно из важных выступлений советской делегации на конференции в Сан-Франциско было посвящено обоснованию права свободного выхода из Организации Объединенных Наций как условия ее добровольности и суверенитета ее членов.

Принятие при голосовании как в Ассамблее, так и в Совете Безопасности, принципа большинства (простого или квалифицированного) само по себе при соблюдении ряда ограничивающих его условий еще не означает упразднения суверенитета.

Организация Объединенных Наций была вынуждена отказаться от принципа единогласия всех ее членов, так как опыт Лиги Наций неопровержимо показал невозможность создания действенной и эффективной международной организации коллективной безопасности на основе этого принципа.

Однако принцип суверенитета продолжает оказывать свое действие и на применение принципа большинства в международных отношениях, ограничивая применимость данного принципа. Из принципа суверенитета вытекает, что:

1) решение большинства имеет силу лишь вне сферы вопросов, входящих, по существу, во внутреннюю компетенцию государств, во всех же вопросах последнего рода ни одно суверенное государство, даже самое малое, не может быть майоризировано, и в отношении этих вопросов все государства, большие и малые, формально абсолютно равны; в этом заключается прямой и непосредственный смысл принципа суверенного равенства как кардинального принципа Устава Организации Объединенных Наций;

2) при решении вопросов, подлежащих голосованию в Организации Объединенных Наций, в ряде случаев, указанных в Уставе, применяется принцип квалифицированного большинства;

3) применение принципа большинства в Организации Объединенных Наций оправдано необходимостью эффективной постоянной международной организации защиты от агрессии. Установление этого принципа не освобождает государства от необходимости стремиться к тому, чтобы решения международных организаций опирались по возможности на максимальное единогласие миролюбивых государств и учитывали их законные интересы и требования. Было бы в высшей степени пагубно для дела мира подменять тонкий механизм международного сотрудничества на основе возможного согласования точек зрения держав грубой гильотиной голосования.

В своем выступлении в политической комиссии II Генеральной Ассамблеи А. Я. Вышинский, признавая необходимость допущения – в известных пределах – принципа большинства в международной организации для того, чтобы она не разделила судьбы Лиги Наций, в то же время подчеркивал: «Но такой же крах и неудача ожидают и международную организацию, где будет установлен порядок, при котором решения будут приниматься только по большинству голосов, и где большинство голосов будет использоваться для того, чтобы навязать меньшинству неприемлемые решения, противоречащие государственным интересам отдельных государств, противоречащие принципам Организации Объединенных Наций»[263]263
  Правда. 10 нояб. 1947.


[Закрыть].

Именно из этого положения исходили составители Устава. Это явствует из доклада государственного секретаря США Стетиниуса в 1945 г., в котором указывается: «Генеральная Ассамблея – не законодательный орган. Это международное собрание представителей суверенных наций. Поэтому голосование по важному вопросу едва ли будет иметь место до исчерпания всех средств соглашения, обычных при переговорах между нациями с целью достичь общей точки зрения»[264]264
  Вышинский А. Я. Речь на II Ассамблее // Известия. 29 нояб. 1947.


[Закрыть].

Систематическое игнорирование этого принципа дипломатией США как на заседаниях Генеральной Ассамблеи, так и на заседаниях международных конференций (Парижская мирная конференция 1946 г.) означает действительную угрозу принципу суверенитета и самой международной организации.

Признание этого момента нашло выражение, в частности, в принципе единогласия пяти постоянных членов Совета Безопасности (так называемое «право вето»), как краеугольном камне Организации Объединенных Наций. Этот принцип как раз и является наиболее важным случаем отклонения от простого принципа большинства в международных делах. Как известно, именно вокруг данного принципа искусственно раздувается безудержная пропаганда политическими деятелями, охотно выступающими в роли «защитников» прав малых наций, «равенства» в международных делах, в действительности же стремящимися превратить Организацию Объединенных Наций в орудие господства одной-двух великих держав. В частности, право вето объявлялось якобы несовместимым с суверенитетом малых держав. Мнимые сторонники «равенства» при этом допускают явную непоследовательность, выступая против права вето, но обходя молчанием общий вопрос о праве великих держав на постоянное членство в Совете Безопасности, которым пользуются малые и средние государства. Между тем совершенно ясна логическая связь между этими правами, служащими одной общей цели – обеспечению мира и безопасности всех больших и малых миролюбивых государств. Отсутствие хотя бы одного из этих прав делало бы выполнение данной задачи невозможным.

Принцип единогласия великих держав является важнейшим условием действенности и эффективности Организации Объединенных Наций как организации, ставящей своей главной задачей обеспечение мира и безопасности больших и малых народов. Отказаться от принципа единогласия великих держав – значило бы на деле отказаться от выполнения этой главной задачи Организации[265]265
  Принцип единогласия великих держав заслуживает самостоятельного и всестороннего исследования. В данной работе мы касаемся этого принципа лишь с точки зрения его соотношения с принципом суверенитета.


[Закрыть].

Принцип единогласия постоянных членов Совета Безопасности служит серьезной гарантией прав малых государств и их суверенитета. Нельзя закрывать глаза на тот факт, что способность вполне самостоятельного участия большинства непостоянных членов Совета в международных делах существенно урезается их фактической, политической и экономической зависимостью от крупнейших капиталистических государств. В этих условиях именно принцип единогласия великих держав, т. е. наличие в Совете Безопасности вполне независимых членов, обладающих правом вето, и, в частности, право вето Советского Союза, стоящего на страже суверенитета и независимости больших и малых государств, служит препятствием к использованию Совета Безопасности как органа олигархии крупных держав в прямой ущерб суверенитету малых держав. Это относится ко всей сфере деятельности Совета Безопасности. Данный факт подтверждается применением Советским Союзом права вето в защиту суверенитета Сирии, Ливана, Албании, Югославии, Болгарии. С другой стороны, возможность подавления малых государств с помощью института постоянных членов и принципа единогласия исключена, ибо постоянные члены составляют меньшинство членов Совета, а принцип единогласия сообщает им лишь способность препятствовать, а не особое право производить положительные действия.

При юридическом анализе принципа единогласия необходимо иметь в виду, что права членов Совета Безопасности представляют собой не права, вытекающие из суверенитета этих членов (ибо принцип суверенитета сам по себе не предусматривает предоставления какому-либо государству подобных прав, не связанных с обычными функциями государства), а права, основанные на постоянном или временном полномочии, предоставленном Организацией Объединенных Наций в порядке обеспечения ею определенных международно-политических функций. Совершенно естественно, что при этом Организация Объединенных Наций исходит из реальных фактов, без учета которых невозможно эффективное выполнение данных функций, а в действенности этих функций в наибольшей мере заинтересованы как раз малые государства. Естественно, что, исходя из этого, Организация Объединенных Наций предоставила особые права – с возложением при этом особых обязанностей на те государства, которые способны на деле обеспечить осуществление этих функций и без ведущего участия которых эти функции вообще окажутся нереализуемыми. К числу этих прав относятся право великих держав на постоянное членство в Совете Безопасности и принцип единогласия его постоянных членов.

Отсюда вытекает, что принцип единогласия постоянных членов не нарушает суверенного равенства всех членов Организации, т. е. равенства суверенных прав государств.

Решающими для определения отношения Устава Организации Объединенных Наций к проблеме суверенитета являются два момента:

1) ограничение задач Организации в случаях, когда она выступает как организация, наделенная властными полномочиями, определенным кругом вопросов, а именно – вопросами обеспечения мира, разрешения международных споров, борьбы с агрессией и вопросами опеки: в сфере социально-экономических и культурных вопросов Организация является лишь средством, облегчающим сотрудничество государств и координирующим их усилия «для содействия экономическому и социальному прогрессу всех народов» (преамбула Устава);

2) формулировка основной цели Организации как предотвращение и устранение угрозы миру, подавление актов агрессии и разрешение международных споров. Предпосылкой такой целенаправленности Организации является признание суверенитета государств как определенного блага или интереса, нуждающегося в защите.