Текст книги "Выход из личного тупика. Как пережить кризис и остаться самим собой"

– Не может быть, – думала я. – Так не бывает. Я заняла его место, а он – сама любезность! Где-то должен быть подвох – твердил мне мой разум, вспоминая предыдущий опыт с бесконечными интригами. Но мы никогда не знаем, когда наш опыт придется к месту, а когда излишняя подозрительность может просто помешать. Нейтралитет в таком случае всегда лучше.

Бывший оказался именно таким, каким и предстал передо мной в первый день: cпокойным, интеллигентным, рассудительным. Мы проработали в одной компании бок о бок еще несколько лет. Он оказался из тех, кто не предает свои принципы и свою человеческую сущность. Этические принципы для него не были пустыми словами, интеллигентность и порядочность были у него в крови. В определенной степени эти качества и подвели его, не дав построить более яркую карьеру, для которой нужно было быть немного жестче и немного азартнее. Но он был тем, кто он есть.

Моя новая ЧУЖАЯ команда приняла меня спокойно и даже с некоторой подобострастностью, как мне показалось в начале.

– Как вам удобно смотреть документы? – вкрадчиво спросила Екатерина уже на следующий день

– Я могу приносить вам документы к определенному времени или раскладывать в определенном порядке… Как вам удобно? Только скажите….

– Что это может значить? – думала я, стараясь не показывать свою озадаченность. Екатерина ведущий менеджер, ведет самые крупные проекты и такое подобострастие.

– Делайте, как это было принято до моего прихода, – вежливо ответила я, позже, если нужно будет что-то поменять, я дам знать.

– В какой форме вам лучше переслать файл? – теперь похожий вопрос звучал от Артура. Яркий молодой человек, энергичный и активный. Иногда мне казалось, что его рабочий стул вот-вот задымится от постоянного кручения и вскакивания своего хозяина.

– Такой горячий и такой услужливый? – недоумевала я, пытаясь быть максимально конкретной

– В сжатом виде, – ответила я сухо.

– Я отметила для вас галочками и специальными наклейками те места, где вам нужно подписать, – подошла ко мне Дарья с кипой документов.

– Это у них образ такой? – пыталась я разгадать эту подчеркнутую на мой взгляд услужливость. После агрессивности и жесткости американских компаний и сдержанной лаконичности европейских такая вежливая услужливость казалось мне натянутой и неестественной.

Секрет частично раскрылся для меня уже на первом расширенном собрании директоров. Я с удивлением наблюдала за тем, как проходило это собрание.

За несколько минут переговорная комната была тщательно убрана. Для каждого участника была подготовлена его персональная копия документов, каждому распечатано расписание собрания. Перед каждым был поставлен безукоризненно протертый стакан для воды, лежала ручка, карандаш, блокнот. Само собрание началось с точностью до минуты. И это не было какое-то особое собрание. Так проходили почти все встречи, а такое отношение ко всем участникам было негласным правилом.

– Доброе утро! – произнес ведущий собрания старший руководитель ровно в 09.00. Я взяла в руки свой экземпляр расписания собрания и…. не поверила своим глазам. Сначала я подумала, что это опечатки, но нет, время в строках значилось именно такое:

Вступление 09.00–09.12

Финансовый отчет 09.12–09.23

Обсуждение 09.23–09.55

Перерыв на телефонный звонок 09.55–10.10

Меня поразили даже не содержание собрания, а это расписание с точностью до минуты, которое было выполнено.

Помимо заявленных тем, было продумано каждое небольшое действие, которое должно было происходить во время собрания, например, перерыв на телефонный звонок одного из руководителей, замена документов на столе. А самое интересное, что все действительно происходило в точности по этому расписанию.

– Часы лучше всегда носить с собой, – решила я, выходя со своего первого собрание, которое оказалось простой еженедельной встречей.

Уже на этом собрание я увидела жестко выстроенную иерархию. Каждый занимал свое место за столом, согласно его статусу. У некоторых были свои помощники, которые садились рядом и подавали руководителям документы с уже знакомыми мне наклейкам для подписи. Я еще не знала многих в лицо, но не сложно было догадаться кто есть кто. Те, чья позиция была чуть ниже, были подчеркнуто услужливы. Они раскладывали документы, читали доклады, старшие же слушали и давали свои комментарии в строгой последовательности от старшего к младшему. Когда говорил самый высокий руководитель, все слушали и записывали, опасаясь прерывать.

Все это было необычно и интересно одновременно. Странно, но эта иерархия и подчеркнутая учтивость меня совсем не раздражали. В этих новых для меня мелочах я видела некий традиционный ритуал, ритуал уважения к старшим. А помощники, хотя и выглядели уставшими и немного запуганными, но сохраняли какое-то достоинство и внутреннюю уверенность в том, что именно так и все и должно быть.

Эта учтивость совсем не была похоже на суетливое подхалимство и, конечно, не имело ничего общего с подчеркнутым демократизмом, которое царило на тех компаниях, где мне уже удалось потрудиться.

– Значит, эта подчеркнутая услужливость, которую проявили по отношению ко мне мои сотрудники – это не подхалимство, – рассуждала я, прогуливаясь во время обеденного перерыва вокруг здания, где находился наш офис.

Это нечто другое и мне пока сложно было сказать, что в моей новой ЧУЖОЙ команде было естественным проявлением уважения, а что нет.

На полях

Знать и делать совсем не одно и то же. Знания, проверенные на практике, – самые ценные знания

Детали всегда говорят нам больше, чем нам кажется.

Видеть далеко, планировать на десятилетия вперед, взвешивать важные решения, чтобы потом не жалеть о последствиях, – в этом залог успеха.

Мы никогда не знаем, когда наш опыт придется к месту, а когда излишняя подозрительность может просто помешать. Нейтралитет в таком случае всегда лучше.

Глава 9
Исповедь спящего

Прошла неделя. Отправив последнее на сегодня письмо и закрыв компьютер, я посмотрела на часы.

– Уже около восьми, что-то поздновато я сегодня, подумала я, снимая со стула свою куртку. Встав со своего стула, я увидела в нескольких метрах от меня коллегу восточного происхождения, крепко спящего на стуле.

– Вот это да, – подумала я, тихо проходя мимо него, стараясь не разбудить спящего.

День за днем я начинала обращать внимание на регулярно спящих на своих рабочих местах коллег. Один мог заснуть уже с утра, через час после начала рабочего дня, другой – сладко похрапывал во время обеденного перерыва. Еще двое закрывали глаза, устроившись на своих рабочих местах, когда офис уже пустел.

Наблюдать за такими спящими было непривычно. Хотелось просто подойти и пожалеть, подушечку подложить…

– Ну как так можно спать днем, когда вокруг столько людей, – думала я. – Зачем они так работают, просто на износ!

Конечно, и мы после обеда начинаем немного завидовать испанцам и итальянцам, вспоминая про их сиесту. Но все-таки терпим, кто-то пьет кофе, кто-то просто ходит по офису или вокруг него, отгоняя от себя сон, но не спим же!

Слышала я и о других историях о борьбе с послеобеденным сном. Мои близкие знакомые говорили мне о приеме, который используют топ менеджеры крупных компаний. Поговаривали, что такие менеджеры частенько снимали для себя небольшую однокомнатную квартиру рядом с офисом. И вот, после обеда, часов так в два – три по полудню сложно было обнаружить высокое начальство на рабочем месте. В электронном календаре значилась или «внешняя встреча» или вообще ничего не значилось. Но телефон упорно молчал и на почту никто не отвечал. Зато ближе к вечеру, тот самый менеджер, которого не могли найти совсем недавно, бодро вышагивал по офисным коридорам, активно назначал встречи, делал звонки. Настоящий прилив сил в конце рабочего дня, когда остальные уставшие сотрудники уже начинали поглядывать на часы.

– Как он может так активно работать целый день и не уставать к вечеру, – удивлялись уставшие коллеги. Уже шесть вечера, а впереди еще утомительное стояние в дорожных пробках по дороге домой.

– Нам бы его здоровье и энергию, – думали они, когда тот же менеджер, быстрым шагом проходит мимо со словами: «Я спешу на открытие нового ресторана, там сегодня отличная вечеринка! Завтра расскажу, как все прошло!»

Нередко, секрет оказывался прост. Пару часиков крепкого сна в небольшой квартирке в пяти минутах ходьбы от офиса и имидж крепкого, неунывающего, полного сил руководителя обеспечен.

– Так те хотя бы отдыхали вне офиса, когда их никто не видел – думала я, вспоминая эти рассказанные мне когда-то истории и разглядывая очередного спящего.

– Так принято на востоке, – вступил со мной в разговор пожилой мужчина. Это был опытный седой инженер, проработавший в этой компании, пожалуй, дольше всех.

– Если ты спишь на работе, значит, отдаешь ей все свои силы. Это – проявление преданности к компании. Ты живешь на работе в прямом смысле этого слова, – спокойно разъяснял мне мой нежданный собеседник. Такие традиции. Правда, сейчас стало чуть получше. И заканчивать рабочий день стали пораньше и спать стали реже, – продолжал он.

– Спасибо, – ответила я седому инженеру. Мы оба тихо покинули офис, стараясь не разбудить спящих.

На следующий день, в конце рабочего дня я не удержалась и подошла к одному из коллег, которого я видела спящим днем. Мне он казался дружелюбнее остальных. Мне не терпелось поговорить с ним хоть немного о таком сне на рабочем месте.

– Я очень устаю, – искренне ответил он мне на мой прямой, но мягко поставленный вопрос. Этот вопрос его никак не смутил и, казалось, наоборот, он был даже рад, что кто-то заинтересовался им и его проблемами. – Я много работаю, мне нужно перебрать много бумаг, все сверить, написать отчет. Если честно, то мы все завидуем вам, европейцам, – услышала я неожиданное признание. Вы можете заканчивать свой рабочий день раньше, брать дополнительные отпуска, отпрашиваться по личным вопросам. Нам такие вольности не разрешены. У нас другие правила, другая ответственность. Вы более свободны и не цените этого.

– Многие из моих знакомых, – продолжал мой сонный собеседник. Его лицо было опухшим и уставшим настолько, что даже дневной сон не смог ему помочь. Я заметила это отчетливо сейчас, разговаривая с ним и разглядывая его более внимательно. – Те, кто прожили уже несколько лет в России или в других европейских странах, могут позволить себе жить по-европейски, а некоторые даже не хотят возвращаться обратно, где нужно будет работать по– другому, более тяжело. Я здесь всего на два года и лучше вообще не перестраиваться. А то привыкну к меньшей ответственности и мне будет сложно, когда вернуть к себе на родину.

Мой невыспавшийся собеседник прервал разговор, достал из ящика стола красную подушечку, подогнул колени и закрыл глаза. Этим вечером он решил поспать здесь еще час, чтобы потом, оставшись в офисе на ночь, приготовить свой отчет, к утреннему собранию.

Я же поехала домой, размышляя над свободой, о которой у всех нас такие разные представления.

На полях

У нас есть гораздо больше свободы, чем мы думаем. Но мы не всегда можем ее разглядеть в обычной жизни, а часто только тогда, когда видим, чего лишены другие.

Глава 10
В центре ритуала

В основе всех хороших манер лежит забота – забота о том, чтобы человек не мешал человеку, чтобы все вместе чувствовали бы себя хорошо.

Дмитрий Лихачев

Еще пару недель спустя мне пришлось познакомиться с еще одним восточным ритуалом и не просто познакомиться, а стать его участницей. Нам предстояла встреча важной делегации на территории нашего офиса.

Я не была хорошо знакома с восточными традициями. Что-то слышала, что-то читала. Никто из моих наставников и начальников не давал мне никаких вводных инструкций и поэтому я не ожидала чего-то неожиданного и неловкого.

– Сориентриусь в процессе, – думала я, когда меня пригласили присутствовать на встрече официальной делегации, которая приехала посетить наш офис и обсудить какие-то вопросы с нашим руководством.

Еще не было восьми утра, когда к подъезду офиса подъехали два машины. Аккуратно, соблюдая установленную иерархию, члены делегации вышли из машин в сопровождении своих помощников. Все были аккуратны и подтянуты. Помощники были моложе, начальники – старше. Все действие происходило почти в полной тишине. Никто не выступал, каждый понимал, где он должен быть, что делать, куда встать.

Через несколько минут все члены приехавшей делегации выстроились в ряд в холе офиса, напротив них образовался еще один ряд, уже из наших руководителей. Когда все расстановки и поклоны завершились, всё в той же тишине, взоры всех присутствующих обратились на меня.

И тут я поняла, что этим утром, здесь, в этой приемной я – единственная женщина, и мне нужно что-то делать, как-то себя проявлять, что-то говорить, а что именно – я понятия не имела. Женщин среди приехавших гостей тоже не было, а с нашей стороны на встречу была приглашена только я.

– Как я должна себя вести? Что говорить? – мысли словно молнии носились в моей голове ища правильный ответ.

– Наверное, нужно поклониться. Так показывают в фильмах и в официальных телерепортажах о прибытии официальных делегаций. А вдруг это будет просто смешно? Я не знаю, как правильно себя вести, никто не рассказал, не предупредил.

– Наверное, важно и то, что я женщина среди этих солидных мужчин, – мысли продолжали носиться в моей голове. – Мое поведение, скорее всего должно быть каким-то особым, но каким?

Я судорожно вспоминала то, что когда-либо читала про такие ситуации. Что-то похожее на: «Общественные нормы подсказывают нам, что если мы находимся на территории другой страны, то несомненно должны уважать традиции той страны и следовать им. А если мы находимся на своей земле и принимаем чужестранцев, то уважая их мы используем свои традиции, чтобы выразить наше уважение».

А как расценить эту ситуацию, когда страна вроде родная, но компания иностранная и вокруг меня вроде иностранные гости. Для моих коллег они гости, но вовсе не иностранные. Тогда, скорее всего, лучшее решение – это нейтральное поведение с элементами уважения. – решила я.

Слепое подражание чужим ритуалам легко можно принять за некое кривляние. Стоит немного перестараться и проявление уважения может перерасти в передергивание. Я сама удивилась этим взвешенным мыслям, которые были так правильны и так необходимы мне именно сейчас.

– Так, стоп, не дергайся, – продолжала я диалог сама с собой. – Просто постарайся быть сама собой.

Я слегка наклонила голову, не нарушая тишины, предложила всем пройти вперед и отошла в сторону, давая возможность всем мужчинам пройти в переговорную комнату и занять свои места. В другой ситуации мужчины, наверное, пропустили бы меня вперед, сейчас явно был особый случай.

Весь мужской состав послушно переместился в переговорную комнату и расселся за столом ровно в том же порядке, в котором все выстроились в холле офиса несколько минут назад.

Мужчины продолжали молчать, напряженно поглядывая друг на друга.

– Просто стенка на стенку, – думала я. Я знала, что повод для этой встречи не очень дружественный. Я готовилась к ней, просматривала документы. Сегодня нужно было разрешать накопившиеся конфликтные вопросы между двумя компаниями. Но как долго будет продолжаться это молчание?

Мне никто не подавал никаких знаков. Мои руководители тихо сидели, склонив головы, но я интуитивно чувствовала, что я здесь именно для этого, чтобы разрядить обстановку.

– Позвольте мне начать обсуждение, – начала я, отбросив все страхи и переживания. Я хотела бы рассказать вам о статусе наших проектов и открыть нашу беседу сегодня.

Наш высокий руководитель облегченно выдохнул и откинулся на спинку стула, остальные повторили за ним это движение. Как в трюке с падающими домино, каждый опрокинулся на свою спинку ровно в порядке своей очереди.

С этого момента я забыла про какие-либо ритуалы, я просто стала собой. Я взяла в свои руки ход беседы в качестве модератора и уже не чувствовала никаких неловкостей до конца дня.

Так я поняла, какая роль отводилась мне. К женщине из другой культуры установилось более снисходительное отношение. Многое можно было простить, и потому, что новенькая. Именно этим я и разряжала напряженную обстановку.

При этом важно было остаться женщиной. С одной стороны, никто не отрицал, что ты лидер, руководитель с определенным статусом, с другой – все-таки женщина. От меня ждали большей интуиции, когда стоит помолчать, когда можно говорить, когда нужно показать свою лидерство, а когда лучше вспомнить про иерархию и немного отступить назад. Научить этому сложно, многое, действительно, происходит интуитивно. Думаю, это одна из сильных сторон многих женщин-руководителей.

Это сначала, когда мы молоды и неопытны, кажется, что, чтобы какая-то встреча прошла гладко, нужно максимально подстроиться под собеседника. Об этом, кстати, так часто учат на так называемых бизнес-тренингах по ведению переговоров. Следуя этим установкам, оказавшись в среде людей другой культуры мы стремимся подстраиваться: повторять чужие движения, копировать жесты, акцент, если приходится говорить на чужом языке, одеваться как наши визави.

В таком чрезмерном желании угодить очень легко переступить грань между уважением и подобострастием, стать комичным.

Сохраняя свой внутренний стержень, не стесняясь своего происхождения и статуса мы только вызываем дополнительное уважение к себе, всегда и со всеми.

Ту свою неловкость на этой формальной встрече я часто вспоминаю. Казалось бы, почему? Почему наша память выхватывает, на первый взгляд, несущественные моменты и долго хранит их, а что-то, что нам кажется более значимым – нет.

Думаю, что я помню тот момент, потому что он стал катализатором в моем понимании того, что на востоке нюансов, которые нужно прочувствовать прежде, чем действовать, во много раз больше, чем кажется на первый взгляд. Это понимание мне существенно помогло в дальнейшем.

На полях

Слепое подражание чужим ритуалам легко можно принять за некое кривляние. Стоит немного перестараться и проявление уважения может перерасти в передергивание.

Сохраняя свой внутренний стержень, не стесняясь своего происхождения и статуса мы только вызываем дополнительное уважение к себе, всегда и со всеми.

Глава 11
Чужое воспитание

Казалось, что все идет неплохо. Я вникаю в дела, узнаю ближе свою команду, попадаю «в такт» на важных встречах. Но тут со мной стали происходить необъяснимые вещи. Высокий руководитель с восточными корнями стал чаще и чаще запрашивать у меня отчеты о том, как я веду проекты с моей командой.

Сначала эти запросы казались мне случайными, затем, я стала замечать некоторую закономерность. Уже не от случая к случаю, а примерно раз в неделю, меня ждал очередной запрос в почте. Я занервничала. Развитие ситуации не предвещало ничего хорошего. Вскоре меня начали просить являться лично и подробно рассказывать о моих текущих проектах.

Личные встречи проходили в самой лучшей переговорной комнате нашего офиса. Начинались с уважительного приветствия, а затем – откровенный «разбор полетов». Высокий руководитель был небольшого роста, спокойный, элегантный. Цветные шелковые жилеты были его любимым аксессуаром. Чтобы как-то расслабиться и меньше нервничать на этих встречах, я каждый раз долго разглядывала замысловатые узоры на очередной жилетке.

Мои отчеты разбирались медленно, обстоятельно, по пунктам, мы надолго останавливались на мелочах, при этом сложно было предвидеть какая именно деталь или, как мне казалось, мелочь станет темой текущей встречи, поэтому подготовиться заранее было очень сложно.

Мне оставалось только одно: слушать, склонив голову. Но мое внутреннее самолюбие, чувство собственного достоинства и профессионализма не давало мне долго находиться в этом состоянии молчания и слушания. Уже через несколько минут я не могла сдерживаться и вступала в диалог:

– Но это мелочи, ведь в итоге, мы выходим на хороший результат, – говорила я, стараясь быть максимально сдержанной и спокойной

– Продолжаем, – невозмутимо отвечал Высокий руководитель и, как ни в чем не бывало, продолжал разбирать детали.

– Я делала такие проекты уже много раз, я точно знаю, как эти инструменты работают. Я гарантирую успех. Я могу работать самостоятельно.

– Успех меня не волнует, я и так знаю, что он будет, – говорил он мне тихим и спокойным голосом, он никак не реагировал на мои эмоции, сдержать которые у меня не очень0то и получалось. – Не отвлекайтесь от главного. Именно от того, как вы раскладываете то, что вы называете мелочами, и зависит весь ваш проект, включая результат. Мелочи, как вы говорите, показывают, что для вас на самом деле важно, а что нет. Этими «мелочами» каждый день вы оказываете влияние на своих сотрудников и на всю компанию. Я хочу понимать, под каким влиянием оказываются окружающие вас люди…

– Что происходит? – думала я. Он знает, что будет успех, уверен в результате, он, в конце концов, взял меня на работу. Но откуда тогда эта непрекращающаяся критика? Эти постоянные отчеты?

– Наверное, мне все-таки еще не доверяют, – рассуждала я сама с собой, вспоминая опыт предыдущей компании. – Там тоже говорили одно, думала другое делали третье. Неужели так будет всегда? Неужели открытость и прозрачность возможна только в своей команде, в команде, которую мы строим сами и где устанавливаем свои правила?

Моя личная жизненная ситуация складывалась непросто, и именно сейчас я не хотела повторения сценария с покиданием офиса в течение трех часов. Мне нужна были эта работа, я решила действовать на опережение.

На следующий день после очередной встречи в красивой переговорной комнате я попросила о встрече у руководителя отдела по персоналу.

Она тут же дала согласие, и я отправилась на верхний этаж нашего офиса, куда до этого редко захаживала. Меня встретила миловидная женщина средних лет, улыбчивая и приветливая. В ней не было той нарочитой услужливости, которую я уже привыкла видеть вокруг себя. Она была очень естественной и, казалось, жила своей собственной жизнью, не обращая ни на кого внимания. В ее кабинете стояли цветы, семейные фото, какие-то вазочки, к углу компьютера был приклеен розовый бант.

– Поговорим, – она предложила мне сесть.

Я думала, как лучше сформулировать то, с чем я пришла, ведь пока не произошло никакого явного события, которое можно было бы обсудить? Впрочем, при виде розового банта на компьютере я расслабилась и решила особо не подпирать слова.

– Мне кажется, что у меня проблемы, – начала я с ходу.

– Какие? – улыбнулась она и вспорхнула на стул рядом со мной. Несмотря на возраст, а она была уже явно немолода, ей удалось сохранить стройность и легкость. Она часто носила легкие юбки и от этого ее движения казались порхающими.

– Меня в последнее время все время критикуют и мне кажется, что мною не довольны. Я не могу понять почему и что-то не то … – я так и не смогла сформулировать, что именно «не то» и замолчала.

– А кто вас критикует? – мягко спросила моя порхающая собеседница, даже не удивившись моему вопросу

– Высокий руководитель.

– О! Да? Так вам крупно повезло! – воскликнула она и даже чуть-чуть подпрыгнула на стуле. – Это просто замечательно!

– Замечательно?

Я не знала, как продолжать этот диалог. Все, казалось, запуталось окончательно.

– Ну как вам сказать, – начала она свое объяснение, которое обещало быть крайне интересным. – Вы когда-нибудь слышали, как на востоке воспитывают детей?

– Нет, – честно ответила я.

– Так вот, при воспитании детей не рекомендуется ставить им хорошие оценки. Видите ли, если ребенку поставить пятерку один раз, другой раз он зазнается. А если поставить двойку, то расстроится. Самая лучшая оценка для воспитания – это тройка. Ребенок не расстраивается, но тройка дает повод поговорить с ним о его ошибках и дать ему возможность расти вверх.

А если уже одни пятерки, – продолжала она, доставая из коробочки, разрисованной розочками, ароматное печенье, – то это ведь уже потолок! К чему тогда стремиться, если ты уже на вершине? Так и вашем случае. Критика в ваш адрес – это те же тройки. Если вас похвалить, вы и зазнаться можете. А зазнаетесь – так и начнете свою ненужную активность проявлять где надо и где не надо. А так – сплошной прогресс, поступательное обучение всему лучшему. И очень важно то, кто вас обучает. Вот вы говорите, Высокий руководитель. Так это же прекрасно, значит он согласился быть вашим наставником и теперь вас учит.

– Да, необычный подход, – произнесла я. Такую логику мне приходилось слышать впервые. Оказывается, регулярная критика моих проектов – это обучение. А как же кнут и пряник? А мои сотрудники? Ведь для моей команды, которая должна генерить новые творческие, нестандартные идеи, так важна похвала и не только от меня, а и от других руководителей. На одной похвале и признании они смогут творить несколько месяцев до следующей похвалы. Я точно знаю, проверяла неоднократно. Если я хвалю, поощряю, значит – верю в них, а они – верят мне.

– Согласна, не все могут принять и понять такое воспитание, но оно такое. И прекрасно, что оно есть. Хуже – это когда по-другому.

– А как по – другому?

– Самое худшее – это равнодушие. Если вас никто не критикует, никто не хвалит. Вас никуда не зовут ни на какие совещания, ни на какие мероприятия, это значит, что на вас просто махнули рукой, вы просто перестали существовать. Вот это действительно плохой знак, значит, компания может прожить и без вас, и когда это произойдет – только вопрос времени.

Она повернулась к своему компьютеру и все с той же улыбкой начала что – то быстро набивать на клавиатуре.

Я поняла, что разговор окончен, мне остается только осознать логику того нового подхода к воспитанию и управлению, с которым я столкнулась.

Я вышла из ее кабинета, медленно спускалась с этажа на этаж. Это монотонное движение помогало мне постепенно осознавать еще одну причину той отрешенности, которую я наблюдала в моей команде. Похоже, им явно не хватало похвалы и поощрения. Все время видеть себя в позиции «троечника», которого воспитывают не так-то просто. Мы были воспитаны иначе. В слове «троечник» в моем детстве всегда было что-то унизительное, что-то не состоявшееся. Мне всегда хотелось добиться похвалы, которая окрыляет, рождает мечту и ощущение того, что все возможно.

Да, в этом новом мире многое было по-другому. С одной стороны, можно было радоваться тому, что у меня есть наставник и во мне видят перспективу. С другой стороны, сам процесс «обучения» требовал от меня внутренней покорности и смирения. Так сложно было на это переключиться после агрессивной борьбы за место под солнцем, которую я наблюдала раньше.

Но я решила опробовать на себе новую культуру. Интерес оказался сильнее амбиций. Спустя годы я с благодарность вспоминала эти моменты воспитания. Они позволили мне справиться со своими амбициями, внимательнее относиться к окружающим меня людям тогда, когда мой профессиональный путь привел меня к достаточно высоким должностям. Да и к мелочам я стала относиться более серьезно.

На полях

Подчас, самое худшее это не критика, это – равнодушие. Если вас никто не критикует, никто не хвалит. Вас никуда не зовут ни на какие совещания, ни на какие мероприятия, это значит, что на вас просто махнули рукой, вы просто перестали существовать.