Текст книги "Лилианна. Судьбе вопреки"

– Твоя любовь это лучший подарок, который я уже и не смел от жизни ждать!

– Думаю это не последний подарок, которым тебя сегодня удивят.

– О чем ты?

– Скоро узнаешь, – улыбнулась Лилианна.

Очень скоро Себастьян скрылся в ночи, прихватив с собой крынку полную парного молока. Дабы не искушать судьбу девушка спряталась в темном углу, за пустым лошадиным стойлом и стала со страхом вслушиваться в тишину. Слава богу ждать долго не пришлось. Уже через полчаса Себастьян вернулся бережно прижимая к себе спящего малыша.

– О, Лео, сокровище мое! – воскликнула Лилианна забирая из его рук сына. – Он что так и не поел?

– Отнюдь. Почувствовав на своих губах молоко, он сразу выпил половину. Ну и аппетит у этого мальчугана. Да и сон видимо крепкий, не успели из комнаты выйти, как он сразу уснул.

– Просто он сильно устал. Весь день нам пришлось провести взаперти без воды и еды.

– Мальчонка весь день голодал?

– Не совсем. Сначала он был с кормилицей, но она вечером убежала.

– Бросив малыша? Вот дрянь!

– Каждый спасается как может. А где донна Кончита?

– Она с нами не пошла. Женщина понимает, что стала бы нам обузой и решила остаться.

– А вдруг ее найдут?

– Вряд ли. Я помог ей перейти в кладовку. Если будут проверять комнаты едва ли сунуться туда. С остатками молока, водой и моими сухарями она сможет долго там просидеть, – улыбнулся Себастьян, выливая воду из фляжки на пол.

– Зачем ты вылил?

– Нам ехать не больше часа, потерпим без воды. Лучше налью молока, вдруг малыш снова проголодается.

От его простых тихих слов сердце у Лилианна сжалось от любви и нежности к этому человеку. Только полчаса назад Себастьян узнал о ребенке, о ее ребенке и уже начал заботиться о нем. Девушка подошла к двери.

– Себастьян. Посмотри внимательно на Леонарда.

– Зачем? – удивился молодой человек оглядывая освещенную лунным светом женскую фигуру.

– Он твой.

– Что!?

Себастьян казалось, застыл на месте, в растерянности опустив руки. Лишь почувствовав что на брюки из бутылочки течет молоко, молодой человек очнулся и подошел ближе.

– Что ты сказала?

– Он твой. Вы похожи как две капли воды.

– Мой!? Но как такое возможно?

– Просто. Я уже была беременна от тебя, когда выходила замуж.

– А барон?

– Он знал. Мое интересное положение было главной причиной нашего брака.

Себастьян несколько минут стоял молча. А потом вдруг бросился к Лилианне и обнял ее с такой силой, что маленький Лео запищал во сне.

– Дурак! Какой же я дурак! Если бы я только знал! Если бы осмелился к тебе подойти!

– О чем ты? – не поняла Лилианна.

– Сейчас некогда об этом. Нам надо добежать до лошадей пока луна не вышла из-за туч. Все расскажу по дороге, – пообещал Себастьян.

Очень скоро Лилианна узнала, что все два года Шуази не сидел сложа руки.

– Когда я узнал, что тебя нет на корабле, я чуть с ума не сошел. Мыс твоими спутниками даже хотели отвязать одну из лодок, что бы вернуться на берег, но капитан этого не позволил. Впервые путь до Англии мне казался таким долгим. Единственная мысль, которая занимала меня в то время, так это где найти корабль, который отвезет меня обратно во Францию. Высадившись на берег, я поклялся себе как можно быстрее найти подходящее судно. Но, увы, то лето было слишком для всех тяжелым. Не дав мне возможность даже привести в порядок дела, меня отправили патрулировать береговую линию на востоке. Лишь после "битвы народов", когда судьба Наполеона была решена, мне дали разрешение на отпуск. На крыльях любви я летел в Порт-Филипп, в то место, откуда совсем недавно я так отчаянно хотел выбраться. Но о тебе никто ничего не знал. Даже оставшиеся солдаты были уверены, что ты покинула Францию на нашем корабле. Почти две недели я пытался хоть что-то выяснить.

Лишь допросив служанку убиравшую когда-то квартиру Тробриана, мне удалось многое узнать.

– Себастьян, я была вынуждена. Пойми! – красная от смущения Лилианна протянула к нему дрожащие руки.

– Я все понимаю. Тебя вынудили остаться. Когда любовь ослепляет мужчину, он бывает весьма настойчив, – криво усмехнулся Себастьян. Его невеселая ухмылка больно резанула по сердцу.

– Ничего ты не знаешь! Проснувшись от тяжелого сна, и поняв что что-то прошло не так, я чуть с ума не сошла! Я долго была уверена, что наш план раскрылся и ты в лучшем случае все еще в камере, а в худшем… – Лилианна отвернулась, незаметно смахивая слезу обиды. – Приход Тробриана поставил все точки над «И». Если бы им двигала любовь, это хоть как то можно было принять, но ничего кроме злости и похоти он ко мне не испытывал. Он видел как мы занимаемся любовью в той камере, понимаешь! И сделал все, что бы отомстить. Как же сильно я его ненавидела! Я готова была на все, лишь бы не позволить ему к себе прикоснуться. Даже насилие было бы не так тяжко, как то, на что он меня обрек. Я с радостью обменяла бы его квартиру на камеру. Меня грела мысль о том, что во имя любви я буду спать на твоей койке, накрываться твоим одеялом, дышать тем воздухом, которым так долго дышал ты. Наивная простота! Меня ждала не ваша просторная камера, а темный каземат в подвале. Возможно и к кромешной темноте я могла бы привыкнуть, но не к крысам, живущим там.

– Девочка моя…

– Не перебивай! Мне не нужна твоя жалость или твое прощение. Свою невольную измену перед тобой я окупила в стократ!

– Если бы я только знал, что этот негодяй сделал с тобой, я бы его в тот день не пощадил!

– В тот день? Ты видел Тробриана?

– Разыскивая тебя, я прошел весь путь от Форт-Филиппа до Лиля. Не найдя твоих следов я начал разыскивать единственного человека, с которым ты могла быть связана. Я исколесил всю Францию, прежде чем нашел Тробриана и смог с ним поговорить.

– Поговорить? – подняла бровь Лилианна.

– Ну…

– Он живой?

– Увы. Не зная подробностей его мерзких дел, я только сломал ему нос. Мне очень хотелось его придушить, поверь, но Тробриан перед этим был ранен и совесть мне не позволила его добить.

– Я рада. Несмотря ни на что, мне не хотелось что бы его кровь стояла между нами. Он рассказал тебе о доне Карлеонэ?

– Рассказал. Я снова пересек Францию, что бы найти тебя.

– Так почему же ты не нашел?

– Нашел. Известие о том, что ты снова вышла замуж повергло меня в шок. Тробриан сказал мне, что испанец был другом твоего покойного мужа и ты когда-то уже была на его попечении. Я так надеялся на то, что этот брак лишь фикция, что у меня есть шанс.

– Так и было. Но почему ты не пришел?

– Пришел. Я был в Аренберге. Друзья помогли мне добыть приглашение на этот бал.

– Ты был у герцога? Но как? Я тебя не видела.

– Зато я тебя видел! Как хороша ты была в этих роскошных индийских жемчугах. Бесспорно, ты была королевой этого бала. Я слышал восхищенные реплики, видел глаза мужчин. Я до сих пор помню лицо твоего мужа, как он на тебя смотрел! Я чувствовал, с чего бы не начался ваш брак, он не стал для вас обоих обузой. Не смотря на это, я все равно хотел подойти. Поговорить, узнать как у тебя дела. Надежда на то, что ты захочешь вернуться со мной, все еще теплилась в моем сердце. Но она угасла, когда я обратил внимание на твое ммм интересное положение. Я понимал, что теперь все изменилось. Ты потеряна для меня навсегда.

Какой бы ни был барон благородный человек, но он никогда бы не отпустил от себя своего наследника.

– Если бы ты подошел…

– Да. Теперь я знаю, что свалял дурака. Но тогда я твердо решил не нарушать твой покой. Посчитав, что наша встреча для обоих будет тяжела. Как я мог поставить тебя перед выбором между мной и ребенком?

– О, Себастьян! – с нежностью выдохнула Лилианна. – Ты уехал?

– Да, сразу после твоего обморока. Если у меня и были сомнения относительно твоего брака, то они отпали. Барон был так искренне взволнован, так трогательно заботился о тебе. Я ушел.

– Понятно.

– Лилианна. Если бы я подошел, ты бы уехала со мной?

– Не знаю, – покачала головой Лилианна. – Я слишком сильно уважала дона Айседора, что бы предать. Я так многим была ему обязана.

Принималась зоря. Несколько минут молодые люди ехали молча, вдруг девушка натянула поводья. Подъехав ближе к Шуази, Лилианна осторожно, что бы не потревожить спящего на руках сына, перегнувшись через седло поцеловала Себастьяна в щеку.

– Спасибо тебе.

– За что? – удивился Себастьян этому нежному, почти робкому поцелую.

– За то, что уберег меня в тот день от беды. Знаешь, я была абсолютно уверена, что ношу ребенка Тробриана и ни за что бы не посмела поехать с тобой. Но и жить так как жила раньше, уже не смогла бы.

Остальную часть пути проехали в молчании. Каждый раздумывал над тем, о чем узнал. Себастьян привез девушку к небольшой деревне Ватерлоо, где была расположена главная квартира Веллингтона. Не смотря на ранний час всюду сновали военные. Бегали адъютанты с депешами, спешили куда-то верховые. Лилианна обратила внимание на большую группу офицеров в дорогих мундирах.

– Веллингтон, – махнул в их сторону один из солдат, заметив любопытный взгляд девушки.

Веллингтон

Герцог Веллингтон стоял в окружении свиты под большим вязом, росшим на пересечении брюссельской дороги и переулка Оэн. Несмотря на раннее утро, он что-то громко говорил адъютанту. Лилианна была много наслышана об этом великом полководце и подъехала чуть ближе, что бы его рассмотреть. Почувствовав ее взгляд, генерал обернулся и несколько долгих минут он внимательно смотрел на одинокую всадницу, а потом что-то передав одному из офицеров, стремительно направился в соседний дом. Лилианна заканчивала кормить Леонарда густой солдатской кашей, когда подошел озабоченный Себастьян.

– Нас двоих вызывает к себе генерал Велингтон. Оставь малыша, о нем позаботятся. Пойдем.

Большой деревянный дом был полон народу, однако в комнате, в которую привез их офицер, кроме генерала никого не было. Почему-то Лилианна считала, что фельдмаршал должен быть значительно старше, однако герцогу вряд ли было больше сорока пяти. Не сильно высокий, худощавый, темноволосый, он был без сомнения привлекательным мужчиной.

– Позвольте представить вам мою спутницу, милорд, баронессу фон Штамберг, – поклонился Шуази, – и мою жену.

Видимо на лице Лилианны было написано такое удивление, что густые брови Велингтона поползли вверх.

– Баронесса является вашей женой, маркиз?

– Еще нет. Но я очень хочу как можно быстрее исправить эту оплошность.

– А саму баронессу вы поставили в известность относительно ваших планов? – усмехнулся герцог.

– Нет. Я уже спрашивал ее однажды и ни к чему хорошему это не привело.

Несколько минут фельдмаршал в недоумении переводил взгляд от маркиза к его спутнице.

– Ответьте мне, сударыня, вы-то хотите этого брака? – наконец прямо спросил девушку герцог.

– Да, – охрипшим голосом ответила Лилианна.

– Хорошо. Маркиз оставьте нас.

– Но…

– Это приказ. Я хочу побеседовать с вашей дамой наедине.

– Шуази человек сдержанный, я впервые вижу его таким импульсивным и горячим, – покачал головой Веллингтон, как только за Себастьяном закрылась дверь. – Вы уверены, что хотите этого брака?

– Больше всего на свете я хочу именно этого! – с жаром ответила Лилианна.

– А барон фон Штамберг?

– Я вдова. Уже более полугода.

– Соболезную. Вы молоды, а уже дважды успели овдоветь!

Услышав последнюю фразу герцога, девушка побледнела. Похоже, он знал куда больше, чем следовало. Возможно, это ловушка и ее обвинят в сговоре с французами?

– Чего вы так испугались леди Лилианна? Уверяю вас, бояться вам нечего.

– Откуда вы знаете мое имя? Разве мы знакомы?

– Знакомы, хотя вряд ли вы меня помните. Много лет назад я присутствовал в церкви на вашей свадьбе с доном Сальваро.

– Так вы видели, что произошло?

– Видел.

– Вы осуждаете меня?

– Ну что вы! Ваша юность, испуг, отчаяние, слезы все это тронуло меня до глубины души.

– Благодарю вас, – смутилась Лилианна, – неужели вы запомнили меня с тех пор?

– Не совсем. Я видел ваш парадный портрет в Мадриде.

– Вы были в моем доме? – удивилась Лилианна.

– Признаюсь, да. Ваше имя всегда привлекало мое внимание, а неправдоподобные слухи только подогревали его. В те дни, когда английская армия захватила Мадрид, я посетил ваш особняк. Простите донна Лилианна, не смог отказать себе в удовольствии.

– Сомнительное удовольствие. Дом разграблен.

– Не скажите. Ваш портрет написанный рукою мастера по-прежнему великолепен. Этот образ сеньора, тонкий, одухотворенный, трогательно ранимый. Как в церкви в тот день.

– А вы поэт, милорд. Я никогда не считала этот портрет особо удачным, – задумчиво произнесла Лилианна.

– Простите за дерзость, но меня впечатлила даже не внешняя красота этого творения, а то, что художник так тонко смог передать образ обольстительной женщины с испуганными детскими глазами.

– Иные видели в нем лишь развратную химеру, – с грустью усмехнулась Лилианна.

– Глупцы! Я никогда не верил подобным слухам. И был искренне возмущен узнав, с чьих именно уст они слетали. И уж тем более виконт Годрик не должен был втягивать вас в ту опасную историю с выкупом.

– Вы знаете и о ней?

– Знаю. Не каждая жена согласиться пойти на то, что вы сделали ради давнего знакомого. Примите мои искренние восхищения, мадам.

– Благодарю. Я очень тронута вашим участием, милорд. Но боюсь свет не будет столь милостив ко мне и моему супругу. Ведь историю с выкупом никто никогда не узнает, а скверная фигура донны Сальваро у всех на устах.

– Мне кажется вы уже начали склонять чашу весов в свою сторону мадам, к тому же я постараюсь помочь, что бы та история с выкупом достигла нужных ушей.

– О, ваша светлость, вы даже представить не можете как я вам буду за это благодарна! Я уже привыкла переносить насмешки и оскорбления, но мне невыносима мысль о том, что гордое имя Шуази будет стоять рядом.

– Не тревожьтесь. Англия и так у вас в долгу. Можете на меня положиться.

– У меня не хватает слов, что бы выразить вам свою благодарность! – с жаром воскликнула Лилианна.

– В таком случае не откажите мне в любезности и подарите мне тот портрет.

– Мой портрет? – удивилась девушка. – Да я бы с радостью, только кто же знает где он?

– Я знаю. В моем лондонском доме.

– Он у вас?

– Да. Я так и не смог оставить его там на поругание толпы.

– Спасибо милорд. Он ваш. А мой особняк? Там…там хоть что-то осталось?

– Мало. Чернь редко ценит прекрасное.

– Понятно, – тяжело вздохнула Лилианна.

– Не будем о грустном. Вы хотите обвенчаться после сражения?

– Если возможно, то до него. Один бог ведает, что принесет нам завтрашний день.

– Я вас понимаю. В нескольких километрах есть небольшая церковь.

Поняв, что разговор окончен Лилианна пошла к двери, однако не успела она взяться за ручку как герцог ее окликнул:

– Леди Лилианна, есть ли здесь у вас близкий родственник, который мог бы отвести вас к алтарю?

– Нет, ваша светлость. У меня здесь нет ни родственников, ни друзей, – зардевшись проговорила молодая женщина.

– С удовольствием исправлю эту оплошность, баронесса. Позвольте мне лично отвести вас к алтарю.

– Почту за честь, милорд, – поблагодарила фельдмаршела Лилианна, искренне тронутая его участием.

Выйдя на улицу девушка с удивлением обнаружила, что давно настало утро. Встревоженный Себастьян, нервно шагающий вокруг крыльца подтвердил, что их разговор с герцогом затянулся на час.

– Что случилось? Почему ты так долго? Я уже и не знал на что подумать!

– Все хорошо, Себастьян. Оказывается герцог присутствовал на моей первой свадьбе.

– Да я знаю, это я его пригласил.

– Ты!? – изумилась Лилианна.

– Ну да. В то время Артур еще не был знаменитым полководцем. Не смотря на то, что он был моим командиром мы крепко сдружились. Я ведь хотел тебя умыкнуть прямо от алтаря и мне были нужны пути отхода. Я попросил помощи у нескольких друзей. Они согласились придержать толпу во главе с испанцем хотя бы на пару минут, что бы дать мне фору. Но все вышло не так, – хмыкнул Себастьян.

– Прости, – робко прошептала Лилианна. Ей даже представить было сложно что чувствовал Себастьян, когда его опозорили на глазах не только знакомых, но и друзей.

– Пустое. Все в прошлом.

– Пойми, Себастьян, у меня были на то причины!

– Уверен что были. Нет, ты не подумай, я тебя ни в чем не обвиняю. Ты дала слово и должна была его сдержать. Жаль, что дядя так и не смог поведать тебе о нашем плане.

– Я о многом в жизни сожалею, но в одну реку не войти дважды, – покачала головой молодая женщина.

– А давай попробуем? Для нас обоих путь к сегодняшнему дню был тернист. Так неужели мы позволим прошлым неудачам отобрать с таким трудом завоеванное счастье?

– Нет! Не позволим! – твердо решила Лилианна.

– Вот и ладненько! Кстати, ты не сказала разрешил ли фельдмаршал нам пожениться? Ни то что бы меня это сильно волновало, но все же?

– Да разрешил. Он хочет сам отвести меня к алтарю. Вот уж не думала, что знаменитый вояка окажется таким романтиком!

– У Веллингтона всегда было обостренное чувство долга, особенно если это касается женщин. Ты ведь наверняка знаешь историю его женитьбы.

– Нет. Расскажи!

– Будучи совсем молодым лорд Уэлсли был помолвлен с юной девушкой, третьей дочерью лорда Лонгфорда. Однако ее отец долго не давал разрешения на их брак, так как небогатый нидерландский лорд не считался хорошей партией для состоятельной красавицы, окруженной поклонниками. Только сама леди Екатерина не меньше своего жениха хотела этого брака. Так и не добившись желаемого лорд Уэлсли отправился воевать в Индию. Лишь через девять лет, в зените славы, Артур возвратился в Англию. Не успел его грум распаковать вещи, как лорду Уэсли доложили о том, что встречи с ним просит леди. Какого же было удивление Артура, когда в молодой женщине, с обезображенным оспой лицом он узнал свою красавицу Катрин. Девушка искренне считавшая себя недостойной знаменитого полководца требовательно попросила разорвать помолвку.

– Веллингтон согласился?

– Нет. Он убедил леди Пакенгем в искренности своих чувств. Вопреки всему они поженились и жили счастливо, по крайне мере в те недолгие дни, когда фельдмаршал возвращается в Англию. Супруга подарила ему двоих прекрасных сыновей.

– О! Как романтично! – ахнула Лилианна. – Истинный рыцарь.

– Дело не в этом. Леди Екатерина единственная, кто свято верил в их союз, в то время, когда даже ее отец от него решил отказаться. Долгие десять лет она верно ждала своего лорда. Как он мог поступить иначе?

– Наверное не мог. Почему в Лондоне я ни разу не слышала о герцогине Веллингтон? Мне кажется, такая история должна быть у всех на слуху, ведь сплетни про его любовниц передают из уст в уста.

– Пару лет назад тебе бы ее без сомнения рассказали, но свет слишком быстро находит новые объекты для вдохновения. К тому же герцогиня никогда не была замешана в скандалах в отличие от Джозефины Грассини или мадмуазель Жорж.

– Тут ты прав. Быстро забывают только хорошее, а сплетней или скандалом могут попрекать всю жизнь.

– Надо меньше внимание обращать на злословие света и будет значительно легче жить.

– О как мне хочется познакомиться с леди Веллингтон! – мечтательно воскликнула молодая женщина.

– Герцогиня по понятным причинам очень редко бывает в свете, предпочитая жить в поместье. Круг ее знакомых узок, но если ты захочешь, то мы могли бы когда-нибудь их навестить. Лорд Артур давно меня приглашал.

– А знаешь… – воскликнула Лилианна, но закончить фразу не успела.

К молодым людям спешил помощник фельдмаршала и его друг лорд Фитцрой Сомерсет.

– Лорд Шуази, баронесса! – церемонно поклонился он. – Его светлость герцог Веллингтон просит вас без промедления подойти к нему в кабинет.

– Зачем? – удивилась Лилианна. На ее вопрос ответил сам лорд Уэлсли спускавшийся с крыльца.

– Боюсь, баронесса, обстоятельства изменились. На подходе крупные силы противника. Времени на поездку в Халл в церковь у нас уже нет. Однако, по счастливой случайности, в ставку приехал сам настоятель этой церкви и пусть мне не удастся проводить вас к алтарю, но обряд свершенный над святыми образами будет иметь законную силу. Но если вы захотите немного повременить то…

– Нет! – дружно воскликнули молодые люди.

Уже через полчаса после короткой церемонии маркиз Шуази и баронесса фон Штамберг, леди Стосбери, донна Родригес де Сальваро маркиза де Бранчифорте, принцесса Пьетраперция, стали мужем и женой. И пусть свадьба была самой простой и неторжественной из всех предыдущих, но именно сегодня Лилианна почувствовала себя по-настоящему счастливой.

– У вас такое внушительное количество титулов и званий, ваше высочество, что я право смущен, – церемонно поклонился Веллингтон невесте, однако тут же пошутил. – Надеюсь титул маркизы Шуази будет последним в вашей коллекции.

– Я тоже искренне на это надеюсь! – в тон ему поддакнул Себастьян.

– Боюсь милорд, вы обращаетесь не по адресу, – присела в шутливом реверансе Лилианна. – Это будет целиком и полностью зависеть от самого маркиза Шуази.

– Постараюсь вас не разочаровать миледи, – рассмеялся Себастьян.

– Я за ним прослежу, ваше высочество! – кивнул герцог.

– Пожалуйста называйте меня просто миледи.

– Почему? – удивился лорд Фитцрой, все время находившийся рядом, – Разве этот титул не главенствующий?

– Нет. Это всего лишь дань прошлому. Даже мой муж не имел право на это обращение, но имел право на титул.

– Боюсь я никогда не разберусь в этих испанских правилах и в куче исключений из них, – покачал головой герцог.

– И не стоит. Леди Шуази это единственное имя, которое мне хотелось бы иметь, – рассмеялась новоиспеченная маркиза.

Понимая, что вид молодой женщины с ребенком на руках вызывает слишком много вопросов Себастьян решил отвезти девушку поглубже в тыл. Три дня прожила Лилианна с сыном в небольшом доме священника недалеко от Халле. То и дело до них доходили слухи о стычках и сражениях, но съедаемая беспокойством за любимого человека девушка и предположить не могла, что всего в нескольких километрах от них вершиться история Европы.

Лилианна возилась в саду помогая хозяйке дома пропалывать грядки. Ни то что бы это занятие сильно нравилось молодой женщине, но маркиза хорошо понимала, что лишь заняв себя хоть чем-то она будет меньше волноваться. Леонардо спокойно спал после обеда и что бы не шуметь в доме женщины решили выйти в сад. Заметив стремительно приближающегося всадника, Лилианна поспешила выйти на дорогу.

Сердце ее не обмануло. Не успела девушка вытереть руки, как спрыгнувший с коня Себастьян, подхватил ее и закружил над землею.

– Сумасшедший! Испачкаешься, – рассмеялась Лилианна.

– Ты и представить себе не можешь в какой нам пришлось ползать грязи. Мне уже ничего не страшно!

– Пойдем же, – повела мужа к дому Лилианна, слишком уж много любопытных глаз за ними наблюдало.

Только сейчас молодая женщина заметила, что Себастьян тяжело припадает на правую ногу.

– Ты ранен? – испугалась Лилианна.

– Ерунда, – махнул рукой молодой человек, – бывало и хуже.

– Себастьян, позволь одной местной женщине посмотреть рану. Она очень хорошо лечит, – не унималась девушка.

– Брось Лилианна, эта царапина того не стоит. Мне и так повезло значительно больше, чем многим другим. Лорду Фицтрою, помощнику фельдмаршала оторвало правую руку. Мой собственный денщик остался без глаза.

– О, это так ужасно! С такими увечьями они вряд ли могут продолжить службу.

– Они живы, в отличие от тысяч других! Томас хорошо послужил и мне и Англии, я позабочусь что бы он ни в чем не нуждался. Что касается лорда Фицтроя он слишком сильный и деятельный человек, что бы потеря руки, пусть даже правой послужила причиной для его отставки. Вряд ли Веллингтон отпустит его от себя.

Войдя в дом Себастьян с удовольствием набросился на теплый пирог с куриной начинкой не забывая запивать его парным молоком. От его похвалы хозяйка смутилась и зарделась. Вдоволь насытившись, молодой человек поведал двум женщинам о событиях предыдущих дней. Рассказал о начале сражения у замка Угумон. Об успешной французской атаке против дивизии Ван Биландта. О жестоком коротком бое кирасирский бригады и его неутешительных последствиях.

– После четырех атак французской кавалерии потери стали так велики, что телами погибших было буквально завалено поле. В то время, когда многие солдаты и офицеры проявляли просто чудеса мужества, из рядов Веллингтона дезертировала нидерландская кавбригада Трипа и ганноверский полк. Они поскакали обратно в Брюссель, сея панику на своем пути.

– В каждом стаде есть поганая овца, милорд, – подала голос хозяйка.

– Вы правы. На войне и доблести и трусости предостаточно! В конце сражения Наполеон кинул в бой старую гвардию. Никогда не думал что увижу как бегут гренадеры – гордость императора. «Дерьмо! Гвардия умирает, но не сдается!» – прокричал генерал Камбронн. Но они дрогнули, а мы нет. Хотя, кто знает, чем бы все кончилось если бы войска Блюхера, вовремя пришли на помощь. В конце концов, – тряхнул головой Себастьян, – мы все-таки победили. Не знаю чего было больше, глупости или гениальности полководцев, но в эти дни удача была на нашей стороне.

– Погибло много народу? – с тревогой спросила Лилианна.

– Сражение было тяжелым и очень кровопролитным. Конечно о точных цифрах говорить еще рано, но с обеих сторон погибло не менее пятнадцати тысяч солдат и офицеров. Прусаки до сих пор преследуют остатки французского войска.

– Как это глупо, что из-за амбиций нескольких людей гибнут десятки тысяч! – не удержавшись воскликнула Лилианна.

– Лес рубят щепки летят. Мир дорогого стоит. Наполеон не тот человек, который останавливается на достигнутом. Не останови мы его сейчас, в будущем это сделать было бы намного сложнее и список жертв с обеих сторон был бы значительно длиннее.

– Расскажите об этом вдовам и детям погибших солдат. Вряд ли ваше красноречие им чем-то поможет! – покачала головой пожилая женщина.

Себастьян молчал. Да и кто на свете мог бы ей возразить. Смерть всегда ложилась на плечи родных тяжким грузом, не в зависимости от того ради чего умирал человек.

Как только Леонардо проснулся Лилианна собрала свои нехитрые пожитки и молодые люди отправились в путь. Себастьян ехал впереди крепко прижимая к себе сына, его супруга на тощей кобылке ковыляла чуть сзади, придерживая рукой полы длинного плаща. В них была укрыта большая бутылка с молоком. События предыдущих дней и резкий отказ от молока кормилицы пагубно отразились на здоровье Леонарда. Организм малыша никак не хотел принимать питательное, но жирное коровье молоко, а так же взрослую пишу, которая для него была слишком острой и жирной. Ничего кроме жидких овощных супчиков и каши на воде Леонардо есть не мог, а это создавало слишком много проблем в это тяжелое время. Лишь молоко единственной козочки, оставшейся в деревне, было пригодно для малыша. Прознав в каком тяжелом положении находиться знатная гостья священника, хозяева козы тут же вздули цену. За крынку козьего молока Лилианна вынуждена была отдавать золотые сережки с рубином и длинные кожаные перчатки. Узнав об этом, Себастьян хотел по камешку разнести ненавистный дом, супруга едва смогла его остановить.

– Каждый выживает как может, Себастьян, – пыталась увещевать мужа Лилианна. – Они понимали что другого шанса заработать у них может и не предвидеться и они его не упустили.

Вот так бутылочка с молоком стала самой большой ценностью в багаже маркиза и маркизы Шуази. Прибыв в ставку фельдмаршала молодые люди не смогли найти себе даже уголка пригодного для жилья, настолько много военных и штатских обитало на этом небольшом клочке земли. Лилианну буквально потрясла какая-то лихорадочная нездоровая эйфория, царившая здесь. Из разговоров охмелевших от победы солдат и офицеров складывалось впечатление что только благодаря личной храбрости именно этого человека состоялась великая победа всей армии. Каждый на перебой рассказывал о своей отваге и немыслимых военных подвигах. Сидя у костра в окружении солдат у Лилианны сложилось мнение о том, что буквально каждый из них лично участвовал в пленении Наполеона. Себастьян слушал их истории с усмешкой объяснив супруге, что в пылу сражения люди иногда и в самом деле способны на неимоверные поступки, которые вряд ли потом смогут повторить. С другой стороны, затуманенный страхом и битвой мозг солдата, наблюдавшего отчаянную отвагу товарищей по прошествие времени довольно сильно меняет реальную картину, благодаря чему солдаты или офицеры увидевшие или услышавшие о чужих подвигах искренне уверяют себя и других в их личном участии в этих незабываемых мероприятиях.

– Я сам недавно слушал рассказ младшего лейтенанта так захватывающе в мельчайших подробностях описывающих Бородинскую битву под Москвой, что у всех слушателей создавалось полная уверенность в личном присутствии на ней лейтенанта, в то время как я точно знал что этот молодой человек ни как не мог находиться в России, так как в то время он был в Англии.

– Но зачем он врал?

– Он не врал. Лейтенант был с детства заворожен битвами и до глубины души восхищался тем великим сражением. Судьба не дала ему возможность поучаствовать в чем-то стоящей, однако собственные фантазия и сотни рассказов очевидцев сделали его соучастником тех событий. В какой-то момент он по-моему и сам поверил что был там.

– Да ты прав, Себастьян. Память и в самом деле иногда может быть коварна. Кто-то может вспомнить то, что было и не с ним, а другой свой вчерашний день забывает.

Их беседу прервал адъютант, сообщивший что Веллингтон может их принять. Фельдмаршал принял посетителей сдержанно едва кивнув молодой женщине головой. Лицо его было осунувшиеся, взгляд уставший.

– Простите маркиза, что вам пришлось так долго ждать, но я был в госпитале. Жуткое, неприятное место.

– Вы были ранены? – спросила Лилианна.

– Нет. Бог миловал. Однако лорд Фитцрой серьезно пострадал. Картечью ему сильно повредило руку. Хирург ампутировал ее, но в остальном он был практически бессилен.

– Началось воспаление? – со знанием дела поинтересовался Себастьян.

– Да, увы. Боюсь воспаления и гангрена уносят жизней больше, чем сами ранения. Будь мы в Англии или во Франции я бы еще мог найти опытного врача, но здесь это практически невозможно. Нет, вы не подумайте сударыня, что я ругаю наших врачей, – поймав ее взгляд добавил Веллингтон. – Они без сомнения хорошие костоправы, прошедшие ни одну войну. Они могут лихо отрезать руку или быстренько зашить живот, но при отсутствии элементарной гигиены с воспалениями им не справиться.

– В деревушке, где я обитала последние три дня живет старуха, знахарка, – тут же вспомнила Лилианна. – Говорят, она очень опытна в своем ремесле. Думаю, вам не составит труда привезти ее суда или отправить в деревню милорда. Уверена, она сможет помочь.