Текст книги "Мёртвые цветы"

И снова пошёл к администрации, игнорируя возмущённый ответ. Впрочем, я и так знал, что услышу в ответ, так что не считал нужным тратить своё время на напрасные пререкания. Не приедет – будет сегодня же уволен.

В деревянной будке было всё так же пусто и тихо. Тогда я дошёл до почты и обратился к пожилому мужчине.

– Добрый день. Вы не знаете, где я могу увидеть руководителя вашей администрации?

– Конечно, добрый, – буркнул он, не отрываясь от газеты. – Если вы о мэре нашем, так он на рыбалке сегодня.

– А когда будет? – я прикусил губу и нервно посмотрел на часы.

– А вам, собственно, зачем? – довольно безразлично ответил он вопросом на вопрос.

– А мне затем, что я являюсь контролёром Корпорации «Велес», – твёрдо отчеканил я, доставая удостоверение.

Тут он наконец-то соизволил оторваться от своей дурацкой доисторической газеты. Придирчиво посмотрел на удостоверение, шевеля пышными седыми усами, потом неприязненно оглядел меня с головы до ног.

– И зачем вас сюда прислали, уважаемый господин? – с нескрываемой издёвкой поинтересовался он.

– А кто вы такой? – я стиснул зубы.

– Не хотите рассказывать свои очень важные секреты кому попало, – закивал он с пониманием, но в голосе его плескался сарказм. – А я местный врач.

– Где я могу найти мэра? Или представителя полиции?

– Мэр на рыбалке, как клёв закончится, так и прибудет, – хмыкнул мужчина, возвращаясь к чтению. – А представитель полиции сегодня собирает невиданный урожай томатов и баклажанов на своём огороде. И учитывая объёмы урожая, который ещё надо по банкам закатать, на работе он сегодня точно не появится. Такие вот дела.

Мужчина снова углубился в чтение, демонстрируя всем видом, что наш разговор окончен. Я злобно заскрежетал зубами и шумно выдохнул через расширенные ноздри. Такого пренебрежительного и возмутительного отношения к представителю всесильной Корпорации я ещё никогда не встречал. Да что с них взять, с этих тупых деревенщин!

Я махнул на него рукой и поднялся по ступенькам в помещение почты. Из-за старомодной деревянной стойки на меня вскинула большие испуганные глаза полная женщина неопределённого возраста.

– Добрый день, – подчёркнуто официально поздоровался я, разглядывая стенд с настоящими(!) открытками и конвертами. – Вы работница почты?

– Здравствуйте, – пролепетала женщина, почему-то краснея и делая шаг назад. – Я тут работаю, да.

– По моей информации один из роботов Корпорации был приставлен именно к почте, чтобы максимально оптимизировать и автоматизировать её работу. Верно?

– П…правда, – кивнула она, делая ещё шаг назад и упираясь спиной в стеллаж с пустыми коробками для посылок.

– Какие обязанности выполнял робот? – я намеренно разговаривал с ней тоном инквизитора, надеясь, что именно такое обращение даст наилучшие результаты.

– Робот заменил Веру полностью, – внезапно произнёс кто-то из-за спины, я резко обернулся и увидел того же усатого мужчину. – Он выполнял обязанности кассира, регистратора и почтальона, разнося почту.

– Он выполнял свои обязанности должным образом?

– Более чем, – усмехнулся мужчина, шевеля усами, которые помимо воли приковывали мой взгляд. – Он был безупречен.

– Население деревни было довольно его работой?

– Безусловно, – его взгляд мог бы испепелить, но меня таким точно не проймёшь.

– А почему вы сейчас находитесь здесь? – я снова повернулся к испуганной женщине.

– Ну я же… Ну как… Я тут раньше работала, до него… – принялась она оправдываться жалобно, то и дело ища взглядом поддержки у мужика, стоящего за моей спиной. – Но он же сломался… Кто-то должен людям почту носить… И вот я тут. Снова…

– Робот не сломался, – жёстко отрезал я, внимательно при этом глядя на её лицо.

– Разве? – слабо удивилась она или сделала вид, что удивилась.

– Робота разломали преступники, которые будут наказаны по всей строгости закона. Это уголовная ответственность. До двенадцати лет тюрьмы! – я хотел максимально напугать женщину в надежде, что она выдаст истинных виновников.

– Но это же не я… – тонким голосом пропищала работница почты, прижимая руки к груди. – Я же просто вернулась, потому что место пустое.

– То есть вы не хотели зла роботу? Вы не испытывали к нему вражды? Ведь он же занял ваше место. Может быть, вы хотели причинить ему вред, чтобы вернуться к своей малоэффективной работе? – я засыпал её вопросами, надеясь раздавить слабую защиту и узнать правду.

И у меня это получилось бы, если бы не любитель бумажных газет.

– Послушай, что ты накинулся на неё! – усач протиснулся мимо меня и стал так, чтобы прикрыть собой трясущуюся почтальоншу. – Вера и мухи не обидит никогда! Не надо с ней так разговаривать! Она не на допросе.

– Пока не на допросе. Но придёт время – и все причастные лица окажутся в кабинете следователя по особо важным делам.

– Никто не хотел зла этим вашим роботам! – повысил он голос, гневно сверкая глазами.

– Однако кто-то их всё же разломал! – теперь и я позволил себе немного покричать.

– Никто у нас не поднял бы на них руку! Это был кто-то из чужих!

– Какое удобное объяснение. Мы не виноваты, это другие, – я усмехнулся, видя, что почтальонша включила защиту в виде фальшивых слёз.

– Так оно и есть, – усач надвигался на меня с угрожающим видом. – Мы были рады, что нам подарили этих роботов. Они сделали нашу жизнь удобной. И мы тоже расстроены, что их поломали так быстро. Вандалы есть везде, и особенно среди подростков.

– Ещё шаг, и вы первый отправитесь в камеру, – процедил я сквозь зубы и посмотрел мельком на работницу почты, которая большим мятым платком вытирала вполне убедительные слёзы. – По закону я обладаю полномочиями по задержанию и аресту для дальнейшей передачи правоохранительным органам.

Мужик остановился и укусил усы, видимо, размышляя, дать мне по башке или воздержаться.

– С чего вы взяли, что это подростки? – я прищурился.

– У Вовки есть видео с камеры наблюдения, – буркнул он. – Там всё видно. И женщина одна их видела…

– Где живёт Вовка? Мне некогда ждать, когда он закончит со своими дебильными овощами.

– Я… я сейчас скажу, – вступила в разговор почтальонша, раздражающе шмыгая носом. – У меня есть список жителей…

– Лучше распечатайте мне этот список, – потребовал я, а мужику бросил через плечо. – Вы свободны, можете отправляться по своим очень важным делам. У вас газетёнка ещё не дочитана.

Он злобно буркнул что-то нелестное для меня, но подчинился и вышел на улицу.

Пока почтальонша нервно и суетливо сражалась с компьютером и принтером, я ещё раз придирчиво осмотрел помещение.

– У вас тут порядок, как я вижу.

– Это да. Это он всё так сделал… – испуганно откликнулась она, пытаясь сломать лоток для чистой бумаги.

– Давайте я вам помогу, – я зашёл за стойку и слегка отпихнул её в сторону. Делал я это не по доброте душевной, а чтобы поскорее закончить пребывание в этом убогом учреждении.

Я положил бумагу и захлопнул лоток. Принтер довольно заурчал и принялся печатать список жителей.

– Робот хорошо делал свою работу, не правда ли, – как бы невзначай спросил я, пробегая взглядом по списку из ста пятидесяти двух жителей.

– О, он был хорошим почтальоном. Быстрее, чем я.

– И посылки, наверно, никогда не терял, – хмыкнул я.

– Я их тоже не теряю! – снова слегка испугалась она. – У меня ничего не пропадало ещё! Я честно работаю! А если вы по поводу бандероли, то Леонид её сам потерял!

– Успокойтесь, я вас ни в чём не обвиняю, – произнёс я однако таким тоном, как будто считал её виновной во всём случившемся.

– Я хорошо работаю, – её губы задрожали, как будто она снова собралась поныть.

– Вам, наверно, тяжело носить корреспонденцию и посылки, – я небрежно кивнул в её сторону, намекая на явный избыточный вес.

– Ну, так мне это наоборот полезнее, – она снова покраснела, кто бы знал, почему. – Я хожу и хожу… Да и небольшая у нас деревенька, пять улиц всего, легко всё обойти за пару часов.

– Да и почты, наверно, не так уж и много, – предположил я.

– Перед праздниками бывает больше…

– Последний вопрос, – я посмотрел на неё в упор, внимательно считывая микро-мимику. – Вы причастны каким-либо образом к поломке почтового робота?

– Ничего не делала! – с жаром воскликнула женщина, и вот теперь я ей почему-то поверил.

– Всего хорошего.

Я вышел на улицу, спустился по ступенькам мимо сидящего усача и проследовал к кафе. Светловолосая женщина всё так же находилась на веранде и цедила свой сок.

– Не подскажете, тут есть ещё какое-нибудь кафе? – я обратился к ней вполне вежливо.

– Два кафе в деревне на пятьдесят домов? – её едкого сарказма хватило бы и на пятерых человек. – Как вы себе это представляете?

– Хозяин тут? – теперь я был заслуженно груб с ней и считал это правильным.

Она молча махнула рукой куда-то внутрь и погрузилась в созерцание содержимого стакана.

Я поднялся по ступенькам и вошёл в кафе. Признаться, я ожидал чего-нибудь в духе двадцатых, и поэтому меня удивила современная дизайнерская обстановка со светлыми стенами и лёгкой скандинавской деревянной мебелью. С потолка на длинных мягких шнурах свисали причудливые светильники, выполненные из стеклянных банок, бо́льшая их часть была погашена, поскольку вполне хватало дневного света, свободно проникающего внутрь через огромные окна. За деревянным прилавком еле слышно мурчал раритетный радиоприёмник, а в углу жужжал современный кофейный аппарат, исторгающий из себя напиток.

– Есть кто? – громко спросил я, подходя к двери в служебные помещения.

Сначала было тихо, потом послышались быстрые шаги, и передо мной появилась высокая подтянутая рыжеволосая женщина в светло-голубой джинсовой рубашке и тёмно-синих джинсах в обтяжку. Всё это было вдвойне удивительно из-за того, что её ухоженное моложавое лицо всё равно выдавало значительный возраст.

– Добрый день, – она широко и искренне улыбнулась. – Хотите покушать у нас?

– Добрый. Хочу задать вопросы, – я достал из кармана удостоверение и развернул его, чтобы она смогла прочитать мелкие надписи.

Она тут же перестала улыбаться и насторожилась.

– Давайте тогда присядем, – она решительно указала на ближайший столик и сама тут же села.

Я тоже присел и положил ноутбук на стол.

– Будете записывать? – она приподняла одну бровь.

– А есть что? – я так же картинно приподнял бровь.

– Давайте скорее, у меня много работы по кухне, – грубо велела она, кладя руки на стол и сплетая пальцы.

Я тут же приступил к делу.

– Робот номер два трудился в вашем кафе. Так?

– Верно, – она смотрела на меня в упор.

– Какие функции он выполнял?

– Он делал тут всё… – она слегка замялась. – Был официантом. Барменом. Поваром.

– То есть он выполнял всю работу, какая только есть в кафе? – уточнил я, ощутив в этот момент голод из-за дразнящего запаха свежесваренного кофе.

– Совершенно верно. Мне оставалось лишь вести бухгалтерию, завозить продукты и грести бабло, – она усмехнулась, но как-то совсем невесело.

– Так вы?..

– Я владелица кафе, – она не дала мне закончить вопрос.

– Вы были довольны его работой? – я напрягся, изо всех сил считывая эмоции на её красивом лице.

– О, более чем, – слишком поспешно ответила она.

– Он совершал ошибки? Может быть, был невежливым с посетителями? Плохо готовил? Бил посуду? Воровал продукты? – я попытался пошутить, но в ответ удостоился лишь ледяного взгляда.

– Он выполнял свои обязанности безупречно. Пожалуй, даже слишком безупречно…

– Что вы имеете в виду? – я насторожился.

– Ничего такого, из-за чего мне стало бы нужно его уничтожать.

Несколько секунд мы мерялись взглядами. Её был, пожалуй, слишком честным и открытым.

– А кто теперь выполняет работу в вашем кафе? – снова приступил я к допросу, гадая, сколько же ей на самом деле лет.

– Я и мой сын, – просто ответила она, стараясь казаться спокойной. Но я-то видел тревожное биение вены на виске и слишком напряжённую позу, в которой она сидела.

– И что вы теперь вынуждены тут делать после выбытия робота?

– То же, что и раньше, – она встревоженно посмотрела в окно за моей спиной, я оглянулся, но никого не увидел. – Я принимаю заказы. Готовлю еду. Выношу её людям. Общаюсь с ними.

– Общаетесь? – я удивился по-настоящему. – Разве это входит в перечень ваших обязанностей?

– А как же! – воскликнула она с чувством. – Люди ведь приходят не только для того, чтобы поесть и попить! Они и общения хотят! Нормального человеческого общения.

Пожалуй, в этот момент она была слишком взволнована, и я сделал себе заметку, чтобы обратить на это особое внимание.

– А что же вы тогда с ней не общаетесь? – я кивнул в сторону веранды.

– С ней… – владелица кафе немного переменилась в лице, теперь она погрустнела. – Надежда это отдельный случай… Ей не нужно моё общение…

– Чем вы ей так насолили?

– У вас есть ещё вопросы? – теперь она снова стала уверенной и строгой женщиной. Но демонстративное поглядывание на часы не заставило меня встать и уйти.

– А что делает тут ваш сын?

– Антоша работает тут барменом и немного официантом… А вот и он сам, – она смотрела поверх меня.

Я развернулся и посмотрел на молодого красивого парнишку. Даже нет, ещё мальчика. Высокий и такой же рыжий мальчик был очень похож на мать. Он смотрел на меня так же открыто и с вызовом.

– Не слишком ли он молод для того, чтобы работать с алкоголем? – усомнился я, снова развернувшись к хозяйке.

– Ему уже пятнадцать, а в моём кафе нет алкоголя, – категорически отрезала она.

– Лицензию не дали? – с фальшивым сочувствием поинтересовался я.

– Я не хочу травить людей, – желваки заиграли на её скулах, а красивые глаза потемнели от гнева.

– Но народ-то, наверно, недоволен, что тут не наливают… – предположил я.

– Народ приходит ко мне есть и общаться, а не для того, чтобы напиваться и вести себя как скоты, – злым голосом ответила хозяйка.

Мальчик обошёл меня и стол и сел рядом с матерью. Теперь они оба буравили меня недобрыми взглядами, такие похожие и внешне, и в своём отношении к непрошеному гостю.

– Кто обнаружил, что робот пропал? – я снова приступил к допросу.

– Я, – мальчик ответил первым, несмотря на то, что мать пыталась его опередить.

– И как это было? – невинно поинтересовался я.

– Я как всегда пришёл утром в кафе, чтобы дядя Максим занёс на кухню продукты…

– Это наш поставщик, – поспешно пояснила она. Пожалуй, слишком поспешно.

– Я позвал робота по имени.

– Позвал по имени? – я приподнял брови.

– Мы звали его Альфредом, – смутился мальчик. – И он отзывался!

– Ну, вполне допускаю. Ну так и что? Ты позвал…

– А он не пришёл. И я стал искать его по всему кафе. И его не было.

– А где он был? – я притаился словно кобра перед броском.

– Да нигде не было, – Антон пожал плечами. – Он исчез.

– Как загадочно, – съязвил я. – То есть он ушёл? Сам?

– Может и ушёл! Я-то откуда знаю! – разговаривал пацан с вызовом. Он как будто изо всех сил пытался убедить меня в том, что было ложью. «Давай, попробуй вывести меня на чистую воду!» – призывали его лицо и тон.

– И что вы стали делать?

– Сын сходил за мной и сообщил, что робот покинул кафе, – хозяйка решила, что с сына хватит, и взяла огонь на себя.

– Вы не пытались вызвать его? Не пытались обратиться к нему?

– В смысле? – тут они оба дружно удивились.

– У вас в кафе должна стоять его база, – я начал немного злиться. – Вам стоило лишь обратиться к нему через неё. А заодно вы бы сразу увидели, где он находится.

– Каким это образом, интересно? – хозяйка смотрела на меня как на умалишённого. – У нас в деревне нет никаких видов связи! Вы разве не в курсе?

Глядя на неё в упор, я извлёк из кармана мобильник и демонстративно снял пальцем блокировку.

– Говорите, связи… – я замолчал, уставившись на экран. А ведь и правда, не только нет интернета, но и мобильной связи.

– То есть у вас тут…

– Нет никакой связи.

– Вот ведь забавно, – пробормотал я и только сейчас понял, что меня смущало во всей этой истории.

Техник в разговоре со мной упомянул, что роботов нашли только через четыре(!) дня. А такого не могло бы случиться, если бы роботы оставались на постоянной связи с серверами Корпорации, как и полагается. Роботы по этим каналам связи сообщают о своём местонахождении, о состоянии своих систем, об ошибках, вызывают помощь, если это необходимо. Получают обновления программ, в конце концов… Как он там сказал? Техник прибыл для планового осмотра. Для планового! То есть три самых совершенных и безумно дорогих аппарата Корпорации трудились тут в отрыве от материнской системы и были полностью за пределами контроля! И поэтому-то на них и можно было напасть и уничтожить, не боясь, что они тут же передадут информацию о нападении в центр!

– Вот оно что! – воскликнул я и обнаружил, что всё это время просто сидел, уставившись в пол, а хозяйка с сыном беспокойно наблюдали за мной. – Ну, конечно, за эти четыре дня можно было замести какие угодно следы! До приезда техника! Вот оно что!

– Вы о чём? – спросила хозяйка, с силой стискивая пальцы, аж костяшки побелели. Её охватил страх, что она могла сказать что-то лишнее.

– Я не знал, что в нашей стране ещё остались такие глухие места, где нет даже базовой мобильной связи! И даже не работает GPS! Вот вы этим и воспользовались.

– Послушайте, вы! – женщина вскочила на ноги, от чего её грудь, обтянутая красивой рубашкой, заметно всколыхнулась. – Никто из нас и пальцем не трогал ваших проклятых роботов! Это всё хулиганы из города!

– Я запомню фразу про «проклятых роботов». Значит, вы были против них? – мне казалось, что ещё немного, и я всё равно расколю эту сильную женщину.

– Я так к слову сказала, потому что сначала участковый нам мозги изнасиловал этими роботами! – взорвалась она, а мальчик посмотрел на неё несколько испуганно. – Потом техник этот! А теперь и вы! Не трогали мы его! Ни я, ни мой сын!

– Хорошо, хорошо, я вам верю, – я примирительно поднял руки ладонями к женщине и улыбнулся. – Но мне же надо проверить все обстоятельства. Вы же понимаете, это моя работа.

– Всё? – грубо спросила она, нависая надо мной.

– Почему никто из вас не пытался найти роботов самостоятельно?

– Потому что мы понятия не имели, что там творится, в их головах. Может, они сошли с ума и ушли. А может, Корпорация ваша опомнилась, что сделала слишком шикарный подарок, и отозвала их. Мы-то откуда знаем! Ну нет его и ладно. Нам некогда было бегать по лесам и искать его, у нас работа кафе срывалась. Сами быстро встали за плиту да за стойку и продолжили обслуживать людей, как и раньше.

– Я вас понял, – я встал и взял ноутбук. – А где тут можно позвонить?

– Нигде, – отрезала она и ушла на кухню.

Мальчик смотрел на меня враждебно и всем видом демонстрировал, что мне тут не рады.

– И тебе нравится работать барменом?

– А почему и нет.

– Ну да, особых-то мозгов не надо, чтобы чайные пакетики кипятком заваривать и сок по стаканам разливать, – я издевательски хмыкнул, пытаясь вызвать всплеск эмоций, которые могли бы заставить его сказать лишнее.

Но он благоразумно промолчал и тоже сбежал на кухню.

Разговор вышел весьма полезным. Я был доволен той информацией, которую приобрёл. Оставалось лишь побеседовать с представителями власти и работниками магазина, где трудился третий робот.

Я вышел на улицу и осмотрелся. Водитель из Ижмы уже уехал, вокруг царили тишина и покой. Усатый мужик теперь сидел на крыльце амбулатории, но уже не читал газету, а строгал что-то из куска дерева. А ещё по всему было видно, что он наслаждается жарким солнцем и получает удовольствие от своего ничегонеделания.

Игнорируя его недоброжелательный взгляд, я прошёл мимо и завернул за угол. И тут же увидел блестящие чемоданы прибывшей семейки возле входа в магазин. Папаша со скучающим видом сторожил вещи и меланхолично чесал лицо под бородой. Из магазина доносились громкие голоса мамаши и продавщицы, а также восторги детей по поводу какой-то «вкуснятины».

Я быстро дошагал до администрации, но ответственные сотрудники на своих местах так и не появились. Начиная злиться и поглядывая на часы, я сверился со списком и нашёл фамилию полицейского, которую хорошо запомнил из краткой сопроводиловки техслужбы. Вот, значит, какие у него более важные дела – возиться в огороде, вместо того чтобы ловить преступников, которые своими тупыми действиями решили подточить абсолютное положение великой Корпорации.

Мне жутко хотелось пить и есть. Но в кафе я возвращаться не хотел. Зато передо мной был магазин, в котором можно было бы купить что-то вкусненькое. К тому же, я всё равно должен был допросить продавщицу о третьем роботе.

В небольшом современном магазине было очень светло и шумно. Маленькая старушка-продавщица с высокой седой причёской бодро шныряла вдоль стеллажей с товарами и по указанию городской мамаши радостно метала еду и напитки на стол возле кассы. Дети верещали и выражали восторги по поводу невиданных сладостей в аккуратных картонных пакетиках.

– Вот эти огурчики отличные, говорю вам, я сама их на деньрожденье открывала. У нас у племянницы мужа было деньрожденье, так что мы сделали чудесный салат. Да-да, огурцы, телятина, грибы и картошка. И сыр, кажется. Или нет… Погодите, может без сыра… Нет, всё же сыр был какой-то. Берите, они вкусные! А хлеба какого? Белый из города, но я вам его не советую, хотя он дешевле. Но там столько примесей. Зачем вообще Максим его покупает, сколько раз уже говорила… А вот у нас Валентина выпекает хлеб, он такой чудесный, на домашней закваске из хмеля. Представляете!.. Нет, ну что вы! Какой алкоголь! Хмель даёт брожение, там же кисломолочные бактерии, откуда там алкоголь… О, здравствуйте!

Последняя фраза была адресована мне. Я еле слышно сквозь зубы поздоровался в ответ и присмотрелся к полкам, забитым разными банками, коробками и пакетиками. Заинтересовали полки с овощами и фруктами, наваленными по маленьким деревянным ящичкам. А ещё у меня потекла слюна при виде вертикального холодильника, за стеклянной дверцей которого заманчиво сверкали капельками влаги баночки и бутылочки с молочными продуктами.

Заминка возникла, когда продукты были уложены в два больших тканевых пакета, которые оказались слишком тяжёлыми.

– Так чего же ваш муж не возьмёт их! – слегка удивилась продавщица.

– Он там вещи сторожит.

– От кого?! – вскричала поражённая старушка. – Да у нас никогда в жизни никто не тронет чужое! Вот же вы меня сейчас рассмешили!

Она и правда залилась смехом, выскочила из-за прилавка и убежала на улицу, откуда тут же послышался её бодрый голос.

– Гри… ой… обозналась… Молодой человек, помогите! Тут ваши пакеты… Да не тронет их никто, что вы как дикие! Вот же, горожане какие.

Они вместе вернулись в магазин, но тут уж мамаша не выдержала и метнулась на улицу. Я вполне разделял её опасения по поводу ушлых и нечистых на руку деревенских, которые могли умыкнуть что угодно за считанные секунды, стоит только зазеваться или отвернуться.

Вся эта галдящая масса людей наконец-то вывалилась из магазина и теперь продавщица занялась мной.

– Хотите купить? А вы у нас надолго? Вам много продуктов надо?

– Мне просто перекусить, – я старательно гасил в себе раздражение от излишней общительности работницы магазина. – Пару булочек…

– Сладких? К борщу? Для бутербродов? Есть с изюмом, хотите? С корицей? С вишнёвым или сливовым вареньем? С творогом? Хотя, это ж уже не булочка, а ватрушка, наверно…

– Две булочки с изюмом, – я решительно остановил её тарахтение. – И упаковку ряженки.

– Жирной? Или полегче? Местной или из города? Вам в пакете или бутылке? Вы пить или есть?

Я мысленно застонал, но снова сдержал себя, потому что продавщицу ещё надо было допросить.

– Просто пол-литра ряженки, которую можно пить. Пить.

– Всё, всё поняла, – она радостно бросилась к холодильнику, потом к хлебному шкафу и ловко уложила булочки в бумажный пакет.

И тут возникла проблема. Я привычно приготовил ладонь, чтобы оплатить товары, но тут оказалось, что прикладывать её не к чему. Старушка обескураженно смотрела на мою вытянутую руку и не могла понять, что я делаю и зачем.

– Ещё что-то? – нерешительно спросила она.

– Оплатить, – коротко пояснил я, в то время как во мне нарастало раздражение.

– Ну-у-у… Эта… Ну так давайте деньги, – теперь она смотрела на меня как на умалишённого.

– Наличные?! – теперь пришёл мой черёд поражаться. – Я наличных денег в руках больше десяти лет не держал!

– Ну так это у вас в городе, – рассмеялась она, забавно прикрыв рот ладошкой. – А у нас нет связи никакой! Только наличными можно рассчитываться.

– А эти как расплатились? – я ткнул пальцем за спину.

– Ну, у них наличные оказались…

– Понятно, тогда уберите назад, – теперь я был зол от того, что не мог поесть и попить, а ситуация казалась мне тупиковой. – А здесь есть банк?

– А зачем? Деньги через почту шлём. Там же и оплачиваем всё, что нужно.

– И банкомата нет? – последняя надежда ещё трепетала во мне слабой искрой.

Тут она впервые промолчала и лишь пожала плечами.

– Тогда приступим к делу, – я злился и уже не старался это скрыть.

– К какому делу? – заинтересовалась она, быстро моргая.

– Робот номер три трудился в этом магазине?

Пару секунд она стояла с раскрытым ртом, а я наблюдал с удовольствием, как меняется её лицо.

– Да, он тут работал, – наконец-то ответила она.

Потом поискала табуретку и села на неё. Положила руки на колени и уставилась на меня испуганными глазами. Я спохватился, что так и не представился, достал удостоверение и вытянул его перед собой.

– Осипов Вадим, контролёр службы безопасности Корпорации «Велес». Вам надлежит честно ответить на мои вопросы по поводу исчезновения и гибели робота, приставленного к магазину.

– Я готова, – робко сообщила продавщица, слегка кивнул.

– Какие обязанности робот выполнял в вашем магазине?

– Да все, – она пожала плечами. – Он продавал товары. Принимал их от поставщиков… Что ещё… А, и по домам носил, если кто заказывал. Но у нас мало заказывают, только если заболеет кто. А так люди любят сами прийти, поговорить, посидеть, мы тут чай пьём…

– Он тоже чай пил? – фыркнул я.

– Нет, ну как же… – она растерялась. – Вы чего, молодой человек. Он не мог. Он же робот.

– Он хорошо выполнял свои обязанности? Может, ошибался с деньгами? Или путал товары? Или обсчитывал?

– Да всё хорошо было… Стоял тут, продавал. Порядок навёл по-своему. Только скучно с ним было.

– Ни анекдотов, ни рецептов, – сыронизировал я. – Только работа, безукоризненная, быстрая и правильная.

Она не поняла моего намёка на её излишнюю словоохотливость и растерянно промолчала.

– А кто работал в магазине до того, как робот приступил к своим обязанностям?

– Ну, так я же и работала…

– Вы, наверно, были очень недовольны потерей работы из-за него.

– Да нет, – помялась она. – Ну это же прогресс, раз надо… Я же всё равно на пенсии уже.

– Хотели, наверно, вернуть работу. Да и обидно, что вас обскакал какой-то там робот. Жестянка. И вы не пытались сделать ничего, чтобы навредить роботу? – я демонстративно прищурился, наблюдая за тем, как она ёрзает на табуретке.

– Я?! – поразилась старушка. – Да как же я могу? Он же такой большой и тяжёлый. А я старенькая. И сил совсем нет.

– А если бы были помоложе, то разломали бы его?

– Да как я могу! Он же чужой, это ж государственное имущество!

– Это имущество Корпорации, – желчно поправил я её, поскольку ненавидел, когда роботов приписывали государству. – Как вы обнаружили, что робота нет?

– А это и не я, – быстро выпалила продавщица. – Они пришли, а тут открыто и нет никого.

– Кто пришёл?

– Ну, люди пришли, молочка купить, хлебушка… Утром пришли, а тут открыто и ни души.

– А что потом было?

– Ну, что… Меня позвали, конечно, я ж тут лет сто проработала.

– И вы, конечно же, обрадовались тому, что робота больше нет и можно снова тут работать.

– Ну да. То есть нет, – она растерялась. – То есть, я рада поработать, на пенсии скучно. Но я ничего не делала для того, чтобы он исчез! Он сам ушёл! Я его не ломала!

– Это мы ещё проверим, – я злобно прорычал, потому что мне хотелось бо́льшей определённости. – Пока разговор окончен.

Я направился к выходу.

– А покушать?! – она вскочила на ноги и кинулась к товарам, которые так и лежали возле кассы.

– У меня нет денег, – я заскрежетал зубами от такого издевательства.

– Ну так возьмите, в долг! Потом вернёте! – кажется, она и правда была готова отдать мне еду без денег. Вот только я сразу заподозрил в этом желание умаслить проверяющего, чтобы он был добрее при вынесении вердикта о виновности и причастности.

– Работники Корпорации никогда не берут взяток. И не живут в долг, – отчеканил я и переступил порог, глотая предательские слюни.

На улице было почти жарко. Последние августовские деньки радовали отличной летней погодой. Я снял пиджак и повесил его на руку. Я был зол на дурацкую деревню, где всё не как у людей. Я был зол из-за того, что не мог нормально поесть и попить. Меня бесила обстановка расхлябанности и необязательности, которая царила в деревне. А ещё меня бесило, что часы показывали начало второго, а расследование и не думало приближаться к концу.

Недовольство собой и неэффективным днём подгоняло меня и заставляло нервничать. Поэтому я ещё раз сверился со списком и кинулся искать дом номер девять по Сосновой улице. Выяснилось, что это та самая улица, которая спускается от кафе к озеру. Идти пришлось совсем недолго, потому что на улице всего-то только девять домов и стояло. Дом участкового был крайним по левой стороне, и его от озера отделяли лишь узкая рощица из нескольких берёзок и большущая сосна с редкой кроной.

Я остановился возле жиденькой деревянной калиточки, которая скорее торчала тут для красоты, чем для того, чтобы кого-то не пустить во двор. За ней каменная дорожка причудливо извивалась между пышными цветущими клумбами, вливаясь в небольшую площадку под навесом из дикого винограда, посреди которой стоял круглый стол, покрытый белоснежной скатертью. На столе виднелся яркий сервиз с пузатым чайником и большими чашками. Полосатая кошка неторопливо поедала что-то с большой тарелки. Из дома доносились чуть слышные звуки рок-музыки.

Я поискал на калитке кнопку звонка или хоть какой-то датчик, который сообщил бы хозяину, что к нему пришли гости, но ничего такого не обнаружил. Тогда пришлось самому открыть калитку и войти во двор. Кошка тут же испуганно метнулась со стола и растворилась в цветочных зарослях.

– Есть кто? – достаточно громко крикнул я.

Спустя несколько мгновений из-за угла дома выбежала большая белая собака. Я дёрнулся, чтобы выскочить на улицу (хотя и понимал, что для такой собаки низенький заборчик не станет препятствием), но она так и осталась на месте, глядя на меня добрыми глазами и приветливо виляя хвостом.

– Эй! Владимир Конь здесь живёт? – крикнул я снова, всё-таки выходя за калитку из-за страха перед собакой.