Текст книги "Обитель Порока"

Глава 57

Ледяной ветер бесконечное небо и тихая мирная гладь, укрытая толстым слоем снега. Жером был на краю света и прогуливался по мертвой земле. Слуга Нечто ни во что не верил и ничего не хотел. Все мысли уставшего духа были о свое единственной девушке, которую выкрал Стэфан, а Свет, вторя ему, стер из памяти образ Кристин. Жером уставшей тенью бродил среди ледяного ветра, но его бесплотность превращала смертельный ветер в пресную субстанцию, не волновавшую его оболочку. Что ищет забытый светом дух на затворках мира, так жесткого обошедшегося с его мирской жизнью? На этот вопрос Жером не знал ответа, все его воображение старалось вспомнить обещанную ему клятвой девушку, но табу Света было ему не по зубам.

Ситис караулил Жерома и ждал момента, когда уставший дух оставит службу у Нечто. Обратившись огромным снежным медведем, Отец Хаоса бросился на странника. Жером повернулся на рык грозного медведя и, улыбаясь, расставил руки в разные стороны. Слуга Нечто не ожидал, что медведь сможет схватить его, ведь он был тенью, но Ситис, подбежав, ударил огромной лапой по лицу Жерому. Уставший дух вошел в снег всем своим образом. Медведь угрожающе подошел к Слуге Нечто и перевернул его лапами лицом к свету. Жером попытался взлететь, но Ситис в очередной раз ударил по образу уставшего духа и остановил его полет.

Обратившись огромным снежным медведем, Отец Хаоса бросился на странника. Жером повернулся на рык грозного медведя и, улыбаясь, расставил руки в разные стороны.

Отец Хаоса принял вид побежденного им недавно принца с далекой планеты. Жером ощущал снег и холод. Слуга Нечто обрадовался осязаемости, ведь за это время в качестве тени Стэфана Жером мог становиться человеком только при испытании каким-то пороком своего врага.

Отец Хаоса подал руку Жерому и поднял его на ноги.

– Тебе так легко изменить сторону в этой бесконечной борьбе. Мне бы хотелось понять, почему человек способен предать? Почему он всегда в итоге будет продажным и легко подастся искушению, сулящему ему выгоду.

– Я уже давно не человек. Да и на ваши философские рассуждения мне наплевать. Кто бы ты ни был, ты от меня ничего не дождешься. Я и так служу одному гадкому существу.

– Да, я в курсе твоей сделки с Нечто, но я вижу, ты не преуспел в своем деле, впрочем, как и на стороне света. Ты везде только второй после своего брата.

– Не называй его моим братом. Он обычный голодранец с улицы и не более. Он, как мелочная сволочь, не позволил мне обрести Кристин, а теперь сам не увидит ее из за своей героической ноши.

– Все что тебя волнует, кусок другого тела, который при этом изрядно постарел после твоей смерти? Вот этот?

Ситис начертил на снегу портрет Кристин. Жером не поверил своим глазам, но его сердце точно чувствовало, что этот образ на снегу – именно та самая, которую так любит Жером. Слуга Нечто бросился к портрету и постарался его запомнить, но налетевший ледяной ветер быстро сдул лицо Кристин с вечной мерзлоты. А те немногочисленные черты лица, которые Жером все-таки успел запомнить, вновь были удалены Светом. Жером прокричал в пустоту мира:

– Будь ты проклят! Ты и твои приспешники. Я смеюсь над тобой!

– Ты такой отчаянный, – Отец Хаоса аплодировал словам Жерома. – Откуда в вас людях столько ненависти? Ее намного больше любви, и, по сути, вы именно этим чувством питаетесь, прикрываясь родством этих эмоций.

– Что ты забыл здесь?

– Тебя. У меня есть способ вернуть твою Кристин и не только в памяти. Тебе же надоело ловить Стэфана на пороках, которые он, взвалив на свои плечи, так по героически тащит, играя в нужного Свету героя этого прогнившего мира.

– Я никогда бы не стал Обителем Порока, пусть его благородные порывы и погубят в итоге эту глупую миссию. Зачем тебе помогать мне?

– Я люблю наблюдать за вами, вы такие смешные, особенно когда губите свою жизнь.

– Нечто уже пообещало мне способ, думаю, твой будет не лучше.

– Мой будет намного проще, перед тобой сам Отец Хаоса. Я старался воссоздать копию вашей планеты сотню раз у себя в измерениях, но есть в вас то, что мне не удается скопировать. Так что мне будет приятно нащупать еще один изъян в правилах строгого Света и найти доказательств несовершенства этого мира.

– Нечто владеет мной, так что все это не имеет смысла.

– Нечто намного слабее Ситиса, глупый ты дух!

Отец Хаоса вновь освободил загонного в угол духа от службы Нечто так же, как и Стэфана когда-то. Ситис подарил Жерому новую одежду и власть, позволяющую ему быть осязаемым, а не просто тенью. Жером ощущал свободу от одежд Нечто. Ситис осмотрел новое обличие уставшего духа:

– Ну вот, что теперь скажешь?

– Кто я теперь? Я свободен? Я чувствую холод, и это мне нравиться.

– Ты больше не слуга Нечто, но ты все еще дух. Если хочешь вернуть свою жену, то тогда найди художника. Талантливого молодого человека, который пишет только портреты. Этот юноша должен быть в браке и испытывать искреннее счастье в нем. И если ты сможешь раскрепостить его и склонить на написание портрета идеальной для него девушки, в котором он выплеснет все свои потаенные желания и в итоге получится не его жена, а совершенно другая девушка, если похоть и плотское желание вытеснят настоящую любовь. Тогда в этом портрете ты отыщешь Кристин. Эта прореха Света весьма забавна, каждый, кто посмотрит на этот портрет падшего художника, предавшего священный брак, увидит свой идеал девушки. Ты имеешь мой статус соблазнителя. Так лети же в разные уголки мира и ищи своего художника, но помни, Нечто будет стараться погубить тебя, как он пытается погубить Стэфана за мою помощь тебе.

– Но в мире не одна сотня тысяч художников, как мне отыскать того самого?

– В мире не один миллион рисующих людей, но по-настоящему талантливых – единицы. Не разочаруй меня, как это было со Стэфаном и его совестью. Побывай в различных уголках планеты, осмотрись там и постарайся почувствовать свою жертву. Ты должен быть искусным в своем соблазнении, или даже самый талантливый художник, оставшись верным своей жене в мыслях, не поможет тебе в твоем гадком деле.

– А как же Стэфан и его миссия?

– А тебе есть до этого дело? Пусть сам барахтается в своей битве с невидимыми демонами.

– А что если у него получится, и он, забрав все пороки, выполнит миссию Света?

– Ты же сам в это не веришь. Ты знаешь так же, как и я, почему у него не получится этого сделать. По этой же причине Свет забрал тебя из Небытия, а Нечто подобрал его к себе в слуги.

– Да, я чувствовал это все это время, пока был рядом. Думаю, он обречен, глупец, а, впрочем, я больше не хочу слышать его имени. Я, наконец, освободился от этой скучной миссии быть вечно рядом с ним и наблюдать его бессмысленные противостояния порокам.

– Ваш спор за Кристин уже изрядно затянулся, а теперь, когда Стэфан выбыл, ты единственный, кто может овладеть этим куском мяса.

– Не называй ее так! Тебе никогда не испытать ничего подобного! Быть может, мы все гнием и стареем, но то, что внутри нашего бренного тела, неповторимо, и этот стержень, позволяющий любить и терпеть все испытания, тебе никогда не разгадать. Наша душа делает нас людьми, особенным видом материи.

– Из всего, что ты сейчас тут наплел, я увидел только обреченные попытки оправдать бессмысленную жизнь, сводящую ваши поиски к размножению себе подобных. За этим продолжением жизни и скрывается правда о вас. Вы животные с интеллектом, но все-таки рефлекторные приматы.

– Как тебе будет угодно, грозный Отец Хаоса, только признайся себе, что ты сейчас стоишь на Земле и помогаешь духу вернуть любовь. Разве это участие не доказывает твою зависть к такой форме жизни, что есть мы?

– Я помогаю тебе так же, как беспомощному муравью, пытающемуся скрыться от жестоких мальчишек, наводящих на него лупу. Это барахтанье – следствие конца твоей игры в мире людей. Все, что после этого, – лишь глупые попытки вернуть утраченную жизнь. Ты стоишь в моих одеждах соблазнителя и даже не догадываешься, какими силами мог бы обладать за пределами земли, но твой мозг построен так, что тебе даже не хочется узнать этого, ведь предел твоих желаний слишком прост для усложненной модели мира. Впрочем, я увидел нотки ужаса в твоих глазах от понимания моей истины, давай не будем расшатывать твою веру, чтобы не испортить намечающейся конец этой истории очередной битвы Нечто со Светом. Давай! Я дал тебе все, найди художника.

Жером больше не хотел вести бесконечный спор и, растворившись в воздухе, появился в самом романтичном городе на нашей планете. Париж был прекрасен, и город постарался как можно быстрее захватить уставшего духа в суету обычной мирской жизни. В этой суете забывается все, даже такие споры с Отцом Хаоса. Жером мог дышать и ощущать. Запахи еды начали сводить его с ума. Соблазнитель Ситиса вошел в ближайшее кафе и, сотворив в кармане достаточно денег, заказал чашечку черного кофе со свежим багетом.

Соблазнитель Ситиса пил кофе, наслаждаясь каждой его каплей, думая о простых мелочах жизни, украшающих повседневность этот мира. Жером старался больше не думать о Обителе Пороков, но мысли о брате не уходили из его головы. Жером вспоминал, как тяжело дается каждый день на этой планете Стэфану, и это радовало его. Освободившейся от службы Нечто дух постоянно повторял про себя: «Ну, ты и глупец, Стэфан! Как ты согласился на это. Жить прекрасно, но только в свободе без твоих гадких попутчиц».

Глава 58

Джимми был хозяином огромного особняка, и в своем одиночестве мальчик, зараженный Гордыней, не помнил об отчиме и братьях. Власть нравилась Джимми, и, как он сам считал, она ему очень шла. Джефри перед тем, как исчезнуть для всех из этого мира, договорился о поставках своего молодого вина в местный небольшой магазинчик. Это не устраивало горделивого Джимми. Ему хотелось, чтобы его вино славилось на весь мир, а не продавалось в захолустных магазинах. Для всех рабочих особняка Ганца, так и оставшегося для всех хозяином этих земель мысленно, наступили тяжелые дни сбора урожая. Этот труд был не благодарен и своим отупляющим повторением в движениях, заставлял обычных людей проклинать судьбу, поэтому окончание работ приносило в сердце радость и освобождение, пусть и не на такой большой срок, как хотелось бы все работникам.

Джимми после заражения Гордыней больше не выходил со всеми в поле. Он занял кабинет Ганца и частенько просто так сидел, попивая старинный виски. Мальчик проникался величием стен и теперь делал вид, что не слышит обращения к себе, если оно не начиналась со слов Мистер. Все время сбора винограда Джимми прошатался без дела, и постепенно юная жертва Гордыни превращался в предыдущих хозяев этого особняка. Из-за сделки между Обителем Порока и Джимми негоциант, с которым договаривался Джефри, не помнил пленника Небытия, в его голове произошла автоматическая замена, и теперь ему казалось, что он вел переговоры с Джимми. Сбор урожая был окончен, и Пьер, милый мужчина тридцати пяти лет приехал дегустировать вино, которое со дня на день должно было влиться в его небольшую торговую сеть. Пьера все любили и знали, он был добряк и вел дела по-дружески.

Пьер водил старенький Ситроен и был горд французским автомобилестроением. Тучный мужчина с рыжими кудряшками вывалился из своего автомобиля. Каждый, кто увидел Пьера, подошел и лично поздоровался с ним. Негоциант осмотрел огромные бочки, наполненные виноградом. Все здесь было по старинке, никакого автоматического оборудования. Пьер работал в этой сфере с самого детства, как и его отец. Мужчина, владеющей своими маленькими магазинчиками, всегда очень уважал труд простого работяги. Тучный предприниматель пожал руки всем еще раз и поблагодарил за тяжелую работу. Обычно хозяева виноделен лично встречали улыбчивого Пьера, но Джимми с большой неохотой только после того, как пять человек пришло к нему и сказало, что приехал Пьер, вышел к своему негоцианту. Пьер, как обычно, с большой улыбкой на лице подал руку Джимми, но горделивый юноша брезгливо пожал ее. Пьер не обратил на это большого внимания:

– Разрешите поздравить вас с окончанием такого сложного промежутка как сбор винограда.

– Да, да спасибо, давайте не будем разбазаривать мое время впустую. Я хотел бы обсудить мои поставки в ваши точки.

– Кончено, а вас что-то не устраивает?

– Ну, естественно – не устраивает. Какой сезон подряд мы поставляем вам наше шикарное вино, а вы до сих пор ставите его на нижние полки к столовнику дешевому.

– Да кто вам такое сказал? Я ценю местных поставщиков и выделяю им центральное место у себя.

– И, тем не менее, мы стоим в одном ряду с кислой дешевкой.

Джимми приказал принести из запасов бутылку вина позапрошлого года и, налив немного Пьеру, предложил попробовать. Пьер, как полагается, понюхал вино, а после поднес его к солнечному свету, чтобы рассмотреть цвет и только потом слегка пригубил предложенное вино. Добродушный предприниматель оценил мягкость вкуса с нотками вишни в послевкусии замечательного сорта винограда Пино Нуар. Джимми с каменным выражением лица наблюдал за Пьером:

– Ну и что вы хотите сказать, что такое великолепное вино должно прозябать в вашем захолустье?

– Мистер Джимми, если вас что-то не устраивает, я пойду на встречу. Мне бы не хотелось терять вас и ваше замечательное молодое вино.

– Ну, я не сомневался в этом. Вопрос: сколько вы возьмете в этом году?

– Как мы с вами и договаривались, я размещу вас в самом центре своих магазинов, если, конечно, этот год у вас такой же удачный, как и позапрошлый, в плане вина.

– Во-первых, по-другому быть не может, у нас вино высшего качества. Во-вторых, мы собрали в два раза больше, чем договаривались с вами. Так что если вы хотите вести со мной дела, покупайте целиком все бутылки.

– Как вы себе это представляете? Мои объемы продаж не такие большие, я не продам такое большое количество вашего вина.

– Я так и думал и рад, что вы сами в этом признались. Что же, тогда я думаю, мы больше не будем иметь с вами дел.

– Но Мистер Джимми, так дела не делаются, вы хотите сорвать мне поставки?

– Я хочу справедливого отношения к своей продукции. Мне кажется, мое вино переросло ваши магазины. Я договорился о дегустации с большой сетью, поставляющей вино в различные уголки планеты. Я топчусь на месте с вашими местными точками. Я наметил себе цель – стать лучшим поставщиком этого региона, и настал момент поменять негоцианта.

– Но, Мистер Джимми, большие сети безжалостны к таким маленьким винодельням как ваша, вы, сами того не заметив, заключите с ними кабальный договор, и никакого развития не получится.

– Пьер, хватит морочить мне голову, а вот и настоящий негоциант.

К парадному входу подъехал роскошный белый Мерседес, из которого медленно и надменно вышел Энзо Морель, дегустатор высшей категории, работающий на огромную корпорацию по поставкам вина в супермаркеты всего мира. Энзо был независим в своей работе, и его оценка вина была часто капризной иронией над маленьким виноделом. Джимми прислал слишком пафосное письмо дегустатору, в котором было следующее:

«Здравствуйте, месье Энзо Морель. Я пишу вам пятое письмо подряд и могу заметить, меня смущает ваше молчание. Вас назначили скаутом на поиски новых вин, а вы так паршиво выполняете свою работу. Быть может, сельский столовняк слишком часто бродит в ваших кишках, не позволяя отыскать в голове слова на ответ. Но давайте все-таки вспомним, что ваша баснословная зарплата должна чем-то оправдываться, и моя винодельня может помочь вам хотя бы раз отыскать по-настоящему качественное вино, а не то поило в красивых бутылочках, влившееся в вашу сеть в прошлом году. Я узнал номер вашего начальства и непременно воспользуюсь им, если вы вновь проигнорируете мою просьбу приехать и попробовать мой новый урожай. Можете вычеркнуть из памяти всю ту кислятину, которую вы так любите восхвалять в своих поездках по убогим фермам. Мое вино стоит на другом уровне, его нужно употреблять только в торжественной обстановке и не по каким-то там глупым дням рожденья или повышению по работе и прочей глупости. Нет, мое вино нужно пить в честь запуска нового шатла или создания вакцины от рака, вот это я понимаю повод! Высылаю вам свою фотографию, чтобы вы не спутали меня с простым крестьянином, с которым вы так любите брататься в пьяных загулах в перерывах между „работой“».

После такого Энзо рвал и метал целую неделю, он был в командировке в Канаде, но этот тон и слова запали глубоко в душу уважаемому дегустатору. Энзо был готов растоптать этого выскочку, который посмел обратиться к нему в такой унизительной манере. Энзо знал, как можно унизить молодого винодела так, чтобы он с содроганием смотрел на любую бутылку вина в будущем. Дегустатор посвятил всю свою жизнь вину и мог с легкостью по одному глотку определить участь целой винодельни. Энзо был в роскошном белом костюме, в руках он держал трость с бриллиантовым наконечником, а редкие волосы прикрывала большая белая шляпа. Утонченный ценитель вина помог выйти из лимузина пышной женщине. Баронесса Тереза Фан Гольт редко покидала свое поместье в Анжу, но по просьбе Энзо она согласилась принять участие в дегустации лучшего вина в истории, так по крайне мере писал Месье Морель. Джимми буквально запихал Пьера в его Ситроен и, вытерев руки белым платком, подошел к долгожданному гостю. Энзо достал фотографию Джимми и, несколько раз посмотрев то на нее, то на непростительного выскочку, произнес:

– Ну, как видите, я не всегда пью столовняк с крестьянами. Разрешите представить вам уважаемую в нашем деле Баронессу Терезу Фан Гольт. Ее вино одно из самых редких в мире, но мне посчастливилось его попробовать. Знаете, я до сих пор ощущаю привкус этого вина на губах. Я после вашего письма решился захватить с собой свой, так сказать, эталон вкуса, чтобы, как вы мне написали, отведать вашего божественного вина.

Джимми подозвал помощника и приказал Полю, выполнявшему фактически всю работу Джимми, накрыть на стол и подать их вина. Зараженный Гордостью мальчик пригласил дорогих гостей проследовать к столу. Энзо помог сесть Баронессе и сам, брезгливо протерев лучший стул, больше напоминающей трон, сел напротив выскочки. Поль принес вино и три фужера. Джимми остановил его:

– Постой, ты зачем приволок столько бокалов?

– Простите Мистер Джеймс, я думал, вы будете дегустировать вино.

– Ты у меня получаешь жалование не за свои гениальные мысли, сколько ты видишь дегустаторов за столом?

Поль был смущен и, покраснев, замолчал, тогда горделивый хозяин винодельни ответил сам на свой же вопрос:

– Один, тут только один дегустатор, который будет выполнять свою работу. Вы же не выпивать ко мне приехали?

Баронесса ахнула от такого хамства. Энзо взял ее руки и что-то прошептал, это успокоило пышную даму.

– Вы правы, – дегустатор обратился к обидчику, – я приехал сюда как официальное лицо, и я через пару минут открою вашу бутылку вина и естественно попробую его. Ваше письмо было выше моего понимания. Хамство и нахальность лились через край. Моя злоба сменилась интересом, и я отыскал ваш напиток богов в каком-то захолустном магазине среди прочей дешевки, я не смог заставить себя даже пригубить. Этот запах дохлой лошади, вырвавшись наружу из бутылки, преследовал мой нос еще пару дней. Так что я примерно представляю, чего мне ожидать. Я бы посоветовал вам выстроить всех работников в ряд и объявить о своем закрытии. Поверьте, мое мнение будет до такой степени разгромным, что ваши слезы станут синонимом этой опустевшей местности очень скоро. Я привез вам из личных погребов Терезы бутылочку ее лучшего вина. Если вы, попробовав его, согласитесь с тем, что ваш потолок дешевый столовняк. Я сменю гнев на милость.

Джимми сидел с отсутствующим взглядом и смотрел на часы. Энзо был шокирован таким поведением. Дегустатор открыл привезенную Анжуйскую бутылку и лично наполнил бокал зараженного смертельным пороком юноши. Джимми поднес бокал к носу, немного поиграл вином в бокале, а после вылил его на пол:

– Я не буду пробовать вашу пресную пародию на хорошее вино. Вашей винодельне несколько сотен лет, моей же только десять, и раньше тут выращивали поило. Я лично поднял это место! Я взрастил капризный сорт в тяжелой для него местности. И это сравнение немыслимо.

Баронесса больше не могла терпеть такого хама, увидев, как ее сокровище растеклось по полу. Тереза встала и, молча, отправилась к выходу. Энзо захлопал в ладоши:

– Ну, вы и… Мои чувства перемешались, а знаете… Я выкуплю все ваше вино, все до последней бутылки, и поставлю его на лучшие полки мира! Да, именно так я поступлю, а, когда разгневанные покупатели начнут засыпать меня вопросами о вашем благородном вине, я отправлю их к вам. И тогда уже ваше имя будет запятнано навсегда. Называйте сумму, я сейчас же выпишу чек.

Джимми всего затрясло, юноша понимал, что он не достоин этого, и эта сделка погубит его имя, а для молодых виноделен это определяющий момент. Зараженный гордостью юноша со слезами на глазах от боли переступил Гордыню, хотя сделать это было очень не просто, ему нравился этот порок, он подпитывал его жизненные силы, а не старался погубить открыто, как этим занимались сестры Гордыни. Джимми, собрав всю волю в кулак, дрожащим голосом произнес:

– Не нужно ставить их на полки к элитному вину. Я поспешил в этом году, но в следующем я выращу именно то вино, которое будет стоять там на своем месте.

– Ох, я уж думал вы безумец, но я все равно выкуплю вашу дешевку, нам сейчас не хватает такого пойла для просто человека. Ваше вино будет востребовано, не переживайте, но только пропойцами и теми, кто, всегда экономя, давится дешевкой. Вот. Я думаю этой суммы будет достаточно.

Энзо выписал чек с суммой в несколько раз большей, чем мог бы предложить Пьер за его урожай. Энзо торжествовал, у него получилось поставить на свое место зазнавшегося Джимми. Влиятельный дегустатор перед уходом добавил:

– Я выплатил вам аванс за следующий год. Все это время я буду освобождать место на полках для вашего будущего шедевра и в следующем году вернусь, но, если вы опять вырастите у себя это… эту кислятину, ваше имя будет опозорено, а я всем буду показывать ваше письмо, говоря о том, что вы так на меня повлияли, что я, не пробуя, взял его к себе в сеть супермаркетов.

Джимми, молча, проводил осадившего его дегустатора, и как только роскошный Мерседес покинул его владения, юноша с окаменевшим сердцем и таким же разумом принялся вымещать зло на простых рабочих, припоминая им погрешности, за которые он лишал их части зарплаты. Эта игра во власть была наслаждением для Гордыни и не могла не радовать последнюю и самую могучую сестру.