Текст книги "Обитель Порока"

Глава 72

Жером старался не думать о том, кто он сейчас, ведь его служба у Темных сил уже была завершена, а Свет не позволил бы ему вернуться человеком на Землю. Но у него была плоть. Оболочка очень похожая на его собственное обличие человека, только эта копия была явно хуже оригинала. Шероховатости во внешности, будь то слишком большой нос или уши, не смущали Жерома. Ему было достаточно того, что он вновь дышит. Зло поместило в воспоминания своего бывшего слуги точный адрес его жены, но, как добраться до Колумбии человеку без документов и денег, Ситис не поведал.

Жером сейчас был в Англии, его путь в Колумбию был весьма затруднительным. Уставший дух должен был попытать счастье в Ливерпуле, большом портовом городе. Быть может, из него ходили судна куда-нибудь в Южную Америку. Добравшись автостопом до Ливерпуля. Жером первым дело подался в порт, чтобы поспрашивать о судах. Уставшие работники отмахивались от незнакомца, и только несколько из них посоветовали ему посетить местный паб, в котором иногда набирают рабочих на суда.

Уставший дух вошел в бар в самый час пик, многие рабочие после изнурительного дня труда в порту вместо дома оставались здесь до утра, а после вновь шли на работу. Жером сел за барную стойку. Гарри, работавший здесь двадцать лет, обратился к незнакомцу:

– Что будем пить?

– Я сюда не пить пришел, я ищу того, кто набирает на судно людей. Не подскажешь где его можно найти?

– Скот, к тебе еще один желающий, уже двадцатый за вечер.

– Ей ты! Крикнул Жерому пухлый рыжий мужчина с пугающим безумным взглядом. – Тебе сюда.

Уставший человек подсел за столик к страшному мужчине. Скот достал пачку грязных мятых денег и, отсчитав пять тысяч фунтов, положил приличную сумму на стол.

– Вот, сразу вся сумма.

– Простите, но я даже не знаю, за что она?

Скот, испугавшись, повернулся по сторонам. Убедившись, что с Жеромом никого нет, пугающий мужчина, жадно схватил деньги, небрежно распихав их по карманам.

– Ты паренек, пошутить, что ли, думал? От кого ты?

– Я сам по себе, просто слышал, что вы набираете на работу.

– Это парень тебе не весенняя прогулка с юными барышнями под парусом. В такую страшную поездку обычно отправляются по огромной нужде. И что толкнуло тебя?

– Куда плывет судно?

– Ты из полиции что ли? Какая разница, я плачу тебе пять тысяч за труд на судне и непосредственно по месту прибытия на два месяца.

– Моя цель – это не деньги, мне нужно в Колумбию, но у меня при себе ни одного документа.

– Колумбию? Ну, у них будет нам остановка. Давай поделим твои пять штук, и я договорюсь о том, чтобы ты сошел там?

– Я согласен, по две с половиной?

– Нет, я дам тебе тысячу, потому что тебе работать не так много, только до Колумбии и все.

– Я согласен.

Скот достал мятую тысячу фунтов и протянул их Жерому. Кем бы сейчас ни был Жером, он хотел есть, хотя голод был чем-то отдаленным. Мужчина решил плотно поесть перед поездкой, и эти деньги были ему не обходимы. Скот заказал себе еще бутылку бурбона:

– В полночь приходи, южнее порта есть склад. Там будут твои товарищи, начнете работу.

Жером вернулся за барную стойку и заказал себе жареной картошки с мясом и двумя бутылками пива. Хорошенько покушав, он захотел поспать, но до полуночи оставалось только двадцать минут, и на сон времени не было.

В полночь к указанному Скотом складу стали подходить уставшие люди с потухшими глазами, многие из них оказались здесь по крайне нужде, кто-то не мог платить за кредит, кто-то перешел дорогу бандитам, а кто-то сбегал от своей жены. Скот подъехал позже, осмотрев этот сброд, уже подвыпивший мужчина произнес:

– Корабль встанет в трех километрах отсюда. Вы должны погрузить все эти мешки в лодки и уже из них погрузить все на корабль, только давайте тише. Мы же не хотим, чтобы всех вас посадили?

Лестер попал в эту кучку неудачников из-за больших долгов за бытовую технику, которую он взял в кредит, а распалиться не смог. Мужчина тридцати пяти лет возмутился, высказав общее мнение:

– Да тут мешков таскать на неделю!

– Неделю? Ты шутишь? Судно отходит на рассвете, и, если вы не успеете все погрузить за этой время, будете кормить рыб, как прошлое сборище неудачников.

Жером был смертным и мог сейчас потерять эту жизнь, так и не увидев Кристин. Он на правах своего обратился к собравшимся:

– Я не знаю вас, вы – меня, но теперь нам нужно держаться вместе. Давайте сейчас найдем самых выносливых, способных быстро грести, а после поделимся на группы. Первая группа будет подносить мешки к морю, вторая грузить на лодки, а третья выгружать мешки на корабль.

Поначалу никто не хотел прислушиваться к словам Жерома, и все это сборище продолжало пререкаться со Скотом. Жером подошел к самому мощному из всех неудачников.

– Ты думаешь, что, раз ты такой сильный, когда наступит рассвет, кормить рыб тебе не придется?

– Да, а чё?

– Ты сильнее пули? Или у тебя есть пистолет?

– Нет.

– Значит, ты хочешь, чтобы тебя убили?

– Да кто нас тронет?

– Серьезно? Тебе только что дали пять тысяч фунтов за красивые глазки? Или ты думаешь, что это субсидирование правительства таких идиотов, как ты?

– Ты прав, – засучив рукава, насупился Фрэнки, – я слишком молод и красив для смерти.

Фрэнки на правах самого сильного выбрал себе напарника гребца и грозно прикрикнул на всех:

– Так, все слушаем этого носатого. Он дело говорит, так мы быстрее справимся.

Слова Фрэнки повлияли на всех куда больше, чем слова Жерома, и с первыми лучами солнца на большое судно погрузили последний мешок с таблетками вместе с пополнением в двадцать человек. Судно везло новых рабов на фабрику по производству незаконных таблеток. После ухода Стэфана с поста «Сияния» Сержа легко уговорили убедить общество в необходимости этих таблеток, по его же словам программа, разработанная Обителям Порока по лечению загадочной болезни, считалась неэффективной. Серж лишился мизинца на ноге, после чего принял все условия поставщиков препарата. Европа закрыла двери перед таблетками своими законами, но возвращение на рынок США решил эту проблему. Европейских запасов таблеток должно было хватить преступникам на первое время. Но фабрике были необходимы свежие руки, как раз таких Скот и вербовал в том пабе.

Новеньких бросили к остальным пленникам, среди которых не было Джимми, зато Джефри уже сидел с остальными в большом круге. В просторном трюме пахло потом и грязными носками. Посередине стоял большой чан с водой, различными объедками и прочими отходами, оставшимися от команды корабля. Сначала новенькие старались держаться вокруг Жерома и Фрэнки, но длинная дорога заставляла животы смиренно сесть в зловонный круг раздачи этого супа. Жером не мог переступить через себя и наполнить миску этой жижей. Джефри тут всем был за отца, он подшивал рваные портки или одеяла, его уважали и прислушивались. Осторожность в перемещении команды корабля, чтобы не попасться в лапы пограничникам, только увеличила срок плавания.

Жером понял, что он все еще не человек, через неделю, когда практически каждый предложил ему эту похлебку, а он отказался, не чувствуя смертельного голода. Ему, кончено, хотелось есть, но как-то приглушенно. Мужчина не мог понять, кто он, и его это пугало.

Рабы уже стали косо посматривать на Жерома, а кто-то предложил обыскать его, ссылаясь на то, что, раз он так долго не ест с остальными, значит, прячет нормальную еду. Джефри осек этот порыв и, налив чашку зловонного супа, подсел к Жерому, все это время сидевшему на сыром сене в углу:

– Тебе бы не помешало поесть.

– Это не еда, эта жижа невыносимо пахнет.

– Нам приходиться ее есть, чтобы не умереть.

– Думаю, мне это не грозит.

– Ребятки косо смотрят на тебя, думают, ты крысишь, как тебя зовут?

– Какая разница?

– Сынок, ты бы отдал еду, если что есть, а то они тебя разорвут.

– У меня пустые карманы, пусть ищут.

– Ты не понимаешь, заточенный здесь человек, униженный этой похлебкой, способен на многое. Тебе лучше присоединиться к нашему кругу, иначе тебя разорвут эти озверевшие лица.

– Ты хочешь мне помочь?

– Кончено, зачем нам разводить насилие. Там, куда мы плывем, его будет предостаточно.

– Тогда вернись в круг и скажи, что я все съел, я тебе буду очень благодарен.

Джефри съел суп Жерома и, возвращаясь к остальным, повернулся к Жерому.

– Берегись, – прошептал он, – если продолжишь так сидеть один, я тебе не помогу.

Уставший дух свернулся в клубок и попытался уснуть, но круг, поужинав этой гадостью, начал извергать обильно газы и держаться за животы. Зловоние только усилилось новым запахом. Кто-то из вооруженной охраны под утро больше не мог терпеть вонь, доносившуюся из трюма. Заглянув внутрь жилища рабов, охранник увидел кучу мертвых тел, кто-то еще дергался и продолжал испражняться. Заткнув нос, надсмотрщик бросился к капитану, мирно спавшему в это время.

– Там наши уродцы померли!

– Как померли? – Неохотно приподнялся на кровати капитан. – Что все?

– Пока нет, но все они, видимо, чем-то отравились.

– Вот гаденыши, что они там умудрились съесть?

– Мы, как вы распоряжались, кормили их три раза в день кашей.

– Ладно, выйди, я позову тебя, как пойму, что делать дальше.

Капитан встал с кровати умылся, почистил зубы, причесал свои любимые усики с помощью специальной расчески и только после завтрака позвонил Николя, организовавшему этот переезд.

– Да, месье Николя, это капитан…

– Заткнись, не пали себя, чего нужно?

– Тут конфуз с новыми работниками, все отравились и умерли в пути.

– Вот гадство! Все?

– Ну, мы еще не рискнули заглянуть в трюм, большинство точно.

– Как прибудете к господину Варгосу, выгрузите трупы у него, он о них позаботиться.

– А что делать с Джимми?

– Он жив?

– Да, я до вашего распоряжения держал его с командой.

– Ну, вот его, как трофей, и вручи Варгосу, пусть примет нового работника.

Капитан подозвал помощника и распорядился выгрузить все тела на сушу, но помощник знал, какой у него ленивый капитан, он не вышел из своей кабины ни разу за все время плаванья. Помощнику не хотелось заставлять своих ребят, капаться в этом ужасе вони и испражнений, поэтому был отдан приказ выбросить всех за борт, а Джимми отвезти на сушу. Зараженный Гордыней юноша с ужасом смотрел на тела, плавающие рядом с его лодкой. Джимми не увидел отчима. Он плыл по другую сторону корабля, трупы кидали с двух сторон, лишь бы побыстрее избавиться от этой вони. До берега было пять километров. Джимми все это время, молча, пытался услышать голос своей гостьи и понять, что ему делать дальше. Но змея молчала. Джимми погубил отчима и его братьев, потакая смертельному пороку.

Варгос и два человека с автоматами встретили новых рабов, но, когда матрос вручил им только одного Джимми, хозяин фабрики по производству таблеток взбешено прокричал:

– И это все? Только один?

– Остальные померли по дороге.

– Померли, значит, ну тогда ты теперь тоже мой раб.

– Я с корабля и плыву…

– Ты никуда уже не плывешь. Парни, гоните этих к остальным!

Так конвоир сам стал рабом, а корабль, подождав десять минут, отправился дальше. Жером открыл глаза, его голова была погружена полностью в море, но он не задыхался. Уставший дух всплыл и, увидев сушу, поплыл к ней. Жером долго добирался, а, когда уходил под воду, ничего не происходило. Он словно был замаскированным духом, это тело не погибало, будто бы было уже мертвым.

Тело выбралось на берег, изо рта лилась соленая вода, но Жером ничего не чувствовал. Справа от Жерома стояла большая фабрика, огороженная проволокой. Вдоль всего побережья располагались небольшие домики, в одном из которых доживала свой век жена уставшего духа, Кристин. Ухажер полностью ослепшей женщины был депортирован в Колумбию за махинации с визой. Кристин поехала с ним от безысходности, только недавно ее покровитель скончался от воспаления легких. К пожилой старушке приходили местные жители и кормили ее по мере возможности.

Уставший дух почувствовал близость к своей любимой. Жером так долго ждал этого момента, что сейчас ему хотелось его отсрочить, чтобы насладиться своей победой над всеми: над Светом, над Стэфаном, над Ситисом вместе с Нечто. Мужчина дух отыскал мокрые пятьсот фунтов и решил найти магазин с цветами. Сколько всего ему пришлось пережить ради этой встречи с Кристин. Он не знал, поверит ли ему она, что в этом теле именно дух Жерома, и даже, как начать этот разговор. Столько всего нужно рассказать, и в тоже самое время все это теперь уже неважно.

Уставший дух отыскал магазинчик с цветами. Хозяйка сама выращивала розы в теплице, но дело ее практически загибалось, и это было скорее хобби, чем прибыльный бизнес.

Жером разгладил купюру и, положив ее на прилавок, спросил:

– На сколько роз хватит?

Женщина ни разу не видела столько денег с той самой поры, когда ей пришлось переехать сюда из Бразилии.

– Сеньор, у меня не будет столько цветов!

– Давайте все, что у вас есть! Но главное, чтобы они были свежие.

Женщина собрала огромную охапку и, повязав ее белой ленточкой, поинтересовалась:

– У вас какой-то праздник? Ни разу у меня столько не брали. Тут подарить одну розу считается роскошью, если, кончено, ты не прихвостень Варгаса, его люди всегда берут помногу, когда их отпускают покуражиться в город.

– Да, я возвращаюсь к жене, не видел ее очень долго. Можно сказать, всю свою жизнь.

– Думаю, любая женщина будет рада такому подарку! Вот держите, тут примерно двести фунтов сдачи в переводе на наш колумбийский песо.

– Спасибо вам.

Уставший дух нес цветы Кристин, и вся тревога и усталость улетучились из его души. Осталось только счастье от осознания, что все позади. Жером был счастлив, его шаги были плавными, а дыхание ровным. Уставший дух стоял на пороге дома Кристин, мелкая дрожь пробежала по его душе. Жером позвонил в дверной звонок и услышал голос своей любимой. Он был очень старым с нотками страдания, но все равно такой родной:

– Кто там? Открыто, заходите я в своей комнате.

Жером открыл дверь. Дом Кристин был в запущенном состоянии, весь пол нижнего этажа был в песке, который сюда принес морской ветер через разбитые окна. Уставший дух поднялся по старой гнилой лестнице, и, встав напротив двери своей жены, глубоко вздохнул, чтобы собраться с силами и открыть эту дверь. Жером посмотрел на свой букет, который, к его удивлению, полностью завял. Уставший дух не мог явиться к своей жене с таким букетом. Его появление из прошлого в жизни уже глубоко пожилой Кристин должно быть идеальным. Жером представлял себе это возвращение сотни тысяч раз с огромным букетом роз.

Жером вспомнил нехорошим словом продавщицу, вручившему ему вялые розы и, быстро спустившись на первый этаж, побежал обратно в лавочку.

– Как это понимать?! – Ворвавшись внутрь, Жером бросил вялый букет на прилавок. – Вы всучили мне старые розы!

Продавщица, держалась за голову. Ее бледное лицо выражало удивление.

– Странно, никогда не видела, чтобы цветы так быстро вяли. Ну хорошо, давайте, я при вас срежу букет.

– Было бы не плохо! Мне нужны самые свежие цветы.

Жером вместе с хозяйкой магазина прошли в небольшую оранжерею, и женщина на глазах уставшего духа набрала свежий букет прелестных красных роз.

Жером расплатился оставшимися деньгами и вновь бросился к дому Кристин. На пороге старого дома. Уставший дух обнаружил, что цветы вновь завяли, они будто бы иссохли и превратились в мертвый веник. Жером выбросил их, он в любом случае был настроен увидеть Кристин.

Вновь поднявшись на второй этаж, Жером дрожащими руками взялся за ручку, эта встреча была желанной и в то же время могла порушить его мечты, если Кристин не примет его существо таким, каким оно стало за время их разлуки.

Сильный порыв ветра распахнул окно, справа от уставшего духа на окне в горшочке стоял красивый синий цветок, а порывы ветра грозились его уронить. Жером взял горшок в руки и коснулся красивых лепестков, от этого касания весь цветок туже погиб.

Уставшему духу пришлось принять суровую истину, что проблема была не в цветах, а в самом Жероме. Видимо, Ситис что-то не досказал ему. Жером стоял у двери, разделявшей его и Кристин. Одно движение руки, и вот он уже в ее объятьях, но уставший дух не мог так рисковать своей любимой. Жером сполз на колени и, держась за голову, пытался бороться с мыслью о том, что его одурачили и ему больше никогда не увидеть свою жену. Сила духа Жерома была в том, что он не хотел сдаваться до последнего. Быть может, это просто его опасения, и на самом деле Жером не был виновником гибели цветов.

Он вернулся в лавочку с цветами, чтобы развеять свои опасения, но хозяйка магазина к тому времени уже лежала на полу. Женщина, схватившись за живот, медленно умирала.

Жером вспомнил поездку, смотря на ее муки. Он понял, что несет смерть всем, кто общается с ним. И те пленники в трюме погибли тоже по его вине, а не из-за того, что они чем-то отравились.

Это осознание навсегда убило в нем надежду на то, чтобы увидеть Кристин. Она была так близко, но эта злая шутка от Нечто не позволила Жерому увидеть свою жену. Уставший дух почувствовал в себе силу все еще темного существа.

Жером прокричал:

– Тебе меня не одурачить! – Прокричал Жером. – Я раскрыл твой гадкий замысел. Ты хотел, чтобы я своим появлением убил Кристин, но я никогда не причиню ей вреда!

– Ты слабак и всегда им был, – появилось в лавке Нечто с букетом мертвых цветов. – Твоя сила была в любви, а без нее ты никто. Ситису стоило только назвать имя Кристин, как ты тут же, не разбираясь, бросился искать художника. Тебя все всегда использовали. Ты же догадывался, что Свет никогда бы не позволил тебе вернутся на Землю в обличие человека, а если это так, кем ты мог сюда явиться? Кончено, темным существом. Ты сеешь смерть и продолжишь убивать всех, с кем будешь общаться. Простое слово «привет», произнесенное тобой, убьет человека, а, если твой облик коснется жертву, смерть будет куда более мучительной, чем была вот у этой цветочницы.

– Тогда я сдамся свету, пусть он уничтожит меня. Я не хочу убивать людей и сеять смерть.

– Свету нет до тебя сейчас никого дела. Все его силы сейчас брошены на борьбу с Ирвином, благодаря тебе на нашей стороне появился могущественный воин. Ирвин способен принести нам Землю, этого ни ты, ни твой жалкий братец сделать никогда не могли.

Нечто исчезло, оставив Жерома одного в мертвой лавочке. Темный дух, лишившись возможности вернуться к Кристин, не хотел убивать людей, ему нужно было покончить с этой бессмысленной жизнью, теперь уже приносящей одни несчастья любому, кто встретит его на своем пути. Жером закрыл глаза и смог перенестись обратно в США. Он решил исправить свой поступок и уничтожить Ирвина, которого он сам и совратил.

Глава 73

Обитель Порока старался экономить пойманную рыбу. Слишком много сил у этого пожилого тела уходило на то, чтобы добыть себе пропитание. Вечернее небо заволокло темными облаками. Сильный ветер заставил волноваться до этого тихую и спокойную морскую гладь. Волны тревожно бились о берег, и с каждым таким ударом в душе Обителя Пороков нарастала тревога. Стэфан запустил морщинистую руку в пакет, куда сам же сложил пойманный улов три дня назад. Обитель Порока надеялся, хотя бы на одну оставшуюся рыбку, но пакет был пуст. Стэфан боялся немощности и неспособности встать с этого сырого матраца. Нужно было решаться: либо лечь спать на голодный желудок, либо брать удочку и отправляться на рыбалку. Обитель Порока долго колебался, не понимая, как лучше поступить. Грозные волны не сулили легкой прогулки, поэтому Стэфан все же решил повременить с рыбалкой. Желудок больно гудел, до захода солнца был еще час, но Обитель Пороков, не зная, чем себя занять, решил лечь пораньше, тем самым сбежать от этого никчемного тела.

Прошло только тридцать минут с того момента, как Обитель Порока лег спать. Стэфан открыл тяжелые веки и услышал долгий и пронзающий болью звук, доносившийся прямо из желудка. Обитель Порока понимал, это тело не позволит уснуть ему голодным. Стэфан поднялся с матраца и, накинув рваную куртку, вышел на улицу. Солнце скрылось за большой черной тучей, уже отчетливо шумевшей громом. Пронизывающий ветер заставил тело старика дрожать от холода. Стэфан взял удочку и, сев в лодку, начал править в бухту. Его хижина была на самом заходе в гавань небольшого колумбийского городка. Обитель Порока решил скрыться в бухте от больших волн, способных перевернуть его дырявую лодку в один миг. Как только лодка старика попала в тихую гавань, волны перестали быть по гнилым доскам старой лодки. Множество кораблей укрывались здесь в минуты шторма в океане. Стэфан забросил удочку в надежде на улов. Но вместо рыбы Обитель Порока увидел огромное количество мусора, который местные жители выбрасывали прямо в воду. Различные банки, пакеты и прочий сор окружили лодку старика. Удочка за что-то зацепилась, и Стэфан изо всех сил попытался высвободить свой единственный инструмент добычи пищи.

От такого усердия леска порвалась, а старая покрышка унесла с собой кручок. Стэфан держал в руке сломанную удочку, понимая, что сам он ее починить не сможет, а помощи ждать было не от кого. Минута трагедии в жизни Обителя Пороков в этом бренном теле была прервана выстрелами из автоматического оружия. Стреляли в воздух, чтобы припугнуть рабочих, бросивших свой изнурительный труд загрузки новой партии таблеток, предназначавшейся для американского рынка.

Стэфан лег в лодку и закрыл голову руками. Когда все улеглось, Обитель Порока выглянул, чтобы осмотреться и увидел большую фабрику и корабль, на который загружали ящики. Лодку старика начало сносить к берегу, пока вовсе не прибило, к запретной территории. Стэфан смотрел на длинную вереницу пленников, трудившихся под дулом автомата. Одним из уставших и грязных рабов был Джимми. Юноша был весь в побоях и ссадинах. Гордыня знала свое дело и позаботилась о мучительной концовке для своего почитателя. Джимми, положив очередной ящик, направлялся за следующим. Сойдя с корабля, зараженный юноша увидел дырявую лодку и старика, стоявшего в ней. Джимми смотрел в глаза старца, замутненные временем.

– Ты не бросил меня и все-таки пришел, но уже слишком поздно, темный дух. Я пропал.

– Я вызволю тебя, я что-нибудь придумаю.

В разговор вмешался вооруженный охранник, подошедшей к лодке и, наставив автомат в лицо старика, спросил:

– Чего тебе тут нужно, старикашка? Тут закрытая территория.

– Ничего, милок. Меня случайно прибыло к берегу, а сил уже нет, чтобы отплыть.

Охранник пихнул лодку ногой и пустил Стэфана в обратное плаванье. Обитель Порока отплывал все дальше и, смотря на Джимми, наконец, понял, почему он сейчас именно здесь. Стэфан вернулся в хижину уже затемно. Голод больше не тревожил его, Обитель Порока увидел Джимми, а, значит, его миссию еще можно завершить. Стэфан еще раз осмотрел хижину, Свет не просто так дал ему именно эту оболочку. Но в хижине ничего не было, тогда Обитель Порока, чувствуя внутреннюю поддержку Света, вышел обратно на берег океана, капли дождя уже срывались с небес и били окружающий мир, стараясь захватить каждый миллиметр сухой поверхности. Стэфан обошел хижину и увидел старую перевернутую лодку, тело старика кое-как перевернуло ее. Под лодкой в песке виднелся армейский ящик.

Молнии сверкали над седой головой, пытающейся выкопать загадочный ящик. Тело изнывало от усталости, но дух Стэфана понимал, ради этого содержимого Обитель Порока и принял это обличие. Ящик оказался не таким большим, как могло показаться уставшему старику изначально. Старое тело волокло армейский ящик в хижину, вкладывая в эту тяжелую затею все силы, будто бы после этого Стэфану больше не придется мучиться в этой бренной оболочке.

Обитель Порока наконец затащил ящик в хижину. Многочисленные дыры не укрывали от дождя Стэфана. Светлый дух нашел единственный сухой угол и, сев в него, попытался открыть секрет прошлого хозяина этого тела. На ящике был замок, Обитель Порока осмотрелся и заострил внимание на ржавом ключе, висевшем над небольшой печкой, кормившей Стэфана все это время. Сейчас этот ключ казался ему логичным дополнением этой загадки. Обитель Порока снял его, будучи абсолютно уверенным, что он подойдет, так и произошло. Ящик был открыт. Убрав верхний слой соломы, Стэфан обнаружил две банки с тушенкой и какие-то бумаги. Обитель Порока, подчиняясь голодному телу, радостными дрожащими руками взял эти банки и поставил их на печку, после чего, забросив в печь немного щепок и клочок старой газеты, Стэфан достал дневник прошлого хозяина этого тела. На потертой тетради было написано имя отца Алана и его фамилия.

Обитель Порока открыл дневник:

«Сейчас по прошествии времени мне становиться жалко, что мое начинание, переросшее в большой фонд „Сияние“, теперь уже мне не принадлежит. Сколько сил я вложил в это дело, я жил этим фондом, и для меня не было ограничений в помощи. Но, видимо, благие дела все еще должны быть в рамках определенной программы и не выходить за ее пределы, как сделал это я, за что и поплатился забвением».

Стэфан перевернул страничку и увидел письмо к сыну, которое Ник так и не отправил:

«Алан, ты получил в свои руки столько власти и возможности, но я не понимаю, зачем ты влез в политику и этот конфликт? Зачем ты взял все только в свои руки, ты не понимаешь, к чему это приведет, когда ты покинешь фонд, а это рано или поздно случится. Вся власть в руках одного – это неправильно, а, впрочем, я сам решил больше не вмешиваться в твои дела, так что это скорее так… выписаться, чтобы полегче стало.»

В конце дневника Алан писал, как попал в эту хижину:

«После того, как этот глава фонда больных загадочной болезнью Джек стал распространять таблетки, я решился проверить их, и мои опасения подтвердились. Эти вещества оказались опасными и вызывали зависимость. Мои друзья помогли мне узнать, откуда ведутся поставки, но мою одержимость перекрыть этот канал зла не разделили товарищи. Я попросил их о последней просьбе, дать мне немного денег на перелет в Колумбию. Я выяснил, что таких больших заводов, как тот, что находиться здесь в Колумбии, всего два, но этот самый крупный. Тут всем заправляет Варгас, маньяк с головы до ног. Власти знают о том, что творится на этой фабрике, но упорно закрывают на это глаза. Два года прошло с тех самых пор, как я поселился в этой хижине. За это время я выяснил, что завод, находившейся в Боливии, был уничтожен американским спецназом под предлогом эвакуации захваченных американских граждан в плен. У меня есть адрес американского посла, и я даже вел с ним переписку. В личной переписке он намекнул мне, что если будет доказательство того, что на территории этой фабрики есть американские граждане, на утро от этого завода ничего не останется. Но, к сожалению, тут трудятся только местные жители».

На обороте тетрадки были последние строчки, посвященные приезду двух новых рабочих: «Вчера, как обычно, ловил рыбу. К берегу прибило множество трупов, видимо, все жертвы Варгаса, решился подплыть поближе. Эмилио охранник, который меняет мне информацию на хорошие сигареты, пока что исправно присылаемые мне товарищами (хоть на том спасибо), поделился о двух новых рабочих, молодом пареньке, говорящем на французском и каком-то арабе, его убили уже в первый день, он пытался бежать. Паренька звали Джимми, Эмилио говорил, что этот юноша слишком слаб и ему долго не продержаться в здешних условиях. Я уговорил Эмилио сфотографировать Джимми и прислать мне фотографию, как только его отпустят в город к родным отдохнуть после смены. Джимми имеет европейскую внешность в отличие от прочих рабов это страшной фабрики. Мои товарищи уговорили меня пойти на обман, и я согласился, если это сможет помочь людям избавиться от этой дряни, производимой здесь практически круглосуточно. Только что я получил последнюю посылку из США, товарищи больше не смогут мне помочь, они и так сделали слишком много для того, чтобы уничтожить эту ненавистную фабрику смерти. Давно не ел тушенки».

Обитель Порока вернулся к ящику, на дне которого лежал запечатанный конверт, Стэфан вскрыл его. В нем была небольшая записка от помощников Ника в Америке и поддельный паспорт гражданина США с фотографией Джимми, а также немного денег на отправку письма. В записке было следующее:

«Ник, все сделано в лучшем виде, как решишься, отошли это послу. Думаю, этого будет достаточно для вмешательства спецназа, как это уже было в Боливии. Но, Ник, помни, что в Боливии после штурма выживших не было, никого, даже того самого американца».

Обитель Порока взял в руки поддельный паспорт с фотографией Джимми, это был его шанс освободить юношу. Стэфан почувствовал единственно верное решение. В этом же ящике лежал адрес американского посла в Колумбии. Обитель Порока написал ему письмо и приложил паспорт Джимми. Чтобы попытаться предотвратить излишнее кровопролитие, Стэфан написал о том, что на фабрике, может быть, есть еще американские граждане и нужно быть аккуратней при штурме.

Обитель Порока добрался до города, и, вложив в почтовый ящик свою последнюю надежду, Стэфан отправился закончить свою миссию на Земле. Обитель Порока точно знал, что ему сейчас делать. Старческое тело Ника грузно плюхнулось в лодку. Стэфан тяжело выдохнул, ему предстояла тяжелая работа. Обитель Порока вновь коснулся запрещенной территории своей дырявой лодкой. К старику подошел охранник и, настаивав на него автомат, прокричал:

– Дед, тут охраняемая территория.

– Милок, мне нужен Варгас, нужно предупредить его о готовящемся нападении.

– Дед, я по-хорошему прошу тебя, плыви отсюда, а то костей не соберешь.

– Сынок, думаю тебе лучше позвать Варгаса, а то в случае атаки вас всех тут перебьют.

– Ну, дед, я тебя предупреждал.

Охранник позвал босса, Варгас подошел к дырявой лодке старика.

– А это ты вечно ты тут околачиваешься, решил дружбу с Эмилио завести? Ну, так вот, твой дружок, любящий искусство фотографии, сейчас рыб кормит, а ты, видимо, решил его навестить?

– Я не боюсь тебя, Варгас, и твоих людей тоже не боюсь. Я поселился сюда после вашей первой смертоносной поставки это отравы в мою страну. Я нашел способ сравнять это место с землей, и пусть Эмилио погиб, его снимок погубит каждого из вас.

Варгас достал пистолет и приставил его ко лбу Обителя Пороков:

– У тебя слишком длинный язык дед, не представляю, как ты дожил до старости с ним.

– Убив меня, ты не решишь проблемы. В данный момент посол США открывает конверт с моим письмом и паспортом вашего паренька из Франции. Мне пришлось потрудиться, но это того стоило, теперь Джимми по паспорту гражданин США, а это значит, уже на рассвете штурм спецназа уничтожит тебя, как это было в Боливии. Я пришел заключить сделку, по которой ты сможешь сохранить фабрику, а я смогу спасти Джимми.