Текст книги "Обитель Порока"

Глава 61

Жером не переставал радоваться обычным мелочам мирской жизни. Его рецепторы наслаждались, получая неподдельное удовольствие от вкусной еды. Новый искуситель Ситиса не забывал о поиске художника. Жером прошелся по всем знаменитым живописцам этого красивого города на Сенне. Но результаты его заказа идеальной девушки были далеки от идеала, большинство не понимало, чего от них хотел Жером. Искуситель решил взять численностью. Жером отыскал место сбора уличных художников и каждому пообещал щедрое вознаграждение за его заказ. Стоит ли говорить, что эта идея была обречена на провал, каждый рисовал слишком пошло, не понимая слов «идеальная девушка». Так у Жерома скопилась целая кипа жалких работ неудачников. Только через два месяца после отречения от службы у Нечто Жером понял, что эта задача не из легких. Слишком много на свете художников, и пройдет целая вечность, прежде чем он отыщет того самого.

Жером собрал вокруг себя праздных писателей, художников и прочую неработающую богему. И вместе с ними каждый вечер закатывал невероятные гулянки в самых модных заведениях. Что поделать, если утомленный этим долгим путешествием дух иногда забывал, что он всего лишь искаженная модель жизни, а не человек. Жером хотел вспомнить, что такое жизнь, как и Стэфан, когда он только попал в тело Алана.

Отец Хаоса не для того освободил Жерома от службы Нечто. Ситис появился рядом с пьяным духом. Грозное существо остановило время и отрезвило своего соблазнителя, произнеся древнее заклинание.

– Тебе нравится в пьяном кутеже прожигать время?

– А что ты хотел от меня? Ты сказал: ищи художника. И все! Сколько их на этой планете? Пока я найду того самого, Кристин уже умрет от старости.

– Ты просто ленив. Ты привык, что все должно крутиться вокруг тебя. Я изучил твой дух и могу заметить, если бы тебя наградили титулом Обителя Пороков, ты бы даже до первой сестры не добрался. Ты слаб, но мне нужно, чтобы ты нашел этого художника и соблазнил его.

– Как скажешь, ленив, так ленив, наплевать…

– Вот тебе три имени, способных помочь, но ты должен соблазнить их, чтобы их влюбленное сердце предало священный союз брака. Первый из трех здесь, совсем не далеко, на вечеринке у своего друга. Вот эта пьянь, которая сидит рядом с тобой, Эрик, жалкое подобие человека, он знает хозяина вечеринки. Того художника зовут Бастиан, думаю, ты его сразу же угадаешь. И хватит прожигать время впустую. Мое терпение короче твоей прошлой жизни на земле. Муки Нечто тебе покажутся чем-то волшебным и сказочным, если ты провалишься и не найдешь для меня этого художника.

Ситис исчез, и время вновь пошло. Трезвый Жером растолкал Эрика, заурядного писателя, каких сотни тысяч.

– Друг, ты меня слышишь?

– А?

– Тут неподалеку, говорят, вечеринка у твоего знакомого, может, сходим?

– У какого? А, кутила Поль! Давай, он всегда рад новым людям.

Жером и его свита из пяти пьяных творческих личностей хорошо вписались в веселье компании Поля. Жером пытался понять, кто из этих многочисленных людей, травивших себя алкоголем, именно тот самый Бастиан. Большой дом Поля был целиком заполнен веселыми и беззаботными людьми. Такие же вечеринки когда-то устраивал Жером. Соблазнитель Ситиса осмотрел дом, но все молодые люди были похожи друга на друга.

Уставший дух заметил небольшую компанию на крыше дома, несколько человек о чем-то беседовали. Жером забрался по лестнице на крышу, и тут же увидел Бастиана. Было понятно, что он именно тот, кто нужен искусителю. Художник рисовал свою молодую жену, страстно целовавшуюся с другим. Жером, не ожидая такого, спросил:

– Я не помешал?

– Клер смотри, – осмотрел Жерома художник, – какой симпатичный, может, тебя и с ним нарисовать?

Жгучая мексиканка оттолкнула пьяного поэта и, подойдя к соблазнителю Ситиса, поцеловала его в губы.

– Да, – радостно сказал Бастиан, – он лучше того хилячка.

После поцелуя Клер схватила за причинное место Жерома и прошептала:

– Давай где-нибудь уединимся?

– Но этот художник, – Жером не ожидал такого поворота событий, – он не твой муж?

– Бастиан? Да, но он мне разрешает. Я поэтому и вышла за него замуж, он понимает, что мою страстную кровь не остановить оковами брака.

– Прости, я обручен и никогда не изменю Кристин. Это было бы оскорблением нашего обещания быть вместе.

– Странный ты. Бастиан, он не хочет меня.

Художник дорисовал портрет своей жены и незнакомца и, вернувшись в реальность, показал свою работу Клер. Жером увидел огромный талант в руках Бастиана. Соблазнитель Ситиса похвалил художника:

– Очень талантливо, вы именно тот, кто мне нужен.

Бастиан не любил похвалу и после этих слов взрывной художник разорвал свою работу. Жером не придал этому значения, продолжив:

– Я хочу заказать у вас необычный портрет, и я щедро заплачу вам.

– Деньги для меня не имеют значения.

– А для меня имеют, – вмешалась Клер, – сколько вы готовы выложить? Вы же видите, он у меня очень талантливый.

Жером сотворил в руке пять тысяч долларов незаметно для женатой пары и протянул их предприимчивой жене. Клер пересчитала деньги и, спускаясь с крыши, лениво бросила вслед:

– Теперь он весь ваш.

Бастиан очень расстроился таким поведением своей жены. Жером видел в этом грустном художнике, позволяющему своей жене измены легкую жертву. Соблазнитель Ситиса спустился с крыши, сев на край балкона рядом с понурым Бастияном:

– Вы готовы выслушать мой заказ?

– Да, отчего нет?

– Мне нужен портрет идеальной девушки.

– Что за абсурд?

– Почему абсурд? Я хочу портрет девушки, на который посмотришь и поймешь, ради чего стоит жить. Такая девушка захватит твой разум и растворит его в себе, и даже самые страшные муки покажутся всего лишь этапом на пути к ее кровати. Бастиан, изобрази мне, страсть и одержимость. Радость от владения таким идеальным телом, но пусть твоя рука услышит сердце, а не разум. И глупое кольцо на пальце не станет для тебя преградой, ведь твои мечты и желания выше этого? Ты же мечтаешь о идеале? Той, которую можно будет рисовать бесконечное количество раз, и это не надоест.

Слова Соблазнителя ввели художника в транс, а рука принялась судорожно рисовать просьбу Жерома. Глаза были заволочены дымкой, Бастиан в этот момент был проводником порочной мысли об идеальной девушке. Рука начала придавать формы желанию на бумаге. Жером видел, что у него практически получилось соблазнить Бастиана. Тайные желания продолжали формировать такой нужный Жерому портрет, но в какой-то момент рука задрожала, а сам художник начал биться в конвульсиях. Это чувства к Клер и обещание всегда быть с ней рядом вмешались и стали стопорить работу.

Соблазнитель постарался прогнать прочь эти чувства:

– Борись, Бастиан! Борись, и ты сможешь отыскать действительно достойную твоего таланта. Ты не счастлив с этой развратной бабой. Твоя душа изящна и просит такую же вторую половину.

Рука продолжила рисовать. Вечерника, как всегда, закончилась на рассвете, кто-то побрел домой, кто-то остался отсыпаться у Поля. Клер в очередной раз спала в объятиях другого мужчины. Жером начал угадывать лицо Кристин, и с каждой новой правкой мастера его возлюбленная приближалась к его разуму и сердцу, истосковавшимся по ее образу. До окончания заказа оставалось несколько последних линий и штрихов, но сердце и чувства к Клер оказались неподдельными. Несмотря на такое поведение своей жены, Бастиан искренне любил свою второю половину. Образ идеальной девушки исчез, а вместо него появился портрет Клер. Жером не смог до конца соблазнить Бастияна, и поэтому так и не вспомнил свою любовь.

Бастиян вышел из комы и, осмотрев работу, был поражен до глубины души, ему еще никогда не удавалось нарисовать так красиво свою любимую. Художник не помнил сам процесс, но эта работа стала его венцом. Разочарованный соблазнитель напоследок сказал:

– Я искренне не понимаю, как ты можешь любить ее? Она шлюха, зачем ты на ней женился?

Никто не смел обидеть Клер в присутствии Бастиана. Взрывной художник схватил Жерома за грудки и, перебросив его через балкон, закричал:

– Я не позволю обижать мою Клер!

Жером упал со второго этажа, он не был смертным, поэтому не ощущал боли. Соблазнитель Ситиса был раздражен глупым поведением Бастиана, и, наверное, впервые посмотрел на себя и свое поведение со стороны, сколько раз уставший дух менял все и вся ряди Кристин. Жером мог уничтожить работу Бастиана и лишить его такой замечательной картины одним древним заклинанием, но темный дух хотел быстрее отыскать Кристин, тем более, его любовь уже прожила большую часть своей жизни. Соблазнитель Ситиса был готов предать любого за свою одержимость Кристин. Его не пугал ни Нечто, ни Ситис, ни даже Свет, выжигающий его воспоминания. Если живописец окажется тем самым, которого так долго ищет Ситис, то его портрет Свет уже не будет в силах стереть.

Глава 62

Джимми был горд собой, он прогнал темного духа и сохранил его подарок, помогающий ему видеть мир с позиции сильного. Гордыня Джимми была ущемлена из-за позиции Ензо насчет вина, которое он позиционировал дешевого поила для пьяниц. Хозяин особняка во что бы то ни стало решил доказать поставившему его на место негоцианту, что его вино лучшее на этой планете. Винодельня Джимми готовила первую поставку Ензо. Рабочие терпеливо боролись с усталостью и продолжали тяжелый труд. Всё было готово к началу сбора с молодой лозы, привезенной Джефри с более именитых земель, чем эта. Пино Нуар неплохо прижился на этих южных полях с бедной почвой.

Джимми решил на правах хозяина вмешаться в работу своей винодельни, до этого момента успешно справляющейся и без его указаний. Жан-Мари был негласным лидером рабочих этого особняка, и по всем вопросам всегда обращались к нему, а не к Джимми. Жан-Мари имел аграрное образование и знал очень много о виноградниках. Мужчине было около тридцати лет, и своей одеждой он невольно вторил стереотипам о том, как выглядят французы. Жан-Мари любил носить полосатую майку и фиолетовый берет с красным помпоном. А на все насмешки по этому поводу он отвечал: «Я не виноват, что настоящий вкус в одежде для вас – это клише!» Всегда жизнерадостный мужчина имел животик, на который майка не своем налезала, было в этом французе что-то располагающее к себе с первого взгляда.

Джимми зашел на склад, где к пустым бутылкам лепились этикетки вина, и, зевая, с большой неохотой спросил:

– Кто здесь Жан Мари?

Полноватый улыбчивый Жан-Мари, не отрываясь от работы, ответил:

– Я.

– Мне нужно с тобой поговорить по поводу земли.

– А что с ней не так?

– Я не хочу здесь обсуждать это, давай бросай это занятие и ко мне в кабинет.

– Как скажите, месье Джимми.

Жан-Мари проследовал в кабинет хозяина особняка. Джимми налил себе немного хорошего коньяка и, отпив, произнес:

– Я посмотрел твое личное дело, ты, оказывается, у нас разбираешься в почве?

– Да, месье Джимми. И в почве в том числе.

– Ну, тогда расскажи мне, как можно улучшить ее? Чтобы виноград не был таким кислым.

– Это, невозможно, месье, тут почва не такая хорошая, как в Бургундии, например, или в Анжу, так что это вино, которое у нас сейчас получается, можно сказать, предел мечтаний местных виноделов. И если вы не заметили, в основном, все местные виноделы делают вино для себя или небольшого поставщика, как был у вас до этого, понимая, что к большим поставкам совершенно другие требования. Тем более Пино Нуар слишком молод, и ему нужно время.

– Ты хочешь сказать, я дурак?

– Я такого не говорил и даже не думал.

– Из твоих слов следует, что мы должны были вечно поставлять свое вино в местный захудалый магазин? А как же стремление к лучшему? Как же без совершенства?

– Месье Джимми, чтобы встать в один ряд с лучшими нашего дела, нужно было начинать выращивать виноград лет двести назад и, желательно, не в этом регионе. Молодым винодельням это сделать невозможно.

– Мне не нравится твой скептицизм, ты у меня получаешь зарплату не за нытье, по-моему?

– Если вы не позабыли, месье, мы еще ни евроцента не получили от вас, мы ждем первой поставки вашему негоцианту, так что зарплатой не стоит попрекать.

– Хватит! Разговорился мне тут! Давай без лишних слов, можно ли улучшить эту почву удобрениями или нет?

– Улучшить, быть может, но вино ваше никогда не встанет в один ряд с великими. Смиритесь и развивайте винодельню благоразумно.

– Понятно, не знаю, чему тебя там учили, но ты не прав. Я нашел замечательное удобрение, способное даже самую чахлую почву превратить в плодородную.

– Вы меня, кончено, извините, но засыпать всю почву удобрениями – это все равно что солить подгоревший стейк в надежде, что это исправит вкус. Конченое вино в бутылке – это множество факторов от погоды до расположения вашего особняка. Вы, как маленький ребенок, не хотите смириться с этим. Ганц, бывший хозяин этой винодельни, перебрался сюда из Германии, где выращивал чудесный виноград, получивший статус географического. Но даже он, человек с огромным стажем, когда приехал сюда и увидел местный виноград, понял, что о высококачественном вине можно позабыть. Вы поменяли сорт винограда, и это помогло, но сколько пришлось ждать перед первым сбором урожая с молодой лозы? И это потолок, выше которого вы не прыгните. А если вы переборщите с удобрениями, виноград может погибнуть, а почва из плохой превратиться в мертвую. Нужно взять почву на анализ и понять, что ей не хватает.

– Ты надоел мне, что за нытье? Я уже заказал удобрения, их завтра привезут, и твоя задача не болтать, а проследить за тем, чтобы вся почва на новом участке и на старом была удобрена.

– Но мы только начали сбор с новой лозы, я бы советовал вам повременить с этим делом хотя бы до момента, когда мы все соберем.

– И зачем же нам ждать? Быстрее удобрим – быстрее сможем собрать хороший урожай.

– Не стоит этого делать, вы в этом совершенно не разбираетесь, это глупая идея.

– Все, я устал, иди работай и позволь мне отдохнуть. Мне еще переделывать нашу этикетку, а то, что есть сейчас, совершенная безвкусица.

– Может, лучше нанять дизайнера? Вы не можете хорошо разбираться во всем, и это нормально, вы еще молоды. Дизайн очень важен, давайте все-таки доверимся профессионалам?

– Ты еще мне советовать тут будешь? Все! Закрой дверь.

Жан-Мари не понимал этого рвения Джимми участвовать в делах, в которых он совершенно не смыслит.

Обитель Пороков вышел из самолета, но Стэфан не хотел возвращаться в квартиру Алана к Сесиль. Он не выполнил свою миссию, и ему требовался ответ, почему так произошло. Стэфан немного отошел от первого шока и, открыв календарь в телефоне, установил себе фатальный день конца мисси в этом теле, время еще было. Обитель Порока вернулся в аэропорт и купил очередной билет во Францию. Стэфан мысленно просил помощи у Света. Его наставник долго не приходил на мольбы Обителя Пороков. Только когда самолет вез обратно в Европу светлого духа, Свет явился к своему последователю. Самолет замер, как и все сидевшие в нем. Свет опустил руку на плечо Стэфану и успокоил его змей, усмирив Уныние и вернув ее на один уровень с остальными.

Наставник воинов Света знал причину, по которой его позвал Обитель Пороков:

– Поэтому эта миссия такая сложная… Ты должен понять сам, что произошло, у тебя есть время на это. Я не могу тебе помочь в этом. Постарайся провести оставшееся время с пользой. Стэфан, ты способен понять, почему ты не способен помочь Джимми, я в тебя верю.

Стэфан не успел ничего ответить своему наставнику, время вновь пошло, и Свет покинул землю. Уныние отстало от души Стэфана, и Обитель Пороков принялся подбирать слова, чтобы вновь постараться забрать свой подарок.

Грузовики с удобрениями прибыли в особняк в одно время со Стэфаном. Обитель Порока с большим интересом смотрел на эту поставку, не понимая, зачем здесь столько одинаковых мешков. Жан-Мари осматривал выгрузку и постоянно отрицательно качал головой. Стэфан поинтересовался у обычно улыбчивого работника:

– Зачем вам столько удобрений? Сейчас же сезон сбора урожая.

– Здравствуйте, мистер Алан, очень приятно встретить вас лично.

– Вы знаете меня?

– Ну, в моих кругах вы настоящий герой за ту поставку бедным людям.

– Спасибо, это моя работа, так зачем вам столько удобрений?

– А вон идет наш большой начальник, он сейчас все и расскажет.

Джимми подошел к Жану-Мари, но, увидев рядом Стэфана, скорчил неприятную гримасу:

– Я тебе все сказал, зачем ты опять приехал?

– Поговорить.

– Мне некогда и не о чем с тобой говорить!

– Джимми, опомнись. Джефри все-таки скоро покинет Небытие и вернется сюда, он твой отчим в первую очередь!

Джимми сделал вид, что не слышит Обителя Пороков и обратился к Жану Мари:

– Я расплатился за поставку, и вы можете приступать к работам.

– Но как же сбор урожая?

– Соберите только первую поставку Ензо, а после засыпьте все удобрением.

– Но это безумие! Это погубит весь виноград! Вы даже не знаете, что именно нужно вашей почве, я не буду своими руками губить эти земли.

– Ты просто ленивый дурак. Значит, я сам все засыплю удобрением! Вы еще увидите, что мой виноград станет самым лучшим.

Стэфан понимал, к чему приведет этот поступок зараженного Гордыней мальчика:

– Джимми, ты совершенно в этом не разбираешься, зачем ты затеял это? Когда Джефри вернется и увидит, что ты тут устроил, тебе не поздоровится. Ты не глупый малый! Отправь это удобрение обратно!

– Джефри-Джефри, что ты все вспоминаешь об этом неудачнике! Когда он вернется, эта винодельня уже будет в списке лучших в мире, и ему придется признать, что из меня управляющий лучше, а он может и дальше дружить с местными оборванцами.

Джимми упорно тащил удобрение и начал обильно посыпать почву содержимым китайского происхождения по самой низкой цене. Это все, что он мог себе позволить. Но горделивый юноша не мог оказаться неправым. Стэфан встал на колени испачкал грязью дорогие брюки:

– Прошу, прости меня и верни мой подарок! Ты на краю пропасти, и только это спасет тебя от этого неверного решения! Твоя жизнь будет уничтожена Гордыней.

Но эта просьба никаким образом не подействовала на последнюю сестру. Джимми обошел стоявшего на коленях Стэфана и продолжил губить виноград удобрением с чрезмерным содержанием солей, запрещенным к использованию на территории Европы. Но подпольный рынок и дешевая цена позволили незаконно сбывать эту дрянь таким же не дальнозорким фермерам, как и зараженный Тщеславием юноша.

Стэфан поднялся с колен отряхнулся и, разозлившись на Джимми, покинул особняк Ганца. Обитель Порока совершал очередной перелет, и тело Алана уже изрядно устало от бесконечных путешествий Стэфана. На этот раз Сесиль приехала и лично встретила понурого Обителя Пороков. По дороге из аэропорта домой Стэфан не проронил ни слова. Уныние грызло его за очередную неудачу. Сесиль старалась всячески вывести своего покровителя из такого состояния, но Стэфан упорно продолжал молчать. Ближе к полуночи у Сесиль зазвонил мобильный телефон. Пленница плана Обителя Пороков прекратила уговаривать Стэфана рассказать, что произошло. Молодая девушка взяла трубку:

– Я вас слушаю.

– Але, Сесиль, милая, это ты? Тебя беспокоит твой дядя Фрунье.

– Да, дядюшка, что-то произошло?

– Да Сесиль, я уже стар и мне нужна помощь в ведении дел, что ты там делаешь в Америке? Возвращайся на свою родину, ты уже давно вправе сама решать, что делать со своей жизнью. Я не знаю сколько еще протяну, а мое дело я могу доверить только тебе.

Стэфан услышал разговор и, глядя на Сесиль, понимал, она тоже хочет вернуться во Францию, но тогда его план был бы порушен, и они не остались бы вместе с Аланом. Обитель Порока прошептал: «Ты нужна мне, с тобой все легче».

Сесиль ждала этих слов от своего покровителя.

– Извини, дядя, я пока что здесь очень нужна и не могу покинуть одного человека, – девушка положила трубку. – Я осталась только ради тебя.

– Спасибо.

– Что тебя гнетет?

– Уныние…

– Почему ты унываешь? Ты глава самого известного фонда в мире, и именно ты его таким сделал. Ты помог стольким людям и продолжаешь помогать! Я бы пропала, если бы не ты! Ты должен радоваться своей жизни, а не вешать нос.

Сесиль очень лечебно воздействовала на змей. Эти слова вернули в душу Стэфана спокойствие:

– Ты права, еще есть время, и я справлюсь, но я прошу, будь рядом.

– Тогда больше никуда не летай без меня.

– Договорились, мне скоро вновь нужно будет во Францию, и я возьму тебя с собой.

– Спасибо тебе, мне надоел этот город.

– Да, скорее всего мы переедим во Францию, если я вновь потерплю неудачу…. Только загляну к Сержу, я хочу быть уверенным, что в «Сиянии» все хорошо.

– Поехали вместе, я больше тебя не отпущу одного.

Обитель Порока, взяв за руку Сесиль, покинул квартиру Алана в последний раз, больше ему было не суждено вернутся в этот дом, ставшим ему родным на шесть с половиной лет.