Текст книги "Путь чести"

И, в принципе, так и будет. Суд богов – дело такое. Откажешься – и покроешь себя позором на всю жизнь. Если я хочу со временем действительно стать во главе Младшей ветви рода, то отказ перечеркнёт все мои планы. Да и в княжестве оставаться в таком случае тоже не имеет смысла. Все будут знать, что я трус.

Хотя на самом деле не всё так грустно. Он – боярин с огромным боевым опытом и каким-то там рангом. А я – всего лишь молодой боярич, что пороху не нюхал. Но…

Эта тварь хочет, чтобы нас рассудили боги! То есть переложить вину за мёртвого сына на кого-то другого. А заодно и отомстить. Но хрен там! Суд богов, так суд богов! Этот ушлёпок даже не догадывается, с кем связался!

– Как же вы мне надоели, со всем вашим чёртовым родом, – негромко произнёс я и, наконец-то, посмотрел на боярина Каганова. – Суд богов, говоришь? Ну что же – убью тебя лично!

– Маркус, ты чего творишь?! – схватив меня за плечо и повернув к себе лицом, зашипел Сильнов.

А вот находившиеся рядом воины явно повеселели. Зрелища хотят.

– А что ты предлагаешь, дядь Саш? – так же тихо огрызнулся я. – Отказаться и покрыть себя позором? Сам же сегодня про путь чести говорил…

– В данном случае этот путь ведёт к твоей смерти! – сквозь зубы прорычал боярский сын. – Он – мечник четвёртого ранга! Понимаешь, что это значит?

– Четвёртого? – немного опешил я. И идея поучаствовать в поединке сразу же потеряла всё свою привлекательность.

– Четвёртого! – повторил Сильнов и выругался. – Чем ты вообще думал…

– Так, подожди! – перебил я его. – Правила какие? Оружие?

– Оружие любое. Но Каганов – мастер сабли. Правил никаких.

– Ага… Сабля, говоришь? Так, так… Мне надо подумать!

– О чём, мальчишка? – грустно спросил дядя Саша. – Думать надо было раньше…

– Десять минут у меня есть? – не обратил я внимания на его слова.

– Есть, – кивнул Сильнов, глядя на меня как на душевнобольного. Ну-ну! Пусть думает что хочет. А я за эти десять минут успею кое с кем посоветоваться!

– Тогда – ждите. И развяжите уже Каганова. Чего он там валяется?

Отдав указания, я огляделся и потопал в дальний конец двора. К забору. Уселся там в позу лотоса, расслабился и начал правильно дышать. Спустя минуту окружающие меня звуки практически исчезли, а голова стала очень и очень ясной. И уже проваливаясь в транс, я пожелал увидеть своего предка.

Место, где обитал Бьёрн Северный, с последнего моего визита изменилось до неузнаваемости.

Во-первых, теперь помимо озера, поляны и огромного дуба, тут был лес. Самый настоящий. Причём дремучий и очень красивый. Словно из сказки.

Во-вторых, рядом с дубом стоял небольшой домик. Деревянный, красивый – как с картинки.

Ну, и в-третьих – сам Бьёрн! Он сидел на берегу озера, за столом. Рядом потрескивал костерок, над которым жарился здоровенный кусок мяса. А в руках у предка была большущая деревянная кружка, в которую он как раз в этот момент что-то наливал из большой глиняной бутылки.

Хренасе он тут развернулся! Для полноценного счастья предку только девок голых не хватает…

– А, потомок! – радостно заорал Северный, заметив меня. И повёл рукой, указывая на окружающий мир. – Видел?! Оказывается, я теперь сам могу создавать тут всё, что угодно. Представляешь!

– А девок чего не создал? – язвительно спросил я.

– Девок не могу, – взгрустнул предок и отпил из стакана. – Но я стараюсь! Да и ладно! Всё равно от баб одни проблемы. Вот создашь тут такую, а она начнёт свои порядки наводить. А скажешь чего не так, и от тела отстранит. Оно, конечно, того – можно и силой взять. Но по любви слаще выходит.

– М-да, – только и смог сказать я.

– Ты чего там стоишь? – снова повеселел Бьёрн. – Иди сюда, выпей со мной! Сейчас ещё и кабанятина поспеет.

– Некогда мне сейчас, – отмахнулся я. – По делу к тебе!

– Рассказывай тогда, – вздохнул Северный и снова отхлебнул из стакана. А потом наставительно добавил – Вот вечно у вас, у молодёжи, проблемы какие-то! Не умеете вы жить для души!

– Короче, мне сейчас предстоит поединок, – не обратил я внимания на ворчание предка. – С очень серьёзным воином.

– Хм… – сразу подобрался Бьёрн. – И чего от меня хочешь?

– Совета. Сам я его в бою не видел, но говорят, что очень хорош с саблей. Вот и хочу у тебя спросить, какое мне оружие лучше взять. И… Может, есть какие приёмы хитрые?

– Хитрые… – пробормотал предок. – Хитрость тут не поможет! Да и насчёт оружия тоже не подскажу. Смысл? С ним же надо обращаться уметь! А вообще в таких делах опыт решает. Враг твой опытный?

– Очень, – вздохнул я, понимая, что вся эта затея – дурацкая. Зачем вообще сюда попёрся? На чудо понадеялся? Хотя, скорее всего, я просто растерялся. Всё же четвертый ранг, да к тому же опытный боец – это очень серьёзно. Даже если я буду в бою вовсю использовать магию, то даже при этом не факт, что справлюсь. Не с нынешними силами. А магию, к тому же, использовать нельзя. Это пятеро бойцов во главе с Михалёвым мне отчего-то сразу присягнули. А тут пять десятков воинов, которые меня, в принципе, и не знают. И запрещай им, не запрещай, а информация всё равно просочится. А как только все узнают, что я потенциальный Владыка, то тут же и пипец придёт. Эх!

– Тогда лучше всего от такого поединка отказаться, – дал Бьёрн вполне логичный совет. Только вот… Отказываться надо было сразу! А если сейчас, то на собственной репутации можно смело ставить огромный и жирный крест.

– Нельзя, – снова вздохнул я. И пояснил: – Это не простой поединок, а суд богов. И я уже согласился.

– Суд богов? – в удивлении поднял брови предок. – А ты прав?

– Да.

– Так чего ты вообще от меня хочешь?! Иди и убей его! Дубина! Ну что за молодёжь пошла?! Поединок, – передразнил он меня. – Тьфу! Пошёл вон!

И неожиданно хлопнул в ладоши. А в следующую секунду я открыл глаза и обнаружил себя сидящим у забора в усадьбе Кагановых.

Это вообще что сейчас было?!

Но додумать свою мысль не успел. Потому что тут, в реальном мире, всё тоже очень сильно изменилось.

Нет, лес тут не вырос. И избушки новой не появилось. Да и кабанятину никто не жарил.

Зато тут имелась целая толпа, не меньше сотни на первый взгляд, чужих воинов. И они определённо не к нам на помощь пришли!

Их главный, смутно знакомый мне боярин, как раз ругался с Сильновым. А остальные ощетинилсь оружием и контролировали наших бойцов.

Я встал и подошёл ближе к дяде Саше, решив выяснить, что тут вообще происходит. Хотя, в принципе, и так догадывался. Особенно, когда узнал чужого боярина. На приёме он сидел рядом с Саблей. Кажется, тот самый Соболь, которым пугали нас стражники. Родственник княгини.

– Вы пошли против законов княжества! – как раз в этот момент орал он на Сильнова. – Вы убили семью боярина, что служит в гвардии князей Ульчинских!

– Не трогали мы его семью! – огрызнулся Александр Сергеевич. – Полоумная баба сама своих дочерей порешила.

– Одно из другого происходит, – не обратил внимания на его слова Соболь. – Вина всё равно на вас! Сложите оружие! Последний раз по-хорошему прошу!

– Не голоси, боярин! – сказал я, подойдя вплотную.

– Чего? – офигел княжеский ближник. И реально понизил голос.

– Сегодня на меня, боярича Маркуса Дёмина, а также на боярышню Василису Дёмину, было совершено покушение. Виновный – боярин Каганов. И заметь, это уже не первая попытка мужчин этого рода меня убить!

– Это ничего не меняет! – отрезал Соболь. – У вас нет власти в княжестве.

– К тому же, – как ни в чём не бывало, продолжил я, – в момент покушения с нами была Ханна Кискер.

– Она цела? – дернувшись, спросил он.

– Цела. Только с перепуга в большую кошку превратилась.

– Княжья кровь… – задумчиво протянул боярин. Но тут же вскинулся: – И тем не менее вы нарушили закон!

– Не мы, а я! – поправил я его. – Это мои люди и действовали по моему приказу.

– Маркус, не дури! – прикрикнул на меня Сильнов.

– Так, да? – пристально и даже с толикой уважения посмотрел мне в глаза Соболь. – В таком случае ты, боярич из рода Дёминых, арестован. И будешь содержаться в княжеской темнице до суда! А люди твои – свободны.

– Не бывать такому! – схватился за рукоять меча Александр Сергеевич.

– Тихо, дядь Саш, – положил я руку ему на плечо, останавливая. И снова посмотрел на Соболя. – Арестован – так арестован! Но у нас с боярином Кагановым осталось незаконченное дело.

– Какое ещё дело?

– Поединок. Он меня вызвал. А я вызов принял.

– Не бывать такому! Не хватало ещё, чтобы он тебя убил.

– Не тебе решать, боярин, – пожал я плечами. – Богам!

– Подтверждаю! – неожиданно подал голос Каганов. Оказывается, он стоял за спинами княжеских воинов, а сейчас протолкался вперёд. – Пусть нас рассудят боги, Соболь! Нет тут твоей воли.

– Да что же такое… – заскрипел зубами боярин. – Пусть так! Но знайте: тот, кто живым останется, отправится в темницу. Я сказал! И ты, Сильнов, даже и не думай мешать! Понял меня?

Александр Сергеевич страдальчески скривил лицо, посмотрел на меня и с явной неохотой кивнул.

– Освободите место! – скомандовал Соболь. И тут же воины подались в стороны, сбившись в общую кучу по краям двора. – Какое оружие выбираешь, боярич?

– Кинжал и шпага, – просто ответил я. Как ни странно, но появление княжеских бойцов помогло мне полностью успокоиться. Ну, подумаешь – четвёртый ранг! И не таких обламывали.

– Боярин Каганов?

– Сабля моя, – ожидаемо ответил мой противник. Странно только, что кроме неё, ничего не назвал. Ни щит, ни кинжал.

– Принесите его саблю, – скомандовал княжий родич. Дождался выполнения приказа и сразу выдал новый: – В круг!

Места нам освободили довольно много. Где-то метров десять на десять. Правда, если учитывать, на каких скоростях придётся работать, то можно было бы выбрать площадку и побольше.

Кстати, насчет скоростей. Я на секунду прикрыл глаза и наложил на себя «Ускорение». А затем, подумав, скастовал ещё и «Каменную кожу». От сильного удара она, конечно, не спасёт. Но вот предотвратить кровоточащие порезы может.

Только заклинание отчего-то сорвалось! Попробовал ещё раз, и снова не получилось. Да что за фигня?! Словно мешает кто-то…

Чёрт! Суд богов! В мире, где реально имеются эти самые боги. И, видимо, они посчитали, что «Каменная кожа» мне на фиг не нужна!

Вот же уроды!

Но хорошо, хоть с «Ускорением» получилось. Иначе писец бы мне пришёл. Большой, белый и пушистый.

– Готовы? – спросил Соболь. Дождался наших кивков и торжественно произнёс: – Да рассудят вас боги по справедливости. Бой!

Разминаться, тянуть резину и ходить кругами Каганов-старший не стал.

Едва я успел обнажить оружие, как он тут же бросил в атаку. Причём действовал настолько быстро и решительно, что я с огромным трудом успел присесть, пропуская его саблю над головой. Не сработай «Ускорение», и тут бы мне и конец.

Но всё же успел. И тут же, даже не разгибаясь, сделал ответный выпад, целя шпагой ему в живот. Не попал. Противник отступил. Но ровно на такое расстояние, чтобы я его не достал. А затем снова атаковал.

Его сабля мелькала, казалось, со всех сторон сразу. О какой-либо контратаке я даже не думал. Успевал лишь уворачиваться, да иногда уводить саблю своей шпагой в сторону. Именно уводить. Парировать было бессмысленно. Удары Каганова были такой силы, что просто снесли бы моё оружие. А то и сломали.

Не знаю, сколько это длилось. Он нападал, а я практически убегал. Мне показалось, что очень долго, хотя на самом деле вряд ли прошло больше двух – трёх минут.

Но за это время я успел полностью выдохнуться. Пот заливал глаза, норовя ослепить, а дыхание… Чёрт! Воздуха попросту не хватало! К тому же руки и ноги с каждой секундой становились всё тяжелее.

А вот Каганов продолжал двигаться в том же самом темпе. И от очередного его удара, рубящего – сверху, я просто никак не успевал уйти.

Единственное, что можно было сделать – это попытаться остановить саблю, поймав её на скрещённые кинжал и шпагу.

Так я и поступил. Но удар был настолько мощным, что «поймав» его, я просто не удержался на ногах. Да ещё и руки отсушило. И, кажется, что-то хрустнуло в левом плече.

Упав на задницу, я тут же кувыркнулся в правую сторону, каждое мгновение ожидая добивающего удара. Но его не последовало!

Откатившись, кое-как поднялся на ноги, встряхнул головой, прогоняя появившуюся перед глазами красную муть, и посмотрел на врага.

А он улыбался! И даже не пытался меня добить! Видел, что шансов против него у боярича Дёмина никаких, и решил поизгаляться. Сволочь!

Думает, что уже победил? Ну-ну! А как насчёт «Огненного шара» в морду? Хрен с ней, со скрытностью. Если я сейчас помру, то всё это будет уже определённо не важно!

Но скастовать «Файерболл» не успел. Каганов снова бросился в бой. И снова на запредельной для меня скорости.

А вот что произошло в следующую секунду, я не понял.

Противник нёсся ко мне, занося саблю для удара, как вдруг его правая нога пошла в сторону. Словно он на маленький шарик наступил. Ожидаемо, боярин потерял равновесие. Всего на долю секунды. Но на такой скорости, остановиться или изменить направление движения уже не смог. И я этим воспользовался.

Просто сделал встречный выпад, а Каганов уже сам наткнулся подбородком на остриё шпаги.

Удар вышел страшный. Шпага с хрустом вошла ему в лицо по самую рукоять и вышла из затылка чуть выше шеи. Но не убила. Будь угол другим, и сталь вонзилась бы в мозг. А так получилась ужасная с виду, но не смертельная рана. Точнее – не мгновенно смертельная.

И потому я, недолго думая, выпустил шпагу и обеими руками загнал кинжал ему в сердце. А затем, на всякий случай, отпрыгнул подальше. Кто их знает, суперменов доморощенных? Вдруг ему и этого окажется мало. А всё моё оружие сейчас в нём торчит.

Но нет. Зря опасался. Каганов ещё несколько секунд постоял, слегка покачиваясь, а затем замертво рухнул на землю.

А потом меня накрыло!

По венам словно жидкий огонь пустили. Но было это не больно, а даже приятно. Будто стакан водки выпил. Потом пришёл черёд суставов. Огонь волной пронёсся и по ним, убирая боль и усталость. Как-то сами собой расправились плечи, а подбородок приподнялся, придавая моей осанке величественность.

И внезапно всё кончилось!

Я снова стоял уставший и побитый. Ужасно болело левое плечо, а пот заливал теперь не только глаза, но даже капал с подбородка.

Но! Я всё равно улыбался. Ведь я выжил, и даже, неожиданно для себя, взял очередной, третий ранг! А значит – прорвёмся.

Ну что же! Суд богов я пережил. Теперь бы ещё пережить суд княжеский…

Интерлюдия 7

В последние дни и недели боярин Михаил Васильевич Дёмин неожиданно начал осознавать, что стареет. И проявлялось это не в старческой немощи. Нет, телом боярин, несмотря на прожитые годы, был ещё крепок. И личной Силой если и уступал своему брату Ивану, то не намного. Просто у него хватало ума скрывать свой ранг. И недавно эта скрытность полностью себя окупила. В тот день, когда Ваня шёл к нему, чтобы… А вот для чего именно он шёл, Михаил Васильевич так и не понял. И это было одним из проявлений неожиданно подкравшейся старости.

Он потерял хватку! Он не успевал за событиями! И, соответственно, принимал неверные решения!

Да, сейчас, в собственных мыслях, Михаил мог самому себе признаться, что где-то в чём-то был не прав. Но только себе, и только в мыслях! Для всех остальных он должен оставаться непогрешимым и мудрым. Его решения – самые верные. Его воля – единственная.

А всё из-за…

Боярин поморщился и покачал головой, сам себя осадив. Выглянул в окно экипажа, полюбовался на городские улицы и снова погрузился в размышления.

Конечно, свалить вину за всё на глупого мальчишку было бы легче всего. На мальчишку, которого он, боярин Дёмин, в последнее время стал искренне ненавидеть. Причём, если кто-нибудь спросит Михаила Васильевича: «За что?», то он внятно ответить не сможет.

Может, за то, что он всё ещё Дёмин? Номинальный глава Младшей ветви?

Или за то, что Маркус даже сдохнуть не может по человечески, одерживая одну победу за другой?

Или за очередной вызов к княгине по поводу боярича Дёмина? На этот раз – аж на княжеский суд!

Или за разлад с собственным братом?

За всё это, и ещё за сотню причин. Маркуса Дёмина оказалось слишком много! Только и слышишь: что Маркус то, Маркус сё… И никак не получается от него избавиться.

А самое поганое, что за ним неожиданно пошли люди. Его, боярина Михаила, люди!

Как такое возможно?!

Ещё совсем недавно Маркус был никем. Никчёмой, который даже на первый ранг боевого мастерства не сдал.

А теперь Михаила Васильевича официально вызывают на княжеский суд. Потому что Маркус умудрился уничтожить целый боярский род. И пусть род слабый. Такой же никчёмный, каким несколько месяцев назад был сам Маркус. Но! Главу рода боярич Дёмин убил лично. В поединке!

Подумать только, мальчишка, а победил мечника четвёртого ранга!

Само собой, тут не обошлось без вмешательства богов. Но это даже хуже, чем если бы Маркус вдруг сам стал сильным! Ведь теперь все в роду Дёминых знают, что бояричу Младшей ветви благоволят боги! И Михаил Васильевич отчётливо понимал, что теперь приёмыша просто так не убрать. Собственные люди не поймут. Они и так начали роптать после истории с ссылкой Ивана.

Тёмные боги! Зачем?! Зачем он в тот день приказал схватить брата? Не иначе, помутнение какое нашло. Та самая старость?

Теперь Вани нет рядом, и с валом проблем приходится разбираться самому. А самое горькое, что ещё и одному! Не с кем поделиться. Не на кого положиться. Все предали. Все!

Иван в ту ночь сказал ему то же, о чём боярин думал сейчас. Что Михаил Васильевич потерял хватку! Что ведёт род не туда! Что ради личной неприязни всё дальше и дальше пытается оттолкнуть Маркуса от семьи!

Да, он так и сказал – от семьи. То есть даже Ваня стал считать приёмыша Дёминым.

Но больнее всего было Михаилу от того, что он видел презрение, которое исходило от брата.

Он и раньше его замечал. Презрение и недоверие. А всё из-за того, что в тот злополучный день, когда погибла почти вся семья, он, Михаил Васильевич, был в столице по делам. Да не один, а с обеими жёнами. И они смогли выжить.

Но Иван забыл, что старшая жена, Вера, всё же не смогла перенести боль утраты. Она замкнулась в себе, не обращала ни на что внимания и даже есть отказывалась. А через полгода тихо ушла. Во сне.

Боги! Да лучше бы она в тот день была в доме! И Михаилу не пришлось бы день за днём наблюдать за тем, как ещё один любимый человек медленно сгорает изнутри, потеряв волю к жизни.

Зато вторая жена, Доброслава, потрясение перенесла стойко. И, казалось, стала лишь сильнее. Но так казалось со стороны. Михаил же знал, что его Славочка стала помешанной на безопасности. И именно она предупредила о попытке Ивана захватить власть. Она же настояла на том, чтобы расследование нападения на Маркуса не доводили до конца. А обоих оставшихся в живых внуков попросила отправить подальше от дома.

А сегодня Доброслава снова пришла с советом. И этот совет, в отличие от прочих, показался Михаилу правильным.

Она предложила вернуть внуков обратно, в Дёмино. Затем, на княжеском суде, выдать Маркуса с головой княгине. После, когда у Средней и Младшей ветви не останется своих глав, отдать их внукам. То есть забрать власть в роду полностью.

И Михаил Васильевич, обдумав, согласился. Действительно, сейчас не время многовластия. Род стоит на грани развала. Боярские дети ропщут. Разведка не докладывает. А стопроцентные заказы на охрану и сопровождение срываются ни с того ни с сего. Значит, надо что-то менять…

Вот только как отдать Маркуса княгине и при этом не выглядеть сволочью в глазах своих подданных? Прямо нельзя. Так и до бунта недалеко. Значит, надо просто плохо его защищать…

На княжеском суде в любом случае будет много крикунов, которые захотят «утопить» парня. Обычно на них получается надавить авторитетом. Иногда хватает даже грозно сведённых бровей. Сегодня же… Сегодня боярин Дёмин хмуриться не будет. Он будет расстроен поведением отпрыска. Он будет грустно качать головой и подтверждать, что, мол, – да, молодежь не та пошла. А там уже дело будет за княгиней. За своего гвардейца она спросит с любого. И спросит строго. По крайней мере, так бы сделал прежний князь, Мечеслав.

Экипаж остановился. Михаил снова выглянул в окно и, убедившись, что перед ним площадь Фемиды – центральная площадь города, подтянул к себе тяжёлый резной посох и с неохотой открыл дверцу.

Раньше, если случалось ездить в закрытом экипаже, то боярин из него бодро выпрыгивал. Показывал всем, что возраст над ним не властен. Сейчас же он неспешно ставил ноги на обе ступени и лишь затем на брусчатку. Сил прыгать не было. И не физических, а моральных.

Выбравшись, осмотрелся. Вся площадь, как и всегда по понедельникам, была заставлена экипажами. Бояре и боярские дети важно, без спешки, шагали к зданию суда. И за всем этим бесстрастно наблюдала высокая статуя богини правосудия, выполненная из белого камня.

Боярин Дёмин бросил на богиню лишь один мимолётный взгляд и тоже пошёл в суд, на ходу выглядывая знакомцев. Но, как ни странно, сегодня те бояре, что раньше первыми искали общества Михаила Васильевича, старались не смотреть в его сторону. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Понедельник нынче не обычный. И суд будет самым настоящим. А судят Дёмина. И никто не может угадать, как отнесётся княгиня к тому боярину, что по своей воле первым заговорит с роднёй подсудимого. Так что боярин лишь жёстко усмехнулся и пошёл дальше.

Но стоило лишь войти в здание суда, как его окликнули.

– Михаил Васильевич! Боярин! Рад видеть тебя, дорогой! Как ты? Как внуки?

Даже не поворачивая головы, боярин Дёмин знал, кто к нему обращается. Князь Кобалия. Резо Павлевич. Правда, княжеский титул в данном случае был скорее данью традиции. Кобалия – грузин, а у них там каждый второй – князь.

Но надо отдать ему должное! Род Резо Павлевича был чертовски богат. Аптечные и артефактные лавки Кобалия известны в десятке княжеств. А недавно, как поговаривают, одна открылась даже в столице.

– Резо Павлевич, – изобразил улыбку Михаил. – Тоже рад! Не боишься моего общества?

– Ай, перестань! – отмахнулся грузин. – Нам ли, старикам, бояться чьего-то там гнева? Пусть молодежь боится. Пока не поумнеет. Мы же будем вести себя как всегда.

– Тебе от меня что-то нужно, – усмехнувшись, констатировал боярин Дёмин.

– Вай! Почему сразу «нужно»?! – возмутился князь. И тут же добавил: – Да, есть разговор…

– Тогда заезжай как-нибудь. Поговорим, выпьем.

– И рад бы, дорогой. Но время, время. Сам же знаешь – у нас, занятых людей, каждый час расписан.

– Так и сейчас времени нет, – не скрывая недовольства, пожал плечами Дёмин. – Суд скоро.

– Княгиня ещё минут двадцать не появится, – парировал Резо Павлевич. – Это ты тут редкий гость. А я знаю, что говорю. Давай, отойдём в сторонку, от лишних ушей подальше?

– Ну что же, можно и отойти, – немного подумав, кивнул боярин. Если княгиня действительно опоздает, то лучше занять время разговором. Тем более что предложения князя обычно очень и очень выгодны.

– Слышал я, Михаил Васильевич, про внука твоего. Маркуса.

– Да все уже слышали, – скривился, словно от зубной боли, боярин Дёмин.

– Ай, я не про этот фарс! – экспрессивно взмахнул руками Резо.

– Почему фарс? – насторожился Михаил Васильевич.

– Ты просто княгиню молодую плохо знаешь, боярин, – чуть подавшись вперёд, доверительно произнёс князь. – Оглядись по сторонам. Посмотри, сколько тут детей боярских. И спроси себя, для чего?

– Не понимаю тебя, – покачал головой Михаил Васильевич, и в самом деле посмотрев по сторонам. Но ничего необычного не заметил. Неужели он действительно теряет хватку? Или хитрый грузин пытается сбить с толку перед важным разговором?

– Да и не важно, – махнул рукой Резо. – Я о другом хотел спросить. Слышал я, что внук твой в поединке с бояричем Кагановым слишком уж быстрым был для своего ранга. Кстати, а какой у него ранг?

– Официально – никакого, – витая в своих мыслях, ответил боярин. Князю всё же удалось сбить его с толку.

– Вот! – радостно улыбнулся Резо. – Никакого! Значит, что? Значит, артефакт у него какой-то есть, скорость увеличивающий. А ещё я слышал, что продал он недавно один очень хороший целительский артефакт. А потом, как говорят, у него снова такой же появился…

– К чему ты ведёшь, князь? – нахмурился боярин. Про артефакты ему вроде докладывали. Но Михаил не отнёсся всерьёз к этой информации. И выходит, что зря.

– Я расскажу, дорогой! Потому и подошёл к тебе.

– Ближе к делу! – уже всерьёз начал злиться Дёмин.

– Откуда у Маркуса артефакты? Не знаешь? А я тебе скажу! Точнее – намекну. Где он сейчас живёт?

– Китайцы? – тут же сообразил Михаил Васильевич. И задумался. Общину беженцев из Поднебесной курировал Иван. И он ни про какие особые артефакты не докладывал. Либо сознательно скрыл, либо сам не знал. Второе более вероятно. Скрывать ему просто не было смысла. И ведь не уточнишь сейчас! Но тогда получается, что Маркус нашёл с китайцами общий язык. Хорошо это или плохо? Скорее – плохо. Как и всё, связанное с приёмышем.

– Китайцы, – заулыбался Резо.

– И чего ты от меня хочешь? Артефакты на продажу?

– Нет, дорогой! Это несерьёзно. Я хочу китайцев.

– Всех? – даже опешил от такой наглости боярин.

– А много их? – как бы невзначай поинтересовался Резо.

– Много, – справившись с удивлением, кивнул боярин. – Чуть больше семи десятков. Вот только не пойму я тебя, князь…

– Продай!

– Чего?! Окстись, Резо Павлевич! Они свободные люди. Как я их продать могу?

– Так охолопь, – снова пожал плечами Кобалия. – Неужто не найдёшь повода?

– Повод всегда найти можно. Но в чём моя выгода? Я много лет их охаживал с разных сторон. Предлагал в род войти. Детьми боярскими. А теперь в холопы и на продажу? И ты сам же говоришь – артефакты они делают интересные. И неизвестно, что ещё умеют.

– Вай, дорогой! – захохотал Резо. – Перестань торговаться! Просто узнай мою цену.

– Говори, – поджал губы боярин.

– Двести тысяч золотых рублей! Больше тебе никто не даст! А сам ты те артефакты выгодно всё равно не продашь…

– Артефакты и не обязательно продавать, князь. Они и для рода пригодиться могут, – лениво парировал Михаил Васильевич. Но в душе понимал, что лукавит. Сумма, озвученная князем, – внушала. А деньги, как известно, лишними не бывают.

– Перестань, дорогой! У тебя и своих артефактов хватает. Да ещё и неизвестно, будут ли китайцы их делать. А тут деньги! Сразу!

– А если они и тебе их делать не будут? – ехидно поинтересовался боярин.

– Мой риск…

– Я подумаю, князь, – слегка стукнув посохом в пол, произнёс Дёмин. – Подумаю.

– Думай, дорогой. Только не долго. Хорошо?

– Договорились.

– Тогда пойдём в зал. А то княгинюшка молодая пожалует, а нас нет…

– Пойдём, – кивнул Михаил, мысленно уже прощаясь с китайцами и решая, куда определить деньги.

– Кстати, дорогой! – воскликнул Резо, пропуская боярина чуть вперёд. И продолжил тише, чуть ли не дыша собеседнику в ухо: – Сегодня можешь рассчитывать на мою поддержку.

– А она мне нужна? – удивился боярин.

– Поддержка всегда нужна, – многозначительно заявил князь. – А сегодня особенно. Иначе с чего княгиня решила столько людей служивых тут собрать?

– Ты же только что говорил, что это фарс.

– Фарс тоже разный бывает. Однако если бы княгиня хотела только лишь пожурить твоего внука, то сделала бы всё быстро и без шума.

– То есть она хочет его засудить? – сделал для себя вывод Михаил Васильевич.

– Возможно. Но я лишь гадать могу. Потому и говорю – поддержу тебя, если что.

– Знаешь что, Резо Павлевич, – после небольшой паузы произнёс боярин, – не нужна мне сегодня поддержка. Пусть судит.

– Что же, не вступишься за отпрыска своего? – лукаво улыбнулся князь.

– Там видно будет… Но ему полезно будет узнать, как это – отвечать за свои поступки. А то совсем от рук отбился.

– Молодежь! Они всегда сначала делают, а потом думают. А наша участь – за ними пыль по углам заметать. Или слухи не врут, и ты всё же решил окончательно избавиться от внука?

Михаил Васильевич не ответил. Лишь бросил на князя злой взгляд и отошёл.

– Ай, дорогой! Не обижайся! – крикнул ему вдогонку Резо, сообразив, что перегнул палку. Рода Дёминых он не боялся. Не с его деньгами и связями. Но вот китайских артефакторов князь уже считал своими. И было бы обидно лишиться такого замечательного, а главное – перспективного источника дохода. – Не нужна поддержка – так не нужна. Я не настаиваю.

Но боярин снова промолчал, энергично пихаясь локтями и прокладывая себе дорогу в первые ряды. Обиженные бояре и дети боярские, увидев, кто дал им по рёбрам или же отдавил ногу посохом, возмущаться не решались. Все они смелые только тогда, когда чувствуют за собой силу. А у большинства присутствующих таковой не было. Они были людьми княгини. Она их сила. Но стоит вспомнить повод сегодняшнего собрания, и обиженные понимали, что защитить их могут и не успеть.

Хм… Михаил Васильевич уцепился за эту мысль и кровожадно улыбнулся. Надо же! Благодаря приёмышу его род стали бояться сильнее. Будь на месте Маркуса другой внук, боярин стал бы по-настоящему им гордиться.

Тем временем по залу пронесся легкий гул. Взгляды присутствующих людей устремились на возвышение с троном, к которому как раз подходила Саблеслава Мечеславовна Ульчинская.

За её правым плечом, как и всегда, встал боярин Данислав Соболь. А вот за левым…

Боярин Дёмин нахмурился, вглядываясь в перевёрнутый щит с изображённым на нём гербом. Чей это герб – загадкой не являлось. Кони, степь и сабля, изображённые на нём, говорили сами за себя. А вот сам факт… Неужели Маркус умудрился вырезать всех наследников? Вряд ли. Насколько знал Михаил Василевич, у Кагановых было много родни. Не только в степи. И любой из них мог стать новым боярином Кагановым, вступив в наследство. Процедура это непростая, муторная, но вполне выполнимая. Тогда что же задумала Саблеслава?

Княгиня Ульчинская присела на трон и обвела строгим взглядом зал. Сегодня она была как никогда величественна. Это подчеркивало и строгое платье с высоким воротом, и прямая спина. А ещё в её волосах боярин рассмотрел золотой обруч, которым Саблеслава обычно пренебрегала.

Дождавшись, когда все её как следует рассмотрят и перестанут перешёптываться, княгиня приподняла подбородок и громко произнесла:

– Боярин Иванов! Тут ли ты?

Людская масса, как всегда в таких случаях, зашевелилась, а по залу вновь пронеслась волна шёпота. На этот раз – удивлённого. Ведь все думали, что поводом сегодняшнего собрания является совсем другой человек.

Тем временем Иванов, всё такой же седовласый и крепкий, смог пробиться в первые ряды. Выглядел он при этом крайне удивлённым.

– Тут я, Саблеслава Мечеславовна, – склонил он голову, выказывая уважение.