Текст книги "Путь чести"

– Зачем мне посёлок? – удивился я.

– А людей новых ты куда селить будешь? – спросила в ответ княгиня. И глядя на моё непонимающее лицо, рассмеялась. – Потом поймешь.

– Если ты имеешь в виду людей Дёминых, то на них можно не рассчитывать. Они давали клятву роду.

– Вот именно, что роду, Маркус! Как ты думаешь, почему некоторые воины так легко согласились дать тебе служивую клятву? Не знаешь? А всё на самом деле просто. В роду Дёминых клятва даётся главе ветви. В твоём случае – Младшей. И последний раз воины её приносили боярину Святославу Константиновичу, твоему отчиму. То есть они служат боярину Младшей ветви. И такового долго не было. Боярин Иван и боярин Михаил не посмели стребовать с людей новые клятвы. Это уничтожило бы Младшую ветвь. То есть фактически все эти люди могут сами выбрать, кому служить. Но! Сам подумай! У них на горизонте только-только появился достойный и удачливый боярич, которого любят боги, и которому было бы не зазорно служить. А боярин Михаил тут же, прилюдно, клянётся, что никогда тому боярином не бывать. О чём подумают все эти люди? Скорее всего, о том, что старый боярин не хочет отдавать власть, – Саблеслава на секунду замолчала, а потом, вздохнув, продолжила: – Конечно же, это не означает, что все сразу захотят пойти под твою руку. Вот только боярин Михаил их убедит. Своими действиями. Не знаю, что именно он сделает, но могу предположить, что если хоть десяток воинов выберут твою сторону… Он взбесится! И наделает глупостей. Знаешь, давно уже ходили слухи, что боярин Иван безумен. Одержим жаждой мести. Но мне кажется, что из двоих оставшихся в роду Дёминых бояр он наиболее адекватный. А вот боярин Михаил… Я даже не могу понять, чего именно он добивается. И это пугает. Одно дело, когда в моём княжестве есть Дёмины. И совсем другое, когда у них во главе безумец.

– Насчёт службы… Что я должен делать?

– Самое главное – это быть верным! – после небольшой паузы произнесла Саблеслава. – Я знаю, что честь для тебя – не пустой звук. Твои поступки об этом говорят. Просто не сворачивай с этого пути, боярин. Ещё в твои обязанности входит раз в год выставлять людей на службу. Конных и оружных. Точное число я тебе сейчас не скажу. Потом знающие люди подсчитают. Но на первые два года я тебя от этого освобождаю. Даю время встать на ноги. Что ещё? Ну… Возможно, буду давать тебе какие-нибудь поручения. Как другим боярам. А в остальном – просто живи. Учись. Заводи друзей и союзников. Становись сильнее. Ничего сложного – да, боярин?

– И правда, – согласился я. На самом деле в голове у меня сейчас был такой сумбур, что даже не получалось сосредоточиться на какой-то одной мысли. Я понимаю, что княгиня меня использовала. Точнее – она воспользовалась моими действиями в своих интересах. Но это не вызывало какого-либо неприятия. В отличие от бояр Дёминых, Сабля хотя бы честна. И щедра. Хоть денег и не бывает много, но, по крайней мере, на самое необходимое мне точно хватит. А ещё у меня теперь есть свой дом. Личная, так сказать, собственность.

Да и вообще плюсов много. В роду Дёминых я не чувствовал себя своим. Про настоящего Маркуса и вовсе промолчу. Теперь же я княжеский боярин. И помимо ответственности, у меня появилась «крутая крыша». Правда, обольщаться тоже не стоит. Вспомнить хотя бы боярина Каганова.

– Ну, а теперь, боярин, уж поведай мне, как род назовёшь? – весело спросила Саблеслава. – Это, конечно, неожиданно и не так просто, но…

– Северский! – перебил я её. – Боярин Маркус Святославович Северский!

– О как! – удивилась княгиня. – Быстро ты. А отчество, как я понимаю, ты решил взять от приёмного отца?

– Ага, – улыбнулся я. Хотя вначале и была мысль обозваться Викторовичем. Но возникло бы слишком много вопросов. А настоящее отчество Маркуса мне и даром не нужно. Чем меньше людей смогут связать меня с неким герцогом, тем лучше.

Кстати! Нужно обязательно поговорить с тем бароном. И каким-то образом убедить его всё забыть. В ментальной магии я никогда силён не был. Но можно и по голове чем-нибудь огреть. А то и вовсе – подружиться. В общем, надо подумать. И чем быстрее я с ним поговорю, тем лучше.

Эх! Это получается, что мне, целому боярину, придётся завтра переться в школу. Даже несмотря на все произошедшие события.

– Ну что же! – отвлекла меня от размышлений Сабля. – Здрав будь, Маркус Святославович Северский! А теперь ступай. Тебя проводят. На выходе получишь обратно пояс с оружием. Зачем его вообще забирали – не понимаю. Ну да дядьке виднее. А за воротами тебя, боярин, уже ждут.

– Благодарствую, Саблеслава Мечеславовна! – поднявшись, в пояс поклонился я.

– Стой! Забыла совсем! Завтра вечером будь готов. За тобой придут и отведут в святилище. Клятву давать.

– Буду ждать, – ещё раз, но уже не так низко, поклонился я.

За воротами меня действительно ждали. Боярский сын Сильнов задумчиво стоял рядом со знакомым мне экипажем. Правда, кучер был новым.

А рядом, не слезая с лошадей, находились все присягнувшие мне воины во главе с Михалёвым. Точнее, почти все. Егора отчего-то не было. Странно…

– Здорово, бойцы! – поприветствовал их я.

– Здрав будь, боярин! – гаркнули в ответ воины. И довольно заулыбались. Аж на душе потеплело.

– И тебе здравствовать, дядя Саша, – подойдя ближе, поздоровался и с Сильновым.

– Здравствуй, здравствуй, – покивал он. И с хитринкой во взгляде спросил: – Боярин?

– Боярин, – подтвердил я.

– Это правильно, что упираться не стал. Поехали.

Забравшись в экипаж, я внимательно посмотрел на боярского сына. Что-то с ним было не так. Даже не знаю, как объяснить. Словно он в одночасье стал для меня чужим человеком. Самое странное, что он и раньше-то особенно своим не был. Мы и знакомы-то всего ничего. Но вот такое ощущение возникло. И если я всё правильно понимаю…

– Ты уж на меня не обижайся, Маркус, – заговорил он, – но я немного поспособствовал твоему выходу из рода. Подумалось, что так для тебя лучше будет.

– Я не обижаюсь, Александр Сергеевич, – серьёзно ответил я. – Так действительно лучше.

– Для тебя лучше, – вздохнул Сильнов. – Но не для рода. У Младшей ветви снова нет боярина. И где его взять – не ведомо.

– Так переходи под мою руку, сын боярский! – предложил я.

– Нет! – отрезал дядя Саша. И я сразу же понял, отчего возникло такое ощущение. Это не он для меня стал чужим. Это я теперь для него чужой. Не Дёмин. Отрезанный ломоть.

Неожиданно. Очень. Особенно на фоне тех дифирамбов, которые вот буквально только что пела Сабля. Мда.

Отвернувшись, я невидящим взглядом смотрел на улицы и дома, мимо которых мы проезжали. Молчал и Сильнов.

Я думал, что он и вовсе больше не заговорит. Но когда до Китайской улицы оставалось совсем чуть-чуть, боярский сын негромко произнёс:

– Сложно это.

– Что? – переспросил я.

– Я говорю, что сложно это. Тяжело! Ты пойми, Маркус. У меня тут дом, служба. Семья живёт в достатке, сытости и благополучии. И бросить всё, сорвавшись в неизвестность… Не могу я. Пойми. И прости!

Ответить я не успел. Мы как раз в очередной раз повернули, и взглядам открылась вся китайская улица. Вот только что там творилось…

Не менее сотни воинов, с гербами рода Дёминых, в буквальном смысле выгоняли из домов проживавших там людей.

Все китайцы, от мала до велика, выглядели растерянными и испуганными. Жались друг к другу и с опаской смотрели на грозных витязей.

Но ещё больше удивил меня наспех собранный блокпост со шлагбаумом на въезде. И десяток бойцов, что ощетинились копьями в нашу сторону.

– Кто такие? – закричал один из них. – Что забыли на нашей земле?

– Гришаня, ты не охренел?! – выпрыгнув из экипажа, спросил у него Сильнов. – Вы что тут устроили? Поднимай шлагбаум!

– Не велено! – снова выкрикнул воин. И уже тише добавил: – Тебя пущу, Александр Сергеевич. А всяких чужаков боярин Михаил Васильевич велел гнать. Тут только Дёминым место!

Глава 16

Я не злопамятный.

Просто злой, и память хорошая!

Владимир Северский

Глядя на этого Гришаню, я почувствовал, что потихоньку зверею. Моя фамильная ярость довольно давно не проявляла себя. Видимо, личность Маркуса, что так до конца и не исчезла, как-то её нивелировала.

Но сейчас! Меня буквально затрясло от гнева. На род Дёминых. На боярского сына Сильнова. На бояр Ивана и Михаила, которые всё пытались использовать меня в своих целях, а когда не получилось, решили выкинуть за порог. Как щенка ненужного. Осталось только пинка дать, для ускорения.

Но особенно я разозлился, поймав взгляд этого Гришани. И столько в этом взгляде было злорадства, что захотелось попросту срубить ему голову.

Конечно, объявлять войну роду Дёминых я не собираюсь. Но и стерпеть такое не смогу. Уж не знаю, то ли боярское звание своё берёт, то ли я слишком вжился в образ боярича, на которого равняются его воины…

Выпрыгнув из экипажа, я, словно не замечая направленных копий, обошел шлагбаум. Затем прошел мимо слегка растерявшегося дяди Саши и оказался лицом к лицу с Гришаней.

– А ты не много на себя берёшь, воин? – почти спокойно спросил я, глядя ему в глаза. И с удовольствием заметил, что злорадство и некое торжество от своей крутости начало в его взгляде уступать место опаске. Он не мог не знать, что я победил боярина Каганова. И не боялся меня, лишь будучи прикрыт другими бойцами рода. Но вот теперь, когда я стою вплотную…

– Приказ у меня! – хрипло выкрикнул он, поглядывая мне за плечо. На воинов, которые, по идее, не должны были пустить меня так близко к его драгоценной тушке. Уж не знаю, что он там увидел – оборачиваться я принципиально не стал, но чуть-чуть уверенности к нему вернулось. – Приказ! И не тебе, чужак, что-то решать на этой земле! Боярин Михаил приказал не пускать – мы выполняем.

Если бы он на этом остановился, то я, наверное, сдержался бы. Но этот идиот, видя моё молчание, вдруг громко добавил:

– Проваливай! Ходят тут всякие! По…

Договорить я ему не дал. Ударил коротким боковым в челюсть. Причём даже не стал вкладывать в удар всю новоприобретённую силу. Просто показал, кто тут кто.

Несмотря на это, Гришаню крутануло в сторону, и он, не удержавшись, плюхнулся на колени.

– На кого пасть открыл, смерд? – зло спросил я. – Знай своё место!

– Ах ты ж! – выкрикнул он и, неловко поднявшись, схватился за висевший на поясе меч. – Нападение!

Выхватить меч из ножен я ему также не дал. До смертоубийства всё же не хотелось доводить. Поэтому ударил ногой в грудь. В стиле «Это Спарта!». И вот теперь я не сдерживался.

Мда… От удара Гришаня сложился вдвое и улетел, словно его машина сбила. Причём ему не повезло ещё и в том, что в направлении его полёта дорога заканчивалась, и имелся довольно крутой склон. Поэтому вначале он летел по прямой, а потом падал вниз и катился. И что-то мне подсказывало, что быстро этот тип не встанет.

Я же, не теряя времени, развернулся к десятку с копьями и послал в них заклинание «Головокружение». Простенькое. Не заметное обычным взглядом. Оно на короткое время заставляло почувствовать человека, что такое качка в море при шторме. Причём действовало не на всех. Даже в моём мире достаточно подготовленный человек мог его проигнорировать. Если у него, конечно, был хороший вестибулярный аппарат. А в этом мире… Сейчас и узнаем.

– Живьём! – крикнул я своим бойцам, срываясь с места.

Уточнял я не зря, потому что Михалёв с подчинёнными уже практически вступили в бой. И человеколюбием они явно не страдали.

Заклинание не подействовало на троих. Но они тоже отвлеклись, глядя на то, как их товарищи вдруг потеряли равновесие. И именно этих троих я и атаковал первыми, предварительно навесив на себя «Ускорение».

Первый из воинов всё же заметил моё движение и попытался ткнуть копьём. Но я даже уворачиваться не стал. Потому что это было чертовски медленно! Хотя у воина явно был не первый ранг. Просто я двигался, наверное, с такой же скоростью, как тот воин, что погиб от стрелы Егора на пасеке. И напади на меня кто-то подобный сейчас, я уже не стоял бы на месте, пытаясь сообразить, где противник.

Левой рукой я увёл копьё в сторону и, подпрыгнув, в лучших традициях муа-тай пробил коленом в голову.

Приземлившись, сразу же присел, пропуская над головой ещё одно копьё. Резко выпрямился, подбил напавшему ногу и добил локтём.

Третий воин хоть и не попал под «Головокружение», но среагировать никак не успел. Растерялся. И я двумя ударами отправил в беспамятство и его.

В итоге после этой молниеносной атаки на ногах из всего десятка остался лишь один. Остальных мои бойцы уже положили и вырубили. Некоторых, похоже, излишне жёстко. Но жить определённо будут.

Последний воин так и не успел прийти в себя. Он всё ещё пытался утвердиться на ногах, а Михалёв с подчинёнными уже закончили с остальными и уложили его на дорогу, стукнув по голове.

На всё про всё ушло секунд пять – десять. А ещё мне показалось, что мои воины двигаются быстрее, чем раньше. Неужели тоже взяли ранги после того боя? Хотя, если и так, то ничего удивительного. Мы бились с превосходящими силами противника, которых поддерживал сильный Стихийник. А парни ничего не знали про мои возможности и были готовы погибнуть. Но выжили. Всё логично.

Кстати, хорошо бы сделать им артефакты, увеличивающие скорость. Чем боеспособнее мои бойцы, тем мы все дольше проживём. С такой-то беспокойной жизнью. Но определённо не сейчас.

Убедившись, что вся застава лежит в отключке, я повернулся к Сильнову.

Боярский сын в эту мини-битву не вмешивался. Просто смотрел. И сейчас на его лице появилась досада. Правда, непонятно из-за чего. То ли из-за нашей быстрой победы, то ли из-за всей ситуации в целом.

– Десятник! В строй! – скомандовал я, глядя на приближающихся к нам других бойцов рода Дёминых, которые, конечно же, заметили, что кто-то отметелил их товарищей.

– Эх, ёжики лесные! – произнёс Александр Сергеевич с досадой, и в одно мгновение создал на себе «Кольчугу». А в следующее, после небрежного взмаха его руки, дорогу перекрыла здоровенная ледяная стена. – Не умеешь ты жить спокойно, боярич!

– Боярин! – поправил я. И добавил: – Дядя Саша, тебе во всём этом участвовать не обязательно.

– Ты бы заткнулся, – беззлобно сказал он. – Боярин.

Самое интересное, что стена перегородила только дорогу. И если слева от меня, как уже говорилось ранее, был овраг, то справа – обычные лужайки перед домами. Но воины, что бежали к нам, всё равно остановились, даже не попытавшись её обойти. Видимо, психологическое что-то. Если есть стена, значит, надо её штурмовать. А зайти сбоку – опасно. Не просто же так там проход оставили?

Но их растерянность длилась недолго – секунд тридцать. И, надо отдать должное, это время бойцы рода Дёминых не теряли зря. Когда стена буквально взорвалась из-за попавшей в неё чьей-то техники, то за ней обнаружился полностью готовый к бою отряд в два десятка воинов.

Они построились в боевой порядок и настроены были более чем решительно.

Но и мы отступать не собирались! Я уже прикидывал, каким бы заклинанием их раскидать. Сильнов, судя по его виду, занимался тем же. А мои воины выстроились в небольшой клин чуть сбоку, чтобы не перекрывать обзор Стихийникам, и выдвинули «на остриё» Вторушу.

Ну что же – повеселимся! Пора показать здешнему люду, кто такие Северские!

– Отставить! – раздался крик из-за спин приготовившихся к атаке Дёминых. – Отставить, мать вашу!

А спустя несколько секунд к нам вышел и обладатель командного голоса. Мужчина в возрасте за пятьдесят, высокий, широкоплечий и очень властный. Я его раньше не видел. Но вот дядя Саша, похоже, был хорошо знаком. Что подтвердили следующие слова незнакомца.

– Сашка, твою за ногу! Ты что тут устроил?! Раскол в роду создать хочешь?!

– А ты, Тёма, на меня не ори! – тут же огрызнулся Сильнов. – Сам заставу установил во главе с идиотом! Вы какого хрена творите, недоумки?!

– Что?! – заорал в ответ этот Тёма.

– То! Почто твои люди на княжеского боярина нападают?! Почто они его оскорблять вздумали?

– Так, подожди, – уже спокойнее произнёс незнакомец, и для убедительности даже выставил перед собой пустые ладони. – Кто кого оскорблял и нападал?

– Да вон он валяется, – кивнул дядя Саша в сторону оврага, где ворочался получивший люлей ушлёпок.

– Гришаня? – присмотревшись, спросил Тёма. И его аж перекосило. – Вот уж действительно, недоумок. Но сам знаешь, чей он протеже. Потому и поставил его подальше от людей. Кто же знал, что вы тут сейчас появитесь?

– Что тут вообще происходит, боярин? – влез в разговор я. Надоело быть статистом.

– Боярич? – с непонятной интонацией спросил он.

– Боярин! – поправил я. – Боярин Северский!

– Хм! Ну а я боярский сын Снигирёв. Артём Романович. А происходит… – внезапно Снигирёв замолчал и снова хмыкнул. Но на этот раз более эмоционально. – Надо же – боярин Северский! Вот же!

– Ты от темы не отходи, Артём Романович!

– Хорошо, хорошо. Боярин. Сейчас всё объясню – не гоношись!

В ответ на эти слова я заскрипел зубами. Как же надоело, что все подряд видят во мне подростка! Должно быть, придётся выбить не один десяток зубов, прежде чем меня начнут воспринимать всерьёз.

Снигирёв некоторое время собирался с мыслями, заодно разглядывая побитых нами бойцов. Затем уже открыл было рот для объяснений, но сказать ничего не успел. Его перебил девичий голос, донёсшийся из-за спин воинов Дёминых.

– Остановитесь! Именем рода!

Строй бойцов, что всё ещё был в боевой готовности, странно зашевелился. Воины закрутили головами, не понимая, что происходит. А затем двое из них – в первом ряду – вдруг буквально вылетели вперёд и даже пробежали несколько шагов, прежде чем смогли затормозить. А в образовавшуюся брешь прошли две девушки.

И Василиса, и Эльза явно были готовы к чему угодно. Обе активировали «Кольчуги» и наглядно иллюстрировали контраст между льдом и пламенем. Правда, если немка на первый взгляд казалась спокойной, то Васька просто пылала гневом.

Пройдя мимо растерявшегося Снигирёва, девушки встали рядом со мной и развернулись лицом к угрозе.

Я думал, что Василиса сейчас начнёт ругаться в своём излюбленном стиле. Но нет. Она заговорила с пугающим спокойствием в голосе, которое абсолютно не вязалось с её внешним видом.

– Что вы творите, воины? Вам не стыдно? Не стыдно выполнять распоряжения, которые идут во вред роду? Против кого вы обнажили оружие? Против Маркуса? А знаете ли вы, что он, вместе с верными людьми, малым числом сражался против множества степняков?

Судя по некоторой растерянности на лицах бойцов, они знали. А Васька продолжила:

– Он сражался, когда на нас подло напали. Он не сдался и смог победить. А потом, узнав, что за нападением стоит боярин Каганов, поехал и убил его! Лично! На Суде богов! Он вступился за честь всего рода Дёминых. Не только бояр и детей боярских, но и простых людей. Теперь никто не сможет сказать, что на наш род можно безнаказанно нападать. Точнее – не могли бы сказать! Потому что дед Михаил всё-таки выгнал его из рода! Выгнал! – всё больше распалялась Василиса. От первоначального спокойного голоса не осталось и следа. – Даже княгиня, чей подданный был убит, согласилась, что Маркус был в своём праве. И что он достоин боярского звания. А вот Михаил Васильевич заявил, что такой боярин ему не нужен. И сейчас, глядя на всех вас, я понимаю, что и вам не нужен честный и достойный боярин! Вы выполняете бесчестный приказ деда Михаила и выгоняете Маркуса на улицу. Готовы убить его ни за что! Почему? Лишь оттого, что так повелел старик, которому уже не дорог свой род?

– Боярышня! – неожиданно перебил её Артём Романович. – Мы не выполняем приказ главы рода.

– Как? – растерялась Васька. И даже «Кольчугу» от неожиданности деактивировала.

– Мы выполняем приказ его внука – Ильи Дёмина, – пояснил Снигирёв. И с явной неохотой добавил: – Нового главы Младшей ветви.

О как! Судя по ропоту среди воинов Дёминых, а к этому времени вокруг собрались практически все, оставив на время несчастных китайцев, они были не в курсе.

Да я и сам удивился. Илья – старший внук Михаила Васильевича. Ему, если не ошибаюсь, почти восемнадцать. Маркуса он традиционно не любил, поэтому тот знал его плохо. Соответственно, и мне мало что о нём известно. Но одно я знал точно: Ильи не было в княжестве уже довольно давно. А тут вдруг вернулся, да ещё и стал главой Младшей ветви.

Неожиданно. Очень. Особенно для Василисы.

Впрочем, сестра быстро справилась с удивлением. Обвела собравшихся вокруг нас людей долгим взглядом, горько усмехнулась и сказала:

– Может, оно и к лучшему. Значит, и я теперь роду не нужна!

– Боярышня… – растерянно произнёс дядя Саша. – Да как же так?

Из всех присутствующих у боярского сына Сильнова вид был, пожалуй, самый ошарашенный. Что и не удивительно: он же сам как раз из Младшей ветви. Авторитетный человек. И вот так, из третьих рук, узнаёт, что у них теперь новый глава.

– А вот так, дядь Саш, – развела руками Васька. А затем, повысив голос, обратилась к воинам: – Подите прочь! Может, я уже и не боярышня, но всё ещё урождённая Дёмина! Потому не мешайте нам собирать вещи – мы уезжаем!

И пошла вперёд. А бойцы рода перед ней расступались.

Сориентировавшись, я пошёл следом, махнув рукой своим, чтобы следовали за нами. Войны уже определённо не будет.

Александр Сергеевич шёл рядом. И вид имел всё ещё пришибленный. Но и сдаваться сразу не собирался.

– Как же так, боярышня? – догнал он Ваську. Видимо, кроме этого он ничего путного сказать не мог.

– Ой, молчи, дядя Саша, – отмахнулась сестра и хлюпнула носом. А потом внезапно остановилась и посмотрела на меня. – Маркус… Ты ведь не против, если я поеду с тобой? Я понимаю, что больше тебе никто… Но и оставаться тут… С этим…

Быстро приблизившись, я обнял девушку и прижал к себе. И только тогда Василиса позволила себе разрыдаться.

А боярский сын Сильнов всё стоял рядом и чуть слышно повторял, как заклинание:

– Как же так? Да как же?

Сборы заняли часа четыре. И то только потому, что Михалёв отправил бойцов за телегами в ближайшую деревушку.

Я большую часть этого времени стоял рядом с домом и смотрел на китайцев. Они сбились в кучку и выглядели такими же растерянными, как совсем недавно Александр Сергеевич.

В другой ситуации я бы обязательно подошёл и спросил, что у них стряслось. Но сейчас… Не до того было. У самого такое творится, что хоть стой, хоть падай.

За меня этот вопрос задал дядя Саша. Правда, не самим китайцам, а Снигирёву.

– Тёма, а эти несчастные-то чего натворили?

– Да кто бы знал, – пожал плечами Артём Романович. – Нас сегодня боярин вызвал. Представил Илью, как нового главу Младшей ветви. Повелел слушаться его приказов. Вот боярич и приказал – всех китайцев на улицу. Хоть силой. И Гришаню с нами послал. Ну, мы и… Про Маркуса, правда, лично мне ничего не говорил.

– Мда… – многозначительно произнёс Сильнов. – А почему вы? Вы же к Старшей ветви относитесь?

– Наверное, как раз потому, что Старшая. Вот ты стал бы выполнять приказы этого… боярича?

– Очень сомневаюсь, – признался дядя Саша.

– Ну вот. А у меня и выбора-то нет. Я клятву боярину Михаилу лично давал.

– Так что, дядь Саш? – со злым сарказмом в голосе спросил я. – Дом, служба и благополучие?

Сильнов не ответил. Только насупился и отвернулся. А вот Снигирёв заинтересовался.

– Ты о чём, боярич?

– Боярин! – уже как-то даже привычно поправил я. – Я о том, что что-то сгнило в роду Дёминых. Единственный более-менее адекватный человек – я про боярина Ивана, если ты не понял – сослан не пойми куда. Главой Младшей ветви, в обход урождённой боярышни, назначили внука главы ветви Старшей. А он, не успев власть в руки получить, уже людей на улицу выгоняет. Даже не подумав, что с ними будет.

– Да не пропадут… – как-то неуверенно сказал Снигирёв. – Деньги у них должны быть. По идее.

– Ага, по идее! – хмыкнул я. – А может, и нет. И будут они на улице жить. Вот только долго ли? Знаешь, сын боярский, я хоть Дёминым и недолго был, но никогда себе и представить такого не мог. Пусть китайцы и не члены рода, но они годы прожили на этой земле. Бок о бок с нами. А теперь их пинком и в неизвестность. Про себя я вообще молчу…

– Боярин, твоё предложение ещё в силе? – неожиданно спросил Сильнов. – Примешь мою клятву? Только я не один. С жёнами и детьми.