Текст книги "Домашняя жизнь русских царей"

В Казне царя Михаила Фед. в 1630 г. хранились три колпака: колпак, на нем на прорехах по запоне золотой... в одной запоне изумруд велик четвероуголен, гранен да четыре яхонты червчаты в гнездах. В другой запоне в гнездах два алмазца, да два изумрудца, да два яхонтика червчаты, да гнездо алмазное порожнее. Вокруг запон низаны деревья жемчугом большим. Наверху деревья, над прорехи изумруд четвероуголен да яхонт лазорев, в гнездах в золотых. Подкладка – атлас золотной по лазоревой земле; тулея – атлас червчат... Колпак, на нем на прорехах по две петли, низаны жемчугом большие; подкладка – атлас золотной, рыбчат; тулея – атлас червчат¹¹⁹.

Шляпу надевал в 1677 г., 23 июня, царь Федор Алексеевич, да и то на случай дождя во время поездки из села Пахрина на бумажную мельницу, а потом в Соловецкую пустыню под Москвой, что в Марчуках. Вместо объяринной ферезеи и богатой шапки он надел епанчу суконную да шляпу, оттого что был дождь. Затем о шляпе в Выходных книгах вовсе не поминается. Однако шляпы были носимы. В Казне царя Михаила Федоровича 1630 г. находим 4 шляпы и в том числе одну очень богатую, описанную следующим образом:

«Шляпа пуховая черная. На ней запона золотая сенчатая¹²⁰, с финифты; в запоне лал четвероуголен, да по сторонам 4 яхонты червчаты, да 4 изумруда в гнездах. Да сзади запона золотая круглая с алмазами и с яхонтами червчатыми Вокруг шляпы в венце 16 плащей, золотые сенчаты, четвероугольны с финифты, с яхонты червчатыми и с изумруды. Подкладка байберек черн».

В 1628 г., 19 июня, царь Михаил Федорович приказал английскому гостю Фабину Ульянову сделать в Англии «две шляпы пуховые легкие, одну шляпу белу, другую черну, в вышину в полпята (4 вершка), в ширину в венце поднята ж на вершок, полки (поля) в два вершка».

Царская обувь. В числе обуви в царском обиходе вовсе не упоминаются сапоги. Цари носили только чеботы и башмаки. Царь Михаил Федорович носил чеботы сафьяновые желтые, другие сафьяновые червчатые, третьи сафьяновые лазоревые. Низанные жемчугом чеботы подавались вместе с большим нарядом из Большой Казны, куда поступили в 1641 г.

Эти чеботы при царе Михаиле Федоровиче описаны следующим образом:

«Чеботы, низаны жемчугом, травы по бархату по червчатому, полуполные, на передах в гнездах по 3 яхонты лазоревы, да по лалу, да по 5 изумрудов; подложены объярью червчатою; верхи оботканы золотом с шелком с лазоревым; скобы серебряны».

Те же чеботы при царе Алексее Михайловиче были описаны несколько иначе: «Чеботы, что да.ваны к царским платнам, по червчатому бархату низаны жемчугом, м.еж жемчугу каменье в золотых гнездах (те же, какие выше обозначены), подкладка и подряд (поднаряд) атла.с червчат; скобы серебряные».

Чеботы князя Дмитрия Ивановича, внука Ивана Васильевича III, описаны так:

«Чеботы тимовы, по швом сажоны жемчугом Гурмыским, и в носках и в каблуках сажены жемчугом Гурмыским».

Это был род сапог с короткими голенищами, которые поэтому делались из бархата, в богатых случаях всегда украшенного золотным шитьем и жемчужным низаньем с каменьями, по рисункам, какие изготовлялись и сочинялись знаменщиками. В 1627 г. знаменщик Иван Некрасов суриком знаменил царицыны чеботы. Таким украшением отличались особенно перед и задники, каблуки, которые обвивались пряденым золотом. Упоминаются прежники (голенища). Верхи голенищ также обшивались золотом. На подошвы полагались полстяные (войлочные) стельки и колодки.

Чеботы бывали в носках прямые и кривые, т. е. загнутые носками кверху. Обычно они шились из сафьяна черного и цветного – желтого, голубого, червчатого, белого, зеленого и по сафьяну расшивались золотными узорами и травами. Поднаряд – внутренняя подшивка: у холодных – атласный, у теплых – бобровый.

В повседневном ношении у чеботов скобы вместо серебряных ставились железные, даже в царицыной обуви.

Для конной езды к чеботам прикреплялись остроги, острожки – шпоры, о которых упоминается в 1490 г., когда великий князь Иван III пожаловал цесарскому послу Юрию Делатору вместе с золотой цепью и с золотной атласной шубой на горностаях и остроги серебряные золоченые, как бы в знак рыцарского достоинства.

В 1630 г. в Царской Казне хранились «острожки серебряные золоченые задвижные с пружинками. Двои острожки серебряны прибойные, одне с чернью с гвоздками серебряными. Двои острожки прибойные плащики серебряны золочены, столбцы и репьи железны, опаиваны серебром золоченым».

Самой употребительной обувью были башмаки, тоже сафьяновые или хзовые, хозовые, кожа = хоз = коза, также бархатные, атласные и зарбафные, т. е. из золотной ткани. Украшение их частей было такое же, как и у чеботов, и так же, как чеботы, они бывали прямые и кривые. Сафьянные узорочно вышивались волоченым золотом и серебром; бархатные, кроме того, богато унизывались жемчугом с дорогими каменьями.

В Казне царя Михаила Федоровича в 1630 г. находились

«Башмаки., шиты золотом да серебром волоченым по сафьяну по червчатому, под(на)ряд объярь червчата; скобы серебряны. Башмаки хоз еринной цвет, шиты золотом волоченым, скобы серебряны. В них чулки камка Кызылбашская еринной цвет, подвязки камка еринной же цвет».

Сафьян употреблялся различных цветов: белый, червчатый, желтый, зеленый, лазоревый. Царь Михаил предпочитал червчатый цвет, а сын его, царь Алексей Михайлович, почти постоянно на выходах носил башмаки и чулки (ичетыги) из желтого сафьяна.

Царь Федор Алексеевич при царском большом наряде носил башмаки и чулки зарбав золотной волнистой.

«Башмаки, низаны жемчугом по червнатому бархату с запаны, чулки золотные зарбав волнистой. На обыкновенных выходах носил башмаки сафьян зелен, чулки шелковые зеленые. Башмаки сафьян желт, чулки шелковые алые. В теплые башмаки поднаряд ставился бобровый».

В Кроильных записях упоминаются башмаки на Азовское дело, прямые, которые были скроены в 1642 г., 14 марта, царевичу Алексею Михайловичу вместе с двумя башмаками на кривое дерево (колодку).

О чулках не один раз упомянуто выше. Чулки, в собственном значении этого слова, кроились из шелковых и даже золотных тканей, особенно из камки и атласа, длиной в аршин. Такой длины чулки теплые на меху были скроены молодому царю Алексею Михайловичу, в 1646 г. Следовательно, они обнимали ногу до колена. Для теплых чулок употреблялся мех – пупки собольи, черева лисьи, песцовый, беличий; полутеплые, осенние, подкладывались тафтой, стеганной на хлопчатой бумаге; холодные, летние, подкладывались одной тафтой. Чулки вязеные, или вязаные, с названием «шелковые» упоминаются в 1646 г. в Казне царя Алексея Михайловича, который, быть может, получил их по наследству от родителя, но сам, по-видимому, их не носил.

Н. Самокиш. Великий князь Василий III Иванович на охоте

Ф. Солнцев. Сапоги. Древняя царская обувь

Царь и великий князь всея Руси Иоанн IV Васильевич Грозный

У царицы Евдокии Лукьяновны в Казне было трое чулок немецкого производства: одни – «шелк лазорев с серебром», другие – «шелк ал» и третьи – «шелк желт». Царь Федор Алексеевич носил чулки разного цвета: красные, зеленые, алые.

Другого рода чулки были сафьяновые и назывались ичетыгами, татарским словом, потому что и происходили из Крыма и назывались иногда Крымскими или Крымским делом. На тафтяной подкладке они украшались по сафьяну золотным шитьем. Но обычно эти ичетыги покрывались, оболакивались камкой, бархатом, атласом или другой шелковой тканью, что обозначалось словом верхи, т. е. оболочка наружная, почему они и описывались только по этим верхам, без упоминания о сафьяне: ичетыги – атлас бел, ичетыги – бархат червчат и т. п. Подкладка была тафтяная.

Длинные чулки требовали подвязок, которые делались из тесьмы, для них изготовляемой, волочены золотом, серебром и шелком с пряжкой. Такое богатое устройство подвязок объясняется тем, что при ездовом коротком платье они были снаружи видимы. На выезде в 1653 г. царь Алексей Михайлович имел подвязки – тесьмы золото с серебром, пряжки и наконечники, серебряные золоченые с чернью, гладкие. В другой раз, в 1664 г, он имел подвязки «тесьма ткана в кружки золото с серебром с шелки; пряжи и наконечники серебряны золочены». Домашние комнатные подвязки бывали тафтяные или хзовые кожаные.

Гардероб царя Михаила Федоровича в 1630 г., 1633 г. заключал в себе выходного платья: платен 5, опашней 50, однорядок 36, шуб 50, кафтанов 31, зипунов 58, ферезей 31, кожух 1, сарафанец 1, нагрудник 1.

Ожерельев (к зипунам) 23, тафей 5, колпаков 3, шапок 18, посохов Индейских 4, каповых 22, Троицких 6, Кирилловских 17, кленовых 2, стулов 2, подножий 11.

Ездового платья: ферезей 27, армяков 3, кебеняков 6, епанчей 5, шляп 4, кафтанов 48, чуг 6, налатников 4, подлатников 3, рукавиц 32.

Чепей 10, тесем 7, кушаков 7, ножей 23, связок 2¹²¹.

Все это числилось в Мастерской палате, собственно в царской гардеробной, изготовлявшей все одежды и все к ним принадлежности. Так называемый большой наряд хранился в кладовых Казенного двора. В 1642 г. там находилось платья: 8 платен, 4 кафтана, 3 испода горностайных из-под платен.

Столько накопилось платья у царя Михаила в течение 20 лет его царствования – 58 зипунов, 58 ферезей, 79 кафтанов, 50 опашней, 50 шуб. Царь Алексей в первое время немало пользовался одеждами отца: иное перешивал, иное прямо носил, что бывало впору, а затем, по-видимому, и сам наготовил нового платья столько же, если не больше. Поношенное, отставное платье, как и всякие мелкие остатки, лоскутки и обрезки от его изготовления, очень заботливо сохранялось в Царской Казне. В свое время все это накопленное продавалось по самой точной расценке призванными из Ветошного ряда торговыми людьми.

Таким образом, в царском обиходе никакая даже и негодная мелочь не пропадала даром. Так называемые Выходные книги описывают платье главным образом праздничное, в котором государь, по обычаю, выходил из своих комнат на богомолье не только в соборы и монастыри, но и в свои дворцовые храмы, находившиеся на Сенях Дворца. В упомянутых книгах совсем нет записей о том, какое подавалось платье государю комнатное, ежедневный обычный носильный или ходильный наряд. Книги, не описывая подробно, упоминают только, что ферези, зипун, шапка были комнатные, из комнаты, зипун комнатный, даже посох комнатный, башмаки комнатные или вообще: на государе было платье комнатное¹²². По именам мы знаем, что в комнатах государь носил зипун и ферези, а также башмаки и шапку, само собой разумеется, не столь дорогие по выбору тканей и по убору, потому что в домашнем быту цари были очень бережливы и строго соблюдали в этом отношении известные наставления старого Домостроя.

Ф. Солнцев.

1 – наперсный крест; 2 – золотая сканая цепь большого наряда; 3 – цепь с финифтью; 4 – кружчатая цепь с чернью

Иоганн Ведекинд. Портрет царя Михаила Федоровича

Даже и в праздничные выходы цари одевались просто и, можно сказать, благочестиво, не прибегая ни к каким особым украшениям и изменениям в своей одежде с целью придать ей более щеголеватости. Покрой одежды неизменно оставался тот же, какой был унаследован от прародителей.

Ф. Солнцев. Пуговицы царских становых кафтанов

Новые виды одежды, приходившие то с Запада, то с Востока, принимались только такие, которые вообще были сходны с господствующим покроем. Некоторое щегольство обнаруживалось только в одежде ездовой, когда государь выезжал за город и верхом на коне. Но здесь щегольство являлось с целью выразить перед всем народом высокое достоинство и честь царского сана, так точно, как при приеме послов или царственных лиц и по случаю торжественных празднеств, цари одевались в наряд Большой Казны, в большой наряд, называемый также собственно нарядом царским.

Щегольство в одежде заключалось не в изменении ее форм или покроя, как было на Западе; оно заключалось только в употреблении богатых и богатейших золотных тканей, да в золотой вышивке, в жемчужном низанье, в дорогих камнях, украшавших различные части царского платья. Но и такие богатые наряды надевались очень редко и вовсе не служили щегольством, а обнаруживали только заботу явиться пред лицом народа в подобающей обстановке царского сана, как в подобающей обстановке являлось и благолепие церковного архипастырского сана. Обычное выходное платье было шелковое – тафта, камка, атлас, отчасти для верхних одежд, и то по случаю холода или непогоды,– суконное и зуфное (шерстяное, род камлота). В зимнее и осеннее или весеннее холодное время оно полагалось на меху беличьем, собольем, лисьем. Видным украшением платья была нашивка – петлицы с пуговицами или завязками, которые бывали с кистями. Затем – кружево, располагавшееся по краям всей одежды, на полах и по всему подолу. Это называлось нарядом или снарядом платья, его убором. Без этого убора одежда именовалась чистой. В простом домашнем обиходе этот убор делался торочковой, т. е. вышитый шелками. В более щеголеватой одежде он являлся золотным, вышиваемым золотом и серебром с жемчужным низаньем. В таком наряде государи выходили в средние праздники. В большие празднования весь наряд блистал золотыми или серебряными тканями и золотым или жемчужным убором с дорогими каменьями, причем и кружево употреблялось серебряное с позолотой, кованое.

Ф. Солнцев. Пуговицы царских становых кафтанов

Нашивка служила обозначением и украшением пуговиц, а вместе с тем составляла характерное отличие, особую черту русского костюма. Это были продолговатые в три вершка длиной и в полвершка или в вершок шириной, тесьмы, нашиваемые у пуговиц на полах одежды по обеим сторонам, что и называлось гнездом нашивки. Такие тесьмы в простом наряде бывали торочковые, т. е. простроченные шелками, а в богатом наряде они делались из волоченого золота или из золотных тканей. Нашивка размещалась на груди до пояса. В некоторых одеждах она размещалась по всем полам до подола отдельными гнездами, в известном расстоянии друг от друга.

Само собой разумеется, что шитые или тканые шелковые и золотные тесьмы нашивок всегда украшались различными узорами в виде трав, цветков, розеток и т. п. Иные украшались узлами, т. е. особым сплетением золотного шнурка в виде связанного красиво узла без концов. Очень известны были в этом отношении Кафинские узлы, вероятно, Генуэзские или Виницейские.

Б. Чориков.

Царь Михаил Федорович встречает за Москвою родителя своего, Филарета Никитича, в 1619 г.

В XVII ст. цари особенно полюбили нашивки Кызылбашские. При царе Михаиле Федоровиче завязались самые добрые отношения с Персией. Известно, что в то время в 1625 г. шах Аббас прислал царю в дар Св. Ризу Господню. Для Москвы это было великим событием и укрепило еще больше расположение к Персии, которое скоро отразилось и на торговых делах. На Московском рынке появилось множество Кызылбашских тканей и всякого другого Кызылбашского товара, в том числе и разнообразные нашивки, которые во Дворце так понравились, что для их изготовления были вызваны из Кызылбаш нашивочного дела мастера – Мамадалей Анатов с тремя товарищами – для обучения своему мастерству русских людей.

Тогда же были вызваны оттуда мастера гзового (шегрень), шелкового и тесмянного дела Шебан Иванов с шестью товарищами. Научив нашивочному делу русских учеников, Мамадалей был отпущен восвояси в мае 1662 г. Кызылбашские нашивки Московского дела на государевом платье появляются с 1647 г. и особенно в 1649 г. Заодно с этими нашивками полюбились и персидские ткани с изображениями людей стоящих и сидящих, людей крылатых и т. п. Самые богатые нашивки делались из золотых плащей (блях), убранных дорогими каменьями и жемчугом. Бывала нашивка вся алмазная.

При приеме послов с большим нарядом государь иногда надевал и перстни. В 1647 г., 18 августа, при литовском после – 4 перстня. Потом 24 и 28 октября, при том же после, надел 9 перстней золотых с алмазами и с яхонтами. 14 ноября, при шведском после,– 9 перстней. В1648 г., 20 июня, при голландском – 9. В 1653 г., 3 апреля,– Вербное воскресенье – 7 перстней золотых с алмазами, яхонтами червчатыми и с изумрудами. В Казне хранилось 10 перстней.

Ожерелье (от жерло, горло). Ожерельем назывались воротники стоячие и отложные.

Стоячий воротник составлял неотъемлемый убор зипуна. В простом быту он прозывался козырем, а в царском платье носил название обнизи, потому что неотменно обнизывался жемчугом и иногда украшался дорогими каменьями. Такое же ожерелье пристяжное служило и украшением сорочки. Это ожерелье облегало шею вплотную, между тем как обнизь зипуна облегала шею более просторно и широко, как в вышину, так и по объему шеи. Ожерельем называлась и царская диодема, род пелерины, покрывавшая грудь и плечи, если на ней не было икон или барм, обозначавших имя диодемы. Это простое ожерелье для отличия от других именовалось «круглым» и изготавливалось для одежды царевичей, объявляемых наследниками престола. Оно богато украшалось, низано жемчугом, алмазными запонами и дорогими каменьями, кроме шелкового и золотного шитья. Ожерельем назывался и бобровый широкий воротник у шубы, а также и бобровая пелерина в женской одежде. Ожерельем назывался и отложной откидной на спину воротник у охабней.

Пуговицы изготовлялись из разнородного материала и самых разнообразных форм или видов. Зерно пуговицы бывало деревянное или оловянное. Оно обшивалось тафтой торочком или обвивалось, обшивалось, покрывалось золотной канителью, пряденым золотом или серебром, также обнизывалось мелким жемчугом. Металлические пуговицы: серебряные золотились, украшались чернью, финифтью, дорогими каменьями, золотые также украшались финифтом, жемчугом и каменьями, искрами яхонтовыми, алмазными, изумрудами, бирюзой, лалами и другими не совсем драгоценными камешками, например, корольками, фатисом Алмазные пуговицы появляются со времени царя Алексея Михайловича; при царе Михаиле об алмазах вообще не упоминается.

Металлические пуговицы по разнообразию форм бывали велики и невелики, круглые или угловатые, четырехгранные, восьмиугольные, сенчатые, решетчатые, прорезные, половинчатые, витые, грушевидные, кедровые (ореха), миндальные (ореха), шишковые в виде шишки, львиной головы, карасиков, рожков, репейки, ложчатые, полоски косые, грановитые. К числу пуговиц принадлежали также кляпыши, особый род пуговиц-застежек в виде небольшого брусочка или палочки.

В 1635 г, 19 апреля, скроена сума – камка индейская, шелк голуб да вишнев, по подобию старой сумы великого князя Ивана Даниловича Калиты. Несомненно, что новая сума скроена по случаю ветхости старой, сохранявшейся в Государевой Казне в течение 300 лет и сохранившейся, по всей вероятности, по той причине, что она не представляла какой-либо особой ценности. То, что старинная калита великого князя Данила, отца Ивана Даниловича, сохранность которой превышает даже и 300 лет, могла сохраниться как дорогой по значению предмет вместе с Мономаховой Шапкой, является очень любопытным обстоятельством, показывающим, как крепко и неподвижно целые века хранилось предание, ставшее неотменным обычаем, о благочестивом употреблении этой сумы и этой калиты. Известно, что Иван Калита был прозван Калитой за то, что постоянно носил суму-калиту с деньгами для раздачи нищим милостыни. Он, стало быть, шествовал по стопам своего отца и хранил его калиту как святой завет милосердия, а после него в том же значении ее хранили и все его потомки-наследники Государства.

С. Иванов. Царь. XVI в. 1902 г.

Шитье одежды.

Миниатюра из рукописи XVI в. «Лицевой рукописный свод Ивана Грозного»

По этому завету и в XVII ст. в царском быту существовал обычай выходить царю с денежными сумами для нищих и заключенных.

Царь Алексей Михайлович вступил на царство на 16-м году жизни. Справив панихидные сорочины по смерти отца (f 1645 г., июля 12-го), он впервые торжественно явился народу в праздник Новолетия 1 сентября на «действе Многолетного Здоровья», как называлось церковное молитвенное служение по случаю Новолетия. На нем было печальное простое траурное панихидное платье, опашень «зуфь¹²³ черная, ферези теплые, тафта черная, зипун тафта черная, шапка суконная черная». В этом платье он ходил и в следующие дни, и только 28 сентября, когда венчался царским венцом, черный цвет был заменен белым и червчатым. Надето было царское платно «атлас золотный, по белой земле с обнизным жемчужным широким кружевом с каменьями; зипун атлас червчат».

Ф. Солнцев.

Петлицы, пуговицы и другие украшения царских платьев и становых кафтанов

Царь Алексей Михайлович

Справив очень скромно и другой день своего коронования, молодой государь и все следующие месяцы 1645 и 1646 года до самого дня своих именин, 17 марта, ходил постоянно в описанном панихидном черном платье. Даже и во время своего говенья к причащению он надел тот же черный наряд (14 февраля 1646 г.). Иногда надевал только зипун «атлас таусинный» (тоже темного цвета) и «атлас лазоревый», цвет которого почитался также как траурный, почему и патриархи носили также лазоревую одежду. Со дня именин панихидное платье было оставлено только для дней обычного поминовения. Государь стал одеваться в цветные одежды.

Видимо, что государь в своем наряде предпочитал белый цвет, почему в это время и облюбовал себе зипун «камка двоелична, шелк празелен да бел», сохраняя в этой двоеличности траурный оттенок, какова была празелень. Другие одежды бывали других цветов.

Б. Чориков. Царь Алексей Михайлович утверждает вновь составленное Соборное Уложение в 1648 г.

При том же зипунце государь надевал ферези «тафта ала, опашень зуфь малинова, или кафтан становой атлас желт, опашень объярь червчата» или опашень «объярь огненной цвет». На действе Многолетного Здоровья во второе Новолетие 1 сент. 1646 г. государь был одет в белое платье зипун «атлас бел», кафтан становой «камка бела», однорядка, по случаю непогоды, «скорлат червчат».

С этого времени в течение всего царствования государь по преимуществу надевал зипун «атлас бел» или «тафта бела», так что даже и золотые ткани выбирались для этого тоже белые – зипун «камка Кызылбашская, по серебряной земле травки золотные», кафтан «объярь, по серебряной земле травы золоты с розными шелки»; опашень «объярь золотная, по серебряной земле нашивка жемчужная широкая»... Так был одет государь в день Светлого Воскресения 10 апреля 1653 г. и так одевался в большие праздники. Но само собой разумеется, что надевались одежды и других цветов, одни чаще, другие реже. Мы упоминаем только о том, что являлось более или менее постоянным, неизменным. Иногда проходил не один год, когда государь облюбовывал какой-либо один цвет и носил его постоянно, конечно, с неизбежными переменами. В одно время он предпочитал червчатый цвет, в другое – желтый, лазоревый надевал в панихидных случаях.

Прием царем Алексеем Михайловичем шведского посла в 1674 г.

Достигнув 18-летнего возраста, государь начал со своих именин, 17 марта 1647 г., щеголять, если так можно выразиться, становыми кафтанами, сшитыми из Кизыл-башской камки, с изображениями по золотной земле в травах людей стоящих и сидящих просто, стоящих и сидящих с крылами, и просто людей с крыльями. И отец его, царь Михаил Федорович, во время Вербного воскресенья, 14 апреля 1633 г., 30 марта 1634 г. и 2 апреля 1637 г., выходил в таком же становом кафтане «камка Кызылбашская, люди стоящие и сидящие». Но затем этот кафтан более не упоминается. Возможно, что молодой государь вначале стал надевать отцовский кафтан, как он во многих случаях пользовался отцовским платьем и прямо надевал и перешивал, убавляя или прибавляя размеры частей. Далее мы увидим, что еще и царь Иван Васильевич Грозный носил кафтаны с изображениями мужиков. Такие кафтаны государь надевал в большие и средние праздники, месду прочим, в свое рождение и именины, в именины царицы.

В 1649 г., 2 февраля, в праздник Сретения, государь ходил к Сретению во Дворце. На нем был такой же кафтан с людьми, зипун «атлас бел», шуба «объярь серебряна струевата на лисьем меху», шапка горлатная. В тот же день он был у царицы в хоромах, а у нее были приезжие боярыни. Это было на Масленице в пятницу. К этому выходу государь надел другой наряд, более скромный,– зипун «атлас червчат» вместо кафтана с людьми, ферези «камка червчата», опашень «зуфь малинова», шапка «бархат червчат с лисьим околом».

В отношении выбора нарядов цари не были равнодушны к той мысли, чтобы показаться народу в царственном достоинстве, богато и красиво, а красота, по тогдашним понятиям, заключалась в цветности платья, в блеске серебра и золота, жемчуга, дорогих камней.

Царь Алексей Михайлович

Поэтому при выходах и выездах за город, т. е. за Земляной вал или дальше, государь всегда одевался в так называемое «ездовое платье», самое богатое после наряда Большой Казны или, собственно, царского наряда. Выезжая или выходя пешком на богомолье в Троицкий монастырь, государь обычно для шествия по городу одевался богато, на нем в это время бывал наряд: ферезея бархатная с золотой с каменьями нашивкой, чуга – объярь, по серебряной земле травы золотые, кружево кованое золотное, нашивка жемчужная с каменьем, пуговицы изумрудные; зипун из тафты белой, на чуге золотая цепь кольчатая, с амагилью золотой (род фляжки), в которой находились часы, шапка бархатная алая с большими запонами, рукавицы немецкого изготовления, запястье шито золотом и низано жемчугом.

В таком наряде выходил царь Алексей Михайлович 22 сентября 1660 г. Он шел в нем до Слазки, как называлось место у Креста, поставленного в память пребывания на том месте мощей св. Филиппа Митрополита. Эта Слазка обозначала остановку пути, когда государи слезали здесь с коня. Здесь они и переменяли богатое платье на простое, дорожное. Царю Алексею Михайловичу в этом случае был подан наряд ферезея «сукно голубое с широким кружевом», ферези «тафта червчата», зипун тот же, шапка «сукно скорлат белый».

В 1677 г, 15 июня, царь Федор Алексеевич изволил ходить молиться Пресв. Богородице Смоленской в Новодевичий монастырь. На нем была ферезея «объярь золотная, по рудо-желтой земле травы золоты и серебряны». Кафтан ездовой «объярь серебряна с золотыми травами», зипун «тафта бела»; шапка «бархат червчат с запаны». В том он шел до Земляного города, а у Земляного города государь переменил ферезею золотную и надел ферезею «объярь бела, струя серебряна», в которой и шел полем до монастыря, а у монастыря снова надел золотную ферезею и в том платье слушал вечерню.

В другой раз на выходе в тот же монастырь, 27 июля, государь, также за Земляным городом на Девичье поле, переменил богатую бархатную ферезею с золотом и серебром на менее богатую – «объярь белая гладкая» и бархатную шапку на суконную, в чем и пришел в монастырь. Обычно, вступая в монастырь, государь переменял ездовое платье, если был в таковом, на городское или, так сказать, гражданское, так как ездовое вообще обозначало воинский наряд.

Очень богато наряжался царь Алексей Михайлович, когда в 1653 г. и 1664 г. выезжал на Девичье поле смотреть собранное там войско, весь свой ратный чин, свой полк стольников, стряпчих, дворян московских, жильцов на конях со всей их службой и всяких чинов, служивых людей, и дьяков и подьячих. Это было 13 июня и продолжалось каждый день до 28 июня включительно, за исключением дней воскресных. Подавалось платье одно утром до обеда и другое вечером после обеда. И то и другое блистало всем богатством и всей красотой, которыми в этом случае окружал себя молодой государь. Ему было тогда 24 года.

Царь Федор Алексеевич.

Из книги «Российский царственный дом Романовых». 1852—1853 гг.

Кремлевские дворцы и соборы при царе Михаиле Федоровиче

В эти дни ему подавали следующее платье:

Зипуны

1) Объярь серебряна, травки золоты.

2) Тоже объярь, травы розных цветов, пуговицы обнизаны жемчугом.

3) Камка Кызылбашская золотная, травы серебряны – пуговицы те же.

4) Объярь золотная, по червчатой земле травы золоты и серебряны – пуговицы те же.

5) Алтабасный.

6) Объярь дымчата с серебряной струею.

7) Атлас бел.

8) Объярь желтая с серебряной струей.

9) Камка Кызылбашская, по серебряной земле травы шелковые мелкие.

Камка Кызылбашская, по серебряной земле травы золотные редкие.

К зипуну подавалась обнизь (стоячее ожерелье, воротник):

1) Большая – бархат червчат двоеморх, обнизано жемчугом большим Гурмыцким с изумрудами, морхи обнизаны скатным жемчугом мелким.

2) Бархат рудо-желт двоеморх с лазоревыми яхонтами, обнизан жемчугом большим Гурмыцкими зерны.

3) Бархат зелен двоеморх с каменьем и с жемчуги.

4) Средняя с каменьем.

5) Меньшая с каменьем.

6) Большая – запоны алмазные.

Обнизь не всегда подавалась, надевали зипуны и без обнизи, когда ожерелье бывало у чуги.

На зипун надевалась чуга, род военного мундира.

Чуги

1) Без ожерелья, бархат червчат двоеморх с орлами, подпушка объярь, по серебряной земле травы золотные; кружево кованое серебряное широкое, три пуговицы золотые с каменьем, нашивка в четырех местах: жемчуг с каменьем, яхонты червчатые, лалы, изумруды. Перевязь (цепь) алмазная с амагилью золотой. Пояс большой, тесьма серебряная; на концах плащи и крюк. При нем нож булатный черен раковинный, насечен золотом, ножны оправлены золотом с каменьем – алмазы, яхонты, изумруды, бирюзы. Поцепка, на которой привешивался нож, золото волоченое.

2) Атлас ал – с меньшим убором.

3) Бархат зелен двоеморх с орлами, кружево кованое широкое, золото с серебром, подпушка объярь золотная, травы серебряны, три пуговицы с каменьями золотыми с финифты, с алмазы, яхонты, изумруды, узлы с каменьем и жемчуги. Перевязь золотая без фляжки. Кушак большой серебрян, у него нож большой булатный.

4) Атлас бел с кружевом широким золотным кованым, пуговицы золотые с белым финифтом, с яхонтами червчатыми. Перевязь амагиль серебряная золоченая с орлом, в ней часы. Кушак с ножом.

5) Объярь дымчата с серебряной струею. Образцы – плащи золоты с яхонтами червчатыми, около плащей обнизано жемчугом большим; 10 пуговиц изумрудные большие на золотых закрепках. Перевязь золотая, запоны с каменьем и жемчугом; фляжка яшмовая; пояс тесьма серебряная с каменьем.

6) Атлас червчат, фляжка золотая с часами. Другая – атлас дымчат.

7) Бархат червчат, нашивка круглая обнизная.

8) Атлас рудо-желт, нашивка долгая с жемчугом. Кружево кованое серебряное широкое; пуговицы золотые прорезные на грушевое дело с каменьи. Ожерелье подложено атласом золотным, по серебряной земле травы золотые.

9) Бархат зелен с кружевом серебряным. Нашивка – плащи круглы золоты с каменьи и жемчугом. Пуговицы на грушевое дело с каменьи. Перевязь золотая с подписью, кольчата, подложена атласом червчатым без фляжки. Кушак золотной с шелками; у него нож булатный черен, обделан золотом с каменьем, лалы и бирюзы.