Текст книги "Безумно богатая китайская девушка"

7
Ник и Рейчел

Шанхай, Китай

Ник проснулся и увидел Рейчел, наслаждающуюся солнцем у окна и потягивающую кофе.

– Сколько сейчас времени? – спросил он.

– Без четверти час.

Ник рефлекторно дернулся, как будто прозвенел будильник.

– Черт! Почему ты меня не разбудила?

– Ты так сладко спал, к тому же мы в отпуске, помнишь?

Ник вытянул руки и застонал:

– Тьфу-у! Это не похоже на отпуск…

– Тебе просто нужно немного кофе.

– И аспирин. Много аспирина.

Рейчел рассмеялась. С момента их прибытия на прошлой неделе они оба оказались в эпицентре торнадо, поскольку светская жизнь Карлтона била ключом. На самом деле это было больше похоже на светскую жизнь Колетт, так как они присутствовали на ошеломляющем количестве вечеринок в модных бутиках, на банкетах из двенадцати блюд, на открытиях выставок и ресторанов, побывали на концерте художественного декламирования во французском консульстве, на ВИП-вечеринках (после которых их приглашали остаться на суперВИП-вечеринки) и еще на непонятном мероприятии, которое было заявлено как «трансмедиаперформанс», – все это по приглашению Колетт. А потом они тусовались по клубам каждую ночь до рассвета.

– Кто ж знал, что ночная жизнь Шанхая куда жарче, чем в Нью-Йорке? Я готов провести вечер спокойно. Думаешь, твой брат обидится?

– Мы просто скажем Карлтону, что слишком стары для таких тусовок, – сказала Рейчел, дуя на свой кофе.

– Говорит девушка, к которой подкатывали около десятка раз прошлой ночью! Я подумал, что мне действительно придется пустить в ход некоторые из моих приемов ниндзя, чтобы эти французские олухи оставили тебя в покое в баре «M1NT»[87]87
  Из более чем 220 000 иностранцев, живущих и работающих в Шанхае, в настоящее время насчитывается более 20 000 французских граждан, причем в угрожающем количестве это выпускники французской бизнес-школы INSEAD или Политехнисьен. Поскольку Европа все еще находится в экономической коме, выпускники ведущих университетов Европы массово переезжают в Шанхай. Никто из них не говорит ни слова на китайском, но зачем, если бармены топовых заведений «M1NT», «Mr & Mrs Bund», «Bar Rouge» тоже не знают языка?! – Примеч. автора.


[Закрыть].

Рейчел рассмеялась:

– Ты такой придурок!

– Я придурок? Я не технарь! Каждый парень-европеец в Шанхае изобрел какое-то революционное приложение? И на фига им такая густая щетина? Я не могу представить, каково это – целовать их.

– На самом деле было бы довольно возбуждающе наблюдать за тобой и за тем милым выпускником Политехнисьен! Как там его звали? Лоик? – улыбнулась Рейчел.

– Спасибо, но я предпочел бы Клариссу, или Хламидию, или еще какую-нибудь подружку Колетт.

– Ха-ха! Хламидию ты получишь, если поцелуешь ее! Ты говоришь о той девушке с накладными ресницами, которая в лоб спрашивала, есть ли у тебя американский паспорт?

– У нее ненастоящие ресницы?

– Дорогой, у нее все ненастоящее! Ты видел, как она расстроилась, когда Колетт осадила ее и заявила, что мы женаты? Непонятно, как вся эта туса не заметила наших обручальных колец…

– Думаешь, маленький кусочек золота остановит их? Женщины здесь просто не понимают твоих сигналов. Ты их сбиваешь с толку. Выглядишь как китаянка, но они не понимают твоего языка тела. Обычно китайские жены ведут себя иначе, поэтому никто не способен уловить, что мы вместе.

– Хорошо, с этого момента я буду виснуть на тебе и всегда с восхищением смотреть тебе в лицо. Ты мой единственный гаофушуай[88]88
  Сочетание китайских прилагательных «высокий, богатый, красивый» – минимальные требования, которые каждая китаянка предъявляет к потенциальному мужу. – Примеч. автора.


[Закрыть], – ворчала Рейчел, недобро взмахивая ресницами.

– Вот это я понимаю! Где мой кофе?

– В кофеварке в баре, заодно можешь и мне подлить!

– Что случилось с моей покорной женушкой? – Ник нехотя побрел к бару.

В этот момент Рейчел крикнула из спальни:

– О, мой отец позвонил сегодня утром!

– Что он сказал? – поинтересовался Ник, пытаясь понять, какую кнопку нажать на излишне высокотехнологичной кофеварке.

– Он снова извинился за то, что не приехал.

– Все еще разруливает проблемы в Гонконге?

– Ну, сегодня он помчался в Пекин. На этот раз какая-то чрезвычайная ситуация в правительстве.

– Хм-м, – протянул Ник, подливая кофе во френч-пресс. Он задавался вопросом, что же на самом деле стояло за поведением неуловимого Бао Гаоляна, и собирался уже озвучить свои сомнения, когда Рейчел продолжила:

– Он хотел, чтобы мы встретились с ним в Пекине на этих выходных, но, очевидно, в течение нескольких дней ожидается ужасный смог. Поэтому отец предложил отправиться в Пекин на следующей неделе, если небо прояснится. – Когда Ник вернулся в спальню и протянул чашку Рейчел, она посмотрела ему в глаза и добавила: – Не знаю, что считаешь ты, но меня мучает какое-то странное чувство по поводу всего этого.

– Не тебя одну, – кивнул Ник, садясь на пол у окна. Солнечный свет, падающий на его спину, казался более бодрящим, чем запах кофе.

– Я так рада слышать, что ты это говоришь! Значит, я не совсем параноик? Имею в виду, что оправдания отца начинают убого выглядеть. Смог в Пекине? Там же всегда смог – или нет? Я пролетела три тысячи миль, чтобы познакомиться с отцом, и не позволю экологии помешать нам. Я надеялась куда больше времени проводить с ним, а он вроде как нас избегает.

– Не могу не согласиться.

– Думаешь, это как-то связано с Шаоянь? От нее-то ни слуху ни духу.

– Возможно. Карлтон что-нибудь сказал тебе?

– Ни слова! Знаешь, мы видимся с ним каждый вечер, с тех пор как приехали сюда, но я не чувствую, что по-настоящему узнала его. То есть он очень милый, и вдобавок отличный собеседник, как и все вы, мальчики, получившие образование в английских школах, но мало о себе рассказывает. И иногда бывает довольно капризным, как по-твоему?

– Да, я тоже заметил это. Бывают моменты, когда Карлтон, кажется, просто отсутствует, как тем вечером, когда мы наверху в «Риц-Пудуне» выпивали с той девушкой в буйных кучеряшках?

– Китайская афро? Как ее звали?

– Понятия не имею, но от нее исходили странные флюиды, и какое-то время Карлтон просто молчал и смотрел вдаль. Я подумал, может, ему она не понравилась или что-то в этом роде, но потом он вышел из этого состояния и снова стал прежним.

Рейчел обеспокоенно посмотрела на Ника:

– Может, это из-за пьянства? У меня после этой недели как будто печень ноет.

– Ну, похоже, что все здесь поднимают культуру пития на новый уровень! Но давай не будем забывать о недавней аварии, как-никак у него была серьезная травма головы.

– Знаешь, он кажется совершенно здоровым, я постоянно забываю, что он попал в ДТП.

Рейчел встала с кресла и уселась рядом с Ником на пол. Она смотрела в окно на другой берег реки, залюбовавшись изящным поворотом контура Шанхайской башни, нового небоскреба, который однажды станет самым высоким сооружением в мире[89]89
  Шанхайская башня сегодня уступает по высоте небоскребу Бурдж-Халифа в Дубае и телебашне «Небесное дерево» в Токио.


[Закрыть].

– Это так странно. Я-то думала, мы все время будем проводить с моим отцом, встречаться с другими родственниками за обедом, ну что-то в этом роде, а вместо этого каждый день тусуемся со свитой Шанхайской сплетницы.

Ник кивнул в знак согласия:

– В какой-то момент твой папа все-таки должен появиться. Вполне возможно, мы параноики и пока просто не срослось. Твой отец – очень важная шишка, а на политическом фронте много всего происходит после смены руководства. Вероятно, разыгрывается и какая-то другая драма, которая не имеет к тебе никакого отношения.

Рейчел посмотрела на него с сомнением:

– Думаешь, стоит попытаться обсудить это с Карлтоном?

– Если у них в семье действительно что-то происходит, это может поставить его в неловкое положение. Чисто технически Бао о нас отлично заботятся, согласна? Ведь до сих пор мы наслаждались этим сказочным номером, а Карлтон развлекал нас каждый день. Давай посмотрим, чем все это закончится. Между тем мне пора бы опробовать детокс-диету на соках.

– Погоди пока очищать организм, впереди ужин с родителями Колетт.

– О, я об этом забыл. Ты знаешь, куда мы пойдем? Очередная вакханалия с двадцатью переменами блюд?

– Карлтон что-то говорил о поездке на курорт.

– Может, будут чизбургеры?! Я бы убил за бургер и картошку фри.

– И я! Но не думаю, что это входит в планы Колетт. Что-то мне подсказывает, что она не из тех, кто любит бургеры и картошку.

– Интересно, что же ее выдает? Готов поклясться, она в месяц тратит больше, чем мы вдвоем зарабатываем за год.

– В месяц? Скорее уж в неделю. Ты видел на ней прошлой ночью туфли с резными каблуками в форме драконов? Богом клянусь, я думаю, что они изготовлены из слоновой кости. Прямо-таки Араминта, версия 2.0.

Ник хмыкнул:

– Колетт – не Араминта 2.0. Араминта, по сути, истинная сингапурка, она может разодеться в пух и прах, когда захочет, но ей не менее удобно гулять в штанах для йоги и есть свежий кокос на пляже. Колетт – продвинутый вид, который еще предстоит классифицировать. Я думаю, что она будет управлять Китаем или Голливудом через несколько лет.

– И все же она выросла в моих глазах. До сих пор она была самым приятным сюрпризом, правда? Когда я впервые встретила ее, то решила: «Эта девица – ненастоящая». Но она такая милая и такая щедрая – не позволила нам ни разу заплатить по счету.

– Не хочу тебя разочаровывать, но думаю, что нас бесплатно обслуживали в каждом ресторане или клубе. Ты замечала, как Колетт заставляла Роксану фотографировать ее везде, где бы мы ни были? Она просто пишет в «Твиттере» или в блогах о каждом месте, а спутники едят бесплатно. Прямо-таки рэкет.

– Думаю, она старается ради Карлтона.

– Да, но ты не думаешь, что она играет с ним? Она явно втрескалась в него и все же поет свою песенку: «Он просто один из многих».

Рейчел озорно взглянула на Ника:

– Тебе просто не нравится, когда все не так, как ты привык. У Колетт своя карьера и свои цели, и она не спешит выходить замуж. Я думаю, что это как струя свежего воздуха. Большинство китайских девушек находится под огромным прессингом: тебе двадцать, значит надо выйти замуж и срочно завести детей! Я имею в виду, сколько китаянок поступает в Нью-Йоркский университет с единственной целью найти идеального мужа?!

Ник склонил голову и немного подумал.

– Я не могу вспомнить ни одной, кроме тебя!

– Ах ты!!! – воскликнула Рейчел и ударила его подушкой с кисточкой.

В пять часов вечера Ник и Рейчел стояли возле отеля, ожидая, когда Карлтон заберет их. Ник был в джинсах, светло-синей рубашке и летнем пиджаке «Хантсман» темно-коричневого цвета, а Рейчел выбрала летнее льняное платье от Эрики Танов. Вдруг со стороны Бунда раздался громкий рев, и спустя несколько мгновений «Макларен F1» цвета подкопченного абрикоса въехал на подъездную дорожку. Его двигатели издавали низкий рык, который звучал безумно дорого, и вся обслуга начала суетиться вокруг – каждый надеялся на возможность припарковать эту экзотическую машину. Но надежды рухнули, когда Карлтон высунул голову в окно и поманил Ника и Рейчел, приглашая садиться.

– Давай вперед, – галантно предложил Ник жене.

– Не будь смешным, у меня ноги намного короче твоих, – сказала Рейчел.

Их спор окончился вничью, потому что, когда дверцы поднялись, они увидели, что сиденье водителя находится в центре автомобиля, а пассажирские кресла расположены по бокам.

– Как круто! Я никогда не видела ничего подобного! – ахнула Рейчел.

Ник заглянул внутрь:

– Это одна из твоих сексуальных малышек? Законно вообще ездить на такой по улицам?

– Черт, чтоб я знал, – сказал Карлтон с ухмылкой.

– А я-то подумала, что вы ездите исключительно на «ауди», – улыбнулась Рейчел, забравшись справа.

– О, «ауди» принадлежат семье Колетт. Вы знаете, почему все водят «ауди»? На таких машинах ездит большинство крупных политиков, и многие думают, что если они рассекают на «ауди», то другие водители скорее уступят им дорогу, а полиция, вероятнее всего, не захочет связываться.

– Как интересно! – Рейчел устроилась в удивительно удобном кресле, напоминающем ковш. – Мне нравится этот запах новой машины.

– На самом деле автомобиль вовсе не новый, он девяносто восьмого года выпуска, – сказал Карлтон.

– Правда? – удивилась Рейчел.

– Это считается классикой, я езжу на такой только в солнечные, безоблачные дни, как сегодня. В салоне пахнет выделанными вручную кожаными чехлами от «Коннолли» – еще сильнее, чем в Кобе[90]90
  Имеется в виду автомобильный аукцион в японском городе Кобе.


[Закрыть].

– Похоже, мы обнаружили еще одну страсть Карлтона, – прокомментировал Ник.

– О да! Я импортирую машины уже несколько лет и продаю их друзьям. Я начинал во времена Кембриджа, когда приезжал в Лондон по выходным, – объяснил Карлтон, устремившись на Яньань-роуд.

– Должно быть, вы были свидетелем парада арабских спортивных автомобилей в районе Найтсбриджа каждый год, – сказал Ник.

– А то! Мы с друзьями занимали стол возле ресторана «Ладуре» и смотрели, как они проезжают мимо!

– О чем вы, ребята? – спросила Рейчел.

Ник принялся объяснять:

– Каждый июнь молодые арабские мультимиллионеры слетаются в Лондон, привозя с собой самые громадные спортивные автомобили в мире. И вот они мчатся вокруг Найтсбриджа, как будто улицы – это частная трасса «Формулы-один». В субботу после обеда машины скапливаются за «Харродсом» на углу Бэзил-стрит. Все эти парнишки – некоторые не старше восемнадцати лет, – одетые в дорогой потертый деним, и их подружки в хиджабах и солнцезащитных очках сидят в авто за миллион долларов. Это невероятное зрелище!

Карлтон кивнул, его глаза вспыхнули от волнения:

– То же самое происходит и здесь! Сейчас это рынок номер один в мире для автомобилей класса люкс, особенно для экзотических спортивных машин. Спрос постоянно растет, и все мои друзья знают, что я лучший в поиске редчайших раритетов. Вот, например, «макларен», в котором мы сидим, – таких с конвейера сошло всего шестьдесят четыре. Как правило, автомобиль еще не прибыл в шанхайский док, а у меня уже есть очередь из потенциальных покупателей.

– Звучит как клевый способ зарабатывать на жизнь, – прокомментировал Ник.

– Скажи это моим родителям, когда увидишь их. Они думают, что я трачу свою жизнь впустую.

– Я уверена, они просто заботятся о твоей безопасности, – сказала Рейчел и затаила дыхание, когда Карлтон внезапно пересек три полосы со скоростью девяносто миль в час.

– Извините, мне просто нужно было обогнать эти грузовики. Не беспокойся, я очень аккуратный водитель.

Ник и Рейчел с сомнением переглянулись, зная недавнюю историю Карлтона. Рейчел проверила, надежно ли пристегнут ее ремень безопасности, и попыталась не смотреть на машины, петлявшие зигзагом перед ними.

– На шоссе все кажутся шизиками и постоянно меняют полосу движения, – сказал Ник.

– Послушай, если ты попытаешься вести машину по правилам и все время оставаться на своей полосе, тебя просто укокошат, – проворчал Карлтон, снова разгоняясь, чтобы обогнать грузовик, везущий свиней. – Рациональные правила вождения неприменимы в этой стране. Я научился водить в Великобритании, и, когда вернулся в Шанхай впервые после получения водительских прав, меня остановили в первый же день. Полицейский кричал на меня: «Ты, черт возьми, дебил или как! Какого черта остановился на красный свет?»

– О да, мы с Рейчел чуть не погибли, пытаясь перейти дорогу пару раз. Дорожные сигналы ничего не значат для шанхайских водителей, – сказал Ник.

– Это всего лишь рекомендация, – согласился Карлтон, внезапно ударяя по тормозам и резко сдав вправо, чтобы увернуться от фургона в дальнем левом ряду.

– ГОСПОДИ! ЭТОТ ГРУЗОВИК ДВИГАЛСЯ ЗАДНИМ ХОДОМ ПО СКОРОСТНОЙ ПОЛОСЕ?! – закричала Рейчел.

– Добро пожаловать в Китай, детка, – небрежно бросил Карлтон.

Через двадцать минут, покинув пределы центра Шанхая, они наконец съехали с шоссе, к большому облегчению Рейчел, и свернули на недавно вымощенный бульвар.

– Где мы? – спросила Рейчел.

– Это новый комплекс под названием «Порто Фино Элит», – пояснил Карлтон. – Он построен по образцу модных кварталов в Ньюпорт-Бич.

– Понятно, – кивнул Ник.

Они проехали мимо торгового центра в средиземноморском стиле, окрашенного в оттенки охры. В довершение ко всему прочему там был еще и «Старбакс».

Затем «макларен» свернул с главной улицы на длинный проспект, обрамленный высокими стенами с лепниной. В конце его рядом со сторожевым помещением высился скульптурный каскад. Карлтон остановился перед огромными воротами с декоративными стальными панелями, и навстречу вышли трое охранников в форме. Один из них осторожно обошел «макларен», словно искал спрятанную взрывчатку, а другой использовал смотровое зеркало, чтобы заглянуть под машину. Главный охранник узнал Карлтона и сверился со списком. Он оглядел Ника и Рейчел, затем кивнул и помахал, чтобы автомобиль проезжал.

– Довольно серьезные меры безопасности, – заметил Ник.

– Да, здесь очень уединенное место, – сказал Карлтон.

Тяжелые ворота открылись, и автомобиль ускорился, выехав на первозданно-белоснежную дорогу с итальянскими кипарисами по сторонам. Между деревьями Рейчел и Ник могли разглядеть несколько небольших искусственных озер, посреди которых били фонтаны, тут и там возвышались блестящие здания из стекла и стали, виднелись волнистые холмики поля для гольфа. Наконец, миновав пару обветренных обелисков, машина подъехала к главному зданию – величественному и при этом минималистскому сооружению из камня и стекла, окруженному софорами.

– Понятия не имел, что в пригороде Шанхая строят такие курорты. Как называется это место? – спросил Ник у Карлтона.

– На самом деле это не курорт. Это загородное имение Колетт, где она отдыхает на выходных.

– Пардон? Вся эта собственность принадлежит ей? – пробормотала Рейчел.

– Да, все тридцать акров. Ее родители построили это для нее.

– А где они живут?

– У них дома во многих городах – Гонконге, Шанхае, Пекине, – но сейчас они проводят бо́льшую часть времени на Гавайях, – объяснил Карлтон.

– Должно быть, они неплохо зарабатывают, – сказала Рейчел.

Карлтон удивленно на нее посмотрел:

– Думаю, я не упоминал об этом… Отец Колетт входит в пятерку самых богатых людей Китая.

8
Колетт

Шанхай, Китай

Машина Карлтона остановилась у главного входа в дом, и словно из ниоткуда появились двое слуг в черных футболках и брюках от Джеймса Пирса. Один из них помог Рейчел выйти из машины, а другой сообщил Карлтону:

– Извините, вы не можете оставить свою машину здесь, как обычно. Мы ожидаем прибытия мистера Бина. Либо вы сами поставите ее на парковку, либо это сделаю я.

– Я сам, спасибо, – буркнул Карлтон.

Он скрылся из виду и вскоре вернулся, чтобы присоединиться к Рейчел и Нику у входа. Внушительные двери из клена распахнулись, и молодые люди оказались в безмятежном внутреннем дворе. Вдоль его стен тянулись бамбуковые плантации, посреди во всю ширь двора раскинулось темное зеркало бассейна, который делила пополам дорожка из травертина, ведущая к высоким лакированным дверям цвета черного кофе. Они тихо раздвинулись при приближении гостей, открывая внутреннее святилище.

Перед ними предстала огромная гостиная длиной восемьдесят футов, полностью оформленная в черно-белых тонах. Горничные в длинных черных шелковых ципао тихо выстроились в ряд у серых кирпичных столбов, увешанных каллиграфическими свитками с надписями черной тушью; полированные черные кафельные полы и невысокие белые диваны наполняли пространство покоем. Через стеклянную стену в конце комнаты виднелся лаундж на открытом воздухе, заставленный глянцевыми диванами и журнальными столиками из темного дерева. Позади поблескивали еще несколько зеркальных прудов с павильонами.

Даже Ник, выросший среди великолепия Тайерсаль-парка, на мгновение был ошеломлен:

– Ого, это дом или «Фор сизонс»?

Карлтон рассмеялся:

– На самом деле Колетт влюбилась в отель «Пули» в Шанхае и пыталась уговорить отца купить его. Когда они обнаружили, что отель не продается ни за какие деньги, мистер Бин поручил своему архитектору построить для нее это гнездышко. Источником вдохновения для создания большой гостиной послужило лобби отеля «Пули».

К ним подошел англичанин в изящном черном костюме:

– Добрый день, я Уолсли, дворецкий. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

Прежде чем кто-то успел ответить, через другую дверь впорхнула Колетт в чайном платье оттенка розового олеандра.

– Рейчел, Ник, я так рада, что вы приехали!

Ее волосы были убраны в высокий пучок, юбка из газа развевалась при ходьбе. Колетт словно сошла с обложки «Вог» 1960-х годов.

Рейчел обняла ее:

– Колетт, ты выглядишь так, будто завтракаешь у Тиффани или что-то в этом роде! И боже мой, твой дом просто чудесен!

Колетт скромно хихикнула:

– Позвольте провести для вас экскурсию. Но сначала выпьем! Чем вас соблазнить? Я уверена, что Карлтон нальет, как обычно, стакан водки, мне, полагаю, нужно выпить «Кампари» с содовой – под стать платью. Рейчел, будешь коктейль «Беллини»?

– Конечно, если не затруднит, – сказала Рейчел.

– Ну какие затруднения! У нас всегда есть запас свежих персиков для коктейлей, правда, Уолсли? Ник, что будешь?

– Джин с тоником, пожалуйста.

– Тьфу, мальчики такие скучные-е-е-е. – Колетт закатила глаза. – Пошли за мной. Карлтон объяснил концепцию этого дома?

– Мы слышали, что тебе понравился какой-то отель в Шанхае… – начала Рейчел.

– Да, «Пули», но этот дом еще роскошнее. Здесь многое сделано из драгоценных материалов, которые просто не стали бы использовать в общественных местах, например в отеле. Я знаю, у многих людей складывается впечатление, что все в Китае живут в безвкусных особняках в стиле Людовика XIV, где все покрыто золотом и выглядит так, будто взорвалась фабрика по производству кисточек, поэтому я хотела, чтобы этот дом был выставочным центром лучших интерьеров современного Китая. Каждый предмет мебели, который вы видите в моей гостиной, был изготовлен на заказ вручную нашими лучшими дизайнерами из самых редких материалов. И конечно же, весь антиквариат – музейного качества. Свитки на стенах принадлежат У Боли, датируются четырнадцатым веком, а посмотрите на эту чашу для вина династии Мин! Я купила ее у дилера в Сиане два года назад за шестьсот тысяч, а куратор из музея Сент-Луиса только что предложил мне пятнадцать миллионов. Как будто я когда-нибудь продам ее!

Рейчел уставилась на маленькую фарфоровую чашку, расписанную цыплятами, пытаясь поверить, что она стоит в сто раз больше ее годовой зарплаты.

Они вышли на задний двор, где доминировал еще один огромный зеркальный пруд. Колетт повела их по крытой дорожке; из невидимых уличных динамиков тихо звучала привязчивая песня в стиле нью-эйдж.

– Гордость поместья – моя теплица. Самое важное, что вы должны знать: все вокруг на сто процентов экологически чистое – на каждой крыше имеются солнечные панели, а зеркальные пруды фактически формируют систему аквапоники.

Все четверо вошли в футуристическое здание со стеклянной крышей. Внутри под ослепительным освещением чередовались ряды аквариумов и грядок.

– Вся вода направляется в резервуары, где мы выращиваем рыбу для еды, а затем обогащенная питательными веществами вода удобряет выращенные здесь органические овощи. Видите, я не просто зеленая – я изумрудно-зеленая! – с гордостью сообщила Колетт.

– Хорошо, официально заявляю: я впечатлен! – сказал Ник.

Они снова вышли на центральный двор.

Колетт продолжала объяснять:

– Несмотря на то что здания выстроены в современном стиле, в поместье есть восемь взаимосвязанных павильонов, которые вместе образуют очертания императорского трона, чтобы обеспечить надлежащий фэншуй. СТОП!

Они замерли на месте.

– Теперь дышите. Разве вы не чувствуете, что повсюду разлита хорошая ци?

Ник мог различить только слабый запах, напоминающий средства марки «Фебрезе», но кивнул вместе с Рейчел и Карлтоном.

Колетт подняла руки в намаскаре[91]91
  Намаскар – жест, сопровождающий устное приветствие «намасте», который делают обеими руками, сложенными ладонями вместе, перед собой.


[Закрыть] и улыбнулась:

– Вот мы и пришли в развлекательный павильон. Весь нижний уровень занимает винный погреб – он был специально разработан для нас специалистами винодельческого дома «Теттенже», – а вот кинозал.

Рейчел и Ник заглянули в кинотеатр, где стояло пятьдесят эргономичных шведских кресел, как на стадионе.

– Видите, что там позади? – спросил Карлтон.

Рейчел и Ник обнаружили, что вся задняя часть кинозала под будкой с проектором представляет собой суши-бар, который выглядел так, будто его перенесли прямо из токийского района Роппонги. Шеф-повар в черном кимоно поклонился им, в то время как его молодой подмастерье сидел за барной стойкой, нарезая редьку в форме кошачьих мордочек.

– Быть того не может! – взвизгнула Рейчел.

– А мы-то считали себя экстравагантными, заказывая суши в «Блю Риббон» по средам, когда смотрим «Выжившего», – хмыкнул Ник.

– Вы видели документальный фильм о величайшем в мире мастере суши «Сны Дзиро о суши»? – спросила Колетт.

– О боже, только не говори, что этот парень – один из его сыновей! – Рейчел с трепетом уставилась на повара, стоявшего за прилавком из светлого дерева и массировавшего осьминога.

– Нет, это троюродный брат Дзиро! – взволнованно сообщила Колетт.

Тур продолжился в гостевом крыле, где Колетт продемонстрировала роскошные люксы, которым позавидовал бы любой пятизвездочный отель («Мы разрешаем нашим гостям спать только на матрасах „Хастенс“[92]92
  Производители матрасов для шведской королевской семьи с 1852 года; базовая модель стоит от 15 000 долларов, топовый вариант обойдется вам в 120 000 долларов. Но как измерить деньгами сон на матрасе, который, как утверждают поклонники, действительно может предотвратить рак? – Примеч. автора.


[Закрыть], набитых лучшим конским волосом»), а затем отвела в то крыло, где располагались ее апартаменты со стеклянными стенами и круглым лотосовым прудом в конце одной из комнат. Единственными объектами в минималистском пространстве хозяйской спальни были огромная, похожая на облако кровать в центре и свечи из пчелиного воска вдоль одной стены. («Мне нравится, что моя спальня очень дзенская. Когда я сплю, то отстраняюсь от всего мирского».) В четыре раза больше было примыкающее к спальне помещение – ванная комната и гардеробная Колетт.

Рейчел вошла в ванную – просторную, залитую дневным светом зону, полностью отделанную льдисто-белым мрамором калакатта. Раковины были вырезаны прямо в гигантской плите из неполированного мрамора, они выглядели как чаши плавательного бассейна для шикующих хоббитов, а дальше располагалось круглое патио с темно-синим зеркальным прудом. В центре пруда росла прекрасно ухоженная ива, а под деревом виднелась ванна в форме яйца, которая, казалось, была высечена из цельного куска белого оникса. Круглые ступеньки вели к ней через воду.

– О боже, Колетт, заявляю прямо: я безумно завидую! Эта ванная комната прямо из моих снов! – воскликнула Рейчел.

– Спасибо, что оценила мое ви́дение, – проворковала Колетт, ее глаза немного увлажнились.

Ник посмотрел на Карлтона:

– Почему женщины так одержимы своими ванными комнатами? Рейчел была в восторге от ванной в нашем отеле, восхищалась ванной в бутике Аннабель Ли, а теперь, похоже, нашла свой рай.

Колетт взглянула на Ника с презрением:

– Рейчел, этот мужлан совсем не понимает женщин. Ты должна избавиться от него!

– Поверь, я начинаю задумываться над этим, – сказала Рейчел, показав Нику язык.

– Хорошо, хорошо, когда мы вернемся в Нью-Йорк, я позвоню прорабу, и ты сможешь положить новую плитку, как хотела. – Ник вздохнул.

– Я не хочу новую плитку, Ник, хочу такое! – заявила Рейчел, вытягивая руки и поглаживая край ониксовой ванны, будто это попка младенца.

Колетт ухмыльнулась:

– Хорошо, нам лучше пропустить тур по моим шкафам, я не хочу, чтобы меня обвиняли в вашем разрыве. Почему бы мне не показать вам спа?

Они прошли через алый коридор, и гости могли заглянуть в тускло освещенные процедурные кабинеты, украшенные балийской мебелью, а затем попали в потрясающее подземное пространство с колоннами, которое напоминало турецкий гарем. Посреди был массивный крытый бассейн с морской водой, светившейся завораживающим оттенком лазури.

– Дно бассейна инкрустировано бирюзой, – объявила Колетт.

– У тебя здесь собственный спа-салон! – недоверчиво воскликнула Рейчел.

– Рейчел, мы теперь хорошие подруги, и я готова сделать признание. Раньше у меня была ужасная зависимость… Я была зависима от спа-курортов и целый год болталась от одного к другому. Но нигде мне не нравилось, куда бы я ни приехала. В Марракеше я наткнулась на грязную швабру, оставленную в углу парилки «Аманджены», на Мальдивах мне пришлось мириться с тем, что какой-то жуткий пузан ест меня глазами в панорамном бассейне «Уан энд онли»… Поэтому я решила, что могу быть счастлива, только если создам свой личный спа-курорт прямо здесь.

– Ну, тебе очень повезло, что у тебя есть ресурсы для воплощения мечты, – сказала Рейчел.

– Да, но я также экономлю целую кучу денег! Раньше эти земли были заняты сельхозугодьями, и теперь, когда больше нет ферм, я нанимаю местных жителей для работы в имении, так что это действительно хорошо для экономики. И подумайте, сколько очков я набираю, сокращая выбросы углекислого газа, потому что мне не нужно летать по всему миру каждые выходные, пробуя новые спа-салоны, – серьезно сказала Колетт.

Ник и Рейчел дипломатично кивнули.

– Я также провожу здесь много благотворительных акций. На следующей неделе планирую летнюю вечеринку в саду с актрисой Пань Тинтин. Это будет ультраэксклюзивный показ мод с последними коллекциями из Парижа. Рейчел, пообещай, что придешь.

– Конечно, – вежливо ответила Рейчел, прежде чем удивиться, почему она так быстро согласилась. Слова «ультраэксклюзивный показ мод» напугали ее, и она внезапно вспомнила про девичник Араминты на частном острове.

В этот момент послышался визгливый лай на лестнице.

– Мои зайки вернулись! – закричала Колетт.

Гости повернулись и увидели, что личный помощник Колетт, Роксана, вошла с двумя левретками, рвущимися с поводков из страусиной кожи.

– Кейт, Пиппа, я так по вам скучала! Бедные крошки, вам не по себе от смены часовых поясов? – Колетт вздохнула, наклонилась и обняла своих тощих любимцев.

– Она действительно назвала так своих собак? – прошептала Рейчел на ухо Карлтону.

– Ага, Колетт обожает членов королевской семьи, в доме ее родителей в Нинбо у нее есть пара тибетских мастифов по имени Уиллс и Гарри, – объяснил Карлтон.

– Как вы, мои дорогие? – прощебетала Колетт и с беспокойным видом спросила Роксану: – Все прошло хорошо?

– Роксана возила Кейт и Пиппу на самолете в Калифорнию – на прием к знаменитому собачьему экстрасенсу, – сообщил Карлтон Рейчел и Нику.

– Они вели себя отлично. Знаете, сначала у меня были сомнения по поводу экстрасенса в Охае, но прочитайте ее отчет! Пиппа все еще травмирована после того, как ее чуть не сдуло из кабриолета «бентли». Вот почему она пытается спрятаться под задним сиденьем и ее слабит всякий раз, когда она ездит в этой машине. Я ничего не говорила этой женщине – откуда она узнала, что у вас «бентли»? Теперь я полностью верю в экстрасенсов для домашних животных! – с жаром сказала Роксана.

Колетт со слезами на глазах гладила свою собаку:

– Мне очень жаль, Пиппа. Прости. Роксана, пожалуйста, сфотографируй нас и опубликуй в «Вичате» пост: «Воссоединились с моими девочками».

Колетт умело позировала для снимка. Потом поднялась, разглаживая складки на юбке, и отчеканила Роксане ледяным тоном:

– Я больше никогда не хочу видеть этот «бентли».

Они подошли к последнему павильону – это было самое большое здание из всех и единственное, в котором отсутствовали окна.

– Роксана, код! – скомандовала Колетт, и ее помощница – должно быть, она целый день ходила с гарнитурой в ухе – покорно набрала восьмизначный код, открывший дверь.