Текст книги "Безумно богатая китайская девушка"

Китти внезапно расплакалась, и Коринна поняла, что на этот раз слезы более чем реальны.

– Я не могу объяснить… Мне не подобрать слов… – тихо произнесла Китти.

– Тогда можете показать мне? Чтобы помочь вам, мне нужно понимать суть проблемы. Мы сумеем положить конец всем безудержным слухам о Бернарде, и это облегчит вам жизнь в Гонконге, – мягко сказала Коринна.

Китти кивнула, вытирая слезы вышитым носовым платком:

– Хорошо, я покажу вам. Я отведу вас к Бернарду.

– Я могу поехать с вами в Макао в любое время начиная с пятницы.

– О нет, мы не поедем в Макао… мы не бывали там годами. Вам нужно поехать со мной в Лос-Анджелес.

– Лос-Анджелес? – удивилась Коринна.

– Да, – процедила Китти сквозь зубы.

2
Аэропорт Чанги

Сингапур

Астрид только что сошла с трапа парижского самолета и не торопясь шагала к выходу. Когда она проходила мимо магазина «Таймс трэвел», клерк укладывал стопку свежих номеров «Пиннакл» на полку для журналов. На обложке мужчина обнимал малыша, Астрид мельком скользнула по ней взглядом и подумала: «Какой милый ребенок!» Затем остановилась, обернулась и направилась обратно к газетному киоску. «Пиннакл» чаще помещал на обложки отфотошопленных женщин в бальных платьях. Снимок мужчины ее заинтриговал, и захотелось посмотреть, кто же это. Она подошла к журнальной полке и ахнула от ужаса.

С обложки «Специального выпуска про отцов и сыновей» на нее смотрели муж и сын. Под фото разместили подпись: «Майкл Тео плывет к новым победам». Майкл позировал на носу мегаяхты, одетый в полосатую матросскую майку, с синим кардиганом, небрежно накинутым на плечи. Рука лежала на перилах так, чтобы во всей красе продемонстрировать винтажный «Ролекс „Пол Ньюман“ Дайтона».

Между коленями отца сидел Кассиан, в синей клетчатой рубашке и темно-синем пиджаке с золотыми пуговицами. На волосы, судя по всему, вылили целый галлон геля, а щечки нарумянили.

Боже мой, что они сотворили с моим сыном? Астрид схватила журнал и начала в ярости перелистывать пятьсот страниц, посвященных ювелирным украшениям и всяческой рекламе, отчаянно пытаясь найти статью. Ага, вот еще снимки Майкла и Кассиана. На этот раз они сидели в кабриолете «Феррари 275 GTB» Майкла, в одинаковых замшевых куртках от Брунелло Кучинелли и солнцезащитных очках «Персол», а фотограф снимал их сверху. Когда, черт возьми, они делали эти снимки? Под красивой картинкой красовался заголовок:

ОТЕЦ ГОДА – МАЙКЛ ТЕО

Трудно представить человека, ведущего более роскошную жизнь, чем Майкл Тео. Основатель одной из самых быстрорастущих компаний Сингапура имеет идеальную семью, великолепный дом и постоянно пополняющуюся коллекцию классических спортивных автомобилей. Упомянула ли я, что у него телосложение модели, демонстрирующей нижнее белье «Кельвин Кляйн» и скулы, которыми можно резать бриллианты? Но все это, как говорится, лежит на поверхности, поэтому Оливия Иравиджая копнула немного глубже и обнаружила, что у Майкла Тео гораздо более разносторонние интересы, чем кажется на первый взгляд…

– Вы знаете, что это такое? – спросил он, указывая на старый пожелтевший документ в простой титановой раме, висящий на стене его ультрасовременной гардеробной между рядами костюмов от «Бриони», «Карачени» и «Сифонелли».

Я внимательно изучила письмо и с удивлением обнаружила подпись: «Авраам Линкольн».

– Это оригинальная копия «Прокламации об освобождении рабов». Существует всего семь экземпляров, и у меня хранится один из них, – с гордостью сообщил Тео. – Я повесил его прямо напротив зеркальной стены в шкафу, чтобы видеть каждый день, пока одеваюсь, чтобы не забывать, кто я такой.

Очень уместное сравнение, так как Тео сам теперь является человеком, «свободным от рабства». Еще несколько лет назад, когда он трудился над своим технологическим стартапом в Джуронге, о нем практически никто не знал. Сын школьных учителей, Тео вырос в семье представителей «самого что ни на есть среднего класса в Тоа-Пайо», как он без стыда признается, но благодаря упорному труду и настойчивости получил место в школе Сент-Эндрюс, а потом стал безусловно выдающимся военным в рядах Вооруженных Сил Сингапура.

– С самого начала Тео доказал, что он один из самых храбрых представителей своего поколения, – вспоминает его бывший командир майор Дик Тео (они не родственники). – Его уровень выносливости был почти сверхчеловеческим, а интеллект продвигал его на вершину военной разведки.

Тео получил правительственную стипендию для изучения компьютерной инженерии в престижном Калифорнийском технологическом институте, окончил его с отличием и вернулся на работу в Министерство обороны.

Подполковник Навин Синха – другой высокопоставленный чиновник, с которым я побеседовала, – сказал:

– Я не могу подробно ответить на вопрос о том, чем занимался Майкл Тео, потому что это секретная информация. Давайте просто скажем: он помогал развивать возможности нашей разведки. Мне жаль, что он ушел.

Что заставило Тео оставить многообещающую карьеру в министерстве и перейти в частный сектор?

– Любовь. Я влюбился в красивую женщину, женился и решил, что теперь нужно вести жизнь женатого человека. Постоянные разъезды по армейским базам, расположенным по всему миру, и ночные бдения на работе – больше не для меня. Кроме того, нужно было построить собственную империю ради сына и жены, – говорит Тео, и пронзительные ястребиные глаза мерцают от переполняющих его эмоций.

Когда я спрашиваю его о жене, он отвечает уклончиво:

– Она старается не привлекать к себе излишнего внимания.

Глядя на черно-белый фотопортрет потрясающей женщины, висящий в спальне, я спросила:

– Это она?

– Да, правда этот снимок сделан много лет назад, – ответил он.

Я приглядываюсь и обнаруживаю, что фотография подписана: «Астрид, которая все еще ускользает от меня. Дик».

– Кто такой Дик? – спрашиваю я.

– Это фотограф, которого называют Ричард Бертон. Он недавно умер, – поясняет Майкл.

– Минутку, этот снимок сделал легендарный модный фотограф Ричард Аведон?

– Именно так его зовут!

Заинтригованная этим удивительным открытием, я погрузилась в прошлое Астрид Тео. Была ли она моделью высокой моды в Нью-Йорке? Как выяснилось, Астрид не просто очередная красотка из методистской школы, удачно выскочившая замуж и превратившаяся в избалованную домохозяйку. «Пиннакл» может раскрыть все тайны! Астрид – единственная дочь Генри и Фелисити Леонг. Эти имена ничего не говорят большинству читателей журнала, тем не менее фамилия Леонг, по-видимому, очень влиятельна.

Эксперт по родословным Юго-Восточной Азии, который пожелал остаться неназванным, заявил:

– Вы никогда не найдете Леонгов ни в одном списке, потому что они слишком умны и слишком осторожны. Это чрезвычайно закрытая китайская семья, чья история известна на протяжении многих поколений. Леонги имеют диверсифицированные активы по всей Азии – сырье, товары, недвижимость и тому подобное. Их богатство огромно – прадеда раньше называли королем пальмового масла Борнео. Если бы в Сингапуре была своя аристократия, Астрид считалась бы принцессой.

Другая известная представительница старинного рода, согласившаяся поговорить со мной – не под запись, – сообщила:

– Не только кровь Леонгов делает ее важной персоной. Астрид может похвастаться знатным происхождением с обеих сторон. Ее мать – Фелисити Янг, и, позвольте сказать вам, на фоне Янгов все остальные все равно что нищие, ведь Янги породнились с Цянами и Шанами. Аламак, я уже слишком много вам разболтала.

Неужели эта таинственная могущественная семья стоит за стремительным успехом Тео?

– Разумеется, нет, – сердито пробурчал Тео. Затем осекся и рассмеялся: – Да, я удачно женился, признаю́. Но сейчас я прекрасно вписываюсь в этот семейный круг – вероятно, еще и потому, что никогда не просил их о помощи. Я был полон решимости добиться успеха самостоятельно.

И у него это получилось – все знают, что молодая фирма Teo неожиданно была приобретена компанией из Силиконовой долины в 2010 году; таким образом, его собственный капитал увеличился на несколько сотен миллионов долларов. Хотя большинство людей, возможно, были бы счастливы провести остаток жизни, глядя в океан на одном из роскошных курортов Аннабель Ли, Тео пошел ва-банк и основал собственную венчурную фирму, специализирующуюся на высоких технологиях.

– Я не желал выходить на пенсию в тридцать три года. Я чувствовал, что мне дали эту блестящую возможность, и не хотел принимать это как должное. В Сингапуре много талантливых и изобретательных людей, и я мечтал найти представителей поколения Сергея Брина в Азии и подарить им крылья для полета, – сказал Тео.

Его ставки не просто взлетели, они взмыли до Луны. Приложения «Гун Сими» и «Зиак Сими» произвели революцию, и теперь сингапурцы по-новому общаются и спорят о еде. Несколько финансируемых Тео стартапов приобрели такие гиганты, как «Гугл», «Алибаба» и «Тенсент». По оценкам экспертов, состояние Тео составляет около миллиарда долларов – неплохо для тридцатишестилетнего человека, который до поступления в колледж делил комнату с двумя своими братьями.

И как же такой человек, как Тео, наслаждается доступной ему теперь роскошью? Для начала, в Букит-Тимах стоит современная вилла, которую любой проезжающий мимо может легко принять за спа-отель. Построенный вокруг нескольких зеркальных прудов и садов в средиземноморском стиле, огромный дом уже становится немного тесным для растущей коллекции Тео – он собирает военные артефакты и спортивные автомобили.

– Мы собираемся строить новое семейное гнездо, проводим собеседования с предполагаемыми архитекторами, такими как Ренцо Пиано и Жан Нувель. Хочется чего-то революционного – у нас должен быть дом, которого Сингапур никогда прежде не видел.

После этого Тео повел нас на экскурсию. В галерее на первом этаже развешены самурайские мечи периода Эдо, а массивная пушка времен Наполеоновских войн выставлена рядом с блестяще восстановленными авто – «порше», «феррари», «астон-мартин».

– Я не тороплюсь, однако надеюсь со временем собрать лучшую коллекцию винтажных спортивных автомобилей за пределами Западного полушария. Посмотрите на этот «феррари-модена-спайдер» 1963 года выпуска, – говорит Тео, с любовью потирая хромированные детали указательным пальцем. – Это тот самый «феррари», на котором ездил Феррис Бьюллер по выходным.

В этот момент из детского сада вернулся очаровательный сын Тео, Кассиан. Малыш сразу с порога сделал колесо, а Тео ухватил его за воротник рубашки и поднял на руки.

– Все, что у меня есть, ничего не значит без этого маленького негодяя.

Кассиану, энергичному мальчику, унаследовавшему потрясающую внешность родителей, в этом году исполняется шесть лет, и Тео полон решимости передать секреты своего успеха сыну.

– Я искренне верю в пословицу «Баловством ребенка только портить». Я думаю, что дети нуждаются в дисциплине, их надо научить проявлять свои способности по максимуму. Например, мой сын чрезвычайно умен, ему нет равных в детском саду, и пусть это будет смелым заявлением с моей стороны, но не думаю, что кто-то сможет конкурировать с ним в любой начальной школе Сингапура.

Значит ли это, что чета Тео планирует отправить ребенка за границу в школу-интернат в столь раннем возрасте?

– Мы еще не определились, но думаем, что либо отправим его в шотландский Гордонстоун (альма-матер принца Филиппа и принца Чарльза) либо в Ле-Розе, в Швейцарию. Для моего сына нет ничего важнее, чем лучшее образование, которое можно получить за деньги. Я хочу, чтобы он ходил в школу с будущими королями и мировыми лидерами – теми, кто действительно способен перевернуть мир! – горячо заявил Тео.

Майкл Тео, несомненно, является одним из таких людей, и, учитывая его взгляды на жизнь и любовь к сыну, неудивительно, что он – Отец года по версии «Пиннакл»!

Примчавшись из аэропорта домой, Астрид ворвалась в парадную дверь и увидела Майкла, стоящего на лестнице и настраивающего прожектор на мраморном бюсте императора Нерона.

– Господи, Майкл! Что ты наделал? – сердито воскликнула она.

– Ну и тебе привет, дорогая.

Астрид потрясла в воздухе журналом:

– Когда ты дал это интервью?

– О! Уже вышло? – взволнованно спросил Майкл.

– Черт возьми, да, вышло! Не могу поверить, что ты позволил такому случиться!

– Не просто позволил случиться, я стал инициатором. Мы сделали фотосессию, когда вы были на свадьбе Ника в Калифорнии. Знаешь, первоначально на обложку хотели поставить фото одного знаменитого пловца с сыном, но дело в последний момент решилось в мою пользу. Идею разработала моя новая пиарщица Анджелина Ли. Как тебе фотки?

– Они абсолютно нелепы.

– Не стоит быть законченной стервой просто потому, что тебя нет на этих снимках, – внезапно огрызнулся Майкл.

– Господи, ты думаешь, меня это огорчает? Ты хоть статью-то читал?

– Когда? Номер только что вышел. Но не волнуйся, я приложил дополнительные усилия, чтобы не ляпнуть ничего лишнего о тебе или твоей чокнутой, параноидальной семейке.

– А тебе и не нужно было стараться, хватит того, что ты впустил журналистку в наш дом! В нашу спальню! Она сама все выяснила!

– Хватит закатывать истерику. Разве ты не понимаешь, что подобная публикация – это хорошо для меня? И это хорошо для нашей семьи?

– Я не уверена, что ты останешься при своем мнении, когда прочтешь сей опус. Что ж, тебе придется разбираться с моим отцом, когда он узнает об этом, а не со мной.

– Твой отец! Всегда все упирается в твоего отца… – пробурчал Майкл, поворачивая винтик на лампе.

– Он будет в ярости, когда увидит это. Сильнее, чем ты можешь себе представить, – угрожающе сказала Астрид.

Майкл, поднимаясь по лестнице, разочарованно покачал головой:

– Надо же, а ведь предполагалось, что это будет подарок для тебя.

– Подарок для меня? – Астрид изо всех сил пыталась понять, есть ли логика в словах мужа.

– Кассиан был так взволнован фотосессией, так ждал, чтобы удивить тебя.

– Поверь, я удивлена!

– А знаешь, что удивляет меня? Ты где-то шастала почти неделю, но сейчас какая-то статья волнует тебя больше, чем собственный сын! Похоже, ты не спешишь его увидеть!

Астрид недоверчиво уставилась на Майкла:

– Ты серьезно пытаешься перевести стрелки на меня?

– Действия говорят громче, чем слова. Ты торчишь тут, распекая меня, в то время как наверху сидит ребенок, который всю ночь ждал, когда его мать вернется домой.

Астрид молча направилась наверх.

3
Цзиньсяньлу

Шанхай

Через пару часов после возвращения в Шанхай из Парижа Карлтон позвонил Рейчел в отель:

– Все нормально?

– Да, но у меня сбился режим из-за смены часовых поясов. Ник, конечно, положил голову на подушку и сразу же захрапел. Это так несправедливо. – Рейчел вздохнула.

– Хм… Думаешь, Ник не стал бы возражать, если бы я пригласил тебя на ужин? Только мы вдвоем? – робко спросил Карлтон.

– Конечно нет! Он не возражал бы, даже если бы не вырубился на ближайшие десять часов.

В тот вечер Карлтон отвез Рейчел (на сей раз в очень скромном «мерседесе-гелендваген») на Цзиньсяньлу, узкую улицу во Французской концессии, где теснились старые магазины.

– Вот ресторан, но припарковаться здесь целая проблема… – пробормотал Карлтон.

Рейчел взглянула на скромную витрину с плиссированными белыми занавесками и заметила ряд роскошных автомобилей, припаркованных на улице. Они нашли место на полпути вниз по кварталу и неспешно зашагали к ресторану, миновав несколько соблазнительных баров, антикварных магазинов и модных бутиков.

Зал ресторана представлял собой крошечное пространство всего с пятью столами. Помещение было залито флуоресцентным светом и полностью лишено декора, если не считать пластикового вращающегося настольного вентилятора, прикрученного к грязно-белой стене, тем не менее зал был битком набит явно небедными посетителями.

– Похоже, это место для гурманов, – прокомментировала Рейчел, наблюдая за окружающими.

Дорого одетые супруги ужинали с двумя маленькими детьми в школьной форме, а за столом у двери двое немцев-хипстеров в клетчатых рубашках орудовали палочками так же искусно, как и местные жители.

Подошел официант в белой майке и черных брюках.

– Мистер Фэн? – спросил он у Карлтона по-китайски.

– Нет, Бао плюс один, на семь тридцать, – ответил Карлтон.

Мужчина кивнул и жестом пригласил войти. Они направились в дальнюю часть зала, где женщина с мокрыми руками указала на дверной проем.

– Вверх по лестнице! Не стесняйтесь! – велела она.

Рейчел оказалась на узкой крутой лестнице. Деревянные ступеньки были настолько изношены, что прогнулись в середине. На полпути она миновала небольшую площадку, которая была превращена в закуток для приготовления пищи. Две женщины склонились над шипящими сковородками-вок. Здесь витал дразнящий аромат.

Наверху оказалась комната с кроватью у стены, напротив стоял комод со стопкой аккуратно сложенного белья. Небольшой стол и пара стульев были втиснуты перед кроватью, а в углу гудел маленький телевизор.

– Мы что, едим в чьей-то спальне? – удивленно спросила Рейчел.

– Я надеялся, что мы сможем поужинать именно здесь, это считается лучшим местом в доме. Не возражаешь?

– Шутишь? Это самый крутой ресторан, в котором я когда-либо была! – взволнованно воскликнула Рейчел и бросила взгляд в окно – через улицу была протянута веревка, на ней сушилось выстиранное белье.

– Это место – настоящая дыра, однако славится тем, что тут подают аутентичные шанхайские домашние блюда. Здесь нет меню – тебе просто приносят все, что готовят сегодня. Еда сезонная и всегда свежая, – объяснил Карлтон.

– После недели высокой кухни в Париже – очень и очень круто!

– Занимай почетное место на кровати! – предложил Карлтон.

Рейчел радостно плюхнулась на матрас. Это было очень странно и даже пикантно – ужинать, сидя на чужой кровати.

Вскоре две женщины вошли в «спальню-столовую» и принесли множество горячих блюд. Перед гостями на пластиковый стол поставили хуншао жоу – аппетитные куски жирной свинины в сладком маринаде с зеленым перцем, а кроме того, тушеную утиную ножку в подслащенном соевом соусе, обжаренные сезонные овощи в ароматном вине, жаренного во фритюре леща и традиционный шанхайский суп из бамбуковых побегов, прессованного тофу, соленой ветчины и свинины.

– Господи! Мы собираемся прикончить все это вдвоем? – рассмеялась Рейчел.

– Поверь мне, еда здесь такая вкусная, что ты съешь больше, чем обычно.

– Этого я и боюсь.

– Можно завернуть и взять с собой все, что не сумеем одолеть, и Ник насладится поздним ужином, – предложил Карлтон.

– Ему понравится.

Они чокнулись бутылками ледяного пива «Циндао», а потом без всяких церемоний принялись смаковать еду и молчали первые нескольких минут.

Проглотив несколько кусков сладкой жирной свинины, Карлтон серьезно посмотрел на Рейчел и сказал:

– Я хотел пригласить тебя на ужин сегодня вечером, потому что должен извиниться перед тобой.

– Понимаю. Но ты уже извинился.

– Нет, толком не извинился, я все еще чувствую себя ужасно из-за того, что произошло в Париже. Спасибо, что вмешалась тогда. Это было довольно глупо – отправиться на гонки в том состоянии, в котором я находился.

– Я рада, что ты это понимаешь.

– Также прошу прощения за все, что сказал тебе. Я был потрясен тем, что тебе стало известно о происшествии в Лондоне, но поступил чертовски несправедливо, когда так накинулся на тебя. Жаль, что сделанного не воротишь.

– Я на самом деле благодарна тебе, ведь ты открыл мне глаза на ситуацию, которая мучила меня с момента приезда.

– Могу себе представить!

– Я поняла, в какое положение поставила отца. Сожалею, что из-за меня в твоей семье возникло столько неприятностей. Особенно досталось твоей маме. Теперь я понимаю, что ей, должно быть, очень тяжело. Никто из нас не был готов к подобному развитию событий. Могу лишь надеяться, что она не испытывает ко мне ненависти из-за моего приезда в Китай…

– Нельзя сказать, что она тебя ненавидит. Она же не знает тебя. У мамы был тяжелый год из-за аварии и всего прочего. Тайная страница прошлого отца лишь усугубила стресс. Мама привыкла к упорядоченному образу жизни и много лет старалась, чтобы все было идеально. В ее компании. В карьере отца. Мать действительно была движущей силой его политического роста, а теперь пытается продвинуть и меня. Авария кажется ей настоящим провалом, и мама очень боится, что мельчайшая царапина на идеальном фасаде разрушит все ее планы.

– А что она запланировала? Она хочет, чтобы ты тоже занялся политикой?

– В конечном счете – да.

– А ты сам этого хочешь?

Карлтон вздохнул:

– А я не знаю.

– Это нормально. У тебя еще есть время разобраться в себе.

– Да? Просто порой мне кажется, что все сверстники уже давным-давно определились и только я плетусь в хвосте. Я думал, что знаю, чего хочу, а потом та авария перевернула все с ног на голову. А чем ты занималась, когда тебе было двадцать три?

Рейчел задумчиво проглотила несколько ложек супа из свинины с бамбуковыми ростками и закрыла глаза, на мгновение очарованная тонким вкусом.

– Вкусно, правда? Ресторан славится этим супом, – сказал Карлтон.

– Удивительно. Думаю, что смогу съесть все! – воскликнула Рейчел.

– Не отвлекайся от темы.

Собравшись с мыслями, она заговорила:

– Когда мне было двадцать три года, я жила в Чикаго, училась в аспирантуре в Северо-Западном университете. А еще год провела в Гане.

– Ты была в Африке?

– Ага. Собирала материалы для диссертации по микролендингу.

– Крутяк! Я всегда мечтал поехать в Намибию – в местечко, которое называется Берег Скелетов.

– Тебе надо пообщаться с Ником. Он там был.

– Правда?

– Ага. Он ездил со своим лучшим другом Колином, когда жил в Англии. Они любили путешествовать по всяким труднодоступным экстремальным местам. Ник не сидел на месте, пока не связался со мной.

– Но кажется, вы вместе очень счастливы и у вас, ребята, совсем другая жизнь, – задумчиво протянул Карлтон.

– Ты тоже можешь жить так, как тебе самому хочется, Карлтон.

– Не уверен. Ты просто не знакома с моей матерью. Но знаешь что? Вы скоро познакомитесь! Я собираюсь поговорить с отцом, он должен положить конец этой идиотской блокаде, которую она навязывает. Как только вы встретитесь и ты перестанешь быть для нее таинственной угрозой, она поймет, какая ты, и оценит по достоинству. Я просто знаю это.

– Очень любезно с твоей стороны, но мы с Ником обсуждали сегодня наши планы и подумываем о том, чтобы их поменять. Пейк Лин, моя подруга из Сингапура, прилетает в четверг. Она хочет отвезти меня в Ханчжоу на спа-уик-энд, а Ник съездит в Пекин – покопаться в книгах Национальной библиотеки. На следующей неделе мы вернемся и, наверное, полетим домой.

– На следующей неделе? Слишком рано для отъезда! Ты же хотела пробыть здесь до августа! – начал было протестовать Карлтон.

– Так будет лучше. Я поняла, что сделала огромную ошибку, внезапно свалившись вам на голову. Твоя мама не успела привыкнуть к самому факту моего существования. Меньше всего мне хотелось бы поссорить твоих родителей. Правда.

– Дай мне поговорить с ними. Ты не можешь уехать из Китая, не повидавшись еще раз с папой, и я хочу, чтобы мама познакомилась с тобой. Она должна это сделать!

– Как пожелаешь. Я не буду навязываться. Послушай, мы чудесно провели время в Китае. И в Париже, конечно. Быть все эти дни рядом с тобой – дороже всего, на что я могла надеяться.

Карлтон на мгновение встретился взглядом с сестрой, и этим все было сказано.