Текст книги "Безумно богатая китайская девушка"

4
«Риверсайд виктори тауэрс»

Шанхай

Для многих шанхайцев, родившихся в Пуси – историческом центре города, – сверкающий новый мегаполис на другом берегу реки, получивший название Пудун, никогда не станет частью настоящего Шанхая.

«Пуси похож на Пу-Йорк, но Пудун всегда будет Пу-Джерси», – говаривали знатоки.

У Джека Бина, родом из Нинбо, города в провинции Чжэцзян, не было времени на подобные снобистские высказывания. Он гордился тем, что принадлежал к новому Китаю, который построил Пудун, и когда гости приходили в трехэтажный пентхаус Бина в «Риверсайд виктори тауэрс» – роскошном жилом комплексе из трех громадных корпусов, возведенных под его руководством на набережной финансового района Пудуна, – хозяин важно водил их по огромному саду на крыше пентхауса площадью 8888[133]133
  По китайским представлениям, восьмерка считается счастливым числом.


[Закрыть] квадратных футов и показывал новый город, который простирался вокруг, насколько хватало глаз.

«Десять лет назад здесь были сплошные сельскохозяйственные угодья. Теперь это центр мира», – говорил Джек.

Сегодня, сидя в шезлонге из титана и рога дзерена, специально разработанном для хозяина дома Марком Ньюсоном, Джек потягивал из бокала «Шато Петрюс» 2005 года и вдруг невольно вспомнил о вечере, проведенном в одиночестве в Версальском дворце в конце командировки. По счастливой случайности Джек наткнулся на небольшую выставку, посвященную китайским древностям при дворе Людовика XIV, и как раз восхищался портретом императора Цяньлуна в небольшой галерее, спрятанной за Зеркальным залом, когда в помещение набилась большая группа китайских туристов. Какой-то парень, с ног до головы в «Стефано Риччи», указал на портрет императора в меховой маньчжурской шапке и взволнованно пробормотал: «Чингисхан! Чингисхан!»

Джек поспешно покинул галерею, боясь, чтобы никто не подумал, будто он из этой группы невежественных китайцев. Представьте, эти язычники не знают одного из величайших императоров, который правил более шестидесяти лет! Но, прогуливаясь вдоль Большого канала, пересекающего посредине величественные сады Версаля, Бин начал задаваться вопросом: смогут ли сами французы сегодня узнать на портрете собственного короля, построившего столь впечатляющий памятник своей власти?

Теперь, глядя на золотые огни изогнутой полумесяцем набережной Пудуна и считая здания, которые ему принадлежали, Джек размышлял о своем наследии и о том, будут ли помнить его в грядущие столетия в этом новом Китае.

Знакомый цокот высоких каблуков дочери нарушил тишину, и Джек быстро вытащил кубики льда из вина и бросил их в стоящий поблизости старинный горшок с растением таньхуа. Бин знал, что Колетт будет ругать его, если увидит лед. Несколько кубиков не попали в цель и скользнули по полу, оставляя слабые красные полосы на мраморе.

Раздраженная Колетт ворвалась в кабинет отца:

– В чем дело? Мать в порядке? Бабушка?

– Насколько я знаю, твоя бабушка еще жива, а мама на приеме у рефлексотерапевта, – спокойно сказал Джек.

– Тогда к чему такая срочность? Сдернул меня с очень важного обеда с самыми знаменитыми шеф-поварами мира!

– Есть ли что-то более важное, чем встреча с собственным отцом? Ты вернулась из Парижа и предпочитаешь ужинать черт-те с кем?

– Ведущий торговец трюфелями собирался предложить мне дорогой белый трюфель, когда ты позвонил, но теперь наверняка подлый Эрик Риперт перехватил его. Я собиралась удивить тебя этим трюфелем.

Джек фыркнул:

– Ты снова и снова меня разочаровываешь – вот что меня удивляет.

Колетт вопросительно посмотрела на отца:

– И отчего же на сей раз ты разочарован?

– Тот факт, что ты не понимаешь причины, очень показателен. Я пошел на все, чтобы помочь Ричи Яну организовать идеальное предложение, – и посмотри, что ты устроила…

– Так ты участвовал в этом проекте? Ну конечно – иначе шоу отличалось бы куда большим вкусом!

– Не в этом дело. Дело в том, что надо было ответить «да», как поступила бы любая нормальная девушка, которой исполняет серенаду один из самых дорогих певцов в мире.

Колетт закатила глаза:

– Мне нравится Джон Ледженд, но даже если бы ты заплатил Джону Леннону, чтобы он поднялся из могилы и спел мне «Все, что вам нужно, это любовь», я бы все равно отказала! – Колетт краем глаза заметила какое-то движение и повернулась. В дверях маячила ее мать. – Что ты там прячешься? Ты была дома все это время? Ты знала, что папа участвовал в этом спектакле?

– Ай-я, мы так удивились, когда ты отказала Ричи. Мы оба хотели поженить вас с тех пор, как ты начала встречаться с ним три года назад, – сказала мать с глубоким вздохом, садясь на позолоченную кушетку.

– Ну, я не только с ним встречалась, но и со многими другими мужчинами.

– Погуляла – и хватит, теперь самое время замуж. Я уже в этом возрасте тебя родила, – отчитала дочь миссис Бин.

– Я поверить не могу, что мы ведем этот разговор! Зачем вы отправили меня в самые прогрессивные школы в Англии, если только и ждали, чтобы я рано выскочила замуж? Зачем я усердно училась в Риджентс? У меня так много целей, которых я хочу достичь, так много вещей, которые я хочу сделать, прежде чем стать чьей-то женой!

– Почему ты не можешь достичь своих целей, будучи замужней женщиной? – возразил Джек.

– Это не то же самое, отец. Кроме того, сейчас совсем другая эпоха. Иногда я думаю, надо ли мне вообще выходить замуж, – мне не нужен мужчина, который опекал бы меня!

– И долго нам ждать, пока ты созреешь для брака? – потребовала ответа мать.

– Думаю, в ближайшие десять лет я не буду готова.

– О Небеса! Тебе стукнет тридцать три. Что будет с твоими яйцеклетками? Яйцеклетки состарятся, и у тебя родятся умственно отсталые дети или уроды! – взвизгнула миссис Бин.

– Мама, перестань говорить глупости! Учитывая, какое количество врачей ты посещаешь, тебе стоило бы знать, что такого больше не происходит. Сейчас есть специальные генетические тесты, и женщины за сорок прекрасно рожают детей!

– Ты только послушай ее! – обратилась к супругу миссис Бин, не веря своим ушам.

Джек подался вперед и заметил:

– Думаю, возраст тут ни при чем. Просто наша дочь крутит шашни с Карлтоном Бао.

– Даже если так, я и за него замуж прямо сейчас не пошла бы, – буркнула Колетт.

– А с чего ты решила, что я одобрю твое замужество?

Колетт устало посмотрела на отца:

– А чем Ричи отличается от Карлтона? У обоих дипломы топовых универов, оба из респектабельных семей. Родители Карлтона даже покруче, чем у Ричи.

Миссис Бин раздраженно сказала:

– Мне не нравится эта Бао Шаоянь. Всегда ведет себя так надменно, словно намного лучше и умнее меня!

– Это потому, что она и впрямь умнее тебя, мама. Она получила докторскую степень в области биохимии и управляет многомиллиардной компанией.

– Как ты смеешь так говорить! Ты не думала, что отчасти своим успехом папа обязан мне, именно я все эти годы…

Подняв голос, чтобы перекричать жену и дочь, Джек сообщил:

– У семьи Карлтона не более двух миллиардов долларов. Ян находится на совершенно другом уровне. Это наш уровень. Разве ты не видишь шанса заключить идеальный династический брак? Так наши семьи станут еще влиятельнее. Неужели тебя не привлекает уникальная перспектива стать частью истории?

– Прости, я не знала, что я пешка в твоем плане по захвату мира, – саркастически буркнула Колетт.

Джек ударил кулаком по столу, вскочил и сердито ткнул в нее пальцем:

– Ты не пешка! Ты моя драгоценность! И я хочу видеть, что с тобой обращаются как с королевой и ты замужем за лучшим мужчиной в мире!

– Но тот факт, что я не согласна с твоим представлением об идеальном муже, ничего не значит для тебя!

– Ну, если Карлтон Бао – мужчина твоей мечты, то почему он не делает тебе предложения? – бросил ей вызов Джек.

– О, Карлтон сделает предложение, когда я этого захочу. Ты не понимаешь? Я постоянно говорю вам, что я просто не готова! КОГДА я захочу замуж и ЕСЛИ я выберу Карлтона, вы можете быть уверены, что он превзойдет ваши ожидания. К тому времени у Бао может быть больше денег, чем у Янов. Ты не представляешь, насколько умен Карлтон! Как только он действительно сосредоточится на делах своей семьи, то заткнет всех за пояс!!!

– Я доживу до этого прекрасного момента? Мы с матерью не молодеем. Я хочу увидеть внуков, пока у меня хватит здоровья насладиться общением с ними.

Глаза Колетт сузились, и она в упор посмотрела на отца, увидев ситуацию в новом свете.

– Так это все из-за внуков?!

– Разумеется! А кто не хочет кучу внуков? – спросила миссис Бин.

– Забавно! Как будто я попала в ловушку искривленного времени. – Колетт рассмеялась про себя. – А что, если у меня родятся только девочки? Что, если я вообще не хочу детей?

– Не говори ерунды! – рявкнула мать.

Колетт собиралась высказаться в ответ, и тут до нее вдруг дошло: ведь имя матери, Лай Ди, означает «надеяться на сына». Традиционные взгляды были в прямом смысле впечатаны в само существо ее матери. Колетт посмотрела на родителей и заявила:

– Возможно, вас обоих вырастили крестьяне, но я не крестьянка, вы воспитали меня иначе. На дворе две тысячи тринадцатый год, и я не собираюсь замуж и не желаю рожать детей одного за другим просто потому, что вам нужна целая куча внучат!

– Неблагодарная! После всего, что мы тебе дали в жизни! – выпалила миссис Бин.

– Да, спасибо, вы подарили мне отличную жизнь, и я собираюсь жить на всю катушку! – заявила Колетт, пулей выскакивая из комнаты.

Джек резко рассмеялся:

– Посмотрим, как она собирается жить на всю катушку, когда я заморожу ее счета.

5
Пулау-клуб

Сингапур

Майкл корпел в офисе, готовясь к большой презентации со своим главным партнером и главным технологическим консультантом, когда его телефон пискнул. Пришло сообщение от Астрид.

Женушка: Мама взбесилась после этой статьи в журнале.

Майкл: Тоже мне новость!

Женушка: Папа потребовал, чтобы вы встретились в Пулау-клубе в половине одиннадцатого.

Майкл: Я буду на совещании.

Женушка: Тебе рано или поздно придется поговорить с ним.

Майкл: Знаю, но сейчас я занят. Кому-то из нас нужно работать.

Женушка: Я просто передаю тебе его сообщение.

Майкл: Скажи ему, что у меня в это время будет очень важное совещание с Денежно-кредитным управлением Сингапура. Мой помощник позвонит его помощнику, чтобы назначить другое время для встречи.

Женушка: Хорошо. Удачи на совещании.

Через несколько минут помощница Майкла Кристал позвонила по внутренней связи:

– Майкл, ох! Только что звонила секретарша вашего тестя мисс Чуа. Он хочет, чтобы вы встретились с ним в Пулау-клубе через полчаса.

Майкл закатил глаза в отчаянии:

– Я в курсе, Кристал. С этим разобрались. Теперь не отвлекай нас, пожалуйста. У нас всего час до презентации.

Он вернулся к своим партнерам:

– Извините, ребята. На чем мы остановились? Да, мы можем утверждать, что наше новое приложение для финансовых данных на четверть секунды быстрее терминалов «Блумберг»…

Снова звонок по внутренней связи.

– Майкл, я знаю, вы просили не беспокоить, но…

– Тогда какого черта ты звонишь? – Майкл повысил голос.

– Я только что приняла еще один звонок… Совещание с чиновниками из правительства переносится, лах!

– С Денежно-кредитным управлением Сингапура? – попытался уточнить Майкл.

– Ну да…

– Переносится куда?

– Просто откладывается, они не сказали…

– Что за хрень?

– А еще звонили из офиса вашего тестя. Мисс Чуа велела зачитать вам вслух. Минуточку, пожалуйста. Итак… «Пожалуйста, будьте на встрече с мистером Леонгом в Пулау-клубе в половине одиннадцатого. Больше никаких отговорок».

– Твою ж мать! – Майкл ударил по столу кулаком.

Любой, кто стоял в Пулау-клубе у третьей лунки Островного поля, которое почему-то называли старым полем, ощущал, что перенесся в прошлое. Отвоеванные в 1930 году у девственных джунглей зеленые холмы были окружены тропическими рощами с одной стороны и водохранилищем, больше напоминающим оазис, с другой. Ни намека на современный Сингапур, где теснятся небоскребы. Гарри Леонг, в своем обычном наряде для игры в гольф, состоящем из белой хлопчатобумажной рубашки с коротким рукавом, брюк цвета хаки и выцветшей синей кепки Королевских ВВС[134]134
  Подарок друга, его королевского высочества герцога Кентского. – Примеч. автора.


[Закрыть] для защиты тонких седых волос от солнца, наблюдал, как прицеливается его противник. В этот момент на горизонте возник зять и стал стремительно приближаться.

– Явился не запылился. Мрачнее тучи. Давай-ка покуражимся над ним, а? – сказал Гарри другу, а потом крикнул Майклу: – Чудесный денек, не находишь?

– Он мог бы стать чудесным, если бы вы… – начал Майкл грозным тоном, но осекся.

Он увидел, кто стоит рядом с тестем. Это был Ху Лишань, министр коммерции, одетый в полосатый костюм для гольфа.

– Доброе утро, Майкл Тео, – весело поздоровался министр.

Выдавив улыбку, Майкл ответил:

– Доброе утро, сэр!

Черт побери! Неудивительно, что тесть с такой легкостью сорвал его планы. Он играет в гольф с главой министерства!

– Спасибо, что так быстро приехал! – вежливо продолжил Гарри. – А теперь к делу. Надо поговорить об этой дебильной статейке в журнале.

– Простите, папа. Я не хотел, чтобы о вас упоминали… – начал Майкл.

– Да плевать мне на то, что треплют мое имя. Кто я такой в масштабах мироздания? Я государственный служащий, журналюги могут напечатать любую чепуху обо мне. На мой взгляд, много шума из ничего, но, как ты помнишь, в этой статье названы другие имена. Там упомянуты люди, которых подобные вещи могут задеть. Например, моя жена и моя свекровь. Их ветвь семьи. Ты же знаешь, что нельзя расстраивать бабушку Астрид или дядю Альфреда.

– Ха-ха! Никому не стоит расстраивать Альфреда Шана! – хохотнул министр.

Майклу хотелось закатить глаза. Что такого в этом Альфреде Шане, что все сжимаются от страха в его присутствии?

– Я понятия не имел, что журналистка станет копаться в родословных. Предполагалось, что это будет хвалебная…

Гарри перебил его:

– «Татл» никогда не стал бы писать про нас. И ты обратился в другое издание… «Помпус» – или как бишь его? Скажи, чего ты хотел добиться?

– Я считал, что статья поможет мне подсветить мою компанию, не нарушая личных границ Астрид и всей вашей семьи…

– И как? Получилось? Думаю, ты уже прочел этот… опус.

Майкл сглотнул.

– Это не совсем то, на что я рассчитывал.

– В итоге тебя нарисовали претенциозным шутом, да? – Гарри потянулся за клюшкой. – Попробуй вот эту, Лишань.

Челюсть Майкла напряглась. Если бы не присутствие министра, он бы показал этому старикану!

Министр нанес точный удар, и мяч для гольфа плавно закатился в лунку.

– Отличный удар, сэр, – сказал Майкл.

– Вы играете, мистер Тео?

– По возможности.

Министр взглянул на Гарри, подошел к стартовой площадке и вздохнул:

– Ты счастливчик, у тебя есть зять, который играет в гольф. Мои дети слишком заняты своей мегаважной жизнью, чтобы играть со мной…

– Мы вместе должны когда-нибудь сыграть в моем клубе в бухте Сентоза, – предложил Майкл. – Вид на океан потрясающий!

Гарри остановился в середине замаха:

– Знаете, я никогда не вступал в этот клуб и не планирую вступать в него до самой смерти. Если не Сент-Эндрюс и не Пеббл-Бич, то единственное место, где я играю, – вот это старое поле.

– Поддерживаю, Гарри! – кивнул министр. – Разве ты не летал на «конкорде» в Лондон по пятницам после работы, а затем не мчался в Эдинбург, чтобы просто сыграть в Сент-Эндрюсе?

– Прошли старые добрые времена, когда я был свободен лишь по выходным. Теперь я практически в отставке и могу целую неделю провести в Пеббл-Бич…

Майкл в глубине души молча кипел, гадая, закончится ли вообще эта аудиенция. Словно читая его мысли, тесть посмотрел ему в глаза и сказал:

– Нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал. Я хочу, чтобы ты лично извинился перед своей тещей.

– Конечно. Я даже напишу в журнал письмо с опровержением статьи, если пожелаете.

– В этом нет необходимости! Я выкупил весь тираж, изъял все номера журнала из книжных магазинов и пустил на макулатуру, – легкомысленно отмахнулся Гарри.

Глаза Майкла расширились.

– Ха-ха-ха! Подписчики будут недоумевать, куда это «Пиннакл» исчез из ящиков в этом месяце, – засмеялся министр.

– Не смею задерживать тебя, Майкл. Я знаю, что ты у нас очень занятой человек. Тебе нужно успеть навестить мою жену, прежде чем она отправится в салон «Дор Ла Мод», – она на половину двенадцатого записана на укладку.

– Конечно, – проблеял Майкл, благодарный за то, что отделался легким испугом. – Еще раз прошу прощения. В конце концов, я только пытался сделать все возможное для семьи. Отдельная статья о моем успехе может принести пользу…

Внезапно Гарри взбеленился:

– Твой успех меня совершенно не волнует! В чем ты преуспел? Продал пару компаний-пустышек и заработал немножко денег?! Да тебе все на тарелочке принесли! Твоя единственная миссия в моих глазах – защищать мою дочь, а значит, защищать ее личное пространство. Вторая миссия – защищать внука. И в обоих случаях ты провалился.

Майкл, лицо которого полыхало от смущения и ярости, уставился на своего тестя. Он собирался что-то сказать, но тут из ниоткуда появились шесть охранников в черных костюмах и понесли куда-то сумки для гольфа.

Гарри Леонг повернулся к другу:

– К четвертой лунке?

Майкл мчался по Адам-роуд в своем «Астон-Мартине DB5», кипя от злости. Как смеет этот мешок дерьма унижать меня перед министром! Называть меня шутом, когда сам хвастается поездками в Пеббл-Бич на выходных! Ага, на тарелочке! Он-то унаследовал каждый цент непристойно огромного состояния, а я горбатился всю жизнь!

Внезапно в мозгу вспыхнула догадка… Майкл направлялся к дому тещи на Нассим-роуд, но сейчас резко нажал на тормоз, развернулся и поспешил обратно в свой офис.

Кристал изучала сайты с рекламой дешевых поездок на Мальдивы, когда он ворвался в кабинет и начал рыться в шкафах.

– Где все документы, связанные с продажей «Клауд найн», моей первой компании?

– В архиве на сорок третьем этаже? – предположила Кристал.

– Пойдем со мной, нужно найти эти документы немедленно!

Они поднялись в архив, куда Майкл до сих пор не заглядывал, и начали копаться в ящиках.

– Мне необходимы оригинальные контракты с две тысячи десятого года, – нетерпеливо распорядился Майкл.

– Вау, здесь так много бумаг! Будем искать, пока кровь из глаз не польется… – пожаловалась Кристал.

Через двадцать минут они наткнулись на комплект больших оранжевых папок с необходимыми документами.

– Вот оно! – взволнованно воскликнул Майкл.

– Черт побери! Я думала, мы никогда это не найдем!

– Хорошо, Кристал, можешь вернуться в кабинет.

Майкл начал листать страницы, пока не дошел до нужного места. Это было соглашение о покупке акций, разрешающее продажу его компании калифорнийской фирме «Променад технолоджис». Среди десятков различных организаций, которые участвовали в выкупе «Клауд найн», выделялась одна – конечная головная компания, какая-то подставная корпорация, базирующаяся на Маврикии. Майкл держал лист бумаги, пристально глядя на буквы с недоверием, а сердце забилось так сильно, как никогда прежде: «ООО „Пеббл-Бич“».

Слова тестя о «тарелочке» внезапно приобрели совершенно новый смысл.

6
Ресторан «Сокровища империи»

Шанхай

Надеюсь, вы не возражаете – я пригласил Колетт присоединиться к нам, – беззаботно бросил Карлтон родителям, когда те вошли в кабинет ресторана «Сокровища империи».

Бао позвали сына на ужин, как только слухи о его парижских подвигах достигли их ушей, и не могли скрыть удивления при виде Колетт. Она явилась в сопровождении верной Роксаны, та несла большую, перевязанную лентой корзину, битком набитую подарками из Парижа.

– Всегда рады видеть тебя, Колетт, – буркнул Гаолян, вымучивая улыбку и мрачно поглядывая на фингал сына.

Итак, история о стычке с Ричи Яном оказалась правдой.

Шаоянь не стала сдерживаться. Она вскочила из-за стола и бросилась к сыну, взяв его лицо в руки:

– Посмотри на себя! Ты похож на енота, которому накачали в губы силикон! Боже мой, как ты мог допустить подобное после всех этих пластических операций!

– Я в порядке, мама. Ничего страшного, – угрюмо буркнул Карлтон, пытаясь отстраниться от нее.

– Госпожа Бао, я привезла вам подарки из Парижа. Я знаю, как сильно вы любите фруктовый мармелад из гастронома «Эдьяр». – Колетт указала на стол, надеясь отвлечь их.

– Ай-я, если бы я знала, что ты придешь, то устроила бы ужин в каком-то особенном месте. А так это просто семейные посиделки, организованные в последнюю минуту, – сказала Шаоянь, надеясь, что ударение на слове «семейные» подскажет Колетт, что ее тут не ждали.

– О, и в моей семье это один из любимых ресторанов! Я отлично знаю меню! – щебетала Колетт, казалось не замечая напряженности в комнате.

– Почему тогда не сделать заказ? Обязательно выбери все свои любимые блюда, – заботливо предложила Шаоянь.

– Нет, сегодня мой выбор прост! – Колетт повернулась к официанту и улыбнулась. – Начнем с жаренных во фритюре клешней краба с фаршем из креветок, затем венерки, приготовленные на пару в пряном соусе, жареная свинина с медовым соусом, морские гребешки в масле с ароматом белого трюфеля, тушеный цыпленок с морскими ушками и соленая рыба в глиняном горшочке. О, и конечно, еще жареный молочный поросенок – убедитесь, чтоб был толстенький! – а также морской окунь с грибами в листьях лотоса, ну и обжаренные на гриле, нарезанные кубиками овощи с грецкими орехами, подаваемые в хрустящем гнезде, и, разумеется, тушеная лапша с крабовой икрой и крабовым мясом в бульоне. А на десерт – птичье гнездо, сваренное с леденцовым сахаром.

Стоя за стулом Колетт, Роксана наклонилась к уху официанта:

– Пожалуйста, скажите шеф-повару, что это для мисс Бин, он знает, что ей нравится десерт из птичьего гнезда, заправленный девятью каплями «Амаретто Дисаронно» и посыпанный стружкой из двадцатичетырехкаратного золота.

Гаолян с женой переглянулись. Это уже перебор. Посмотрев на Карлтона, Шаоянь сказала:

– Теперь я знаю, почему наш банкир позвонил на прошлой неделе. В банке заметили превышение расходов на ваших счетах. Похоже, вы двое хорошо провели время в Париже?

– О, там был просто рай, – ответила Колетт со вздохом.

– Мы прекрасно провели время, – сказал Карлтон, и это прозвучало неловко.

– И гонка с Ричи Яном тоже входит в понятие «прекрасно»? – поинтересовалась Шаоянь. Ее голос был полон сарказма.

– Что ты имеешь в виду? Никакой гонки не было! – осторожно возразил Карлтон.

– Но ведь ты собирался!

– Но гонку отменили! – запротестовал Карлтон.

Гаолян тяжело вздохнул:

– Сын, что меня действительно разочаровывает, так это твоя крайняя неосмотрительность. Я не могу поверить, что ты рискнул устроить что-то подобное после аварии! А хуже всего – делать ставки! Вот уж не думал, что у тебя хватит смелости заключить пари с Ричи Яном на десять миллионов долларов.

Колетт заступилась за Карлтона:

– Мистер и миссис Бао, я не хотела вмешиваться, но вам стоит знать, что это Ричи спровоцировал Карлтона. Он поддевал Карлтона при любой возможности на протяжении последних нескольких месяцев. Все это для того, чтобы впечатлить меня. Если кто и виноват в произошедшем, так это я. Вы должны гордиться сыном – Карлтон поступил правильно! Он проявил себя великодушным человеком и отказался от гонки. Представляете, что было бы в случае победы Ричи?! Я понимаю, что десять миллионов долларов не ахти какая большая сумма, но это была бы потеря лица для всей семьи Бао!

Гаолян и Шаоянь смотрели на Колетт ошеломленно. У них просто не было слов! И тут телефон Колетт завибрировал.

– Как говорится, вспомнишь собаку – бери палку. Это Ричи. Он до сих пор не сдался и звонит мне по десять раз в день! Включить громкую связь? Уверена, он все подтвердит.

Бао отрицательно покачали головой, огорченные подобным предложением.

– Тогда я просто сброшу звонок, – весело сказала Колетт и положила телефон на пустой стул рядом с собой.

Начали приносить еду. Все четверо ужинали в неловком молчании. Когда наконец с большой помпой на стол поставили молочного поросенка на серебряном блюде, Карлтон решил, что пришло время говорить.

– Отец, мама, я несу полную ответственность за то, что произошло в Париже. С моей стороны было непростительно валяться в грязи с Ричи. Да, я был готов соревноваться с ним, но, к счастью, Рейчел меня отговорила. – Шаоянь вздрогнула при упоминании Рейчел, но Карлтон продолжил: – Она узнала все о лондонской аварии. Понимала, в каком эмоциональном состоянии я находился. И все же ей удалось убедить меня сойти с дистанции. Я очень благодарен Рейчел, иначе не стал бы сейчас разглагольствовать перед вами.

– Она знает про аварию? – спросила Шаоянь у Карлтона с деланой непосредственностью. И о погибшей девушке тоже?

– Да, все, – ответил Карлтон, глядя матери прямо в глаза.

Шаоянь промолчала, но ее взгляд говорил о многом. Господи, какой тупой мальчишка!

Как будто читая ее мысли, Карлтон ответил:

– Мы можем доверять ей, мама. Нравится тебе это или нет, Рейчел будет участвовать в нашей жизни. Сейчас она поехала в Ханчжоу с подругой из Сингапура, но как только вернется в Шанхай, думаю, тебе нужно пригласить ее в гости. Бойкот несколько затянулся. Когда вы познакомитесь, она тебе понравится, я уверен! – Шаоянь уставилась на хрустящую золотистую свиную шкурку на тарелке, не говоря ни слова, поэтому Карлтон попробовал другую тактику: – Если ты мне не веришь, спроси у Колетт. Все друзья были очарованы Рейчел в Париже, правда? Стефани Ши, Адель Дэн, Тиффани Яп…

Колетт дипломатично кивнула:

– Да, она имела большой успех у всех моих подруг. Миссис Бао, Рейчел совсем не такая, как вы думаете, – она американка, но в улучшенной версии. Я думаю, что со временем в шанхайском и пекинском обществе примут ее, особенно если у нее будет другая сумочка. Вы должны подарить ей одну из ваших сумок «Эрме», миссис Бао. Рейчел будет вам вместо дочери.

Шаоянь сидела с каменным лицом, в то время как Гаолян обратился к своему сыну:

– Я рад, что Рейчел смогла помочь тебе, но это по-прежнему не оправдывает твое поведение. Расточительство в Париже, публичная драка, уличные гонки – все это говорит о том, что ты не готов к…

Карлтон резко встал со стула:

– Слушай, я извинился. Мне очень жаль, что я тебя разочаровал. И всегда разочаровываю. Я не собираюсь сидеть здесь и продолжать эту пытку. Особенно противно, что вы двое не в состоянии договориться даже между собой! Колетт, давай уйдем отсюда.

– А как же птичье гнездо? Еще не принесли десерт! – запротестовала Колетт.

Карлтон закатил глаза и молча вышел. Колетт поджала губы:

– Думаю, мне нужно пойти с ним. Но сначала позвольте мне оплатить ужин.

– Очень щедрый жест, Колетт, но мы сами! – отозвался Гаолян.

– Я же все заказала, мне и платить, – отрезала Колетт, махнув Роксане, которая церемонно протянула кредитку официанту.

– Нет, мы настаиваем, – возразила Шаоянь, поднимаясь с места и пытаясь силком сунуть свою карточку в руку официанта.

– Ни в коем случае, миссис Бао! – взвизгнула Колетт, вырвав карточку у несчастного парня.

– Ай-я, ну не будем спорить, – сдался Гаолян.

– Вы правы, это бесполезно. – Колетт победоносно улыбнулась.

Через несколько минут официант вернулся. Робко поглядывая на Колетт, он что-то шепнул на ухо Роксане.

– Это невозможно, – буркнула Роксана. – Попробуйте снова.

– Мы пробовали несколько раз, мэм, – сказал он негромко. – Возможно, вы превысили лимит?

Роксана вышла из кабинета вместе с официантом и рявкнула:

– Ты знаешь, что это? Это карта Банка Уитни «Титаниум», и она доступна только для людей со сверхвысоким доходом. Там нет лимита. Я могла бы купить самолет, расплатившись этой картой при желании. Давайте еще раз.

– В чем проблема? – к ним подошла Колетт.

Роксана с отвращением покачала головой:

– Он говорит, что карта была отклонена.

– Я не понимаю. Как кредитная карта может быть отклонена? Я ж не почкой предлагаю расплатиться! – Колетт засмеялась.

– Нет-нет, это банковский термин. Иногда карты обычных людей могут отклоняться, если превышен определенный лимит расходов, но в вашем случае такое невозможно, – пояснила Роксана.

Через мгновение официант вернулся с менеджером, который был одет в вычурную узорчатую рубашку от Джанни Версаче и черные джинсы. Он виновато улыбнулся и сказал:

– Мне очень жаль, мисс Бин, но мы перепробовали все. Не помогает. Вы не могли бы оплатить счет другой картой?

Колетт посмотрела на Роксану в полном замешательстве. Ничего подобного никогда не случалось с ней за всю жизнь.

– А у меня вообще есть другая карта?

– Я оплачу! – раздраженно вздохнула Роксана, вручая менеджеру свою черную карточку.

После того как Роксана и Колетт вышли из кабинета, чета Бао несколько минут сидела молча.

– Ну что, теперь ты доволен, я полагаю, – буркнула Шаоянь.

Гаолян нахмурился:

– О чем ты?

– Мы услышали, что твоя добродетельная доченька всех спасла, и теперь тебе кажется, что все прекрасно.

– Ты так думаешь?

Шаоянь холодно посмотрела на мужа и сказала мягко, но решительно:

– Нет. Думаю, все высокопоставленные семьи Китая теперь знают, что у тебя есть внебрачный ребенок. Наша семья станет посмешищем. А еще я думаю, что твоя политическая карьера закончилась и у Карлтона теперь тоже нет шансов.

Гаолян устало вздохнул:

– Сейчас меня больше волнует ближайшее будущее Карлтона, а не его политическая карьера. Интересно, где мы ошиблись? Как мы умудрились воспитать сына, который считает нормальным выкинуть десять миллионов на гонку?! Он мне больше не сын!

– И что? Собираешься выставить его за дверь?

– И даже хуже. Я мог бы пригрозить, что лишу его наследства. Может, мозги у него встанут на место, когда он осознает, что у него нет состояния, которое легко пустить по ветру…

Глаза Шаоянь расширились от тревоги:

– Ты же не серьезно?

– Я не лишу его наследства полностью, но после всего случившегося дать ему полный контроль над деньгами было бы большой ошибкой. Рисковать тем, ради чего мы так усердно работали? Особенно ты – ты взялась за отцовскую компанию по снабжению медикаментами и в одиночку превратила ее в империю стоимостью в миллиард долларов. Ты действительно считаешь, что Карлтон способен взять бразды правления в свои руки в ближайшее время? Я думаю о том, чтобы привлечь Рейчел к участию в бизнесе. Она очень уважаемый экономист – по крайней мере, не разорит компанию.

В этот момент дверь открылась, и вошла Роксана:

– Ой, вы еще тут? Простите, что прерываю ваш разговор, но Колетт, кажется, оставила здесь телефон.

Гаолян увидел мобильный на соседнем стуле и протянул его Роксане.

Когда за ней закрылась дверь, Шаоянь снова заговорила:

– Как тебе вообще такое в голову пришло? Как к этому отнесся бы Карлтон?

– Я думаю, Карлтону наплевать. У него и к собственной жизни никакого интереса… Ради самого себя пальцем не пошевелит.

– Он все еще восстанавливается после несчастного случая!