Текст книги "Аз есмь царь. История самозванства в России"

ЛОЖНЫЕ ЦАРИ И ЦАРЕВИЧИ ВО ВРЕМЕНА СОВЕТСКОГО СОЮЗА И НЫНЕ

Мы, Алексей II, Божьей милостью Император и Самодержец Всероссийский, Царь Польский, великий князь Финляндский, и прочая и прочая, <…> всем моим подданным <…> беритесь за оружие.

Манифест, подписанный лже-Алексеем в 1930 году

Подобно мрачной «цикличности прогресса», как говорил философ Джамбатиста Вико (1668–1744), конец последнего императора и его семьи в XX веке перекликается с началом Романовых. Смута началась с убийства маленького Дмитрия, и спокойствие вернулось с избранием на престол Михаила, первого Романова, который по благословению патриарха приказал повесить четырехлетнего ребенка, сына Марины, супруги Лжедмитрия I, чтобы таким образом избавиться от потенциального конкурента и символа для возможного оспаривания его прав на трон. По тем же причинам судьбу Дмитрия и сына Марины разделил Алексей, наследник последнего Романова, убитый большевиками для того, чтобы не осталось ни одного «законного претендента» на возможную реставрацию. Совершенная тайно, без суда и следствия, казнь Николая II и его семьи продолжила традицию мистических исчезновений членов императорской семьи. 19 июля 1918 года «Известия» опубликовали официальное сообщение о том, что Николай II расстрелян. Никакой информации о судьбе его семьи не давалось. Трупы были захоронены в месте, расположение которого держалось в тайне. Большевики как будто хотели посеять сомнение относительно судьбы царя и его близких и сделать правдоподобной версию о том, что Николай или кто-то из членов его семьи был спасен в последний момент, способствуя тем самым нашествию самозванцев. Толки в пользу царя, также как и ложные Николай II и члены императорской семьи, не заставили себя ждать. Оставляю в стороне всех Алексеев, Анастасий (как, например, Анну Андерсон) и других «детей Романовых», появившихся вне СССР.

Слухи о бегстве некоторых членов царской семьи, уехавших за границу или скрывшихся в массе населения, принадлежали к тому же типу, что и те, которые в прежние времена появились после смерти маленького Дмитрия. Согласно слухам, Николай II должен был вернуться в Россию во главе войска. Исчезнувшие свободы, беззаконные репрессии, позднее – коллективизация и налоговый гнет были наряду с другими факторами причиной недовольства, которое в деревне находило выражение в ностальгии по царизму. Она частично вытесняла антицаристские по преимуществу чувства, сконцентрированные на персоне Николая II, царя, которого при жизни особенно ненавидели. Наиболее активной в поисках кандидатов на роль самозванцев была религиозная среда. В 1919 году были арестованы Путято, Заблицкий и Абрамова, которые отправили адмиралу Колчаку телеграмму за подписью «Алексей». В том же 1919 году в Пензенской губернии прошел слух, что «Бог спас своих помазанников от большевиков-антихристов. Наследник Алексей в скором времени будет царем». «Царская семья» пряталась в этом регионе. Ее составляли В. Краснопольская, ложная Ольга Романова, дочь столичного адвоката, санитарка во время войны, монархистка и «кокаиноманка» (новый момент в ряду обвинений, соответствовавший эпохе); Александр Пруфинов, 12 лет, ложный Алексей; Клавдия Поликарпова, 47 лет, ложная императрица; Пелагея Климова, 23 лет, ложная дочь царя. По версии чекистов, их использовали монархические организации. В 1925 году в Ставрополе распространялись листовки о «божественном явлении» – отметим языковой континуитет, – и деревни этого края пришли в движение. Монахи, монахини и посланцы крестьянских общин окрестных деревень ездили к «царевичу Алексею», чтобы вручить ему подарки. В эту историю был замешан и епископ. Увы, самозванец оказался ложным вдвойне: это была девица, принявшая мужское обличье. Ефросинья Белова, родом из тверских крестьян, тоже выдавала себя за Алексея. Его «сестрой Татьяной» была бывшая монахиня, отзывавшаяся на фамилию Котова, ее отцом был бывший генерал-лейтенант императорской армии, достигший к тому времени 80-летнего возраста. «Императорская семья» обитала у бывшей монахини. В 1926 году в одном многотиражном издании говорилось, что в Уфе некая гражданка выдавала себя за великую княжну Татьяну Николаевну: «Здесь и там появляются различные Татьяны, Ольги. Они особенно многочисленны в Сибири. Некоторые из них открыто взимают дань, другие предпочитают обращаться к отдельным лицам или семьям. Нет недостатка в добровольцах, желающих иметь честь стать супругом бывшей „великой княгини“». Отмечается, что в 1920‐е годы среди самозванцев и в общинах, которые им помогали, преобладали, а иногда и главенствовали женщины. Старинный прием доказательства подлинности – знаки на теле – вновь был явлен миру, в 1927 и 1937 году в деле ложной княжны Марии Романовой. Расправа была безжалостной: «княжну» и других самозванцев расстреляли. В январе 1925 года группа женщин, тесно связанных с Церковью, провозгласила царевичем Алексеем молодого человека двадцати одного года по имени Алексей Иванович Шипов. Это был комсомолец, которого свидетели характеризовали как веселого, щедрого и трудолюбивого юношу. Судя по показаниям источников, он был человеком простодушным, легко поддающимся манипулированию. Он оказал некоторое сопротивление и вообще был не столько активным самозванцем, сколько жертвой слухов, порожденных его истой религиозностью. Он входил в группу из четырех самозванцев, включая и лже Николая II. Все они находились под влиянием «великой княжны Марии Николаевны Романовой», молодой женщины двадцати шести лет. Их деятельность никогда не выходила за рамки узкого круга верующих. Отмечают их присутствие в местах, весьма отдаленных друг от друга, таких как Смоленск, Тверь, Свердловск и Алтай, но эти поездки на поиски приверженцев свидетельствуют не столько о силе самозванцев, сколько об их слабости и отсутствии укоренения в местной почве. В 1927 году они вместе с несколькими сообщниками были арестованы. Все четыре самозванца, а также одна мать-настоятельница, один священник и один послушник были расстреляны.

Согласно предварительным подсчетам В. В. Алексеева и И. Ю. Нечаевой, которые опубликовали первое обобщенное исследование о самозванстве в советский период и из которых я заимствую несколько примеров, только за 1926–1928 годы насчитывалось до 20 самозванцев. Недавно опубликованное следственное дело о «князе Михаиле» вывело на сцену 18 самозванцев, действовавших также в 1927–1928 годах. Среди них были 4 царевича Алексея, 7 княжон (две Марии, две Ольги, две Татьяны, одна Анастасия), два великих князя Михаила, князь Вячеслав, царь, царица и еще два лица, о которых неизвестно, какой титул они себе присвоили. Они действовали на Урале, в Татарстане, Удмуртии, сочетая это с многочисленными наездами на Украину и в Московскую губернию. Михаил Романов был младшим братом Николая II. Его таинственное исчезновение в Перми, где ему было определено местожительство, вызвало много слухов – в действительности он был убит, вероятно, по инициативе местных чекистов, находившихся в состоянии опьянения. Михаил Алексеевич Поздеев, лже-Михаил, был арестован в последний раз в 1952 году. По этому случаю в следственном деле упоминаются мнимый Николай II, в роли которого выступил сантехник Иван Яковлевич Трофимов 1899 года рождения, и «наследник Алексей», в действительности Кондратий Алексеевич Караваев, которому удалось ускользнуть от органов правопорядка. Как и многие его предшественники времен царизма, Поздеев не ограничился ролью Михаила, а принимал личину еще нескольких персонажей; наряду с этим, он стал информатором ГПУ. Прослеживая деятельность Поздеева и других самозванцев, можно заметить следующую тенденцию: по мере того, как шло время, самозванство начало больше ориентироваться на церковную иерархию, чем на царскую семью. Во время допросов, которые велись по делу Поздеева в 1952 году, были выявлены 40 человек, замешанных в самозванстве, но документы показывают, что больше, чем самозванство, органы интересовала религиозная деятельность обвиняемых.

В «Архипелаге ГУЛАГе» Солженицын рассказывает о встрече с Виктором Беловым, который поведал ему свою историю: когда он родился, его мать посетил некий таинственный персонаж, вернувшийся через 27 лет, чтобы объявить, что ее сын на самом деле император Михаил, избранный Богом. Белов написал императорский манифест (с призывом распустить колхозы, заняться жилищным строительством, разрушить Кремль). Рабочие, среди которых он распространял этот манифест, на него не донесли.

Документ НКВД, касавшийся Марии Бочкаревой, ложной княжны Марии, затем Анастасии (1937), заслуживает того, чтобы на нем остановиться. Ее обвиняли, точно так же, как и ее предшественников во времена царизма, в том, что она «присвоила имя дочери» царя. Но примечательно продолжение этой фразы: выдавая себя за дочь царя, Бочкарева «приобрела авторитет в среде отсталого населения». С одной стороны, НКВД признает, что статус дочери последнего императора обеспечивал его обладателю авторитет у населения (и это в 1937 году!). С другой – выражение «отсталое население» воспроизводит терминологию, использовавшуюся властями при царизме. Эти формулировки характеризуют представление о народе, которое разделяла бóльшая часть элиты и правящих кругов на протяжении всей истории России, как в эпоху царизма, так и в советское, и в настоящее время.

Падение советского режима освободило не только архивы, но также и воображение, или, точнее говоря, позволило возобновить публичное обсуждение вопроса о судьбе последнего Романова. 5 августа 1992 года газета «Советская молодежь сегодня», выходившая в Латвии, сообщила о «тщательном расследовании», проведенном одним рижским юристом, который утверждал, что Николай II под именем Сергей Давидович Березкин умер в 1975 году в Сухуми. Согласно его версии, в Екатеринбурге были расстреляны дублеры, а императорская семья была спасена в результате переговоров с немцами. Одна из великих княжон якобы еще жила (в 1992 году) в Сухуми, ей было уже 95 лет. Перед смертью Сергей Давидович позвал монаха, чтобы признаться ему в том, кто он на самом деле. Память о Лжедмитрии I, исповедовавшемся священнику, жива!

СЛУХИ

Как и при изучении царского режима, нас интересуют слухи, ставившие под сомнение официальную версию судьбы того или иного руководителя. Слухи предшествовали появлению самозванцев, сопровождали его, или же, наконец, действительный руководитель объявлялся в слухах самозванцем. Вернулся мотив классический и древний – царь хочет дать землю и свободу, но бояре тому препятствуют: у центральной власти намерения хорошие, отклонение от них, произвол и плохие решения происходят от местных властей и партийных активистов. Позднее подобное умонастроение нашло выражение в ожидании прибытия Сталина для решения местных проблем, или у узников ГУЛАГа, придумывавших самые экстраординарные способы поставить Сталина в известность о репрессиях, о которых он, должно быть, не знал, или в письме жителей города Горького, направленном в 1964 году премьер-министру Косыгину с жалобой на произвол местных властей; для бóльшей уверенности в передаче его по назначению они обратились к посредничеству посольства Чехословакии в Москве! Среди благоприятных по отношению к Ленину слухов, распространявшихся после его смерти, можно найти разные темы: теперь не стало никого наверху, кто бы защитил крестьян; он заболел, узнав о массовых казнях; врачи ускорили его смерть; он готовился к передаче власти некоммунистам.

В ряде донесений НКВД конца января – начала февраля 1924 года отмечены следующие две темы слухов: убийство Ленина евреями и опасность, которую они якобы представляют для будущего России. После смерти Ленина 21 января 1924 года ОГПУ Иркутска докладывал о слухе, который прошел по городу: «Московские безработные пришли в Кремль и потребовали появления Ленина; вместо него была послана армия, но солдаты отказались стрелять. Они были заменены комсомольцами, которые убили несколько сотен безработных; за этим последовал еврейский погром. Ленин жив, он уехал за границу вместе с Троцким». Тут узнаваемы мотивы слухов, распространявшихся после смерти каждого царя: он не умер, но бежал за границу. Бояре, которых раньше обвиняли в убийстве царя, были заменены евреями и коммунистами. Кроме традиционного антисемитизма, это объяснялось также еврейским происхождением эсерки Фанни Каплан, покушавшейся на жизнь Ленина в 1918 году, большим числом евреев в составе правительства, значительной ролью Троцкого, а также воспоминанием о гигантской серии погромов, которые последовали за убийством Александра II в 1881 году.

Благоприятные слухи о Николае II, как и о Ленине, сопровождали, в числе прочих, следующие идеи: «Царь (или Ленин) любит народ и желает ему добра, но его окружение мешает ему действовать или обманывает его». Согласно другим слухам, руководители страны стали жертвами чисток за намерение распустить колхозы и восстановить собственность на землю.

СОВЕТСКИЕ САМОЗВАНЦЫ

Лже-Бухарин. Согласно отчетному докладу, адресованному прокурором Верховного суда Президиуму Центрального исполнительного комитета СССР за 1931 год относительно контроля ОГПУ, в центральном районе европейской России существовала организация под названием «Правый оппортунизм», которая действовала в обстановке ожесточенного сопротивления деревни коллективизации и предлагала поднять крестьянство против советской власти. На одном из собраний этой организации ее глава, некий Говоров, «пригласил войти… товарища Бухарина». Его роль исполнил крестьянин по фамилии Медведев. Он предсказывал «неизбежную победу правого блока в партии, возвращение кулаков и падение советской власти».

Лже-Ленин. За слухами, отрицавшими факт смерти Ленина, последовало появление самозванцев. В то время «во многих городах Чека арестовала лиц, выдававших себя за Ленина». Позднее сотрудники ГПУ работали во всех театрах Москвы и провинции, чтобы разоблачить возможных двойников товарища Ленина. Секретариат ЦК и Оргбюро постановили, что все актеры – кандидаты на исполнение роли товарища Ленина в спектаклях и фильмах должны отныне спрашивать согласия в соответствующем отделе Центрального комитета и получать разрешение у местных отделений ГПУ. Упомянем статью, которую 21 апреля 2004 года «Комсомольская правда» посвятила Вадиму Усланову. Он просил сделать тест ДНК, чтобы узнать, является ли он, как он подозревал, внуком Ленина и Инессы Арманд, члена французской компартии и любовницы вождя большевиков. Тест был, кажется, невозможен из‐за многочисленных биохимических манипуляций, которым подверглось тело вождя для его бальзамирования и сохранения.

Лже-Троцкий. В 1937 году, казалось бы, менее всего располагавшем к нарушению порядка даже в игровой форме, доклад НКВД сообщал, что «в ряде городов, таких, как Златоуст, Тагил и Пермь, на тайных собраниях, организованных контрреволюционерами-троцкистами, появился ложный Троцкий. Нам пока не удалось идентифицировать этого субъекта, но Чека работает сейчас среди артистов многих театров Москвы и Свердловска, чтобы его разоблачить».

Лжесыновья Сталина. Весной 1937 года, после двух лет слухов, в Москве появился ложный сын Сталина. В 1990‐х годах жители Гори время от времени со всеми почестями принимали «сына Сталина», Заки Мамедова, сидевшего за рулем своего белого «Форда».

Лже-ЦК. «Всешутейший и всепьянейший собор» Петра Великого с его вакханалиями принадлежит прошлому, а вот Габор Риттершпорн узнал из архивных источников, что в одной деревне на Северном Кавказе все жители в возрасте от 22 до 28 лет собирались в «Центральном комитете», где имела место практика коллективного секса и где каждый носил имя одного из высших руководителей партии. Об «антисоветской и контрреволюционной порнографии» этих самозванцев систематически доносили, но дело осложнялось фактом присутствия на оргиях настоящих членов партийного руководства. Да и неологизм комсомолиться в бытовом языке означал совокупляться. Увидели свет и подложные «Политбюро», тогда как народ переделывал на неприличный лад названия ключевых институтов советской системы – Наркомпрост, Сельблядком, – чтобы определить их как места разврата в трагикомической «профанации большевистского культа», в общем народном поведении, которое сформировало подлинный и весьма обширный мир на изнанке официального Советского Союза.

Глава XXV. БЫТОВОЕ САМОЗВАНСТВО В СССР

Бесчисленные самозванцы, без которых не обходился ни один период советской истории, проявляли порой просто поразительную изобретательность. Кто не восхитится ими, зная, чем они рисковали в условиях невиданной и невообразимой сейчас частоты смертных приговоров, выносимых судебной системой, и миллионов отправленных в лагеря? И кто не ужаснется, узнав об обстоятельствах, толкнувших их на это? Шейла Фицпатрик исследовала самозванство в СССР, рассмотрев его как непрерывный процесс, связывающий коренную ломку коллективных социальных идентичностей со столь же радикальным преобразованием индивидуальных. Решив построить новое общество, большевики по своим идеологическим лекалам очертили границы каждого класса, предрекая одним светлое будущее (пролетариат, «бедняки») другим – постепенное вымирание (буржуазия, «кулаки»), и прикрепили к одному из этих классов каждого советского гражданина. Так возникла новая категория: «ложная классовая идентичность». Она касалась лиц, претендовавших на принадлежность к передовому классу, но относимых властями к разряду класса враждебного на основании их реального или мнимого материального благополучия. Сорвав с них маски, нужно было вскрыть и идеологическую подоплеку дела, даже если ее не существовало. Сотни тысяч граждан подправляли собственные биографии и биографии своих родителей, меняя свое социальное происхождение, чтобы в случае чего не попасть во враждебный класс; Габор Риттершпорн отмечает, что, производя подобный подлог, люди следовали примеру идеологов режима, официальная история которого была насквозь фальсифицирована. Здесь мы снова видим зеркальные отношения, напоминающие о связи между фальсификацией происхождения царского достоинства, родословных российских монархов и дворянства с одной стороны, а с другой – перенимание народом этой практики, приведшей к наплыву самозванцев. В иных случаях этническое происхождение могло стать поводом для обвинений в пособничестве внешнему врагу, как это было с поволжскими немцами, крымскими татарами или евреями (на волне антисемитизма конца 1940‐х – начала 1950‐х годов). Произвол в установлении определяющих черт каждого класса, размытость его границ и соответствующей каждому классу идентичности (вспомним призывы сорвать маски с примазавшихся к трудовому классу) вынуждало тех, кого это касалось или могло коснуться, придумывать себе новые родословные и новые идентичности, соответствовавшие требованиям режима. Советская система, как и самодержавие, была кузницей самозванцев. Как и прежде, черта, отделявшая настоящих от ложных, стиралась, а переход из одной категории в другую становился общим правилом, в том числе из‐за того, что привилегированное положение никого не могло застраховать от неожиданной смены политического курса и, соответственно, от молниеносного зачисления во враждебный класс. Размах «бытового» самозванства в СССР свидетельствует о непрочности, непродуманности и плохой организации системы, даже отдаленно не соответствовавшей мифу о «тотальном контроле» государства, созданному историографией времен холодной войны. Что касается популярности темы у советского и постсоветского населения, то миллионные тиражи романов Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев» (1928) и «Золотой теленок» (1931), открывшие читателю знаменитого авантюриста Остапа Бендера, говорят сами за себя.

ГЕРОИ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ

Двадцать третьего февраля 1935 года Советская страна, как водится, отмечала день Красной армии. В честь праздника газета «Северо-Кавказский большевик» поместила на своих страницах портрет Анки-пулеметчицы и опубликовала ее ранее не издававшиеся воспоминания. Читатели могли гордиться: в их края приехали Анка и Петька с матерью. Анка в сопровождении первого секретаря райкома партии товарища Челяна посетила ряд колхозов, где поделилась с работниками воспоминаниями о Гражданской войне. Цветы, застолья, и так шесть недель подряд. Увы, в центральном аппарате НКВД в Москве тоже читали провинциальную прессу. На место выехали инспекторы, и через какое-то время газеты сообщили, что 1 апреля (!) были разоблачены трое самозванцев, выдававших себя за боевых товарищей Чапаева. По сравнению со «свитами» самозванцев XVIII века не хватало только самого Василия Ивановича.

Мнимая Анка-пулеметчица была арестована, но куда делась настоящая? В энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР» можно прочитать краткую справку: «Попова Мария Андреевна (1896–1981), участница Гражданской войны. Член Коммунистической партии с 1918. Из крестьян <…>. Участвовала в боях в качестве медработника, а иногда – пулеметчика <…>. Награждена орденом Красного знамени <…>. Послужила прообразом Анки-пулеметчицы в книге Д. А. Фурманова „Чапаев“ и в одноименном кинофильме». После фильма Анка стала образцовым героем для воспитания подрастающих поколений. Изложу здесь вкратце, что мне рассказал в 1990 году бывший аппаратчик из Отдела пропаганды ЦК КПСС. У Поповой были близкие отношения с бывшим командиром дивизии, где во время Гражданской войны она служила медсестрой. Став важным чином в Красной армии, он выхлопотал ей орден Красного знамени. Она везде представлялась Анкой-пулеметчицей. Однако были еще живы несколько ветеранов 25‐й дивизии, в том числе генерал Николай Михайлович Хлебников. Они писали в ЦК, что Попова не была ни Анкой, ни пулеметчицей. Но ее имя уже так громко гремело повсюду, успех был столь оглушителен, застолья, торжества, статьи, вечера в ее честь приобрели такой размах, что голоса нескольких скептиков тонули в общем хоре. Однако под давлением бывших бойцов 25‐й дивизии ЦК создало комиссию для расследования дела, установившую, что Попова, хоть и была ветераном Гражданской войны, никогда не сражалась под началом Чапаева88
  Существуют, впрочем, и другие версии. На одном научно-популярном ресурсе можно прочитать, что в 1959 году Комиссия партийного контроля ЦК по итогам расследования пришла к выводу, что самозванкой Попова не была. Дочь Поповой тоже относит разбирательство к 1959 году.


[Закрыть]. Ей пришлось подписать обязательство больше не выдавать себя за Анку. Но поздно: Попова была всюду востребована. Она щедро делилась воспоминаниями о прошлом, почерпнутыми из известного фильма, который благодаря этому обстоятельству приобрел в глазах миллионов советских людей статус «подлинного». В 1954 году мой собеседник был вынужден опять вызвать ее в ЦК и попросить остановиться, дав ей подписать новое обязательство. Но она уже попала в «Военную энциклопедию»… В 1977 году во время телепередачи, посвященной 60-летней годовщине Октября, она объявила бравшему у нее интервью журналисту, что это она сочинила самые известные песни о Чапаеве. Эта версия широко распространилась в печати. «К тому времени я уже ушел на пенсию, – продолжал мой собеседник, – но я все-таки решил позвонить в ЦК. Там мне ответили: „Брось! Она же ненормальная“». И в энциклопедии снова вышла статья о Поповой.