Текст книги "Мания"

Глава 33

– Где я?

Мужчина, одетый в белую форму, протягивал ему картонный стаканчик. Ник уже привык к тому, что ему постоянно давали эти три таблетки. Большую таблетку было трудно проглотить, а маленькая сильно горчила. И еще в стакане лежала таблетка из тех, которыми его пичкал Барнс, – крошечная желтоватая пилюля со своеобразным послевкусием. Вечером, когда пора было укладываться спать, в стакане появлялась еще одна таблетка, оранжевого цвета, – успокоительное из коричневой банки с белой крышкой. Ник уже пристрастился к этим препаратам и отмерял часы в комнате без окон, чувствуя зарождающийся в глубине души голод, голод, который могла утолить лишь оранжевая пилюля.

Взяв стаканчик из рук санитара, Ник послушно принял лекарство, запив его мерзкой водой. Пару дней назад он понял, что отказываться от препаратов бессмысленно. Тогда пришли санитары со смирительной рубашкой и привязали его к кровати. Первый санитар – громила с руками, попахивавшими железом, – зажал Нику нос, а второй затолкал в него таблетки, словно пичкал ими пса. Нику пришлось просидеть в смирительной рубашке целые сутки. Так что лучше было принимать лекарства и, по крайней мере, свободно перемещаться по комнате. Дверь здесь запиралась снаружи, в палате не было ни телевизора, ни книг. Делать было нечего, даже в окно не посмотришь. От таблеток Ник и так практически весь день спал, а в смирительной рубашке время тянулось совсем медленно.

Мужчина, низенький жилистый мексиканец, замер и удивленно уставился на пациента. За все время пребывания в этой палате Ник впервые заговорил, и санитар не ожидал услышать его голос.

– Это «Вестерн Стейт». – Забрав у Ника стаканчик, санитар смял его. – Вы тут на лечении.

– Это что, богадельня?

– Вообще-то это заведение называется психиатрической больницей, приятель.

Ник чувствовал, как таблетки опускаются в желудок, как активные вещества препаратов проникают в его кровь, глушат все мысли.

– Я давно здесь?

– Пять дней.

– Я хочу поговорить с адвокатом.

– Ничего об этом не знаю, приятель.

– Меня долго собираются держать здесь?

– Насколько я понимаю, не больше пятнадцати дней. За это время проводится психиатрическое освидетельствование, чтобы выяснить, сможете ли вы предстать перед судом.

– За что?

Санитар, поправляя кровать, покачал головой.

– Если у вас есть вопросы, поговорите с врачом.

– С врачом?

– С доктором Барнсом, приятель. – Мексиканец посмотрел на часы. – Он приказал мне дать вам лекарство придет примерно через час.

– Барнс здесь? – Ник с облегчением вздохнул. – Он меня осмотрит?

– Да, приятель, доктор Барнс здесь. Он главврач.

– И он придет через час?

Послышался истерический смех, и только по взгляду санитара Ник понял, что смеется он сам.

– Прилягте, – посоветовал мексиканец. – От этой дряни у вас будет кружиться голова, так что лучше лежать, когда вещество попадет в кровь.

Ник подчинился.

– Доктор Барнс будет здесь через час.

Он устроился на кровати и принялся повторять эту фразу, как мантру:

– Доктор Барнс будет здесь через час…

– Точно, приятель. Не волнуйтесь. Увидимся в три.

Ник прикрыл глаза.

– Доктор Барнс будет здесь через час…

Санитар закрыл за собой и запер огромную стальную дверь.

Нику снился полет на остров Сан-Хуан.

Голубое безоблачное небо, внизу гигантской диорамой протянулся штат Вашингтон. Сапфировые воды залива Пьюджет-Саунд сияли на солнце как сталь, горы покрывали леса, привычные на северо-западном побережье Тихого океана. Сара просунула ладони между его бедер и, склонившись, поцеловала его в губы. Сердце Ника разрывалось от счастья. Самолет парил над холмами с изяществом орла. И вдруг откуда-то появилась рука Джейсона Гэмлина, грубо оттолкнувшая Ника в сторону.

«Ну ты и счастливый сукин сын! Довелось отведать вкус столь сладких губ!»

Отперев дверь, в комнату вошел Барнс. Зрачки Ника подергивались под прикрытыми веками. Доктор едва сумел его добудиться.

– Он спит по восемнадцать-девятнадцать часов в день – выглянул из-за плеча Барнса санитар. – Иногда приходится вытирать его мокрым полотенцем, чтобы разбудить и дать таблетки. Могу предложить вам холодную салфетку.

– Нет, спасибо. Он уже просыпается.

Ник заглянул врачу в глаза. Они были такими же лазурно-голубыми, как и небо в день того полета на остров. Воспоминание вновь начало затягивать его в сон.

– Ник, вы меня видите? Вы меня узнаете?

Ник улыбнулся.

– Это хорошо. – Барнс повернулся к санитару. – Я хочу вывести его на прогулку. Думаю, свежий воздух пойдет ему на пользу.

– Как скажете, док.

– Мне нужна коляска с фиксаторами.

– Конечно, док.

– Вы можете говорить? – повернулся врач к Нику.

Тот кивнул.

– Хорошо. Просто замечательно. Я хочу с вами пообщаться.

Ник снова улыбнулся. Он был благодарен доктору за его присутствие, за его доброжелательность.

– Вот только глаза на секундочку закрою… – пробормотал он, чувствуя, как препарат проникает в мозг.

Комната вокруг потемнела. Ник пытался ухватиться за мысль о том, что Барнс здесь и говорит с ним, но лекарство было слишком сильным, и он потерял сознание.

Ник очнулся под слабыми лучами солнца, просачивавшимися сквозь крону гигантского клена в больничном саду Он засмотрелся на солнце, выглядывавшее из-за ветвей, и только потом заметил, что рядом стоит Барнс и с любопытством наблюдает за ним. Ник попытался поднять руки, чтобы заслониться от света, но не смог пошевельнуться.

Он дернулся, стараясь высвободиться.

– Это бесполезно, вы не можете двигаться, – сказал доктор.

Ник перевел взгляд на свои руки, лежащие на стальных подлокотниках кресла и обернутые широкими липучками. Все его тело было надежно зафиксировано. Он снова посмотрел на доктора, но тот лишь покачал головой.

Ник обратил внимание на удивительную красоту больничного сада. Тут, на свежем воздухе, было так хорошо… Барнс привез его к решетчатому забору, зайти за который можно было только с разрешения охраны. Лужайка была тщательно подстрижена и окружена со вкусом подобранными кустами и деревьями.

– Долго? – услышал Ник собственный голос.

– Отлично, Ник. Рад вас слышать.

– Долго я пробыл здесь?

Он уже забыл, что на этот вопрос ответил санитар.

– Пять дней.

– Кажется, что намного дольше. – Неожиданно для себя Ник рассмеялся. – Я почти и не помню…

«…чтобы был где-то еще», – закончил он про себя.

– Луис сказал, что сегодня вы наконец-то заговорили.

Кивнув, Ник попытался улыбнуться. Он обрадовался тому, что сумел догадаться: Луис – это санитар.

– Как она, доктор?

Барнс не обратил внимания на его вопрос.

– Я был удивлен, услышав это.

Ник тщетно пытался вспомнить, о чем врач говорил до этого.

– Я прописал вам достаточно серьезные препараты. Поразительно, что вы вообще очнулись.

– Я начинаю припоминать, – покачал головой Ник.

– Знаю, – ответил Барнс.

– Там был кто-то еще, – продолжал Ник. – В ту ночь когда Сэма убили.

– Кто, Ник?

– И в комнате Гэмлина тоже.

…Его ладонь на ручке, дверь отрывается со щелчком Ник заходит в большую, роскошно обставленную комнату Гэмлина. Занавески задернуты не до конца, и Ник видит, как блестит сталь ножа в его руках. Рядом с ним из тени выходит какая-то фигура. Кто-то был там, в комнате, вместе с ним. Кто-то стоял совсем рядом…

– Ваша шизофрения быстро прогрессирует, Ник. Намного быстрее, чем я ожидал.

Репортер посмотрел на Барнса, пытаясь понять смысл его слов.

– Вам просто кажется, что рядом с вами кто-то был.

– Нет, доктор.

– Да, Ник. Вы знаете, кто это был?

У Ника похолодело в груди. Он уже понял, что сейчас скажет доктор.

– Это были вы, Ник. Вы. Вы словно со стороны смотрели, как убиваете Сэма. А потом – Гэмлина.

Перед мысленным взором Ника возник образ Сэма, лежащего на асфальте. Рука на рукоятке ножа, лезвие в груди брата…

Как доктор и сказал, Ник смотрел, как убивает Сэма.

– Я убил Сэма. – Ник помотал головой, пытаясь сфокусировать взгляд на Барнсе. – Я убил его, доктор. Убил.

– Да, – мягко произнес Барнс. – Так и было. – Поддернув брюки, он присел рядом с коляской Ника, чтобы заглянуть ему в глаза. – Но знаете, Ник, на вашем месте я бы не корил себя. Вы убили Сэма, это так. Но это не ваша вина, учитывая, сколько он пичкал вас зарконием… Ирония судьбы, да? Ваш брат сам навлек на себя несчастье.

Из глаз у Ника полились слезы. Он не вполне понимал, о чем говорит доктор, но все же сообразил, что Сэм травил его, травил препаратом, который разрабатывала фирма «Матрикс Заркон».

– Ваш брат проводил генетические исследования, пытаясь создать новое лекарство от тяжелых форм шизофрении, – объяснил Барнс. – И это лекарство нужно было на ком-то испытывать. Управление по контролю за медикаментами никогда не позволило бы проводить опыты такой фирме, как «Матрикс Заркон». И как поступит в этой ситуации такой человек, как ваш брат?

Нику не хотелось слушать дальше.

– Он обратился ко мне, Ник. В бесплатной клинике у меня лечатся сотни больных с шизофренией, людей без семьи, без прошлого и будущего, без друзей.

Ник дернулся, пытаясь пошевелить руками. Липучка на правом запястье затрещала, начиная поддаваться. Он дернул сильнее.

– В это лекарство вложено много денег, Ник. Больше миллионов, чем вы можете себе даже представить. Ваш брат об этом знал. И он понимал, как я к этому отнесусь.

Липучка на правой руке начала ослабевать, и Ник, стараясь, чтобы его лицо ничего не выражало, напрягся так, что ему показалось, будто кость вот-вот сломается.

– Поначалу лекарство творило чудеса. Мы с Сэмом решили, что напали на золотую жилу. И нам удалось убедить в этом Джейсона Гэмлина. Вот только возникла одна проблема, Ник. Некоторые из наших подопытных начали проявлять склонность к насилию. Вы встречались с несколькими из них. Генри Дин в Нью-Йорке. Джеймс Уоррен, теперь заключенный в Висконсине.

«Это ведь вы сказали мне так поступить, правда, док?

Ник понял, что Джеймс Уоррен принял его за Сэма. Как и Дэниэл Скотт, который решил, что он один из врачей в бесплатной клинике, где лечились бездомные.

– Но нам нужен был контрольный образец, чтобы проверить лекарство. Вы знаете, что такое контрольный образец, Ник? – Доктор выжидательно смотрел на него, словно надеялся получить ответ. – Это человек без шизофрении. Человек, чью реакцию на препарат мы можем проследить и проанализировать, и психическое расстройство не повлияет на результат. Это Сэм решил испытать лекарство на вас, а не я.

– Нет! – скрипнул зубами Ник.

Липучка затрещала громче. Нужно высвободить одну руку, и тогда он сможет выбраться.

– Нет, – повторил он. – Вы лжете.

Доктор не обращал никакого внимания на треск.

– Вы, должно быть, способны усмотреть в этом определенную долю иронии, Ник. Из-за этого лекарства у вас, относительно нормального человека, проявились не только симптомы шизофрении, но и стремление к насилию. Не знаю, какие у вас были отношения с братом, но как психиатр я бы сказал, что вы не очень-то любили друг друга, правда? Джексон Фэрри, еще один из наших пациентов, выследил Сэма. Видимо, ему не нравилось быть подопытным кроликом. И он любил Сэма не больше вашего. Он напал на вас с Сэмом, и вы защищались. А когда он ушел, вы прикончили своего брата. Вы сами его убили!

Наконец липучка разошлась, и Ник, высвободив руку вцепился доктору в горло. Его пальцы впились ему в глотку, пережимая артерии. Но Барнс продолжал улыбаться. Он даже не шелохнулся…

Ник посмотрел на свои руки и с ужасом осознал, что до сих пор привязан к коляске. С липучкой ничего не случилось. Он заплакал, качая головой.

– Я прекрасно понимаю ваши чувства, Ник.

– Прошу вас! – крикнул Ник. – Пожалуйста!

– Сейчас вы меня так ненавидите, что готовы убить, да? Вы бы задушили меня, не правда ли? Впрочем, я полагаю, что вам больше нравится орудовать ножом.

Рассмеявшись, Барнс встал и вытащил из кармана запечатанный шприц. Обертка, затрепетав в воздухе, словно бабочка, упала на землю. Прикрепив иглу к шприцу, врач достал из другого кармана пластиковую ампулу с прозрачной жидкостью.

– Сейчас в вашей крови столько метамфетамина, Ник, – Барнс проткнул ампулу иглой и набрал в шприц препарат, – что небольшой дозы ингибитора моноаминоксидазы будет достаточно, чтобы с вами случился старый добрый сердечный приступ.

Его губы скривились в жестокой улыбке.

Пока доктор возился со шприцом, Ник заметил кое-что за его спиной.

К ним кто-то шел.

Он понятия не имел, как этот человек попал сюда. Ник даже не знал, существует ли этот человек на самом деле или это очередная галлюцинация. Он просто возник из ниоткуда за спиной Барнса. Ник вытянул шею, пытаясь рассмотреть его лицо, но перед глазами все плыло, так что разглядеть ничего не удалось.

– Если вам повезет и вы выживете после сердечного приступа, Ник, – продолжал Барнс, не замечая человека за спиной, – ваш мозг будет настолько поврежден, что я сомневаюсь, что вы кому-то расскажете о нашем разговоре Вряд ли вы вообще будете о нем помнить.

Закончив набирать в шприц жидкость, он выпустил пару капель из иглы и приготовился сделать Нику смертельную инъекцию в руку. Барнс был полон решимости. На шприце блеснуло солнце. Ник почувствовал, как на лбу проступают капельки пота.

Человек, приближавшийся к Барнсу, оказался Джексоном Фэрри. Ник был уверен, что игла уже вошла в мышцу и все это ему просто кажется. Одетый в белое Фэрри, с искаженным яростью лицом, был не более чем реакцией его умирающего мозга, воспоминанием о той ночи, когда убили Сэма. Но когда Фэрри поднял руки, Ник вспомнил, что бродягу тоже направили в больницу «Вестерн Стейт» для психиатрического освидетельствования, ведь Фэрри должен был предстать перед судом за убийство Сэма.

Когда бездомный с силой ударил доктора по голове, иголка вошла глубоко в руку Ника, прорвав мышцу и впившись в кость, но врач не успел нажать на поршень, и укол так и не был сделан.

Репортер беспомощно смотрел, как Фэрри бьет врача кулаками по лицу. На белые больничные штаны брызнула кровь – это Фэрри нажал большими пальцами Барнсу на глаза, выдавливая глазные яблоки и запуская ногти глубоко в череп. Глазные яблоки вывалились из глазниц, повиснув на зрительном нерве. Фэрри захохотал.

А Ник наконец-то начал кричать.

Часть 6

Глава 34

Оставалось три дня до Рождества, а Ник по-прежнему сидел в Сиэтлской тюрьме. Подперев голову руками, он запустил пальцы в немытые волосы. С тех пор как Джексон Фэрри сбежал из больничной палаты и убил Барнса, дни тянулись сотвратительной неизменностью. Вчера Ника перевели в эту камеру, после того как он прошел психиатрическое освидетельствование в больнице «Вестерн Стейт». Препараты, которыми его пичкал врач, только начали выводиться из крови.

Послышались чьи-то шаги, и Ник поднял голову. Под глазами у него были черные круги – он по-прежнему плохо спал. Голова кружилась. Но, по крайней мере, он уже чувствовал себя лучше. За решеткой Ник заметил какое-то движение.

Увидев Стоули, Ник широко улыбнулся и поднялся с койки, чтобы поздороваться с полицейским. Детектив приходил и вчера – заверял Ника, что сделает все возможное, чтобы его выпустили.

– У меня для вас хорошие новости, – заявил Стоули и повернулся к дежурному, чтобы тот открыл дверь. – Заключенного выпускают под залог, – сообщил он. – У меня есть все необходимые документы. Его освобождают на мое попечение. – Поставив на пол небольшой дипломат, детектив вытащил из заднего кармана пачку смятых бумаг и бросил их на стол. – Еще пара подписей, – подмигнул он Нику, – и я вытащу вас отсюда.

Репортер наблюдал, как Стоули расписывается в документах.

– Кто внес за меня залог? – спросил он, прижавшись к решетке.

– Никаких тебе «спасибо»? Просто «кто внес за меня залог?»

Ник улыбнулся.

– Вы себе не представляете, насколько я вам благодарен. Но я знаю, что сумма залога составляла пятьсот тысяч. А у меня нет таких богатых друзей.

Охранник нажал на кнопку, и дверь с жужжанием разблокировалась. Детектив, взявшись за решетку, отодвинул ее в сторону.

– Пойдемте, – сказал он. – Пора выбираться отсюда.

Они уже шли по коридору, когда Ник заметил, что вид у Стоули какой-то мрачный.

– Вы нажили себе много врагов в управлении, – ответил детектив на так и не заданный вопрос.

– Насколько я понимаю, эти враги появились и у вас.

– Похоже. – Стоули улыбнулся. – Но вешать они собираются не меня.

– Так кто все-таки внес за меня залог? – повторил вопрос Ник, когда они уже подошли к выходу.

– Может, хотите перекусить? Яичницу с беконом?

– Только кофе, – покачал головой Ник.

– Вы сильно исхудали.

– Аппетита не было.

– Ну ладно, тогда кофе. – Голос детектива эхом разнесся по пустому коридору. Они подошли к входной двери. – Куплю вам чашечку в забегаловке напротив, и разойдемся. Я свяжусь с вами позже.

Стоули запрокинул голову, глядя на дождь, и поежился. Положив руку Нику на плечо, он повел его вниз по бетонной лестнице.

– Как я уже сказал, вы умудрились нажить себе множество врагов в управлении. – Детектив подсел к Нику за барную стойку у окна, держа в руках кофе в высоких картонных стаканах. – Может быть, вы и прошли тест Роршаха, впечатлив всех врачей, но лейтенант Домбровски считает, что и сейчас вы не менее виновны, чем месяц назад.

– Лейтенант Домбровски? – переспросил Ник.

– Ну да, лейтенант Домбровски. Он лично пришел на заседание по поводу вашего залога и умолял судью Фонга запереть вас и выбросить ключ. – Стоули улыбнулся. – Он думает, что вы всех обманули. Что вы серийный маньяк и вас нельзя выпускать на улицу. В историю о докторе Барнсе он не верит. Он даже считает, что вы с Фэрри сговорились.

– А как же препараты в моей крови? – удивился Ник. – Как он это объясняет?

– Говорит, может, вы сами их принимали, – пожал плечами детектив. – Слушайте, Ник, я не хочу вас пугать. Я вам все это рассказываю, так как полагаю, что вы должны знать. Гаттерсон ушел в отставку, и Домбровски исполняет обязанности шефа полиции. Из управления за вами будут следить, чтобы убедиться в том, что ваши руки чисты. У меня тоже есть свои приказы. Одно резкое движение – и вы вновь окажетесь за решеткой.

– Спасибо, – кивнул Ник. – Я ценю ваше предупреждение.

– Да ладно… Кстати, судя по всему, друзья у вас тоже есть.

– В смысле?

– Ваш залог. Пятьсот тысяч. Их внесла Сара Гарланд.

– Сара?

Ник вспомнил, как она стояла в дверном проеме комнаты Джейсона Гэмлина.

«Не прикасайся ко мне! Убирайся прочь!»

Он поморщился, вспомнив кровь на футболке и джинсах липкую жидкость на руках…

Ник помотал головой, отгоняя видение.

– Сам я с ней не говорил, – сказал Стоули.

Ник вспомнил выражение ужаса в ее глазах.

– Но она вас поддерживает, Ник. Думаю, она хочет с вами увидеться. – Отхлебнув кофе, детектив поставил свой стаканчик на стол и смерил репортера взглядом. – Только помните что вы выбрались из тюрьмы лишь на время. Пока что вы еще не до конца свободный человек. Слушание по вашему делу назначено на пятнадцатое января, через три недели. После этого окружной прокурор решит, должны ли вы предстать перед судом за убийство Джейсона Гэмлина. И вашего брата.

– Адвокат мне говорил.

– Довольно влиятельные люди из управления будут выступать против вас.

Ник задумался. Кофе остывал. Он так и не прикоснулся к нему.

– Я приложу все усилия к тому, чтобы вас не просто оправдали, а чтобы вам вообще не пришлось проходить через суд. Я считаю, что у нас есть все доказательства в вашу пользу. – Детектив указал на дипломат на столе.

– Мой компьютер! – догадался Ник.

– Верно. Помните страховку, которую Сэм заказал с вашего ноутбука? Он этим летом переписывался с Барнсом, так что на компьютере сохранились все копии отправленных им писем.

– Эти письма подтверждают, что Сэм и Барнс работал вместе?

– Ваш брат был не очень-то осторожен, – похлопал его по плечу детектив. – Сам Барнс не оставил никаких улик, но Сэм сказал в этих письмах достаточно, чтобы мы могли восстановить цепочку событий. Как вы и говорили, они с Барнсом испытывали новый препарат на людях без согласия испытуемых, а его высокие дозы могут приводить к психическим нарушениям.

– До сих пор не могу поверить, что Сэм пытался меня отравить.

– Он мог бы получить миллионы, – напомнил Стоули. – Насколько я могу судить, заправлял там всем доктор. Знаете, что я выяснил, Ник? Оказывается, у Барнса был загородный дом в заливе Пьюджет-Саунд.

– На острове Сан-Хуан?

– Вот именно. Конечно, его особняк не такой большой, как у Гэмлинов, но расположен он всего в паре миль оттуда. У меня еще нет доказательств, но я думаю, что Барнс находился на острове в ту ночь, когда Гэмлина убили. Сегодня вечером я поеду туда и допрошу управляющего поместьем Кэмлина. Барнс вас подставил, Ник. Наши эксперты смогут обнаружить следы его пребывания на месте преступления. Может быть, мы найдем подтверждение тому, что Гэмлин узнал о заговоре Барнса. Так или иначе, я уверен, что все ниточки ведут к доктору.

Ник закрыл глаза, обдумывая услышанное. Много недель его преследовали видения, в которых в комнате Джейсона Гэмлина рядом с ним, скрываясь в тени, кто-то стоял и смотрел на обезображенный труп. Он попытался вспомнить, но образы отказывались возвращаться. Был ли это Барнс? Нику хотелось думать, что это так, но он не был уверен. Возможно, врач был прав и Ник видел в комнате самого себя, словно наблюдал за происходящим со стороны. Из-за препарата его сознание расщепилось.

– Не знаю, – протянул Ник, глядя на остывший кофе. – Иногда мне кажется, что рядом со мной на месте убийства. Сэма кто-то был. Но я помню, как сам сжимал нож. Обрывки воспоминаний, понимаете? Кое-что вспоминается, но не все. Не знаю. Просто не помню.

– Возможно, вы все вспомните, когда препарат полностью выведется из организма. Ведь врачи постепенно отучают вас от наркотиков.

– Ряд препаратов, которыми меня пичкали, довольно серьезные, – признал Ник. – Их нельзя просто прекратить принимать. Тем не менее мне с каждым днем становится все лучше.

– Скоро все прояснится, Ник, я в этом нисколько не сомневаюсь. А пока что я буду делать все, что могу, чтобы доказать вашу невиновность. – Отхлебнув кофе, детектив придвинул к Нику ноутбук. – Вот, это принадлежит вам. Мы уже скопировали все материалы с жесткого диска.

Сунув руку в карман, Стоули достал из бумажника пару двадцаток и положил их на черный дипломат.

– Я не могу это принять, – покачал головой Ник, глядя на деньги.

– А я не могу подвезти вас до квартиры, – улыбнулся детектив. – Как уже было сказано, сейчас я отправляюсь на остров. Придется вам взять такси.

У Ника совсем не было денег. Помедлив, он взял двадцатки и опустил их в карман. Он не знал, как ему благодарить Стоули, поэтому промолчал.

Из такси Ник позвонил Лоре Дейли.

– Я так волновалась, Ник! – с облегчением вздохнула она. – Хотела проведать тебя сегодня, посмотреть, может, я смогу чем-то помочь. В смысле проблем с законом.

– Сара внесла за меня залог, – сообщил он.

– Она более надежна, чем я полагала, – признала Лора.

– Но мне все равно может потребоваться ваша помощь.

– Какая?

– Стоули говорит, что полиция продолжает следить за мной. Домбровски не закрыл дело.

– Барнс замешан в этом по самые уши! – возмутилась Дейли. – Полиция должна это признать.

– Я Домбровски никогда не нравился, – объяснил Ник. – Он меня с самого начала подозревал.

– Отдохни, а потом мы с тобой поговорим. У меня есть знакомые адвокаты, которые мечтают досадить этому Домбровски, – подбодрила его редактор. – Все будет хорошо, Ник, вот увидишь.

– Не знаю, почему вы мне помогаете, Лора…

Дейли проигнорировала скрытый вопрос.

– Что планируешь? Ты сейчас где?

– Еду домой. А насчет планов еще не знаю. Хочу повидаться с Сарой.

– Ты уверен, что это хорошая идея? – быстро спросила Дейли.

Она не смогла скрыть своей настороженности, и Ник поднял, что редактор переживает вовсе не за него. Она боялась того, что он мог натворить.

– Не волнуйтесь, Лора, – сухо ответил он. – Мне уже лучше. Я не причиню ей вреда.

Ник пытался говорить беспечно, но разволновался по поводу того, перестанут ли его когда-нибудь подозревать. Если дело дойдет до суда, адвокат будет настаивать на том, что Ник не отвечал за свои действия.

– Я никого не убивал, – Ник говорил скорее с самим собой, чем с редактором. – Я не способен на такое.

– Я вовсе не имела в виду… – Лора запнулась. – Я просто хотела сказать, что за тобой же следит полиция. В особенности учитывая твои слова о Домбровски.

– Я ценю вашу заботу.

– Постарайся отдохнуть, – повторила редактор. – Тебе многое пришлось пережить.

Ник повесил трубку. Многое пришлось пережить… Не то слово. Впрочем, Дейли была права. Ему нужно было поспать.