Текст книги "Красная маска, синяя маска"

– Мне не следует обманывать ни вас, ни себя. Хотя, возможно, вас невозможно обмануть. Мне одолевают сомнения, но из-за них остановиться на полпути я не могу. Я хочу узнать, как попасть в Земли Беспомощности.

– Что же… Иного ответа я и не ожидал услышать, – усмехнулся Ван Цзылян. – Вы все поймете, когда услышите историю о появлении Земель Беспомощности. Все знают, что три мира существуют благодаря балансу темной и светлой энергий. Только пребывая в равновесии инь и ян не дают мирам сгинуть в пучине Великого Хаоса. И прежде равновесие нарушалось, Тянься заливали реки крови, Запредельный край и Небесное царство страдали от ужасающих стихийных бедствий. Обитатели трех миров жили в постоянном страхе перед будущим и испытывали бесконечные муки. Смерть в который раз побеждала жизнь, тысячи неприкаянных душ не могли обрести покой и переродиться. Став голодными призраками, они охотились на живых.

Глаза Чжао Вэйнина расширились от ужаса, и он вцепился в локоть Сун Жуланя. Принц успокаивающе похлопал друга по плечу.

– Однажды река Жошуй, – продолжал рассказ Ван Цзылян, – которую прежде можно было перейти вброд, стала полноводной. Ее воды бурлили и напоминали водоворот. Ни одна душа более не могла последовать по пути перерождения. Озлобленные призраки губили живых, и армия одержимых злой силой мертвецов становилась все больше и больше. Будущее трех миров оказалось на краю пропасти. В ту пору Небесный император повел воинство на битву с чудовищами, порожденными Великим Хаосом. Немало небесных солдат отдало тогда жизни во имя восстановления равновесия, но чудовища были вынуждены вновь скрыться во тьме.

– Какой ужас! Правда, сяо Лань? Я же после такого рассказа спать не буду! – зашептал побледневший Чжао Вэйнин, все еще не отпуская принца, и Хэ Ланфэн зашикала на него. – Восстановление равновесия, – Ван Цзылян не обращал на них ровным счетом никакого внимания. Его пугающие глаза смотрели вдаль. Казалось, он видел воочию то, о чем рассказывал. – То была и обязанность великих демонов. Они собрались все вместе, чтобы построить мост через реку Жошуй и переправить мертвых к Желтым источникам. Каждый из братьев-демонов пожертвовал частицу души во имя благой цели. То был акт всепоглощающего милосердия, ведь и в холодных сердцах вэнь-шэней соседствуют противоречивые чувства, сосуществуют добро и зло. После, странствуя по трем мирам, демон в лазурных одеждах увидел, что далеко не все мертвые души были готовы пересечь реку Жошуй. Многие отказывались уходить, были слишком привязаны к прошлому. Они оставались во власти страстей и желаний, свойственных живым, и, не находя сил двигаться дальше, становились голодными призраками. Тогда демон в лазурных одеждах заключил огонь своей души в фонарь и позвал призраков за собой. Свет сине-зеленого пламени, прозванного огнем очищения, привлекал мертвые души, успокаивал их и избавлял от одержимости. Старшие братья помогали демону в лазурных одеждах призвать как можно больше призраков, а он уводил их все дальше и дальше на запад, к реке Жошуй. Но далеко не все мертвые были готовы оставить прошлое в прошлом, отпустить обиды и отказаться от привязанностей. Многие по-прежнему не желали покидать мир живых. Тогда великие демоны создали Земли Беспомощности – закрытый уголок на границе Тянься и Запредельного края, у моста через реку Жошуй. Те, кто не был готов двигаться дальше, оставались в Землях Беспомощности. Свободные от посмертных страданий и власти злых духов они, в конце концов, соглашались переправиться через реку. Но сейчас Земли Беспомощности переполнены, а мост разрушен, и чтобы восстановить его, нужно сперва восстановить равновесие.

Владыка Востока, – на этот раз Ван Цзылян обратил свой взор прямиком на принца. Глаза бессмертного встретились с глазами демона, и Сун Жулань не посмел отвести взгляд: – Чтобы добиться цели, попасть в Земли Беспомощности и усмирить голодных призраков, вам нужно вернуть былое могущество. Вот только даже умерев и возродившись в истинном облике вэнь-шэня, вы долгие годы не будете обладать всей полнотой своей силы. Но три мира не могут ждать, ведь на этот раз спасти их некому. Небесные божества воюют с демонами Байху, и хаос, который несет с собой эта война, лишь усугубляет наше и без того незавидное положение. Когда небесные чиновники, демоны и духи спохватятся, будет слишком поздно. Мост нужно восстановить уже сейчас, а посему вам нужно вернуть силу как можно скорее. Для того и были созданы четыре ключа от сердца. Эти ключи есть четыре добродетели: человеколюбие, мудрость, верность долгу и верность слову. Прежде, взрастив в своем сердце четыре добродетели, демон в лазурных одеждах смог вместе с братьями упокоить мертвых и спасти живых. С тех пор они стали ключами от вашей силы.

Вам придется отправиться в места абсолютной инь, в самые страшные и темные уголки Тянься и Запредельного края, в которых зло одолело добро, а смерть победила жизнь. Если вам хватит силы воли, милосердия и мудрости развеять темную энергию в местах абсолютной инь, все способности, все воспоминания вернутся к вам. И тогда, оказавшись на пике могущества, вы сможете попасть в Земли Беспомощности и отворить врата Костяной пагоды. Вы вернетесь как один из создателей и хранителей тех мест, и никто не сможет помешать вам. И я верю, что тогда вы найдете способ призвать всех мертвых в Земли Беспомощности и переправите их через реку Жошуй. Увы, никто, даже мой покровитель – Повелитель судеб, – не может увидеть ваше будущее. Но я верю, Владыка Востока, вы непременно достигнете успеха.

– Што-то больно слошно! Ой, ижвините, когда я очень нервничаю, всегда ем! – с полным ртом сладостей заговорил Чжао Вэйнин. Слушая бессмертного прорицателя, он поглощал пирожные в форме цветов лотоса одно за другим.

– Чжао Вэйнин! – возмутилась Хэ Ланфэн. – Что ты творишь? Где твое уважение?

– Ничего-ничего, – проговорил Ван Цзылян с легкой улыбкой. – Старания моих учеников не должны быть напрасными. Кушайте больше! Это правда непросто. И вам понадобится время, чтобы осмыслить услышанное.

– Уважаемый мастер, благодарю за то, что наставляете меня! – заговорил Сун Жулань, и друзья сразу же заметили изменения в его голосе. Хэ Ланфэн вздрогнула, ведь принц вновь говорил тем самым мягким тоном, который отличал Чжан Юань-бо. – Я правда должен нести ответственность за все случившееся.

Чжао Вэйнин аж выронил очередное пирожное.

– Ты что такое говоришь, сяо Лань?

– Правда, Ваше Высочество, зачем вы так?..

Сун Жулань поднял ладонь вверх, призывая друзей к молчанию. Когда юноша снова заговорил, его голос был полон печали.

– Если прежде Земли Беспомощности служили благой цели, то теперь все изменилось. Это место, где души умерших держат в вечном плену и заставляют сражаться в бесконечной войне. Разве не потому была создана неиссякаемая армия? Я привел души в Земли Беспомощности, у меня они искали помощи и защиты, а я позволил этому случиться. Неужели не потому мне даже умереть спокойно не позволили? Почему я могу обрести покой после смерти, а те, кто жаждал его больше всего, были его лишены?

Ван Цзылян молчал и внимательно слушал. Друзья не знали, что и ответить. Воспоминания прошлой жизни хаотично возвращались к Сун Жуланю. Рассказ бессмертного прорицателя заставил его вспомнить, заставил почувствовать себя виноватым.

Неиссякаемая армия. Теперь Ланфэн все поняла. Неиссякаемая армия, которой прежде командовал Чжан Юань-бо – это армия мертвых! Вот почему призраки помогали Сун Жуланю, вот почему они охотно следовали за ним. Мечнице казалось, что они искренне хотели служить принцу, но сам Сун Жулань об этом не задумывался. Все, что у него осталось, это всепоглощающее чувство вины.

– Чую, вскоре придется опробовать новые серебряные иглы! – расстроился Чжао Вэйнин. Удрученное состояние Сун Жуланя передалось и ему. Хэ Ланфэн чувствовала, что нужно найти подходящие слова и утешить принца, но, как назло, не знала, что сказать, и не смела к нему прикоснуться.

– Прежде мне не хватило ни мудрости, ни смелости, чтобы остановить братьев и избежать войны. Я не смог защитить своих подданных, не успел распустить неиссякаемую армию. Какой прок от жалости ко мне, если я совершил столько ошибок? Даже если это путешествие в один конец – это справедливо. То, что я не сделал в прошлом, я завершу в этой жизни.

– Неужели это и есть небесное испытание? – спросила встревоженная Хэ Ланфэн у бессмертного прорицателя.

– На этот вопрос не может ответить даже Повелитель судеб. Суть небесного испытания неизвестна. Быть может, путь, который надлежит пройти, и есть часть испытания, а может, оно настигнет после. Но все же… думается мне, возвращение Владыки Востока, связанное с испытанием… Оно как раз для того, чтобы завершить неоконченное дело.

* * *

– Эту карту я лично подготовил для вас, Владыка Востока. Я оставил указания, следуя которым, вы доберетесь до мест абсолютной инь. Сверяйтесь с картой и сможете, в конце концов, попасть в Земли Беспомощности, – Ван Цзылян, изъявивший желание побеседовать с принцем наедине, протянул Сун Жуланю свиток драгоценной бумаги бессмертных.

– Благодарю вас, уважаемый мастер! – склонился в глубоком поклоне юноша. Сун Жулань уже успокоился. Его уверенность в правильности сделанного выбора стала только сильнее. Вся его жизнь служила лишь одной цели. В тот момент он не желал иного и был уверен, что это правильно. – Вы мне очень помогли! Не знаю, смогу ли отплатить вам.

– Владыка Востока, я вовсе не благородный и не добрый, – покачал головой бессмертный прорицатель. – Думаете, что я помогаю вам, но на самом деле помогаю себе. Благодарить меня не нужно. Я лишь хочу, чтобы вы достигли цели.

– Уважаемый мастер, я понимаю важность моей задачи. И сделаю все от меня зависящее, чтобы…

– Наивное дитя! – Вновь покачал головой Всевидящий. – Я помогаю вам не ради спасения трех миров! Вернее, не только ради этого. Все, что я делал с того момента, как увидел ваше возрождение, я делал ради спасения двух самых дорогих для меня друзей. Пройдя свой путь до конца, я знаю, вы спасете их. Большего мне и не нужно. Ваши последователи, бывшие чиновники Восточного дворца, мечтали вернуть вас как можно скорее, и я помог им создать ключи от сердца. Вы обретете силу и спасете моих друзей. Вы благодарите меня, но, на самом деле, я не заслуживаю благодарностей. Ведь я использую вас.

– Это ничего… – Сун Жулань никак не ожидал от Всевидящего подобных слов. – Разве есть что-то постыдное в желании спасти друзей? Конечно, нет! Но кого именно я должен спасти? Как мне их найти? И что с ними случилось?

– Ваше человеческое сердце, действительно, полно сострадания! Мои бедные друзья! – С губ Ван Цзыляна сорвался тяжелый вздох. – Она горячо любила и столь сильно ненавидела, была так опечалена и разочарована, что впала в одержимость. Более двухсот лет она не может обрести покой. А он… То, что с ним случилось, хуже одержимости. По крайней мере, пусть ты и одержим, твое сердце живо. Если же сердце умирает, душа остается запертой в теле, точно в клетке. Это пустое существование! Ты ни жив, но и не мертв, ничего не хочешь, ни к чему не стремишься. Это не свобода от страстей и не прозрение, это абсолютный мрак. Вот что случилось с моим несчастным другом.

– Уважаемый мастер, – ахнул Сун Жулань, – я могу избавить от одержимости. Но не думаю, что огонь очищения способен спасти того, кто… оказался в подобном положении.

– Нет, вы сумеете! – воскликнул Ван Цзылян. – Мой друг сможет спастись, если захочет. Но некому убедить его. Я верю, вы сможете это сделать. Только вы!

– Но кто он, ваш друг? Где мне искать его? Вы увидели, что я встречусь с ним на своем пути, так ведь? Но как я узнаю его?

– Сразу узнаете. Владыка Востока, я прошу вас о помощи не просто так. Между вами крепкая духовная связь! Быть может, только вас он и послушает.

– Все равно не понимаю! Скажите прямо, кого мне искать и что надо делать. Как же я помогу, если не знаю, что нужно делать?!

– Поймете уже очень скоро, – загадочно улыбнулся Всевидящий.

«Да что же это за наказание такое?! Что он с таким упорством скрывает?» – подумал Сун Жулань. Он остался в полном недоумении.

* * *

– Наставник, А-Яо сопроводит наших гостей за пределы школы и позаботится о них в пути.

Ван Цзылян кивнул. Его первый ученик, Ван Ю, уже несколько минут с совершенно унылым выражением лица топтался в дверях.

– Наставник, – наконец вновь заговорил молодой человек. – Братья и сестры пожелали бодрствовать всю ночь, чтобы проводить вас.

– Не нужно! Последние дни выдались хлопотными, всем нужно как следует отдохнуть. Я уйду, когда луна поднимется высоко-высоко над горой Суншань, и ее белый свет озарит мой павильон. К тому моменту я успею попрощаться с каждым учеником и каждой ученицей. И я надеюсь, что успею попрощаться с последним гостем.

– Наставник, у нас будут еще гости? Кого-то нужно сопроводить?

– Нет, А-Ю, он в этом не нуждается.

Ван Ю в недоумении уставился на наставника. Он все смотрел и смотрел на Всевидящего, который так и не оторвался от рукописей. Непрошеные слезы покатились по щекам юноши, и он принялся утирать их рукавом. Ван Цзылян наконец отложил кисть.

– Подойди, А-Ю, сядь рядом со мной. Я чувствую твое горе. Наставник даже на один день – отец на всю жизнь. А я растил тебя с малых лет и лучше других тебя знаю. Тебе не следует оплакивать меня.

– Но как же, наставник…

– Жалей тех, кому суждено умереть безвременной смертью. Для меня же уход станет освобождением. Я прожил очень долгую жизнь. Когда я, наконец, обрету свободу, мне ни о чем не придется сожалеть. Потому, А-Ю, просто порадуйся за своего наставника.

– Это слишком трудно! – воскликнул юноша.

– Боюсь, ты прав, – вздохнул Ван Цзылян. – Но надеюсь, ты поймешь меня и сумеешь вместе с братьями и сестрами принять мой выбор. Даже бессмертные не могут жить вечно. Проживая сотни лет, мы, в конце концов, вступаем в круг перерождений. Я научил тебя всему, что должен знать глава школы. Уверен, ты хорошо позаботишься о братьях и сестрах! В будущем ты сможешь наставить нового Всевидящего и передать ему все знания, собранные поколениями прорицателей. Повелитель судеб подаст знак, и в скором времени ты отыщешь нового Всевидящего.

– Я так боюсь, что не справлюсь, наставник! Мне очень стыдно!

– Тебе нечего стыдиться. Ты тот, на кого возложена огромная ответственность. Ничего удивительного в том, что ты сомневаешься, нет. Но ты должен верить в себя. Знай: братья и сестры во всем поддержат тебя.

Все, что я могу сказать о будущем, я записал для вас. Более мои глаза ничего не видят. Ныне три мира как никогда близки к краху, грядет множество битв. Я вижу отчетливо: императорская звезда уже зажглась. Тот, кому суждено объединить под своей властью земли Тянься, появился на свет. Злая сила стоит за его спиной. Времена его правления будут тяжелыми, но, если три мира уцелеют, наступят светлые дни. Страдания, как и радости, не могут быть бесконечными.

Многое, что ждет вас впереди, увы, не изменить, но я пояснил, как сделать будущее наименее болезненным и защитить тех, кто в этом особенно нуждается.

– Благодарю за наставления! Я исполню каждое ваше поручение, – с готовностью объявил Ван Ю.

– Но не забывай и о себе. Ты только начинаешь жить. В это непростое время не расставайся с близкими.

В уголках глаз Ван Ю вновь собрались горючие слезы.

– Наставник, простите мою дерзость! Позвольте спросить, вы отказались от вознесения и так торопитесь уйти потому, что ваши погибшие любимые зовут вас? Вы тоскуете по ним, потому и угасли на наших глазах… Вы хотите вместе с ними отправиться к Желтым источникам?

– Я недостоин вознесения, А-Ю, а мои друзья никогда бы не позвали меня за собой. Я им больше не нужен, хоть они и нужны мне. А-Ю, когда мне было столько же лет, сколько тебе сейчас, я только-только вставал на путь совершенствования. Тогда казалось, все дороги открыты передо мной, и с даром прорицания я смогу изменить мир к лучшему. Я собирался путешествовать с лучшим другом и завоевать сердце удивительной девушки. Я тоже искал простых земных радостей. Но все, что я имел, было разрушено, уничтожено моими же руками. Все дорогие моему сердцу люди погибли из-за меня. Многие годы я потратил на то, чтобы исправить совершенные ошибки. Но желая спасти одного, я боюсь погубить другого. Того, кто не заслуживает подобной несчастливой судьбы. Быть может, я так спешу уйти потому, что боюсь увидеть результат своих стараний. Боюсь, что снова поступил неправильно.

– Не говорите так, наставник! Разве вы можете совершить ошибку?

Ван Цзылян лишь грустно улыбнулся.

* * *

Стоило только Ван Цзыляну поднять кисть, как погасли огни. Теперь лишь лунный свет, льющийся в окно, мало-мальски освещал комнату. Свет окутал, точно покрывалом, застывшую у самого окна высокую фигуру. С южной стороны Пагода Познания не имела дверей, а главные ворота на ночь наглухо закрывались. Чтобы попасть в Пагоду и тем более проникнуть в покои Всевидящего, нужно было либо подняться по отвесной каменной стене, либо спуститься с неба.

– А-Фэн, я надеялся, что ты придешь. Хотя бы сегодня, – губы Ван Цзыляна тронула улыбка. – Потому я и пригласил того смертного юношу из семьи Чжао. Не посети он меня, ты бы не пришел, верно?

– И зачем я тебе понадобился? – Услышал бессмертный прорицатель холодный голос гостя. – С нашей последней встречи минуло немало сезонов. Прошлое давно осталось в прошлом.

– Верно. Так много времени прошло! Ни одна человеческая жизнь… А-Фэн, этот чай я лично заварил для тебя. Тот самый чай, который так нравился тебе при жизни, – бессмертный прорицатель протянул гостю глиняную пиалу, но тот лишь отмахнулся[86]86
  В Китае принято организовывать чайную церемонию (приготовление чая и его совместное употребление) по нескольким причинам: чтобы отдать дань уважения старшим, чтобы выразить благодарность, чтобы извиниться и проч. В данном случае Ван Цзылян налил гостю чай не просто так, а в знак глубокого сожаления, раскаяния и покорности.


[Закрыть]. Лицо Ван Цзыляна исказило страдание.

– А-Фэн, знаешь, поначалу я безумно боялся, что ты придешь за мной. Пытался защититься всеми возможными способами, скрыть гору Суншань… Но, когда слава о тебе гремела во всех трех мирах, я понял, что никакие талисманы и защитные заклинания не спасут, если захочешь убить меня. Много лет я считал, что ты запугиваешь меня, заставляешь жить в постоянном ожидании возмездия. И только спустя время я понял: это моя бесконечно долгая и бесцельная жизнь стала твоим наказанием.

– Разве умирать не легко? – покачал головой гость. – Жить гораздо сложнее. Вижу, больше меня не боишься. Зачем искал встречи со мной?

– Мне уже пора уходить, А-Фэн, хочу проститься с тобой. И я сожалею…

– Пустое! Никому не нужны твои сожаления. Я все забыл. Только ты никак не успокоишься. Вновь вмешиваешься в мои дела. Как и прежде, используешь других и искренне веришь, что имеешь право влиять на чужую судьбу. Из-за собственной одержимости ты готов отказаться от всего, что имеешь. Но ты напрасно считаешь, что делаешь благое дело. Возможно, сохранив твою жизнь, я совершил ошибку.

– Я знаю, что за содеянное буду расплачиваться и в последующих жизнях. Я сожалею, Чжао Фэнлун, но хочу помочь тебе… Поверь же! – взмолился Ван Цзылян. В лунном свете его бледное лицо напоминало маску. Он с трудом держался на ногах, сгорбился и выглядел таким старым и больным, измученным долгой жизнью и глубокими переживаниями, что любой, даже самый черствый человек, пожалел бы его. Но сердце гостя не знало жалости.

– Не зови меня человеческим именем, которое ты смешал с грязью! Со своей жизнью можешь делать все, что угодно, никому до этого нет дела. Признаю, ты обставил все так, что мне тебя не остановить. Но не думай, что достигнешь успеха и усложнишь жизнь моему брату. Кто ты такой, чтобы решать судьбу великого демона?

– А-Фэн, я не хочу вредить твоему младшему брату. Хотел бы я сказать, что и тебе никогда по-настоящему не желал зла. Но это, увы, неправда! Даже зная, какая судьба тебя ждет, я все равно тебе завидовал. Если бы у меня был шанс вернуться в прошлое…

– Если бы у нас был шанс вернуться в прошлое, мы бы никогда не встретились. Но нет смысла желать невозможного.

Ван Цзылян подался вперед и смог ухватить край кроваво-красного плаща. Печальная и ласковая улыбка озарила лицо прорицателя.

– Я даже рад стать призраком и бродить по землям Тянься до тех пор, пока Владыка Востока не освободит меня. Я снова смогу увидеть деву Лю Ин. Хоть ты, возможно, ее уже не помнишь, она никогда о тебе не забывала. Она будет очень счастлива и сможет наконец обрести покой, если узнает, что ты очнулся от этого бесконечно долгого и страшного сна. И я буду этому рад. Кем бы ты ни был сейчас и какое бы ни занимал положение в Байху, ты навсегда остаешься Чжао Фэнлуном, которого я знал. Мне уже пора уходить… А-Фэн, благодарю за то, что позволил в последний раз ощутить твое присутствие и за то, что выслушал.

Я спешу, ведь так много еще нужно сказать! Знаешь, на месте твоей гибели почти сотню лет ничего не росло. Огонь твоей ярости выжег все дотла на многие ли. Кругом был лишь пепел. Потребовалось немало усилий, чтобы вернуть тем местам прежний вид. Теперь в теплые сезоны там кругом сплошная зелень, целое море травы и самых разных цветов! Как и у моего друга, генерала Чжао Фэнлуна, у меня не будет могилы, но пусть это место станет моим последним пристанищем. Увижу деву Лю Ин и отправлюсь туда, буду бродить по южным землям и доберусь до места, где мы, будучи детьми, впервые встретились, где спустя годы Лю Ин собирала цветы. Ты помнишь? Не помнишь… Тогда я решил, что дева-сяннюй спустилась с Небес. Я сказал тебе об этом, а ты только усмехнулся. Твои мысли были заняты совсем другим. Ты был таким юным, но уже мечтал о подвигах и хотел спасать чужие жизни.

Наконец, я отправлюсь туда, где ты стал жертвой моего предательства. Если ты вновь будешь ненавидеть меня, я буду этому даже рад. Ведь значит, что твое сердце ожило. И потому ты не останешься один в пустоте. Когда-то ты звал меня братом, но я, будучи старшим, не смог позаботиться о тебе. Теперь твой настоящий брат будет поддерживать тебя. Возвращайся поскорее, А-Фэн! Возвращайся и живи хорошо.

Слеза скатилась по щеке Ван Цзыляна, а потом его тело засияло и вмиг распалось на множество светящихся огоньков. Они все разом закружились вокруг долгожданного гостя, словно бы это сам бессмертный прорицатель тянулся к старому знакомому. Но тот лишь отмахнулся, и огоньки унеслись прочь, а их сияние слилось с лунным светом.

– Предпочел служению во Дворце Судьбы призраком бродить по землям Тянься, – проговорил гость, – не пожалей о сделанном выборе, А-Цзы!

Оставшись в одиночестве, он склонился над последней рукописью бессмертного прорицателя. Все огни разом загорелись и осветили прекрасное, но застывшее, как маска, лицо гостя.

«Ветер[87]87
  Ван Цзыляном использован иероглиф «фэн» – ветер, как в имени «Чжао Фэнлун».


[Закрыть] кружит мертвые листья над мутной водой. – Прочитал он. Так начиналось последнее стихотворение Всевидящего. Но далее бессмертный прорицатель написал, судя по всему, совсем не то, что хотел в начале.

Прошлая жизнь твоя канула в бездну[88]88
  Ван Цзыляном использован иероглиф «юань» – бездна. Отсылка к имени Сян Юань-да.


[Закрыть], ее не вернуть.

И в миг последний прощения не смею просить,

мой единственный друг».

Не снимая тяжелой перчатки, гость коснулся аккуратных строк. В его пустых глазах загорались и гасли огненные искры. Его лицо по-прежнему ничего не выражало, и было невозможно понять, о чем он думает.

Поднявшийся ветер взметнул ленты, привязанные к ветвям Дерева желаний, и унес послания, которые были адресованы Повелителю судеб, на девятые небеса.