Текст книги "Тонкая нить судьбы"

– Романтик ты у меня, Иванко.

Они были счастливы, как бывают счастливы двое, для которых больше никто не существует. Они были счастливы, как счастливы двое, зачавшие жизнь третьему, желанному и любимому, но еще не рожденному ребенку Анастасия часто обнимая и лаская своего Иванко, говорила:

– За что мне такое счастье выпало в жизни? Я ведь себя почти похоронила, а ты дал мне новое рождение. Теперь я знаю, для чего мне дана жизнь. Я столько времени потратила не на себя. Работала, писала книги, выступала на конференциях, получала премии, моим успехам завидовали коллеги… Я думала, что это и было мое счастье. Я похоронила в себе женщину и возвела на пьедестал специалиста. Это не правильно. Я сейчас это понимаю. Женщина счастлива любовью, любовью, которую она получает от своего мужчины, любовью, которую она дарит своему мужчине. А еще великое счастье женщины в детях, которые являются продолжением ее самой и ее мужчины. Это так просто, но одновременно так тяжело.

До родов оставалось недели две. Вечером позвонили родители Ивана и попросили забрать их с дачи. Поцеловав жену, Иван помчался на своей машине за город. Анастасия в последние дни чувствовала себя не очень хорошо. Сказывались старые проблемы с почками. Проводив мужа, она легла отдохнуть и незаметно заснула. Разбудил ее глухой стук… Какая-то большая черная птица билась в окно спальни. Женщина встала, подошла к окну. Прямо перед ее лицом в окно ударилась птица, похожая на ворону, и упала вниз. Анастасия от неожиданности присела, ее стала колотить нервная дрожь. Она посмотрела на часы. Было половина первого ночи. Иван еще не возвращался. Женщина посмотрела в окно. На улице было светло. Накануне выпал наконец-то долгожданный снег. Большие пушистые снежинки продолжали еще кружиться и медленно падать на землю. Анастасия посмотрела вниз. На покрытой снегом земле около старой березы виднелось черное пятно распластанной птицы. Она была мертва.

Анастасии стало не по себе. Нарастало внутреннее волнение.

«Надо успокоиться. Надо успокоиться» – внушала себе женщина. – «Где же Иванко? Ему пора бы возвратиться. Надо ему позвонить.»

Она стала лихорадочно набирать номер дачного телефона родителей мужа. В трубке раздались длинные гудки. Никто не подходил. Она стала набирать номер домашнего телефона свекрови. Тот же результат. Никто не отвечал. Анастасия прошла на кухню, чтобы выпить воды. И вдруг ее пронзила мысль, что птица эта не случайна.

«Это Иванко рвался ко мне. Он хотел мне что-то сказать. Нет, он просил защиты…» – плохое предчувствие не покидало женщину.

Резкая боль в животе заставила Анастасию опуститься на пол. И тут из нее хлынули воды. Нарастала слабость. Женщина ползком добралась до телефона, набрала номер Александры. Через минуту Александра ответила сонным голосом: – Да, я слушаю вас.

– Саша, вызови скорую, мне плохо… – еле прошептала Анастасия в трубку.

Потом из последних сил она поползла к входной двери, поднялась, открыла ее и рухнула без сознания на пол.

– Ну наконец-то, очнулась! – услышала Анастасия голос Александры.

Глаза не хотели открываться. Все тело ломило. Она потрогала свой живот. Это был не натянутый живот беременной женщины, а мягкий, дряблый пустой живот, который весь ныл.

– Что со мной? Где мой ребенок? – слабым голосом спросила Анастасия.

– Все нормально. Не беспокойся. У тебя родилась девочка, доношенная, но слабая. Она сейчас спит…

– Я хочу ее видеть. – со слезами на глазах прошептала Анастасия. – А Иванко? Где он? Он видел доченьку?

Александра молчала. Она отошла от кровати подруги, чтобы та не видела ее слез.

– Саша, что ты молчишь? Где Иванко? Он приходил сюда? – голос Анастасии становился все настойчивее и тревожнее. – Ну что ты молчишь? Где мой муж? Почему его нет здесь? В голосе послышались истеричные ноты.

– Настя, Настенька, не надо. Ты сильная женщина, ты все выдержишь. Иван вместе со своими родителями попал в аварию. Он не справился с управлением машины…. Его машина столкнулась с камазом. Оба ехали с максимальной скоростью. Твои погибли на месте, а водитель камаза в больнице.

Женщина вся напряглась, стараясь подняться, и тут же опустилась. Она вдруг стала какой-то маленькой, беззащитной, слабой.

– Это она, эта птица, что билась в окно, это правда, это был он, Иванко, он звал меня. А я не поняла, а птица упала и разбилась …..

Анастасия откинулась на кровать. С ней стало твориться невообразимое. Ее затрясло, а потом Анастасия покрылась потом, кожа ее лица побагровела, глаза заморгали и всю левую часть лица перекосило. Глаз заплыл, рот перетянуло налево, левая рука бессильно свисла с кровати. Анастасия пыталась что-то сказать, но язык у нее не ворочался, изо рта потекли слюни… Медсестра, вошедшая в палату, в ужасе замерла, а потом выбежала в коридор и закричала. Вбежала доктор, женщина лет пятидесяти. В руках у нее был шприц с каким-то лекарством. Посмотрев на Анастасию, она остановилась, покачала головой и выбежала.

Александра неотрывно смотрела на подругу. В правом глазу Анастасии стояло выражение ужаса, левый глаз был закрыт безжизненным веком. Бедная женщина подняла правую руку и жестом попросила Александру сесть к ней поближе. Та наклонилась к Анастасии и услышала, нет, скорее поняла, о чем просила ее подруга.

– Вввозззьми Сссввветту ккк ссссебббе.

Через неделю выписали девочку. Забирать ее пришла Александра с детьми и мужем. Анастасию перевели в неврологическое отделение. Вечером состоялся совет. На повестке дня в семье Злотовых был один вопрос. Что делать с девочкой? У Александры и Валерия было на тот момент трое детей, две дочери и сын. Дочери учились в школе, сын Владимир ходил в садик. Владимир не отходил от девочки. Он гладил ее ручки, щупал пеленки, чтобы проверить не мокрая ли она.

– Мама, смотри, какая она хорошенькая. Давай оставим ее у нас. Будет у меня младшая сестренка. – теребил Володя Александру за руку.

Валерий очень любил детей. Он никогда не проходил мимо плачущего ребенка на улице. Всегда останавливался, спрашивал причину плача, если было в его силах, то устранял эту причину, если нет, то всегда находились сладости в его карманах, получив которые дети успокаивались сами. Он поддержал малого.

– А, что Сашуль, давай, действительно, оставим Светочку себе.

– Да ты что? Как маленький, ей Богу. При живой-то матери. Анастасия в больнице. Выйдет, будет воспитывать свою дочь сама. А пока, пусть у нас поживет. Многого не требует.

Анастасию выписали через месяц. Улучшений не наблюдалось. Лечащий врач отказался дальше ее сопровождать.

– Если человек не хочет лечиться, никакой врач ему не поможет. А больная не желает быть здоровой. Она находится в своем мире, из которого выходить не хочет. Она противится моему лечению. – заявил Сергей Андреевич, однокашник Александры и один из лучших невропатологов города, к которому Александра пристроила Анастасию. – Забирай, Саша, свою подругу. Когда она захочет лечиться, я ее приму.

Александра привезла Анастасию к ней домой, наняла для нее сиделку. Анастасия была безучастна ко всему. Только на время в ее здоровом глазе вспыхивал огонек интереса и радости, когда ей приносили ее малышку. Но очень быстро уставала и закрывала свой глаз.

Прошло четыре месяца. Для Александры это были месяцы радости и ожиданий. Она привязалась к Светочке и часто ловила себя на том, что называет ее доченькой. Она радовалась первой улыбке ребенка, первым попыткам держать головку, хватать игрушку… Александра каждый день приходила к своей подруге и приносила ей Светочку. Каждый день был днем ожидания улучшений в самочувствии Анастасии. Но это были напрасные ожидания. Женщина, познавшая великую силу любви и потерявшая ее, не хотела жить. Дочь, маленькое существо, связывающее ее с любимым человеком, не смогла заменить ей его самого. Она угасала с каждым днем. Однажды, когда Александра, как обычно, пришла вечером, Анастасия жестом попросила подать ей листок бумаги и ручку. С большим трудом она правой рукой, которая начинала с каждым днем все меньше ее слушаться, вывела несколько строк:

– Я скоро уйду. Уйду к моему Иванко. Дай мне слово, что ты не бросишь мою дочь, воспитаешь ее как свою.

Ручка выпала из руки Анастасии. Она выразительно посмотрела на свою подругу и на листок бумаги. Потом жестом попросила поднести к ней дочь, долго смотрела на нее здоровым глазом, попыталась поцеловать перекошенными губами и заплакала. На следующий день Анастасия умерла.

– Что же делать? Что делать? – вопрошала Александра Валерия после похорон Анастасии. – Ты не работаешь. Моя зарплата небольшая. Воровать, как воруют другие в детских учреждениях, я не умею, не хочу и никогда не буду. Денег моих еле хватает нам на пропитание и тебе на лекарства. У нас трое детей. Их надо поставить на ноги. Светочка,… ее тоже надо поднимать. Я обещала Насте.

– У меня есть идея, Саша – как-то вечером за ужином сказал ей муж. – Что, если ты определишь Светочку в свой детский дом. Ты там директор. Света будет под наблюдением, и сыта, и одета, и обута. Подрастет, будем брать к себе на выходные. Закончит школу будет жить с нами.

– А вдруг мне придется уйти с работы, уволят, не дай Бог, или переведут на другую работу, в другое место?

– Если бы, да кабы в лесу выросли б грибы. Время покажет. А сейчас мое предложение кажется мне оптимальным.

На следующий день Анастасия оформила девочку в свой детский дом. А через месяц приехали американцы.

Решение отдать Светочку в американскую семью далось Александре нелегко. Она помнила обещание, данное Анастасии. Александра, наблюдая за Мелиндой и Алексом, чувствовала, что девочке у них будет хорошо, они будут любить ее как свою дочь. И она отдала распоряжение готовить документы на передачу Светочки американской чете.

«Думаю, я поступаю правильно. У нее будут любящие родители и обеспеченная жизнь. Мы Светочку тоже любим. Но смогу ли я одна потянуть всех?» – рассуждала женщина. – «Володя совсем еще маленький, пять лет ему. Девочки тоже далеко от него не ушли. Валера работать не может, а пенсия по инвалидности не покрывает даже лекарства, что ему необходимы. Насте я обещала семью для Светочки, она у нее будет. Пусть не моя, но любящая ее. Я в этом уверена. А я буду поддерживать отношения с Алексом и Мелиндой, буду знать о Светочке все. Ее я не брошу. В любой момент, если нужно будет, помогу». Так, рассуждая сама с собой, Александра подписала все необходимые документы для передачи Светочки в семью Томи.

Наступил день, когда Мелинда и Алекс приехали забирать Светочку насовсем. Они оформили все необходимые документы и оба светились тем внутренним огнем, который освещает всегда молодых любящих родителей при появлении долгожданного ребенка. В кабинете директора детского дома состоялось прощание. Александра благодарно жала руки обоим супругам, желала им добра и здоровья и собиралась сказать, что будет поддерживать с ними тесный контакт, как Алекс ее вежливо перебил:

– Госпожа Александра, спасибо вам большое за понимание, за девочку, уже нашу доченьку. Мы сделаем все, чтобы она росла здоровой и счастливой. Но у нас к вам есть одна просьба, которую вы должны выполнить. Во избежание возможных, скажем, недоразумений в будущем мы просим Вас не звонить нам, не писать нам, вообще, забыть о нас и нашей дочке. Она не должна узнать, что она наша приемная дочь.

Поблагодарив еще раз Александру американская чета вместе с девочкой, бережно прижимаемой к груди Мелиндой, покинули детский дом.

Александра смотрела им в след не до конца понимая, что они сказали. Она тяжело опустилась в кресло, еще раз перебирая в памяти последние слова Алекса. А когда до нее дошел полный смысл сказанного, женщина горько заплакала:

– Что я наделала, что я наделала? Как я буду смотреть в глаза детям? Я предала память Анастасии…

Ее голова упала на стол, плечи затряслись, почва стала уходить из-под ног…

Глава 12

– Мама, я ухожу, буду часа через три. У меня встреча. – Владимир поцеловал Александру и выбежал из квартиры.

Он торопился. Надежда не любила, когда кто-то опаздывал на заранее оговоренное мероприятие. Она всегда планировала свой день по минутам. Владимиру она отвела время с двух до четырех часов. Они договорились встретиться в кофейне с названием «Кофейная гамма» на Невском проспекте. Это была любимая кофейня Нади. Она часто сюда приходила не только попить чудесный кофе с кардамоном, приготовляемый на горячем песке, и поесть любимый десерт Ontrome Малина, который готовят только в этой кофейне и может быть на Канале Грибоедова. Здесь она работала. Надя любила сидеть за небольшим столиком на два человека, что стоял в углу около стенки, называемой Jazz. Она приходила часа в три, открывала свой компьютер, делала заказ и начинала обрабатывать выуженный материал. Запах хорошего кофе возбуждал ее мозг. Именно здесь рождались самые интересные и востребованные статьи. Надя обычно работала часов до восьми-девяти вечера. Потом закрывала свой компьютер, заказывала вновь любимый кофе и начинала наблюдать за публикой, которая к этому часу собиралась в большом количестве в кофейне. В девять часов начинал играть джазовый ансамбль. Послушать его приезжали со всего Петербурга. Надежда слушала джаз и мечтала.

Ей было уже тридцать лет. Как профессионал девушка состоялась. Ее статьи были нарасхват, популярные издания считали большой удачей, если Надежда публиковалась у них… Надежда была на «вольных хлебах». Она сама любила выбирать тему статей. У нее было чутьё на «жаренный» материал. Коллеги по перу удивлялись тому, как Надя юрко, без суеты и нервозности умела найти нужных людей, раскрутить их на разговор и скроить статью, которую у нее буквально вырывали сразу несколько журналов. Однако популярность как журналистки не могла компенсировать ее одиночество как женщины. Нельзя сказать, что Надежда не пользовалась успехом у мужчин. Яркая внешность, острый ум, умение вести разговор и слушать привлекали мужчин. Были и такие, которые после непродолжительного романа предлагали ей замужество. Но инициатором всех расставаний всегда была Надя. Она искала «своего» мужчину, с которым мечтала слиться в одно целое. Перед ее глазами был прекрасный пример родителей. Увидев друг друга на остановке автобуса, они влюбились с первого взгляда и пронесли свою любовь всю жизнь. Надежда помнила, как мама с папой всегда вставали вместе, бежали в ванную комнату и умывались тоже вместе, вместе же готовили завтрак и вместе убегали на работу. Им достаточно было посмотреть друг на друга, чтобы понять, что хочет каждый из них. Родители часто смеялись над этим и говорили, что скоро разучатся разговаривать друг с другом. Надежда не помнила ни одной ссоры между родителями. В их глазах всегда светилась любовь и нежность.

К тридцати годам у Надежды было три длительных романа. Понятие длительности в ее случае относительное. Каждый из них продолжался чуть более полутора лет. Девушка вначале увлекалась кавалером, ей нравилось подчинять его своей воле, заставлять выполнять все ее прихоти, начиная с подарков и кончая постелью. Потом начиналась для нее рутина отношений, которые быстро надоедали, и Надежда жестко рвала связь без каких-либо объяснений. Бывший возлюбленный еще долго ходил около нее, надеясь, что сердце девушки растает и повернется к нему вновь. Этого никто еще не дождался.

– Я, наверное, не создана для любви – говорила она своей подруге Алене. – Быстро загораюсь и быстро остываю. Знаешь, Алена, устала я от одиночества. Хочется полюбить. Мечтаю о любви, подобной любви моих родителей. Когда папа погиб, мама хотела руки на себя наложить. Ведь они не расставались практически никогда. Ну, может быть, только на время моего рождения. И то папа не отходил от маминой палаты. Одарил весь медперсонал, только бы его не выгоняли из роддома. Представляешь, главврач, женщина за шестьдесят, распорядилась выдать ему медицинский халат, фонендоскоп, и еще какую-то медицинскую атрибутику, чтобы папа походил на практикующего врача, а не на посетителя. Главврач сказала тогда папе, что идет на должностное преступление потому, что первый раз видит такую глубокую связь между супругами. А мне, видимо, не суждено испытать любовь.

– Надюха, не отчаивайся. Будет и на твоей улице праздник. Встретишь ты свою любовь обязательно. Жизнь ведь штука справедливая. Она и карает, и вознаграждает. Только вот, когда это происходит, человек сам не ведает. Одним, как твоим родителям, везет, жизнь дарит им любовь в начале взрослой жизни. Другим везет меньше, потому что любовь приходит к ним уже после испытания влюбленностями, лет в тридцать-сорок. А третьи получают дар любви к концу жизни, и это, зачастую, продлевает им жизненный путь на нашей грешной земле. Любовь – это счастье, которое надо заслужить. Поэтому каждый получает этот дар по своим заслугам.

– Ну, спасибо, подруга. Успокоила.

Когда Надежда увидела первый раз Владимира, она почувствовала, как ее сердце забилось с ускорением. У нее даже дыхание на доли секунды остановилось. Такое чувство было ново для нее. Девушка подумала:

«Все, я «погибоша аки обри» (окончательно погибла, старославянский).»

Но виду не подала. Надежда с трепетным желанием взялась помочь Владимиру в его поисках информации о семье Ухтомских. Она понимала, что общее дело может сыграть ей на пользу, повернуть юношу в ее сторону. Смущала только разница в возрасте в пять лет.

«Но ведь это не двадцать пять лет» – думала Надежда – «А потом, я выгляжу гораздо моложе своих лет и вполне могу сойти за двадцатипятилетнюю.»

Надежда сидела в кофейне и уже минут семь ждала Владимира. Юноша буквально влетел в дверь и подходил к столику стремительным шагом со словами извинения. Надежда засмеялась и пригласила Владимира присесть за столик.

– Не извиняйтесь, юноша. Все в порядке. вы опоздали в пределах разрешенных академических минут.

– Надя, а почему вдруг на вы, мы же были уже на ты.

– Да? Кокетничаю с вами. Ну ладно, на ты, так на ты. Я принесла тебе результаты запроса в Геральдическую комиссию.

– И что?

– Ничего. Никто не подавал документы на князя или княгиню Ухтомские. Здесь, по всей вероятности, пусто. Направление выбрано не то. Что собираешься делать дальше, Володя?

– Не знаю,… искать и изучать документы. Ты мне будешь дальше помогать? – Владимир посмотрел прямо в глаза Надежде.

Девушка на минуту замешкалась, ответила:

– Конечно. А что мне остается делать? Не бросать же тебя одного.

Владимир благодарно посмотрел на Надю, сделал глоток кофе из маленькой чашки, вновь посмотрел на девушку:

– У тебя есть, что мне сказать, Надя? Взгляд у тебя какой-то загадочный. Или мне показалось?

– Нет, не показалось. Мне, действительно есть, что тебе сказать. Я вчера заново перетрясла все вещи, что остались от Анастасии. Шкатулка у нее оказалась очень интересной, с секретом. Представляешь, я ее нечаянно уронила и в результате немножко повредила. Дно шкатулки раскололось, оно оказалось двойным. Смотри, что я там обнаружила.

Девушка передала Владимиру два листка пожелтевшей бумаги.

Это были два письма, написанные некрасивым мужским почерком, адресованные Полине Ухтомской. Внизу писем стояла неразборчивая подпись, а рядом с ней другим, женским почерком, были написаны фамилия и имя «Степан Угловатый»

– Вот она, зацепочка. – воскликнул Владимир. – Надо искать этого Степана.

– А содержание писем тебя не удивили? – спросила юношу Надежда.

– Да нет. Не особенно.

– Какие вы, мужчины, все-таки, невнимательные. Давай рассмотрим ситуацию, отраженную в письмах, по методу step by step. Какой-то мужчина, скорее всего не шибко грамотный, судя по ошибкам в письмах, угрожает жене князя в первом письме. В другом он же умоляет ее отдать ему его дочь. Что нам известно. Первое, Полина – жена Алексея Ухтомского. Это мы знаем из тех документов, что я давала тебе раньше. Кстати, Володя, ты мне так и не сказал, когда погибла Полина.

– А в документах, что я просмотрел, этого нет. Вообще, кроме того, что она вышла замуж за князя Алексея, никакой информации о ней нет.

– Хорошо. Пойдем дальше. Второе, в письмах к Полине обращается некто Степан Угловатый. Сначала он требует, а потом умаляет ее отдать ему его дочь. Здесь возникают вопросы. Кто мать? На каком основании этот мужик требует отдать ему дочь? Если бы Полина была матерью этой девочки, то вряд ли бы Степан имел права на это требование. Третье, ты обратил внимание, что эти письма датированы июлем 1941 года. Опять вопросы. Возраст ребенка и зачем Угловатому понадобился ребенок, когда в стране уже шла война. Одним словом, в этих письмах больше вопросов, чем ответов. Ты прав. Надо искать Угловатого Степана, а также Полину Ухтомскую.

– Надя, завтра приезжают две девушки из Америки, Джейн и Дарья. Они являются потомками князей Ухтомских. Джейн неплохо говорит по-русски, а Дарья стала изучать его только сейчас. У меня к тебе просьба. Можно девушки остановятся у тебя? Ты же знаешь мою маму, у нее при слове Америка повышается давление и начинается аритмия.

– Конечно же Володя. Вези девушек ко мне. А хочешь, вместе поедем их встречать.?

– Спасибо, Надя. Ты настоящий друг. Самолет прибывает в одиннадцать утра. Я за тобой заеду в половине десятого. Договорились?

На этом их деловое свидание закончилось. Попрощавшись, Владимир ушел. А Надежда осталась в кофейне под предлогом послушать джазовую музыку.

Девушка перебирала в памяти последние слова Владимира. Она вспомнила, как изменился голос юноши, когда произносил имя второй девушки, Дарья. Он стал мягким, нежным и мечтательным.

«Видимо, эта Дарья и есть та девушка, в которую влюблен Володя» – подумала Надежда. – «Ну, что ж. Завтра посмотрю на нее. Оценю, насколько сильная у меня соперница.»

Надежда заплатила по счету и вышла из кофейни. По дороге домой девушка решала, что одеть завтра, как вести себя при встрече американок.

Самолет прибыл вовремя. Девушки выходили в зал ожидания растерянные и взволнованные. Увидев встречающего его Владимира, они обрадовались. Дарья кинулась к нему, обняла, долго смотрела в глаза, но не поцеловала.

«Интересные у них отношения. Видимо, только начинают складываться. Еще не зашли далеко» – решила Надежда, наблюдая за Дарьей и Владимиром. – «Тогда для меня еще не все потеряно. А девушка красивая и чистая. Постой-постой. Кого она мне напоминает?»

Рассуждения Надежды были прерваны Владимиром, представлявшим ее американкам. Обменявшись любезностями все пошли к машине.

Домой к Надежде приехали к часу дня. Надя оказалась на высоте. Стол в гостиной был накрыт к обеду заранее. Оставалось только поставить горячее, баранину, томившуюся в керамической термокастрюле. Дарья постоянно ловила на себе взгляды Нади. Ей это было не совсем приятно. В конце концов, Дарья не вытерпела и спросила Надежду в лоб:

– Почему вы все время на меня смотрите? Мне не комфортно.

– Простите, ради Бога, Дарья. Но я все думаю, на кого вы похожи? Да, вспомнила. Погодите, я вернусь через минуту.

Надежда вышла из-за стола и скрылась в соседней комнате. Минут через пять она вернулась, держа в руках альбом с фотографиями. «Дарья, посмотрите на эту фотографию. Вы очень похожи на эту женщину, только гораздо моложе ее. Ей на фотографии лет тридцать.

Дарья взяла в руки фотографию и внимательно стала разглядывать. На нее смотрела женщина бальзаковского возраста, одетая в черный сарафан и белую блузку.

– Кто это? – с трепетом в голосе спросила Дарья.