Текст книги "Мошка в зенице Господней"

15
Работа

У Инженера оказался широкий безгубый рот с приподнятыми уголками, отчего создавалось ложное впечатление радостной полуулыбки. Это было постоянное выражение ее карикатурного лица.

Но Инженер радовалась.

И ее радость возрастала с каждой минутой. Прохождение через поле Лэнгстона принесло новые ощущения – нечто подобное она испытывала, изучая черный пузырь замедленного времени. Ей даже приборы не понадобились: теперь у Инженера была информация о поле, и ей захотелось изучить чужой генератор.

Корабль, плавающий в защитном пузыре, выглядел чересчур примитивно, однако оснащен был весьма богато! Ангарная палуба была хаотично завалена загадочными деталями, кабелями и разнообразными механизмами, которые были совершенно непонятны Инженеру. Да, на борту было много такого, что она не могла распознать с первого взгляда.

Но кое-что наверняка представляло собой приспособления для создания поля или детали таинственного привода, работавшего во взаимосвязи с полем! Имелись на палубе и любопытные изобретения, выполняющие, правда, уже известные Инженеру функции.

Инженер, обладающая пытливым разумом, узнала и оружие. Сколько же тут оружия! И на большом корабле, и на шлюпках, стоявших на ангарной палубе, и у самих чужаков, столпившихся за воздушным шлюзом.

Но этот факт не стал для нее сюрпризом. Она давно поняла – данный класс существ относится к отдающим приказы, а к не получающим их. Естественно, у них должно быть оружие. И даже воины.

Двойная дверь воздушного шлюза оказалась слишком сложной и слишком подверженной неисправностям, для ее создания использовали чересчур много сплавов металлов и других материалов. Инженер кивнула. Она – Инженер, и она нужна им.

Похоже, новому классу требовался именно Инженер, а на борту явно не было ни одного, коль скоро тут использовали такие конструкции. Она решила разобрать ближайший механизм, но пришелец дернул ее за руку, и эту мысль пришлось оставить. У нее не было никаких инструментов, и она не представляла, каким образом их можно изготовить. Впрочем, у нее еще будет время…

Вокруг нее уже сгрудились пришельцы, в основном напоминающие первого чужака. Одетые странно, похожие друг на друга. Вооруженные. Приказов они не отдавали. Один попробовал заговорить с ней.

Неужели они не видят, что она не Посредник? Они не очень-то сообразительны, какие примитивные представители нового класса. Однако чуть позже они начали отдавать приказы. Первый определенно выкрикнул команду.

Но они не знают Языка.

Обстановка не требовала от нее принятия решений. Инженеру следовало только идти, куда ее поведут, исправлять механизмы или переделывать их, когда представится удобный случай, и ждать Посредника. Или Хозяина. Здесь столько требовалось сделать!

У нее столько работы!

Кают-компанию для старшин превратили в приемную для посетителей-чужаков, а старшины заняли одну из кают-компаний космодесанта.

Орава гражданских, кажется, намеревалась занять помещение штурмом. Как же ученым не терпелось поглядеть на мошкита!

Чтобы стать лабораторией, помещению явно чего-то не хватало, зато здесь были звуконепроницаемые стены. В кранах текла питьевая вода, имелась портативная плитка, а также переговорное устройство для доставки закусок и напитков, правда, стол оказался немного маловат.

После недолгого совещания решили не пытаться смастерить мебель, подходящую для чужака (или чужаков). Все, что они были способны собрать из имеющихся стульев и кресел, никуда не годилось.

Ситуация становилась абсурдной.

В приемной установили пару дюжин телекамер, и хотя в помещении присутствовали лишь несколько официально приглашенных ученых, почти каждый на борту мог следить за происходящим в бывшей кают-компании.

Тут же находилась и Салли Фаулер. Она твердо решила завоевать доверие мошкита. Ее не заботило, что за ней наблюдают.

А когда все собрались, выяснилось, что завоевать доверие мошкита очень легко. Он был доверчив, как ребенок. Выйдя из воздушного шлюза, он разорвал пластиковый мешок, в котором сидели малыши, и вручил их ближайшему гардемарину. И больше мошкит о них не беспокоился.

Он послушно шел между космодесантниками. Затем Салли взяла его за руку и ввела в приемную. По дороге мошкит озирался по сторонам, поворачиваясь всем телом. «Прямо как сова», – подумала Салли.

Когда Салли выпустила его руку, мошкит замер, ожидая дальнейших инструкций, глядя по сторонам все с той же мягкой улыбкой.

И он не понимал жестов. Салли, Хорват и другие пытались заговорить с ним, но безрезультатно. Доктор Харди, священник-лингвист, начертил математические графики, но ничего не произошло. Мошкита не интересовали подобные «каракули».

Зато его заинтриговали механизмы. Очутившись на борту, он сразу же потянулся к оружию канонира Келли. После приказа доктора Хорвата десантник неохотно разрядил пистолет и разрешил осмотреть мошкиту один из патронов, а потом передал чужаку пистолет. Мошкит тотчас разобрал его на части, к досаде Келли и на радость остальным, и снова собрал, несказанно изумив Келли. Затем мошкит осмотрел руку десантника, до предела сгибая его кисть и изучая в отдельности каждый сустав и тщательно прощупывая их своими длинными пальцами. Не забыл мошкит и про мышцы, и про сложные кости запястья, а позже, вероятно, для сравнения, – чужак проделал то же самое с рукой Салли Фаулер.

Вытащив из-за пояса инструменты, мошкит принялся трудиться над рукоятью пистолета, нанося на нее пластик, который выдавливал из тюбика.

– Мелкие мошкиты являются самками, – объявил мужчина из команды биологов. – И наш главный чужак оказался чужачкой!

– Женщина – астероидный шахтер, – задумчиво произнесла Салли, глядя куда-то вдаль. – Если они используют женщин для столь рискованных работ, их культура весьма отличается от культуры Империи, – Салли посмотрела на мошкиту.

Та продолжала улыбаться.

– Лучше бы нам понять, что они употребляют в пищу, – буркнул Хорват. – Вряд ли она прихватила с собой еду. Между прочим, капитан Блейн сообщил мне, что ее корабль ушел в неизвестность, – он покосился на миниатюрных мошкитов, которые копошились на бильярдном столе. – Конечно, если не они служат для нее пищей.

– Пожалуй, не стоит пытаться поджарить их на гриле! – заметил Реннер, вошедший в приемную. – Может, они просто дети. Незрелые мошкиты.

Салли вздрогнула от неожиданности. Способность рассуждать здраво вернулась к ней лишь спустя минуту.

Разумеется, не следует поступать подобным образом с мелкими мошкитами!

И вообще, сперва надо разобраться с крупным представителем внеземной расы.

– Мистер Реннер, – сказал Хорват, – почему штурман «Макартура» принимает участие в исследованиях в области внеземной биологии?

– Корабль находится в стабильном состоянии, и я свободен от дежурства, – ответил Реннер. Он явно решил не упоминать о приказе капитана экипажу не мешать ученым. – Вы приказываете мне уйти?

Хорват задумался. Род Блейн на мостике именно так бы и поступил, но он не слишком жаловал Хорвата. Министр науки покачал головой.

– Нет. Но я считаю ваше предположение насчет мелких чужаков легкомысленным.

– Нисколько. Они могут терять вторую левую руку точно так же, как мы теряем молочные зубы. – Один из биологов согласно кивнул. – А какие еще отличия у них есть? Размер?

– Онтогенез приводит к филогенезу, – заметил кто-то, на что тотчас последовал совет:

– Тебе бы лучше заткнуться!

Чужачка отдала Келли его оружие и огляделась. Реннер оказался единственным флотским офицером в комнате, поэтому мошкита потянулась за его пистолетом. Реннер разрядил оружие и передал ей, а затем смирился со столь же тщательным изучением его ладони. На сей раз мошкита работала гораздо проворнее, ее верхние конечности двигались с виртуозным изяществом.

– Я думаю, что они являются обезьянами, – заявил Реннер. – Потомки неразумных мошкитов, которые живут вместе со своими умелыми собратьями. Это может означать, что вы отчасти правы. На дюжине планет есть люди, которые считают мясо обезьян деликатесом. Но мы едва ли можем так рисковать.

Мошкита повозилась с оружием Реннера и, наконец, положила его на стол. Реннер поднял пистолет и нахмурился: плоская рукоять стала изогнутой. Мошкита согнула ее, словно он был сделан из пластика! И она успела переделать спусковой крючок. Реннер сжал рукоять в ладони и внезапно проникся ее совершенством. Оружие стало как бы частью его руки и, казалось, целилось само.

Мгновение он наслаждался этим ощущением, а потом увидел, что Келли уже перезарядил и спрятал в кобуру свой пистолет.

А теперь, когда пистолет стал совершенен, Реннеру было жаль с ним расставаться даже на минуту.

Неудивительно, что десантник не сказал ни слова.

Штурман нехотя вручил оружие Хорвату.

Пожилой министр науки осторожно взял пистолет.

– Наша гостья, похоже, гений, – сказал он. – Конечно, я не знаток оружия, но оно сделано точно по человеческой руке.

Реннер забрал пистолет. В комментарии Хорвата ему что-то не понравилось. Ему явно не хватало энтузиазма. И вообще, пушка ложилась в его ладонь лучше, чем в ладонь Хорвата…

Мошкита оглядела приемную, поворачиваясь из стороны и сторону, разглядывая присутствующих и оборудование. Она чего-то ждала…

Мелкая мошкита присела перед Реннером на корточки и застыла, скрестив ножки. Она вовсе не выглядела испуганной. Реннер невольно потянулся к ней, чтобы потрепать ее за ухом. За правым ухом. Как и у чужачки, левого уха у нее не имелось: плечевые мышцы левой верхней руки крепились к темени. Похоже, ей понравилось почесывание. Реннер старался не касаться собственно уха – оно было крупным и казалось нежным и почти невесомым.

Салли вытаращила глаза. Она не понимала, что ее беспокоит в действиях Реннера. Не нелепый вид офицера, чешущего за ухом мошкиту, которая, вероятно, является инопланетной мартышкой, а нечто другое, как раз связанное с самим ухом…

16
Ученый-идиот

Доктор Бакман дежурил в обсерватории, когда мерцающий лазерный сигнал, поступавший изнутри системы, пропал с экранов.

Там действительно имелась планета размером с Землю с прозрачной атмосферой – край изображения выглядел размазанным. Бакман удовлетворенно кивнул: такое расстояние позволяло разглядеть множество подробностей. У военных оказалось превосходное оборудование, и ученые удачно его использовали. Кстати, некоторые из младших офицеров могли бы стать неплохими ассистентами астрономов, но, к сожалению, прозябали здесь…

Расположенная с правой стороны астрономическая секция продолжала анализировать данные наблюдения за планетой. Бакман вызвал капитана Блейна.

– Я бы хотел, чтобы вы вернули часть моих людей, – попросил он. – Они до сих пор толпятся в приемной и таращатся на мошкитов.

Блейн пожал плечами. Вряд ли он мог приказать ученым разойтись. Пусть Бакман сам руководит своим отделом.

– Давайте вы, доктор. Всех интересует чужак, да? Даже моего штурмана, которому совершенно нечего делать в приемной. А что можете сообщить вы? Планета земного типа?

– Да. На первый взгляд она меньше Земли и с водно-кислородной атмосферой. Но в ее спектре есть линии, которые меня заинтересовали. Линия гелия очень яркая! Хотя я считаю, что надо перепроверить данные.

– Яркая линия гелия? Один процент или около того?

– Возможно, если расшифровка верна, но, если честно… А почему вы спросили?

– Воздух на корабле чужака содержал один процент гелия и какие-то странные редкие компоненты. Думаю, расшифровка верна.

– Но, капитан, планета земного типа не может удержать такое количество гелия! Понимаете, капитан? Но еще хуже другие линии!

– Кетоны? Углеводородные соединения?

– Да!

– Доктор Бакман, думаю, вам нужно взглянуть на отчет мистера Уитбрида об атмосфере на борту корабля мошкита. Найдете его в компьютере. И снимите показания о количестве нейтрино.

– Это будет трудно сделать, капитан.

– И все же снимите, – упрямо сказал Род, уставившись в костлявое лицо на экране интеркома. – Мы должны знать состояние их индустрии.

– Хотите воевать с ними? – фыркнул Бакман.

– Пока нет, – ответил Род и добавил: – Когда вернетесь к приборам, замерьте количество нейтрино на астероиде, откуда прибыл корабль чужака. Он на краю скопления троянской точки, поэтому фоновое излучение вам не помешает.

– Капитан, это помешает моей работе!

– Я пошлю вам в помощь офицера, – Род на мгновение задумался. – Поттер! Вам будет помогать мистер Поттер. – Ему это должно понравиться. – Пожалуйста, доктор Бакман, выполните мою просьбу! Чем больше мы узнаем о мошкитах, тем легче нам будет общаться. Чем скорее мы сможем говорить с ними, тем быстрее нам удастся истолковать наши собственные астрономические наблюдения,

Он замолчал.

Бакман насупился.

– Ладно. Но я буду очень занят в ближайшее время…

– Отлично, доктор! – И Род щелкнул выключателем, прежде чем Бакман успел придумать новое возражение. Затем он повернулся к гардемарину Уитбриду, стоявшему в дверях: – Входите и садитесь, мистер Уитбрид.

– Спасибо, сэр.

Стулья в обзорной кабине представляли собой стальные рамы с сетчатыми сиденьями, очень легкие и удобные. Уитбрид присел на самый краешек одного из капитанских стульев. Каргилл вручил ему чашку кофе, которую гардемарин обхватил обеими руками. Выглядел Уитбрид болезненно напряженным.

– Расслабься, парень, – произнес Каргилл.

Тщетно.

– Уитбрид, – обратился к нему Род, – позвольте вам кое-что сказать. Все до единого на корабле жаждут заполучить вас прямо сейчас. Я в очереди – первый, потому что я – капитан. Когда мы побеседуем, я передам вас Хорвату и его людям. Когда закончат они – если закончат, – вас освободят от вахты. Вы, конечно, думаете, что сможете пойти спать, но вы ошибаетесь. Экипаж жаждет услышать вашу историю. Люди будут ненадолго уходить с вахты, а вам придется повторять ее полдюжины раз. Представляете?

Уитбрид испугался – что Роду и требовалось.

– Вот и хорошо. Поставьте кофе в нишу. Спасибо. Теперь сядьте нормально, чтобы спина касалась спинки стула. И расслабьтесь, черт побери! Закройте глаза.

Удивленный Уитбрид повиновался и через секунду счастливо улыбнулся.

– Я выключил диктофон, – заметил Блейн – и не солгал. – Официальный рапорт оставим на потом. А сейчас мне нужны факты, впечатления – в общем, все, что вы захотите мне поведать. Мне надо решить, так ли необходимо гнаться за кораблем мошкита и останавливать его.

– Мы еще можем это?.. Сэр?

Блейн покосился на Каргилла. Первый лейтенант кивнул.

– Он улетел полчаса назад. Мы способны остановить его когда угодно в течение ближайших двух суток. У него нет такого мощного защитного поля, как у нас, верно? А его корпус показался нам довольно хрупким. Пара минут работы носовых батарей, и суденышко превратится в пар.

– А ведь мы можем перехватить его, выключить двигатель и взять на буксир, – прервал его Блейн. – Старший механик охотно отдаст годовое жалованье за то, чтобы разобрать на части его электромагнитную систему. Или Имперская Торговая Ассоциация: кораблик отлично подойдет для разработки астероидов.

– Я против, – пробормотал Уитбрид, не открывая глаз. – Если, конечно, у нас демократия, сэр.

– Ее нет, и адмирал склонен захватить корабль. С ним согласны и некоторые из ученых, но Хорват возражает. А почему против вы?

– Такие действия станут первым проявлением враждебности, сэр. Я бы избегал их, пока мошкиты сами не попытаются уничтожить «Макартур», – Уитбрид открыл глаза. – Но и тогда – чего нам бояться с нашим полем? Мы находимся в их родной системе, капитан, и пришли взглянуть, сможем ли ужиться с ними. Я, во всяком случае, полагаю, что сможем, сэр.

Каргилл хихикнул.

– Похоже на высказывания Хорвата, да, кэп?

– Кроме того, сэр, разве кораблик может нам помешать?

– Он летит домой и, вероятно, с сообщением.

– Вряд ли там есть послание, сэр. Мошкит не включал никаких записывающих устройств и вообще молчал.

– Она, – уточнил Блейн. – Биологи говорят, мошкит – женщина. Можно называть ее мошкита. А те мелкие создания тоже женского пола. Кстати, одна даже беременна.

– Беременна… Я должен был заметить это, сэр?

Блейн усмехнулся.

– Каким образом? И когда? Вы даже не обратили внимания на то, что у мелких мошкит – по четыре руки.

– По четыре?.. – опять повторил Уитбрид.

– Забудьте, мистер Уитбрид. Вы утверждаете, что мошкита не отправляла сообщения своим сородичам, однако она с огромной скоростью запрограммировала – или собрала – автопилот, прежде чем корабль ушел. Да и сам пустой кораблик может оказаться посланием. Мы готовы принять гостей, Джек?

Каргилл кивнул.

– А если не мы, то можно держать пари, что «Ленин» готов.

– Не рассчитывайте на поддержку «Ленина», номер первый. Кутузову любопытно посмотреть, сможет ли «Макартур» выстоять против мошкитов. Он должен только понаблюдать и отправиться домой.

– Как-то не похоже на адмирала, сэр, – запротестовал Каргилл.

– Вы не сомневались бы в этом, если бы слышали его разговор с доктором Хорватом. Наш министр науки уговаривал адмирала держаться в сторонке, и Кутузов дал слово. – Блейн повернулся к гардемарину. – Уитбрид, болтать об этом в кают-компании вовсе не обязательно.

– Да, сэр.

– А сейчас, поскольку есть время, посмотрим, что вы запомнили о корабле мошкиты, – Блейн коснулся переключателя, и на его мониторах появились изображения чужого корабля. – Бортовой компьютер «Макартура» прекрасно поработал, – объяснил Род. – Мы уже воссоздали вид корабля изнутри. Мошкита не защищалась от нашего зондирования и ничего не прятала, но это не значит, что нам легко понять структуру судна.

Блейн взял световую указку.

– Здесь жидкий водород, а тут – техническая начинка. Вы видели нечто подобное?

– Нет, сэр. Но задняя панель вроде бы могла поворачиваться.

– Ясно, – произнес Блейн, и Каргилл набросал на экране своего компьютера эскиз.

– Так? – спросил первый лейтенант.

– Да.

– Спасибо, мистер Уитбрид.

Блейн коснулся кнопки записи.

– Нам известно, что на борту было много водородного топлива, помещенного в специальный контейнер. Двигатель корабля ионизирует его, разогревает и обогащает нагретыми парами углерода. Вот в чем заключается роль механизмов на борту корабля мошкиты. Вам все понятно, мистер, Уитбрид?

– Сэр, а почему бы не пригласить сюда старшего механика?

– Он должен быть здесь, мистер Уитбрид, но, к сожалению, на «Макартуре» постоянно случаются десятки поломок, и командор Синклер нужен везде. У него еще будет возможность встретиться с вами… Джек, не забудь об основах философии мошкитов. Мы создаем сотни механизмов для каждого вида работ, а в зонде было четыре или пять штуковин, отвечающих за все функционирование. Может, поэтому корабль мошкита кажется таким… простым с виду.

– Да, сэр… Но… Капитан, я думаю, что корабль создан для выполнения минимального количества функций. СОЗДАН. А мы не можем подобрать оборудования, чтобы выполнять и половину их.

– Да, наши технологии не позволяют, – проговорил Блейн. Потом дерзко, по-юношески, усмехнулся. – Мы, наверное, похожи на гибрид микроволновки, ионизатора топлива и сауны. Ладно, теперь сам чужак, вернее, чужачка. Ваши впечатления, мистер Уитбрид. Она разумна?

– Сперва она никак не реагировала и только молча смотрела на меня. Но когда я заорал, чтобы убрали силовое поле, она это сразу же поняла, причем мгновенно. Мне больше сказать нечего…

– Вряд ли, парень, – вскинул голову Каргилл. – Ну, ладно, проехали. И каково твое мнение? Она хотя бы чуть-чуть понимает англик? Или она прикидывается?..

Уитбрид пожал плечами.

– Она не проявляла реакции даже на мои жесты, за исключением того случая, когда я потянулся к ее скафандру… Вот намек она как раз уловила, сэр!

– Возможно, она немного глуповата, – сказал Род.

– Мы уверены в том, что она – астероидный шахтер, капитан, – заявил Каргилл. – По крайней мере, у нее корабль астероидного шахтера. Крючья и зажимы на корме могут служить для подвешивания образцов руды или камней, содержащих сплавы.

– И что?.. – поднял брови Блейн.

– Я знаком с несколькими астероидными шахтерами, капитан. Они умны, упрямы, независимы и молчаливы. Они доверяют друг другу свои жизни, но не своих женщин или имущество. И не думают о плохом… во всяком случае, так о них говорят.

Оба с надеждой взглянули на Уитбрида.

– Сэр… вы поставили меня в тупик. Правда. Она разумна. Вы ведь тоже видели, как она кинулась на панель управления. Она что-то переделывала, создавала новые схемы, переградуировала полдюжины приборов одновременно! Но, возможно, наш язык жестов не сработал. А почему – я и понятия не имею.

Род потер переносицу.

– Было бы удивительно, если бы сработал, – задумчиво вымолвил он. – Перед нами – единственный представитель совершенно чуждой расы. Будь мы чужаками и захвати мы астероидного шахтера, какие выводы мы могли бы сделать об Империи? – Блейн налил кофе себе, потом Уитбриду. – Что ж, команда Хорвата больше подходит для решения таких проблем. Пусть они и возятся с мошкитами.

Салли Фаулер недоуменно смотрела на мошкиту.

– Не могу решить, кто из нас глуп – она или я. Вы видели, что произошло, когда я начертила ей доказательство теоремы Пифагора?

– Угу, – Реннер усмехнулся. – Она разобрала ваш карманный компьютер на части и снова собрала. И ничего не нарисовала. Все-таки кое в чем она глупа, – добавил он серьезным тоном. – Я не хочу вас обидеть – вы вполне компетентны, – но она чертовски доверчива. Ею управляет инстинкт самосохранения.

Салли кивнула, продолжая наблюдать за мошкитой.

– Она – настоящий гений, если дело касается механики, – заметил Реннер. – Но не понимает ни разговорной речи, ни жестов, ни рисунков. Разве можно быть гением и слабоумным одновременно?

– Ученый-идиот, – буркнула Салли. – У людей такое случается, хотя редко. Есть дети, которым постоянно нужна помощь, хотя они способны извлекать кубические корни и решать в уме логарифмы. А еще нам известно о взрослых талантливейших математиках, которые не умеют шнуровать ботинки.

– Но мы столкнулись с пришельцем, значит, все дело в восприятии, – проворчал Хорват, отрываясь от изучения двух мошкит, которые копошились на полу. – Мне кажется, она поняла, что рисунок – это просто рисунок. Поэтому… Боже правый, что там еще стряслось?

Приемную огласил пронзительный вопль.

Каргилл вызвался проводить Уитбрида к ученым. Конечно, он не сомневался в том, что Уитбрид и сам найдет дорогу к приемной, куда временно поместили пришельцев (техники уже раздумывали над тем, какой вольер соорудить для малышек), но Джека Каргилла мучило любопытство.

Открыв дверь бывшей кают-компаниии, он обомлел. Чужачка разбирала кофейник: преступное вредительство – тем более дьявольское из-за ее вечной полуулыбки.

Услышав крик Каргилла, мошкита отпрянула, и первый лейтенант понял, что он опоздал. Миниатюрные винтики и детали валялись на столе. Чужачка разобрала верх кофейника, вероятно, желая изучить технику спайки. Детали реле времени, правда, оказались разложены изящным узором. Мошкита сняла цилиндрический корпус, открыв на всеобщее обозрение сварной шов.

А потом Каргилл обнаружил, что министр науки надвигается прямо на него.

– Вы ее испугали, – сдавленно произнес Хорват. – Выйдите, пожалуйста!

– Доктор, будьте добры, объясните… И я должен остаться!

– Хорошо! – Хорват кивнул на противоположный угол приемной.

Каргилл мельком взглянул на двух пришельцев. Их уже усадили на бильярдный стол, который окружили члены научной группы, допущенные в приемную. На суконной поверхности лежали тарелки с едой: тут был хлеб, морковь, сельдерей, различные образцы круп, ломтики размороженного сырого – и жареного мяса.

– А теперь объясните, что означает ваше вторжение! – прорычал Хорват.

– Капитан Блейн приказал проводить мистера Уитбрида. А ваше чудовище сломало кофейник!

– Нам еще повезло, – сказал не вполне к месту гардемарин Уитбрид, до сих пор хранивший молчание. – Она пыталась разобрать на части четвертый воздушный шлюз. Я ей помешал.

– Ее вообще интересуют только приборы и механизмы, – буркнул Хорват, не замечая волнения Каргилла. – И я в виде исключения согласен с адмиралом Кутузовым: чужачке нельзя разрешать смотреть на движитель Олдерсона или генератор поля. Похоже, она способна понять, как действует любой механизм, даже не притрагиваясь к нему!

– Такого ей никто не позволит! – воскликнул Каргилл. – Но неужели вы не могли дать мошките что-нибудь другое? Кофейник был наполовину отремонтирован! Сэнди Синклер так старался! А она все испортила!

– В таком случае мистеру Синклеру следовало покрепче завинтить винты, – глубокомысленно произнес Хорват. – Послушайте, мы можем отдать вам кофейник из нашей лаборатории… или кипятильник… Мисс Фаулер, мошкита уже успокоилась? Мистер… Уитбрид? Мы рады, что вы заглянули сюда, мы ждали вас! Вы первым вступили в контакт с пришельцем! Командор Каргилл, пожалуйста, отойдите от мошкиты…

Каргилл тем временем действительно почти подобрался к мошките. Чужачка попятилась. Услышав окрик Хорвата, Каргилл нехотя остановился, время от времени кидая на мошкиту сердитые взгляды и изучая злосчастный кофейник.

Мошкита повертелась и быстро нашла конический пластиковый контейнер. Наполнив его водой из крана, она залила воду в кофейник. Один из стюардов хихикнул.

Затем Мошкита поставила кофейник на стол и стала чего-то ждать.

Изумленный стюард взглянул на Каргилла. Тот кивнул. Пользуясь мерной ложкой, парень очистил посудину от гущи и включил кофейник. Чужачка внимательно следила за происходящим. Как и одна из малышек, несмотря на отвлекающие возгласы биологов, совавших ей под нос морковь.

– Она делала это и прежде, глядя, как мы варим кофе, сэр, – произнес стюард. – Наверное, ей хочется кофе, но ученые не додумались ее угостить.

– Через минуту, Эрни, здесь будет царить хаос, – сказал Каргилл. – Тебе придется прибраться. – Он повернулся к Салли: – Значит, монстр разбирает и собирает технику, да?

– И прекрасно справляется с задачей, – ответила Салли. – Она мгновенно собрала мой карманный компьютер.

Кофейник забурлил: вода в индикаторной трубке уже закипела.

Каргилл робко наполнил чашку и попробовал кофе.

– Нормально, – проговорил он и передал чашку мошките.

Она попробовала крепкое черное варево, пронзительно заверещала и швырнула чашкой в перегородку.

Салли увела Уитбрида в кладовую при офицерской кают-компании.

– Вы сделали так, что мошкита поняла вас. Каким образом вам это удалось?

– Всего один раз, – сказал Уитбрид. – Может, она решила дать мне побольше свободного места после того, как я заорал?

Салли нахмурилась.

– Она смотрела на вас. Похоже, она сперва не догадывалась, что вы говорите с ней. И она молчала, – Салли понизила голос и пробормотала: – Основная характеристика разумных видов – попытки общаться. Уитбрид, как вас зовут?

Уитбрид был поражен.

– Джонатон, мэм.

– Отлично, Джонатон, а я – Салли. Как мужчина женщине скажите, что я, черт побери, делаю не так? Почему она не общается со мной?

– Хорошо, Салли, – с готовностью отозвался Уитбрид. Ему нравилось произносить ее имя. И она оказалась старше его всего-то года на два. – Я могу придумать полдюжины причин! А если она… читает мысли?

– И что она делает с…

– Она не знает нашего языка, верно? Может, она читает наши мысли только тогда, когда мы вопим как сумасшедшие? Как я?

– Или командор Каргилл, – отозвалась Салли. – Она отскочила от кофейника. Но ненадолго. Нет, не верю.

– Я тоже. Она притворяется!

– Притворяется?

– Прикидывается немой. Она не представляет, что нам сказать, поэтому ничего не говорит. Тянет время. Ее интересуют наши машины, и она потихоньку их изучает.

Салли кивнула.

– Один из биологов высказывал подобную мысль. Дескать, она ждет инструкций, а пока они не поступили, сканирует обстановку. Джонатон, как бы нам ее поймать на этом?

– Никак, – ответил Уитбрид. – Как разоблачить разумную крысу, притворяющуюся немой, если раньше вы никогда не видели крыс?

– Тогда остается только продолжать попытки, – она нахмурилась, думая о спектакле с кофейником, затем окинула Уитбрида долгим задумчивым взглядом. – Вы устали. Отдохните. Пока нет ничего экстраординарного.

– Я вовсе не устал, – запротестовал Уитбрид и зевнул.

За его спиной послышался шорох, и они оба обернулись, но никого не увидели.

– Говорят, на «Макартуре» шныряют мыши, – сказал Уитбрид.

– Как они могут жить на стальном корабле? – спросила Салли.

Уитбрид пожал плечами.

– Попадают на борт с продовольствием. Они есть и в личных вещах! Изредка мы освобождаем отсеки «Макартура», выводим экипаж наружу и открываем люки корабля настежь. Но мы никак не можем избавиться от грызунов полностью. А в длительном полете, да еще с такой толпой на борту… Они, наверное, повсюду!

– Мыши могут жить почти везде, где может жить человек, – кивнула Салли. – А в Галактике мышей, пожалуй, столько же, сколько и людей. Мы буквально приносим их на каждую планету. Джонатон, а вдруг те малышки – мыши?

– Они явно ее не беспокоят. Она убила всех, кроме той парочки. И зачем она взяла их с собой? И почему выбрала именно их?

– Мы видели, как она их ловила, – Салли рассмеялась. – Вот удивится мистер Реннер, если они окажутся детьми мошкитов! Идите спать, Джонатон. Увидимся часов через десять.